"Ветхозаветная история Иосифа". Светлый вечер со священником Андреем Выдриным (эф. 19.04.2016) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Ветхозаветная история Иосифа". Светлый вечер со священником Андреем Выдриным (эф. 19.04.2016)

* Поделиться

Андрей ВыдринУ нас в гостях был преподаватель кафедры Библеистики Московской Духовной Академии священник Андрей Выдрин.

Мы говорили о духовных аспектах Ветхозаветной истории Иосифа и его братьев.

______________________________________

А. Пичугин

— «Светлый вечер» на радио «Вера», друзья. Здравствуйте! Здесь, в этой студии, Лиза Горская...

Л. Горская

— ...и Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня мы беседуем с отцом Андреем Выдриным. Отец Андрей — преподаватель кафедры библеистики Московской духовной Академии, кандидат богословия. Здравствуйте!

Иерей А. Выдрин

— Добрый вечер!

А. Пичугин

— Повод, если его можно назвать информационным, к нашей сегодняшней беседе — чтения. Мы часто отталкиваемся от евангельских чтений, но это в дни Великого Поста. В дни Великого Поста, когда в храмах чаще можно услышать, особенно в будние дни Великого Поста, чтения из Ветхого Завета. К ветхозаветной теме обратимся. Это довольно известная людям как церковным, так и не церковным, история про Иосифа и его братьев. Вкратце можно напомнить, что с Иосифом братья поступили очень некрасиво — продали его в рабство, а через некоторое время, когда он уже достиг определенного положения, а братья, наоборот, обеднели по разным причинам и вся семья Иосифа терпела большую нужду, пришли к одному очень богатому чиновнику, в котором не сразу узнали своего брата. Известная история. Часто проводятся какие-то параллели из нашей современной жизни. Ну, давайте ее обсудим, для начала. И я думаю, что отец Андрей как-то подробнее нам расскажет.

Иерей А. Выдрин

— Как только что уже было сказано, история с Иосифом достаточно известная. Это действительно так, известно много произведений и литературы, и искусства на эту тему. Но нас сегодня, может быть, будет больше интересовать толкование Священного Писания и какие-то мысли и идеи, которые можно извлечь из этого эпизода. Эпизод об Иосифе и братьях изложен в Книге «Бытие», и занимает он там существенную часть, по сравнению, если даже сравнить с рассказом о Творении мира, то в несколько раз больше. Это несколько глав — с 37-й и, практически, по 50-ю главу, до конца Книги «Бытие».

Сама история начинается с того, как у Иакова, патриарха Иакова, сына патриарха Исаака, внука Авраама, были сыновья. Было их сначала 11, а потом родился 12-й — Вениамин. И вот 11-й сын, самый младший, был до рождения Вениамина, его звали как раз Иосиф. Об Иосифе сказано в самом начале повествования, что он доносил худые слухи о своих братьях. То есть очевидно, что он рассказывал отцу, ничего не скрывая, честно, какие-то неприятные, может быть, моменты из поступков братьев. Возможно, они наносили даже какие-то убытки отцу, приносили какие-то. И, естественно, за это его братья недолюбливали.

А самое главное, наверное, почему он так делал или почему недолюбливали его братья, это то, что он был любимцем своего отца. Он был сыном старости Иакова, и поэтому Иаков его очень-очень любил и берег его, и даже выделял его на фоне братьев внешне. Каким образом? То есть он ему подарил какую-то роскошную одежду. В некоторых переводах говорится, что это разноцветная одежда, в других переводах говорится, что это одежда до пят, буквально какая-то длинная одежда, из какого-то ценного материала. То есть предмет роскоши, который, по-видимому, вызывал зависть у братьев.

И когда пик этой зависти и ненависти, может быть, братьев Иосифа... все это достигло пика в тот момент, когда Иосиф рассказал о своих снах, которые он видел — как они вместе с братьями пожинают снопы, пшеницу, и вот его сноп встал прямо, а снопы братьев поклонились его снопу. И, конечно, когда он рассказал этот сон своим братьям, то у братьев, так сказать, степень ненависти еще более увеличилась, потому что как это так — старшие братья будут поклоняться и Иосифу? Потому что в этом сне все было предельно ясно.

Второй сон, который видел Иосиф, это сон, связанный с небесными светилами — Солнце, Луна и 11 звезд поклоняются ему, Иосифу, опять же, где Солнце и Луна символизируют его отца и мать, а 11 звезд — это его братья. И здесь уже присутствует мотив поклонения не просто старших братьев, а родителей, что, в принципе, на Древнем Востоке было, откровенно говоря, немыслимо — чтобы родители поклонились своему ребенку. И, конечно, мы слышим даже, из уст Иакова исходит какой-то упрек в адрес Иосифа, и говорит: «Неужели даже я и твоя мать поклонимся тебе?». Хотя на этот момент матери его в живых уже не было — мы это тоже знаем. Рахиль умерла незадолго до этого, Иаков очень сильно скорбел, и поэтому вся любовь, которую он ощущал по отношению к Рахили, естественно, переполняла его уже в отношении оставшегося от нее любимого сына Иосифа. Но все-таки он его в этом даже тоже упрекнул.

И когда представился удобный случай, братьям представился удобный случай как-то рассчитаться с любимчиком отца, то они, конечно, не замедлили воспользоваться этим случаем.

А случай заключался в следующем: однажды отец послал своих сыновей пасти стада куда-то далеко от дома. Иаков оставил своего сына Иосифа при себе, но поскольку сыновья долго не возвращались, он решает отправить Иосифа проведать сыновей, может быть, отнести им какую-то пищу даже. И когда Иосиф шел к ним, то он заблудился, сказано в Писании. Очень интересный эпизод. Он заблудился — зачем это вставлено? В принципе, можно было и не вставлять. Сказано, что некто встретился ему на пути — сами представляете, какая это степь, может быть, полупустыня, и кто-то все-таки ему встретился на пути и указал, куда ему идти, где его братья. Хотя если бы не встретился, Иосиф мог бы чуть-чуть походить-походить...

Л. Горская

— ...и вернуться домой.

Иерей А. Выдрин

— ...и мог бы даже вернуться домой. И здесь у некоторых комментаторов такая идея высказывается, что это был не кто иной, как архангел, даже Гавриил. Ну, это арвинистическое предание, поскольку чтоб Иосиф не вернулся обратно и чтобы план Божий все-таки привел, пришел в действие, Иосифу нужна была подсказочка. И вот эта подсказка была дана, и он идет к своим братьям, и уже издалека они, видя его, начинают обдумывать план по его убийству сначала. Сначала они хотели его вообще убить. Кто был зачинщиком, так сказать, мы не знаем из самого этого рассказа, но впоследствии мы можем сделать определенные выводы. Скажем об этом немножко позднее. И первенец патриарха Иакова по имени Рувим, старший сын его, которому было все-таки жалко младшего сына Иосифа, поступил благородно по отношению к нему — он уговорил братьев, чтобы братья не убивали его. «Зачем нам проливать кровь? Он же все-таки нам родня, наш брат. Давайте его посадим сначала в ров». Ну, а что такое ров? Это, своего рода, вместилище для воды, которым пользовались пастухи. Когда период дождей проходил, пастухи могли из этого рва пользоваться водой или поить свои стада. И вот сказано, что в этом рве уже воды не было, но, очевидно, там была какая-то грязь, а может быть даже, там были какие-то гады, там, скорпионы какие-нибудь, может быть, ну, и всякая живность, кто ее знает. И они посадили в этот ров Иосифа.

Мы не видим и не слышим из уст Иосифа в этот момент ни одного слова. Но предположить, конечно, можем, что он не просто там молчал как-то — видно, реакция у него какая-то была.

А. Пичугин

— Сопротивлялся, может быть.

Иерей А. Выдрин

— Может быть, даже и сопротивлялся.

Л. Горская

— Или, по крайней мере, поинтересовался, что происходит.

Иерей А. Выдрин

— Может быть, поинтересовался, что происходит, но из последующей истории — очень интересно — эта деталь приводится. Потому что, забегая вперед, скажем, что когда братья признали свою вину, уже будучи в Египте, перед Иосифом, когда он уже был правителем всего Египта, то они между собой разговаривают и обсуждают вот это событие, вот это преступление свое и говорят: «Вот мы были такими жестокими!» А Рувим говорит: «А я же Вам сказал тогда: «Давайте послушаем, пожалеем его, когда он кричал и просил нас не делать ему никакого зла». То есть он, очевидно, кричал, действительно, может быть, даже как-то сопротивлялся и просил... По крайней мере, он умолял, чтобы братья ему не причинили никакого зла. Но они его посадили, и, представьте себе, такая картина, описанная в Библии... На самом деле, очень живой рассказ, очень живой. Подробности трогательные, подчас такие, что до глубины души струны наши задевают. И братья, посадив своего младшего брата в эту яму, уселись спокойно кушать. Сказано, что они сидели, пили и ели и обсуждали какие-то свои дела.

И вот идет караван арабов. Ну, там по описанию они названы измаильтянами — это потомки Измаила, второго сына Авраама. И они решили... Иуда уже выступает здесь в роли косвенного спасителя Иосифа, поскольку Рувима, сказано, где-то не было. Он потом уже вернулся. Куда он ходил — может быть, стада проверять, еще что-то... И Иуда предлагает следующее сделать: «Зачем мы его будем убивать? Давайте его продадим, получим еще даже какие-то денежки, а отцу скажем, что его растерзали звери».

А. Пичугин

— Я напомню нашим слушателям, что сегодня в гостях программы «Светлый вечер» иерей Андрей Выдрин, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной Академии, кандидат богословия. Говорим об Иосифе и его братьях. Отец Андрей в подробностях рассказывает историю о том, как братья поступили нехорошо с Иосифом, и остановились на том, что его решили вместо того, чтобы убить, продать в рабство. Кстати говоря, это решение, может быть, было продиктовано какими-то рациональными соображениями? Вот так вот, вроде бы, убили, оставили в яме, а так можно что-то получить, какую-то денежку?

Иерей А. Выдрин

— Да, но денежка была не очень большая, хотя может быть. Но я не думаю, что они были какими-то нищими оборванцами, чтобы стремиться получить какую-то денежку. (Смеется.) Мы знаем, что продали Иосифа за 20 шекелей серебра. 20 шекелей серебра — это была на тот момент средняя стоимость раба.

А. Пичугин

— А это нормальная история была, да, что людей продают в рабство, для того времени? Просто на дороге?

Иерей А. Выдрин

— Да, совершенно. Обычное дело. Не зря ходили всегда караванами или, по крайней мере, с какой-то даже охраной, чтобы такой вот неприятной истории не произошло с человеком.

И 20 шекелей — интересный момент, потому что мы встречаемся с этой суммой как в Законах Хаммурапи, которые, в принципе, современные вот этим событиям. Мы сейчас говорим с Вами где-то о веке XVII — примерно, конечно. Законы Хаммурапи — это XVIII век до Рождества Христова. И интересно, что в Библии, в Пятикнижии мы тоже встречаемся с упоминанием о цене раба. Там сказано, что взрослый раб стоит 30 шекелей, а юноша — 20 шекелей.

И когда братья продали Иосифа, они посчитали, что все, они с ним разделались. Одежду вот эту красивую, разноцветную, они разодрали. И, зарезав козленка, они просто покропили кровью козленка его одежду и принесли Иакову. Вот представим этот сюжет, вот это событие — насколько нужно быть все-таки действительно жестокими, чтобы нанести вот такую травму отцу, любящему отцу, да?

А. Пичугин

— Иаков должен был представлять, что между Иосифом и его братьями, ну, так, на самом деле, не очень отношения, довольно натянутые, как минимум.

Иерей А. Выдрин

— Мне кажется, да, наверное.

А. Пичугин

— Ведь ничего же не говорится в Писании о том, что он мог заподозрить причастность братьев к этому трагическому происшествию.

Иерей А. Выдрин

— Вы знаете, если внимательно читать Писание, то мы можем, в принципе, сделать такой вывод, что он подозревал в чем-то братьев. Но подозревал как бы косвенно, опять какая-то вина на них возлагается. Уже впоследствии, когда братья пришли из Египта от Иосифа — если мы вспомним эту историю, они пришли в Египет за хлебом, когда был голод, и Иосиф спросил их об отце, спросил их об оставшихся там родственниках, и, в том числе, они ему сказали, по крайней мере, о том, что у них еще есть один брат, который сейчас находится с отцом. И когда они вернулись к отцу, чтобы забрать Вениамина (поскольку Иосиф им сказал: «Не приведете мне Вениамина, больше ко мне на лицо не показывайтесь, перед моими глазами»), то Иаков, находясь в состоянии такой скорби, произносит такие слова, очень интересные: «Почему Вы меня (ну, я сейчас пересказываю, точно не помню дословно) лишаете еще одного сына?» Вы меня как бы лишаете еще одного сына. То есть я лишился Иосифа, потом, когда Иосиф, будучи царедворцем, оставил Симеона в заложниках и отправил братьев домой за Вениамином, он говорит: «Вы меня лишили теперь, значит, Симеона и теперь хотите лишить еще последней утехи моих очей, утешения, значит, моего — Вениамина, самого младшего!» То есть как бы в этих словах что-то такое прослеживается. Но это как предположение.

А. Пичугин

— Ну, он мог, конечно, здесь еще иметь в виду, что братья недосмотрели оба раза.

Иерей А. Выдрин

— Да, да, да, конечно. Ответственность, как на старших братьев, на них, конечно, возлагалась определенная.

И что происходит дальше? Дальше интересные события разворачиваются. Когда Иосиф попадает в Египет, то его кочевники продают в рабство царедворцу фараонову Потифару. Сказано, что он занимал там какой-то высокий пост, высокую должность, и у Иосифа в руках все спорилось. То есть Потифар, видя, что Иосиф, его раб, все успевает, и у него получается лучше, чем у других, ставит его главным над всем своим имением. И очень интересны в этом отношении комментарии, тоже древние, которые нам говорят, что фраза Потифара, вернее, фраза Священного Писания в отношении Потифара: «Увидел Потифар, что Господь пребывает с Иосифом». И очень интересный момент. Почему? Сейчас объясним. Дело в том, что — есть, по крайней мере, такие комментарии, — что Иосиф ходил постоянно что-то шептал. Ну, это древние комментарии. И Потифар заподозрил его в колдовстве. Потому что у него там все спорится, он что-то шепчет там. И однажды ему открылось это явление, так сказать, Силы и Славы Божией, присутствия Божия рядом с Иосифом, и тогда он понял, что Господь рядом с ним. И из этого делается вывод, что произносил он непрестанно Имя Божие. То есть у него была, по сути, постоянная молитва, обращение к Богу. И то, что он ходил перед Богом, это действительно свидетельствуется и в дальнейшем повествовании — помните, когда жена Потифара соблазнилась красотой Иосифа, она решила его подтолкнуть на грех, и он не поддавался этому, и одним из аргументов того, что он не хочет совершать этот грех с женой Потифара, одним из аргументов был следующий: «Как я могу согрешить перед Богом?» То есть он постоянно как бы ходил перед Богом. У него было постоянное ощущение того, что Бог везде присутствует, и он находится перед Его глазами. В святоотеческой литературе это называется «непрестанная память о Боге», и мы сталкиваемся с этим еще в Ветхом Завете вот в такие древние времена. Очень интересно.

И когда у жены Потифара ничего не получилось, она решила проучить Иосифа. Она все-таки так все подстроила, чтобы они остались наедине, схватила его, а Иосиф, оставив верхнюю одежду, убежал от нее. Она закричала, изобразив тем самым, как будто Иосиф...

Л. Горская

— ...нападение.

Иерей А. Выдрин

— ...на нее напал, да. И она быстро же рассказала тут же слугам о том, что якобы произошло, и вот свидетельство того, что он напал на нее, это одежда в ее руках. Потом и мужу об этом рассказала. И мы с Вами можем представить эту ситуацию: если раб совершает насилие над госпожой, то он был, по законам того времени, достоин смертной казни. Но Потифар не казнит его. Мы не видим, чтобы он даже хотел это сделать. Возможно, у него были какие-то сомнения в отношении слов жены. И он что делает? Он его, вместо казни, сажает в тюрьму, где содержались царские люди, сказано, то есть люди фараона. Тоже интересный момент: если бы не было вот этого события, случая с женой Потифара, такого искушения, соблазна, перед которым Иосиф устоял, он соблюл какие-то моральные, нравственные, этические ценности, которые, видимо, были впитаны им еще когда он жил в доме Иакова, и, устояв перед этим, он наталкивается на следующее испытание — он попадает в тюрьму. Он страдает за правду, страдает за чистоту, страдает за добродетель и, что главное, за верность Богу, перед Которым он ходил и перед Которым он не хотел согрешить. Когда он попадает в тюрьму, то в этот же момент туда одновременно с ним попадают два вельможи фараона: один был главным виночерпием, другой был главным пекарем. И, находясь рядом с Иосифом, они обсуждают между собою сны, которые им приснились. Там постоянно, в этом рассказе, речь идет...

А. Пичугин

— ...фигурируют сны, да.

Иерей А. Выдрин

— Постоянно, да. Одному приснился сон такого содержания: ему приснилась виноградная лоза, и он из этой виноградной лозы выжал виноградный сок и подает в чаше фараону. А второму приснился другой сон: он несет корзину, ну, видимо, с хлебом, может быть, поскольку он был главным пекарем, на голове причем, и из этой корзины сверху начинают хлеб этот клевать птицы. То есть он фараону ее не доносит. Из этого Иосиф делает следующие выводы, следующее заключение: он объясняет эти сны обоим и говорит, что через три дня первый главный виночерпий окажется на своем месте, на месте своей службы, а второй...

А. Пичугин

— ...пекарь, к сожалению...

Иерей А. Выдрин

— ...пекарь, к сожалению, тоже будет возвышен — очень интересная ирония... Он тоже будет возвышен, как и первый. Но возвышен в том смысле, что его вознесут на дерево и повесят, что и произошло, действительно, через три дня.

А. Пичугин

— А тут такой вопрос закономерный. Уже в наше время Церковь все время говорит нам, что нельзя верить снам.

Иерей А. Выдрин

— Да, согласен.

А. Пичугин

— А вот в этой истории что ни случай — то сон и его толкование. Причем, толкование от человека, которого мы в христианстве очень почитаем. Как здесь быть вообще?

Иерей А. Выдрин

— Знаете, очень интересны в этом смысле слова самого Иосифа, которые приводит автор «Книги Бытия». Когда к нему обращаются те же самые вельможи царя, вельможи фараона, то он говорит им следующее: истолкование или объяснение слов происходит от Бога. То есть он, доверяя Богу, молясь Богу, получает какие-то, ну, если хотите, ответы, что ли, да? Не то, что он верит снам, но, в принципе, Вы знаете, ведь это не противоречит, например, тому, что пророкам какие-то откровения посылались в сонных видениях. Не противоречит тому, что мы запрещаем как бы верить снам, говорим, что да, действительно, верить снам нельзя, но, с другой стороны, мы с Вами в Священном Писании не только в рассказе Иосифа встречаемся с тем, что в сонном видении Господь посылает какие-то Свои вести. На самом деле, в древности это было очень распространено. То есть снам доверяли больше, чем каким-то даже оракулам. Почему? Потому что это непосредственная какая-то весть тебе лично от самого Всевышнего. Ну, от какого бы то ни было Бога, если мы говорим о языческом мире. И особенно люди обращали внимание на те сны, которые, пусть в разных вариациях, но повторяются два или три раза. То есть когда сон повторился два раза, то обязательно на него надо обратить внимание — значит, этот сон особый, что ли. Особый.

И когда сбылись слова Иосифа, то он просит... Вернее, не когда сбылись слова Иосифа, а когда он все-таки объяснил эти слова виночерпию, он просит виночерпия вспомнить о нем у фараона. Но, как это часто бывает, когда виночерпий снова оказался в своем высоком положении...

А. Пичугин

— Уже было не до какого-то там Иосифа.

Иерей А. Выдрин

— ...обрел снова счастье жизни, он забыл про Иосифа. Интересно, что, опять же, у некоторых комментаторов, в частности, иудейских, выражается, высказывается такая мысль о том, что он пострадал за свое пренебрежение Богом, понадеявшись на человека, оставшись в тюрьме на два года.

Но святитель Иоанн Златоуст высказывает другую, все-таки более верную мысль, очевидно, поскольку он говорит, что если бы виночерпий вспомнил о нем раньше от того момента, когда фараон видел свои сны, тоже вещие, так сказать, то, освободившись бы, о его добродетели никто бы, может быть, никогда бы не узнал. И вообще неизвестно, куда бы он ушел и что бы с ним стало, с Иосифом. А здесь должен был исполниться план Божий, и он освобождается ровно в тот момент, так сказать, когда он нужен был фараону. То есть тот виночерпий через два года вспоминает об Иосифе, когда фараон видел свои сны.

А сны у фараона были следующие — они тоже интересного содержания, ну, и достаточно простые. Он увидел, как разлился Нил, во сне, и из этого Нила вышли семь таких откормленных коров. Вслед за ними вышли тощие коровы, сказано, и поглотили откормленных коров. Он проснулся в недоумении, потом снова заснул. Ну, может быть, это ему просто привиделось случайно. Ему снится второй сон — подобного содержания, несколько другой, другой формы, в другом варианте. На одном стебле ему привиделось семь колосьев сразу. На одном стебле, очень интересно. Рядом с этими колосьями появляются колосья пустые, выжженные жаром солнца, и вот эти пустые колосья пожирают колосья налитые, так сказать.

Вот этот сон — он на него обратил внимание, поскольку он повторился дважды, с одним и тем же содержанием. Вызвал своих мудрецов, но мудрецы какие-то странные вещи ему начали говорить. Опять же, есть мнение о том, что они ему предлагали...

А. Пичугин

— ...угодить хотели.

Иерей А. Выдрин

— Может быть, но какие-то странные вещи. Есть такое мнение, что они ему сказали: «Ты родишь семь дочерей и семь дочерей похоронишь». Естественно, фараону это не понравилось. Как-то странно это все звучало.

Л. Горская

— Уж лучше семь голодных лет.

Иерей А. Выдрин

— (Смеется.)

А. Пичугин

— Ну, давайте интригу сохраним для тех, кто, может быть, этого сюжета не знает. Буквально через минуту мы продолжим со священником Андреем Выдриным, преподавателем кафедры библеистики Московской духовной Академии, кандидатом богословия. Лиза Горская, я — Алексей Пичугин, и буквально через одну минуту — снова здесь.

И мы возвращаемся в эту студию, где со священником Андреем Выдриным, преподавателем Московской духовной Академии и кандидатом богословия говорим о таком известном ветхозаветном библейском сюжете — про Иосифа и его братьев. Ну, я думаю, что не все знают, может быть, этот сюжет — по крайней мере, в тех подробностях, в которых нам его сейчас рассказывает отец Андрей, причем, с толкованиями, очень интересно. И дошли мы до того момента, как Иосиф уже вот-вот будет возвышен при фараоне, потому что он должен растолковать ему довольно странные сны — про коров, про колоски.

Иерей А. Выдрин

— Да, и когда виночерпий вспомнил об Иосифе, то и фараон немедленно приказывает позвать Иосифа из темницы. И опять приводится такая интересная деталь исторического содержания: его постригают, обривают и меняют ему одежду. Ну, одежду поменяли — это понятно. Но побрили его просто потому, что таков был обычай египтян, которые начисто брились. Мужчины там начисто брились и имели короткие стрижки, а чаще всего даже вообще брились наголо. И когда он предстает перед фараоном, то фараон ему снова предсказывает все свои сны. На самом деле, удивительно, что такие, казалось бы, для нас простые, в принципе, сны, его мудрецы великие не смогли разгадать.

Л. Горская

— Ну, конечно, простые, если знать-то уже последствия.

Иерей А. Выдрин

— Ну, да, действительно, если знать... Ну, одним словом, Иосиф, выслушав слова фараона, его сны, опять произносит удивительную фразу, которая является такой идеей как бы — идеей следующей: что все происходит от Бога. И объяснение снов... Вернее, он говорит: «Объяснение снов — это не дело какой-то моей личной мудрости, не дело моего образования и еще чего-то и даже какого-то колдовства, а это дело Божье. И поэтому Бог вложит в мои уста, — он говорит, — ответ для блага фараона». То есть он опять возлагает надежду свою на то, что Господь ему все-таки действительно ответит и откроет ему ум для того, чтобы объяснить вот эти сны.

И все происходит так же, как было до этого с вельможами царя: Иосиф объясняет эти сны в том смысле, что будут сначала в Египетской земле очень плодородные годы, а вслед за ними будет семь лет голода. И, конечно, если мы говорим о Египте, то это тесно связано с разливом Нила, поэтому во сне и фараона тоже упоминается об этом разливе Нила. Потом, когда, видимо, наступили голодные времена, Нил не разливался. Действительно, такие случаи были в истории Египта. Мы знаем, что даже до семи лет иногда... В документах упоминается, что до семи лет доходил период, когда Нил не разливался. А когда он не разливался, он не оставлял, соответственно, ил на земле, и люди не могли выращивать никаких плодов.

А. Пичугин

— Ну, мы еще из курса школьной программы, из истории древнего мира хорошо помним вот это въевшееся в мозг сочетание «плодородная долина Нила». То есть она была плодородной именно за счет того, что Нил разливался, орошал довольно сухую землю, оставлял там ил, который ее питал, и, таким образом, ее было проще возделывать.

Иерей А. Выдрин

— Да. И Иосиф, может быть, как предположение, намекая на себя, предлагает фараону выбрать какого-то мудрого человека, которого нужно было бы поставить над всем хозяйством в стране, чтобы он смог сделать продовольственные запасы на случай тех голодных лет.

А. Пичугин

— Создать Минсельхоз?

Иерей А. Выдрин

— Своего рода.

Л. Горская

— Неприкосновенный запас.

Иерей А. Выдрин

— Угу. И, конечно, кого можно было в тот момент выбрать фараону? Конечно, он выбирает сразу же Иосифа, потому что он проявил себя как мудрый толкователь снов. И, безусловно, фараон называет его человеком, в котором находится «дух Божий». Очень интересная фраза. Фараон...

Л. Горская

— Язычник?

Иерей А. Выдрин

— ...да, язычник, называет Иосифа «человеком, в котором находится дух Божий». И, конечно, после этого он ему доверяет полностью всю свою страну. Только престолом, как он говорит, то есть званием фараона, фараон будет выше Иосифа, а вся остальная власть будет принадлежать самому Иосифу.

А. Пичугин

— Вот это как-то странно для нашего нынешнего понимания происходящего: когда человек только-только вышел из тюрьмы, и вот ему — раз! — и всю власть в стране.

Л. Горская

— Дал толкования на некие сны, которые еще никак себя не оправдали, эти толкования. И вот.

Иерей А. Выдрин

— Да, согласен. С одной стороны, действительно вызывает некоторое недоумение. А с другой стороны, если все-таки учесть веру древних людей в силу снов, то, все-таки, фараон, очевидно, забеспокоился, особенно после того, как все его мудрецы, маги не смогли растолковать его снов. И когда он получил толкование, в котором содержалась, с одной стороны, как бы радостная весть о том, что скоро наступят семь плодородных лет, но, с другой стороны, была угроза последующих семи голодных лет, то в этой ситуации ему нужно было действительно избрать какого-то человека, который бы смог управлять, что ли, действительно, хозяйством Египта в этот момент — сложный момент. Да, в этот сложный момент.

Л. Горская

— Стратегически мыслить.

Иерей А. Выдрин

— Но, конечно, с другой стороны, почему именно Иосифа, как вышедшего только что из тюрьмы? Я об этом сказать не могу точно, но можно, опять же, предположить, что тот виночерпий, который сказал об Иосифе фараону, он ему же и сказал о том, что Иосиф оклеветан, что он совершенно несправедливо был заключен в тюрьму, что он пострадал за правду, грубо говоря, и, естественно, у фараона, возможно, даже возникло к нему определенное доверие. Ну, и, плюс ко всему, может быть, личное обаяние Иосифа тоже сыграло свою роль.

Л. Горская

— А почему все-таки языческий фараон произносит такую — не знаю, странную, не странную, но удивительную из его уст фразу, что в Иосифе дух Божий?

Иерей А. Выдрин

— Ну, скажем так, эти слова были вложены автором книги в уста египетского фараона, с одной стороны. А с другой стороны, достоверно, наверное, мы все-таки не можем сказать точно...

Л. Горская

— ...говорил он или нет.

Иерей А. Выдрин

— ...как это, да, было конкретно именно, такая речь была или нет. Ну, не знаю. С другой стороны, ведь в этой фразе — «дух Божий» — не обязательно должна заключаться вера в Единого Бога. Совершенно не обязательно. Он мог подразумевать, что вот просто дух Божества в нем находится какого-то, может быть, даже. Потому что там употреблено слово «элохим». А «элохим» — это не имя Господа Бога Израилева. Ну, одно из имен, естественно, но это и, в то же время, общее наименование «Бог» в древнем мире и, в том числе. и в семитском мире, и в Библии, в частности. Поэтому здесь не обязательно видеть или усматривать оттенок признания египетским фараоном истинности Бога Израилева сразу.

И дальше, да?
А. Пичугин

— Да, конечно.

Л. Горская

— Мы заслушались! (Смеется.)

А. Пичугин

— Да, если уж мы разбираем всю эту историю по порядку, то, конечно же, да.

Иерей А. Выдрин

— Дальше происходит интересная вещь. Действительно, как Вы заметили, происходит возвышение Иосифа — очень удивительное, изумительное даже в некоторых деталях. Фараон тут же буквально снимает свой перстень со своей руки, отдает его Иосифу. Перстень — это, конечно, символ власти, им запечатывались... Перстень — это печать, в первую очередь. Им запечатывались государственные документы. Он меняет ему имя. Имя такое интересное — Цафнат-панеах. Как оно переводится, никто не знает, строятся только догадки. Кто-то говорит, что это «толкователь снов», кто-то говорит, что это «человек, с которым Бог». Ну, одним словом, неизвестно, что оно означает.

Л. Горская

— А почему неизвестно? Не расшифровано?

Иерей А. Выдрин

— Да, это имя, возможно, передает — может быть — это, опять же, предположение, — какие-то слова египетского языка, потому что в еврейском языке нет, по сути, таких слов, мы как бы не знаем, не можем найти таких слов в принципе. И когда Иосиф приступает к своим обязанностям, он действительно наполнил страну за несколько лет зерном, которое буквально через край заполняло все амбары, которые существовали на тот момент, и зерно уже никто просто не считал. И когда наступили времена голода, сначала это зерно хранилось, это было, как Вы правильно сказали вначале, неприкосновенным запасом, а потом, когда сами египтяне в своих хозяйствах, у себя дома уже весь хлеб съели, то они, естественно, стали обращаться к кому? К фараону. А фараон посылает их всех к Иосифу. И сначала происходит такое: сначала Иосиф продает это зерно египтянам. Потом, когда у людей заканчиваются деньги, и они приходят и говорят: «Что же нам, умирать? У нас денег нет», тогда он говорит: «Ну, приводите сюда весь свой скот, и будем менять Ваш скот на наше зерно». Он забирает весь скот у людей. И все это не себе, естественно, а фараону.

Л. Горская

— Государству.

Иерей А. Выдрин

— Государству.

А. Пичугин

— «Экономика должна быть экономной», да.

Иерей А. Выдрин

— Угу. И потом, когда скот заканчивается, что делают люди? Тогда у людей остается, наверное, самое, может быть, ценное — это земля. И тогда Иосиф скупает для фараона все земли египетских собственников в имение фараона. И, таким образом, мы с Вами можем в исторических документах даже проследить вот это интересное очень событие, поскольку мы с Вами говорим сейчас о времени, как я уже сказал, где-то в веке XVIII примерно...

Л. Горская

— ...до Рождества Христова.

Иерей А. Выдрин

— ...до Рождества Христова, конечно. В этот период в Египте правили так называемые цари-гиксосы, ну, еще их называют гиксы. Это египетское название, но, с другой стороны, оно уже потом стало греческим наименованием вот этих племен, которые вторглись в Египет, воспользовавшись разрухой внутри страны и захватив власть в Египте. Они были семитами, они были кочевниками, и они смогли очень быстро завоевать Египетскую страну еще и благодаря тому, что у них были колесницы. В Египте на тот момент колесниц еще не было.

И когда мы с Вами дальше идем по истории и смотрим, что до гиксосов у нас вся земля принадлежала частникам, что называется, она была в частной собственности, в руках феодалов, вельмож и так далее. После гиксосского периода, когда египтяне все-таки смогли их изгнать из страны, земля уже находится в руках фараона. То есть, очевидно, действительно, в этот период, рассматриваемый нами, произошла централизация землевладения в Египте.

Л. Горская

— Национализация.

Иерей А. Выдрин

— Национализация, лучше сказать, да? И, конечно, в Египет стали приходить за зерном не только сами египтяне к фараону и к Иосифу, но и жители окружающих земель, и, в том числе, конечно, пришли сюда и жители Ханаана, где тоже разыгрался голод. Мы с Вами видим, как Иаков посылает своих сыновей, чтобы они закупили зерно. И когда сыновья пришли — причем, Вениамина он оставляет при себе, мало ли, что с ним может случиться... Он оставляет его при себе для безопасности. И когда они пришли к Иосифу, то Иосиф их тут же, естественно, узнал и тут же их заподозрил в шпионаже.

А. Пичугин

— Я напомню, дорогие слушатели, что сегодня у нас в гостях в программе «Светлый вечер» священник Андрей Выдрин, преподаватель Московской духовной Академии, кандидат богословия. И мы разбираем очень подробно ветхозаветный сюжет про Иосифа и его братьев, про отношения Иосифа с братьями и постепенное возвышение этого человека. И вот как раз мы уже подходим к самой развязке истории о том, как, действительно, случился голод и братья пришли к Иосифу.

Л. Горская

— Почему в шпионаже?

Иерей А. Выдрин

— Ему нужна была какая-то причина, чтобы каким-то образом, с одной стороны, наказать братьев, с другой стороны, в то же время, можно сказать, как-то им, может быть, даже отомстить. Потому что мы не можем говорить о том, что Иосиф располагал как бы... вернее, обладал какой-то христианской любовью, потому что в те времена он, естественно, не мог знать заповедей о христианской любви. Поэтому в нем, когда он увидел своих братьев, одновременно началась борьба двух противоположных чувств — мести, с одной стороны, и любви, потому что они были все-таки его братьями и сыновьями его отца. Поэтому когда он нашел все-таки вот такую причину, то сыновья Иакова, его братья, естественно, стали оправдываться: «Какие же мы шпионы? Мы пришли за хлебом! Посмотри на нас — мы дети одного отца! А разве могут быть шпионы детьми одного отца сразу? Все сразу договорились и пошли в разведчики? Такого быть не может».

Л. Горская

— Промышленный шпионаж еще бывает.

Иерей А. Выдрин

— (Смеется.) Может быть. Не слышал о таком, не знаю.

А. Пичугин

— Да, был вот так несколько десятилетий назад распространен, по крайней мере, в виде подозрений. Ну, наверное, и в Египте тоже мог быть.

Иерей А. Выдрин

— Может быть.

Л. Горская

— Тем более, в голодные-то годы.

Иерей А. Выдрин

— Вполне вероятно. И когда они все-таки пытались оправдаться, то они нашли такие аргументы: «Нас всего двенадцать сыновей у отца. Одного нет, — они говорят, — а второй остался с отцом. А отец у нас очень старый, и он даже ждет нас обратно. Поэтому, пожалуйста, ты нас не подозревай, отпусти обратно с миром. И мы принесли деньги, за которые мы хотим получить просто зерно, и все». И тогда Иосиф приказывает братьям вернуться домой. Он что делает? Он говорит: «Пусть останутся все здесь, а один кто-то сходит домой за Вашим младшим братом Вениамином, о котором Вы говорите, и я тогда Вам поверю, что Вы мне не врете.

Потом он, не выдержал, ушел в другую комнату — не выдержав, видимо, прилива чувств. Он там поплакал, сказано, в этой комнате своей, какой-то тайной, вышел обратно к ним, успокоившись, и тут же меняет свое решение. Он говорит о том, что «останется от Вас только один здесь, а все остальные могут быть свободны — пусть идут за своим братом». То есть он меняет свое решение, по-видимому, разволновавшись. То есть он сам себе противоречит. Причем, за шпионаж полагалась смертная казнь тоже. Мы об этом тоже должны сказать. Но он их наказывает — чем? Он их на три дня сажает в тюрьму. Это тоже определенное противоречие. Потом он их выпускает и оставляет у себя только одного Симеона — обратим на это внимание. Почему именно Симеона? Старший был Рувим, но, как мы помним, Рувим пытался спасти Иосифа. Таким образом, Иосиф как бы посылал, может быть, даже ему сигнал, Рувиму. А Симеон, по-видимому, был более всех повинен вот в этой продаже своего брата. И поэтому именно Симеона он приказывает связать и оставить здесь, а остальные пусть идут. Хотя, согласно тоже средневековым комментаторам, после того, как братья ушли, он не смог держать Симеона в узах — он его сам, самолично развязал, посадил за стол и сам начал кормить. Да.

Когда братья вернулись к своему отцу с зерном, и, причем, они по пути обнаружили, что все деньги, которые они за это зерно заплатили, находятся опять у них в мешках, они, конечно, были, опять же, смущены этим. «Что происходит, что же с нами делает Бог?» — произносится такая фраза. Что происходит, вообще они не могут понять.

И в то же время надо обратить внимание вот на какую деталь. Деталь эта очень важная и интересная. Когда Иосиф обвинил братьев в шпионаже, то, естественно, мы с Вами должны понимать, что разговор происходит на египетском языке, братья говорят по-еврейски, египетского не знают. Очевидно, там был какой-то переводчик. И когда они услышали слова Иосифа, то они между собой стали разговаривать на еврейском. И вот в этот момент как раз Рувим и говорит остальным братьям: «Это возмездие нам за кровь нашего брата, за кровь Иосифа». То есть...

А. Пичугин

— Определенное раскаяние.

Иерей А. Выдрин

— Раскаяние определенное, да, присутствует, что и хотел узнать Иосиф — есть у них раскаяние в том, что они сделали, или нет. Изменились они хоть как-то, или нет.

Л. Горская

— Так, извините, пожалуйста, Рувим изначально был против того, чтобы что-то... ну, чтобы (нрзб.) его?

Иерей А. Выдрин

— Изначально он хотел его защитить — хоть как-то. То есть, возможно, он надеялся на то, что пока мы его, там, в яму посадим, а потом, Бог даст, мы его оттуда вытащим и отцу как-то отправим.

Л. Горская

— Ну да, главное, чтобы его прямо сейчас не убили.

Иерей А. Выдрин

— Чтобы его хоть сейчас не убили, да. Иуда же, в свою очередь, поняв, что братья все-таки собираются с ним что-то сделать, предлагает другой вариант спасения: чтобы хотя бы его не убили, но вот отправили в рабство. Может быть, как-то потом его выкупить или еще что-то. Но братья потом — ну, мы знаем, они об этом не сказали, они скрыли это все.

И что здесь происходит? Иосиф, услышав эти слова — они-то не знали, что он их понимает, они же его не узнали, — понял, конечно, что они уже раскаялись в содеянном. И вот, возможно, даже вот это послужило причиной того, что он пошел и расплакался в какую-то отдельную комнату.

Но для него теперь нужно было выяснить — обязательно, причем, выяснить, — каково их отношение к Вениамину. Ведь Вениамина с ними нет, а он очень хотел его увидеть, потому что Вениамин был единоутробным братом, то есть братом по матери. Рахиль была их матерью. И, конечно, он подозревал братьев в том, что они и Вениамина так же ненавидят, как когда-то они ненавидели и самого Иосифа. Потому что Вениамин теперь, мы должны понимать, поскольку Иосифа нет, был любимцем отца. Он пытается это выяснить, посылает братьев за Вениамином.

Иаков сразу Вениамина не отдает, потому что это единственное его утешение. И проходит почти год, пока Иаков все-таки решается отдать Вениамина своим братьям.

А. Пичугин

— Симеон там все это время где-то пребывает?

Иерей А. Выдрин

— Где-то он пребывал в тюрьме, Иаков об этом очень сильно горюет и печалится. И Иуда... А сначала Рувим сказал: «Отдай мне на поруки Вениамина, я тебе обязательно приведу. Если я его не приведу, можешь убить моих двоих сыновей». Представляете, какая?.. По сути, это какой-то порыв, но порыв неразумный. Потому что двоих сыновей убить... Он деду предлагает убить своих внуков. Это очень странно, естественно.

А. Пичугин

— Чуть не сказал «какое-то Средневековье», а потом... В общем, это не Средневековье! (Смеется.)

Л. Горская

— Чуть пораньше.

А. Пичугин

— Немножко раньше, да.

Иерей А. Выдрин

— Чуть пораньше, да. Естественно, что у Иакова это вызвало только страх, может быть, еще больший. И он Рувима не стал слушать еще и потому, что он, возможно, его как-то даже опасался и подозревал, поскольку мы знаем из предыдущей истории, что Рувим осквернил, сказано, ложе отца своего. То есть он вошел в шатер отца и, так сказать, имел отношения с его женой, с наложницей, вернее, если точнее сказать.

Потом Иуда предлагает взять на поруки Вениамина и говорит: «Если бы ты не медлил, то мы бы уже два раза туда и обратно сходили и привели к тебе и Симеона, и ты бы не горевал все это время».

Итак, братья идут к Иосифу. Он их принимает, он их сажает за стол у себя в доме. Очень интересная деталь, что отдельно накрывают Иосифу, отдельно — его братьям, отдельно — египтянам, которые там служили Иосифу. Эта деталь тоже историческая, для нас интерес представляет, поскольку египтяне чурались вообще всех народов, они считали их варварами, а евреев — тем более. Потому что, как говорится в одном из арамейских переводов, евреи ели тех животных, которым поклонялись египтяне. Поэтому они не могли с ними вместе трапезничать.

Очень интересная происходит трапеза. В процессе этой трапезы Иосиф, видимо, все больше и больше склоняется к тому, чтобы открыться своим братьям, но он открыться не может сразу, потому что он решает провести, так сказать, последнее испытание и выяснить окончательно, любят ли они Вениамина и готовы ли они за него постоять. Он их отпускает — всех братьев отпускает, и кладет в мешок, вернее, приказывает, чтобы в мешок Вениамина положили его чашу, его личную какую-то серебряную чашу. И когда братьев догоняет посыльный от фараона, вернее, от Иосифа, то он предъявляет им обвинения, что «Вы украли чашу, на которой гадает мой господин». Ну, гадание в то время было распространенным явлением, это мы тоже должны знать. И чаша эта находится, как мы уже с Вами знаем, у Вениамина.

Естественно, что мы можем представить эту ситуацию. Обыскивают сначала старших, потом уже до младшего доходит. С каждым разом 11 таких, знаете, вздохов облегчения, и на последней, так сказать, они, естественно... что они делают? Они разрывают свои одежды — в знак траура, в знак скорби.

А. Пичугин

— А тут смертная казнь без вариантов, скорее всего.

Иерей А. Выдрин

— Да. Ну, скорее всего, действительно. И мы можем сразу с Вами провести такую параллель: когда Иакову сообщили о гибели Иосифа, принесли ему разорванные одежды Иосифа, он тоже разрывает одежды. Теперь сами братья испытали такую же скорбь — ну, может быть, не совсем такую же, но какую-то подобную — скорбь и разрывают одежды.

Подходя к концу, завершая наш рассказ, мы должны сказать о том, что все-таки Иосиф — ну, как мы знаем, открылся своим братьям и открыл, можно сказать, смысл вообще всей этой истории, которая для нас, может быть, как-то сейчас кажется какой-то непонятной, не совсем для нас актуальной, может быть, далекой и так далее. Но к смыслу этой истории мы приближаемся... Сейчас закончу, буквально два слова еще скажу. Когда братья снова пришли, предстали перед Иосифом, то Иосиф, выслушав слова Иуды, который поручился за Вениамина, услышав слова о своем отце, Иуда сказал такую фразу, что «душа Иакова неразрывно связана с душой Вениамина — младшего сына, и если ты Вениамина сейчас заберешь у него, то Иаков не выдержит и умрет». И, конечно, вот это самопожертвование Иуды, который предлагает вместо Вениамина оставить в пожизненном рабстве себя, конечно, вот это все произвело огромное впечатление на Иосифа, и он не выдерживает. Он прогоняет всех египтян, закричал, чтобы все вышли, и с рыданиями открывается братьям. Он говорит, что «это я, я — Иосиф». Он произносит эту фразу очень просто и кратко.

Очень интересно... Какую очень интересную деталь, на мой взгляд, мне показалось... какую любовь он испытывал к Вениамину, какую нежность он испытывал к нему, об этом говорит одна фраза, когда он, увидев Вениамина, воспламенился буквально любовью к брату и не смог удержать слез — он ушел, опять же, в какую-то свою тайную комнату, и там проплакался и вышел. Вот эта фраза: «Возгорелась у него любовь» или «Его переполнила любовь», она знаете где упоминается? Точно такая же фраза упоминается в эпизоде — это мы все прекрасно помним, — когда к царю Соломону пришли две блудницы, и они спорили о своем ребенке. Одна говорила: «Это мой ребенок», у другой ребенок умер...

А. Пичугин

— ...когда он приказал разорвать.

Иерей А. Выдрин

— Да, когда он приказал принести меч и разрубить ребенка. Отдайте, говорит, половинку одной, половинку другой. И у настоящей матери та же фраза упоминается — у нее «вся внутренность буквально возгорелась любовью к сыну, и она сказала: «Отдайте этого ребенка другой». То есть та же самая фраза! Вот какая степень любви была у Иосифа к Вениамину.

И, таким образом, мы подходим с Вами к отцу. Когда Иосиф открылся своим братьям, братья, естественно, почувствовали сразу же вину перед Иосифом, но он их успокаивает следующими словами: «Вы хотели замыслить против меня зло, но Бог даже Ваши злые действия обернул на благое. И теперь я возвышен только благодаря тому, что Вы меня продали сюда в рабство. И теперь Вы все спасены, и не только Вы, но и весь египетский народ, и еще много-много людей спасено от голода, от смерти благодаря тому, что произошла вот такая, казалось бы сначала, трагедия». То есть мы можем сказать о том, что вся история нас научает тому, что Бог исполняет Свой план, несмотря на все трудности, несмотря на злую волю людей. Бог исполняет Свой план и приводит его к завершению — ну, можно сказать, вопреки всем обстоятельствам.

А. Пичугин

— Спасибо большое за этот очень подробный рассказ с комментариями, с историческими экскурсами. Напомню, что про Иосифа и его братьев такую очень известную, но, тем не менее, не потерявшую при этом остроты сюжета, я думаю, для наших слушателей историю, нам рассказал сегодня отец Андрей Выдрин, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной Академии, кандидат богословия. Мы с Лизаветой, в большей степени, сегодня выступали в качестве слушателей тоже.

Л. Горская

— (Смеется.)

А. Пичугин

— Лиза Горская...

Л. Горская

— ...Алексей Пичугин...

А. Пичугин

— ...отец Андрей Выдрин. Всего доброго!

Иерей А. Выдрин

— Спасибо! Всего доброго.

А. Пичугин

— И будьте здоровы!

Л. Горская

— До свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем