Василия Никифорова-Волгина можно без преувеличения назвать писателем, отдавшим жизнь за свое творчество. Писать и публиковаться он начал, будучи совсем еще молодым человеком, но уже первые его читатели поражались необыкновенной плавности, легкости и удивительной гармоничности его рассказов. Нашим современникам Никифоров-Волгин стал известен сравнительно недавно. В советские годы его имя было своего рода «литературным табу» - ведь писатель был расстрелян за «антикоммунистическую пропаганду в творчестве». И только в последние двадцать лет книги Василия Никифорова-Волгина стали широко издаваться в России. В их числе – сборник рассказов под названием «Родные огни».
После первых же прочитанных страниц становится ясно: единственное, что пропагандирует творчество писателя - это искренние и чистые порывы души, умение тонко чувствовать окружающий мир, видеть его в самых ярких красках и передавать это видение другим. Автор находит слова и образы, которые глубоко проникают в душу и задевают в ней какие-то самые заветные и тонкие, давно нетронутые струны. Образы эти подчас совсем простые, лишенные вычурности и изысков, но от этого еще более близкие и проникновенные: мать, замешивающая в избе тесто для пирога, семейный ужин в наступающих зимних сумерках - с хрусткой кислой капустой, солеными огурцами и сладкой кашей. В рассказе «Крещение» Никифоров-Волгин рисует предпраздничный вечер так, что даже самым жарким летом, читая этот рассказ, обязательно почувствуешь колкий морозный воздух, услышишь скрип снега и плеск студеной воды в «Иордани» – большой проруби, в которую народ традиционно окунается в праздник Крещения.
Ближе к концу сборника все чаще встречаются рассказы, после прочтения которых понимаешь: трагическая судьба их автора, наверное, не могла сложиться иначе. До глубины души поражает рассказ «Чаша», в котором священник в поруганном красноармейцами храме вспоминает, как погиб его маленький сын, выхвативший из рук вандалов Чашу для Причастия. Вместе с дедом Софроном из рассказа «Свеча» хочется глубоко и горько вздохнуть над пепелищем старой сельской церкви, дотла сожженной так называемыми «борцами с «опиумом для народа».
…Большую часть жизни писатель прожил в Эстонии, и до её присоединения к СССР видел Родину лишь, в буквальном смысле, с другого берега. В рассказе, давшем название всему сборнику, он пишет о том, как смотрел на свою Россию через гладь Ладожского озера и видел, как на российской его стороне загорались огоньки в избах крестьян. И даже оттуда Василию Никифорову-Волгину его «Родные огни» казались самыми близкими.
Шуйская Смоленская икона Божией Матери
В середине семнадцатого века в небольшом российском городке Шуя, в тридцати километрах к юго-востоку от Иваново, вспыхнула эпидемия чумы. Жители усердно молились Иисусу Христу и Богородице об избавлении от напасти. Прихожане городского храма Воскресения Господня дали Богу обет. Они сообща решили заказать список Смоленского образа Божией Матери и держать строгий пост до тех пор, пока идёт работа над иконой.
Выполнить заказ поручили потомственному мастеру Герасиму Иконникову. Он принялся за труд, молясь об успешном его завершении. Иконописец в первый же день нанёс на доску прорись – то есть контур будущего изображения. А на следующее утро с изумлением обнаружил, что Богомладенец на рисунке поменял положение ножек! Герасим поправил прорись, но спустя сутки увидел, что она изменилась вновь! Художник больше не дерзнул трогать иконописные контуры. Он принял случившееся как волю Божию и сохранил нерукотворные преобразования святого изображения. Так появилась новая разновидность древней Смоленской иконы – Шуйская Смоленская.
Святыню поместили в храме Воскресения, слева от Царских врат иконостаса. С этого момента эпидемия чумы стала отступать от Шуи и вскоре прекратилась. В последующие годы по молитвам перед Шуйским Смоленским образом совершилось более ста исцелений и прочих чудес. Все они были засвидетельствованы и послужили основанием для прославления иконы в 1667 году.
В начале восемнадцатого века поклониться Шуйской Смоленской иконе Богородицы приезжал царь Пётр Первый. В следующем столетии на богомолье в Шуе побывал наследник престола, будущий император Александр Второй. А простые паломники непрерывным потоком стекались в городок под Иваново.
Почитание чудотворного образа продолжалось и после революции 1917 года. В 1924-ом священник Воскресенского собора Александр Миловский составил особый текст богослужения перед Шуйской Смоленской иконой Богородицы. Эти молитвенные строки звучали под сводами храма, где хранилась святыня, до середины тридцатых годов двадцатого века. Затем церковь закрыли и благодатный образ исчез. Где он находится сейчас – неизвестно.
Все выпуски программы Небесная Заступница
«Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
Праведный протоиерей Алексий Мечёв умел любовью и лаской решать сложные конфликтные ситуации. Как-то в 1905 году в храм святителя Николая на Маросейке, где служил священник, во время богослужения пришла большая группа студентов. Отец Алексий был в алтаре и услышал громкие мужские голоса, плясовые напевы. Вошедшие вели себя развязано. Прихожане посоветовали батюшке выгнать их, но он только горячо молился. Один из студентов вошёл в алтарь с явным намерением спровоцировать скандал. Батюшка ласково встретил безумца, похвалил за желание начать день с молитвы о себе и своих родственниках. Юноша был сражён сердечным обращением священника. Агрессивный настрой пропал. После службы батюшка обратился к пришедшим с проповедью. Его слова так растрогали студентов, что многие раскаялись в своём бесчинном поведении. Так благодаря батюшке конфликт был решён мирным путём. Праведный протоиерей Алексий Мечёв всегда говорил своим духовным детям:
«Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога, теряют, значит, всё, а тебе Господь даёт случай спасти их, если сводит тебя с ними, а если так, значит, они ведут тебя к Богу, в рай, к блаженству, можно ли сердиться на них?»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
- «Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
«Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Старец Силуан Афонский был простым монахом. Он не имел священного сана. О его духовной опытности мало догадывалась окружающая братия. Свои аскетические труды старец не демонстрировал, советами людей не донимал. Архимандрит Софроний, который стал учеником отца Силуана, поначалу не замечал старца и не догадывался, какой самоотверженный христианский подвиг несёт инок. Их встреча произошла по поводу неудачной рекомендации архимандрита Софрония одному насельнику монастыря. Архимандрит посоветовал брату в борьбе с унынием стоять на «грани отчаяния». А старец Силуан заметил, что совет превышает возможности этого унывающего брата. Духовная нужда вывела на откровенное обсуждение архимандрита Софрония и старца Силуана. После той беседы архимандрит постиг, какое чудо Божие монах Силуан. Сам же старец всю жизнь оставался неприметным, учился смирению и другим говорил:
«Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
- «Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»