«Зависть и побуждение к переменам»

В этом выпуске своими светлыми воспоминаниями о том, как удавалось увидеть опасность чувства зависти и преодолеть его, поделились ведущие Радио ВЕРА Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева, а также наш гость — настоятель храма равноапостольного князя Владимира в Новогиреево протоиерей Алексей Батаногов.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева

---

К. Мацан

– «Светлые истории» на Радио ВЕРА рассказываем мы сегодня, как всегда по понедельникам, этим вечерним временем, пока вы за рулем едете домой или собираетесь ехать домой или вы уже дом, не знаю, готовите ужин детям и любимому супругу, мы вместе с вами в студии Радио ВЕРА рассказываем самые сокровенные, самые теплые, иногда тревожно-трагические, но всегда с неизменно светлым концом истории на Радио ВЕРА. Добрый вечер. Сегодня мы – это мои дорогие коллеги, Анна Леонтьева и Кира Лаврентьева. Добрый вечер.

А. Леонтьева

– Добрый вечер.

К. Лаврентьева

– Добрый вечер.

К. Мацан

– Наш дорогой гость, протоиерей Алексей Батаногов, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогирееве. Добрый вечер.

Протоиерей Алексей

– Добрый вечер.

К. Мацан

– И я, Константин Мацан. И тема у нас сегодня для историй просто замечательная, потому что говорить мы будем о том, что нам всем хорошо известно – о зависти. Тема светлая...

К. Лаврентьева

– Светлейшая.

К. Мацан

– Тема, побуждающая к откровениям, которые, я уверен, мы сегодня услышим, потому что ну кто о себе в трезвом уме и здравой памяти скажет: я никогда не завидовал никому. Ну кроме меня, конечно. Сегодня об этом поговорим. У нас сегодня будет не совсем обычное начало. Потому что мы традиционно нашего гостя, священника, просим начать эти истории рассказывать. Ну вот сегодня будем развивать традиции.

Протоиерей Алексей

– Ну у меня так много историй, что я никак не могу определиться, какую рассказать.

К. Мацан

– Да, и по глубочайшему смирению отец Алексей уступает право первого микрофона Кире.

К. Лаврентьева

– Слушайте, ну я вот что хочу сказать. Зависть – это такая тяжелая страсть, такой тяжелый порок... Простите меня за такое богословское, морализаторское вступление, но невозможно этого мне не сказать перед моей историей. Василий Великий вообще говорит, что это единственный грех, с которым вообще невозможно что-то сделать со стороны, то есть как бы ни добротой – вот если человек тебе завидует, ты не можешь ни добротой, ни милосердием, ни сочувствием, никакими разговорами эту страсть в человеке помочь ему преодолеть. Единственное, что он советует в этом случае делать, это – внимание! – бежать, только бежать, теряя тапки, вообще не оборачиваясь. Потому что мы знаем по Ветхому Завету, к чему приводит зависть и какие страшные последствия она может с собой принести.

К. Мацан

– Бежать откуда?

К. Лаврентьева

– А бежать от человека, завидующего тебе. Это на самом деле очень такая, глубокая для меня тема, потому что я очень много раз с этим сталкивалась. Слава Богу, не близко. И, слава Богу, Господь как-то хранит меня от этих историй.

К. Мацан

– А если ты человеку завидуешь, тоже бежать?

К. Лаврентьева

– Вот это я и хочу рассказать. И вот, в общем, и я так всегда, знаете, видела людей, которые завидуют. Ну их видно по поведению, есть определенные опознавательные знаки, когда видно, что человек...

К. Мацан

– Ты сейчас меня имеешь в виду?

К. Лаврентьева

– И вообще, кстати, ты всегда говоришь, что очень ты завидуешь там тому, сему, но это только твоя рефлексия.

К. Мацан

– А я сейчас расскажу.

К. Лаврентьева

– Вот сколько я с тобой общаюсь, я никогда в жизни в тебе этого не замечала. А общаемся мы очень близко. Так что какие-то потайные части своей души ты все-таки припрятываешь от меня, но показываешь слушателям и зрителям Радио ВЕРА. Ну так вот. Короче говоря, и я всегда видела людей, которые завидуют, иногда страдала от этих происков каких-то там вот – от их пассивной агрессии, это всегда проявляется пассивной агрессией или какой-то, знаете, такой печалью, внезапно возникающей при твоем виде, или каким-то желанием тебя уколоть, уязвить и показать ниже, чем ты есть. Ну, в общем, все знают это, как это проявляется. И я это осуждала, честно скажу. Я, такая, думаю: как, вот я человек не завидующий, вот я человек не завистливый. И Господь попустил мне ненадолго пережить это чувство. Лет в восемнадцать я очень сильно начала завидовать своей подруге. Она была невероятно красивая, а в тот момент, вследствие переезда в Москву и все такое, я как бы немножко в весе прибавила. И на ее фоне я была просто как борец сумо, а она Дюймовочка. И это было очень грустно для меня. Хорошо для нее и грустно для меня. А девочкам с неокрепшей еще психикой, в 17–18 лет, это все очень важно на самом деле – кто как на кого смотрит, на кого обращают внимания больше, меньше...

А. Леонтьева

– Конечно.

К. Лаврентьева

– Ты все это фиксируешь, ты из-за всего этого переживаешь. И я реально из горячей любви к своей подруге впала реально вот в такое сложное состояние зависти. И я понимала, что я из этого реально выйти сама не могу. Просто не могу. Это потом я узнала, что для завидующего единственный шанс выскочить из зависти – это пожалеть того, кому ты завидуешь. Вот найти любое, за что его можно пожалеть, и начать его жалеть, о нем заботиться – это единственный шанс, вот действительно...

А. Леонтьева

– Ничего себе.

К. Лаврентьева

– Такой вот, психологический. Есть еще Божий – это самое главное, – молитва. Только Господь нас может избавить от каких-то страстей. И, в общем, короче говоря, я очень долго реально переживала это, ну год, может быть. И я видела, что моя любовь к ней, к подруге, и моя доброта к ней, она куда-то улетучивается. Я тут честно сразу оговорюсь: не душу раскрываю там, выворачиваю, я действительно думаю, что, может быть, мой опыт кому-то поможет. Потому что все же все мы люди, и очень часто бывает, что женщины тайно друг другу завидуют, не подавая виду, пытаясь это прятать, потому что это очень стыдно, в этом очень стыдно признаться. Но на самом-то деле совершенно очевидно, что это надо вскрывать в себе, потому что если этого не делать, это будет вырастать в ненависть. А это очень опасное чувство, ненависть. Причем когда она тайная – внешне ты любишь, а внутри ненавидишь, – это такой разрыв души и такой разрыв мозгов, что это вообще невыносимо терпеть. Это вообще невыносимое чувство, которое жжет тебе душу, и лучше его не испытывать...

К. Мацан

– Это «Светлые истории», дорогие друзья, на Радио ВЕРА.

К. Лаврентьева

– Но если ты все-таки его испытал, то первое – надо просить у Господа тебя обязательно от этого избавить, надо просить от Господа не завидовать, а радоваться за человека. Это действительно дар радоваться, если видишь, что у кого-то что-то есть, а у тебя нет. Это дар Божий, его надо просить. Если ты видишь, что у кого-то что-то есть, пусть это тебя мотивирует к изменениям. Как говорят психологи и философы, зависть – это чувство собственной лени к переменам. То есть ты видишь, что у кого-то что-то есть, тебе лень просто что-то менять, и ты просто ну как бы да, завидуешь: вот у него есть, у меня нет. Но это тоже такая, знаете, теория. Но что меня совершенно потрясло, вот после пережитого там в 18 лет опыта этого ужасного, зависти, я до сих пор его вспоминаю...

К. Мацан

– А как ты его, а как ты из этой воронки выбралась?

А. Леонтьева

– Жалела или молилась?

К. Лаврентьева

– Я и то и то пыталась делать. Но такое ощущение, что долго я бы этого не выдержала, поэтому Господь как-то вот меня от этого избавил. То есть я опять полюбила эту подружку, и у нас все с ней стало...

К. Мацан

– А вы сейчас общаетесь?

К. Лаврентьева

– Конечно, ты ее знаешь.

К. Мацан

– Ну я знаю всех твоих подруг, конечно.

Протоиерей Алексей

– Теперь она тебе завидует, да?

К. Мацан

– А она знает, что ты тогда завидовала ей?

К. Лаврентьева

– Нет.

Протоиерей Алексей

– А теперь знает.

К. Лаврентьева

– Нет, это очень трудно, это очень стыдно рассказывать. Поэтому из этого проистекает следующая история. Представьте себе, как стыдно рассказать, что ты кому-то завидуешь. И одна моя подруга, еще одна, она, в принципе, просто по своему естеству склонна к зависти. Ну вот у каждого человека есть склонность к какой-то страсти, вот она склонна к зависти, вот просто с детства. Так бывает. Знаете, как она с этим борется? Она борется с этим феноменально. Она каждый раз заходит к человеку, которому она позавидовала, и несколько раз это была я, и она говорила: так, я, значит, была на исповеди или я сегодня иду на исповедь, я тебе позавидовала вот этому, вот этому и вот этому. У меня так не получается. Я реально не могу, а ты можешь. Я тебе завидую, мне плохо очень. Я вот сейчас иду это исповедовать. Это продолжалось несколько раз. Это мужество высочайшего класса, это высший пилотаж, просто высший. И я увидела по ней, что вот годы идут, и я вижу сейчас, что тому, что ее триггерило страшно и во мне, и в других людях, она реально реагировать начала спокойно. Она такая: ой, интересно, мне тоже вот надо так постараться. То есть вы представляете, когда ты честно себя высвечиваешь, честно, тебя Господь начинает менять.

А. Леонтьева

– Это работает.

К. Лаврентьева

– Не вот в подмигивания с Ним играешь и с людьми, и в театр какой-то дешевый, одного актера, дешевый, который, впрочем, реально очень виден. А действительно берешь и пинцетом, каким-то скальпелем вскрываешь то, что тебе стыднее всего признать – вот тогда ты начинаешь меняться. Я поняла, что вот на ее примере, не на своем, у меня благочестивого опыта какого-то такого нет, душеспасительного, а вот у нее есть, и я его вижу. Это моя близкая родственница, это близкая подруга, и я ее вижу постоянно, как она меняется. Слава Богу. Дай ей Бог, чтобы никаких искушений ее не постигало и дальше идти на пути спасительном к Господу нашему Иисусу Христу.

К. Мацан

– Отец Алексей, а вот то, что Кира сказала, что верный способ каким-то образом преодолеть зависть к человеку, это пожалеть его, вот вы как на это, как пастырь, реагируете?

Протоиерей Алексей

– Ну во-первых, Константин, я хотел бы вот что сказать. Мне кажется, сегодняшний опыт первым слово давать Кире, а не батюшке, это очень хороший опыт.

К. Мацан

– Прекрасный.

Протоиерей Алексей

– Потому что это все так, прямо и Василия Великого там, и святых отцов...

К. Лаврентьева

– Блеснула эрудицией.

Протоиерей Алексей

– И там примеры – это вообще, вот это здорово.

А. Леонтьева

– Теперь все понятно.

Протоиерей Алексей

– Так и надо. Ну пожалеть – тут, вы знаете, я тоже сейчас вот об этом думал это время, это неплохой совет. Некое вот доброе чувство возбуждать к тому человеку, к которому ты имеешь недоброе чувство. Ну например, зависть, там ревность, или там гнев, или еще что-то. Но это не так просто. Мне кажется, что очень таким важным деятельным рассуждением, помогающим нам преодолеть зависть, является вот что: не надо сравнивать. Наша ошибка в том, что мы сравниваем нашу жизнь и жизнь другого человека. И здесь сразу кроется вывод из сравнения – либо зависть, либо гордыня, превозношение, либо осуждение. Ничего хорошего из сравнения не бывает.

К. Мацан

– Помните, у Мандельштама: «Не сравнивай: живущий несравним».

Протоиерей Алексей

– Больше, я продолжу: Господь нас не сравнивает. И на Страшном суде Он нас не будет сравнивать. У каждого своя жизнь. У каждого свои обстоятельства жизни, свой возраст в свое время, свой вес, свои таланты, свои болезни, свой, так сказать, запас здоровья, свои финансовые там, административные ресурсы. Нельзя сравнивать, мы несравнимы. Мы уникальны, каждый, перед Богом. И путь преодоления зависти в целом заключается в том, что человек должен жить свою жизнь. Не чужую жизнь надо жить. Сейчас много триггеров, которые нас, так сказать, толкают на сравнения – ну пресловутые социальные сети, всякие комментарии, лайки там, подписчики и другие моменты. Это же ну как бы есть социальных сетях польза, безусловно, но есть и колоссальный вред, и духовный в том числе – они нас подталкивают сравнивать и соревноваться.

А. Леонтьева

– Абсолютно.

Протоиерей Алексей

– Не нужно этого делать. Ну я прошу прощения, я на исповеди, когда кто-то из прихожан, а это не редкость, кается в зависти, это бывают и дети, честно признаются. И действительно, на самом деле сказать, что я завидую, просто достаточно. А вот сказать, в чем и кому завидую, даже на исповеди, очень сложно. Это уже как бы стыдно. Хотя, конечно, если мы говорим о покаянии, о изменении своей жизни, о преодолении греха, страсти, исповедь, конечно, должна быть более конкретной – то есть нужно понимать, чему ты завидуешь. Если тебе стыдно – это хорошо.

К. Мацан

– «Светлые истории» рассказываем мы сегодня на Радио ВЕРА. Мы – это мои дорогие коллеги, Анна Леонтьева и Кира Лаврентьева, наш сегодняшний гость, протоиерей Алексей Батаногов, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогиреево, и я, Константин Мацан. Ну отец Алексей, раз вот уже у вас слово и вы начали рассказывать, и опыт исповеди рефлексировать, с какими историями о зависти, и не просто как о зависти, а именно о том, как зависть, может быть, побуждала к изменениям, к переменам, вот вас ваша пастырская жизнь сводила?

Протоиерей Алексей

– Ну с разными. Я хотел бы еще прежде вот что, чем еще поделиться, в продолжение мысли о преодолении зависти. Ведь никому из нас, даже самым завистливым людям, не приходит в голову позавидовать чуждой болезни, чужому горю, чужой потере, чужим страданиям. Жизнь каждого человека наполнена и тем, и другим, и третьим. Когда мы завидуем, мы завидуем конкретному чему-то, очень часто вообще не понимая сути вещей, цены, так сказать, того или другого. И совершенно не понимая, что годом раньше, или годом спустя, или неделю спустя может жизнь совершенно измениться у этого человека. То есть готовы ли мы, действительно, вот реально хотим ли мы жизнь другого человека? Я думаю, что нет. Бывают безумная зависть, когда хотим. Но в целом это, конечно, глубочайшая ошибка. Мне вспоминается в качестве истории такая поучительная история книжная, как к старцу Паисию пришла некая женщина, которая очень завидовала своей сестре. А суть истории там заключалась в том, что вот ей, здоровой, приходится ухаживать, она не живет своей жизнью, заботится, не спит, меняет пеленки и все прочее. А у нее все, так сказать, вот все хорошо – она себе сидит, значит, у нее там деменция, еще что-то, улыбается, кушает, пьет, значит. И батюшка Паисий говорит: ну хорошо, я, говорит, помолюсь, вы местами поменяетесь. И, батюшка, я говорит, все поняла. Все-все-все, я, говорит, больше не завидую. Понимаете, чему люди умудряются завидовать, это поразительно. Наверное, можно разделить на несколько. Ну материальному – новый телефон там, и детки там, и взрослые тоже, там шуба, я не знаю, там одежда дорогая. Девушки что-то такое вот – дорогое, модное, качественное, брендовое, еще что-то, возможности это иметь, этим пользоваться, так сказать – это ну это, наверное, самое простое. Для верующего человека, хотя понятно, любому человеку хочется чего-то большего, лучшего, но все-таки если постоянно себе напоминать, что не в этом счастье, не это главное. Ну вообще зависть материальная. Вот зная несколько историй людей весьма состоятельных, богатых, я вам честно говорю, я не завидую – столько у них проблем, столько у них страхов, рисков, переживаний, потерь, там угроз, тревог, просто это, конечно, не позавидуешь. Так и хочется сказать: ну слушай, тебе не позавидуешь. Здоровью завидуют. Это вот действительно, может быть, самая такая тонкая вещь, когда действительно человек немощный, больной, с ограниченными теми или иными возможностями в силу здоровья, он завидует вот здоровому человеку. Это трудно.

К. Лаврентьева

– Отец Алексей, а у вас есть какой-то реальный вот пример перед глазами, когда человек смог с завистью со своей справиться?

Протоиерей Алексей

– Да, безусловно, слава Богу, такие примеры есть. Хотя, безусловно, Кира, ты правильно сказала, что это действительно очень тяжелая история, с завистью.

К. Лаврентьева

– Не дай Бог никому.

Протоиерей Алексей

– А успеху другого человека завидуют, некому духовному или творческому, интеллектуальному какому-то, реализации, профессиональному успеху. Тоже такая болезненная вещь для многих людей. Семье – или наличию семьи вообще завидуют, наличию детей.

К. Лаврентьева

– Точно.

Протоиерей Алексей

– Успехам детей. Хорошему мужу или там хорошей жене. Ну тут у меня вообще прекрасная есть мысль по поводу этой зависти, что жена хорошая, муж хороший. Муж должен быть и жена должна быть не хорошие, а полезные.

К. Лаврентьева

– Как это?

Протоиерей Алексей

– Как? А очень просто.

К. Лаврентьева

– Для спасения души.

Протоиерей Алексей

– Да. Нет, ну смотрите: вот собираетесь вы на исповедь и не знаете, что на исповеди сказать – все сказано, пересказано уже, вроде все одно и то же. А подойдите к жене и спросите: жена, в чем я виноват, в чем я грешен? Так сразу вам все расскажут.

А. Леонтьева

– Слушайте, какая прекрасная мысль. Это прямо лайфхак.

Протоиерей Алексей

– Просто поинтересоваться у самого близкого человека, который знает всю твою подноготную, все, не каким ты кажешься.

А. Леонтьева

– А ты что-то ковыряешься...

К. Мацан

– У меня случай был у знакомых. Вот знакомый подошел к супруге, говорит: слушай, мне на исповедь идти, вот в чем, помоги мне. Она говорит: ну мне так тебе как бы неловко сказать, давай я тебе напишу. Он говорит: ну там списочек мне составь, два-три пункта. Она говорит: хорошо. И вот он возвращается вечером – кипа листов такая, он перелистывает, перелистывает: а где? А все читает и читает, и все конца и края этому нет. А жена не поленилась, время потратила, там 57 пунктов исписала.

А. Леонтьева

– Усовершенствовала.

Протоиерей Алексей

– А он говорит: а что это такое? Она говорит: ну это тебе впрок вот это, на будущее. Там на полгода вперед тебе же хватит? Ну хорошо, я тебе помогу.

Протоиерей Алексей

– Ну это жестко. Тут может быть и вызывать не покаяние, а агрессию или какую-нибудь обиду там, не знаю: а ты сама, а ты сам... Ну да, действительно. Вот понимаете, вот Господь мне дал жену, как любому человеку, мужа по мне, тот, который мне нужен. Это не случайность. Очень распространенная история. Женщина молодая – тоже вот сейчас рассказываю некую конкретную историю, безымянную естественно, – ну и вот как-то у нее претензии к мужу: вот он и то делает не так, и там не так, и здесь вроде бы не понимает. Ну, в общем, как-то вроде плохой. Но терпит колоссально ужасный характер своей жены. Вот точно можно сказать: другой бы не вытерпел. Просто. Да, у него много недостатков, но он одним этим...

К. Лаврентьева

– Перекрывает.

Протоиерей Алексей

– Перекрывает все недостатки. Поэтому вариант заменить мужа – простите, мы создаем брак на всю жизнь, разумеется, ну это я, просто продолжая эту мысль, ради развития этой мысли. Это значит, да, ты найдешь мужа, который будет иметь ряд достоинств по сравнению, но он ведь просто тебя терпеть не будет.

К. Мацан

– Но ненадолго.

Протоиерей Алексей

– Да. То есть вот здесь у Бога все премудро. Мне кажется, нужно захотеть жить – я вот это начал говорить, – свою жизнь. То есть вот то, что мне Господь дал, то мне нужно, я с этим могу быть счастливым.

К. Лаврентьева

– Вот это очень классная мысль.

К. Мацан

– Мне вот в свое время именно эти слова очень давно, на заре воцерковления, сказал духовник. Я страшно завидовал своему там другу, однокурснику, с которым мы были примерно в одинаковых таких социальных ролях: два таких вот студента, активных, там как бы всякое такое. Но у него какие-то вещи, которые меня прямо вот, я не могу, столько всего давалось и удавалось.

К. Лаврентьева

– Легко.

К. Мацан

– Да, легко и обильно. А у меня было ощущение, что я где-то вот на обочине в этот момент нахожусь. И мне духовник сказал очень коротко, и я это на всю жизнь запомнил: никогда не можешь прожить чужую биографию. Чужую биографию никогда не проживешь.

Протоиерей Алексей

– Вы знаете, у меня сейчас какой-то такой момент наступил, лично в моей жизни, да, и я это прямо физически ощущаю, что – ну в жизни разные моменты были, разные эпохи или периоды жизни, которые там, и когда-то это была моя жизнь, когда-то так оказывалось, что как-то что-то, ну моя, но как-то я вот не совсем понимал мое место в этом, так сказать, в этот момент времени. И я понимаю, что с возрастом – ну даже это не надо быть 80-летним там старцем умудренным, то есть даже в 50+ я прекрасно понимаю, что я прямо не хочу чужую жизнь жить. Это неправильно. Нужно свою жизнь жить и учиться вот то, что тебе дано, то и правильно, то тебе нужно. Не сравнивай. Да, конечно, ничего не стоит позавидовать там чьему-то успеху, или там красоте, или, не знаю там, одежде, но это неправильно. Не в этом счастье. Счастье – научиться полноценно жить свою жизнь, с теми людьми, которых тебе Господь послал.

К. Мацан

– А мне кажется, тут еще такая тема есть, как добродетель терпения. Ведь нужно, чтобы прошло время, пока Господь тебе покажет, для чего все вот эти прошлые события были, когда все как-то выстроится на свои места, и ты вдруг придешь к какому-то чувству: ах, ну как-то вот я сейчас там на своем месте и все хорошо.

Протоиерей Алексей

– Ну есть такие слова, да, что у Бога все вовремя, особенно для тех, кто умеет терпеть. Или ждать.

К. Мацан

– Ждать, да. Говорят, отец Иоанн (Крестьянкин) эти слова любил очень.

Протоиерей Алексей

– Но это не значит бездействовать, кстати говоря. А терпеть и ждать – это не значит, ничего не делать. Это очень важно подчеркнуть. Потому, что, к сожалению, такой инфантилизм в православной среде не редкость, когда ну там... Вот нет, а вы делайте, делайте, Бог благословит. А что воля Божия? Ты захоти исполнить волю Божию, захоти трудиться, не ленись, делай, движься, и ты, в принципе, понимаешь, и Бог благословит.

К. Лаврентьева

– Отец Алексей, ценнейшая мысль, которую вы проносите через всю свою глубокую речь, что завидуя чему-то одному, ты должен быть готов тогда (тогда – в случае этого) взять на себя всю жизнь человека, с его болью. Возьми тогда весь крест. Откажись от своих всех радостных моментов в жизни, и бери тогда его радости, его крест, его боль, а от всего своего тогда отказывайся. И это вообще ошпаривает.

Протоиерей Алексей

– Верно, верно. Но, к сожалению, часто не хватает у человека глубины, и он не очень понимает ни своего креста, ни креста другого человека. Всегда может казаться, в силу такого поверхностного взгляда, что вот, это такая некая желанная и идеальная жизнь. Это не так. Знаю разных людей, ну в силу, как любой священник, знает разные совершенно судьбы, разные истории.

А. Леонтьева

– Из глубины.

Протоиерей Алексей

– И я не могу сказать, что есть хотя бы один человек из тысяч – из сотен уж точно, но даже из тысяч людей, которых так или иначе я знаю, их историю жизни, чей крест был бы прямо ну так привлекателен. Вот так вот прямо безоговорочно, так сказать. Иногда люди достойные, и так часто бывает, они настолько тяжесть своего вот креста скрывают, просто из какой-то из скромности...

К. Лаврентьева

– Смирения.

Протоиерей Алексей

– Из смирения. Просто не знают о том, какие у них болезни, какие болезни там у их близких, какие у них там есть те или иные обязательства, так сказать, трудно выполнимые, и что там еще есть. Сколько всего, трудов за что положено. Это, знаете, как мы видим там, не знаю, вот на пьедестал почета поднимается какой-нибудь там спортсмен – первое место, Олимпийские игры или какой-то там чемпионат мира, Европы, или еще что-то. А какой адский труд за этим стоит? Про гонорары все знают. А то, что человек... И я занимался спортом достаточно долго...

А. Леонтьева

– Хороший пример очень, вещественный.

Протоиерей Алексей

– И все, просто у тебя, ты раб на галерах просто. У тебя все подчинено этому – сон, режим, дружба, отношения, встречи, – ты просто вписан в эту систему. И вписаны в эту систему тысячи людей, а на пьедестал почета поднимаются единицы.

К. Мацан

– И тем не менее это все-таки «Светлые истории» на Радио ВЕРА, дорогие друзья, мы сегодня рассказываем, как всегда в этом часе, по понедельникам. Наш сегодняшний гость, протоиерей Алексей Батаногов, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогирееве, мои дорогие коллеги, Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Мы скоро вернемся, не переключайтесь.

К. Мацан

– Светлые истории продолжаем мы сегодня рассказывать, как всегда, в этом вечернем часе на радиостанции ВЕРА. Наш сегодняшний гость, протоиерей Алексей Батаногов, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогирееве, мои дорогие коллеги, Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева, и я, Константин Мацан. Но мы в первой половине нашей беседы как-то в теорию углубились, в такие духовные созерцания. Я ожидаю вот от Ани, от мастера сторителлинга, Аня сейчас нас заземлит. Или нет.

К. Лаврентьева

– Ошеломительной историей про зависть.

А. Леонтьева

– Нет, да на самом деле Костя имел в виду, что я заземляю всех. Я как раз подумала, когда вы начали все рассказывать, что вы уже все за меня рассказали. Потому что если что-то вот есть рассказать, то вот уже и отец Алексей, и Кира все обозначили.

К. Мацан

– Ну просто у Ани есть фирменный стиль, который заключается в том числе в том, что историю начинают словами: «Однажды одна моя знакомая... однажды моя подруга... однажды мои дети... однажды один мой друг...» – и дальше какая-то фантастическая история, когда думаешь: откуда Ане все это посылается вообще?

К. Лаврентьева

– Откуда все эти прекрасные друзья и подруги.

К. Мацан

– Сколько у тебя прекрасных друзей с историями.

А. Леонтьева

– Да, друзей с историями более чем достаточно. И я, знаете, в детстве, вспомнила я одну историю, у меня была и есть моя подруга...

К. Мацан

– Вот, вот...

А. Леонтьева

– Практически, да, ты все угадал. Практически моя сестренка. Вот знаете, чем ближе тебе человек, тем больше опасность на самом деле, что ты будешь ему завидовать. Чему я завидовала – я вот помню очень это детское состояние, – я завидовала тому, что у нее очень такой уютный дом. Она умела, знаете, ставить такие подсвечники, на них разноцветные свечечки, они так оплавлялись. Я всю жизнь теперь так делаю, потому что она для меня была таким образом, да. И ее папа зарабатывал ну каких-то приличных денег, и знаете, вот самый острый момент своей зависти детской я помню, когда ей шили одежду на заказ. Ей сшили длинное джинсовое пальто и маленькие черные кожаные сапожки.

К. Лаврентьева

– С ума можно сойти...

А. Леонтьева

– Вы понимаете меня?

К. Лаврентьева

– Да, правда.

А. Леонтьева

– Вот Кира меня сразу поняла.

К. Лаврентьева

– Это в эпоху дефицита, это просто как манна небесная.

А. Леонтьева

– Когда я это увидела, я подумала: ну это уже чересчур. Ну ладно, окей, эти свечи и эти все ковры, но вот это пальто с сапожками меня добили просто. Много лет потом я мечтала о таком пальто и сапожках. И вот ну в детстве вот какая-то интуитивная мудрость у нас есть, и мы очень часто вот находим такие психологические ходы, которых даже психологи потом не могут придумать. Я очень глубоко задумалась, я прямо впала в это состояние такой зависти и задумчивости. И я подумала: хочу ли я вот быть на месте этой своей сестренки? Значит, у меня будет ее папа, ее мама...

К. Лаврентьева

– Да, вот именно.

А. Леонтьева

– Не мои, а ее. Ее бабушка. Кстати, вредненькая, наша учительница английского.

К. Мацан

– Уже звоночек тревожный.

А. Леонтьева

– А самое интересное, что у меня будет ее сестра младшая. А это вообще, ребята, это вообще. Младшая сестра для меня – я настолько вот ценила свое одиночество, потому что однажды мама привела в семью – у нее погибла подруга, и вот двое ее дочек жили с нами ну, наверное, полгода. Отец как-то делал свои дела, куда-то уехал в другой город, и вот эти девочки жили с нами полгода. И они заняли мою комнату, они заняли мои игрушки – это был 1 класс, ребята. Они вечером, когда все смотрели телик, они сидели на коленях у моей мамы. Ну потому, что мама их очень жалела, понимаете, они же остались без мамы.

К. Лаврентьева

– Конечно, у них-то горе.

А. Леонтьева

– Однажды дедушка... А дедушка, каждую пятницу ему было разрешено мне покупать подарок. Ну он раньше покупал каждый день, но мама запретила, и он покупал только каждую пятницу. Ну какие подарки – там пластмассовые какие-то игрушки. И вот дедушка принес утенка, гусенка и цыпленка пластмассовых, и мне подарил, например, цыпленка, – я не помню точно, – а им утенка и гусенка. И я закрылась в комнате – это был уже тоже последний звоночек...

К. Лаврентьева

– Боль.

А. Леонтьева

– И я закрылась в туалете, да, и выла от обиды. Почему им гусенка, а мне цыпленка? Дедушка страшно расстроился, он просто... ну он чуть не плакал. Он настолько меня любил, и он сказал: я не буду с тобой разговаривать. Ну, в общем, я ценила свое одиночество, когда эти девочки съехали, и игрушки вернулись ко мне, и моя комната вернулась ко мне. И вот эта вот мысль о том, что у меня еще будет и младшая сестра, она окончательно исцелила меня от этого вот тяжелого состояния.

К. Лаврентьева

– Но сама ты стала многодетной матерью.

А. Леонтьева

– Ну это всегда так. И вы знаете, ну при этом, поскольку тема у нас все-таки, как зависть стимулирует к каким-то достижениям, я должна сказать, что вот то, что сказал отец Алексей, слово в слово мне сказал мой учитель. Я пошла в школу типа актерского мастерства, искусства речи – вот это вот все. И вокруг меня были какие-то необыкновенные, талантливые люди. Я вообще не поняла, к чему они пришли учиться. Он говорит изобразить белку – вот они уже взлетели на дерево, и уже у них хвост, понимаете. Он говорит изобразить крокодила – и вот они уже крокоди... Ну то есть это какие-то были яркие люди. Я пришла, и я думаю: ну что же такое-то, ну что же я одна тут такая? И я прошла этот курс, подошла к учителю и сказала, что, вы знаете, извините, пожалуйста, но что-то я ничему не научилась. Потому что вон, смотрите, вон что они творят. А учитель мне сказал, что ну не нужно сравнивать, вы вспомните себя вначале. И действительно, я помню себя в начале, и я, наверное, никогда... У нас было такое здание: надо было выйти на сцену и очень громко закричать, ни с того ни с сего. И я никогда в жизни не закричу на сцене. Dan, как говорят англичане, сделано – закричала. Ну то есть эта вот мысль, она тоже меня очень порадовала. Но я прихожу на Радио ВЕРА, и каждый раз, когда я прихожу на Радио ВЕРА, перед моими глазами мои яркие, образованные (тут я посмотрела искоса на Костю) профессиональные коллеги необыкновенной харизмы. Поэтому ну как бы мне приходится завидовать, чтобы хоть как-то...

К. Мацан

– Знаешь, а я тебе скажу. Работаешь на Радио ВЕРА годами. А еще в первые годы записываешь программы «Частное мнение» просто сотнями. Потом приходишь в какую-нибудь компанию, и тебя спрашивают: где ты работаешь? И я говорю: на Радио ВЕРА. И вот в девяти из десяти случаев задается вопрос: ах, Аня Леонтьеву знаешь?

К. Лаврентьева

– Аня, да, знают именно тебя. И когда я с кем-нибудь встречаюсь, говорят: а покажи Аню Леонтьеву. Потому что вы проникновенны, вот этот голос, твой талант, твоя эмпатия, они просто...

К. Мацан

– Послушайте, я уже стал говорить: я работаю на Радио ВЕРА, знаю Аню Леонтьеву. Сразу. Потому что спросят точно.

Протоиерей Алексей

– У меня есть мысль, хочу поделиться. Рассказ про детскую зависть – ну это понятно, ребенок еще не находится в таком сознательном возрасте, чтобы бороться с этим.

А. Леонтьева

– Ну да.

Протоиерей Алексей

– Это как бы некие переживания. Должны быть мудрые родители, какие-то слова утешения. А вот все-таки проблемой является взрослая зависть. И, как мы знаем из святоотеческой традиции православной, что любой порок – это есть искажение добродетели. И, возможно, это кому-то будет полезно – об этом сейчас прозвучало, но, так сказать, не сформулировано, эта мысль прозвучала, что нужно зависть воспринять как задание для действий. Уйти от сравнения.

А. Леонтьева

– Очень точно.

Протоиерей Алексей

– Уйти от сравнения. Если для тебя это важно...

К. Лаврентьева

– Мотивация, да.

Протоиерей Алексей

– Ну к примеру, ты же не завидуешь тому, что для тебя не имеет никакого значения, безразлично. Для тебя это почему-то важно. Может быть, это греховное желание, но православный человек должен разобраться, и тогда не нужно этому следовать. Но если это, к примеру, профессиональная какая-то деятельность, творческая деятельность, если это, скажем, то как устроена семья в том или ином случае – то есть это может быть задание. Не сравнивать, а именно задание, куда двигаться. И брать пример.

А. Леонтьева

– Да, очень точно. Глубокая мысль очень.

Протоиерей Алексей

– Не завидовать, а брать пример.

К. Лаврентьева

– Мотивироваться.

Протоиерей Алексей

– Мы все должны учиться, и учить нас может кто угодно. Учитель – не обязательно взрослый, пожилой, седовласый, умудренный. Это может быть ребенок или юный человек, у которого есть какое-то качество, которому ну не грех поучиться.

А. Леонтьева

– Да, вот вы очень точно подытожили вот то, что я хотела про своих дорогих коллег рассказать. Вот это действительно очень мотивирует. И еще хотела, вот Костя сказал про добродетели. Мне всегда видится ну такая шкала, да: на одном конце какая-то добродетель, на другом ее противоположность, порок. Ну вот для меня вот на этой шкале с одной стороны – зависть, с другой стороны –благодарность. Вот как, батюшка, вы думаете?

Протоиерей Алексей

– Ну я думаю, смотрите, благодарность – это очень хорошее состояние такое сердца. Но мне кажется, это умение радоваться еще. То есть, допустим, иногда даже так говорят: я тебе по-хорошему завидую. Ну вроде бы мы понимаем, что это все равно не по-хорошему, но что на другом конце вот, если здесь зависть, это радость.

К. Лаврентьева

– Завидую тебе белой завистью.

Протоиерей Алексей

– Радость за человека. Радость, что ты справился, что ты смог, получилось у тебя. Благодарить Бога. Ну это да, благодарность, радость, наверное, так.

А. Леонтьева

– Но эта радость возможна, только если ты все равно осознаешь свою благодарность. Скажем, у него есть это – ну, может быть, я ошибаюсь, это какие-то очень низкие рассуждения. У него есть это, а у тебя есть ну твое что-то.

К. Мацан

– Аня вообще автор знаменитой концепции «зато». Напомни в двух словах.

А. Леонтьева

– Ну не знаю. Константин Мацан сегодня так процитировал святых отцов, что у тебя просто, не знаю, дух перехватило. Зато ты пришел домой – а у тебя там прекрасные дети. Ну то есть это вот – зато, зато, зато...

К. Лаврентьева

– То есть ты как бы вот эту зависть меняешь на то, что у тебя есть.

Протоиерей Алексей

– Безусловно. Мы говорили об этом. Ни у кого нет идеальной жизни. Точка. Восклицательный знак. Три подчеркивания.

К. Мацан

– Грустный смайлик.

Протоиерей Алексей

– На земле не может быть идеальной жизни. Если мы чью-то жизнь считаем идеальной – это значит, мы завидуем скорее всего, – мы не знаем сути вещей или просто ну чего-то недопонимаем, не видим.

А. Леонтьева

– Это точно.

Протоиерей Алексей

– Никогда такого не бывает. Для любого самого по-светски, так сказать, по-современному успешного, удачливого человека есть свои тяжелые моменты в жизни, которые он преодолевает, преодолевал и будет преодолевать.

А. Леонтьева

– Я хочу подтвердить слова отца Алексея. Ну у отца Алексея огромный опыт, а я просто партнеров мужа очень многих знаю – это ну очень состоятельные люди, если не миллионеры. И я вот видела, как они приходят домой с работы – какие они зелененькие, какие уставшие.

Протоиерей Алексей

– А знаете, мне захотелось вот о чем сказать, может быть, кому-то это будет полезно или интересно. Мы говорили про детскую зависть, а бывает самая что ни на есть взрослая зависть. Например, молодой священник или даже не очень молодой священник может завидовать настоятелю или какому-то другому духовному лицу. И ему кажется, что вот если бы он был на его месте, он бы сделал все очень хорошо, и настоятель неправ, и это у него не получается, и это...

К. Лаврентьева

– Синдром молодого специалиста.

Протоиерей Алексей

– Это болезнь многих не настоятелей. А потом они становится настоятелями и понимают, что все совсем-совсем-совсем не так. Нужно на своем месте делать свое дело.

К. Мацан

– Мне вот очень откликается, как сегодня принято говорить, то что, Ань, ты говоришь про, вот воображаешь себе жизнь вот того или того, кому ты завидуешь, или вот хорошо, вот там пример, который мы тоже сегодня обсуждали. А если бы вот рядом со мной в жизни так сложилось, Господь послал другого человека, вот не эту жену там, а другую какую-то. И я психологически анализирую, что при этом в мозгу происходит. Ведь в мозгу происходит следующее – что тот же дом, те же дети, та же кухня, та же работа, все то же самое, только вот человек другой. И ты понимаешь логически, что будет другой человек – все будет другое.

Протоиерей Алексей

– Все другое.

К. Мацан

– Другие дети, другая работа, другая жизнь, другая одежда... погода другая будет. Поэтому ты даже не понимаешь, что ты хочешь на самом деле в этот момент.

Протоиерей Алексей

– У других пирог слаще. Что я хочу? Один мудрый батюшка рассказывал, мне понравилась эта история, он как бы делился опытом, а опытом своих прихожан, что у них там был мужчина, который лет там 30–40 все мечтал развестись со своей женой, она все не соответствовала, так сказать, его каким-то...

К. Лаврентьева

– Ожиданиям.

Протоиерей Алексей

– Запросам. Вот и где-то уже в зрелом, весьма-весьма уже пожилом возрасте понял, что именно такая жена ему и была нужна.

К. Мацан

– «Светлые истории» рассказываем мы сегодня на Радио ВЕРА. Наш гость, протоиерей Алексей Батаногов, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогирееве, мои дорогие коллеги – Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. И вы знаете, вот у меня история, которую нужно начать словами: а еще говорят, что Бога нет. Потому что вот у нас так как-то принято – я сейчас тайны, значит, работы на Радио ВЕРА раскрываю, –что человек, который ведет программу «Светлые истории», он в конце рассказывает историю, ну как бы завершая, подводя итог, как-то вот уступая всем коллегам. И мы сегодня с Кирой выбирали, кто будет вести, и я подумал, что у меня такая какая-то история немножко обобщающая, поэтому я буду в конце, а вот у Киры прямо заход, про историю с подругой.

А. Леонтьева

– Яркий, как всегда.

К. Мацан

– Так здорово, так сразу наполняет эмоциями. И вот сейчас Аня сказала, и отец Алексей это тоже поддержал, про два этих мироустроения – зависть, а на другом конце спектра благодарность. А вот у меня история, которую я хотел сегодня рассказать, она именно к этому подводит. И еще один момент, у нас, мы знаем, что у программы «Светлые истории» есть уже такие постоянные зрители и слушатели, мы это очень ценим. Кстати, я напоминаю, что «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на наших страницах в наших аккаунтах, в социальных сетях и ВКонтакте, например, на сайте https://radiovera.ru/, поэтому мы зрителей тоже приглашаем подсмотреть за тем, что происходит в студии. И поскольку есть уже наши дорогие друзья, которые из раза в раз нашу программу слушают, и мы, честно, вам очень благодарны за такое постоянное внимание, и от многих наших слушателей мы получаем реакцию, что вот каждый понедельник в шесть вечера обязательно мы с вами. Дорогие друзья, мы вас любим, спасибо вам огромное. Пишите ваши истории в комментариях – мы их зачитываем, мы за ними следим, и мы очень их ждем. И это дает возможность, с одной стороны, может быть, даже где-то повториться, и историю, которую уже однажды рассказывал, над ней порефлексировать с другой стороны. Я как-то рассказывал, может быть, даже не раз, случай, который у меня был, который для меня стал очень важным таким, одним из поворотных духовных опытов. Это была старая история про то, как была задумка создать любительскую театральную постановку. Я как человек, вообще мечтающий, мечтавший о профессии режиссера, ждал, что вот сейчас вот это мой шанс себя здесь попробовать и сделать это. И я этого ждал, и, казалось бы, все к этому располагало – коллектив, друзья, материал, все – кому как не мне. Но в итоге быть режиссером выпало другому человеку. И это, конечно, была совершенно страшная для меня такая, страшное переживание. И вроде бы все было логично, потому что у этого другого человека был диплом режиссера, у меня не было. Но мне казалось, что ну вот сейчас, когда как не сейчас. И я страшно расстроился. И это была суббота, и я готовился к причастию, читал последование ко Святому Причащению, а оно, как мы помним, полно покаянных мотивов. И вот я эти молитвы читаю, и постепенно, как это часто бывает, молитва в тебе какие-то открывает вещи, которые ты в себе не замечал, или побуждает к каким-то вот тем самым изменениям или переменам внутренним. Покаяние это метанойя – перемена ума, перемена умонастроения. И я очень хорошо помню тот помысл, даже не мысль, а помысл такой духовный, который пришел, что Господи, ну если я так этого хочу, и если мне так от этого плохо, от этого желания нереализуемого, ну наверное, это страсть. Если Ты мне этого не даешь, если Ты не благословляешь вот этому сейчас реализоваться, наверное, мне это неполезно. И, значит, это страсть, что-то, к чему душа прилипла – недолжному, ненужному, лишнему. И как бы этого сильно ни хотелось, нужно к этому так и отнестись, как что-то ненужное. Поэтому само собой, логичным следованием этого является просьба: Господа, тогда забери это от меня. Если это страсть, если это желание ненужное, то лиши меня этого желания. Ну и дальше ты уже входишь в такую какую-то в духовную дерзость и говоришь: Господи, ну тогда всю любовь к театру забери у меня. Раз это желание не реализуется, раз я от него мучаюсь, раз из раза в раз как бы этому не находится выхода, может быть, вся эта история вообще с театром не нужна, вредна, бесполезна, греховна – забери у меня этот грех, мне он не нужен, если он не нужен Тебе, Господи. И вот это я все проговариваю внутренне, и готов от, казалось бы, этого столь любимого и дорогого – раз уже это страсть, раз я к этому пришел, – отказаться. И в этот момент происходит удивительная перемена – приходит чувство свободы, радости, какой-то благости, чувство освобождения. То есть Господь эту просьбу выполняет вот так вот, по щелчку, умонастроение меняется на прямо противоположное. Но ощущаешь в этот момент поразительную вещь. Вот ты просил: Господи, забери у меня эту любовь к театру, чтобы она меня не мучила, – и Господь ее не забирает. Парадоксально, что положительное, радостное, наполняющее чувство любви к театру остается, но оно становится теперь не давящим, не терзающим, не мучающим, а спокойным, радостным и наполняющим. И вот я себя спрашиваю: а что произошло? А от чего как бы очистилось это чувство? И отвечаю себе: а вот от зависти. Именно что от зависти. Пока это было чувство, что кому-то другому досталось, а мне нет, вот эта любовь там к искусству и желание этим заниматься было терзающим, давящим и мучающим. А когда думаешь: Господи, ну хорошо, я Тебе приношу это в дар и Тебе предаю, все Тебе отдаю, и это тоже. А оказывается, что Господь не забирает. Он забирает только греховность, только зависть, только то, что налипло, как грязь, вокруг этого. И это для меня сейчас история про то, какую, оказывается, гигантскую роль зависть играет в моей жизни, как она пронизывает все, даже самое хорошее. Какая эта, казалось бы, фундаментная вещь. Вот я как бы иронизирую всегда на эту тему, говорю, что я человек не завидующий, это так легко, я такой радостный, благодарный. А на самом деле, смотришь – и вот такие ситуации тебе показывают, какую гигантскую роль зависть в тебе играет. Вот эта ситуация показывает, что от чего это чувство освободилось? Да именно не от чего-то другого, а именно от этого, от коросты. Вот эта зависть, как короста, нарастает на самом таком, казалось бы, хорошем и благородном. Ну и как бы забегая вперед, зная, что после всей этой ситуации был и театр в жизни, и были спектакли, и были постановки, и была эта Богом дарованная возможность себя попробовать в режиссуре, и это продолжается, это радостно, и я всегда этот опыт храню в сердце – того, что вот как важно от зависти это очищать. Но у этого есть и продолжение такое небольшое. Вот мы говорили сегодня – зависть, благодарность. Я недавно читал книгу Эриха Фромма, знаменитого психолога и философа XX века, у него много прекрасных книг, и одна из них называется «Бегство от свободы», где меня поразила одна мысль – может быть, у нас будет время ее как-то обсудить, обдумать, но я с ней вот хожу последнее время и рефлексирую. Фромм как, он не является автором христианским, каким-то там церковным, но много глубоких прозрений человеку предлагает о нем самом. И вот в книге «Бегство от свободы» он анализирует психологические корни протестантизма, анализирует биографию Лютера. Я совершенно не собираюсь сейчас это все пересказывать, я не специалист, и это не тема наша сегодняшняя, но на этом материале Фромм, как психолог, предлагает подумать о том, что есть два возможных мирочувствия. И первое как раз зиждется на зависти, а второе – на благодарности. И это два таких изначальных умонастроения, с которым человек к миру окружающему подходит. И что для меня самое цепляющее и одновременно тревожное, это то, что, оказывается (ну Фромм этого так не произносит, но я так для себя мыслю и так это развиваю), что не получается ли так, что и вера в Бога может оказаться элементом вот этого мирочувствия, основанного на зависти. Если человек изначально подходит к миру как к пирогу, который делят, и в котором нужно урвать свою часть, то есть страх, что этой части мне не достанется, или она будет меньше, чем у кого-то. И тогда и вера в Бога, и вся религиозность, это такое: ну не досталось, Господи, но я все равно буду, хорошо, я смирюсь. Такое, стиснутые зубы такие, и в каком-то смысле религиозность такая, ну если угодно, невротическая, тревожная, когда вера и все, что с ней связано, тебе, получается, нужно просто как некая компенсация того, что ну недодали...

А. Леонтьева

– Безрадостная.

К. Мацан

– Да, она безрадостна, потому что вот недодали, я завидую, но хоть как-то себя утешить. Ну хорошо, Господи, я себя буду утешать вот тем, что такая Твоя воля. Я буду смиряться, я буду довольствоваться тем, что есть, слава Богу за все. И это на самом деле очень давящее чувство. И, может быть, даже на вот такой как бы вере, возрастающей из зависти, можно, в общем-то, и всю жизнь прожить и на таком моторе проехать. Только будет ли результат. А другое мирочувствие – это мирочувствие того, когда мир не пирог, от которого все отхватывают, а безграничное поле для творчества, и свободы, и любви. И тогда здесь вера, она не завистливая, как бы не такая, не безрадостная, а наоборот, свободная и благодарящая. Это другое мирочувствие. И вот я понимаю, что я иногда в течение дня из одного в другое перехожу. И, к сожалению, дело не обстоит так, что можно быть радостным и благодарным, успокоившимся всегда.

К. Лаврентьева

– Почивать на лаврах.

К. Мацан

– Это какая-то вечная борьба. И когда ты вдруг осознаешь в себе вот эту зависть, как что-то очень глубинное и фундаментальное, вот некоторую надежду и некоторое исцеление хотя бы дает память о том, что бывает по-другому. Бывает состояние веры как радости и благодарности. Тогда хоть что-то можно этому завистливому состоянию противопоставить. Отец Алексей, поскольку я пустился в какие-то богословские рассуждения...

К. Лаврентьева

– Костя – поэт.

К. Мацан

– У нас программа заканчивается. Ну в двух словах вы можете как-то отозваться на то, что я сказал?

Протоиерей Алексей

– Да, мне очень понравилось. Я надеюсь, что никто из наших зрителей и слушателей не запутался. Но я бы подчеркнул одну мысль: вот слава Богу за все – не скрежеща зубами, конечно, а просто искренне: слава Богу за все. За то, что Ты мне дал, Господи, и за то, что Ты мне не дал – слава Богу. Вот дай Бог, чтобы у нас такое было сердце.

К. Мацан

– Аминь. Спасибо огромное. Протоиерей Алексей Батаногов, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогирееве, сегодня был нашим гостем в программе «Светлые истории», которые мы рассказывали вместе с моими дорогими коллегами, Анной Леонтьевой и Кирой Лаврентьевой. Ну и я, Константин Мацан, тоже был в студии у микрофона. Спасибо огромное. Через неделю ровно в это же время, в шесть вечера, мы снова будем делиться светлыми историями на Радио ВЕРА. Счастливо.

К. Лаврентьева

– До свидания.

А. Леонтьева

– Спасибо большое.

Протоиерей Алексей

– До свидания.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Приход к вере и изменения в жизни в лучшую сторону»
• «Без Бога ни до порога»
• «История Савла»

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов