Поделиться
«Война и мир», студия «Мосфильм», режиссёр Сергей Бондарчук
— Как же я не видал прежде этого высокого неба?! И как я счастлив, что узнал его наконец. Да, всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его!
Если слова, которые только что прозвучали, вдруг кому-то показались знакомыми, то так оно и есть. Мы с вами сейчас услышали один из самых известных фрагментов из «Войны и мира» Льва Толстого — монолог князя Андрея Болконского про небо Аустерлица. Это — эпизод из классической киноленты 1965 года. Знаменитый роман экранизировал режиссёр Сергей Бондарчук. Четырёхсерийная киноэпопея «Война и мир» собрала многие награды в области кинематографии, среди которых — премия «Оскар» и «Золотой глобус». Советская критика хвалила Бондарчука за точное, почти дословное воспроизведение романа Толстого. Однако режиссёр вложил в картину и собственное видение. Мастерски расставляя акценты, он ярко высвечивает то главное, о чём люди задумывались во все времена: жизнь и смерть, тонкую грань между ними и желание человеческой души быть с Богом. Непросто воплотить такую сверхзадачу в советском кинофильме, съёмки которого, курировались непосредственно Министерством культуры СССР? Но Сергею Бондарчуку это оказалась вполне под силу. Его «Война и мир» буквально пронизана христианским духом. И даже тот самый монолог о Небе у Бондарчука произносит не разочаровавший и потерявший смысл жизни человек, как принято трактовать литературный образ Андрея Болконского. В этих словах слышится уже некая надежда на вечность, пусть не до конца самим героем осознанная, но совершенно ясно ощутимая зрителем.
А вот в другом эпизоде из той же сцены битвы при Аустерлице звучит уже действительно молитва. Когда Николай Ростов — его роль в фильме исполняет совсем ещё юный Олег Табаков — оказывается один на один с французскими солдатами, он обращается к Богу с просьбой не покинуть его в смертельной опасности.
— Господи! Боже, Тот, Кто там, на этом небе, прости, спаси и заступи меня!
Небо можно смело назвать главным героем картины Сергея Бондарчука «Война и мир». Используя новаторскую по тем временам технологию панорамной съёмки, режиссёр постоянно устремляет камеру в небо, либо показывает зрителю происходящее на экране с высокой точки, как будто бы небес, и словно побуждает посмотреть на жизнь под иным углом, в перспективе вечности...
Именно так снята сцена Бородинского сражения. Это один из самых масштабных эпизодов всей картины. Битва воспроизведена настолько реалистично, что в какой-то момент теряется ощущение того, что ты сидишь дома в удобном кресле и смотришь кино. Зритель ощущает себя там, среди дыма сражения и пушечных залпов. Совсем как Пьер Безухов — его в фильме сыграл сам Сергей Бондарчук. Пьер приехал в Бородино, чтобы наблюдать за сражением. А в критический момент сам стал его участником, вызвался исполнить сложное задание — достать из-под огня ящики со снарядами. Но поражает даже не достоверность и размах батальных сцен. А то, как режиссёр передаёт настрой русской армии перед боем, когда каждый — от генерала Кутузова до простого пехотинца — истово крестятся, и в небо над Бородинским полем возносится молитва Пресвятой Богородице:
— Матушку несут. Заступницу.
— Иверскую?
— Смоленскую матушку...
Что ж, остаётся, пожалуй, добавить, что в 2000-м году студия «Мосфильм» полностью отреставрировала «Войну и мир» Сергея Бондарчука. Киношедевр перевели в высококачественный цифровой формат. Так что ещё многие поколения зрителей будут поражаться красотой и глубиной этой картины, размышлять над вечными вопросами.
Все выпуски программы Домашний кинотеатр
Алтарник. Илья Муромский
Поделиться
Илья Муромский
В детстве я мечтал стать священником. Лет в 10 — 11 даже сделал из пустующего чердака что-то наподобие храма. Поставил в центре тумбочку. Представлял, что это — престол. Царские врата—из штор. На стены повесил несколько изображений святых — создал подобие иконостаса.
Мечты о священстве только усилились, когда меня взяли помогать в алтаре. В тот момент я себя чувствовал особенно важным и нужным. Выходя со свечой на солею или помогая диакону держать плат во время причастия, я сильно собой гордился.
Как-то раз в гимназии был престольный праздник святого Иоанна Богослова. Мы собрались на литургию в храме, где настоятелем был директор нашей гимназии. Меня переполняли мечты, как появлюсь перед всеми в золотистом стихаре, буду ловить на себе восхищённые взгляды.
И вот началась служба. Я брался за все поручения, чуть ли не отбирая свечу или кадило у других пономарей. Многократно выходил из алтаря за поминальными записками, проходя мимо своих одноклассников.
Подошло время евхаристии. Я, как обычно, считал причастников и записывал их количество на листочке. Отметив всех своих друзей и знакомых, попросил другого пономаря подменить меня, а сам пошёл причащаться.
После принятия Святых Христовых таин зашёл в алтарь потребить запивку. Там уже стояли несколько пономарей, и мы разговорились. Тут зашёл старший алтарник и прямо с порога начинает меня ругать:
«Ты что совсем от рук отбился? Мало того, что всё службу бегаешь туда-сюда, красуешься перед всеми. Ты ещё переложил свои обязанности на другого человека, не доведя их до конца, а теперь разговариваешь в алтаре, да так, что тебя в храме слышно!»
От этих слов у меня внутри всё сжалось. Было больно и обидно. Оставалось только извиниться и дальше тихо стоять в уголке. Хотелось вообще уйти из алтаря. А зачем мне быть там, где подобное отношение? Да, брался за всё подряд. Да, красовался. Но один раз в год нельзя что ли?
Вечером я поделился своими рассуждениями и непониманиями с папой. А он мне сказал: «Какая разница, раз в год или один раз в жизни? Ты находишься в алтаре и служишь Богу, а не собственному имени. Вот тебя Господь и смирил. Поэтому не думай ничего дурного и оставайся в алтаре дальше».Преподобный Макарий Великий говорил: «Господь знает немощь человеческую, что человек быстро превозносится; потому останавливает его, и попускает ему быть в постоянном упражнении и волнении».
Гордыня уничтожает всякую добродетель. Если до неё ты стремился послужить людям и Богу, то под её влиянием уже делаешь вид, что служишь кому-то, а на самом деле смотришь на себя в воображаемое зеркало и восхищаешься. Как сказано в Псалтири: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей».
Автор: Илья Муромский
Все выпуски программы Частное мнение
«Весна духовная»
Поделиться
Фото: Aleksei Zaitcev / Unsplash
Так вышло, что в нашей семье первой воцерковилась старшая дочь, Даша. В 14 лет начала она петь в церковном хоре — а я в то время лишь изредка заходила в храм свечку поставить. И представления о Великом посте у меня были самые поверхностные: мяса есть нельзя, яиц нельзя, сыра тоже... Ничего животного происхождения! Это вызывало у меня лишь недоумение: и так-то живём небогато, есть еда — и хорошо, а тут ещё ограничения какие-то... Непонятно, зачем, и вообще — тоска. Даша тем временем начала поститься и отказываться от омлета на завтрак, предпочитая кашу на воде.
Но однажды воскресным утром она ушла в храм, а мне оставила открытку на кухонном столе. Это был очень красивый, яркий картонный прямоугольник: на тёмном фоне — берёзовая ветка со свежими весенними листьями. И слова курсивом: «Великий пост — весна духовная». Сначала моё внимание привлекла, конечно, картинка. Увидеть, пусть на открытке, весеннюю зелень, когда за окном так промозгло и снежно, — уже радость. А потом я задумалась над надписью... Так значит, Великий пост — это не про еду?
С тех прошло много лет. Даша давно уже управляет двумя хорами — церковным и народным. А мне всё ещё помнится то далёкое утро, когда я начала понимать: Великий Пост — это движение к свету, к обновлению, к вечной жизни с Богом... И та берёзовая веточка — помнится.
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
11 февраля. О России и Церкви
Поделиться
9 февраля Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в новоосвященном храме в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на Каховке в Москве.
В своём первосвятительском слове по окончании богослужения Святейший Патриарх говорил о России и Церкви.
В истории Церкви не должно быть времен, которые бы мы назвали передышкой, отдохновением. И это наше время, которое внешне представляется очень благополучным. Это не время отдыха и не время расслабления. И в первую очередь я бы хотел, чтобы меня услышали, а многие услышат, и наш епископат, и наше духовенство, и наши монашествующие, и наш благочестивый народ, особенно те, кто является активом в приходах, в епархиях и поддерживает добрые начинания Церкви.
Наша молитва сегодня особенно об Отечестве нашем, которое вошло в очень непростой период своей истории. Мы молимся об этом и говорим: «Многие ополчишася на нас». Я уже об этом говорил неоднократно, еще раз подчеркнул. Ополчились не из-за того, что мы кому-то угрожаем войной или еще чем-то. Нету ничего этого. А за что ополчились? Вот я иногда спрашиваю западных коллег, за что? Ну ясно, если бы мы были бы совсем-совсем другие. Другая бы внешность, другая бы культура, другая бы история. Но мы же часть этого просвещенного мира. В чем дело? Мы же такие. А нам говорят, нет, вы внешне такие. А если вас копнуть, совсем не такие. И они правы. Потому, что там от Бога отказались и строят благополучие свое без Бога, а Россия будучи современным, развитым в научном, в техническом отношении Государством, идет этим путем, где соединяется как бы и вера, и знания, и современная культура с религиозностью современного человека.
Все выпуски программы Актуальная тема
