«Святые — покровители семьи». Прот. Александр Никольский

Нашим гостем был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.

В день памяти Феодоровской иконы Богородицы мы говорили о том, почему перед ней молятся о семейном счастье и почему некоторые святые считаются особыми покровителями семьи.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

А. Ананьев

— С какими бы трудностями не сталкивались мы в семейной жизни, какие бы преграды ни возникали на нашем пути, мы все равно не одни в этой непростой дороге. Есть те, кто готовы прийти к нам на помощь — Святые Петр и Феврония, святые Кирилл и Мария Радонежские, святые Иоаким и Анна — все это покровители семьи и семейного счастья и семейного благополучия. Сегодня день празднования Федоровской иконы Пресвятой Богородицы. В этой иконе переплетено все — и история России, и история очень многих благополучных семей. О покровителях семьи и семейного счастья хотим поговорить сегодня в программе «Семейный час» мы — в студии Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И сегодня компанию нам составит настоятель храма Трех святителей в Раменках, счастливый муж, отец десятерых детей, протоиерей Александр Никольский, который сейчас — ах, если бы вы видели, друзья, эту картину! Я в очередной раз сожалею, что мы не на телевидении, а на радио. Отец Александр с нами по прямой связи практически от алтаря храма Трех святителей в Раменках — из красного дерева, с иконами — потрясающе красиво. Добрый вечер, отец Александр.

Протоиерей Александр

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— Какое счастье видеть вас в окружении вот этих вот образов. Ведь вы же даже не знали, что у нас тема будет такая, а все равно вот как-то так вот сподобились оказаться в окружении самых красивых икон, и о них-то у нас сегодня и пойдет речь. Ведь это же случайность, получается, да, у нас?

Протоиерей Александр

— Ну, конечно, случайность, естественно.

А. Митрофанова

— Конечно, случайность.

Протоиерей Александр

— Ничего случайного не бывает, с другой стороны. Как один сказал, современный священнослужитель, вчера только послушал, его спрашивают: это случайность, это вы специально сделали? Он сказал: да, специально, но не я.

А. Ананьев

— Очень правильный ответ. Скажите, пожалуйста, а есть ли вот в храме Трех святителей в Раменках Федоровская икона Божией Матери?

Протоиерей Александр

— Нет, Федоровской, наверное, нет. Кстати, Федоровская икона Божией Матери, так случилось, мы сугубо ее чтим в нашей семье. Так исторически сложилось.

А. Ананьев

— Так.

Протоиерей Александр

— Ну, может, потому что у нас десять детей как раз, поэтому.

А. Митрофанова

— Кстати говоря.

Протоиерей Александр

— И специально даже вот ей читаем молитву периодически, вот не так вот время от времени. У нас дома Федоровская икона Божией Матери есть, а здесь как-то вот, в храме — да, надо озаботиться на эту тему.

А. Ананьев

— Расскажите, пожалуйста, отец Александр, вот как Федоровская икона Божией Матери, поскольку сегодня празднуется день этой замечательной иконы, почитается и почему почитается в вашей семье? Ведь это же тоже неслучайно.

Протоиерей Александр

— Воспитывать детей без помощи Божией всегда было невозможно, а в наше время это сугубо невозможно. Вот я как-то раньше, ну достаточно уже давно, может, 10–15 лет назад, прочитал, что семьдесят процентов успеха воспитания детей — это молитва за детей. Ну и это, конечно, сказал святой, к сожалению, не помню кто конкретно. Ну такие фразы святые говорили, может, не буквально процент там не высчитывали, но тем не менее. Так вот я думал: ну да, конечно, молитва, конечно, и педагогика, все остальное. Но по мере того как дети росли, как у меня появлялся опыт уже не теоретический, а практический, опыт воспитания подрастающего поколения, я понял, что да, может даже не семьдесят, а восемьдесят процентов, может, девяносто процентов успеха воспитания детей в нашем современном обществе, так сказать, определяется родительской молитвой. Потому что раз молитва, значит, у нас есть, как говорят, окна в другой мир, окна в вечность — это наши иконы. Как, по-моему, Флоренский сказал, что такое икона — это вот в вечности сидит святой, Богородица, и смотрят в окошко, а окошко на нашу сторону — вот икона. Такой образ он дал. Поэтому, естественно, хочется помощи. Сам-то понимаешь, что да, вот ты молишься, ты стараешься, но какая моя молитва и молитва святых или тем более Пресвятой Богородицы. И поскольку у нас есть такие вот друзья — а друзьями их назвал Сам Господь, таких людей святых, — то, естественно, начинаешь к святым припадать. Ну вот у нас как-то так получилось, что Федоровская икона Божией Матери. Мы даже как-то не сговаривались, не то что мы сидели, решали: ну вот кого изберем. Кстати, обычно так рационально не получается, оно именно как-то Бог выводит, наводит на того или иного покровителя. Не всегда даже бывает тот святой, имя которого ты носишь, иногда какие-то бывают еще люди святые. Обычно это из какого-то особого взаимодействия, как-то человек иногда или помолился и получил просимое у иконы какого-то святого, другой раз помолился и получил просимое, и как-то понял, что какая-то связь возникла духовная. Ну у нас вот такая в семье была, возникла духовная связь с Федоровской иконой Божией Матери. Так что вот как-то немножко и даже здесь неслучайно получилось.

А. Митрофанова

— Совсем неслучайно, отец Александр. Дело в том, что еще до встречи с Сашей, еще когда я там была не то что не замужем, а даже близко вот не стояла к своему семейному счастью, я, так получилось, тоже стала молиться по совету одного замечательного священника, протоиерея Александра Абрамова, который служит в Крапивниках (в Крапивниках как раз висит один из списков Федоровской иконы Божией Матери), стала молиться перед этой иконой. Причем отец Александр так еще как-то мне сказал: давай будем вместе. Ты приходи время от времени в храм, когда там у тебя будет, у меня будет возможность, и мы будем вместе с тобой перед этой иконой молиться. И мы стали действительно так вот собираться и вместе молиться перед этой иконой где-то вот, наверное, в течение года. Ну по совокупности множество разных факторов, тем не менее мы с Сашей встретились — это было такое настоящее чудо. И когда встал вопрос о венчальных иконах и наша подруга, замечательный иконописец, спросила: а какую икону Божией Матери ты хотела бы как венчальную икону? Я, не задумываясь, сказала: конечно же, Федоровскую. Потому что для меня это совершенно особый такой образ, она почитается как покровительница невест. Я своей историей могу засвидетельствовать — это действительно так. Отец Александр, ну вот здесь один из, наверное, тех самых вечных вопросов: как так получается, что вроде бы Божия Матерь у нас одна, при этом икон сотни, и у каждой есть какая-то своя — десять раз в кавычках сейчас возьму это слово — «специализация». Почему это так? Разве мы не к Божией Матери в любом случае обращаемся? Почему через разные иконы, как так сложилось, и почему именно вот Федоровская икона считается покровительницей действительно создания семьи, счастливого брака, рождения детей?

Протоиерей Александр

— Ну мы должны понимать, что мы с вами, конечно, не язычники и, поклоняясь иконе, в любом случае обращаемся к Пресвятой Богородице. А Пресвятая Богородица — Она не Федоровская, не Казанская, там, так сказать, не Владимирская, Она, естественно, просто Пресвятая Богородица. Но вы знаете, ну так, может быть, немножко такой, не знаю, насколько подойдет образ. Вот есть Пушкин, великий русский писатель, а у него есть разные произведения, стихотворения — есть лирические, есть героические и так далее. И он по-разному мог обращаться к своим читателям. И мы понимаем, что стихи это Пушкина, но стихи-то разные, они по-разному к нам обращаются. Так я думаю, что и иконы Пресвятой Богородицы — просто это разные слова Пресвятой Богородицы, обращенные к нам.

А. Ананьев

— Ну сравнение с Пушкиным здесь такое, несколько натянутое, потому что мы же не любим Пушкина просто за то, что он Пушкин. Ну так беззаветно и безгранично. Нет, я, в общем, как к человеку к Пушкину довольно равнодушен, хотя бы потому что я его не знаю, кто такой Пушкин, он был очень давно. А вот стихи его прекрасны, я очень люблю стихи Пушкина, понимаете. В то время как Богородица, Она, Ее невозможно не любить именно как человека.

А. Митрофанова

— Как личность.

А. Ананьев

— Как личность, да. А вот как раз изображения Ее — а ведь, по сути, мы говорим об изображениях и нюансах поклонения Богородице в разных городах, в разных монастырях, в разных странах, на разных даже континентах — вот это уже другое. Но вот это уже неважно. Важен именно человек. В то время как Пушкин как человек — ну что он мне как человек? Я с ним чай не пил.

А. Митрофанова

— Я с ним тоже чай не пила, но мне Пушкин как человек очень нравится.

А. Ананьев

— Не знаю. Я как вспомню его длинный ноготь на мизинце, так даже неприятно становится.

А. Митрофанова

— Ой да ладно, это еще мелочи по сравнению с другими особенностями его.

Протоиерей Александр

— Вы знаете, если вы любите стихи Пушкин — вы любите Пушкина. Потому что это стихи Пушкина, это его порывы души. Ну, может быть, лучшие, может быть, не всегда лучшие, но в основном лучшие. И поэтому, конечно, его нельзя отождествлять с его творчеством, но в его творчестве во многом он сам, потому что по-другому быть и не может — это плод его, так сказать, переживаний там, мук и так далее. Поэтому ну это у нас все-таки сегодня не этому передача посвящена. А я все-таки думаю, что это вот сказать, что иконы Пресвятой Богородицы — это разные слова, обращенные к нам Пресвятой Богородицы — это будет, кстати, очень даже и неплохое определение. Потому что на самом деле кого мы Словом называем с большой буквы?

А. Ананьев

— Христа.

Протоиерей Александр

— То есть это вот слово Слова — это особое слово. Поэтому это слова Пресвятой Богородицы, обращенные к нам. И это является источником благодати Божией, которая через Пресвятую Богородицу и потом через Ее иконы приходит к нам по нашей вере. Ну а почему так вот не одна икона, а все-таки так исторически сложилось, их там около четырехсот, ну для того, чтобы слова-то тоже разные. Поэтому почему было не запечатлеть слова в таком даже материальном носителе, чтобы именно ну они так как-то тверже звучали и главное, чтобы мы не забывали, что вот можно так обратиться к Пресвятой Богородице. Это может быть даже, конечно, не Пресвятой Богородице нужно, это нужно нам, чтобы мы знали пути, мы знали слова, мы знали к кому, когда, куда, где.

А. Ананьев

— Но ведь все равно вот это вот огромное количество прекрасных изображений Пресвятой Богородицы — это придумал человек. Это же не придумал Бог или Богородица, или даже не апостолы и не евангелист Лука написал. Хотя нет, евангелист Лука как раз написал, да.

А. Митрофанова

— Ну да, ему приписывают.

А. Ананьев

— Ему приписывают Федоровскую икону Божией Матери. Но это все равно изобретение как человека. Это такой наш человеческий, несовершенный, субъективный взгляд на высшее, на Божественное, наш искаженный, может быть, где-то болезненный взгляд наших жмурящихся глаз на свет. Стало быть, это ну как бы объяснить мою мысль-то? Это не настоящее, это наше представление о настоящем. Причем вот я смотрю на какую-то икону, я понимаю, что это даже не мое представление о настоящем, это представление какого-то талантливого иконописца, может быть, безвестного. Это представление его о настоящем, но никак не настоящее. А вот в этом отношении мне, как неофиту, очень трудно порой искренне сформулировать свое отношение к иконе. Вы понимаете, о чем я говорю, отец Александр?

Протоиерей Александр

— Да, у вас такой провокационный вопрос. Ну вы знаете, любое творчество, оно, конечно, в любом случае человеческое, если это человеческое творчество. Да, у нас сейчас Великий пост, вот мы на первой неделе поста читали Священное Писание, посвященное творению мира. И вот Господь говорил слова, и мир, так сказать, был сотворен, как известно, за определенное количество дней. Но вы знаете, любой человек, если он творец чего-то такого положительного, вообще положительного, ну даже взять поминаемого сегодня Александра Сергеевича Пушкина, да, все что в его творчестве положительного, что призывает милость к павшим там и так далее — это все-таки от Бога. Ну и бывает творчество не от Бога. Мы тоже с вами это можем, так сказать, засвидетельствовать разными современными, так сказать, и выставками, и фильмами, и книгами и так далее. Поэтому, когда человек творит, он соединяется с Богом, или другой вариант — это с диаволом. Тоже такое может быть. Правда, конечно, творчеством это последнее по-настоящему не назовешь, это скорее разрушение. И поэтому, когда писали иконы, например, апостол Лука, его кистью водил Дух Святой. И если бы это было не так, иконы, Федоровская икона Божией Матери не была бы чудотворной, не была бы источником благодати Божией, она бы не смогла нам помочь. Вот множество людей свидетельствует о том, что она помогла, вот Алла только что рассказала об этом. А она бы не смогла помочь, потому что она была бы не от Бога. Поэтому да, иконы они, конечно, написаны людьми, у них есть естественные человеку, так сказать, любому человеческому творчеству определенные несовершенства и ограниченность. Неограниченность и абсолютное совершенство в творчестве это только Творцу свойственно, люди на это не способны. Но в них содержится благодать Божия — вот это уже безгранично, это уже абсолютно. Это уже абсолютно. Но у нас есть самый такой яркий пример — это воплощение Христа нашего Бога. Он был человек по Своим, так сказать, Своей биологии, по Своему телу. Даже боялся, как человек — помните Его знаменитые слова: Господи, да минует меня чаша сия, да будет воля не Моя, а Твоя. То есть не Моя — как человеческая такая, слабая, да, вот такая, значит, которая, так сказать, не имеет даже нужной твердости для того, что как бы Господь для этого пришел. Тем не менее Он как человек нуждался в укреплении Божием. Вот поэтому иконы, они, так сказать, не абсолютное совершенство внешне, но по своей духовной сущности это как раз абсолютное совершенство. Именно в силу того, что они являются проводником благодати Божией. Вот такая антиномия, как говорят в философии.

А. Ананьев

— «Семейный час» на радио «Вера» продолжается. Сегодня мы с настоятелем храма Трех святителей в Раменках, отцом десятерых детей, счастливым мужем, главой потрясающей семьи, протоиереем Александром Никольским говорим о образах покровителей семейного благополучия в целом и о Федоровской иконе Пресвятой Богородицы, день празднования которой отмечаем сегодня, в частности. С вами Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И вот на какую мысль я наткнулся, дорогой отец Александр, когда готовился к сегодняшней беседе. «Разместив в доме подобную икону, — сообщает мне очередной хороший, наполненный мудрыми мыслями сайт, — разместив в доме подобную икону, вы обретете гармонию в семье и все неурядицы решатся, не оставив после себя и следа».

А. Митрофанова

— Ой...

А. Ананьев

— Вот ой, понимаешь, вот ой. И скажи мне, что это не такое популярное, расхожее благочестивое общее мнение.

А. Митрофанова

— Ну я не знаю, что такое общее мнение.

Протоиерей Александр

— Хороший рекламный такой проспект: купите наши таблетки, проглотите — вы почувствуете, что вы счастливый человек.

А. Митрофанова

— Да-да, именно икона как таблетка счастья. Ну это же так не работает.

А. Ананьев

— Ну подожди, ну тем не менее все равно я, ты, мы, много-много христианских семей с любовью выбирают иконы, покровителей вот именно конкретной семьи или семейного благополучия в целом и ищут место у себя в доме для этой иконы. Я это делаю с удовольствием.

А. Митрофанова

— Ну мы же это делаем не для того, чтобы эта икона автоматически устроила нам счастливую жизнь. Мы же понимаем, что это так не работает. Это как напоминание скорее нам о необходимости труда в семейной жизни. А если случаются какие-то трудности и прочее — вот, пожалуйста, напоминание, к кому можно обратиться за помощью. Ну это как я воспринимаю.

А. Ананьев

— Подожди, да. Вот сейчас важно понять для меня как неофита. Вот вы с дорогим отцом Александром, вы такая светлая сторона дискуссии, а я такая темная сторона дискуссии.

Протоиерей Александр

— «Адвокат дьявола», как у наших друзей католиков.

А. Ананьев

— Ну нет, скорее такой воинствующий глупец, отец Александр.

А. Митрофанова

— Ой, куда там, конечно.

А. Ананьев

— Для чего мы ищем лучшее место для вот таких образов у себя в доме? Что они делают, отец Александр?

А. Митрофанова

— Вы знаете, конечно, вот подобные высказывания, которые вы процитировали, они, конечно, приносят большой вред. Потому что люди на них, так сказать, им верят, они покупают икону, какую-нибудь еще дорогую, писаную, большую — ну чем лучше качество иконы, тем больше на нее потрачено денег — значит, что? —больше благодати Божией должно быть, правда? Ну по закону рынка. И ставят ее в почетном месте. Проходит какой-то срок — там неделя, другая, месяц — люди понимают, что их обманули, надули самым страшным образом. Притом даже на большую сумму. Ну и дальше уже там по варианту — или опять продают икону, пытаясь вернуть деньги, или там еще что-то. Вы знаете, вот мы же говорили, что икону так вот можно назвать словом Пресвятой Богородицы, обращенным к нам. Но, вы знаете, это диалог. Если вот мы говорили, что Пресвятая Богородица — это личность, и мы эту личность любим. И вот когда мы к личности приходим, и спрашиваем, ну допустим, какого-то мудрого человека, ну даже возьмем (сейчас это модно) психолога. Мы приходим к семейному психологу, платим ему деньги, говорим спасибо и уходим. Мы пришли, деньги заплатили — надо уходить. Нет, мы его начинаем трясти и говорить: ну что нам делать-то в семье? Он говорит: ну вот то-то, то-то там — не раздражайся там, посчитай до двадцати пяти — ну я так условно говорю, тоже утрирую. То есть что-то мы от него хотим, какие-то советы. Какие-то советы, как мы должны действовать. Вы знаете, если почитать святых, то вот пока мы не захотим действовать, нам Бог не поможет. Нам Бог поможет в наших действиях. Вот наши действия — а дальше Господь нам дает и силы и вразумляет нас, как действовать и все дает. Но действовать должны мы сами. Вот и Пресвятая Богородица тоже. То есть когда мы захотим любить, когда мы захотим бороться с каким-то грехами своими, которые мы захотим осознать в семейной жизни — то вот в этом нам Пресвятая Богородица поможет. Если же мы хотим, чтобы вот мы купили икону там, или нам подарили, или как-то еще приобрели, и вот мы ее поставили и вот пусть она нам все организует, а мы меняться не хотим — вот так вот, конечно, никак не сработает. То есть злой человек получит злую жизнь. Если человек не хочет иметь злую жизнь, он должен захотеть стать добрым человеком. И в этом как раз, вот в этом пути ему Пресвятая Богородица обязательно поможет.

А. Митрофанова

— Отец Александр, а были в вашей семье случаи, ситуации, если можно, конечно, об этом рассказать, когда обращение к Федоровской иконе — вы уже сказали, она есть у вас дома, — помогало? Точнее сказать, к Богородице обращение.

Протоиерей Александр

— Через Федоровскую икону.

А. Митрофанова

— Через Федоровский образ, да, помогала вам разрешить какие-то сложные ситуации. Может быть, это касается вопросов, связанных с воспитанием детей или с там взаимоотношения между вами и супругой и так далее. Вот что, каким образом это работает и что требуется от человека?

А. Ананьев

— Ну, кстати, подождите, вот момент, да, — Федоровская икона Пресвятой Богородицы не помогает в воспитании детей, в инструкции написано: ей молятся женщины, ожидающие появления на свет младенца во время беременности и родов.

А. Митрофанова

— Ой, ну ладно, ну мы же понимаем, что это все... Я не знаю, кто это писал, я не знаю, правда, может, маркетологи какие-то, которые на двойки учились однажды в своей жизни чему-нибудь и как-нибудь. К сути это не имеет отношения.

А. Ананьев

— Вот самое великое для меня доказательство бытия Божия, знаешь, в чем заключается?

А. Митрофанова

— В чем?

А. Ананьев

— В том, что при все этих абсолютно корявых человеческих формулировках, которых вот сколько людей, столько таких формулировок, при этом слово Священного Писания за две тысячи лет дошло для нас без искажений. Никакая идея не способна выдержать даже ста лет. Даже через сто лет любая идея, любая идеология, любая мысль, она исковеркается, она перепишется сто раз, ее в конце концов неправильно передадут. Слово Священного Писания, оно неизменно, несмотря на все вот эти вот инструкции к иконам.

А. Митрофанова

— Ну это правда, ты абсолютно в точку, по-моему.

А. Ананьев

— Отец Александр, простите, я перебил Аллу, вот ее вопрос относительно помощи вот именно.

А. Митрофанова

— Есть ли какие-то примеры в вашей жизни, когда действительно Пресвятая Богородица, когда вы к Ней обращаетесь через Федоровскую икону, в частности — да, понятно, можно через любую икону к Богородице обращаться, а можно и не через икону, но сегодня, поскольку праздник Федоровской иконы и вы ее очень любите, она есть у вас дома — вот об этом как раз я и хотела вас спросить.

Протоиерей Александр

— Вы знаете, стыдно признаться, но я часто обращался, когда у меня жена рожала, беременная была. Вот так получилось, поскольку это было достаточно часто, десять раз, ну то есть фактически большую часть нашей семейной жизни, до недавнего времени, то как-то вот был все время повод. Так что тут я недалеко ушел от этой, так сказать, рекомендации. Ну вы знаете, сейчас я Пресвятой Богородице молюсь о своих старших детях уже вот, потому что они входят в жизнь, им там по 19–20 лет — сложный период, сложное время, им надо, я именно молюсь не о том, что, у них в плане таком светском все хорошо — они учатся в хороших вузах, хорошо учатся, так сказать, у них как бы перспективы карьерные, в светском плане хорошие — об этом я как раз не молюсь. А молюсь как раз о том, чтобы они стали хорошими христианами. Это боль моего сердца, как и многих родителей, и я не знаю, какой они в конечном счете путь выберут, так сказать, и куда направят свои стопы, на какую стезю духовной жизни. Вот я об этом молюсь. И вы знаете, какая-то надежда появляется, что все-таки все будет неплохо.

А. Митрофанова

— А вы разделяете вот эту мысль, что поменьше говорите детям о Боге и побольше говорите Богу о детях?

Протоиерей Александр

— Вы знаете, вот все эти высказывания, их не надо абсолютизировать, они, как и иконы Пресвятой Богородицы, они отражают только одну сторону, очень важную. И вовремя надо и детям о Боге говорить, когда это возможно, когда они слушают и искать формы разговора с детьми о Боге, да. И это, кстати, и в 20 лет, даже когда человек настроен не очень, так сказать, положительно, все равно ты с ним взаимодействуешь, говоришь о жизни. А если говоришь о жизни, нельзя не говорить о Боге. Потому что вся наша жизнь, она либо к Богу, либо от Бога, в конечном счете. Поэтому тут можно даже Бога не помянуть напрямую, то есть слово «Бог» не сказать, но ты все равно будешь говорить Боге. Ну там, допустим, если о заповеди Божией без слова «Бог» — все равно же о Боге, в конечном счете. Почему это грех, а это не грех — это же без Бога нельзя определить. Это часто вот когда люди молодые перестают молиться, у них очень быстро идет что — регресс в этическом плане. Хотя и когда взрослые люди, в смысле и когда уже воцерковленные люди, которые уже в Церкви по 20 лет, перестают молиться, у них тоже идет очень быстрый регресс, вплоть до расцерковления полного. Хотя я раньше думал, что человек в Церкви 5–7 лет, он из Церкви же не уйдет. Человек может быть 20 лет в Церкви и уйти совсем. Но это связано именно с тем, что человек перестал каяться, молиться и бороться с грехом. Так вот поэтому и с детишками 20-летними, с ними тоже нужно говорить о Боге. Но, конечно, основной акцент переносится здесь сугубо уже на молитву. Потому что именно когда человек взрослый, Бог к нему имеет более, скажем так, грубо сказать, эффективный доступ, чем родитель. Потому что родитель не сможет придумать таких ситуаций в жизни, поставить человека взрослого в такие жизненные ситуации. Просто для нас невозможно, для людей. Даже для очень богатых людей, для очень людей с большой властью, то есть и для них это тоже невозможно, что, кстати, показывают их дети, которые не всегда их тоже радуют. А вот Бог это может. Поэтому этим надо очень пользоваться. Ну и вот я молюсь Пресвятой Богородице. Богу, конечно, Пресвятой Богородице, нашей Заступнице и семейной, и всех людей, конечно. И вот мне Пресвятая Богородица помогает. Какие-то вещи, которые я не мог донести до своих взрослых детей, они вдруг, смотрю, сами начинают, что-то такое вот у них начинает проявляться, то есть они сами начинают осознавать. Ну я молюсь. И Бог мне помогает, молитвами Пресвятой Богородицы.

А. Ананьев

— А как известно, нет ничего сильнее, чем молитва любящего отца, чем молитва родителя. А через минуту полезной информации на светлом радио мы вернемся к разговору о Федоровской иконе Богородицы в первую очередь и о покровителях семейного благополучия и иконах в целом. Не переключайтесь, мы скоро вернемся.

А. Ананьев

— Знаете ли вы, дорогие друзья, что с конца XVIII века немецкие принцессы, выходя замуж за русских великих князей, принимая православие, по традиции, в честь именно Федоровской иконы Божией Матери получали себе отчество Федоровна? Добрый вечер еще раз. Сегодня день празднования Федоровской иконы Пресвятой Богородицы, и у нас в студии Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трех святителей в Раменках, который вот в первую половину нашего разговора сделал несколько удивительных замечаний, которые запомнятся мне надолго. Оказывается — я даже не слышал вот этого выражения — как это звучало? — восемьдесят процентов времени воспитания детей...

А. Митрофанова

— Восемьдесят процентов успеха в воспитании детей зависит от молитвы, по подсчетам отец Александра, а то и девяносто.

А. Ананьев

— А то и девяносто, да. Отец Александр, добрый вечер еще раз. И вот поскольку сегодня день празднования именно этой иконы, я хочу у вас уточнить, вот в истории этой иконы многое связано именно с историей страны — с князем Александром Невским, с Городцом, с Владимиром, с защитой русских городов от напастей врагов и прочих половцев с печенегами. Но при этом вот про беременность, роды и появление на свет младенцев в истории самого образа ничего нет. Почему именно этими свойствами русский человек наделил этот образ Федоровской иконы Божией Матери, откуда это пошло?

А. Митрофанова

— Если это известно вообще. Потому что это, может быть, и неизвестно, так, что называется, исторически сложилось.

Протоиерей Александр

— Ну вы знаете, даже сейчас не могу сказать, чтобы вот прямо как-то, так сказать, вот как у иконы «Неупиваемой Чаши» там есть несколько первоначально таких чудес что ли, которые как бы вот, так сказать, где-то в зародыше этого почитания. А так я даже сейчас не могу сказать, что-то мне на память не приходит, чтобы вот... Наверное, может быть, глубина веков, что называется, ведь это очень древняя икона. От апостола Луки и, может быть, действительно за две тысячи лет практически, да, уже, может, какие-то, так сказать, вот эти. А другой стороны, может, настолько много было помощи, что уж выделить какие-то вот, так сказать, конкретного человека, да, это может быть не так просто. Но все-таки вот, например, икона «Неупиваемой Чаши» Божией Матери, она все-таки сравнительно недавняя, да, вот именно, так сказать, от винопития спасающая.

А. Митрофанова

— Отец Александр, ну вот если в случае в Федоровской иконой мы действительно, может быть, какой-то прямо конкретной истории выделить не можем, то в случае с другими покровителями семьи, кому также, помимо Богородицы, через Федоровскую икону, через другие Ее образы обращаются, обращаются еще и к святым за помощью в сложных каких-то семейных ситуациях и прочее. Вот в случаях святых как раз тут те семейные пары, которые нам известны — это Петр и Феврония Муромские или Кирилл и Мария Радонежские или там Димитрий и Евдокия — Дмитрий Донской и супруга его — это как раз те ситуации, когда понятно, почему: люди своей жизнью явили вот этот пример, наверное, семейной христианской какой-то любви, жизни в Боге и стремления к Богу. Правильно ли я понимаю, что в ситуации с этими святыми покровителями семьи как раз их собственная жизнь, она и становится вот такой своего рода иконой что ли?

Протоиерей Александр

— Ну, в общем-то, да. Потому что, если взять Петра и Февронию — действительно это люди, которые святость брака, святость Божиего благословения почли даже выше земной власти, княжеской. Поэтому тут как раз очень все понятно, и эти люди явили такой очень яркий образ такого святого супружества. И поскольку они это в жизни земной обрели, святую семейную жизнь, насколько для человека это возможно, поэтому, естественно, имеют и дерзновение перед Богом за нас просить нам таких вот благ, если, конечно, мы по-настоящему этого захотим.

А. Митрофанова

— Вы знаете, у меня каждый раз возникает чувство неловкости, когда вот обращаешься к таким святым, которые своей жизнью засвидетельствовали такую настоящую любовь, там просишь их о чем-то и думаешь: где они, где я? Ну как вот, потому что, чтобы к ним дерзнуть обратиться с подобным вопросом, надо хотя бы ну постараться что ли дотянуться до той планки, которую представляют из себя их жизни. Я не говорю, что они были людьми безгрешными, такого не бывает. Я имею в виду, что они-то по-настоящему трудились, а я, обращаясь к ним, хочу: ой, вы там вот за меня, пожалуйста, заступитесь, помолитесь, а я, пожалуй, ну как сказать, а я буду такая, какая была. И у меня вот, знаете, какое-то чувство неловкости здесь возникает. Ну если уж ты дерзаешь к ним обращаться за помощью, если к Федоровской иконе, к Богородице через Ее образ обращаешься за такой помощью, давай как-то и сама что ли хотя бы что-то там предприми. Но ты же, по сути, какая была, такая и осталась. Если хуже не стала. Если еще только не усугубилась вообще ситуация-то из-за того, что у меня там, не знаю, и сердце не такое, и любить я не умею, и прочее, и прочее. А вот есть ли смысл дерзать обращаться в таком случае? Я понимаю, конечно, что есть, что не надо здесь тоже в своей гордыне возноситься. Но как это правильно в голове расставить по местам? В каком случае действительно вот эта помощь святых, она возьмет и даст определенный результат, а где должны быть мои усилия?

Протоиерей Александр

— Вы знаете, вот что такое творчество? Вот вы, Алла, журналистка, журналистикой занимаетесь, и вы этому учились, и до сих пор, наверное, учитесь, да там, на каких-то, так сказать...

А. Митрофанова

— Ну это процесс бесконечный.

А. Ананьев

— Бесконечный, да, естественно. Вот ну вам это нравится?

А. Митрофанова

— Это мое дело.

А. Ананьев

— Так. Ну вам нравится.

А. Митрофанова

— Я чувствую себя действительно счастливым человеком и очень благодарю Бога за то, что этим занимаюсь. В разных форматах причем. Как-то вот Господь милостив, правда, и в радиожурналистике, и в телевизионной иногда, и в письменной, и в прошлом там журнал «Фома» — ну это там это мое счастье, это правда.

Протоиерей Александр

— Вот и у меня то же самое. Вот у меня, может быть, какие-то неприятности, плохое настроение, там в связи с этим, ну пониженное, скажем так. Я вхожу в храм, начинаю служить и это мне дает силы. То есть вот я служу, потому что я без этого не могу. Мне без этого будет плохо, очень плохо. И не скажешь, что это мое — так дерзновенно, да, ну вот мое это — не мое, но я без этого не могу, то есть это мой стержень внутренний, это источник моих сил. То есть это для меня награда, а не просто, знаете, работа, скажем так. Так вот а семейная жизнь — то же самое. Семейная жизнь — без этого люди тоже не могут. Все люди хотят создать семью — ну большинство по крайней мере подавляющее. Даже те, которые говорят: да нет, мы без семьи, да какая семья, это устарело все, — в глубине души все равно хотят этого. Потому что какой человек не хочет любви и счастья, как бы он себя ни обманывал. Я не говорю про людей сейчас, которые избрали сознательно одиночество ради Христа там — монахов, монахинь и так далее и там другие какие-то варианты одинокой жизни — разное в жизни бывает. Я говорю про большинство людей. Так вот а это тоже творчество. Это тоже творчество, которое тоже даст и стержень, и источник, потому что это источник любви. А раз так, то мы должны знать, как сейчас это, дается мастер-класс по такому-то — ну там журналистике. А нам — может, звучит немножко приниженно, но нам святые могут дать мастер-класс по семейной жизни. Только это будет не то что мы сели, взяли там ручку, тетрадку, компьютер там, планшет, чтобы записывать или там, может быть, диктофон, а это на душу войдет. Запишется на душу, в душу. И нам могут дать те духовные состояния, которые они сами имели от Бога.

А. Ананьев

— Отец Александр, дорогой, как же это все-таки происходит? Вот мы обращаемся к Петру и Февронии или к Матроне Московской и просим ее о помощи или их о помощи, они же не помогают — они просто святые, которые сейчас вот с Богом — помогает Бог. Но как это происходит тогда, почему же мы к ним тогда обращаемся, почему не к Богу? Зачем нам вот это дополнительное связующее звено? Ведь не может же быть такого, что вот именно Матрона Московская своими незрячими зрячими глазами посмотрела на нас, говорит: хорошо, я помогу тебе — вот тебе силы, вот тебе время, вот тебе деньги. Это же только в воле Бога. Но мы обращаемся почему-то к ней.

Протоиерей Александр

— Ну а друг к другу же обращаемся в этой земной жизни за мудростью. Ну начиная, что мы ходим к старцам, ездим, да, к каким-то, так сказать, пытаемся, найти там, по каким-то даже друзьям, более опытным в чем-то. Постоянно друг к другу обращаемся. Мы же не абсолютно, знаете, вот во всем такая правота и никто нам не нужен. Мы постоянно к кому-то обращаемся за советом, за помощью — финансовой там, не знаю, материальной, нематериальной — мы люди, мы друг с другом связаны, так Господь устроил в Своем творении. И просто люди, они не ограничиваются только этой всей жизнью человечества, кто живет в соседнем доме, в соседней квартире, кому можно позвонить. А это и вечность, и там люди, скажем, более совершенны и с большими возможностями помочь, чем люди, которые живут здесь. Даже святые, они когда уходят к Богу, они обладают большими возможностями нам помочь, чем когда они жили здесь. Там святой Сергий Радонежский, Серафим Саровский преподобный, они сейчас нам могут больше помочь, чем тогда, когда они жили с нами, ну с нашими, может духовными предками и когда они к ним обращались. Потому что они уже непосредственно перед Богом предстоят. Им ничего человеческого, эта немощь не мешает. Поэтому почему же мы должны ограничиваться помощью только люде живущих, когда есть помощь людей — они тоже живут, только их качество жизни уже намного выше. Поэтому эти друзья, так сказать, Петр и Феврония, другие святые, у них, так сказать, больше возможностей, надо прибегать. А так что мы должны через друг друга обращаться — а чтобы мы друг друга любить научились. Если мы друг друга любить не научимся, то мы не научимся любить и Бога. А с другой стороны, это нас смиряет. Когда мы обращаемся не просто к Богу, а и к людям, и перед людьми смиряемся. И вот когда мы перед ними смиряемся и учимся любить людей, и уважать людей, у нас одновременно растет способность любить, смиряться перед Богом. Ну и наоборот тоже, естественно. Такой взаимный процесс. Не зря у нас Христос заповедь единою да, назвал: возлюби Бога всей душой и ближнего как сам себя — это единая заповедь. И тут разделять никак нельзя.

А. Ананьев

— Это «Семейный час» на радио «Вера». Сегодня мы беседуем о помощниках наших в нашей семейной жизни и в семейном благополучии, построении семейного счастья, с настоятелем храма Трех святителей в Раменках, счастливым мужем, отцом десятерых детей, протоиереем Александром Никольским. Здесь Алла Митрофанова и Александр Ананьев. И поскольку сегодня день празднования Федоровской иконы Пресвятой Богородицы, мы вообще решили так поговорить в целом о тех иконах, которые мы чтим в общем, и вот в частности, в нашей семейной жизни, вот у себя дома. Опять же цитата из одного из порталов православных: по церковным канонам, отец Александр, вот пишется, образа размещают на восточной стороне, а рядом с ликом святого нельзя ставить декоративные предметы, технику, картины книги, можно поставить комнатные растения или лампадку. Есть ли вот у вас правило или не правило, а обычай, традиции, которым вы следуете в своей семье или же это происходит ну так, как происходит, и вы этот процесс осознанно не регламентируете?

А. Митрофанова

— Ты имеешь в виду, где икону повесить?

А. Ананьев

— Да, где икону повесить. Как вот вы, например. с Аллой Сергеевной недавно поругались, я кидал в нее ботинками, а она била меня сковородкой.

А. Митрофанова

— Чего? Когда?

А. Ананьев

— Шутка. В нашем новом доме я захотел повесить икону, которую нам подарили на венчание — «Друг друга тяготы носите» — в самом центре квартиры, а Алла Сергеевна плакала, била меня сковородкой, кричала: там соседняя дверь, дверь в туалет, нельзя ее вешать туда.

А. Митрофанова

— Ну не то что нельзя, но как-то странно. Ну, мне кажется, можно более достойное место найти, лучше.

А. Ананьев

— Нет достойного, там окна везде в остальном месте. В общем, отец Александр, рассудите нас, дорогой.

Протоиерей Александр

— Ну вы знаете, тут ведь, конечно, хорошо иконы располагать на востоке, но современные квартиры не всегда это позволяют, их планировка, да, чтобы именно был восток. Поэтому знаете, главное, чтобы было благоговение. Если человек имеет благоговение, то конечно, оно подскажет, как иконы расположить так, чтобы ну вот они находились в каком-то почетном месте. А дальше, вы знаете, вот у меня был такой уже один случай, когда я еще был инженером НИИ, и так получилось, что надо было очень помолиться, ну так мне было совсем, была такая очень тяжелая ситуация в жизни. Я пошел в туалет, заперся в кабинку и прочитал покаянный канон. И мне это очень помогло. Меня это прямо воскресило. Ну а больше негде было, потому что НИИ — там, так сказать, комнаты, компьютеры, люди работающие. И мне надо было уединиться, хорошо помолиться. Поэтому я не говорю, что надо там в туалете иконы вешать, нет, конечно. Но вопрос тут именно внутреннего отношения. Внутреннее отношение к иконе, если оно такое достойное, то ты всегда поставишь икону так, как вот было бы хорошо. А ведь главное тут что не только поставить, сделать хороший иконостас, да, домашний — это хорошо, конечно, не говорю, что это плохо — на востоке все, выдержать все. И как-то молиться перед ними не особенно уж усердно. И вот немножко непонятно, когда люди покупают множество икон, очень много, они их даже не знают, сколько у них икон и где они стоят и лежат и так далее. Все-таки иконы — это, так сказать, наши друзья. И поэтому надо так поставить икону и в таком месте и столько икон, чтобы мы перед ними молились. Поэтому тут, в принципе, когда мы, так сказать, вот какие-то такие вещи, если, конечно, это не явное какое-то неуважение, то можно какой-то найти компромисс в семье и поставить там, где действительно будет удобно молиться, где будет благоговение. Тут, в принципе, главное, еще раз повторяю, внутреннее отношение, чтобы вы встали перед иконой, молились о вашей семье с чувством покаяния и веры в помощь, тогда все будет. Даже храм, кстати говоря, иногда позволяют, в силу опять же ситуации такой архитектурной, ставить не строго на восток, вот прямо, знаете, по компасу, а чуть-чуть отклоняться. Потому что иногда вот просто храм невозможно поставить там по каким-то, чисто проблемы там рельефа или соседних домов, если это в городе.

А. Митрофанова

— Ну, кстати. вот классический пример — это Татьянинский храм при МГУ. Это же домовый храм, и там, насколько я помню, нечетко тоже соблюдается вот эта ориентация на восток, и это не настолько принципиально.

Протоиерей Александр

— Да, конечно. Восток — это образ Христа, вот мы как ради Христа это делаем, чтобы о Христе вспоминать. Ну все-таки это только образ, это не есть что, если не восток это уже все и, так сказать, благодати не будет.

А. Митрофанова

— Отец Александр, а вот вы сказали: молиться перед иконами о семейном благополучии, ну то есть молиться перед святыми, перед Христом в первую очередь, перед Богородицей о семейном благополучии с чувством покаяния. А расшифруйте, пожалуйста, эту мысль — о каком покаянии идет речь и что здесь важно помнить, когда мы в молитве о семье обращаемся к Богу и к святым, с каким сердцем это делать? И вот это покаяние, оно, ну как сказать, мы же очень часто понимаем это, как вот я бьюсь головой об стенку и говорю, что я хуже всех — но это же не про покаяние совсем. Вы что имеете в виду?

Протоиерей Александр

— Вы знаете, ну вот возьмем такой деспотический конфликт в семье, вот вы так его образно писали — там ботинки, сковородка и так далее. Ну вот получили сковородкой. Надо что подумать? Ну вот да, ну вот раздражился. Ну получил, ну получил-то я потому, что, образно говоря, потому что я первый ботинком кинул. Ну всего лишь сдачи от слабой женщины. То есть, иначе говоря, надо подумать не просто там... Ну что такое биться головой об стенку — это ничего, это истерика. Это не покаяние. Это даже противоположно тому, что покаяние требует — истерика. А надо подумать, так сказать, где корни конфликта, если вот мы семейную жизнь берем. Где я вот не там свернул, что называется, сказал не то слово, не так посмотрел, может быть, даже — это бывает достаточно, чтобы уже конфликт был в семейной жизни там и так далее. И вот попросить у Бога любви. Или у святых, которые этой любовью Богу служили. Любви. Потому что покаяние — это уклонись от зла и сотвори благо. Покаяние мы понимаем именно чисто в таком отрицательном смысле — борьба с грехом. Но борьба с грехом, она сама по себе — это важно, но она в самой себе не самоценна. Мы боремся с грехом именно потому, что грех нам мешает любить. Вот поэтому мы с ним боремся. Если просто бороться с грехом, без желания стяжать любовь, то это как у Иоанна Златоуста есть образ, да, — выпололи поле — пустое поле зарастает сорняками. Поэтому надо просить любви. И вот подумать, а где проявить мне любовь. Потому что грех — это не любовь, где проявил нелюбовь к своему, так сказать, человеку. И попросить любовь у святых.

А. Ананьев

— Ну что ж, наш разговор подходит к завершению. Напомню, темой нашего сегодняшнего «Семейного часа» стал день празднования Федоровской иконы Пресвятой Богородицы, которая находится сейчас в Богоявленско-Анастасьинском монастыре города Костромы. И мы с Аллой Митрофановой передаем отдельный привет всем тем, кто слушает нас в Костроме, радио «Вера» там вещает. Так что огромный привет вам. Отец Александр, вы не были в этом Богоявленско-Анастасьинском монастыре? Потому что я-то не был. Алла, наверное, была.

А. Митрофанова

— Была.

А. Ананьев

— Была.

Протоиерей Александр

— В Костроме я не был, хочу съездить. Ну вот все далеко это. Было бы под Москвой, я бы, конечно, давно съездил. А так это на север, на север.

А. Ананьев

— Ну вот у нас есть огромная просьба к тем, кто слушает нас в Костроме: вот за нас поклонитесь, пожалуйста, этой особо чтимой, любимой иконе Федоровской иконе Пресвятой Богородицы от Аллы Митрофановой, Александра Ананьева и от настоятеля храма Трех святителей в Раменках, протоиерея Александра Никольского. Поклонитесь и скажите, что мы очень-очень за все благодарны. Отец Александр, спасибо вам большое за этот разговор.

Протоиерей Александр

— Да, спаси, Господи. Ну дай Бог, чтобы молитвами Богородицы, наша, так сказать, любовь друг к другу в семье все больше и больше увеличивалась, чтобы мы друг друга больше понимали. И понимали себя. Сейчас Великий пост, чтобы мы как раз познали себя. И, так сказать, познав себя, увидели, как нам прийти к тому, чему учит нас Господь, то есть любви.

А. Ананьев

— Да, и не забывайте, что ботинками и сковородками семейные проблемы не решаются.

А. Митрофанова

— Не решаются.

А. Ананьев

— Да. Спасибо вам большое за то, что провели этот час вместе с нами. Вернуться к этому разговору вы можете на нашем сайте. А через неделю мы продолжим программу «Семейный час». До новых встреч.

А. Митрофанова

— До свидания.

Протоиерей Александр

— Спаси, Господи.