Утром двадцать третьего апреля тысяча восемьсот шестьдесят второго года вся Москва, казалось, собралась на Манежной площади. Богатые и бедные с одинаковым трепетом ожидали, когда распахнутся тяжёлые двери Манежа, и можно будет своими глазами увидеть то, о чём вот уже два года подряд писали газеты и журналы — первую Всероссийскую этнографическую выставку.

Первоначально задуманная как событие для узкого круга специалистов, в процессе подготовки выставка неожиданно для самих организаторов вышла далеко за рамки сугубо научного проекта. Этому немало поспособствовали энтузиазм, щедрость и искренняя преданность делу главного устроителя выставки — Василия Дашкова, придворного камер-юнкера и церемониймейстера.

Василий Андреевич с детства много путешествовал. Почти каждое новое назначение отца, высокопоставленного императорского чиновника, сопровождалось семейным переездом: из родной Рязани в Херсонскую губернию, потом снова в Рязань, а оттуда — на север, в Олонецкий край. Василий с большим интересом наблюдал за жизнью людей, его интересовали народные традиции и уклад жизни, устное творчество и предметы старины. Он даже начал собирать коллекцию. Чего в ней только не было! Расписные кувшины и тарелки, резные деревянные прялки, домотканая одежда, вышитые полотенца и украшения. Василий Андреевич так увлёкся изучением народного быта, что вскоре стал видным этнографом и даже выпустил научное исследование — «Описание Олонецкой губернии в историческом, статистическом и этнографическом отношениях».

Неудивительно, что инициаторы Всероссийской этнографической выставки предложили Дашкову принять участие в её организации и, по возможности, помочь с экспонатами. Василий Андреевич с радостью согласился.

Два года кропотливейшей работы, десятки поездок по просторам России, и сорок тысяч рублей из личных средств Василия Андреевича Дашкова — и вот, наконец, двери выставки открылись для всех, кто хотел поближе познакомиться с историей и традициями многочисленных народов великой Российской Империи. Посетители, не покидая Манежа, могли попасть в карельскую крестьянскую избу, а из неё — в крытую соломой южную глиняную хату-мазанку; оттуда — в юрту, из юрты в чум, а после — в степную киргизскую кибитку... Всюду их встречали фигуры в традиционных костюмах, а кое-где и живые представители народов России. Восхищению зрителей не было предела. Сам император Александр Второй с супругой Марией Фёдоровной посетили выставку в день её открытия. За два с лишним месяца работы масштабной экспозиции её увидели более восьмидесяти тысяч человек.

Дашкова поздравляли и от души благодарили. Но Василия Андреевича смущали похвалы — ведь он трудился совсем не ради них, а просто от чистого сердца хотел таким образом послужить людям. Отзывчивый и добросердечный, он всегда стремился сделать что-то для ближних. Активно работал в попечительском совете Московского Общества призрения, помогал Николаевскому сиротскому институту, был опекуном Павловской больницы и Елизаветинского училища. Его благотворительность простиралась и за пределами России: Дашков поддерживал Берлинское православное братство во имя Святого князя Владимира. А во время службы в тюремном комитете, всё своё жалованье Владимир Андреевич жертвовал бедствующим семьям заключённых.

У себя на родине, в Рязани, Дашков купил дом, в котором открыл богадельню для престарелых и неимущих, а рядом построил небольшую домовую церковь. Деятельное участие принимал он и в самой грандиозной московской стройке того периода — возведению Храма Христа Спасителя. Василий Андреевич был вице-президентом комитета по его сооружению и одним из постоянных жертвователей.

Продолжил Дашков и свой труд на ниве просвещения — после успеха Всероссийской этнографической выставки его назначили директором открывшегося в Москве Румянцевского музея, куда Василий Андреевич безвозмездно передал все предоставленные им для выставки экспонаты общей численностью около четырёх тысяч единиц.

Все выпуски программы Имена милосердия

• Елена Казимирчак-Полонская
• Иван Алафузов
• Иван Арнольд