Поделиться
Туманное утро опустилось на Петербург. Город просыпался. Торговцы открывали свои лавки и магазины, чиновники в мундирах спешили на службу. Лестницы и коридоры Министерства финансов тоже были наполнены обычной утренней суетой. И только в одном, самом большом и светлом кабинете, царила торжественная тишина. На стеллажах вместо папок с деловыми бумагами здесь стояли книги. А прямо на полу сидел молодой человек в мундире титулярного советника, и с горящими глазами разбирал большую стопку фолиантов, которые накануне приобрёл для министерской библиотеки. Звали его Николай Фёдорович Фан Дер Флит. Он провёл здесь всю ночь.
Николай происходил из старинной фамилии, в истории которой можно было найти немало прославленных мореплавателей и кораблестроителей. Прапрадед его ещё при Петре Первом перебрался на Русь из Голландии. Был среди предков Николая Фёдоровича и доблестный генерал Корнилов, герой Крымской войны тысяча восемьсот пятьдесят четвертого года. Но последние поколения Фан Дер Флитов традиционно посвящали себя финансовой деятельности. Пошёл по этой стезе и Николай.
Однако круг интересов молодого человека отнюдь не замыкался лишь на служебных обязанностях. Вот почему, узнав, что в Министерстве имеется библиотека, и находится она в совершенно запущенном виде, так как ею попросту некому и некогда заниматься, Николай с радостью взял дело в свои руки. В свободное от своих служебных обязанностей время, часто – ночами, он разбирал и приводил в порядок книги, многие годы пылившиеся в подвалах. Николай составил подробные каталоги и перевёл библиотеку в удобное помещение, которое вскоре стало излюбленным местом работы и встреч служащих Министерства. Энтузиазм и желание делать что-то для других уже тогда ярко проявлялись в его характере.
Вместе с тем, Николай Фан Дер Флит успешно продвигался по служебной лестнице, и к тридцати с небольшим стал действительным статским советником, что по Табели о рангах соответствовало чину генерал-майора. О такой карьере большинство его коллег могло лишь мечтать. Но именно в этот момент Фан Дер Флит решил круто изменить свою жизнь.
С согласия родных он купил поместье на Псковщине, в селе Быстрецово, и из преуспевающего чиновника превратился в помещика. Однако столь резкая перемена не была случайной прихотью. Николай всерьёз решил посвятить свою жизнь помощи крестьянам: открытию сельских школ, училищ и больниц.
В Быстрецове уже была школа для крестьянских детей – единственная в уезде! - которую в сельской избе устроил прежний владелец имения. Фан Дер Флит выстроил для школы новое отдельное помещение, значительно расширил штат преподавателей. Естественно, что количество учеников тоже быстро увеличилось. Впоследствии ещё одну частную школу для крестьян Николай Фёдорович открыл и содержал на свои средства в селе Никольском, неподалёку от Быстрецова.
Поселившись в глубинке, Фан Дер Флит не забывал и столицу. Он принимал участие в работе петербургского Комитета грамотности, и пожертвовал «от имени неизвестного лица» пять тысяч рублей на издание дешёвых книг для бедняков. Но основную благотворительную деятельность сосредоточил всё же на Псковщине. Он закупал книги для земских библиотек, жертвовал на открытие училищ, одному из которых подарил целый передвижной музей. На свои средства он отремонтировал псковский храм ИоакИма и Анны и Ильинскую церковь, при которой открыл богадельню. Он безвозмездно вложил деньги в строительство нового здания больницы, когда некий купец, у которого медицинское учреждение снимало помещение, отказался продлять аренду.
Во всех начинаниях Николаю Фёдоровичу помогала его верная супруга и надёжный друг - Елизавета Карловна Фан Дер Флит. Они обвенчались в Петербурге, в домовой церкви Училища для слепых, постоянным попечителем которого был Николай Фёдорович.
Уже будучи тяжело больным, он просил супругу не оставлять помощи бедным и после его смерти. Елизавета Карловна достойно продолжила дело супруга. Она заботилась о Быстрецовской школе, передала Псковской городской общественной библиотеке семьдесят томов художественной литературы, участвовала в открытии первой волостной народной читальни. Для сельскохозяйственной школы в Псковском уезде Елизавета Карловна купила неподалёку от Быстрецова землю, и передала её, а также семнадцать с половиной тысяч рублей земству - на строительство школьных зданий и общежития. А чтобы деньги Фан Дер Флитов и после её смерти продолжали приносить пользу людям, в своём завещании Елизавета Карловна перевела имение Быстрецово с землёй, постройками и всем, что в нём находилось, в собственность Псковского уездного земства.
«Вера и дело». Елена Николаева
Поделиться
У нас в гостях была член Общественной палаты Москвы, президент Национального агентства малоэтажного и комплексного строительства Елена Николаева.
Мы говорили с нашей гостьей о ее пути к вере, о важности реализации и развития данных Богом талантов, а также о том, как она ощущает поддержку Бога в сложных делах и обстоятельствах.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
