У Гилберта Честертона есть эссе, которое начинается словами: «Если бы мне дали прочитать только одну проповедь, я бы говорил о гордыне».
Если представить фантастическое и вообразить, что кто-то вдруг захотел бы услышать проповедь от меня, я бы говорил об осуждении. Причем — не обличая. Мы живем в такое удачное время, когда пагубность осуждения не надо доказывать. Любой может почувствовать это сам, просто проведя десять минут в социальной сети.
Когда мы слышим, что осуждать — плохо, очень легко воспринять эти слова как запрет, который диктует нам некто извне. Например, назидательный священник. И тут мы вправе не послушаться. Потому что никому не понравится, когда что-то запрещают. И тогда вопрос можно поставить иначе: а как мне найти внутри себя основания для не-осуждения. Как захотеть не осуждать? Как сделать так, чтобы не-осуждение стало потребностью, а не моральным образцом?
На ум приходит такая аналогия.
Вот ты счастлив. Ты чувствуешь, что прямо здесь и сейчас живешь, как иронично принято говорить, в гармонии со вселенной. Тебе спокойно и радостно. Ты находишься в правильное время в правильном месте. И вдруг твой ближний совершает что-то, что тебя огорчает. Что, может быть, даже заслуживает справедливого порицания. И все подводит тебя к тому, чтобы сказать: «Друг, ты неправ». Но тебе почему-то не хочется этого делать. Ты боишься, что если выскажешь человеку что-то или даже просто подумаешь в эту сторону, ты растеряешь хорошее настроение и как будто отлучишь сам себя от своего счастья. А замереть в нем, удержать его — то, чего тебе больше всего сейчас хотелось бы. И ты не просто пропускаешь мимо ушей то, что тебя огорчает. Нет, ничто в этом состоянии изначально не может тебя огорчить. А значит, нет поводов для осуждения.
А теперь на место хорошего настроения в этой истории я просто подставляю слова: «быть со Христом». Одна из молитв, которая есть почти в каждом молитвослове, называется «Акафист Иисусу Сладчайшему». О сладости в сердце говорят и многие святые — как о состояние, которое реально доступно человеку, когда в сердце Христос. И наверное, в момент такого счастья отвлечься, чтобы дать кому-то другому оценку — то есть, осудить — означает выйти из этого состояния. Лишиться его. Потому что ничто, кроме радости, с ним несовместимо. Поэтому бывает так, что осуждать не хочется.
И когда я в следующий раз услышу от назидательного священника, что осуждать — плохо, я пойму, что он вовсе не назидателен. Он просто, вероятно, познал на практике то, о чем я говорю, скорее, в теории.
Поэтому вряд ли мне стоило бы произносить проповедь. И закончу теми же словами, которыми свое эссе заканчивает Честертон: «Если бы мне дали прочитать одну проповедь, вряд ли меня попросили бы прочесть вторую».
Борис Кустодиев. «Портрет Фёдора Ивановича Шаляпина»
— Спасибо вам за экскурсию, Маргарита Константиновна! Очень интересно и познавательно!
— Рада, что тебе понравилось, Ванечка. Жаль, что у нас было мало времени. Экспозиция в Русском музее весьма обширная, я рассказала лишь о некоторых картинах.
— Да, музей богатый! Я бывал здесь много раз, и не наскучило. В первый раз мама привела меня в Русский музей лет в семь. Я тогда, помню, увидел портрет Фёдора Шаляпина, и подумал, что это Гулливер в стране лилипутов — только что прочитал эту книгу.
— Ты про картину Борису Кустодиева говоришь?
— Да, про неё.
— Давай-ка тогда вернёмся взглянуть на неё, она в соседнем зале. Мне интересна твоя детская ассоциация. Надо же, Шаляпин — Гулливер!
— А разве не похоже? Вот, смотрите — герой картины изображён в полный рост, его фигура занимает весь холст. За спиной Шаляпина — панорама заснеженного города, ярмарочные шатры, торговые палатки. Люди что-то празднуют, наверное, масленицу — катаются на лошадях, играют на гармони.
— И при этом все фигурки в толпе по сравнению с главным героем микроскопические! Точно, как в книге Джонатана Свифта!
— Мама мне тогда рассказала, что это прославленный русский певец, который жил в конце девятнадцатого, начале двадцатого века. Дома она включала мне записи, я слушал удивительный Шаляпинский бас. Но картина эта до сих пор остаётся для меня загадкой. Почему Борис Кустодиев представил певца великаном?
— По законам перспективы удалённые объекты выглядят меньше, чем приближенные. А здесь художник преувеличил эту разницу, сыграл на контрасте. Думаю, так он подчеркнул масштаб личности Фёдора Ивановича.
— Как певца?
— Не только. Шаляпин и в самом деле обладал недюжинным талантом и смог его развить. Но ещё он был цельным человеком с милостивым сердцем, много занимался благотворительностью. Собственно, и к Борису Кустодиеву его привело желание помочь.
— Помочь?
— Да. Художник тяжело болел, перенёс несколько операций на позвоночнике, после которых передвигался на инвалидной коляске. Чтобы поддержать живописца, Шаляпин предложил ему поработать над декорациями в Мариинском театре — это было в 1919 году. Тогда же Кустодиев приступил к портрету певца. Закончил он картину в 1921-ом, уже будучи прикованным к постели.
— Как же он писал?
— Полулёжа. Полотно наклоняли с помощью специального устройства, и художник по частям наносил изображение. Фрагменты, как мозаика, сложились в произведение, которое можно назвать документальным. Здесь узнаваемы дочери Шаляпина в толпе на заднем плане, французский бульдог Ройка у ног артиста.
— Полулежа создать такой большой холст! Потрясающе!
— Я тебя ещё удивлю. Перед нами копия, и она уменьшенная — восемьдесят сантиметров на метр. А оригинал в высоту больше двух метров! Шаляпин забрал его с собой, когда эмигрировал из Советской России во Францию в 1922 году. И Кустодиев продублировал своё произведение.
— Сейчас оригинал где-то за границей?
— Нет, в России. В 1968 году дочь Шаляпина, Марина Фёдоровна, вернула картину Бориса Кустодиева на родину. Полотно хранится здесь, в Санкт-Петербурге, в доме-музее артиста.
— А давайте сходим туда завтра? Хочется сравнить два авторских варианта одной картины!
— И ещё раз прикоснуться к истории наших незаурядных соотечественников, певца и художника, Фёдора Шаляпина и Бориса Кустодиева. Обязательно сходим, Ваня!
Улыбка Мадонны. Татьяна Любомирская
«Улыбнется или нет? Да или нет?» — такими мыслями я терзалась, стоя в длинной очереди в пещерном храме Успения Божьей Матери в Гефсимании.
Мы с коллегой были в паломничестве по Святой Земле, и нынешней точкой нашего путешествия была Гробница Богородицы, где Ее пречистое тело пребывало три дня перед вознесением на небо.
Тот, кто бывал в этом храме, помнит узкие врата, пройти сквозь которые можно низко склонив голову, глухой пещерный свод и небольшую подземную церковь. Там, позади гроба Богородицы располагается каменный кивот с чудотворным образом Иерусалимской Божьей Матери. Этот образ ‒ списан с древней иконы, написанной по преданию святым Евангелистом Лукой. И в связи с этой иконой существует одно народное поверье.
— Знаете, паломники стали замечать, что кому-то Божья Матерь, как будто, улыбается, а на кого-то глядит очень строго, — неспешно рассказывала монахиня — экскурсовод, когда мы стояли в огромной очереди к святыне.
Толпа заволновалась. Несмотря на то, что священники осторожно относятся к разным знакам и приметам и большинство из них советуют не принимать всерьез, люди продолжают искать «голос Бога» во всём, что им думается или кажется.
Это происходит непроизвольно, как часть того мысленного диалога, что каждый из нас ведет со своей совестью. Вот и я, стоя в конце очереди, отчаянно вглядывалась в лик Богородицы. Мне очень хотелось увидеть Ее улыбку.
Удивительно, но в какой-то момент действительно показалось, что Божья Матерь улыбается мне. И не просто улыбается, а радостно смеется! Но когда, окрыленная этим видением, я сумела подойти ближе, то увидела на иконе очень серьезное и сосредоточенное лицо. Богородица пристально смотрела на меня, словно хотела спросить: «Что ты ищешь в моей улыбке? Ты хочешь верить, что у тебя какие-то особенные отношения с Богом? И ты права, у тебя действительно особенные отношения с Ним, также как у многодетных родителей свое особенное отношение к каждому ребенку. Ты веришь, что мою улыбку могут увидеть только хорошие люди, и ты хочешь считать себя хорошей. Но ведь твоя жизнь и твои поступки далеко не совершенны, и ты это знаешь. Так что не ищи внешних подтверждений своей, так называемой, "праведности". Я буду улыбаться тебе, как буду улыбаться всем, кто приходит к моему Образу с верой и горячей молитвой. Эту улыбку не обязательно искать на иконе. Ты увидишь ее в своей душе, если совесть твоя чиста, мысли светлые, а сердце наполнено любовью к Богу и людям».
Я прижалась к иконе лбом и молилась о заступничестве Богородицы на моем жизненном пути. А когда этот путь оборвется и начнется другая, неземная жизнь, как было бы прекрасно, если бы при встрече с Божьей Матерью я могла радостно, не пряча глаза и не отворачиваясь от стыда, улыбнуться Ей как самому лучшему другу!
И увидеть ответную улыбку.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
28 марта. О почитании родителей
В 6-й главе Книги Притчей Соломоновых есть слова: «Храни заповедь отца твоего и не отвергай наставления матери твоей».
О почитании родителей, — священник Иоанн Мазурчук.