«Творчество Царской семьи». Светлый вечер с Яной Иваниловой (12.02.2018)

Л.Горская:

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Здесь, с вами, в студии Лиза Горская. Сегодня у нас в гостях Яна Иванилова, певица, сопрано, заслуженная артистка России, приглашённая солистка Большого театра и участница концерта «Творчество Царской Семьи», о котором... ну, и не только о нём, мы сейчас планируем поговорить. Здравствуйте, Яна!

Я.Иванилова:

— Здравствуйте!

Л.Горская:

— Давайте поговорим, для начала, о концерте. Что вот это — «Творчество Царской Семьи» — имеется в виду музыкальное творчество? Вообще, как идея родилась? Во что она вылилась?

Я.Иванилова:

— Ну, идея родилась, конечно, в связи с тем, что подходят вот эти вот столетия — со времён революции, столетие гибели Царской Семьи. И, конечно, мысли поворачиваются... как бы... хочется как-то отметить это... духовно как-то это...

Л.Горская:

— Осмыслить.

Я.Иванилова:

— ... осмыслить, и вспомнить, и напомнить. И, конечно же, интересна тема отношения Царской Семьи к музыке, и как это всё происходило в Царской Семье. 16 марта 2018 года в 8 часов вечера в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя будет концерт. Я всех приглашаю, и хочу сказать, что билеты можно купить на сайте Храма Христа Спасителя.

Л.Горская:

— Из чего он будет состоять? Каков репертуар?

Я.Иванилова:

— В концерте будет разный репертуар, и репертуар, как раз, связанный с Семьёй. Например, романсы, которые были написаны Петром Ильичом Чайковским на стихи Константина Романова ( К.Р.). Меня спрашивали люди, почему «К.Р.»? Потому что, конечно, Царская Семья не имела права выступать как художники официально. Она, в общем...

Л.Горская:

— Другой статус.

Я.Иванилова:

— Да, другой статус. И поэтому, как бы «шифруясь», Великий Князь Константин Романов подписывался двумя буквами — «К» и «Р». И Пётр Ильич Чайковский написал 6 романсов на стихи К.Р., а, кроме всего прочего, ещё и Сергей Васильевич Рахманинов написал один духовный романс, который у нас даже не был напечатан в советское время, на стихи К.Р., «Научи меня, Боже, любить всей душой Тебя, всем помышленьем...» Вот, такие удивительные слова, и это, практически, был... И ещё один романс духовный, на стихи Сологуба. Это были последние романсы, которые написал Сергей Васильевич Рахманинов. Вот, очень интересно. И ещё будучи в России. Больше он романсов не писал. Если говорить о Чайковском, Чайковский ещё посвятил 12 романсов Императрице Марии Феодоровне, матери последнего русского Императора Николая II — изумительные романсы. Я там тоже хочу исполнить несколько романсов из этого опуса, на концерте.

Л.Горская:

— А какое место занимала музыка в жизни Царской Семьи, в целом?

Я.Иванилова:

— Ну, как и во всех дворянских семьях, музыкальное образование всегда сопровождало человека, и все они занимались чем-то — на фортепьяно... Александр Iиграл на скрипке, семья «Константиновичей», так называемая, Великих Князей — они предпочитали виолончель, а, начиная с Николая I—Николай I, Александр II, АлександрIII — очень любили духовые инструменты. И они играли на разных духовых инструментах, у них были целые ансамбли, у Александра III был целый оркестр духовой.

Л.Горская:

— А вот почему музыкальное образование — это так считалось важным для Царского Дома? Вопрос банально, наверное, звучит, но вот мне хочется услышать на него ответ всё равно.

Я.Иванилова:

— Ну, музыка — это такое искусство невербальное, оно развивает какие-то совершенно другие... ассоциативный ряд... я не знаю... ну, это какой-то очень такой... Ну, вот, что такое музыка? Музыка — это какое-то чудо. Как говорил Пушкин: «Одной любви музыка уступает, но и любовь — мелодия...» Музыка — это такое какое-то чудо... В общем, все... всех... мне кажется, каждого задевает какая-то музыка, и она важна в жизни человека очень. Она — утешение, она — какое-то... какой-то рассказ невербальный.

Л.Горская:

— Вот, Вы почему решили музыкой заниматься?

Я.Иванилова:

— А я просто не могла без музыки — ходила и пела с утра до ночи! Просто вот постоянно звучало — это правда. Всё детство я пела — со словами, без слов, неважно. Так что, действительно, музыка удивительно... утешающе действует, и она выдаёт информацию иногда... потрясение... Иногда, после каких-то концертов, испытываешь такое просветление, такое потрясение... это просто... чудесное влияние на человека — музыка, мне кажется...

Л.Горская:

— А если я Вас спрошу про Ваше личное отношение к Царской Семье?

Я.Иванилова:

— Ну, я очень почитаю Царскую Семью, и Семью последнего Императора. И для меня, конечно, эта Семья является примером семьи как таковой, роли в семье, примером воспитания, примером поведения и примером христианского подвига, который они на себя взяли — даже, судя по всему, зная, что им предстоит, что, мне кажется, ещё более тяжело. И для меня, конечно, прикосновение к теме Царской Семьи — оно чрезвычайно трепетно и важно.

Л.Горская:

— Я напоминаю, что мы говорим о концерте «Творчество Царской Семьи», который пройдёт в Храме Христа Спасителя...

Я.Иванилова:

— ... в Зале Церковных Соборов, в 20.00, 16 марта, и можно билеты купить на сайте. Мы всех ждём, и будем исполнять чудесную музыку Чайковского, Рахманинова...

Л.Горская:

— Давайте, может быть, послушаем что-нибудь из репертуара предстоящего концерта? Что это будет?

Я.Иванилова:

— Давайте. Давайте послушаем романс Чайковского на стихи Константина Романова «Серенада». Концертмейстер —ВажаНиколаевич Чачава, замечательный, великий. Это будет — из Малого зала Консерватории запись.

-РОМАНС-

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Л.Горская:

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Здесь, с вами, в студии — Лиза Горская и Яна Иванилова, певица, сопрано, заслуженная артистка России, приглашённая солистка Большого театра и участница концерта «Творчество Царской Семьи», который состоится в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя...

Я.Иванилова:

— ... 16 марта в восемь часов вечера.

Л.Горская:

— И мы сейчас слушали «Серенаду» Чайковского.

Я.Иванилова:

— Да, чудесная музыка! Яркая, нежная...

Л.Горская:

— А мне рассказывали, что профессиональные певцы и певицы не говорят в том регистре, в котором поют. А вот я смотрю на Вас, и понимаю, что это неправда.

Я.Иванилова:

— Нет, ну... Дело в том, что я — после репетиции, а всегда, когда ты после репетиции, то маска как бы набивается, и ты говоришь немножко выше, чем обычно.

Л.Горская:

— Что значит «маска набивается»? Ну, интересно же!

Я.Иванилова:

— Ну, да, да! Это дурацкое, наверное, для слушателей выражение, но... как бы... высокие резонаторы в голове — они...

Л.Горская:

— Привычно заполняются.

Я.Иванилова:

— Да, да, да... они реагируют, и они... ну, когда... размялись, и они всё время работают — вот, так скажем.

Л.Горская:

— Мой дружественный бас, когда я его что-то спрашивала, и он не понимал сразу, смотрел на меня и говорил: «Что ты от меня хочешь? У меня же в голове — резонатор!» Ну, это я так... Ну, в принципе, Вы ниже говорите, чем сейчас?

Я.Иванилова:

— Ну, не знаю... наверное, да, чуть-чуть... чуть-чуть... ну, совсем чуть-чуть.

Л.Горская:

— Что такое жизнь вокалиста?

Я.Иванилова:

— Жизнь вокалиста — о, это очень разнообразное мероприятие! Смотря, где он поёт. Если вот как я — у меня концертная жизнь камерной певицы, потому что я, как-то вот, выбрала камерную музыку — из-за её содержательности, из-за её разнообразия, её невероятной красоты, красоты поэзии, с которой она связана — то это концертная жизнь, это путешествия, поездки по стране, а это очень интересно! Я с такой радостью путешествую по стране! Ну, и за рубежом, конечно. Но за рубежом как-то это всегда немножко нервозно, а вот по родной стране — это огромное счастье! Мне удалось вот и на Камчатке побывать и в этом году, в прошлом году я как раз попала на Байкал, в Тобольск — это тоже была моя мечта, где я только ни была. Вот, сейчас из Рязани приехала. Но, вообще, это — такое чудо, когда ты открываешь для себя такую необъятную, такую удивительную нашу страну!

Л.Горская:

— А есть концерты, о которых Вы с особой теплотой вспоминаете? Или везде одинаково примерно принимают?

Я.Иванилова:

— Ну, что-то есть одинаковое, а что-то, конечно, разное. Вот, какие-то необыкновенные места есть, да. И места, куда я с большим удовольствием возвращаюсь, и новые какие-то открываются места и люди, и всё зависит от человека. Вот, обычно, Вы знаете, в городе или в каком-то месте, существует один человек, личность, который держит целую вот... культуру, можно сказать, этого места. И это — огромное служение, и этими людьми, собственно, держится и...

Л.Горская:

— Всё!

Я.Иванилова:

— ...жизнь, и культура... вообще — смысл существования. Потому что... ну... всё-таки, смысл существования — не просто выживание, там, или, там... работа, семья, дом, но и ещё какие-то духовные ценности.

Л.Горская:

— Вы преподаёте?

Я.Иванилова:

— Ну, да, я консультирую, да. Консультирую певиц. И с удовольствием это делаю.

Л.Горская:

— Ну, я так понимаю, уже взрослых, состоявшихся артисток?

Я.Иванилова:

— Ну, разные есть, разные... ну, с маленькими детьми я не занимаюсь. Вот, и мои педагоги тоже считали, что надо заниматься уже с 18 лет, когда организм сформировался, и ему можно уже заниматься дыханием полноценно. Потому что до этого дыхание — оно ещё не может полноценно срабатывать, потому что организм не вырос.

Л.Горская:

— Как интересно! Это касается и девушек, и юношей?

Я.Иванилова:

— Да.

Л.Горская:

— В одном и том же возрасте 18 лет можно начинать заниматься вокалом?

Я.Иванилова:

— Ну, у мужчин там ещё ломка голоса идёт... Ну, конечно, можно и раньше заниматься, но там надо очень аккуратненько, чтобы правильно направлять, но ещё полностью включать дыхание не стоит.

Л.Горская:

— У Вас есть духовная музыка в репертуаре? Богослужебная, может быть? Или нет?

Я.Иванилова:

— Вы знаете, могу сказать, что русская музыка, камерная, очень часто бывает и духовной музыкой. Даже если она опосредованно говорит об этом. Она рассказывает о красоте природы, или какие-то... Вот, замечательный русский композитор Метнер — у него, что ни романс, то духовная музыка. Потому, что это — всегда размышление самое глубокое, которое только может быть. А берёт он самых лучших поэтов — Тютчева, да, где философские какие-то рассуждения.

Л.Горская:

— А вот, мне всегда было интересно, насколько артист должен быть созвучен, так скажем, материалу? Это, вообще, обязательно? Или есть какая-то форма, правильное проведение звука, которое позволяет блестяще исполнить произведение, которое, в принципе, и не трогает?

Я.Иванилова:

— Ну, конечно, как профессионал, да, ты можешь это сделать, да. Но стараешься этого не делать.

Л.Горская:

— Почему?

Я.Иванилова:

— Ну, если ты не чувствуешь ценности этого произведения, так зачем это делать?

Л.Горская:

— Ради денег!

Я.Иванилова:

— Ну, если ради денег, то иногда приходится... это, как бы, жизнь. Но все такие компромиссы, они имеют уровень — насколько это... как бы... нужен компромисс. Есть случаи, когда лучше просто отказаться.

Л.Горская:

— А потом, ещё бывает, что вот что-то, допустим, не трогает, но это популярно. А то, что трогает, оно не очень популярно, и аудиторию не привлекает.

Я.Иванилова:

— Знаете, в любом материале можно сделать так, чтобы этот материал стал твоим, и быть честным в изложении его. То есть, не... без лжи, как бы, всё сделать. Вот, максимально его освоить, максимально его присвоить и провести сквозь сердце. А вот он сработает или нет — это уже тоже зависит и от композитора. Это... ты, как бы, можешь только то, что можешь ты, ты не можешь за композитора сделать, как бы, его работу.

Л.Горская:

— Я, наверное, какие-то глупости говорю. Мне, просто, всегда очень интересно проникнуть и узнать, как оно там на самом деле происходит?

Я.Иванилова:

— Ой, вы знаете, очень таинственно! Так таинственно, что иногда у меня такое впечатление, что, вообще-то, у музыкантов, знаете, есть какая-то антенна такая. Вот, они настраиваются на композитора... Почему, вот, хорошо знать, вообще, как он жил... то есть, иметь своё собственное с ним... к нему отношение, его как-то по-особому любить, и тогда ты как бы начинаешь прощупывать вот — куда двигаться... ну, вот... я говорю фигурально, да? Туда... сюда... и ты вдруг: «О!... — понимаешь, — Да, вот именно это! А теперь дальше как?...» — опять, и вот это вот... такие странные вещи открываются! Вот, у меня был случай, если интересно... Даргомыжский, композитор, написал песню «Я затеплю свечу воску ярова...» на стихи Кольцова, и в нотах было написано... то есть, там такой трагический конец: «Невредимо, черно на огне кольцо, и звенит по столу память вечную», и заканчивается она, вроде как, таким обрывом... а потом вдруг тоника возникает, последний аккорд такой...

Л.Горская:

— Однозначный.

Я.Иванилова:

— ... однозначный, который... ну, настолько туда не шёл, что я, на свой страх и риск, просила пианистов не играть эту тонику. А потом нашла более старые ноты, где эта тоника была взята в скобочки, и написано «редакторское» — то есть, взял редактор и написал. Он решил, что Даргомыжский сам не может поставить тонику, он не знает, видимо, как это делать. Ну, то есть, это просто... Вы понимаете, да? Ведь я почувствовала, что там не может быть просто тоники! Вот, как? Вот, как-то почувствовала. То есть, это — какое-то ощущение, ты входишь в какие-то вот... ты честно хочешь это... как бы... понять. И тогда — оно начинает потихонечку открываться. Очень интересно. Это так интересно! У каждого композитора свой стиль, с ним надо... его надо как-то внедрить в себя, с ним посуществовать, его... как бы, эту музыку прорастить сквозь себя, чтобы она... Потому что она сразу... ну, ты вот видишь музыку, да, вот она — есть. Но, чтобы она стала ещё — твоей, чтобы она сквозь тебя проросла, и тогда вот она будет живая. А иначе это просто будет такая... как бы... ну — иллюстрация какая-то, не... это не будет произведение искусства. Да? Вот... очень интересные какие-то вещи... Например, знаете, вот, мы делали, как раз, с замечательным Важа Чачава — это выдающийся концертмейстер и педагог, который преподавал в Московской консерватории — мы делали с ним романс Вольфа. И вот, как-то так идём, репетируем, репетируем... Вольф — отдельно, я — отдельно. Идём параллельно. То есть, всё, вроде бы, то, да вот... не складывается никак. Я с Вольфом никак не сочетаюсь. И в какой-то момент я так думаю: «Ну, ладно. Вольф — значит австрияк, немецкий язык, ordnung (порядок), попробуем просто чётко петь — вот, по-немецки, ровно попадая, куда надо». И вдруг — Вольф стал происходить! Вдруг — пошло сочетание меня с музыкой! Это такое чудо настоящее! И мне стало вдруг понятно, что Вольф — это как некое... знаете, гобелен такой, на котором рисуется, например, девушка на балконе, юноша, который смотрит на неё, и моя роль как вот вокальной партии — я просто комментирую, но я должна попадать именно в том место — вот как стежок — именно в том месте, где это у Вольфа есть, никуда... как бы... не тяня на себя этот рисунок, не вытаскивая эту нитку куда-то как главную, там, или что-то. И получается общая ткань, получается удивительная совершенно вещь. Получилось произведение искусства.

Л.Горская:

— А Вы можете привести ещё примеры вот таких вот специальных подходов к композиторам?

Я.Иванилова:

— Ну, вот, с Чайковским. Вы знаете, Чайковский... Есть в «Серенаде» — в той же, которую мы только что слышали — там очень много слов, и они все сердечные, и хочется слова подчёркивать, но у Чайковского этого делать нельзя, потому что у него абсолютно инструментальная вокальная партия. То есть, я должна, когда пою, думать, что я, практически, играю на скрипке. То есть, вот, как бы это играла скрипка, не отвлекаясь. То есть, все произношения вот этих вот слов — а они же очень важны — я должна как-то минимизировать, чтобы и смыслы доходили, и не нарушалась линия инструментальная моей мелодии.

Л.Горская:

— Давайте послушаем ещё музыку с вами. Наверное, всё-таки, из репертуара концерта предстоящего «Творчество Царской Семьи».

Я.Иванилова:

— Да. Я ещё хочу предложить послушать романс Сергея Васильевича Рахманинова «Здесь хорошо», на стихи Глафиры Галиной. Партия фортепиано — Важа Чачава.

— РОМАНС-

Л.Горская:

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Здесь, у нас в гостях, Яна Иванилова, певица, заслуженная артистка России, приглашённая солистка Большого театра и участница концерта «Творчество Царской Семьи». Оставайтесь с нами, мы вернёмся, буквально, через минуту.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Л.Горская:

— И мы возвращаемся в студию радио «Вера». Здесь с вами я, Лиза Горская и Яна Иванилова, певица, сопрано, заслуженная артистка России, приглашённая солистка Большого театра и участница предстоящего концерта «Творчество Царской Семьи».

Мы вот сейчас слушали Рахманинова. Хотелось бы поговорить об этой композиции. Расскажите, во-первых, Ваше личное, что с ней связано, почему Вы вот взяли её себе в репертуар, и историческую, может быть, подоплёку.

Я.Иванилова:

— Да. Интересно, что Вы спросили. Потому что у меня есть два романса Рахманинова, которые, практически, входят — ну, максимально — в мои концерты. Это романс «Сирень» на стихи Екатерины Бекетовой и романс «Здесь хорошо» на стихи Глафиры Галиной. Эти романсы — они ну вот настолько прекрасны, что когда ты составляешь концерт, ты понимаешь, что вот это счастье, которое в этой музыке — ну вот хочется им поделиться с людьми. Хочется их утешить. И они у меня всегда в конце, и как-то... вот это вот состояние райское... потому, что... Вы знаете, я вот побывала в имении Рахманинова, которое он уже купил — это имение его жены, Ивановка. Вы не представляете... это Тамбовская область, это — просто райское место. Когда я туда приехала, я попала как раз во время цветения сирени. И там была такая красота и такая благодать — просто уму непостижимо! Это просто какое-то... просто рай на земле! И там удивительный человек, который всё это воссоздал. А почему я этот романс взяла в программу, я объясню. Это очень интересная история, о которой мало кто знает. Оказывается, Сергей Васильевич Рахманинов очень дружил с братом Императора Николая II — Михаилом Александровичем, Великим Князем. И они дружили семьями. И вот имение Ивановка и имение — Брасово, что ли, это имение — Михаила Александровича — они находились рядом. Они были членами одного клуба, и у детей были одни и те же учителя по музыке. В общем, это как раз вот время... и этот романс был, как раз, написан тем летом, когда они очень активно общались, ездили в гости друг к другу. В общем, это... вот такая интересная связь у Сергея Васильевича была с Царской Семьёй.

Л.Горская:

— А вот, Вы сказали, что Вы обычно этот романс ставите в конец концерта. Я так поняла, что для Вас очень важно — что там, в конце концерта, какая там нота, с чем уйдут слушатели?

Я.Иванилова:

— Да, конечно. Потому что, конечно, хочется утешить людей, чтобы эта музыка раскрыла какую-то вот внутреннюю гармонию, чтобы человек вспомнил прекрасный сад, дивные луга, поля... ну, в общем... хочется как-то утешить.

Л.Горская:

— А кто они — Ваши слушатели? Вот — кто они?

Я.Иванилова:

— Ну, как? Обычные люди. Вы знаете, вообще, слушатель — это действительно... это участник концерта, вот напрямую. Потому что от того, как он тебя слушает, очень сильно зависит, как ты... как эта музыка происходит. Потому что, в общем-то, это такое — таинство. Тут существует обязательно общение. И вот это вот общение — такое, какое-то... я не знаю... можно назвать энергетическим, духовным, в общем, какое-то такое таинственное общение, когда... Ведь, в конце концов, исполнитель — он стоит, и он музицирует... он тоже является как бы... человеком, который не знает, что получается... Вы понимаете, да? То есть, это, в общем, такое вот, как бы... Божий дар — и что-то через него проходит. Эта музыка — это, всё-таки, какой-то... очень, такая, удивительная субстанция. То есть, ты не являешься носителем, ты являешься проводником. Ты как бы передаёшь что-то, и ты, в конце концов, не знаешь, что слышат слушатели...

Л.Горская:

— ... и как они тебя воспринимают.

Я.Иванилова:

— Да! Потому что существует некая таинственная составляющая, которая вот... Как воспринимает тебя слушатель — это очень интересно. И даже тебе может показаться, что у тебя что-то не вышло, а слушатель вдруг — он услышал что-то своё. Понимаете, да? То есть, существует некое Неизвестное, которое претворяет твою музыку и... ну, для восприятия человеком. Или ты иногда... что-то такое ты сам слушаешь, что получается, и даже у тебя у самого начинает как-то... ну... это потрясать просто, потому что ты понимаешь, что Что-то происходит, помимо тебя.

Л.Горская:

— А вот, бывают импровизации на концертах?

Я.Иванилова:

— Ну, весь концерт — это, в принципе, импровизация. Именно в духовном смысле. У тебя готов материал, ты его... он начинает звучать, и вот тут начинается вот эта вот... таинственная вещь. Поэтому, в общем, это всё, получается, импровизация. Хотя, подготовленная, конечно, Вы понимаете. И, чем лучше подготовленная, тем лучше.

Л.Горская:

— Я ещё, знаете, что хотела спросить: мне всегда была интересна роль концертмейстера. Вот, кто этот человек? Есть солист — понятно, все пришли на концерт солиста. Концертмейстер вошёл, поклонился, сел за инструмент...

Я.Иванилова:

— Нет, нет... это, конечно, всегда дуэт. Всегда дуэт. Солист, конечно, несёт... ну, вообще, вокал — это очень сложный психофизический труд. Поэтому, всё-таки, это очень сложно. Я вот иногда думаю: «Ну, что? Человек вышел, спел. Ну, действительно... ну, что — тоже, вроде, казалось бы, работа. Но почему всё это так нелегко?» Внешне это может быть даже легко, но... Нет, пианист — это... как, это же... Вот — музыкальная ткань. Как вот я могу без пианиста выйти? Нет, это не солист — это обязательно...

Л.Горская:

— Ну, как? Ставят минусовку некоторые артисты — сейчас не обижайтесь, это я так, немножко эпатажно, специально говорю — и нет у них никакого концертмейстера. У Вас же другая история?

Я.Иванилова:

— Бывают ситуации, когда нету фортепьяно, нету пианиста, и человеку приходится... Но это... в принципе, это мезальянс, это неживое, это вот, как раз... то, что Вы спросили — импровизация... в этом нету жизни. А если два человека — они должны обязательно дышать... Вы знаете, могут и не подойти. Вот, есть музыканты, которые, например... с которыми мне неудобно работать, а есть, которые дают мне такой импульс, что я взлетаю просто на Эверест, Вы понимаете? Вот, это... ! А есть, которые могут погасить. Полностью. Или просто не дать мне возможности ничего сказать. Ну, вот что такое — пианист. Это — всё, как бы, получается. Это.. без... ну, как... это два человека, которые работают в одном ключе, просто разница, немножко... физически — один играет на рояле, другой проводит через себя вот — пение, дыхание, всё это... связано.

Л.Горская:

— «Психофизический труд» — первый раз слышу это выражение.

Я.Иванилова:

— Ну, потому что это так и есть. Так и есть. Вообще, голос чрезвычайно связан, между прочим, с духовной жизнью. И даже его законы как-то связаны с этим. Вы знаете, например, интересно, что вокалист — вообще, певец — он себя внутри слышит искажённо. И если он будет ориентироваться на то, что он слышит внутри — вот это «внутреннее радио» — то он никогда хорошо петь не будет. Он будет петь хорошо только для себя внутри. А снаружи может выходить звук низкий, там... потому что часть обертонов будет обрезана. И единственное, на что он может ориентироваться реально, это на комфорт. Физический. То есть, если тебе комфортно петь, значит, ты поёшь правильно. А если ты мучаешься, значит, ты поёшь неправильно. И, вот... значит, вот, что с духовной стороной связано. Вот, например, человек должен... певец должен довериться своему педагогу, и пойти путём, как бы... того, что он отказывается от своего звучания внутри. То есть — от «самости» своей отказывается...

Л.Горская:

— Не доверяет собственному слуху, получается?

Я.Иванилова:

— Да. То есть, он отказывается... не доверяет собственному слуху, отказывается от «самости» и идёт за учителем, доверяет ему. Ну, в данном случае, можно сейчас проверить — послушать себя на записи и проверить, как ты звучишь. И, таким образом, он проходит в другую уже... как бы... мастерство увеличивается.

Л.Горская:

— На другую ступень.

Я.Иванилова:

— На другую ступень мастерства, да. И начинает понимать уже... ощущать правильность звуков своим телом, комфортом. Ну, это я, может быть, сложно говорю, конечно...

Л.Горская:

— Нет, это очень... это не сложно, это, как раз, очень понятно. Это, по-моему, первый раз в жизни мне понятно рассказали о смысле вокального образования, или... как это сказать... вокального развития даже, наверное.

Я.Иванилова:

— Да, да, да... это очень интересно, это не все знают, между прочим.

Л.Горская:

— Я знаю, что есть какая-то... ну, вообще, очень же сложно человеку постороннему объяснить, как должно быть это звукоизвлечение внутри него, что он должен чувствовать, какие у него должны быть... какие-то представления, ассоциации должны подойти... то есть, это тоже... преподаватель с учеником... чтобы...

Я.Иванилова:

— Да, да, да... А знаете, что? Звук... извините, что я Вас перебиваю... звук должен иметь смысл. Это очень важно. Вот, когда учат вокалу, очень часто учат, как брать дыхание. А ведь это не правильно. Вот, смотрите. Мы с Вами разговариваем — мы же не берём дыхание перед тем, как что-то сказать. Мы этим же аппаратом можем разговаривать, дышать и кушать одновременно. И всё это делает подсознание. Оно всё разводит... все эти действия разводит так, чтобы никто не подавился и не задохнулся. И в том числе, когда мы поём, нам нужно тоже использовать энергию дыхания, как энергию волны — вот, как те, кто занимается вот этими досками на океане...

Л.Горская:

— Серфинг.

Я.Иванилова:

— Да. Они же не говорят: «Так, минуточку: „Волна, остановись!“, а вот сейчас мы поплыли!» Они используют уже то, что идёт. Вот, то же самое с дыханием во время пения — оно должно быть абсолютно естественным. То есть, нельзя его задерживать перед тем, как начинать петь... а надо использовать то, что вот — есть, абсолютно естественно. И поможет этому — смысл, как раз. Вот, когда мы с вами разговариваем, у нас есть смысл. Мы не просто издаём какой-то звук, а мы... у нас есть смысл. И то же самое с любым звуком, который рождается, и при пении — он должен иметь смысл. Эмоциональный какой-то... то есть, можно себе придумать идею какую-то. Даже если ты поёшь просто вокализ.

Л.Горская:

— То есть, когда ты сосредотачиваешься на смысле, всё остальное происходит автоматически — твой организм, получается, делает...

Я.Иванилова:

— Ну, не всё, конечно! К сожалению!

Л.Горская:

— Но хорошо бы, чтобы всё! Многое.

Я.Иванилова:

— Да, не всё. То есть, там нужно будет ещё что-то корректировать, у каждого человека — своё. Но нас Господь Бог задумал в идеальном варианте. То есть, мы все должны были бы петь, и петь радостно, как птицы. Они же не мучаются во время пения, и мы тоже не должны мучиться во время пения. Мы должны радоваться, ликовать и петь «Аллилуйя» и «Осанна» Господу Богу! Вот, такая интересная штука вокал. Поэтому всё связано вот с духовным миром, каким-то образом.

Л.Горская:

— Давайте ещё послушаем музыку.

Я.Иванилова:

— Давайте. Вот, я предлагаю послушать Михаила Глинку «Венецианскую ночь», на слова Ивана Козлова. А пианист — Евгений Талисман.

— ПЕНИЕ-

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Л.Горская:

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Здесь, с вами, в студии Лиза Горская и Яна Иванилова, певица, сопрано, заслуженная артистка России, приглашённая солистка Большого театра и участница предстоящего концерта «Творчество Царской Семьи», о котором мы сейчас продолжим говорить, но сначала скажем, наверное, пару слов, по традиции, об этом произведении Глинки, которое мы только что послушали. Яна, расскажите!

Я.Иванилова:

— Ну, что касается «Творчества Царской Семьи», то Александр III, оказывается, очень любил Глинку, и даже напевал его романсы. И я думаю, что, вполне возможно, что и Императрица Александра Феодоровна — она тоже пела, у неё было контральто, и пела, и играла на фортепьяно в четыре руки с фрейлиной Вырубовой. И девочки тоже все музицировали, конечно, и считалась самой одарённой старшая, Ольга — музыкально одарённая была в семье. Ну, вот, «Венецианская ночь» — удивительный романс, такой, как раз, итальянский... Глинка... но на русском языке. Мне кажется, любимый романс, если можно сейчас сказать, потому что время сейчас такое... не очень... для этой музыки... не очень как-то романсы сейчас слушают, к сожалению...

Л.Горская:

— А вот почему, кстати? Ваше мнение.

Я.Иванилова:

— Вы знаете, дело в том, что исполнение камерной музыки — это, в общем, не всем удаётся, и может быть, в плохом исполнении это, действительно, невыносимо слушать. И поэтому, не знаю, что...

Л.Горская:

— А почему? Потому что очень близкий контакт исполнителя и слушателя — невыносимо слушать?

Я.Иванилова:

— Ну, просто...

Л.Горская:

— Просто невыносимо!

Я.Иванилова:

— ... это надо либо хорошо петь, либо не петь, к сожалению... Ну, не знаю... а, может быть, и петь... но петь обязательно с душой, понимаете? Вот, очень часто вот я сижу на конкурсах в жюри, и когда я слушаю любителей, я получаю гораздо большее удовольствие, чем когда профессионалов. Хотя любители хуже поют. Но они поют душой. А в песне это самое главное — всё-таки, чтобы пела душа. Чтобы человек получал удовольствие тоже.

Л.Горская:

— А вот что такое «пела душа» — это ведь никакой преподаватель не объяснит. Или объяснит? Или это...

Я.Иванилова:

— Нет, может и объяснить, конечно. Но если у человека... не знаю... всё-таки, ну... существует ещё одарённость музыкальная. Всё-таки, она существует. Как бы, Божий дар.

Л.Горская:

— Ну, «щас спою!» — это не пела душа?

Я.Иванилова:

— Ну, не знаю, может быть... может быть, когда-то может... может быть, на каком-то эмоциональном подъёме может у кого-то получиться что-то! Ну, не знаю! Вокальная музыка такая... ну, понимаете, убрать вот камерную вокальную музыку из жизни — это всё равно, что взять и убрать поэзию из литературы, сказать: «А,что там... эту поэзию!» — и всё, понимаете? А как... как?! Вы не представляете, какая красота! Вот, я сейчас тоже работаю... вот Брамса пою на одном концерте... это же — вот ты просто сам себе не веришь, что ты вот в этом счастьи находишься, такая красота! Просто чудо какое-то! Шуман, Шуберт... ну... это... ну, чудо просто!

Л.Горская:

— Ну, всё-таки, слушают! Раз есть концерты, раз это всё развивается, они востребованы...

Я.Иванилова:

— Да. Потихонечку — да, потихонечку возвращается. Всё-таки, в 90-е годы мы имели какой-то тяжёлый такой период, когда люди покинули концертные залы.

Л.Горская:

— Они выживали.

Я.Иванилова:

— Да, все выживали, всем было не до концертных залов. Потом почему-то расцвела пышным цветом жуткая попса... ну, там всякая была, конечно, музыка эстрадная, что-то очень... но, Вы помните, да, вот прямо как со дна поднялась вот эта вот... пена и муть этакие...

Л.Горская:

— Я помню свои ощущения, да... пену саму не помню.

Я.Иванилова:

— Да, тихий ужас! И потом люди стали возвращаться, и сейчас уже... я б сказала, что сейчас бум уже у филармонии! Сейчас разлетаются абонементы на... просто полностью раскупаются.

Л.Горская:

— Молниеносно.

Я.Иванилова:

— Молниеносно, да. Люди поняли, где находится, вообще, то, что интересно, то, что по-настоящему ценно.

Л.Горская:

— А, кстати, интересно — как Вы относитесь к популярным ныне вокальным шоу разнообразным? Телевизионным, я имею в виду.

Я.Иванилова:

— Знаете, ну, наверное, это полезно. Да. Я, как-то, сама не очень смотрю... потому что, наверное, и времени нет, и я не очень люблю музыку по телевизору, у меня есть такой момент. Всё-таки, это надо либо гениально совершенно делать... Всё-таки, музыка — это живое искусство, это всё... ну, картину тоже по телевизору можно посмотреть, но это ж тоже не то? Это энергетика совершенно другая. Вот, я даже обращала внимание, в Третьяковской галерее застеклённые картины — они тоже не такие энергетичные, как без стекла. А тут получается, такая, записанная музыка... иногда она идёт, иногда — нет. Поэтому я не очень люблю телевизионные... хотя, они необходимы, я охотно понимаю, для людей. Но, кстати, камерного конкурса нет на телевизоре, а это было бы гораздо интереснее. У нас вот, в этом году, прошёл 1-й конкурс Нины Львовны Дорлиак, у которой я училась в аспирантуре Консерватории, великой камерной певицы. И вот, как это было интересно! Это было замечательно интересно! Вот если бы это передавали, потому что там... Понимаете, там 3 минуты песни — это целая жизнь. Это — другой образ, другая... понимаете, каждый раз ты попадаешь в разный мир. Это чудо просто!

Л.Горская:

— Это действительно интересно ведь широкой аудитории самой!

Я.Иванилова:

— Мне кажется, да. Мне кажется, это было бы очень интересно. Просто вот — вопрос в приоритетах телевидения.

Л.Горская:

— Но что касается картин... я вот задумалась... Наверное, когда стоишь перед картиной, ведь тоже важен какой-то... ну, что ли... контакт с художником — представлять, как он это писал...

Я.Иванилова:

— Да, чем больше информации, тем больше впечатление, мне кажется.

Л.Горская:

— И когда ты это смотришь по телевизору, или там, действительно, она за стеклом — у тебя уже, как бы, как данность, некий барьер.

Я.Иванилова:

— Да-да-да-да-да... Ну, то есть, это вот некий мезальянс, всё-таки. Искусство — оно должно быть живое. Так же музыка вот — живая. Понимаете вот — контакт. Вот... знаете, с чем я столкнулась — интересно. Иногда есть телевизионная публика — публика, которая привыкла смотреть телевизор. Она не понимает... я даже на балете её однажды наблюдала... она не понимает, что её контакт с исполнителями даёт им импульс. Она просто этого не понимает. Понимаете, все сидят, и даже не понимают, что хлопать надо, что от этой энергии идёт... как бы зажигается артист на сцене.

Л.Горская:

— То есть, Вы её так и вычислили, эту публику — по тому, что они хлопать не стали? Или, там, как-то это проявлялось...

Я.Иванилова:

— Да-да-да-да-да! Она не реагирует! У неё нету адекватной реакции на то, что происходит на сцене. То же самое я, кстати, обратила внимание, когда я ходила со своим ребёнком на детские утренники... вернее, не детские утренники, а вот эти вот... Деды Морозы... вот эти вот...

Л.Горская:

— Ёлки.

Я.Иванилова:

— Ёлки, да. И там, когда вот влетали в зал и говорили: «Где они?», то две мамы кричали: «Там!», а все остальные сидели с открытыми ртами и смотрели. То есть, привыкли пассивно воспринимать. Нет активного... как бы...

Л.Горская:

— Участия, что ли...

Я.Иванилова:

— ... участия, и активного отношения, взаимоотношения с артистом. Вот это, как раз, утрачивается, благодаря телевидению. Энергообмен.

Л.Горская:

— А вот, интересно, ведь эта же привычки безучастно наблюдать — она же может потом проецироваться в жизнь дальше, просто на отношение к жизни? Ну, теоретически.

Я.Иванилова:

— Ну, да. Эта вот такая какая-то пассивность, и восприятие как виртуальности, да? Жизнь как виртуальное нечто. То есть, ты — пассивный наблюдатель. А на самом деле, мы — активные, что называется, пользователи...

Л.Горская:

— ... этой жизни! Давайте вернёмся к концерту. Может, подробнее поговорим ещё о репертуаре? Потому что, действительно, уникальная возможность — вот, в центре Москвы, в марте... 16 марта?

Я.Иванилова:

— 16 марта, в 8 часов вечера, в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя будет замечательный концерт, я надеюсь. И там мы хотим ещё, в конце концерта, дать такую трагическую ноту — это будет музыка Дмитрия Шостаковича из цикла «Семь песен на стихи Блока». Блок... это очень сильная и очень трагическая музыка по восприятию Революции — вот этого вот кошмара, хаоса, крушения. В общем, очень сильная и очень яркая музыка.

Л.Горская:

— Как часто она исполняется?

Я.Иванилова:

— Ну, как... не так часто, мне кажется — весьма редко, да.

Л.Горская:

— Вот, мне тоже кажется. То есть, получается, что основной репертуар концерта... вот до этой ноты, такой, многозначной и символичной — это романсы. Что это?

Я.Иванилова:

— Это романсы Чайковского, это романсы Рахманинова, и потом... там будет фортепьянная музыка, которая тоже звучала и была посвящена Императорской Семье, и потом вот эта будет музыка ансамблевая. Там играет скрипка, виолончель и фортепьяно, трио фортепьянное, и голос.

Л.Горская:

— С детьми советуете идти?

Я.Иванилова:

— С детьми... вполне. Но, может быть, не с маленькими. Да, не с маленькими, а всё-таки... лет с 10-ти это возможно... ну, с 8-ми.

Л.Горская:

— Сколько концерт планируется, по времени?

Я.Иванилова:

— Сейчас я не могу сказать, потому что я не знаю, сколько будут звучать произведения моей коллеги, Ольги Домниной. Она приедет из Италии, и я пока ещё не знаю, сколько она будет играть.

Л.Горская:

— Она специально приедет из Италии ради концерта?

Я.Иванилова:

— Пианистка. Да.

Л.Горская:

— Интересно. Но вообще, я так понимаю, что уровень очень высокий, да?

Я.Иванилова:

— Да. Да, уровень исполнителей великолепный. И сама тема очень интересна и своевременна именно вот в этом трагическом году, трагическом 100-летии гибели Царской Семьи. Так получилось, что я в этом году ещё и побывала в Екатеринбурге, и побывала я на Ганиной Яме — буквально вот, неделю где-то тому назад. На Ганиной Яме, и в Храме на крови, поэтому я вся наполнена этими впечатлениями, и очень всех призываю придти послушать концерт.

Л.Горская:

— Действительно, уникальная возможность соприкоснуться с собственной историей и культурой вот таким вот образом. Напоминаю нашим радиослушателям, что концерт «Творчество Царской Семьи» пройдёт в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя 16 марта в 8 часов вечера. У нас в гостях была Яна Иванилова, певица, сопрано, заслуженная артистка России и приглашённая солистка Большого театра, и участница вот этого концерта замечательного, на который мы тоже с коллегами обязательно пойдём. И давайте закончим программу музыкой.

Я.Иванилова:

— Давайте послушаем романс Антона Аренского на стихи, как ни странно, Петра Ильича Чайковского «Ландыш», в исполнении: на виолончели — Александр Рудин, партия фортепьяно — Владимир Сканави.

Л.Горская:

— Этот «Светлый вечер» для вас провела Лиза Горская. Всего доброго!