Поделиться
Летним днем 1116 года, в тереме князя полоцкого случился переполох. Кругом бегали перепуганные слуги, разыскивая старшую дочь князя. Встревоженная княгиня не находила себе места.
Княгиня (плача):
Все обыскали. Куда делось дитятко? Как на зорьке немного покушала, так и ушла со двора. Я думала, книги в храме читает или с подружками на речке тешится, забавляется. Все обыскали, нет её нигде.
Князь:
Не плачь, княгиня. Не горюй раньше времени. Предслава не по годам умна и проворна. Настоящая княжеская кровь! Не могла она в беду попасть. Да и ни один лихой человек в наших краях не посмеет её обидеть, всем известно, чья она дочь! Ты Гордиславу спрашивала, может быть, она знает?
Княгиня:
Как не спросить? Да что она - дитя еще совсем малое! Лепечет что-то, будто подслушала вчера Предслава, что хотим её замуж отдать. Молилась всю ночь. С утра Гордиславу перекрестила, обняла, мне, спящей, поклонилась, да и ушла.
Князь:
Не покорны нынче дети. И что Предслава вздумала?
А в это время родная тетка Предславы, настоятельница женской обители размышляла, что же ей делать с племянницей, желающей стать монахиней. Её смущал и юный возраст будущей инокини, тогда Предславе исполнилось всего 12 лет, и, чего греха таить, побаивалась игуменья гнева своего высокородного брата.
Игумения:
Что делать мне с тобою, чадо? Не миновать мне беды от гнева отца твоего, да и сможешь ли ты понести в твоем возрасте тяготы монашеской жизни? Да и как ты решилась оставить княжение и славу мира сего?
Евфросиния:
Госпожа и мать! Все видимое мира сего и слава вскоре пройдет, как сон. Что будет, если мой отец захочет отдать меня замуж; тогда от печали этого мира нельзя будет избавиться! Что содеяли наши роды, бывшие прежде нас? Женились и выходили замуж и княжили, но не вечно жили, жизнь их прошла и погибла их слава, словно прах, хуже паутины. А древние мученицы пошли вслед за Христом и они памятны на земле, имена их написаны на небесах, где они вместе с ангелами непрестанно Бога славят. А слава земная есть прах и пепел, словно дым рассеивается, словно пар водяной погибает!
Такие разумные речи убедили настоятельницу. Она посоветовалась с полоцким епископом Илией, который имел большое влияние на князя. И дело было решено полюбовно. Княжескую дочку Предславу постригли в монахини с именем Евфросинья. Сначала она жила при Софийском соборе, изучала священные тексты и переписывала книги. Поскольку в те времена книги стоили дорого, все заработанные деньги, она раздавала бедным.
Когда Евфросинья выросла, она стала организовывать школы для людей из простого народа и часто сама в них преподавала. Однажды Преподобной во сне явился ангел и указал ей место, где нужно построить монастырь. Она исполнила повеление ангела, и возник Полоцкий Спасо-Преображенский монастырь. В нем молодых монахинь обучали переписыванию книг, церковному пению, вышиванию и другим ремеслам. Слава о монастыре пошла по всей русской земле. В 1161 году преподобная Евфросиния построила в монастыре каменный храм во имя Христа Спасителя, для которого изготовила удивительный по красоте золотой крест с драгоценными камнями. Но эти драгоценности были лишь обрамлением для тех святых реликвий, которые находились внутри креста: частица Креста Христова с каплями его крови, камень из гробницы Божией Матери, частица от Гроба Господня, частицы мощей святых мучеников Стефана, Пантелеимона, Димитрия. Преподобная Евфросиния оставила наказ не выносить этот крест из монастыря. К сожалению, он пропал во время Великой Отечественной войны.
Много потрудилась святая Евфросиния для просвещения своего народа и утверждения веры христианской на родной земле. Далеко за пределы небольшого удельного княжества разошлась слава о её благочестии и мудрости. Когда на склоне лет своих пошла она в Иерусалим, князья всех земель встречали её радушно, как сестру. Поклонившись святыням Константинополя, она добралась до Иерусалима, где в русском монастыре Пресвятой Богородицы обрела вечный покой 23 мая 1173 года. В родной монастырь ее честные мощи вернулись лишь в 1910 году.
Вот уже более восьми сотен лет полоцкую землю освящают золотые кресты Спасо-Евфросиниевского монастыря. Восемь веков со всех концов православного мира приезжают сюда люди, чтобы почтить память святой угодницы Божией преподобной Евфросинии, которая в юности, отказавшись от богатства и славы мирской, своими духовными трудами, молитвой, милосердием и любовью к ближним приобрела славу вечную и богатство на небесах.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (15.12.2025)
Второе послание к Тимофею святого апостола Павла
Поделиться
2 Тим., 294 зач., II, 20-26
Комментирует священник Антоний Борисов.
История неоднократно демонстрировала, как самые светлые, возвышенные вещи могут, к сожалению, быть использованы для самых дурных, меркантильных целей. Таким инструментом служило и Священное Писание — Слово Божие, которое, будучи неверно истолковано, позволяло оправдывать различные преступления. Сегодня во время утреннего богослужения читается отрывок из 2-й главы 2-го послания апостола Павла к Тимофею, которое как раз использовалось для упомянутых, не слишком добрых задач. Давайте послушаем этот текст.
Глава 2.
20 А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении.
21 Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело.
22 Юношеских похотей убегай, а держись правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца.
23 От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры;
24 рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым,
25 с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины,
26 чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю.
Прозвучавший отрывок некоторыми христианскими исповеданиями, тяготеющими к радикализму, понимается превратным образом. А именно — образ дорогих и дешёвых сосудов, использованный апостолом Павлом, с точки зрения этих людей, доказывает, что Господь якобы изначально одних людей предопределил ко спасению, а других к погибели. Таким образом, золотые и серебряные сосуды — праведники, которые таковыми стали фактически по принуждению Бога. А деревянные и глиняные сосуды, соответственно, — грешники, ставшие, в общем-то, невольной жертвой того же предопределения. Им уготована изначально самая печальная участь — и в земной жизни мучиться, и после смерти пребывать в адских мучениях. Почему? Потому что так якобы распорядился Бог.
Такая точка зрения не соответствует ни духу Священного Писания, ни христианской нравственности. Однако человек, как известно, стремится верить не в то, что истинно, а в то, что удобно. Например, английским колонистам в 17-м веке превратное толкование рассуждений апостола Павла позволило оправдать геноцид коренного населения Америки. Колонисты себя считали драгоценными сосудами Божиими, предопределёнными ко спасению, а индейцев — глиняными и деревянными горшками — которые не жалко и разбить. Толку-то от них?..
Но давайте посмотрим всё же на то, что на самом деле имеет в виду апостол Павел, когда рассуждает о двух типах сосудов. Он, с одной стороны, соглашается, что мы все рождаемся не в вакууме, стартовые позиции у нас действительно разные. Но это не означает, что существует не зависящая от человека предопределённость. Вовсе нет. Мы можем или улучшить то, чем обладаем, что нам дано. Или, наоборот, всё растерять, испортить, погубить. В этом и заключается свобода, дарованная нам Богом.
Апостол Павел прямо пишет, что сосуд драгоценный при неправильном использовании может превратиться в ёмкость, куда будут сливаться нечистоты. Сосуд же простой, наоборот, может чудесно переродиться, став вместилищем для самых ценных жидкостей. И апостол иллюстрирует свои размышления примером своего адресата — лица, которому изначально был направлен услышанный нами текст. Речь об апостоле Тимофее, еврее-полукровке, воспитанном бабушкой, т.к. он рос без отца. Для древних иудеев Тимофей был бастардом, то есть выродком. Для язычников — просто неудачником. Но апостол Павел в этом юноше, которого все считали (если использовать образ из послания) чуть ли не ночным горшком, разглядел чистое сердце, наполненное золотым светом любви к Богу и людям.
И Павел сделал всё, чтобы свет благодати внутри Тимофея разгорелся, и сам Тимофей стал драгоценным сосудом — примером для других христиан, их опорой и утешением. Что, в конечном счёте, и произошло. Но почему? Не потому, что так был изначально предопределено, а потому что и Павел, и Тимофей, каждый по-своему, усердно потрудились — стремились творить добро и уклоняться от тьмы пороков. И получается, что все мы (при всех имеющихся различиях) способны к удивительному преображению, которому Господь всячески способствует. Потому будем просить у Бога мудрости и сил. А в отношении других людей не станем спешить с выводами, определяя, из чего они сделаны — из золота или из глины. Чтобы не совершить досадных ошибок, способных лишить нас света благодати и превратить в никому не нужные черепки.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 127. Богослужебные чтения
Поделиться
Наверное, у каждого человека иногда возникает «картина счастья». Давайте послушаем 127-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, и поразмышляем о том, что есть счастье, и об его истоках.
Псалом 127.
Песнь восхождения.
1 Блажен всякий боящийся Господа, ходящий путями Его!
2 Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе!
3 Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоём; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей:
4 так благословится человек, боящийся Господа!
5 Благословит тебя Господь с Сиона, и увидишь благоденствие Иерусалима во все дни жизни твоей;
6 увидишь сыновей у сыновей твоих. Мир на Израиля!
Прозвучавший псалом — как маленькая икона счастья: дом, многодетная счастливая семья, виноградная лоза, оливковые ветви, общий стол, благоденствующий город. Но эта «идиллия» написана очень трезво: она вырастает не из удачи и не из «правильного тайм-менеджмента», а из одного корня — «страха Господня».
Псалом как бы обрамляется идеей «страха Божия» — и в начале, и ближе к середине речь идёт о благословении «боящегося Господа». Этот страх — не паника перед «карателем-Богом», а трепет перед Его величием и добротой. Любовь не отменяет такой страх, а преображает его: рабский ужас исчезает, остаётся дерзновение сына, который боится не наказания, а разрыва общения.
Мы сегодня из разных источников слышим о том, что страх — это плохо, страх — это «негативная эмоция», которую необходимо тщательно «проработать» у своего психотерапевта. Но едва ли мы скажем, что страх оступиться на краю обрыва — тоже «разрушительная сила» в человеке, и его надо мужественно преодолеть! Страх страху — рознь; и одно дело, когда страх становится «внутренним демоном» личности, подчиняя ему всю жизнь и отравляя её, — и совершенно другое дело, когда глубинное, трепетное переживание близости Бога, Его Любви и Правды оказывает выстраивающее — так и хочется сказать — «конституирующее» — действие на всего человека.
Современный мыслитель Бён Чхоль Хан говорит о том, что подлинная любовь живёт не «позитивными чувствами», а именно «негативностью отсутствия», ожиданием, обращённостью к тому, «чего ещё нет», и благодаря этому противостоит превращению другого в лишённый всякой тайны «товар». Страх Божий — как раз и есть признание радикальной инаковости Бога и готовность идти за Ним, Его непредсказуемым и неуправляемым путём, а не за своим комфортом.
Вот эта открытость навстречу Богу — с пониманием несоразмерности своего и Божественного масштабов — и есть, по мысли псалмопевца, главное условие, даже — гарант! — возможности всей картины счастья, так красочно и описанной в сегодняшнем псалме!
Псалом 127. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 127. (Церковно-славянский перевод)
