Поделиться
В 1877 году началась Русско-Турецкая война. Со всех концов России добровольцы отправлялись на фронт, чтобы отстоять Отечество. В Симбирске к дверям призывного пункта тянулась длинная очередь. Мужчины ждали, тихонько переговаривались. Многим из них воевать было не впервой. Тут же, в очереди, стоял старик. Высокий, с длинной, окладистой седой бородой. Если бы не она и не глубокие морщины на лице, его легко можно было бы принять за бравого молодца. Мужчины с удивлением переглядывались: неужто дед на войну собрался? Они не ошиблись — старик действительно пришёл, чтобы записаться добровольцем. Звали его Василий Кочетков. Незадолго до начала войны Василию Николаевичу исполнилось 92 года.
«На закате дней это был еще бравый старик. Сколько перенес этот человек в своей жизни лишений и невзгод, как много он совершил военных походов. Побывал и в Париже, и в Хиве, исколесил всю Россию с Кавказом и Польшей, пролил свою кровь в Турции, Венгрии и славянских землях», — писала в 1892 году о Кочеткове петербургская газета «Правительственный вестник». В общей сложности в строю Василий Николаевич провёл больше 80-ти лет своей жизни. На его счету десять военных кампаний, сотни сражений, несколько серьёзных ранений и множество наград. Служить своему Отечеству, защищать его от врагов — иной доли Василий Кочетков для себя не мыслил.
Он родился в 1785 году в селе Спасское Симбирской губернии. Отец Василия был солдатом. Как сын служивого человека, Кочетков с детства числился приписанным к волостному военному ведомству. Отец, приезжая на редкие и короткие побывки, рассказывал Василию о солдатских буднях. Неудивительно, что любимым детским развлечением Васи была игра «в солдаты». Мальчик собирал окрестную детвору, и импровизированный отряд во главе с Василием строем маршировал по селу.
Настоящая военная служба началась для Кочеткова в 1811 году. Василия определили в лейб-гвардии гренадерский полк. А в 1812-м в Россию вторглась наполеоновская армия. 7 сентября Василий Николаевич был в самой гуще Бородинского сражения. Лейб-гренадеры обороняли левый фланг — Утицкий курган, чтобы не дать неприятелю проникнуть в тыл русской армии. Сражение было тяжёлым. В редкие минуты затишья Василий молился и спрашивал у Бога, не здесь ли, при Бородине, суждено ему сложить свою голову? Господь сохранил его — Кочетков вышел живым из битвы, которая унесла множество его товарищей. А через два года вместе с русской армией триумфально вошёл в Париж.
В своей жизни Василий Николаевич не раз бывал буквально на волосок от смерти. В 1844-м, во время военной кампании на Северном Кавказе, Кочетков попал в плен. Он участвовал в операции по взятию имама Шамиля, предводителя горцев-партизан, при ауле Дарго. Русские войска тогда оказались в осаде и были вынуждены отступать. Василий был ранен — перебило коленный сустав. Он не мог идти, поэтому попал в руки врага. Но через девять месяцев, как только немного зажила нога, бежал из плена. Ногу пришлось ампутировать, но Василий Николаевич быстро свыкся с деревянным протезом и службы не оставил.
В отставку Кочетков вышел в 1849-м, в звании прапорщика. Ему было уже за шестьдесят. С трудом Василий Николаевич высидел дома четыре года. А в 53-м, когда началась Крымская война, он снова встал в строй и отважно сражался на передовой. В Севастополе Кочетков оборонял один из бастионов. Рядом разорвалась бомба, его контузило. Но это не сломило боевого духа старого солдата. «Ещё повоюем», — прищурив глаза, говорил он товарищам.
Окончательно на покой Кочетков ушёл только в 1892 году, успев повоевать на Балканах в ходе Русско-Турецкой войны. Отставному солдату исполнилось 107 лет. Но даже тогда он не захотел сидеть без дела. С высочайшего императорского дозволения Василий Николаевич был назначен в охрану при Зимнем дворце. Он стоял у ворот — подтянутый, по-солдатски статный, на мундире едва умещались 23 Георгиевских креста и множество медалей. И проходящие мимо люди невольно склоняли головы в почтении перед человеком, который посвятил свою жизнь служению Отчизне.
Все выпуски программы Жизнь как служение
Не откладывайте. Наталья Сазонова
Поделиться
Недавно читала книгу о докторе Гаазе.
За бескорыстную помощь вся Москва 19 века называла его «святым доктором». Я задумалась над его призывом: «Спешите делать добро».
«Делать добро» — здесь всё понятно, но почему «спешите»? Разве можно не успеть?! Можно...
Живёт человек. И всю жизнь только для себя живёт, только о себе заботится. А к концу этой жизни понимает, что бесполезно прожил. Пустая она. Потому что ничего-то в ней для других сделать не успел.
Только не успеть, точнее, опоздать, можно не только к концу жизни, но и пока живёшь. Пока есть силы, и есть потребность и есть случай.
Как-то в интернете наткнулась на документальный фильм о пожизненно заключённых. Осуждённые рассказывали о себе; за что сидят, о чём сейчас думают, о чём сожалеют или... не сожалеют. Меня потрясло интервью с одним заключённым. Мужчина сорока лет, двадцать из них уже отсидел. На вопрос журналиста о чём он сожалеет, ответил: «Знаете, я в тюрьме Евангелие впервые прочёл. Переосмыслил многое в своей жизни. Столько бы мог людям пользы и добра сделать. И никто меня в этом не ограничивал, а не сделал ... А сейчас есть у меня на то и силы и желание, но ограничений много. Столько сделать нужного людям, как на свободе бы мог, в тюрьме не удаётся. Стараюсь, но знаю, что мог бы больше. Вот о чём сожалею».
Я услышала эти слова и вспомнила:
«Спишите делать добро!» Оказывается, такую возможность можно навсегда потерять. Я и не задумывалась над этим.
А недавно поняла ещё один смысл призыва «святого доктора».
Возвращаюсь с работы. Около моего подъезда, на лавочке — бездомный. Так вот сидя, и уснул. Грязный, одет в лохмотья. Рядом с ним — пакет, в нём пол батона хлеба. Сразу захотелось его накормить чем-нибудь горячим. Поднялась в квартиру, глянула в окно; человек не ушёл, лежит, спит. Ну и решила: перекушу быстро, успею. Не обедала, есть хочется. Разогрела еду, поела. А бездомный на лавке всё спит. Стала и ему поесть разогревать. Потом в кладовой одежду подходящую нашла. Всё собрала в сумку и спустилась на улицу. Вышла... а на лавке никого нет! Я туда-сюда; нигде бездомного не видно. Ведь только что был! Две ближайшие помойки обежала — нет нигде! Так и не нашла его. Поплелась со своей сумкой обратно. Ну как же так?! И тут, как ответ, снова вспомнила: «спешите делать добро».
Спешите — значит не откладывайте! Я уверена: Бог через других людей поможет этому человеку, а я свою возможность помочь потеряла. Спешите делать добро!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Томас Эдисон и его мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Меня сделала моя мать. Она искренне верила в меня», — говорил американский изобретатель Томас Эдисон. Он называл мать своим добрым гением и всегда вспоминал о ней с любовью и нежностью.
11 февраля 1847 года в городке Майлан штата Огайо у торговца зерном Сэмюэля Эдисона и его жены Нэнси родился сын. Мальчика назвали Томасом. Он рос здоровым и жизнерадостным. Едва научившись ходить, малыш всюду следовал за матерью. Отец был в постоянных разъездах по торговым делам, и воспитанием ребёнка занималась Нэнси. Всё время мать и сын проводили вместе. Знакомые и соседи Эдисонов поражались тому, как сильно мальчик был похож на мать. У него были такие же глубокие, внимательные серые глаза. Да и характер точь-в точь материнский — общительный, добрый, открытый.
Стремлением к знаниям Томас тоже пошёл в мать. Нэнси с детства очень хотела стать учительницей, и её отец, приходской священник, дал дочери прекрасное воспитание и образование. До замужества она несколько лет работала в школе. Терпеливо и обстоятельно Нэнси отвечала на все вопросы любознательного сына. А их было множество. Почему птицы летают? Почему на небе облака? Почему горит огонь? Томас с радостью и упоением постигал окружающий мир.
Когда мальчику исполнилось семь лет, он пошёл в школу. Томас ждал этого дня с нетерпением. Но учителям не пришёлся по нраву его любознательный характер. Они называли Томаса неусидчивым и часто наказывали. Так прошло около двух месяцев, и однажды мальчик вернулся из школы с запиской от преподавателя. Нэнси развернула сложенный вдвое листок. На лицо её набежала тень, глаза наполнились слезами... Но она быстро взяла в себя в руки. С любовью глядя на сына, мать прочла записку вслух: «Миссис Эдисон! Ваш сын — гений. Эта школа слишком мала для него, здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами».
И Томас стал учиться дома. Нэнси, у которой за плечами был богатый преподавательский опыт, удивительным образом удавалось совмещать хлопоты по хозяйству с ежедневными занятиями строго по расписанию. Под её терпеливым руководством сын очень быстро научился читать и писать. Мать учила его арифметике, истории, географии и физике и всем остальным основным дисциплинам. Когда Томасу исполнилось всего 9 лет, они вместе прочли «Начала» — знаменитый фундаментальный труд Исаака Ньютона.
Миссис Эдисон скончалась в 1871 году, когда её сыну было 24 — он твёрдо стоял на ногах и уже заявил о себе как о талантливом изобретателе и инженере. А через несколько лет о Томасе Эдисоне заговорил весь мир. Благодаря его идеям в дома людей пришло электрическое освещение. Эдисон усовершенствовал телеграф, он изобрёл микрофон и фонограф, открыв эру звукозаписи.
Однажды, будучи уже на вершине своей изобретательской славы, Томас Эдисон решил разобрать старый семейный архив. Среди писем и документов ему попался сложенный вдвое листок, который показался мужчине знакомым. Томас развернул его и ахнул. Это была та самая записка, с которой много лет назад учитель отправил его из школы. Только слова в ней почему-то были совсем не те, что когда-то вслух прочла ему мать. «Миссис Эдисон! — писал учитель. — Ваш сын — умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Учите его самостоятельно дома». Томас отложил записку в сторону и заплакал.
...Как-то раз Эдисон общался с репортёрами. «Что помогло вам стать изобретателем?», — спросил один из них. И он ответил: «Не будь у меня такой матери, из меня, пожалуй, не вышло бы ничего путного. Только её безграничная вера в мои способности, любовь, соединенная с упорством, нежностью и добротой смогли сделать меня тем, кто я есть».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
26 апреля. О милосердии
Поделиться
В 31-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот».
О милосердии, — игумен Лука Степанов.
