«Уроки счастливой семейной жизни святых Петра и Февронии». Прот. Александр Никольский

Нашим собеседником был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.

Мы говорили о том, какой поучительный пример счастливых семейных отношений оставили нам святые Петр и Феврония, и насколько их опыт может быть применим в современной реальности. Отец Александр ответил на вопросы: почему так мало примеров семейных пар среди святых; почему Петр и Феврония в конце жизни решили покинуть друг друга и уйти в разные монастыри; как отличить любовь Христову от душевной любви и как взрастить в себе её; почему в современном мире так часто происходят разводы; и отличается ли вера женщины от веры мужчины. По словам нашего собеседника, основная цель брака — стяжание Царствия Небесного, и семья учит супругов с любовью и взаимной поддержкой относиться друг ко другу.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья! В очередной раз в нашей по-прежнему импровизированной, но от этого ничуть не менее уютной и теплой, и светлой студии радио «Вера» Вас приветствуют ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...ведущий Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И мы хотим поздравить Вас с праздником, который, наверное, является чуть ли не главным праздником для программы «Семейный час» на радио «Вера», — с праздником Семьи, Любви и Верности. Буквально на днях мы отмечали День памяти Петра и Февронии. Это потрясающий праздник, который в очередной раз заставляет задуматься о том, как важно жить в любви, как важно быть верным, как важно быть счастливым и делать счастливыми тех, кто рядом с тобой. И вот сегодня, спустя несколько дней после этого праздника, мы хотим очень подробно, насколько это возможно, поговорить об этом празднике вот в каком свете. История Петра и Февронии — это не просто красивая история, это урок всем нам, жителям XXI века, которые живут со своими мужьями и женами. А вот чему она нас учит, об этом мы и хотим поговорить с нашим сегодняшним собеседником. Разрешите представить — вот после долгого перерыва, вызванного вот этим вот карантином и этой пандемией, мы в очередной раз рады приветствовать настоятеля Храма Трех Святителей в Раменках, замечательного священника, отца десятерых детей протоиерея Александра Никольского. Добрый вечер, отец Александр!

Протоиерей А. Никольский

— Добрый вечер, дорогие!

А. Ананьев

— С праздником Вас!

Протоиерей А. Никольский

— С праздником и Вас тоже!

А. Ананьев

— Как Ваше здоровье? Как Ваша семья? Как Вы прошли это испытание пандемией и самоизоляцией?

Протоиерей А. Никольский

— Замечательно просто. Я занялся огородом... (Смеется.) Все вскопал — все, что можно и нельзя. Все, что можно, засеял. В общем, было чем заняться. Трудился не покладая рук.

А. Ананьев

— Слава Богу, что все здоровы и все счастливы. Мы тоже здоровы и счастливы, и вот теперь хотим поговорить с Вами о Петре и Февронии. Сначала у меня будет вопрос вот какой, отец Александр. История знает много святых из разных веков — мужчин и женщин. Однако среди вот этих канонизированных замечательных людей, которые совершили подвиг на пути к Богу, так мало семей. И для меня это удивительно. Поскольку единственная задача, которая перед нами стоит вот, как я себе ее вижу к 42 годам, это научиться любви. А где научиться любви, вот как не в семье, как не любви мужа к жене, а жены к мужу? При этом сколько святых пар? Ну, Петр и Феврония... Кто еще?

А. Митрофанова

— Димитрий и Евдокия, святые князья.

А. Ананьев

— Вот, пожалуй что, и все, да? Почему так мало семей среди святых?

А. Митрофанова

— Андриан и Наталья. Нет, почему? Есть, есть! Но среди русских святых...

А. Ананьев

— Но не так много.

А. Митрофанова

— ...да, вообще не так много.

А. Ананьев

— Вообще не так много.

А. Митрофанова

— Да.

А. Ананьев

— Отец Александр, как так вышло? Ведь как человек женатый я скажу, что нет большего подвига, чем супружеская жизнь!

Протоиерей А. Никольский

— Ну все-таки монашеская жизнь — больший подвиг, вне всякого сомнения. Именно поэтому у нас среди святых преобладают монашествующие. И, на самом деле, если почитать любую духовную литературу, авторы которой в основном как раз монахи были, то мы увидим, спросим свою совесть, что это все касается и нас с Вами — зависть, чревоугодие, тщеславие — оно что у монахов, что у мирян... Что ты обиделся на игумена, что ты обиделся на жену — обида, она одна и та же, практически. Формы разные, содержание остается одно и то же. Поэтому у нас всегда на Руси монашество, монашеская жизнь была, ну, там, неким идеалом. Кстати, если мы посмотрим житие Петра и Февронии, они кем стали в конце жизни?

А. Ананьев

— И это отдельный разговор. Они действительно стали монахами. И, по сути, вот как я это воспринимаю из своего XXI века. То есть на определенном этапе я бы сказал Алле Сергеевне Митрофановой: «Жена моя дорогая, жить с тобой больше не желаю, пойду в монастырь!»

Протоиерей А. Никольский

— Ну, у них не так было.

А. Ананьев

— «Сейчас посуду помою — и пойду в монастырь». Вот.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— Вот нам из XXI века не совсем понятно, почему же они так друг с другом поступили. Ведь это же большое счастье — состариться вместе и вместе дожить вот последние дни.

Протоиерей А. Никольский

— Ну, мы начали с Вами с конца, но зато начали с существа. На самом деле, цель брака и монашества — она одна и та же: достичь Царства Небесного. Другой цели вообще жизни человеческой нету, если есть Бог. Поэтому когда Петр и Феврония созрели до монашества, то они ушли в монашество, не отказавшись друг от друга. Это особенно видно хорошо, когда мы читаем то место, где описан их уход из этого мира. Ведь Феврония просила подождать Петра, не уходить без нее.

А. Ананьев

— Как это часто делают женщины.

Протоиерей А. Никольский

— Они даже умерли вместе. Да. Ну, она — да, не успевала немножко.

А. Ананьев

— (Смеется.) Недособиралась.

Протоиерей А. Никольский

— Да. И он ее подождал со смертью. Кстати, я знаю, такие случаи были и у современных подвижников. Когда умирал один батюшка, очень благочестивый, они же лежали с матушкой в одной келье, у них была очень тяжелая жизнь, но преданная Богу у обоих. И батюшка сказал матушке: «Матушка-матушка, я умираю», на что матушка сказал: «Ты что, с ума сошел? Подожди меня!» И он ее еще подождал там какое-то время, и они умерли вместе. Вот, знаете, у святых она немножко переплетается. Такая, знаете, такая высота духовная и такая, знаете, почти такая... какие-то бытовые обстоятельства. Вот. И вот тоже Феврония — она просила Петра, поскольку она не успевала закончить свою работу, ее подождать. Он ее подождал. Вот так у святых просто — можно взять и подождать даже со смертью. Так сказать, поскольку у них свои отношения с Богом, очень близкие, поэтому они могут так вот и смертью свою, так сказать, отстрочить или немножко убыстрить — вот уйти тогда, когда вот они именно считают, что это необходимо. Ну, и Бог, конечно, тоже так считает. Поэтому уход в монашество Петра и Февронии — это не отказ друг от друга. Это, наоборот, возвышение до еще более высокой любви друг к другу.

А. Ананьев

— Но, как Вы верно заметили, мы начали с конца. Давайте с Вами начнем с начала.

А. Митрофанова

— Только, если позволите, мне хочется сразу сделать оговорку. Мы же знаем сегодня историю Петра и Февронии Муромских по... Ну, главный источник, который у нас есть, это сказание о них Ермолая-Еразма, замечательного средневекового автора. Это литературный памятник — это важная оговорка. В исторических хрониках, в летописях, ну, если можно что-то найти, там гораздо меньше информации. И в том, что это литературный памятник, есть и свои плюсы, и свои минусы. Минусы в том, что мы каких-то важных деталей все-таки не знаем. Например, часто задаваемый вопрос: «А что, у них детей не было?», потому что об этом там ничего не сказано, у Ермолая-Еразма. На самом деле, об этом просто ничего не сказано — это не значит, что их не было. Ну просто об этом на данный момент мы ничего не знаем. По какой-то причине автор не уделил внимания этому вопросу — ни в ту сторону, что детей не было, ни в ту сторону, что они были. Для вечной жизни Петра и Февронии, истории их любви, наверное, это второстепенная деталь, как бы сейчас это странно ни звучало — нам, детоцентричным людям и детоцентричным семьям в XXI веке. А плюс, безусловно, тот, что литературный источник — он дает нам представление, которого не дают просто исторические хроники, — об идеале, о системе мышления людей того времени. Гораздо более скудную информацию в летописях по этому поводу, как мне кажется, можно найти, хотя я, конечно, не специалист, по-дилетантски сейчас рассуждаю. Но вот эта история, которая описана — сказание Ермолая-Еразма, — там как раз передается представление средневекового человека об идеальной семейной жизни, которая, если начать разбираться, во многом актуальна и сейчас тоже, в XXI веке. И вот как раз об этом идеале и хочется поговорить и понять: а мы-то сейчас насколько хорошо себе представляем, зачем мы вступаем в брак, создаем семью, и почему мы вообще вместе? И очень показательный, на мой взгляд, как раз момент, с чего эта семья началась. Ведь там, что называется, в анамнезе этой истории, у Февронии довольно серьезное условие, которое она ставит Петру, чтобы он получил от нее исцеление: «Женись на мне». А у Петра, в свою очередь, там обман имеет место: он ей пообещал жениться — не женился, в итоге заболел еще раз, опять к ней пришел, и уже вот на этот раз свое обещание исполнил. Но, как мы видим из дальнейшего сказания, никаких ссылок на вот эту предысторию, на их знакомство, на начало отношений в дальнейшем нет. Они друг другу это не припоминают. То есть они начинают свою семейную жизнь как бы с чистого листа. И есть такой штамп, что двое, когда венчаются, начинают писать свою собственную Книгу Жизни. Вот получается, что Петр и Феврония — они, не оглядываясь назад, начинают вот как раз эту самую новую книгу. То есть они не устраивают друг другу разборок, а что это было.

Протоиерей А. Никольский

— Ну да, Вы знаете, если мы даже возьмем художественную литературу — «Дубровский» или другое произведение тоже, того же автора, великое — «Евгений Онегин», там, и в том, и в другом случае, главная героиня, когда выходит замуж за человека, ну, своего любимого, какого-то другого — там, какой-то князь пожилой, — то, как Татьяна Ларина кратко сказала, «я другому отдана и буду век ему верна». Для людей верующих, даже не святых... Ну, Пушкин — он был человеком в конце жизни уже весьма, так сказать, православным, с православным сознанием, это видно по произведениям, но, так сказать, все-таки он не был монахом, не был преподобным, не был епископом даже, священником, но для него, верующего человека, это было очевидно — что венчание, таинство венчания, как и таинство крещения, это начало новой жизни, новой семейной жизни. И вот я знаю из своего опыта, что когда люди не очень, скажем, воцерковленные, не очень в Бога верующие, приходят к осознанию того, что надо повенчаться, но это уже люди семейные, и за их спиной уже может быть либо 10-15 лет брака быть или 20, то, повенчавшись, они вдруг начинают очень активное, можно сказать, даже бурное воцерковление. То есть их благодать через таинство венчания коснулась — коснулась их сердца, их души. То, что не было до венчания... Ну, было, конечно, уважение к Церкви, были, так сказать, какие-то там такие... ну, естественно, вера в Бога. Но не было такой глубокой церковной жизни. А после вот таинства венчания она началась. Вот. Но надо прямо сказать, что, на самом деле, Петру Феврония это простила — что он изменился, он покаялся. А с другой стороны, вот со стороны Февронии это не была такая некая уловка, такая наглая уловка, что вот выйти за князя — «за меня выйдешь, тогда я тебя исцелю, а если не выйдешь, то не исцелю» — такая, знаете, торговля... На самом деле, Петр-то грешил. И она ему... Иначе можно как было ее условие сказать, переформулировать? «Когда ты покаешься в своей лжи, тогда Бог тебя может исцелить — через меня».

А. Ананьев

— Правильно ли я понимаю, отец Александр, что вот эта история учит нас, мужчин неразумных, тому, что женщины не хитрее, но мудрее и дальновиднее нас от природы? Богом дана им особая мудрость, которая выражается через хитрость. И я вижу именно такой урок.

А. Митрофанова

— Ты видишь сейчас мои круглые глаза. (Смеется.) Я очень удивлена — это слышать.

Протоиерей А. Никольский

— На самом деле, нет, конечно. Тут зависит от духовного человека. Это может быть и мужчина, это может быть и женщина. И Нина просветила целый кавказский народ — Иверию, ну, теперешнюю Грузию. Такая молодая слабая женщина просветила таких очень гордых, воинственных язычников — благодаря своей духовной силе. Так и апостолы-мужчины то же самое делали с другими народами. Поэтому здесь это зависит не от пола, а от духовного уровня человека. Мы знаем, были старцы, но знаем, что были и старицы. Их было, не знаю, может быть, меньше, но они тоже были, есть и, наверное, будут. Ну, они тоже, как правило, монахини. И к ним за советом ходили и ходят священники и епископы, потому что они обладают необходимым духовным уровнем. Ну, самый пример такой, известный всем нам, это Мария Египетская, благословения которой просил монах святой жизни. Поэтому здесь зависит от уровня человека. Ну вот на тот момент, во время знакомства, перед их свадьбой духовный уровень Февронии был действительно выше, чем духовный уровень Петра.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Алла Митрофанова, Александр Ананьев и протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трех Святителей в Раменках. Сегодня тема нашего разговора — вдогонку празднику, который мы отметили на уходящей неделе — «Как построить счастливые супружеские отношения? Уроки Петра и Февронии». И, возвращаясь к разнице между мужчинами и женщинами, отец Александр, я уже много раз задавал этот вопрос, но едва ли услышал ответ на этот вопрос. Почему же оно так получается — ну вот придешь в любой храм, и ты видишь, что процентов на 75 прихожане — это женщины. Молодые, женщины в возрасте. Но мужчин там подавляющее меньшинство. И разговаривая с женщинами, я нередко убеждался в том, что их вера — она отличается от моей. Она более искренняя, более глубокая, без оглядки, без каких-то условностей. Вот как дети верят, так и женщины верят. Мужчины же до всего доходят головой. История Петра и Февронии, в общем, наверное, тоже, в каком-то смысле, говорит нам об этом — то вера мужчины и вера женщины отличается. Или это не так?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, на высших точках, вне всякого сомнения, она, конечно, не отличается. Мы тоже об этом с Вами говорили. Но вот из моего опыта — не только моего опыта, но и опыта других священников, с которыми я беседовал, — да, женщины проще приходят в Церковь, легче обретают веру благодаря тому, что они менее «умственные» такие, умствованиями не занимаются, как обычно трактуется. Но они легче поддаются влияниям. Ну, конечно, не на высших точках, как вот Мария Египетская, это понятное дело, а вот в среднем, среднестатистически они легче поддаются влияниям, к сожалению. Мужчина — он труднее, так сказать, приходит в Церковь, но он менее, если уж он выбрал это, со всеми с его умствованиями и так далее, он более как бы утвержден в своем пути. Но, конечно, тоже и мужчины уходят, и женщины бывают очень верующие, которых не собьешь с пути истинного, как Христос. Но, тем не менее, все-таки вот некоторое такое наблюдение имеет место, не только мое личное.

А. Ананьев

— Ну и, в конечном итоге, ведь именно женщины первыми пришли ко Гробу Господню!

Протоиерей А. Никольский

— Да. Но апостолами все-таки почему-то были назначены мужчины, ученики. Я не думаю, что это были какие-то предпочтения Христа такие, знаете, несовременные. Но я думаю, что тут немножко в другом дело — в том, что вот мужчина... Вот я не отметил: надо задуматься, а почему именно мужчина поставлен во главу семьи по Заповеди Божьей, да? Мы же знаем из Священного Писания, из церковного учения — именно муж глава семьи. Хотя мы в конкретной, реальной жизни наблюдаем — это не всегда так, и по справедливости бывает женщина в большей степени глава семьи, потому что у нее, действительно, ну даже воля — то, что обычно такое мужское качество, бывает даже — воля у женщины бывает крепче, чем у конкретного мужа. Но это, так сказать, то, что действительно женщина и мужчина — они равны перед Богом, и их возможности прийти к Богу одинаковые совершенно. Как апостол сказал, «нет ни эллина, ни иудея, ни мужеска полу, ни женского перед Богом». Поэтому... Но средний вот все-таки мужчина — он немножко более такой... вот более утвержденный, что ли, да? Ну, по идее, так должно быть. Хотя в реальности, повторяю, бывает очень по-разному.  

А. Ананьев

— Вера состоит из доверия, уверенности и, самое главное, верности. У меня есть ощущение, и у Вас как у пастыря, наверное, тоже есть какие-то наблюдения на сей счет. Женщины от природы вернее, чем мужчины. Это так или нет?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, опять же, повторяюсь, это зависит от женщины. Пока женщина верна, то да, она бывает очень такая, ну, целеустремленная, что ли. Но вот если ее что-то поколеблет и начинается расползание веры, ну, здесь беда, хотя это беда будет для всех — для мужчин и для женщин — в этом случае. Сказать, что мы можем предпочесть, что вот женщина вернее мужчины, женщина более глубоко верующая, чем  мужчина, — мы не можем так сказать.

А. Ананьев

— Но статистически грех измены все-таки чаще бывает именно со стороны мужчины, как мне кажется.

Протоиерей А. Никольский

— Ну, Вы знаете, к сожалению, да. Да, исторически-то было так. Но сейчас, к сожалению, уже все это размывается. Женщина делает то, что раньше мужчины делают. Женщина может сейчас бросить своих детей на мужа и уйти к другому. Всегда была прерогатива мужчины — такая не очень хорошая прерогатива, да? А сейчас наблюдаешь, что уже женщины в этом смысле, так сказать, такой некий «антипрогресс» совершили.

А. Митрофанова

— Да мне кажется, всегда было. Просто, что называется, не всегда об этом говорили и писали. Лев Николаевич Толстой в этом смысле с «Анной Карениной» поднял...

Протоиерей А. Никольский

— А, да-да-да, совершенно верно, да. Есть пример.

А. Митрофанова

— ...ну, вынес, так скажем, этот вопрос в общественное поле, и начались обсуждения. Ну и, как мы знаем, эта книга, конечно, очень серьезно повлияла и на гендерные отношения, и на восприятие женщины, ну и вообще много на что в нашей культуре. Вы знаете, отец Александр, а вот здесь как раз хочется, опять же, обратиться к истории Петра и Февронии. Ведь в ее жизни был вот этот момент соблазна. Помните эпизод, когда они плывут на корабле, и к ней начинает подбивать клинья некий хлопец, который, увлеченный ее красотой, будучи, если я не ошибаюсь, женатым человеком, начинает ей говорить какие-то комплименты, приятные вещи. И что она делает? Ну, вообще, женщине это очень приятно — когда говорят, как она хороша, как она красива, и так далее, и так далее, потому что через это женщина чувствует себя действительно неповторимой. И нам это необходимо как воздух.

А. Ананьев

— Особенно хлопцы на корабле.

А. Митрофанова

— (Смеется.) Так вот Феврония — что она говорит этому человеку? Она на корню пресекает все его попытки за ней начать ухаживать. Она ему говорит: «Женское естество везде одинаковое. Вот возьми, рукой потрогай воду справа и слева от тебя — река, она везде одинаковая. Точно так же и женское естество — оно у всех одинаковое. Иди, ухаживай за своей женой». Вот так вот, от ворот поворот. А ведь на самом деле, как это нередко бывает в нашей жизни, с чего начинается история серьезного соблазна? Когда женщина разрешает себе подумать: «Ну вот на меня с интересом посмотрел тот или иной мужчина. Ну ведь ничего плохого в этом нет. Да? С интересом посмотрел — мне приятно». И вот, как мне кажется, ответ Февронии в этом смысле — не допустить даже развития вот этого интереса к себе и внутри себя не допустить ростка этого соблазна, да? Вот как Маленький Принц выкорчевывает баобабы, пока они еще совсем зародыши, так и она на корню взяла и пресекла все эти попытки. И оказалась в итоге права. В итоге мы имеем Петра и Февронию как образец верности друг другу на протяжении всей их долгой жизни.

Протоиерей А. Никольский

— Тут два момента. Вот представляете — люди очень-очень любят друг друга, и они поженились. Вот у них медовый месяц. Они полны друг другом. Они очень увлечены друг другом. И вот в этот момент за кем-то из них — пусть даже за этой молодой женой — тут кто-то стал приударять. Скорее всего, ну, если говорить так уж совсем грубо, она его пошлет. Потому что ей просто не нужен этот... Более того, это будет отвлекать, и ее это просто раздражает. Какой-то мужик ее отвлекает от ее счастья, понимаете? Конечно, если женщина будет более испорчена, она, конечно, начнет флиртовать. Вот если женщина будет очень увлечена, да даже, может быть, и такая женщина очень целомудренная, но вот она влюбилась, вот, ей это просто не нужно. У нее же душа полна другим. Это просто раздражает. Вот это образ такой... очень такой приземленно-душевный, земной. А вот у Февронии была еще любовь Христова к своему мужу. Вот душевная любовь и любовь Христова к своему мужу (или к жене, соответственно) все-таки не тождественные вещи. Все земное — оно проходяще. Небесное — оно вечное. Вот чтобы эту вечность взрастить, необходимо отсекать все душевные проявления. А флирт — это душевное проявление, такое животное проявление, и, фактически, это греховное проявление. Потому что когда ты флиртуешь с кем-то посторонним, будучи замужем или женат, что в основе это лежит страсть похоти, либо тщеславие. Либо… Ну, скорее всего, а чаще — одно и то же. И то, и другое, точнее. Поэтому вот когда она сказала, что «естество одинаковое», то он влюбился ведь не в ее душу. Если бы он думал о душе, о духовном, он бы просто так никогда не поступил. Он же просто подумал, что «я ведь Февронию оскорблю вот таким своим нечистым отношением». Он начал бы с этим нечистым отношением в себе бороться, этот юноша. Ну, может быть, уже не юноша, но молодой человек, женатый, да? А он влюбился именно в биологию, в естество. А естество, действительно, женское, как и мужское, — оно примерно одинаково, вот. Иоанн Златоуст, хотя он был монах, святитель, но он был святой монах, и он так писал, что, на самом деле, вот эта чисто внешняя... внешность жены — она через какое-то время перестает играть решающую роль. На первый план выходит именно душа, дух жены. И именно поэтому происходят разводы обычно. Почему? Люди влюбляются во внешность — ну, мужчины, женщины, — а потом, когда им надо все-таки жить-то в семье с духом друг друга, а дух-то, оказывается, совсем не тот, что они ожидали. И все — идет разочарование, и как бы красивы женщины не были... Вот я знаю случаи, когда от очень красивых умных женщин (не глупых каких-нибудь, не кукол, а умных красивых женщин) мужья уходили. Почему? А потому что там, обычно, было со стороны жены или унижение, или что-то вот какое-то такое вот, понимаете, нехристианское поведение, мягко говоря. Конечно, это мужья были не святой жизни, естественно, то есть они проявляют слабость, это были, как правило, малоцерковные люди. Но, тем не менее, вот они не выдерживали. Главное тут — один момент, именно разочарование. Что как бы ты не превозносил, как вот сейчас у нас внешность превозносят везде, в культуре современной и так далее, этого полно как бы, все равно тебе с духом придется жить, ты от этого никуда не денешься. То есть внешность — ты присмотришься, приглядишься, дальше на первое место выйдет душа. Вот об этом говорила Феврония: «Что ты ко мне... вот на мою внешность обращаешь внимание? Ты не понимаешь, что значит настоящая любовь, как по-настоящему мы должны были бы с тобой жить. Ты меня совсем не знаешь. Ты обращаешь только на внешность. А внешность у твоей жены тоже замечательная. Вот иди и пытайся в своей жене найти человека».

А. Ананьев

— Вы сейчас сказали удивительную вещь, отец Александр, о которой, при всей ее очевидности, я никогда не думал, — что есть любовь мужа к жене, а есть любовь Христова мужа к жене. Я, честно говоря, даже ни разу не задумывался над этим. А как вот... Сейчас я просто примеряю Ваши слова на себя. Я думаю, что слушатели радио «Вера» тоже примеряют эти слова на себя. В чем она выражается, откуда она рождается, как ее сохранить, и как понять вообще, есть она у тебя или нету? Или ты просто любишь Аллу Сергеевну Митрофанову — ну, которая просто женщина, которая согласилась стать твоей женой, и ты должен быть ей верен? А вот есть ли у меня любовь Христова к этой женщине? Как понять?

Протоиерей А. Никольский

— А тогда, когда Вы свою Аллочку любите безусловно. Вот чем она себя хуже ведет, тем Вам ее жальче. Прямо даже уже плакать хочется — не от обиды и злобы, да, а от того вот, что жалко девушку, совсем у ней что-то... поведение не то. Совсем ее бесы замучили. Вот. Поэтому... Мы же с Вами говорили о том, что основная цель брака — это все-таки стяжание Царства Небесного, стяжание жизни Вечной. Вот как раз, как и в монашестве, так и в браке христианском, а по существу, любом, потому что без этого чувства, когда сейчас традиции народные уже разрушены, что-то там — должна быть одна жена, ну, или, там, в исламе — две жены, или, там, еще что-то, — все разрушено, все традиции сейчас разрушены, и они уже не помогают, не являются этими внешними подпорками. Это к сожалению, конечно, с ними было проще и легче. Но вот так оно вот, в такое время живем. И заповеди Божии: «Прощай», «Подставляй другую щеку». Просили тебя помыть один раз посуду — помой два раза посуду. Так сказать, просили тебя вынести мусор — вынеси два раза мусор. Там, не знаю, там... Ну, я перефразирую если здесь евангельские выражения. То есть, иначе говоря, не считайся, что ты там, больше работаешь или меньше. То есть борись со своим эгоизмом. Потому что вот душевные чувства — они прекрасно с эгоизмом уживаются. Влюбляются все, с любым уровнем целомудрия и полным его отсутствием. Был уровень эгоизма — даже абсолютные эгоисты и развращенные люди могут влюбиться. Даже им покажется, что у них вот какая-то такая любовь и семья, и все такое. Но потом, через какое-то время, ну вот, так сказать, они приходят к тому, к чему они приходят. То есть душевное уходит, а духовного нету, и на это место приходят всякие страсти. Поэтому… через исполнение заповедей Божиих — другого выхода нету.

А. Ананьев

— Спасибо Вам большое! Ровно через минуту мы продолжим разговор, поговорим о  том, как принимать решения в супружеской жизни, на примере Петра и Февронии, и как пройти жизненный путь вместе, не отходя друг от друга, и о многом другом — о том, чему учат нас эти святые. Не переключайтесь, мы скоро вернемся.

Продолжаем разговор. В светлой студии радио «Вера» ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...ведущий Александр Ананьев...

А. Ананьев

— ...и наш дорогой собеседник, настоятель храма Трех Святителей в Раменках, отец десятерых детей и мужчина с большой буквы, который прекрасно понимает то, о чем вот я говорю, и во многом со мной согласен, — протоиерей Александр Никольский. Я не питаю, скажу Вам честно, отец Александр, каких-то особых иллюзий насчет того, кто принимает решения в нашем доме. Номинально — я. Но это как в той чудесной рекламе стародавней на большом телевизоре: «Если я сказал: на футбол — значит, на футбол! А если я сказал: к маме — значит, к маме!» Я прекрасно понимаю, что в конечном итоге решение зависит от жены. И это, наверное, нормальное положение вещей в семье. И то, как решение принимают Петр и Феврония, наверное, тоже учит нас этом? Или я опять заблуждаюсь, и решение это — целиком и полностью сфера ответственности мужчины?

Протоиерей А. Никольский

— Ну, знаете, все-таки у каждого человека свой опыт. У каждого человека свое видение. И это может видение быть разное. И у женщины, и у мужчины есть некое свое видение. Это мы знаем — например, даже, наверное, не надо об этом дискутировать, это как общее место, — и женское видение дополняет мужское видение жизни, а мужское видение жизни дополняет женское. Этому можно такой образ дать, что семья — это летящая птица, а муж и жена — два крыла. Если одно отсутствует, то другим очень проблематично только махать. Ну, конечно, приходится иногда, уж как — что есть то есть. Но вот надо и то, и другое. Нужно мужское воспитание и мальчиков, и девочек, и женское воспитание и мальчиков, и девочек. И так во всем. Поэтому не думаю... Конечно, как бы... Знаете, вот, еще другой образ — оркестр. Вот есть скрипки, там — первая, вторая, третья. Кто-то как бы главнее. Или, там, хор, кто-то дает «до». Но поют-то все вместе. И убери какой-то голос — и хор уже будет, так сказать, не так звучать хорошо. Поэтому какие-то решения вот в нашей семье — за мной. Например, в духовной сфере меня, там, моя матушка спрашивает: «Вот как ты думаешь?..» — чисто такие вот... из церковной, из духовной сферы. Вот... А какие-то решения — за ней, например. Вот медицинские решения в нашей семье — это вот матушка. Она принимает решение, положить ребенка в больницу или не положить ребенка в больницу, к примеру, да? А я как-то боюсь такое решение принимать, потому что я не так чувствую, как она, эти вопросы, не так знаю даже. Поэтому здесь не надо... То есть да, конечно, ответственность должен на себе чувствовать мужчина, потому что ему это Бог дал, это заповедь Божия. То есть, конечно, многим мужчинам хочется от этой ответственности как-то отвернуться, уйти. Это будет уже не по-Божьему, не по-христиански, не по-православному. Поэтому уж какая у тебя, там, жена — послушная, непослушная — все равно ты глава семьи. Думай, как вот... Как, знаете, летчик-испытатель? Вот ему дают самолет — уж какой есть, его надо испытывать, надо летать на нем. Надо пролететь из точки одной в точку другую. Вот так и, так сказать... Какой есть вот муж — с тем и летай по жизни. Какая есть жена — с той и летай по жизни. (Смеется.) Вот. И тут нечего, так сказать, как-то вот себя расстраивать, сожалеть и так далее. Вот. И... Поэтому муж — да, глава семьи. Но... Конечно, современные мужчины признают, что главой семьи быть трудно. Женщин раньше воспитывали в семьях, что они должны слушаться мужа. Это было видно на примере мужа и жены, то есть папы и мамы, точнее, для них. Сейчас это на примере папы и мамы очень трудно видеть, во всяком случае, не так просто, скажем так. И в обществе другие идеалы уже господствуют — такое немножко, с моей точки зрения, неправильно понятое равноправие. Вот. Поэтому, так сказать, женщине дают отбойный молоток, лом: «Давай, иди, шпалы ворочай, раз ты равноправная», мужчине тоже что-то такое, более женское, может быть... Но, тем не менее, на муже все равно лежит ответственность, и он должен ее вот с Божьей помощью, молясь Богу... Я особенно подчеркиваю, что вот в наших условиях таких душевных и психологических моментов не вытянешь — надо Богу молиться, чтобы Бог дал. Бог даст. Раз Он эту заповедь дал — Бог даст. Я знаю, в семьях, где мужья, может быть... Мне даже одна женщина рассказывала — у нее муж как бы не так быстро думает, скажем так, не так быстро принимает решения, не такой сообразительный, что ли, более медлительный. Вот она мне говорила: «Знаю, отец Александр, я знаю, что муж у меня такой вот, мне уступает, но почему-то когда я его не слушаюсь, у нас как-то в жизни — даже не... ну, не внутренние отношения имеются в виду, а в жизни — получается как-то не очень хорошо. Я боюсь принимать решения — «вот я решила — ты исполняй». Я все-таки хочу, чтобы муж хотя бы подтвердил. Поэтому... Ну, потому что муж-то — от Бога. Но, еще раз говорю, тут нету... На самом деле, начальником быть — это не очень здорово. Это вот если ты, конечно, очень человек гордый, тщеславный, ты упиваешься своим начальствованием. А если человек верующий, который знает, что он даст отчет перед Богом за свое начальствование, будучи на светской работе где-то, на фирме, там, не знаю, в армии, там, где угодно, в том числе и в семье, — то это начальствование... ты уже не  так им упиваешься, потому что понимаешь, что все твои решения — это твои решения, и правильно или неправильно — это с тебя спросит Бог. И ты Его никак не «умаслишь», никак не оправдаешь, никак взятку не дашь. То есть тут что есть, то есть. Поэтому это ответственность большая — быть начальником во Христе, перед Богом.

А. Митрофанова

— Отец Александр, Вы знаете, многие женщины сейчас задаются таким вопросом: «Вот мне бы хотелось, чтобы главой семьи действительно был муж, но вот так получается, что все на мне». Ну вот частая сейчас история, чего уж там греха таить! Действительно так бывает.

Протоиерей А. Никольский

— Конечно! Мужчины очень обрадовались, когда с них сняли это бремя начальствования, потому что начальником быть тяжелее. Самое трудное, что человека... для человека в среднем — это принятие решения. Это проще — решение не принимать. Вот ты не принял решение, а принял другое, а потом можно всегда сказать: «Слушай, так это же ты решила! Причем здесь я?» Мужчины современные этим пользуется. Потому что им так легче. То есть они сбросили с себя эту «работу» (это тяжелейшая работа — принятие решений, и еще потом за них ответственность нести) и переложили — в удовольствием — на широкую спину жены своей. Вот. Женщины это, по неразумию, схватили. Потом поняли, что не так все просто в жизни, кажется.

А. Митрофанова

— Что делать-то, отец Александр? Вот я просто знаю — по какому-то скудному, конечно, но опыту своей жизни, — ты другого человека никогда не переделаешь. Изменить можно только себя, и то не самостоятельно, с Божьей помощью.

А. Ананьев

— Да и себя не переделаешь. Женщина, которая научилась нести полную ответственность за себя, за свою жизнь и за жизнь окружающих, от этого уже не откажется.

А. Митрофанова

— Бывают разные случаи. Я знаю женщин, которые как раз стали... привыкшие с детства тащить все на себе, а потом поумневшие, понявшие, что если хочешь замуж за сильного человека, ты стань той женщиной, рядом с которой сильный мужчина будет продолжать чувствовать себя сильным. И им это удавалось. А вот я хочу понять и думаю, что этот вопрос — просто он для многих был бы актуальным. Если есть... перед женщиной стоит задача — она хочет, чтобы муж почувствовал себя главой семьи, с чего ей начать? Как свое поведение скорректировать и, может быть, на предмет чего себя проверить? Чего ты такого недодаешь или где ты переступаешь ту самую черту, за которой заканчивается твоя женская природа и начинается вот этот отбойный молоток в руке, который как раз таки и делает тебя «мужчиной в юбке»? Вот как скорректировать, с чего?..

Протоиерей А. Никольский

— Ну да, которым... Отбойный молоток, который берет женщина, чтобы из необделанного куска мужа сотворить прекрасную статую. (Смеется.)

А. Митрофанова

— Это страшно просто!

А. Ананьев

— Надо периодически давать ему право принимать решения. Знаете, отец Александр, я не то что пожалуюсь — я похвастаюсь тем, как это у нас часто бывает. Вот приходим мы с Аллой Сергеевной в магазин — мне, к примеру, хочется жирных вредных сосисок, а Алечка говорит: «Так, ну давай  решим, что мы сегодня возьмем». Я говорю: «Сосисок!» Она отвечает — не просто, там, «давай возьмем постную рыбу», нет. Она говорит: «А может быть, ты хочешь рыбу?» Я говорю: «Ну какую рыбу я хочу?», на что она говорит: «Ну ты же мужчина — ты и решай». (Смеется.)

Протоиерей А. Никольский

— «...какую рыбу ты хочешь!» (Смеется.)

А. Ананьев

— (Смеется.) Да! Вы понимаете? И, вроде как, формально все соблюдено — мужчина принимает решение сам!

Протоиерей А. Никольский

— Покупает тот сорт рыбы, который он хочет!

А. Ананьев

— Да! Но на выходе он остается без жирных вредных сосисок. Конечно, ему это на пользу! Но осадок остается!

Протоиерей А. Никольский

— Нет, Вы знаете, все-таки...

А. Митрофанова

— Ну это же неправда! Ну зачем ты так говоришь?

Протоиерей А. Никольский

— (Смеется.) Нет, ну мы-то же должны, так сказать, какие-то моменты раскрыть? Не надо все на свой счет принимать. Вот. Дело в том, что... Мы специально немножко фантазируем, да? — там, хорошее это слово. Понимаете, вот этот конкретный пример — это жена-то очень хорошо поступила, по-христиански. Она заботится о больной печени мужа. У мужа больная печень. Ну, я не знаю, как у Вас, я вообще абстрактно говорю, фантазирую, если хотите.

А. Ананьев

— В нашем случае у мужа «больной вес».

Протоиерей А. Никольский

— Да. Ну, или «больной вес», там еще... То есть она... она от любви к здоровью мужа. Конечно, если она это будет делать так, что весь «Ашан», «Лента» или «Пятерочка», «Копеечка» будет знать, что у мужа «больной вес» или больная печень, потому что там будут такие децибелы, такие слова, это будет неправильно. Конечно, здесь лучше бы он наелся своих сосисок жирных, вызвал потом «скорую помощь», там, или еще что-то, как-то вот себе повредил, чем такой страшный скандал. Но если все-таки она знает, что если она посоветует мужу, и удастся сбежать, вызвав «скорую помощь» сегодняшним вечером, то это я не считаю, что она так уж не по-христиански поступила. Она заботилась о муже. У некоторых вот... У меня был один знакомый мужчина — он очень любил копчености. А ему было категорически нельзя. Поэтому он, когда ел копчености, он сразу шел, звал «неотложку» с ходу, потому что он знал, что все равно это неизбежно. Он не мог от них отказаться — ну вот страсть такая, чревоугодие. Поэтому вот так вот «облагораживать» мужчину вот именно в таком христианском смысле — заботиться о здоровье — это долг женщины. Просто не надо это делать очень навязчиво и через скандалы. А вот так — посоветовать, где-то там даже, может, немножко принадавить, особенно на совесть и на здравый смысл. Почему бы нет, если?.. Ну, она же мужа любит, она же не хочет, чтобы муж страдал, даже физически. То есть я не вижу, что здесь нарушается вот эта заповедь любви и заповедь послушания. Вот. А как сделать что-то — Алла задавала вопрос. Вот — Синод, послушание мужу. То есть надо просто оставлять свое слово последним. Конечно, если там уже 20 лет позади, муж уже «выдрессирован» так, как надо, будет на эти слова всегда отвечать. Вот я просто конкретные знаю случаи: «А как ты, дорогая». Все, он уже за 20 лет понял, как надо отвечать. Даже собачку можно приучить, там, сахаром — у носика держать и не глотать сразу. И это, конечно, переломить не так просто. Но все-таки если... Потому что муж просто не поедет — ну, мало ли, может быть, у жены такое, знаете, настроение сегодняшнего вечера. И то, знаете, вот он начнет там чего-то свое говорить — она тут же его заткнет, бывает и такое. Поэтому самое главное, конечно, это бороться со страстностью. Вот почему жена стала во главе семьи? Хотя, может быть, там... Ну я не говорю — когда муж алкоголик или что-то там... психические заболевания, еще что-то, а вот потому что гордость. Гордость! И ложно понятое такое чувство, так сказать, своей выгоды. Понимаете, я считал, что это выгодно. На самом деле, это, конечно, не выгодно — это разрушение психологии, так сказать, ребенка, если вот ребенок видит, что мужа, так сказать, мама «затирает», из него может вырасти... Вот я просто знаю случаи, когда вырастают женоненавистники из мальчиков. Вот. И поэтому... Просто ну это вот — начать бороться с то, что... к чему это привело, из-за чего это произошло, — со своей страстностью. То есть каяться в гордости, тщеславии, раздражительности, гневливости, вот. И потихоньку постараться вот все-таки воспроизвести заповеди о кротости, а из кротости и послушание вытекает, в своей семье.

А. Ананьев

— Вот как раз о выгоде я предлагаю поговорить прямо сейчас.

Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Алла Митрофанова, Александр Ананьев и наш замечательный собеседник сегодня — протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трех Святителей в Раменках. Говорим об уроках Петра и Февронии, о том, что может пригодиться нам в нашей жизни. И Алечка, готовясь к нашей программе, вспомнила, наверное, об одном из ключевых эпизодов жизни Петра и Февронии — о том самом моменте, когда перед Петром бояре Мурома поставили очень жесткое условие: либо ты нам князь, но тогда гони эту простолюдинку, либо живи со своей женой, но тогда уходи из города. По сути, как я себе сейчас вижу эту историю, перед мужчиной встал выбор — либо жена, либо работа. Конечно, в XXI веке трудно представить, чтобы бояре сказали, мне, там: «Гони свою жену и оставайся нам князем!» Конечно, такого не будет. Но у каждого мужчины в XXI веке все равно встает вопрос — посвятить свой лишний час работе или чему-то, что делает его в своих собственных глазах мужчиной (гаражу, рыбалке, охоте или, не знаю, он клеит из палочек от мороженого корабль XVIII века), либо жене. Вот такой выбор. И, конечно же, Петр говорит: «Да, вот все, что я сделал, все, что я построил, все, что я создал, не стоит того и никогда не будет стоить, ни при каких условиях, чтобы моя жена была изгнана от меня. Мы с ней единое целое, и мы вместе уйдем из Вашего Мурома, и, в общем, даже не задумаемся». Это не просто нестяжательство, это очень решительный шаг навстречу друг другу и Богу и шаг от того, чтобы выбрать работу.

А. Митрофанова

— Тут я бы даже сказала больше — тут не о работе... не столько о работе речь идет. Ведь для князя его княжеский статус — это, прежде всего, служение.

А. Ананьев

— А для меня моя работа — нет?

А. Митрофанова

— Безусловно, в твоем случае это так и есть. Мы знаем примеры, и их немало, когда люди вот такого высокого социального статуса, правящая элита, вынуждены были отказаться от своих личных предпочтений ради того, чтобы продолжать служить своей земле или выполнять вот этот вот свой долг перед народом и перед Богом. Есть крайне болезненные истории — там, в истории Британской монархии — пример с Уоллес и принцем Уэльским, когда он, уже будучи королем, отказывается от престола, и вся Британия, приникнув к радиоприемникам, слушает в ужасе вот эту его речь. И как в дальнейшем просто вот эта история еще не  раз возвращалась, обсуждалась, и так далее, и так далее. То есть... Но это, скорее, нонсенс. Чаще всего отказываются от своих личных предпочтений, тем более что касается простолюдинки. Сколько у нас незаконнорожденных детей! Вот таких вот как раз связей, отношений... Там даже до брака не доходило, но было понятно, что у женщины, у девушки нет благородного происхождения, «поэтому жениться я на ней не могу». Петр и через это переступил — женился на Февронии, и потом еще раз сделал выбор в ее пользу, когда действительно бояре перед ним выдвинули вот этот ультиматум. То есть это, по сути, такой нонсенс. Если мы сейчас говорим о «Сказании о Петре и Февронии» как о некоем идеале, представлении наших предков о семейных отношениях, то это очень существенная деталь. Оказывается, семья важнее, чем даже вот это его княжеское служение. И это, на самом деле, вероятно, серьезный шаг — то, что он делает. То, что мы сейчас читаем как вот такой естественный для него выбор. На самом деле, вообще ни разу не естественный. Может быть, я ошибаюсь? Многие в его положении делали другой выбор.

Протоиерей А. Никольский

— Вы знаете, я бы не стал противопоставлять его государственное служение и его семью. Там был, в принципе, другой выбор. Бояре сказали: «Попри заповедь Божью. Ты венчанный муж — прогони венчанную жену. Предай Бога». То есть там было не между женой и государством и предать — либо отказаться от государственной службы, либо от жены, а там была другая дилемма: либо ты отказываешься от Бога в пользу государства, либо ты остаешься с Богом и отказываешься от власти. Но все... Как Господь сказал: «Без Меня не можете творить ничесоже», то есть ничего. И Петр прекрасно знал, что если он будет нарушать заповеди Божии ради государственной целесообразности, то ничего из этого хорошего — для государства и для него лично — не будет. И он не мог в этот момент изменить государству, когда вся элита его княжества, говоря современным языком, была против него. Он понял, что... Ну, он, наверное, пытался их как-то победить — не сразу же он так обиделся и хлопнул дверью. Был там, наверное, не один разговор со всякими царедворцами. И вот они, так сказать... как-то у них, так сказать... Они так решили, и он, когда понял, что они так решили, сказал: «Хорошо. Я откажусь от государства». И это, повторяю, отказ в пользу Бога, а не просто в пользу любимой жены. Вот. Поэтому мы видим, что наше государство, любое государство, когда власть отказывается от христианских принципов, оно весьма... его крепость весьма проблематична. Разрушь семью — и государства не будет. Потому что не будет нормальных граждан. Нормальные граждане растут в нормальных семьях.

А. Митрофанова

— Отец Александр, но вот этот пример с отказом Петра от своего княжеского титула в пользу соблюдения заповедей, в пользу Февронии, для того, чтобы быть рядом с ней, — он, на самом деле, тоже такой выбор-то... ну, как сказать... Может быть, сейчас со стороны кажется, что да, просто его вот так вот сделать, но в моменте времени не исключено, что это связано с какими-то очень серьезными внутренними размышлениями, переживаниями. И в этом самом моменте нередко вступают, начинают набирать обороты внутри тебя совершенно разные соблазны. И решения, которые очевидны бывают человеку со стороны или человеку, который спустя какое-то время возвращается к этой истории и смотрит, как оно там было, вот в тот самый момент оно бывает неочевидно. Что бы Вы посоветовали делать, чтобы когда вот такая «вилка» перед тобой, когда «туда пойдешь — жену потеряешь, сюда пойдешь — останешься без дома, без будущего, без карьеры, без чего-то еще», как сохранять вот это самое здравомыслие и, ну, простите, равнение на Христа? Как не утратить вот этого самого главного?

Протоиерей А. Никольский

— Просто понимать, что если... Вот Петр был просто верующим человеком. Вот к этому моменту стал... Может быть, он был перед началом своего брака... там, у него были слабости, которые веру колебали и нравственность даже, в определенной степени. Но вот в момент тоже, о которым мы сейчас рассуждаем, он был верующим человеком. И он знал, что если он пойдет против Бога, будет плохо всем — и государству, и его семье, и ему лично. Это всегда так бывает. Это, может быть, не сразу проявляется. Не сразу проявляется, особенно в государственной жизни. Какие-то ошибки государственных деятелей или даже, в целом, народа, его выбора исторического — они проявляются со временем. Там, десятилетия требуются, даже больший срок. Но они все равно будут. Была революция 1917 года, потом коллективизация — и десятки миллионов жертв и во время гражданской войны, и во время коллективизации потом. И как раз кто делал революцию, те — ну, естественно, они делали, нарушая, попирая все заповеди Божьи, которые только существуют, — они от этой революции сами пострадали. Даже есть известное высказывание, что революция пожирает своих творцов. Поэтому, как и в любых действиях наших, которые не укладываются в волю Божью, они, в конечном счете, приведут к тому, что мы с Вами пострадаем. И люди разумные и верующие — они это понимают и заставляют себя, хоть им бывает это и страшно, и связано с каким-то страданием, может быть, все-таки сделать правильный выбор, потому что они знают, что в противном случае эти страдания будут неимоверно более большими.

А. Ананьев

— Очень показательный эпизод «Сказания о Петре и Февронии» — та самая сцена, когда вот первый вечер изгнания, и Петр с Февронией находятся вдали от дома, и князя одолевают тяжелые раздумья, и он, по сути, задает своей жене вопрос, полный отчаянья, ибо отчаянье тоже, бывает, случается, охватывает мужчину: «Как буду дальше жить, своею волею самодержавие оставив?». И княгиня Феврония отвечает ему, называя его по-прежнему князем: «Не скорби, княже! Милостивый Бог, Творец и промыслитель всему, не оставит нас в нищете». То есть вот потрясающая абсолютно сцена, когда у мужчины — вот он чувствует себя в тупике, чувствует себя проигравшим, он чувствует, что не знает, где... куда идти дальше, и жена уверенно отвечает ему, что не просто все будет хорошо — все уже хорошо.

Протоиерей А. Никольский

— У меня тоже были случаи в жизни, когда меня моя матушка поддерживала. Когда вот я так тоже... казалось, что я в тупике, и она меня, так сказать, подбодряла — иногда мягко, иногда даже в жесткой, может быть, такой форме, но подбодряла. Это... от этого семья и есть. Это не просто зарабатывать деньги, а потом их вместе тратить для развлечения. Семья — это именно в нашем таком непростом мире взаимная поддержка. Кстати, Вы в прошлый раз рассказывали про любовь — что такое любовь настоящая, которая от Бога, Христова любовь. А вот когда муж демонстрирует слабость, жена не говорит: «Ой, за кого я замуж вышла! Он же слабак, он же лузер! Он же неудачник!»...

А. Ананьев

— «Возьми себя в руки, тряпка!»

Протоиерей А. Никольский

— Да, вот типа этого. Она начинает его: «Слушай, любимый, да ладно, да что ты. Ну вот все хорошо будет». И даже, может быть, она эти слова — вот как Феврония, как женщина глубоко верующая — что «это же промысел Божий, вспомни о нем, Он же нас не оставит, Бог есть любовь». «Вот мы поступим по-Божьему — ты получишь от Бога награду, еще в этой жизни получишь от Бога награду». Это долг женщины — ну, и долг мужчины, естественно, само собой разумеется, чтобы поддержать жену в минуты слабости. Это долг как бы супругов, И это замечательно. Ты чувствуешь, что ты не один.

А. Ананьев

— Спасибо Вам большое, отец Александр! Поверьте, у меня тоже есть что вспомнить из подобного, как в минуты отчаяния и безработицы Алла Сергеевна обнимала меня и говорила: «Да не переживай ты! Господь тебя не оставит! Господь в должниках у тебя не останется! Все будет обязательно!» И все действительно становилось очень-очень хорошо. Я думаю, что и у наших слушателей — я очень на это надеюсь — есть что вспомнить такого. Час подошел к концу — как всегда, незаметно в компании отца Александра, настоятеля храма Трех Святителей в Раменках, отца десятерых детей, замечательного священника. Протоиерей Александр Никольский. Спасибо Вам большое за этот разговор!

Протоиерей А. Никольский

— Да, и Вам спасибо! Мне, знаете, когда я беседую с Вами, я сам себя слушаю.

А. Ананьев

— Наверное, виной всему наушники!

Протоиерей А. Никольский

— (Смеется.) Наверное!

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— Спасибо Вам! С Вами была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Александр Ананьев.

А. Ананьев

— Вернуться к этому замечательному разговору Вы всегда сможете на нашем сайте http://radiovera.ru. До новых встреч! Любите друг друга, храните друг друга, будьте верны друг другу и Богу. До новых встреч!

А. Митрофанова

— До свидания!

Протоиерей А. Никольский

— До свидания!