«Великая Пятница. Крестные страдания Христа». Протоиерей Игорь Фомин

У нас в студии был настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО протоиерей Игорь Фомин.

Разговор шел о смыслах Великой Пятницы, о страданиях Иисуса Христа на Кресте и их значении для спасения людей, а также о тех словах, которые произносил Спаситель на Кресте.

Этой беседой мы завершили цикл из пяти программ, посвященных темам Страстной седмицы.

Первая беседа со священником Александром Сатомским была посвящена разговору о библейском патриархе Иосифе.

Вторая беседа с протоиереем Максимом Первозванским была посвящена притчам о талантах и о мудрых и неразумных девах.

Третья беседа со священником Андреем Щенниковым была посвящена тому, как женщина-грешница помазала Христа драгоценным миром и тому, как Иуда предал Спасителя.

Четвертая беседа с иеромонахом Геннадием (Войтишко) была посвящена установлению Спасителем таинства Причастия (Евхаристии) на Тайной Вечери.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В этот день, быть может, самый особенный в году, во всяком случае, самый скорбный день в году, Страстную Пятницу, мы тем не менее выходим в эфир, и в день когда, наверное, больше всего хочется молчать, мы все равно вынуждены говорить. А о чем говорить, как не о, может быть, самых главных мировых событиях, о событиях на Голгофе, Распятии Спасителя Иисуса Христа. Это тема, которой Церковь, весь церковный год, да и вся жизнь нас обращает в этот день и не только. Мы этой программой продолжаем и завершаем цикл бесед, который на этой неделе у нас выходит в «Светлом вечере» с 8 до 9. Мы всю неделю говорили о главных темах каждого дня Страстной седмицы, и вот с Божией помощью дошли до пятницы. Проводников в смыслы Страстной Пятницы сегодня станет протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого Александра Невского при МГИМО. Добрый вечер.

Протоиерей Игорь Фомин

— Добрый вечер.

Константин Мацан

— Я всю неделю, когда мы эти программы записываем страстные, не для красного словца говорю, что хочется больше молчать на этой неделе, чем говорить. Я поэтому даже не знаю, как построится разговор про тему Страстной Пятницы. Мы сейчас вечером богослужебно, скорее, уже в субботе находимся по церковному времени. Но по гражданскому времени все равно еще пятница, поэтому говорим о происходящем и произошедшем сегодня. Какие чувства наполняют сердце священника в Страстную пятницу?

Протоиерей Игорь Фомин

— Мне кажется, это очень сложный вопрос. Мы же с вами говорим о том, что мы не вспоминаем события, которые происходили в этой Страстной седмице, а проживаем их вместе со Христом. Если понятно, мы проживаем вместе со Христом Великий Четверг, мы проживаем Гефсиманский сад. Насколько мы можем вместе со Христом прожить Распятие, прожить события именно этой пятницы? Насколько мы можем прожить погребение? Насколько мы можем Сошествие во ад прожить вместе со Христом? Но это действительно не воспоминание. Это действительно не какое-то возвращение тебя к тем событиям, которые были. Здесь и сейчас ты должен вместе со Христом умереть, ты должен сораспяться с Ним своими похотьми, страстьми, вознести на крест. И перед нами сейчас крест уже пуст, дверь открыта. Я имею в виду, крест — это и есть дверь, дверь, через которую только и можно войти в Царствие Небесное. Пусть сейчас со мной будут спорить: ведь православие это не про страдания. Нет, нет, это не про страдания, это про распятие, это крест, это дверь. Христос сошел с Креста, он пуст для нас, каждый может взойти на этот крест, каждый может присоединиться ко Христу, но опять же только через крест. Готовы взойти? Что переживает священник, когда он видит пустой крест? Это для тебя, это туда, это про это. Будешь ли ты в этот момент молчать? Наверное, надо кричать, дверь открыта, пожалуйста, на всех хватит прохода этой двери. Господь сделал так, что на этом кресте умещаются абсолютно все. Какие чувства мы переживаем? Странно, наверное, говорить в пятницу, но чувство благодарности. Где-то до 2-го века Пасхой именовалась именно эта служба, и Пасхой именовался именно этот день — Страстная Пятница, Распятие. Потом уже позднее, к 3-4-му веку, акцент сместится на Воскресение Христово.

Константин Мацан

— Как интересно, я этого не знал.

Протоиерей Игорь Фомин

— Страстная Пасха. Очень долго мы будем видеть в духовной литературе про Страстную седмицу, как Страстную Пасху. Но Страстная Пасха сводится к пятнице, сюда. Чувство благодарности, страха. Зайдя на крест, ты не сойдешь с него? Для того чтобы пройти через эту крестную дверь, тебя должны снять оттуда, ты должен до конца это пройти, до конца это вытерпеть, до конца это пронести. Это страшное чувство.

Константин Мацан

— Я вижу перед вами материалы, на бумаге распечатанные, они посвящены Туринской плащанице. Что важно об этом вспомнить в Страстную Пятницу?

Протоиерей Игорь Фомин

— Мы с вами заговорили про крест, но перед крестом был небольшой отрезок страданий Христа. Я специально подчеркиваю, небольшой отрезок страданий Христа. В нашей жизни определяющие какие-то моменты всегда небольшие. Но они основные, определяющие. Я в своей жизни, допустим, таким отрезком вспоминаю четыре года с 14-го по 17-й год своей жизни, когда я находился около своего духовника, мы ездили к нему на приход. Но мне до сих пор кажется, что это половина жизни. Мне сейчас уже 55, но мне кажется, что большую часть жизни я провел рядом с духовником, потому что это стало определяющим вообще всего. Это нормальное явление, когда ты не всю жизнь находишься под руководством одного священника. Батюшка умер, причем с 88-го года до его смерти, до 96-го года я почти не ездил, там была армия, семинария, в конце семинарии он умирает. Я уже выпустился из семинарии в 96-м году, он умирает в начале года. Я мог ездить, но как-то вопросов не было. Уже после смерти стали вдруг вопросы появляться. Точно так же и здесь. Жизнь Христа была переполнена чудесами, ответами на вопросы жаждущих людей. До сих пор эти ответы звучат для нас, и мы слышим эти ответы. С четверга на пятницу в ночь приходит в Гефсиманский сад, берут под стражу, и начинаются мытарства. Ведь это же небольшой период, всё умещается по большому счету в пятницу. То, о чем мы с вами говорим. А если еще взять гражданский наш, вообще с 12 ночи, к 12 ночи к субботе уже всё решилось. Но это основное, что происходит в нашей жизни. Вы упомянули про Туринскую плащаницу, про то, что я здесь распечатал. Я специально распечатал, потому что, во-первых, сердце, ум, сознание не хочет это запоминать. Но мы должны прекрасно понимать, что Христу пришлось пережить за этот небольшой промежуток времени. Туринская плащаница для нас открылась именно тогда, когда человек стал очень скептическим человеком. Наверное, Господь специально так открывает какие-то образы, может быть, свидетельства достает по мере того, насколько это необходимо человеку. Лежала и лежала эта Туринская плащаница, перевозили ее с места на место, не подвергалась она никаким сомнениям. И вдруг на ней обретают лик Христа тогда, когда всё человечество вдруг становится очень скептическим. Сказали: нам эта теория Бога не нужна, мы без нее, мы гуманисты, давайте отрежем духовное состояние человека, оставим только душевное, какие-то эмоции, ну и физиологию, пережевывание, переживания. Вот это только оставим, а духовное нам ничего не надо. И вдруг Господь дарует нам увидеть эту плащаницу. И что на этой плащанице изображено? А изображен человек, которого только-только сняли со креста. И об этом свидетельствует Туринская плащаница. А для нас это Сам Христос. И вот посмотрите, как описывают исследователи человека, который был на Туринской плащанице, и вот его сняли.

Константин Мацан

— Протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Итак?

Протоиерей Игорь Фомин

— Что мы читаем? Причем, это исследование судебно-медицинских экспертов, которые беспристрастно описывают, что они видят. «Изображение лица ассиметрично. На лице находятся многочисленные повреждения: раздувшиеся, разбитые брови, порванное правое веко, большое вздутие, находящееся ниже правого глаза, распухший нос, ушиб на правой щеке, вздутие на левой щеке, на левой стороне подбородка ссадины. На кончике носа имеется ссадина, и правая щека имеет отчетливую припухлость по сравнению с левой (вероятно, следствие сильного удара). При ближайшем рассмотрении мы видим на правой щеке длинный кровоподтек. Этот удар, по-видимому, был нанесен палкой толщиной в 4,5 сантиметра человеком, стоящим с правой стороны». То есть мы видим описание судебно-медицинского эксперта, который, видя характер повреждений, это описывает. И это всё с Богом происходит, со Христом. «Что привело (этот удар) к повреждению щеки и носового хряща ниже кости. Оба глаза закрыты, но при ближайшем рассмотрении на их верхней части видны посторонние круглые объекты. Спереди в области лба мы видим кольцо проколов, переходящих на верхнюю часть головы». Но я не буду всё зачитывать. Проколы — это терновый венец, терн. Если кто брал его в руки, это такая колючка, это не наша розочка с маленькими шипами, это страшные шипы. «Всего на голове по крайней мере 30 потоков крови из-за проколов, сделанных шипами. Несколько проколов имеют отличительные особенности венозной или артериальной крови. Проводя осмотр далее, мы заметим, что на теле много следов от ударов и увечий. Плечи приподняты. Грудь имеет такую форму, как у людей, умирающих от удушья. Левая рука лежит на правой. На руке в области запястья большое пятно от раны. Ясно видны четыре пальца этой руки. Бедра видны отчетливо с ясным очертанием мускулов. Раны на ногах того же типа, что и на руках». И это Бог? Разве Бог так может страдать? Может. Именно так может страдать любящий Бог, любящий Отец за своих детей. Именно так. По-другому искупить человека было бы невозможно, как только прийти, взойти на Крест и сказать: Я готов ради тебя на всё. Приди, взойди на этот Крест, это не так страшно, Я тебе показал пример. Для меня пятница, наверное, как и для любого христианина — это поворотный день в жизни. Если ты веришь в Бога, если ты Его любишь, ты не можешь остаться безучастным, просто не можешь. В тебе всё твое естество должно говорить: ты не можешь остаться прежним, ты должен себя изменить не ради себя, а ради Бога, ради того, что совершил этот человек. Мы же ради приличия совершаем какие-то, хорошо, мы сделает и это и то. Но это уже не ради приличия, это уже ради Бога. Здесь Истина, она не только на кресте, она уже перед тобою, ты не можешь лишить себя этой Истины. Если читать дальше описание Туринской плащаницы, а я думаю, что наши слушатели найдут ее очень быстро и легко, они увидят, насколько Бог любит человека. Ее подлинность доказана, ее подлинность не вызывает никаких сомнений. Вызывает сомнение только у тех, кто не хочет верить. Он не может не верить, он не хочет верить, потому что если это так, то тогда всё остальное вообще тщетно, абсолютно всё. Если этого не было, если Бог не был таким, это всё тщетно, поверьте. Перед нами лежит Господь, не в славе, не в диадеме, не в каких-то пышных одеждах. Перед нами лежит изувеченный, избитый, измученный Христос. Именно только вот так ты тоже можешь воскреснуть, стать тем, кто приносит радость. Если ты себя перестанешь замечать, если ты себя перестанешь любить, станешь жить для других людей. Только так и может Христос подействовать на человека. Пятница — это переворот, наверное, в жизни человека. Мы говорим, воплощение Христа в этот мир. Это процесс, который был задуман Богом. Или Вознесение. Все говорят: Вознесение это даже, наверное, более что-то особенное в физиологическом плане, чем Воскресение. Да, может быть. А Страстная Пятница, распятие Христа — это вообще что-то страшное. В Рождестве, Воскресении, Вознесении всё совершает Бог. А здесь всё совершает человек. Человек распинает Бога, человек Его уничижает, человек Его снимает со Креста. И если сам человек не взойдет на этот крест, то тогда он остается с этой стороны креста. С той стороны, где стоят: ну, что спаси себя. Кого ты хотел спасти? Сначала себя давай сними с креста, потом уже и нас спасешь. Или: уа, врачу, исцелися сам, — скажут другие. Ему не надо было исцеляться, исцеляться надо нам. Уподобление Христу в пятницу — это очень важный момент. Не надо восходить на крест добровольно, надо принимать тот крест, который тебе уготовляет. Христу уготовал крест человек. А человеку уготовляет крест Христос. Это два разных креста, два оборота креста. Это как смерть, на двери между жизнью и вечностью написано «смерть», а с той стороны написано «рождение». Точно так же и здесь. С одной стороны, на которой распят Христос, это распятие человеческое, человек распинает Бога. А с той стороны крест, на котором Бог распинает человека. И этот крест совершенно другой, это наши жизненные обстоятельства. Это наша студия, в которой мы сейчас сидим, это тоже наш крест. Кто-то скажет: разве это сравнится с крестом Христовым? Нет, не сравнится, но это наш крест, который уготовал нам Господь. Наша семья это крест. Но разве это сравнится с Крестом Христовым? Нет, не сравнится, это счастье, это замечательно, мы можем в этой семье стать совершенно счастливыми. Кто хочет, тот становится, а кто не хочет, тот пользуется ею, потом выбрасывает свою семью. Дети это наш крест? Да, это наш крест, но разве это сравнится с крестом Христовым? Нет, не сравнится. Но все эти кресты, которые уготовал Бог для нас, спасительны. Почему? Потому что позорное орудие смерти Бог Своим присутствием делает орудием спасения, и это орудие спасения Он дает нам: взойди на крест, который Я тебе уготовал. Это два разных креста, хотя в общем-то крест вот он, свободен.

Константин Мацан

— Надо ли себя в каком-то, может быть, психологическом смысле в эту пятницу соотнести не только с Тем, Кто распят на Кресте, но и с теми, кто Его распинает. В каком-то смысле психологически удобно думать, что если бы я был там, я бы не был с распинателями, я бы, конечно, был за правду. А нас самом деле, наверное, был бы.

Протоиерей Игорь Фомин

— За правду ты обязательно был бы, только правда была бы на стороне распинателей. Они же всё сделали очень правильно. Там даже вплоть до мистической правды. Мы же помним, как первосвященник на то год восклицает: вы ничего не знаете и не понимаете, лучше, чтобы один умер за весь народ, чем весь народ погиб. Они сделали всё правильно, по правде, они подвели под Закон, они всё это совершили, распяли, дождались, что никто не заступился за Христа до Судных врат, пока Его вели через город. Соотносить себя с теми людьми? Зачем? Это будет, наверное, мешать мне даже взойти на крест. Не надо. Каждый проживает свою жизнь. Они бы не смогли жить в наше время, мы бы не смогли жить в их время. Господь каждому уготовляет то время, которое для него спасительно. Потому нет, не надо, все эти психологические представления, где бы я оказался, не надо. Достаточно посмотреть на то, как ты сейчас распинаешь Христа своими страстьми и похотьми. Наши грехи — те же самые гвозди во Христа, которыми мы распинаем Его. Поэтому нет, ни в коем случае не надо.

Константин Мацан

— Почему Петр предал Христа?

Протоиерей Игорь Фомин

— Грех на греческом звучит, один из переводов, хамартиа, то есть промах. Он хотел быть со Христом, но промахнулся, он выбрал не тот путь, по которому можно быть со Христом. Он думал, что цель оправдывает средства. Нет. К цели надо идти чистыми средствами, цель не оправдывает средства, и средство приводит к нормально цели. Это человеческое заблуждение, что я любыми правдами и неправдами буду со Христом. Нет, только правдой, только истиной можно быть со Христом.

Константин Мацан

— Что не так выбрал Петр?

Протоиерей Игорь Фомин

— Петр выбрал физическое пребывание с Богом, он думал, что в какой-то момент он Ему пригодится, понадобится, я так представляю. Зачем ему еще там быть? Просто смотреть на страдания Христа, на страдания своего Божественного Учителя? Это какой-то мазохизм, садизм. Наверное, он думал, что в какой-то момент Христу понадобится его защита, это был очень благородный порыв. Но этот благородный порыв не нужен Богу, Богу нужно твое сердце. У Петра оно было, но тот путь быть с Богом, выбранный Петром, не правильный путь. Путь лжи, обмана, отчасти предательства — неправильный путь. Только в истине можно пребывать. Я как священник часто исповедую детей, не только дети, но на их примере расскажу. Они приходят и говорят: обманывал родителей. Спрашиваешь, почему? — Боялся наказания, думал, так будет лучше. Я говорю: ну, все равно же потом вскрылось? Он говорит: да все равно вскрылось. Я говорю: любая ложь вскрывается в твоей жизни? Он говорит: да, любая ложь в моей жизни вскрывается. Я говорю: ты услаждаешься каким-то временным спокойствием, которое тебе дарует эта ложь, а потом-то трагедия? Он говорит: да. Я говорю: а может быть поменять? Может быть, сначала за правду потерпеть, а потом уже блаженствовать? Он говорит: так бы было лучше, но малодушие мое приводит к такому выбору именно лжи. Мне кажется, у Петра примерно то же самое было. Он думал, что так он сможет послужить Христу. Так послужить Христу не-воз-мож-но.

Константин Мацан

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. У нас сегодня в гостях протоиерей Игорь Фомин. Дорогие друзья, не переключайтесь.

Константин Мацан

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого Александра Невского при МГИМО. Мы говорим о смыслах Страстной Пятницы, не вмещается и десятая часть их ни в какой часовой разговор на радио. Вы уже упомянули, отец Игорь, про те слова, которые Христос произносит распятым на Кресте, это такая известная тема, как 7 слов, сказанных Спасителем на Кресте. Первые же слова — это, как часто бывает, слова на все времена. Первое слово, которое Христос на Кресте произнес, это слово о прощении: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают». Я даже не знаю, как вопрос сформулировать, это какая-то мера, которая кажется человеку невместимой, недосягаемой, недоступной. После всего того, что вы описали на основе данных о Туринской плащанице, претерпев еще до распятия побиение, издевательство и, претерпевая немыслимые физические страдания на Кресте, наверное, только Бог мог сказать «Прости им, ибо не ведают, что творят». А нам эта мера доступна?

Протоиерей Игорь Фомин

— Обратите внимание, второй раз вы очень правильно сказали. Первый раз вы сказали «не ведают, что делают», второй раз «не ведают, что творят». Даже в этих словах Господь показывает величие человека. В этом мире есть только два творца: Бог и человек. Ни ангелы, ни дьявол, никто, только Бог и человек. И даже здесь Господь не умаляет человеческое достоинство — творение. Бог творит из ничего, а человек творит из того, что уже есть и с тем, что есть. Творят они беззаконие, не ведают, что творят. Кто-то скажет: не было бы Иуды, не было бы спасения. Не, не, не, Иуда не за предательство свое осуждается. Он осуждается за неверие во Христа. И здесь мы видим, что Бог настолько велик, что даже в этом состоянии, в соединенности с человеческой природой, страдая и страдая не призрачно, не умаляя никак свои страдания, не обезболивая своих страданий, Бог все равно заботится о своем творении. Он дает возможности людям покаяться: «Прости им Отче, ибо не ведают, что творят». Это потрясающие слова, я считаю, слова настоящего любящего отца о своем чаде. Как бы ни издевался ребенок над своим отцом, любящий отец всегда его прощает. Мне это ведомо, у меня был любящий отец, я знаю, что такое любовь отца. Это потрясающее состояние, это очень кроткое, тихое, смиренное состояние, заботливое и вездеприсутственное состояние того, кто тебя любит — это потрясающе. Ты его не замечаешь, но ты всегда в нем. Вот оно: «Прости им, отче, ибо не ведают, что творят». Представьте, мы прочитали с вами: опухший, избитый, окровавленный Он висит на Кресте. Наверняка это еще с грязью смешано, он несет Крест, эту балку до места распятия, падает два раза в пыль, в грязь, это всё прилипает к ранам, кровь везде и всюду. Он висит на кресте, это страшное, противное зрелище, по большому счету. А содержимое слов, которые произносит Бог на Кресте, все равно о любви, о прощении. Потрясающе. Вместить это невозможно, это можно принять, но понять это очень сложно.

Константин Мацан

— Наверное, не менее сложно вместить, понять невозможно и даже вместить следующее слово, когда Богочеловек, Сам Господь, Спаситель говорит: «Господи, почему Ты Меня оставил?». Опять же какая-то немыслимая вещь, Сам Бог оставлен Богом. Не пытаясь себе объяснить, как такое возможно и, грубо говоря, что чувствовал Спаситель, в Евангелии нет случайных слов. Почему это сказано для нас?

Протоиерей Игорь Фомин

— Мы знаем о такой ереси после Халкидонского Собора, как монофизитство, когда еретики говорят, что природа Божественная, соединившаяся с человеческой природой, поглотила человеческую природу, и человеческая природа растворилась в Божественной природе, на Кресте призрачно страдал Бог, Бог же не может страдать. Из этих слов мы видим, что это человеческая немощь, это человеческий крик. Мы знаем, что Христос, восприняв нашу человеческую природу, стал подобен нам во всем, кроме греха. У Него были тоже страсти не греховные, Он жаждал, Он претерпевал холод, Он уставал. Он был абсолютно подобен нам, кроме греха. Эти греховные страсти не развивались в греховные страсти. Если Он ел, то не обжирался, если Он согревался или спал, то не нежился. Мы можем об этом говорить. Это возглас именно Христа как человека: «Для чего Ты Меня оставил?» Страдание, боль, задыхается человек. Мы видели из описания, что в Туринскую плащаницу завернут человек, который задохнулся, Его грудь расширена, плечи опущены.

Константин Мацан

— Да, судмедэксперты об этом говорят, что смерть на кресте — это смерть не от ран как таковых, хотя и они ужасные, а от того, что, важно, что прозвучало в описании, которое мы прочитали, что раны в запястьях от гвоздей. Мы привыкли к иконографии, что проколоты ладошки, но вообще-то это более позднее, если угодно, художественное искажение, распятие предполагало пропятие именно запястья, где срединный нерв, это дикая боль. Человек, висящий на кресте, должен был с одной стороны, подтягиваться — вдуматься жутко — подтягиваться на этом месте распятия на руке чуть-чуть вверх, чтобы вдохнуть воздух, иначе задыхался, но не мог и сползал обратно. Это удушье длилось несколько часов. Вообразить себе такое просто невозможно.

Протоиерей Игорь Фомин

— Да, это очень трудно. И это слова именно по человечеству Христа. И это для нас очень важно, Он страдает не призрачно, Он страдает явно. Мы не сможем сказать: а, Ты сделал так, что Себя обезболил. Не, не, не. Бог не является лжецом, ничего нечистого в Боге нет, ни помышлений, ни намерений, а уж тем более деяний каких-то. Бог не обманывает нас.

Константин Мацан

— Я сейчас вспомнил, у митрополита Антония Сурожского была такая мысль о, как ни парадоксально, солидарности Бога с человеком, Христа с человеком. Он об этом говорил на примере Гефсиманского моления, когда Богу страшно идти на крестные муки. Владыка Антоний это комментировал так, что всю немощь человеческую, в том числе вплоть до богооставленности, Христос с человеком разделил. То есть, у человека нет оснований помыслить, подумать или мысленно сказать Христу, что есть то, что я испытывал, а Ты нет. Даже богооставленность, помимо всех ужасных мучений, такое духовое мучение, моральное, опустошенность. В этих словах тоже, надо полагать, это слышится. Как в вас это отзывается?

Протоиерей Игорь Фомин

— Да, в полной мере отзывается, потому что нам всегда кажется, что Бог это Тот, Который должен сделать, чтобы нам было комфортно. А нам не должно быть комфортно, нам должно быть хорошо. А хорошо — это совершенно другое понятие. Хорошо — это то, что мне полезно, «добро есть». Это то, что мне необходимо. Никто не оспаривает важность хирурга, который делает какие-то болезненные вещи, никто не оспаривает наказания родителей. Я имею в виду сейчас не порку какую-нибудь, а то, что надо человека обучить школьным предметам или каким-то институтским предметам. Никто это не оспаривает. Что для человека хорошо, это не комфорт, это другое состояние, состояние отчасти иногда даже страдания.

Константин Мацан

— Третье слово Христа, которое обращено к благоразумному разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю». Зачем оно нам сказано?

Протоиерей Игорь Фомин

— У каждого человека, конечно, есть понимание, ощущение — я имею в виду у трезвомыслящего человека — что всё, что он читает в Евангелии, для него почти не достижимо. Невозможно стать добродетельным, любящим человеком, по большому счету это так. Но у тебя должна быть все равно хоть какая-то надежда на то, что Бог тебя примет. Первый человек, который вошел в рай, это благоразумный разбойник, даже мне кажется, он еще раньше Христа пришел в рай, стал стучаться, а Господь был занят еще в аду, если так можно выразиться. Что сделал благоразумный разбойник? Ведь это тоже удивительная вещь. Он проявил крайнее смирение. Что он сказал? «Помяни меня, Господи, во Царствии Своем». Он понимал, что он недостойный человек. Он же говорит своему, скажем так, третьему разбойнику, который хулил Христа, который надеялся вызвать у Христа сочувствие, если Ты Бог, то давай всех нас втроем спаси. А этот сказал: мы по делам нашим принимаем, что с нами происходит, мы достойны этого, а Он нет.

Константин Мацан

— Он покаялся фактически.

Протоиерей Игорь Фомин

— Это, простите, я так скажу, круче покаяния. Он себя уже осуждает. Он говорит, что когда Ты придешь в свое Царство, просто вспомни обо мне, пусть в Царстве просто прозвучит мое имя, меня там точно не будет. В одном из патериков, если не ошибаюсь, в древнем патерике был старец, который молился, чтобы Господь его скорей определил во ад, потому что такой, как он, в раю не может быть, он не достоин этого, он грязный, нечистый. Мы понимаем, что мы грязные, нечистые, но мы все равно надеемся на милосердие Божие. А этот старец просит, чтобы его Господь скорее во ад свел, чтобы там пребывать. И это не какое-то позерство, но внутреннее состояние сердца и ума. И здесь то же самое. Это кратчайший путь ко Господу, к обоженнию, смирение — не может меня быть. Просто вспомни имя мое в Царствии Небесном — вот это кротость, вот это смирение. Жизнь полна недостоинства. Умереть в мучениях на Пасху, наверное, это что-то такое страшное было для иудеев того времени. А Христос всё меняет, оказывается смерть на Пасху может привести тебя наоборот в жизнь вечную.

Константин Мацан

— Протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Четвертое слово, сказанное Господом на Кресте, он проявляет заботу о ближних. То, что в голове не укладывается, потому что в этом состоянии, которое вы описали, просто физическое состояние, хватает у Спасителя сил, грубо говоря, последнее распоряжение оставить. Мы знаем, что все апостолы в страхе разбежались, когда Христа арестовали, а на Голгофе был только апостол Иоанн из ближайших учеников. Была, конечно, Богоматерь. К ним Спаситель обращается, указывает, как им жить.

Протоиерей Игорь Фомин

— Мы знаем, что одно из самых страшных мучений здесь на земле, событий, которые может пережить человек, это смерть своих детей. Если еще ребенок идеальный, если он хороший и заботливый, это только добавляет страданий. А так любая смерть любого ребенка является для родителей, для матери особо, событием даже не планетарного масштаба. Это трагедия вселенского масштаба. Мы говорим, рушится жизнь до и после, мы описать этого не мо-жем, просто не можем, это трагедия. Человек меняет жизнь и не понимает, поменял он жизнь или не поменял. Он оставляет старое, начинает всё новое и не понимает зачем, к чему это приведет, как. Жизнь, которая была дана через тебя, вдруг забирается на твоих глазах — это самое страшное, что может быть. Господь здесь проявляет такую заботу и утешение, что, наверное, для каждой матери, которая так будет переживать, есть надежда на то, что это особое состояние проводить ребенка в жизнь вечную. Господь не оставит никого. Если даже по человечеству Он на Кресте за несколько минут до смерти, может быть, за час до смерти, заботится о Своей Матери в таком состоянии, конечно, Он и по Воскресении будет заботиться о любой матери, о любом человеке. Человек, переживший смерть ребенка, любимого человека, все равно становится другим. Благодаря чему? Благодаря событию, благодаря психическому переживанию? Нет, не только. Но и благодаря Богу. У этих людей есть очень серьезная возможность уповать на особую благодать, подаваемую от Бога. И человек этим может воспользоваться. Конечно, человек свободен, он может этим и не воспользоваться, он может озлобиться, он может пройти мимо этого, но у него есть особая благодать, это мы видим из этих слов, что Господь заботится о Матери Своей. Но так же Он позаботиться и о любом родителе, который так провожает своего сына.

Константин Мацан

— Мы сегодня говорим о Страстной Пятнице. Последние три слова из семи на Кресте, краткие. Пятым словом считается слово «жажду», когда Христос говорит: «Жажду» — и Ему подносят губку с уксусом. Потом Он говорит еще одно слово, буквально слово «совершилось». И последнее седьмое слово, завершающее трагедию, всё же в каком-то смысле как будто уже открывает дверь к следующему акту этой Небесной драмы, потому что последние слова: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой». Каждый раз, когда я об этом думаю, немножко холодный пот проступает, потому что эти слова «Отче, в руце Твои предаю дух Мой» — это слова, которые завершают молитвенное правило вечернее. Как легко они обычно произносятся, как благочестивая формула для отхода ко сну. Понимая, где они и Кем были сказаны, в какой момент, понимаешь всю их ответственность. Это какое-то на себя обязательство берешь, отдать себя Богу, придать себя Богу, всё, о чем мы говорили. Что вы об этом думаете?

Протоиерей Игорь Фомин

— Да, «жажду», «совершилось» и «в руце Твои, Господи, предаю дух Мой». Эти слова, иногда бывает такое впечатление, что странные и неуместные. Но именно благодаря им, мы имеем надежду. Жажду, как слово.... Когда человек чего-то ищет, чего-то желает, он это ищет, он хочет это иметь. Чего жаждет Христос на Кресте? Каждого из нас. Спасения. Он подает каждому человеку возможность для спасения. Когда мы слышим из Его уст «совершилось» это подтверждение слов «жажду». То есть Я жажду, чтобы Ты пришел, потому что всё уже совершилось. Совершилось что? Наше спасение. Теперь со стороны Бога Он открывает нам врата, теперь нам, как первому человеку, надо только прийти и сказать: Господи, прими дух мой в руце Твои. Триада этих слов — жажду, совершилось и «в руце Твои, Господи, предаю дух мой» — как бы теперь наш путь. Если до этого был путь Бога к нам в тех предыдущих словах, то это теперь наш путь, теперь мы должны жаждать Христа. Теперь мы должны понимать, что наше спасение совершилось. Теперь наше спасение зависит только от того, как мы предадим в руки Божии нашу с вами жизнь. Вы говорите, что когда сопоставляешь чтение вечерних молитв и евангельские события Страстной Пятницы, вдруг на тебя должна снизойти ответственность. Да. Эта ответственность очень серьезная. Мы можем сказать этими словами: готовы взойти на крест, готовы пройти этой дверью, о которой мы говорили в самом начале. Крест свободен, дверь открывается именно через крест. Ты должен открыть руки и войти, ты должен жаждать этого, ты должен понимать, что Господь это всё совершил. Войди. Войди. Всё открыто, всё для тебя.

Константин Мацан

— Наша программа выходит с понедельника по пятницу. Мы на этой неделе говорили про пять дней. Но я не могу упустить возможности сейчас, когда мы психологически, тематически в Страстной Пятнице, но уже по физическому времени вступаем в Великую Субботу, субботу покоя, день тишины, какое-то разрешение того, что мы прожили в часы Страстной Пятницы... Завтра утором будет ни с чем несравнимая служба, уникальная в году литургия утром в субботу. С одной стороны, будет день тишины, а с другой стороны, в храмах добрая суета, освящение куличей, много всякого происходящего. Я, пожалуй, закончу тем же вопросом, которым начинал нашу программу: что чувствует священник в субботу, когда сочетание желания видимо молчать и, с другой стороны, той понятной человеческой жизни, которая бурлит в этот момент вокруг?

Протоиерей Игорь Фомин

— Слава Богу, что мы живем не во времена Христа. Мы знаем, что совершил Господь, мы знаем, что сейчас Он сходит во ад. Причем, это не какое-то представление: вот тогда Он сошел во ад. Время-то есть здесь у нас на земле, там безвременье. Как это будет происходить, очень сложно сказать. Наверное, это легче вам, дорогой Константин Михайлович, как философу это разъяснить.

Константин Мацан

— Да, мы еще меньше об этом знаем, поэтому легко об этом говорим.

Протоиерей Игорь Фомин

— Бог в этот момент сходит во ад и предлагает выйти праведникам. Кто такие праведники, это тоже большой вопрос, это не только те, которые только на зеленый свет переходят дорогу, или переводят пожилых людей через дорогу. Праведники — это очень большой вопрос, Господь определяет праведников. Он предлагает всем праведникам выйти из ада. Правда, здесь тоже надо сказать, неужто все праведники? «Ад опустел», мы будем слышать песнопение, это будет поражать, в каком смысле опустел? Опустел от праведников или вообще пустой, там перекати поле только бегает? Мы не знаем. Суббота для священника — это особое время. То, что освящаются куличи, пасхи — это неуставное дело, это надо делать после Воскресения, после праздничной литургии. Здесь всегда было другое. Здесь всегда крестили людей, которые готовились к вступлению в Церковь, и это было особое событие. Те 15 паремий, которые читаются — это народ ждет, когда их покрестят. И вот их покрестили, вот они входят в храм, и вдруг должно сразу запеться: «Елицы во Христа крестистеся» Это особая радость. Мы не выходим из храма, мы здесь читаем Деяния апостолов, мы вспоминаем, едим смоквы, даже вино разрешается в этот субботний, немного, правда, надо сказать. А то сейчас скажут, батюшка благословил вина хлебнуть завтра в субботу. Не, не, не. Немного вина и мы остаемся на ночную службу. Это особое чувство. Как ты здесь ни пытаешься молчать внутренне — Церковь говорит: «Да молчит всякая плоть человеча» — тебя уже разрывает, тебе уже хочется посмотреть, кто вышел вместе со Христом, кто эти праведники, как это будет происходить? Хочется услышать этот возглас: «Христос Воскресе!» Причем, он для меня даже цветной этот возглас Христос Воскресе! Суббота вся такая чистая, белая, замечательная. А уже Христос Воскресе — это уже такие большие красные звуки, красные в том плане, что они красивые звуки для души.

Константин Мацан

— Спасибо огромное, отец Игорь, за этот разговор. Мы буквально с вами вместе душой начинаем прикасаться к настроению субботы, завтрашнего дня. Этой беседой завершаем цикл о днях Страстной седмицы. Спасибо огромное. Протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого Александра Невского при МГИМО, был сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Дорогие друзья, спасибо, что были с нами сегодня, что были с нами всю эту неделю в «Светлых вечерах». Как говорят, заранее не поздравляют, мы и не будем заранее поздравлять, но трудно не чувствовать, что уже где-то в обозримом будущем начинает сиять Воскресение и пасхальная радость. Поэтому скажу просто, с наступающими!

Протоиерей Игорь Фомин

— Да, спасибо большое, до свиданья всем. Не забывайте про крест Христов, он для нас с вами, через него мы войдем. И, конечно, всех с наступающей Пасхой.

Константин Мацан

— Спасибо огромное. У микрофона был Константин Мацан. До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Заповеди блаженства о миротворцах и изгнанных за правду». Священник Анатолий Правдолюбов
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 27.06.2025». Алексей Соколов, Илья Кузьменков

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов