Поделиться
«Молодые люди постепенно зажили общей жизнью. Д'Артаньян, не имевший никаких привычек, так как впервые приехал из провинции и окунулся в совершенно новый для него мир, усвоил привычки своих друзей.
Вставали в восемь часов зимой, в шесть часов летом и шли к г-ну де Тревилю узнать пароль и попытаться уловить, что нового носится в воздухе. Д'Артаньян, хоть и не был мушкетером, с трогательной добросовестностью исполнял службу. Он постоянно бывал в карауле, так как всегда сопровождал того из своих друзей, кто нес караульную службу. Его знали в казарме мушкетеров, и все считали его добрым товарищем. Г-н де Тревиль, оценивший его с первого взгляда и искренне к нему расположенный, неизменно расхваливал его перед королем.
Все три мушкетера тоже очень любили своего молодого товарища. Дружба, связывавшая этих четырех людей, и постоянная потребность видеться ежедневно по нескольку раз – то по поводу какого-нибудь поединка, то по делу, то ради какого-нибудь развлечения – заставляли их по целым дням гоняться друг за другом. Всегда можно было встретить этих неразлучных, рыщущих в поисках друг друга от Люксембурга до площади Сен-Сюльпис или от улицы Старой Голубятни до Люксембурга…»
Услышав текст сегодняшней «Закладки» (а фрагмент из «Трех мушкетеров» читал Владимир Спектор), – наш постоянный слушатель вправе испытать удивление: с чего бы это мы в эфире христианской радиостанции обращаем свой взгляд на Александра нашего Дюма? Так с того и обращаем, что нашего. И не в том дело, что он потомок Анны Ярославны Киевской (королевы Франции), и совсем не в том, что в середине девятнадцатого века Дюма провел два года в России – бывал в Питере, в Москве, в Царицыне, на Кавказе и Валааме.
Просто многих из нас и вашего покорного слугу в том числе «Три мушкетера» уберегли от банального уныния современной нам тогда эпохи и рассказали о том, что есть такое настоящая дружба – бескорыстная, чистая, самоотверженная.
И это совсем не из фильма, а из текста романа – та знаменитая фраза, услышав начало которой, любой из нас продолжит без труда: «Один за всех…» Вот-вот. То самое. Недавно имя этой книги встретилось мне в современных стихах питерского поэта Виталия Дмитриева, чья молодость и зрелость оттуда – из поколения дворников и сторожей. Вот он оглядывается сегодня назад, в то время:
Сколько помню себя – только цепь бесконечных утрат
Саша, Боря, Олег… Кто продолжит трагический ряд?
Обольщаться не стоит. Продолжить сумеет любой.
Ты ведь знаешь, что список кончается только тобой.
Ничего. Отшутись. Перечти “Мушкетёров” Дюма.
Это жизнь. Просто жизнь. И она от тебя без ума…
…И нежный финал стихотворения: «…И в какой это жизни? Не знаю. И знать не хочу. / Я любовью к Отчизне за это еще заплачу…»
И еще я помню, как мы шутили: «В Советском Союзе издается немало монархических произведений» – «Да ну? Например?» – «Например, «Три мушкетера». Но кроме шуток: в государстве, где говоря словами другого поэта, были национализированы мысли и даже – чувства, мушкетерские плащи Атоса, Портоса, Арамиса и д’Артаньяна сообщали о том, что есть и нечто неподвластное.
И когда сегодня мой маленький сын пишет в письме деду Морозу: «хочу костюм мушкетера» – мне кажется, я его понимаю.
«…Обещания, данные де Тревилем, между тем постепенно осуществлялись. В один прекрасный день король приказал кавалеру Дезэссару принять д'Артаньяна кадетом в свою гвардейскую роту. Д'Артаньян со вздохом надел мундир гвардейца: он готов был бы отдать десять лет своей жизни за право обменять его на мушкетерский плащ. Но г-н де Тревиль обещал оказать ему эту милость не ранее, чем после двухлетнего испытания – срок, который, впрочем, мог быть сокращен, если бы д'Артаньяну представился случай оказать услугу королю или каким-либо другим способом особо отличиться. Получив это обещание, Д'Артаньян удалился и на следующий же день приступил к несению своей службы.
Теперь наступил черед Атоса, Портоса и Арамиса ходить в караул вместе с д'Артаньяном, когда тот бывал на посту. Таким образом, рота г-на Дезэссара в тот день, когда в нее вступил Д'Артаньян, приняла в свои ряды не одного, а четырех человек».
Наверное, кто-то скажет: «а ведь у вашего Дюма в его романе – явные антиклерикальные мотивы». Мы дружно ответим на это, что, во-первых, кардинал – это еще не вся церковь, что, во-вторых, один из мушкетеров, а именно – Арамис, – был незаписным богословом, а в-третьих, с идеологической частью пускай уж папский престол без нас разбирается.
А я, вспоминая сегодня эту великую книгу, с наслаждением повторю вослед за нашим бардом: «Если, путь пpоpубая отцовским мечом, / Ты соленые слезы на ус намотал, / Если в жаpком бою испытал, что почем, – / Значит, нужные книги ты в детстве читал!..»
