«Третье воскресенье после Пятидесятницы». Священник Стахий Колотвин

У нас в студии был настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.

Мы говорили о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, о праздновании Рождества Иоанна Предтечи, о памяти святых преподобного Максима Грека и благоверных Петра и Февронии Муромских, а также о Тихвинской иконе Божией Матери.

Ведущий: Марина Борисова

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Сегодня у нас в гостях настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.

Священник Стахий Колотвин:

— Добрый вечер.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в третье воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. По сложившейся уже традиции мы постараемся понять смысл грядущего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и из Евангелия, которые прозвучат завтра в храме во время Божественной литургии. Будет читаться отрывок из Послания апостола Павла римлянам, 5-я глава, стихи с 1-го по 10-й. Надо сказать, что сюжета никакого в этом отрывке нет. Там одни сплошные смыслы. И один из таких, на мой взгляд, ключевых смыслов — по крайней мере, на котором застревают мои глаза, и хочется об этом поговорить — это третий стих. «Но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда». Почему мы хвалимся скорбями? С точки зрения современного секулярного сознания это неприлично. Хвалиться скорбями это просто дурной тон. Надо говорить, что все замечательно, когда тебя спрашивают, как у тебя дела.

Священник Стахий Колотвин:

— Увы, у нас даже есть еще более печальная ситуация, что люди любят похвалиться скорбями, причем, в таком контексте, что хоть я и страдаю, но вот я такой молодец... И это является кривым зеркалом настоящего христианства. Потому что апостол Павел хвалится страданиями не для того, чтобы себя возвеличить, а для того, чтобы возвеличить силу Божию. Логика апостола Павла такова: вот я, немощный человек, не я живу, но живет во мне Христос. И, несмотря на мои страдания, несмотря на то, что мне приходится терпеть, терпеть и моей плоти какие-то испытания, искушения, кораблекрушения, и терпеть моему духу тоже какие-то испытания, искушения, какие-то соблазны, что вот я могу служить Христу, и Христос через меня приходит к новым людям. Если мы посмотрим на современного человека, который приходит и начинает жаловаться на жизнь: да у меня такой злой начальник, такие проблемы на работе, то-то в боку болит, а я все равно такой молодец. Ближним людям еще печальней становится, потому что: вы меня должны терпеть, мои капризы теперь из-за того, из-за того-то, из-за того-то. Таким образом, апостол Павел хвалится своими страстями, чтобы показать — их можно отодвинуть в сторону и все равно действует на сто процентов. А современный человек, увы, далекий от Христа, чаще всего хвалится своими страстями, чтобы показать: я буду бездействовать наоборот. Я в частной духовнической практике прибегаю к примеру с больным, хромым коленом. Если после травмы как-то ты хромаешь на одно колено, то не можешь взять и оправдаться, что я пошел и упал в какую-то кучу нечистот, из-за того, что у меня коленка хромая. Я пошел и упал, но ничего страшного, я в нее упал и здесь буду валяться, колено же у меня больное, не обращайте внимания, что я встал такой грязный, от меня чуть-чуть пованивает, терпите меня окружающие люди. Наоборот, если ты понимаешь: ой, у меня колено хромое, значит, я идти должен в два раза осторожней, в дав раза медленней, не торопиться, там, где другой человек пробежал, я делаю всего лишь один шажочек. Потому что, увы, увы, современный человек, и проблемы современной психологии, которые не связаны с христианским началом... Я с очень большим уважением отношусь к психологической науке, к ее техническим навыкам, к ее возможностям как-то реанимировать психику человека щадящими средствами. Но, тем не менее, практика психотерапии без Христа зачастую говорит человеку: ты в чем-то так слаб, и кто-то другой в этом виноват — общество, родители, детство, и поэтому ты имеешь право на то, чтобы так грешить, ну, потому, что у тебя такая проблема. На самом деле, даже прибегая к каким-то психологическим методам, я смотрю, да, есть такие-то проблемы, есть такая-то детская травма, есть такие-то переживания, но это все ты делаешь, чтобы помнить, что это некое хромое колено моей души. Я здесь могу подвернуть ножку и могу свалиться и задавить окружающих людей. Значит, я должен не падать на окружающих, придавливать их и кричать, вот я жертва, вот у меня травма. А наоборот я должен максимально осторожно держаться, чтобы никого не задеть, чтобы ни на кого не упасть, потому что, да, я знаю, у меня есть какой-то недостаток, и он может ближнему повредить. По сути, эти хваления страданий апостола Павла — это похваления ради ближнего, а не ради себя. Точно так же, когда встречаешься с друзьями, и чем старше возраст становится, тем больше охота поделиться какими-то своими проблемами, в том числе, проблемами здоровья. И подумаешь, будет ли в этом что-то положительное? Иногда может быть что-то положительное: человек страдает, а ты ему говоришь, у меня тоже какое-то страдание есть. И другой человек видит, можно страдать и не унывать, значит, это полезно. А другой человек ровно в такой же ситуации, ты ему рассказываешь о каких-то своих страданиях, это выглядит смешно. У человека, может быть, тяжелая форма рака, а ты ему говоришь: ой, у меня тоже насморк, что ты там переживаешь. Это только человека принизит. Поэтому можно делиться, это нормально когда ты о своих переживаниях, страданиях, проблемах говоришь близкому родному человеку рядом с собой. Но постарайся, прежде чем это сказать, объем такой вывалить на близкого человека, все-таки понять, для него это будет посильный груз или это будет то, что его тоже надломит.

Марина Борисова:

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Матфея из 6-й главы, стихи с 22-го по 33-й. Отрывок, который, я думаю, очень многие наши радиослушатели знают, хотя бы потому что на эту тему написано много слов и проповедей. Как правило, они озаглавлены «О темном и светлом оке». Начинается этот отрывок словами «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» И дальше очень знакомые всем нам слова: «Не можете служить Богу и мамоне. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту [хотя] на один локоть?» И дальше: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». Очень знакомые большинству верующих православных христиан слова, которые очень трудно взять для себя камертоном собственной жизни.

Священник Стахий Колотвин:

— Вот, увы, эти слова заключительные, последние, как некий итог, их, правда, сложно реализовать, или можно их реализовывать совсем не там. Человек: ой, меня тут обидели, это несправедливо, и это правда Божия, все остальное пусть приложится, а пока я буду своей правды добиваться. Нет, ты ошибешься. Почему ты ошибешься? Потому что ты не сможешь никогда достичь верного ответа при решении задач, если у тебя неправильное «дано». Представь, ты пришел на математическую олимпиаду для школьников в МГУ, читаешь задачку и потом ее решаешь. И вроде все знаки правильно поставил, но, поскольку ты взял ее и не разглядел, то в «дано» ты не ту циферку увидел, и слово не то неправильно посчитал, отвлекся, о чем-то подумал, и ты решаешь совсем другую задачу. Исходные данные у тебя неправильные. И как бы ты потом четко и верно не действовал, а еще, если тебе кто-то будет нашептывать: да, да, ты молодец, ты все верно действуешь — а лукавый именно так поступает, он нас, где ему выгодно нас сбить с истинного пути, всегда будет подбадривать — то придем всегда к неверному выводу. Именно поэтому Господь все-таки, прежде чем дать нам такую высокую задачу «ищите прежде всего Царствия Божия, ищите правды Его, а все остальное приложится», показывает, как этого можно достичь, а точнее чего нужно уберечься, чтобы точно мимо не промахнуться. Конечно, система оценки. Мы знаем, что при каких-то физических опытах древности, когда не учитывались побочные эффекты, то люди думали, что предметы разного веса, у них разная скорость полета к земле. Ускорение свободного падения по-разному. Кинули перышко, ему сопротивление воздуха мешает, кинули гирю какую-то, и вот она быстрее долетела. А когда смогли понять, что есть побочные факторы, которые где-то могут воспрепятствовать, повлиять, то разобрались и все точно высчитали. Точно так же и мы в своей духовной жизни должны понять, что порой... Да, у нас есть задача духовной оценки происходящих событий вокруг нас и своих собственных поступков, но мы можем уверенно идти по пути погибели и думать, что мы живем по Евангелию из-за того, что как раз светильник нашего тела, наше око духовное, очи души засорились. Иногда современный человек, есть такое движение, и говорят: человек живет в тяжелых грехах, в блудном сожительстве, еще какие-то грехи совершает, но ведь он не убил, не украл, такой хороший замечательный человек, разве это... Это скажется обязательно, это скажется на окружающих людях и вред будет приносить. У человека, который живет и оправдывает какой-то страшный грех в себе или даже в окружающих, ориентир души будет сбит, и это тоже будет сказываться и на ближних людях. Иногда кажется, что человек так помогает детям-сиротам и при этом он явный сторонник убийства детей при абортах. Кажется, нет, вот молодец, смотрите, он же такой помощник. А потом начинаешь выяснять и видишь, как от него близкие страдают, его собственные дети, собственная семья. Как он может бросить одну, вторую, третью, четвертую жену, любовницу пятую завести, детей своих не посещать. И это может уживаться с его реальной заботой о детях-сиротах не для рекламы, не для гордости, а правда, чтобы людям помочь. Если у тебя око духовное будет засорено грехом, который даже скрыт и внутри, то ты можешь наряду с хорошими, добрыми делами, которые тебя, с одной стороны, приближают в Царствие Небесное, незаметно даже для себя самого делать то, что тебя от Царства Небесного удаляет. В лучшем случае, если ты, правда, такой жертвенный человек, то сможешь задержаться в какой-то нейтральной ситуации, что все-таки до глубин греха не пасть. Но чаще всего, эта грязь перетянет, потому что если ты будешь, например, вкушать полезную какую-то пищу и будешь вкушать яд, ты все равно рано или поздно от яда умрешь, хотя ты чисто диетическое питание помимо яда принимал. Поэтому, дорогие братья и сестры, конечно, этот светильник — око нашей души надо поддерживать в чистоте. Методы здесь вполне простые, апробированные на протяжении сотен лет христианской истории, которые Господь нам заповедал. Конечно, вспоминаем, как апостол говорит: исповедайте друг другу свои согрешения, молитесь друг за друга. Берешь, каешься, причем каешься в церкви и каешься — просишь прощения перед окружающими людьми. У тебя сразу, как в ненастный день — кому Господь послал личный автотранспорт, он с этим знаком, я только со стороны могу оценить — проходит дворник по лобовому стеклу, и человек вместо снега, вместо ливня, видит, куда ему можно проехать. Точно так же и ты взял и попросил прощения, где-то примирился, где-то спросил, а в чем я не прав — не видишь, в чем не прав, спросил — и тебе легче дальше продвигаться. Ты берешь, опираешься на свою совесть, иногда человек думает, я живу по совести. Так совесть у тебя — око, которое, может, не совсем черное, не совсем слепое, но у него астигматизм духовный, повышенной степени кривизны, и ты поэтому берешь и, опираясь на свою совесть, делаешь страшные дела. А начинаешь читать Евангелие и начинаешь не от совести, а от Евангелия отсчитывать, и сразу вместе с апостолами удивляешься: если это надо делать, то кто может спастись? А Господь отвечает: «Невозможное человеку, возможно у Бога». Ты начинаешь жизнь свою от Евангелия, от заповедей Божиих отсчитывать, и тоже духовное прозрение получаешь. И как порой человек не в силах уже, если берем дальше телесные аналогии со здоровьем человека, человек не в силах бывает, потому что у него отказывают какие-то части тела, нужны пересадки органов, а чаще всего после каких-то тяжелых ранений, операций нужно переливание крови. И вот Господь Наш Иисус Христос дает нам Свои Тело и Кровь, и человек причащается Тела и Крови Христовой, и его немощное духовное зрение видит свои недостатки. Это не значит, что человек причащается и живет дальше во грехе... то куда большему осуждению будет подвержен. Потому что он видит своим духовным оком, что делает не так, и все равно упорствует. И, конечно, он в проигрышной ситуации по сравнению с тем человеком, который с темным духовным оком идет, бьется, собирает все духовные шишки, набивает, но все равно продолжает свой путь. Но лучше всегда золотая серединка, око наше прозрело светом Евангельским, Господь светом Своей любви, Своей Кровью и Телом, на Кресте нам данных, просвещает наше око духовное, и мы уже знаем, куда идти, и идем ко Христу.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня как всегда по субботам в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова, и со мной в студии настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Как всегда по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На наступающей неделе у нас будет повод вспомнить одного из очень дорогих мне лично святых, преподобного Максима Грека, память его 4 июля. Вообще святой во всех смыслах удивительный. Удивительный тем, что он после всех своих метаний и исканий юности оказался на Афоне; удивительно, что гуманитарный юноша, который искал каких-то смыслов в книжной учености, нес самое прозаическое послушание, десять лет собирая милостыню для монастыря; удивительно то, что, будучи уже совершенно взрослым и сформировавшимся человеком, он, как говорится сейчас, получил предложение, от которого не смог отказаться, ехать в совершенно непонятную, далекую, никому не известную Москву, не зная ни славянского языка, ни русского. Все, что связано с этим человеком, это сплошное удивление. И то, как завершилась его жизнь, тоже совершенно удивительная, трагическая и очень возвышенная повесть. Но давайте начнем с его юности. Потому что его искания духовные, этого греческого юноши Михаила Триволиса или Триолиса привело совершенно не на Афон, а вовсе даже в Венецию, а потом во Флоренцию. Мало того, еще привело в Доминиканский монастырь святого Марка, где он, судя по каким-то источникам, возможно даже принял постриг, причем католический.

Священник Стахий Колотвин:

— Могу посоветовать, одна из моих любимых не художественных книг, профессор Оболенский «Шесть Византийских портретов», и в том числе Максиму Греку посвящен раздел. Это замечательный историк, византинист, русский по происхождению, но уже эмигрант во втором поколении, который в Англии трудился. И в том числе, когда читаешь это исследование, с детства вроде знаешь, Максим Грек, вот его житие, и понимаешь, как гуманитарная наука может послужить осознанной христианской вере. Потому что все равно жития у нас классические немножко лубочные, они рассчитаны на простого человека, которому интересную историю рассказали. Самое сложное в житие Максима Грека то, что мы видим, и почему его проще потом было в ереси несправедливо обвинять его соперникам в церковной и церковно-политической жизни, потому что где ты был? Потом, конечно, ты был афонским монахом, но начиналось-то на Западе все. Даже и сейчас многое есть людей, которые кичатся своей необразованностью, кичатся тем, что не знают богословие, но при этом считают себя хранителями православной веры и говорят: кто-то поехал, стипендиат из семинарии или из Свято-Тихоновского института и где-то там на Западе в католическом университете или в протестантском университете прошел какую-то практику богословскую, сидел работал в библиотеках, он там заразился католицизмом, протестантизмом. Надо понимать, какое это было время. Это время, когда столица Византии, тысячелетней Римской империи, которая дала свет православия, и в том числе православие на русскую землю, пала. Еще когда она не пала, когда она все сжималась, была колоссальная утечка мозгов в дикую западную Европу, где еще шли недавно темные века, ну да, было какое-то Каролингское возрождение, но все равно это глубоко интеллектуальная провинция. Но уже с какой-то стабильностью политической, экономической. Туда постоянно бегут лучшие умы из Византии. Нельзя сказать, что это просто греки были, и насколько Максима, который у нас называется Греком, можно считать греком, а не албанцем или не славянином, это еще большой вопрос, потому что туда бегут лучшие умы. Когда Максим Грек едет на территорию современной Италии, что в Венецию, что во Флоренцию, он идет учиться у лучших православных учителей. Да, конечно, местные кадры, местные руководители, глава университета будет венецианец, будет флорентиец, но профессорский состав, конечно, это были византийцы. Точно так же, как я удивился, один мой друг школьный поехал изучать скрипичное ремесло в Испанию. Я говорю: ну, вроде Испания не славится какой-то школой по скрипке. Выясняется, что наш советский заслуженный педагог в Испанию уехал, ему предложили хорошую зарплату, и вот теперь к нему русские студенты туда приезжают. Точно так же, когда Максим Грек оказался в Италии, он оказался в ситуации, что вокруг католики. Да, за несколько десятилетий до этого был тот самый Ферраро-Флорентийский собор трагический, который привел к тому, что, по сути, православие оказалось на грани исчезновения, растворения вот этой унией. Но все равно, несмотря на все эти сложные политические события, во-первых, человек, который жил под угрозой мусульманского вторжения, более остро ощущал христианское единство. В Святой Земле я неоднократно бывал с хором, потом с прихожанами приезжал, и такое местное ощущение, что христиане разных конфессий вокруг Иерусалимского патриарха собираются, католики, армяне. Между собой разделения, раздоры, споры, как кто когда на святынях служит, там совсем немирно живут. Но перед лицом мусульман, перед лицом иудеев все равно христиане вместе, мы вместе идем к Христу, у нас куча разногласий, но все равно собираются. И поэтому задача получить какое-то настоящее богословское образование, его можно было получить, только уехав. А кроме того, духовный опыт монашества католического сложно обвинить в каком-то папизме, ересях. Монашеские традиции на Западе развивались вне ученого богословия, это были те самые аскетические традиции. Ученых монахов не было, они наоборот приезжали из Византии. Поэтому, когда Максим Грек идет и перенимает некий аскетический опыт в западных монастырях, он перенимает не у каких-то иезуитов, не у каких-то еретиков. Он принимает у тех монахов, которые от Иоанна Кассиана Римлянина с 4-го века. Как расцвела традиция восточного монашества, веточка, перенесенная на западную землю, так она и шла, и была живой, и не прерывалась из-за мусульманских нашествий, из-за гражданских войн, которые Византию сотрясали сотни лет до ее падения. И духовный опыт он мог там получить. И обвинить монаха флорентийского монастыря, что он там какую-то филиокве исповедует, тоже было бы нелепо.

Марина Борисова:

— Мне-то казалось всегда знаковым, что это тот самый монастырь, где подвизался знаменитый Савонарола. Два ярчайших монаха, оказавшиеся каждый на своем жизненном пути в какой-то момент очень близкими к земной власти. Если Савонарола реально какое-то время был практически правителем Флоренции, Максим Грек оказался при дворе русских царей, и тоже какое-то время был очень влиятельным там человеком. И тот и другой, вступив в конфронтацию с властью, оказались в заточении. Савонарола вплоть до казни писал гневные письма Папе Римскому, обличая все несовершенства Католической церкви. А Максим Грек, которого совершенно ни за что ни про что подвергли тяжелейшему испытанию заточением, лишением причастия и всевозможными притеснениями на долгие двадцать пять лет, когда был переведен из темницы Иосифо-Волоцкого монастыря, на стене кельи оставил канон Святому Духу. То есть один перед смертью писал гневные петиции Папе Римскому, считая, что главное, он еще не обличил все его пороки. А другой оставил для поколений будущих верующих проникновенный гимн Святому Духу. Это два пути из одного места, один монастырь святого Марка.

Священник Стахий Колотвин:

— Когда мы вспоминаем Ветхий Завет, что «глас хлада тонка», что, может быть, даже некоторой прививкой для Максима Грека, стало поведение Савонаролы. Уничтожение произведений искусства в рамках борьбы с роскошью. Монастырь святого Марка, изумительные легкие росписи Беато Фра Анджелико. Если в эти кельи можно заглянуть, ты увидишь, как Господь, святые на тебя выглядывают, как в окошечко на тебя смотрят. Максим Грек, который сам тянулся к учености, который сам тянулся к искусству, ко всему возвышенному, не мог это одобрить, несмотря на какие-то вещи. Тем не менее, когда Максим Грек стал сподвижником в движении нестяжателей, когда он оказался на Руси, когда он смотрел все перекосы сращивания с властью, обслуживание богатых спонсоров, которые он увидел в монастырской, епархиальной жизни современного ему русского государства, то все-таки отделял мух от котлет. Да, искусство, да, красота храмов, это все очень важно. Не нужно ничего рушить, сжигать, ломать — это лишнее. Но все-таки, прежде всего, задача христианина любить, задача христианина служить, а задача монаха убегать от этого мира.

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА, программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Мы прервемся буквально на одну минуту и скоро снова к вам вернемся.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. На этой неделе у нас большой праздник. Он хотя и не двунадесятый, но, в общем, в нашем представлении о праздничном цикле Русской Православной Церкви он где-то рядом. 7 июля Рождество Иоанна Предтечи. Я не думаю, что кто-то из наших радиослушателей не в курсе, кто такой Иоанн Предтеча. Я думаю, что напоминать об этом как-то даже немножечко смешно. Многие помнят история его чудесного рождества, у родителей в таком преклонном возрасте, что они даже ангелу Господню не поверили, что у них может быть ребенок. За что, собственно, его отец поплатился, вплоть до рождения ребенка он так и остался с этим знаком своего недоверия к Божьему посланцу. Что касается народных представлений о том, что это такое, для многих, кто в школе учил русскую классическую литературу, это конечно, Гоголь. Это все, что касается праздника, называвшегося Иван Купала, это купания, это костры, через которые прыгали, это поиск цветка папоротника, чтобы открыть все клады и узнать язык птиц и зверей. В общем сплошная, полная чудес и мистики этнография. Каким образом в одном православном сознании сочетается несочетаемое, хотелось бы понять хотя бы нам в наше время?

Священник Стахий Колотвин:

— Когда мы читаем отцов, которые против язычества радикально настроены, или читаем жития святых мучеников древности, которые языческие статуи опрокидывали, или когда мы смотрим сейчас, как искусственные неоязыческие конструкции приводят к тому, что люди от христианского единства отрекаются и совершают страшные преступления: убийства, изнасилования, и все это во славу Перуну — то, конечно, это все немножко шокирует. Но если отрешиться от зла людей и посмотреть, что стоит за языческим стремлением обычного, не знающего Христа человека, это все равно стремление к Богу. Люди древнего мира, не знающие Христа, когда поклонялись каким-то богам с головами животных в Древнем Египте, когда строили зиккураты в Междуречье, вспоминали, как боги с Олимпа сходят, чтобы решить какие-то проблемы людей и создать какие-то проблемы людям в Древней Греции — все равно это стремление к общению с духовным миром. Пока Господь не открылся, Его очень сложно найти. Именно поэтому мы видим отцов апологетов, отцов, которые наоборот апеллируют к языческой мудрости, к языческой учености. Иустин Философ, который плащ философа носил... Сейчас у нас философия больше наука, что-то отвлеченное. Нет для древности, это некоторое языческое знание, которое не отделяется от знания религиозного. Мы видим, как богословские школы древности как раз и зародились на философских школах, где, по сути, отправлялся языческий и религиозный культ. Поэтому и в высокой учености, и в простой религиозности христианство не всегда искореняло искреннее стремление людей простыми доступными средствами с духовным миром общаться. А где-то просто корректировало. То, что люди почитали, как светило движется, вот уже равноденствие, вот уже солнцестояние, вот уже как-то луна проходит по небесам. И мы видим, что и у нас, с одной стороны, от солнечного календаря отсчитываются праздники каждый день, как память святых. А Пасха Христова уже на древнееврейский лунный календарь ориентируется. Все переходящие праздники уже от этого круга небесных светил. То есть даже у нас наше обычное христианское богослужение изо дня в день тоже отсчитывается по тем же самым нормативам, которые использовали древние языческие цивилизации. Кто-то может сказать: ой, это все грех, надо Пасху закрепить в какой-то день, что это мы на луну оглядываемся, где луна, где солнце. Но тогда и от памяти святых надо каждый день отказаться. Потому что ну что это такое, Земля обернулась вокруг солнца, что это повод для того, чтобы святых вспоминать? Нет, любым моментом, любой возможностью прославить Господа и его святых нужно пользоваться. Поэтому и такие языческие праздники и языческие гулянья, которые уже очень сложно нам проследить, учитывая, что славянское язычество было бесписьменным, сложно нам вспомнить, что же там было. И когда мы видим, что какое-то народное празднование в честь Иоанна Предтечи протекало не только в храме, не нужно этого бояться. Мы сегодня уже вспоминали слова «Ищите прежде всего Царствия Божия, правды Его, и все приложится вам». Если ты ищешь Царствия Божия, если ты придерживаешься правды Его, если ты не предаешь Евангелие, не предаешь Заповеди Христовы, то все приложится, ты пришел, помолился, а потом продолжил праздник вне храма, это нормально. Человек, который пришел и свои именины празднует только каким-то бурным застольем, а в храме с утра не был, немножко странно. Еще ждет с утра поздравления: я именинник, что же вы меня не поздравляете? Нет, ты начни с того, чтобы прославить Бога. Точно так же такие праздники, как народные гуляния на Купалу. Если человек помолился Иоанну Предтечи, если он прославил Спасителя, если он послушал Евангелие, внял слову проповеди и после этого хочет поводить хороводы, не участвует при этом в каких-то магических действиях, то, пожалуйста, веселись, гуляй. Чем же это плохо? Очень хорошо, наоборот. Самые длинные солнечные дни. У нас итак, мы живем на Севере, поэтому у нас полгода ночь стоит большую часть светового дня. Зато летом нам Господь, благодаря нашему географическому положению, дает дни чуть подольше, когда можно побольше порадоваться солнечному свету, побольше повеселиться, побольше успеть попраздновать, прежде чем на следующий день встать и снова начать трудиться.

Марина Борисова:

— Кстати, очень перекликаются с тем, о чем вы сейчас говорили, слова из Послания апостола Павла к Римлянам из 14 главы, которая будет читаться как раз за Божественной литургией в день праздника. Там есть удивительные слова: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях». Мне кажется, это то, что нам просто надо написать лозунг, приколоть булавкой на стену, и каждое утро начинать с того, чтобы смотреть на этот лозунг. Потому что споры о мнениях — это наше любимое занятие, несмотря на то, что в общем-то все мы в вере немощны.

Священник Стахий Колотвин:

— Если мы смотрим миссионерский и катехизический путь — они разные. Сейчас на церковном уровне есть миссионерская катехизическая работа, она объединяется, и один и тот же человек ее на приходе курирует. Но на самом деле это две разные задачи. Задача миссии — привести людей ко Христу, ты ищешь общие точки. Апостол Павел приходит в Ареопаг и говорит: вы афиняне такие молодцы, такие благочестивые люди, вот у вас жертвенник неведомому богу, и я пришел об этом неведомом Боге вам рассказать. Но при этом где-то апостол Павел и отсекает, и мы вспоминаем, как апостолы не соглашались, когда их за их чудеса, которые через них Господь людям даровал, хотели обожествить и признать, что это Зевс, это Гермес. Нет, они от этого отделяются. Точно так же и здесь, ты берешь и к немощному в вере подходишь, он еще немощен в вере, он еще вне церкви, может быть, в церкви, но одной ножкой один краешек его пальчика оказался в церкви, не целиком он там. И конечно, не нужно с ним спорить, наоборот нужно искать общие точки. Но когда человек уже в церкви укоренился, то, действительно, можно ему дать чуть больше. Ему, для того, чтобы следующего человека привести, надо в церкви корни пустить. А чтобы корни пустить, лучше не там, где будет обрыв, где почва уйдет из-под ног, и ты полетишь и уже не сможешь закрепиться. А все-таки там, где можешь найти крепкое основание. Недаром Господь притчу о сеятеле вспоминает, разные типы почв, где дорога, где сорняки, где каменистая почва. Но пока человек... ведь почва души человеческой тоже может меняться. Сначала почва была каменистая, а потом ты ее разобрал, перебрал эти все камушки и она уже благотворно растит. Но пока почва каменистая, не надо от этой почвы требовать, чтобы она произрастила идеальный урожай. Радуйся тому, что есть. Это в принципе нам не только в беседах о Христе с нашими друзьями, с нашими родственниками, а просто в личном общении очень важно, что мы с человеком каким-то... Мы понимаем, что не станем пока единомышленниками, не во всем с нами человек согласится, может, и слава Тебе, Господи. Но в любом случае ты с ним меньше споришь, а больше находишь точки соприкосновения. Да, это, можно сказать, какое-то лицемерие. Нет, лицемерие, если ты делаешь это ради себя, ради своего комфорта, чтобы от этого человека не было проблем, да, и просто лень на него силы тратить. Это конечно, это уже да, какой-то грех. А вот если ты делаешь ради ближнего, чтобы его приобрести себе искренне, в любви с ним объединиться. Тогда, если человек видит, что ты его слушаешь, ты его понимаешь, где-то терпишь и прощаешь. Он в этом укоренится, укоренится в вере. Может быть, даже не в вере во Христа, а часть веры это доверие, и если в доверии к тебе человек укоренится — то потом ты сможешь с ним обсудить и проблемный вопрос, и найти какие-то общие шаги, которые вы можете сделать, чтобы эти общие проблемные вопросы преодолеть.

Марина Борисова:

— Применительно к теме нашего разговора, к празднику Рождества Иоанна Предтечи или Ивана Купалы, человеку нравится все, что касается этнографических традиций. Они действительно очень поэтичны. И мне, например, очень нравится то, что Гоголь написал. Мне вообще нравится все, что написал Гоголь и особенно «Вечера на хуторе близ Диканьки», которые просто проникнуты удивительной поэзией всей народной веры Бог знает во что, включая русалок и цветок папоротника. Но с точки зрения христианского сознания допустимо ли мне, человеку какому бы то ни было, говорить, что это все, конечно, язычество, все это надо оставить за скобками, все это ерунда. Если я даже сама не чувствую, что это ерунда.

Священник Стахий Колотвин:

— Это не ерунда, это вещь стоящая, но мы всегда помним, что есть вещи более важные. Есть произведения художественной культуры, а есть Евангелие, Слово Божие. Есть досуг, а есть служение ближнему. Есть какой-то комфорт, а есть жертвенное служение родине. Всегда нужно сравнивать и расставлять приоритет. Когда человек интересуется этнографией, я знаю, что для воспитания детей что мы читаем? Что русский народ на протяжении веков, причем веков, когда русский народ куда более погружен в христианскую жизнь, чем в наши дни, среднестатистический русский человек, все равно это начиналось со сказок. В этих сказках, там и леший, и русалки и баба Яга, Кощей Бессмертный. Все равно надо какую-то границу провести. Я вспоминаю, в детстве любил читать различные мифы, мифы Древней Греции, мифы Древнего Египта, Месопотамии, Шумерские мифы. Потом читаешь какие-то сказки народов мира: сказки грузинские, сказки северокавказские — как это здорово. Но если ты понимаешь, что это лишь некоторая аналогия, лишь некоторая аллюзия, истина не здесь, то ты никогда не ошибешься. Точно так же, как если ты окажешься в кинотеатре и увидишь, что на тебя несется поезд, то ты не будешь вскакивать, как первые зрители первых киносеансов, которые реально выбегали, сметали друг друга, толкались, они боялись, что сейчас... Причем, смешная по современным техническим меркам картинка, где какая-то рябь, черно-белые цвета, все равно люди убегали. Но если ты понимаешь, что, нет, это не реальность, а это ее отблеск, красивый отблеск, художественный отблеск, то тогда для тебя это не станет проблемой. Главное, в это не погружаться и не заменять этим Христа. Конечно, для человека, далекого от Христа, есть какая-то зона риска, пусть даже он не совсем поверит, что Вий будет шастать и просить веки поднимать, но все равно базой для суеверий это ему может стать. И, действительно люди, которые очень умные, очень богатые, очень ученые, сталкиваешься с ними, особенно когда начинает воцерковляться, и видишь, что у человека столько суеверий. Думаешь, да нет, он же такой ученый, или человек такое состояние сделал, как в нем такая чепуха уживается? Да, потому что у него не было источника света Евангельского, он его не видел, и в душе у него что-то засорилось на фоне всех его сильных сторон. А если человек стремится ко Христу, то для него ничего не страшно.

Марина Борисова:

— Напомню нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова, и со мной настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. И как всегда мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей неделе. На этой неделе у нас будет еще один праздник. Собственно всеобщим праздником он стал недавно, но значение приобрел достаточно серьезное. Я говорю о памяти святых благоверных Петра и Февронии Муромских. Память их 8 июля. Достаточно загадочная для меня история. Об этих святых очень мало чего сохранилось, я имею в виду документальных источников. Их житие написано через 300 лет после их кончины, и оно фактически опирается на некие легенды, сохранившиеся в местной устной традиции рассказы, сказания. Это некое художественное, скорей, произведение, и не столько о реальных исторических персонажах, сколько о гимне супружеской любви. Почему из всех удивительных пар святых, которыми изобилуют святцы, особенно Русской Православной Церкви — уж там есть из чего выбрать, потому что таких семей святых у нас достаточно много — Церковь выбрала в качестве образца и в качестве знака и символа именно Петра и Февронию?

Священник Стахий Колотвин:

— Пару лет назад была записана на Радио ВЕРА даже отдельная программа в рамках «Светлого вечера», посвященная Петру и Февронии, где я разбирал, насколько можно увидеть исторический облик реальных людей, реальных святых. А насколько нужно отмести какие-то сказочные, этнографические, как бы мы сейчас сказали, элементы из их жития. Поэтому всем радиослушателям посоветую на сайте радиостанции «Веры» с этой передачей ознакомиться. Правда, по-моему, получилось неплохо. Сейчас если резюмировать и вернуться к вашему вопросу, почему? Ну да, у нас есть великий князь Дмитрий и его жена Евдокия.

Марина Борисова:

— Удивительная совершенно женщина.

Священник Стахий Колотвин:

— Точно абсолютно реальный персонаж, абсолютно реальная жизнь. Вот эта многодетная мать, которая воспитывает детей без рано умершего отца, когда он воюет, но тоже сама вынуждена. Вот, такие образцы для подражания. А здесь полулегендарные фигуры, которые не очень понятно, с кем именно отождествить. То, что это реальные фигуры сомневаться не стоит, не нужно думать: ой, выдуманные святые. Нормальная для домонгольской Руси история, что князь носил гражданское имя. Вот как я по паспорту Станислав Алексеевич, а зовут меня отец Стахий. Бывает, что есть славянское языческое, этнографическое, еще можно сказать, имя, и, помимо его, у него есть имя христианское. У Петра и Февронии, прежде всего у Петра, да и у Февронии, если она была, все-таки мы помним, что Муром, окрестные племена местные языческие финно-угорские тоже носили языческие имена и, учитывая, что какое-то даже колдовство Феврония использовала, то тоже вполне может быть, что у нее было другое имя. И в исторических анналах, если поискать, мы можем какие-то аналогии найти для других князей. Но прежде всего, Церковь их выбрала как покровителей брака, потому что их житие именно про любовь друг к другу. Дмитрий Донской — благоверный князь, он обеспечивает условия для своего народа. Главная задача благоверного князя, почему благоверных правителей прославляют в лике святых? Создает человек такие условия, чтобы его подданным было легче достигать спасения души. Про Петра мы не видим таких шагов, его житие это гимн любви, как люди, которые любят друг друга, мир вокруг себя делают чуть-чуть лучше. Вокруг тех людей, которые озлоблены, еще больше озлобляются. Но те люди, которые за любовь, наоборот, к ним больше тянутся, их любовь становится залогом того, что возникают новые монастыри. Православие в этом пограничном, это настоящая была восточная украина Русского государства, потому что Муром в домонгольские времена... Матерь городов русских, Киев, где-то далеко-далеко за километры и километры, а здесь начинаются языческие народы, и их любовь приводит людей ко Христу. Не какие-то их политические шаги, не какие-то их военные успехи, а сама любовь. Для нас это очень важный момент, нас может беспокоить, что происходит вокруг. Войны, политические события, действия властей, и нам кажется, вот был бы я как Дмитрий Донской, или хотя бы как Евдокия, так бы я на мир повлиял, но от меня ничего не зависит. Нет. Замечательная фраза «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». Если ты будешь в любви возрастать, причем, да, человек несовершенный, поэтому у тебя не получается возрастать в любви сразу ко всем. Если хотя бы с самыми близкими людьми вокруг — муж, жена, твои дети, твои друзья, с которыми тебя годы дружбы связывают или с которыми ты только познакомился — тебя связывает настоящая христианская любовь, если ты вот здесь в рамках своей ответственности, там, где твоя любовь может дотянуться, этой любовью живешь, во Христе укрепляешься, то мир чуть-чуть меняется. Любовь согревает, потому что для многих людей, у них какая-то трагическая судьба, но у них есть друзья, какая-то крепкая семья, и вот к ним пришел в гости, просто посидел, поговорил, попил чай. Человек уходит, возвращается к своим проблемам, но он уже подзарядился этой любовью. Когда ты видишь рядом с собой любящих людей, то ты, правда, становишься чуть-чуть лучше. Да, ты можешь наоборот озлобиться, как мы в молитвах вечерних молимся: «или доброту чуждую видев и тою уязвлен был сердцем», это может раздражать, озлоблять. Нет, нормальная христианская реакция на это наоборот еще больше этой любовью заразится. Христос говорит: «Потому узнают, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собой». И эта любовь между Петром и Февронией, которая переносит испытания — и разницы социального положения, и внешних каких-то козней, и даже монашеский постриг, а это просто княжеская традиция, в домонгольской Руси и даже после монгольского нашествия принять постриг накануне смерти это привилегия знатного человека. Крестьянин забросить свою соху и пойти в монастырь просто так не мог, на старости лет его бы никто не взял, когда он трудиться мог. Даже традиция, которая не очень имела отношение к христианскому государству, как постриги предсмертные князей, что даже это не смогло помешать их любви. Поэтому, дорогие братья и сестры, молимся Петру и Февронии, чтобы ничего нашей любви не могло помешать, а наша любовь, наоборот, согревала не только нас с другим любимым человеком, но и людей вокруг нас.

Марина Борисова:

— И еще один памятный день, о котором мне хотелось бы упомянуть, это 9 июля, праздник в честь Тихвинской иконы Божией Матери. Тихвинская икона среди множества почитаемых на Руси икон Божией Матери особенная, поскольку она ассоциируется с русским правящим домом. Так уж получилось, что эта удивительная икона оказалась почитаемой именно в тот период, когда создавалось Московское царство. И начиная от Иоанна Грозного и дальше, для всех, кто правил Россией, пока она была царством, потом она была империей, Тихвинская икона была благословением именно православного правления в этом государстве. Икон Матери Божией много, мы их все любим и с удовольствием празднуем праздники в их честь. Но почему важно иметь еще такой символ, когда благословение Матери Божией лежит на правящем доме.

Священник Стахий Колотвин:

— Если мы посмотрим на нашу Северную столицу, которая появилась среди болот, на костях русских людей такое архитектурное великолепие выросло, мы вспомним, что каких-то особых святых древних там не было, ну, потому что «приют убогого чухонца» только там был. Однако это была северная Новгородская земля, и, помним, Новгородская земля как просторные леса, где можно искать уединения монашеского, конечно, давали возможность каким-то святым и святыням там просиять для всего русского царства. Поэтому то, что в имперскую эпоху Тихвинскую икону стали почитать, в этом сыграл роль некий географический фактор. Единственная такая икона северных земель, которая почиталась с глубокой древности, со времен Древней Руси, когда еще никто не думал, что какой-то Петербург появится так рядом, окажется так рядом, можно сказать, в предместьях столицы, в ее ближайшем окружении. Сейчас для любого человека, который любит паломнические поездки и живет в Санкт-Петербурге, Тихвин самое естественное направление. Мы с прихожанами тоже ездим. Вокруг Москвы, ну, куда? Древний Серпухов, Новый Иерусалимский монастырь, вот ты в Сергиев Посад поехал, в Дмитров. Вокруг Петербурга не так этого много. А Тихвин и Тихвинская икона Божией Матери сияет. И благодаря этому, за Синодальную, за имперскую эпоху Тихвинский образ стал очень широко почитаться по всей Руси. Очень много почитаемых списков. Более того, даже в нашем деревянном храме при нашем строящемся храме Воздвижения Креста Господня в Митине у нас есть тоже замечательный дореволюционный образ. Сам образ сохранился очень плохо, его отреставрировали, причем, реставрация не очень высокого качества. Но старинный оклад серебряный, который сделали на икону... уже видно как люди почитали, эта гигантская, можно сказать, икона, ее всю своими приношениями покрыть, украсить. Для нас, для молодого прихода это такой знак, что мы продолжаем дело любви русского народа к Богородице, к Ее святым иконам. Может быть, никогда эти люди до Тихвина бы и не добрались, это все-таки далеко, это Север, кто еще когда в столицу... Ну, чиновник поедет в столицу, какой-нибудь военный поедет, а крестьянин никогда туда не доберется. Но все равно он чувствует, что Богородица заботится о всей нашей Богоспасаемой Державе через Свой чудесный образ. Это чувствовали люди и в 19-м веке и чувствуют люди сейчас.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

Священник Стахий Колотвин:

— С Богом.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Покровский собор — храм Василия Блаженного». Татьяна Сарачева
• «Путь к священству». Священник Кирилл Беляев
• «ГИМ и Новодевичий монастырь». Марина Чистякова