«Свято-Алексиевская Пустынь». Иеромонах Петр Василенко

Наш собеседник — настоятель Свято-Алексиевской Пустыни иеромонах Петр Василенко.

Мы говорили о Свято-Алексиевской Пустыни: в чем её особенность, с чего началось её возрождение, как в её стенах появились дети, и почему многие родители не только из России, но и из разных стран мира хотят, чтобы их дети именно здесь получали образование. Отец Петр поделился, в какой поддержке нуждается обитель сегодня, и как можно помочь её насельникам.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин

- Дорогие слушатели, здравствуйте, это «Светлый вечер» на светлом радио, меня зовут Алексей Пичугин, я рад вас приветствовать сегодня, правда, не в студии светлого радио сегодня, неподалеку от Переславля-Залесского, замечательного города в Ярославской области, в Свято-Алексеевской пустыни, и мы беседуем с настоятелем пустыни иеромонахом Петром Василенко. Отец Петр, здравствуйте, добрый вечер.

о. Петр

- Здравствуйте, добрый вечер.

А. Пичугин

- Я достаточно давно знаю про Алексеевскую пустынь, правда, впервые сегодня сюда приехал, очень рад побывать у вас в гостях, спасибо большое за приглашение. Я, наверное, не совсем точно себе представлял, что такое Свято-Алексеевская пустынь, потому что мне казалось, что это что-то вроде монастыря, но вот мы сегодня порядка двух часов перед тем, как начать эту беседу гуляли по территории пустыни, и это не монастырь, это такая, скорее, я так понимаю, форма жизни людей вместе на одной территории, но тем не менее как-то с монастырской жизнью Свято-Алексеевская пустынь тоже связана.

о. Петр

- Да, это сопряжено с идеями монастырской жизни, у нас монашеское, монастырское общежитие, обитель мы называем либо монастырь для мирян, либо монастырь и для мирян, потому что здесь и монахов немало, но, в основном, конечно, большая часть, подавляющее большинство насельников - это миряне. Это я сравнил бы, мне близки археологические аналогии, параллели, я бы сравнил это с православным полисом, это как древнегреческий полис, то есть город, государство, можно такую параллель в каком-то смысле провести, потому что здесь много всевозможных институций, и церковных, и гражданских, и коммунальных, скажем так, и все это очень близко по укладу к монастырской жизни, к монастырскому укладу, вот такое православное общежитие.

А. Пичугин

- Причем, насколько я понимаю, здесь очень много земли вокруг, которая обрабатывается, то есть извините за такую аналогию, но для кого-то эти аналогии, просто они будут более понятные, кто-то может сказать: ну вот, здесь у вас своеобразный колхоз, потому что много техники, много земли обрабатывается, я понимаю, что это достаточно уже устаревшее и сейчас даже, наверное, многих молодых людей спросить, что такое колхоз, они не ответят, поскольку такой формы хозяйства уже почти 30 лет не существует, но вы обрабатываете землю, у вас учатся дети, у вас живут люди, они работают.

о. Петр

- Да, хорошая параллель, мне всегда нравилась эта форма хозяйственная – колхозы, и меня она никогда не смущала. Да, много земли, мы обрабатываем землю, держим большое количество скота и сами обеспечиваем себя, как правило, овощами, бывают неурожайные годы, когда мы с задачей не справляемся, этот год, в частности, такой, но обычно нам всего хватает, и мы делимся и с монастырями и семинариями, и с частными лицами, семьями, которые испытывают нужду в продовольствии, в продуктах. А так вот молочные продукты, мясо и овощи, все своего производства.

А. Пичугин

- Как все начиналось?

о. Петр

- Начиналось все неожиданно и для меня самого, потому что когда я сюда приехал, никаких целей создавать коммуну, колхоз или монастырь у меня не было. Здесь абсолютно было брошенное место, когда-то это было подворье Феодоровского монастыря Переславского, где-то около 20-го года монастырь был ликвидирован, соответственно, и подворье перестало быть таковым, и возникла здесь сначала, так и называлась коммуна, потом она стала отделением одного совхоза, другого совхоза, какие-то периоды самостоятельное такое поселение было, в общем, жизнь какая-то была, но к несчастью, как многое в то время, в основном, все проживали то, что было нажито до…

А. Пичугин

- Доживали даже, это отразилось в фольклоре того времени, как мы переживем этот год, как мы доживем, 92-й выдержать бы год…

о. Петр

- Нет, я-то имел ввиду советское время. Например, такая частность: вокруг была каменная стена, кирпичная стена по всему периметру Свято-Алексеевской пустыни, было много построек, мы сейчас задались целью, вот я знаю, Алексей, что вы увлекаетесь археологией, но если вы даже как археолог зададитесь целью найти следы этой стены, фундамента, вы их не найдете, то есть так активно все разбиралось, все ломалось, куда-то что-то переделывалось и в результате полуторакилометровая стена ни одна не сохранилась, вы ни одной печки в округе не найдете в округе, сделанной из кирпичей этой стены.

А. Пичугин

- Куда-то еще дальше шло?

о. Петр

- Знаете, есть такое народное выражение: «прахом пошло», вот когда все это не по-Божьи, то все, что из этого делали, все прахом куда-то пошло, а вот мистика какая-то, я не знаю, куда все делось, но его нет.

А. Пичугин

- Здесь, по крайней мере, не дошло до того, я в Тульской области в свое время наблюдал такую картину в селе, таком, уже достаточно заброшенном остатки колхозного коровника, ну и мы с товарищем пошли побродить по территории, а там можно было по разрушенной стене коровника подняться по двухэтажной, там на втором этаже тоже какие-то хозяйственные отделения были, и вот на уровне второго этажа мы видим, что коровник сложен из белокаменных надгробий монастырского кладбища, а монастырь сейчас, слава богу, восстанавливается, там где-то в двух-трех километрах от села и вот: «Под камнем сим покоится тело монаха такого-то» на уровне второго этажа в коровнике.

о. Петр

- Да, но здесь такого не было, конечно. Благо, когда строилась эта пустынька, первое, что игумения сделала, был кирпичный завод и специально прямо здесь, рядом, и из местной глины сестры делали миллионы штук кирпичей, из которых и было все сложено, но все тем не менее исчезло.

А. Пичугин

- А как вы сюда попали, в каком году?

о. Петр

- В 91-м году я был переведен из Ярославского Феодоровского кафедрального собора в Свято-Духовский храм села Новое.

А. Пичугин

- А это надо нашим слушателям объяснить, если вы бывали в Переславле-Залесском или ехали сюда из Москвы, то, сворачивая со скоростной трассы дальше по Ярославскому шоссе, первый храм, который вы увидите, большой пятиглавый храм – это и есть как раз село Новое, где отец Петр начинал, еще будучи священником Алексеем.

о. Петр

- Да. И храм огромный, пятипрестольный, три престола в летнем храме, два престола в зимнем храме, когда его передали в январе 91-го года он еще был занят и нам отдали вначале зимний храм, мы за пять дней, с 10-го по 15-е января его освободили, вывезли оттуда 30 грузовиков металлолома, не знаю сколько тачек мазута, а 16-го уже служили службу, без окон, затянули пленкой, без отопления, при минус 28-градусном морозе, тем не менее начали служить. А жилья не было, причем не было не только жилья для священника постоянного, даже снять было негде, ну вот такое время было тревожное, народ ничего не продавал, ничего никому особо не сдавал, ну и мне в конечном итоге после двух-трех месяцев мытарств предложили руины дома, в котором мы находимся.

А. Пичугин

- Тогда же, наверное, если я не ошибаюсь, вы наверняка знаете хорошо этого человека, была в свое время популярная книжка, которая описывала будни сельского священника Ярославской области, Ярославской епархии, был такой протоиерей Александр Шантаев, который написал книжку «Между небом и Львами», Львы – это село неподалеку от Ростова Великого, и вот он описал несколько лет своего служения в полуразрушенном храме деревенском, как это было вот буквально по дням, очень наглядно.

о. Петр

- Знаете, к стыду своему должен сознаться, что я не знаю ни батюшку, ни книжку…

А. Пичугин

- Ну может быть, я понимаю, что Ярославская епархия достаточно большая, а там, в этой книжке действительно очень подробно описано, как он был настоятелем этого сельского храма в те же годы в селе Львы и вот то же самое, о чем вы говорите, там где-то примерно на двух сотнях страниц разворачивается это описание.

о. Петр

- Ну вот, и поскольку жить где-то надо было, невзирая на то, что это был совершенно разрушенный дом без кровли, без потолков, без полов, местами окна, там уже дачники кирпич вынимали, себе на печки выковыривали. И храм, естественно, тоже стоял в руинах с проваленным сводом и так далее и все, больше не было ничего, вот эти две постройки, две руины. Но делать было нечего, мы так, на скорую руку сделали одну комнату на втором этаже для жилья, и вторую комнату прямо над нами для домового храма по благословению владыки Платона, тогдашнего архиепископа Ярославского и Ростовского, и переехали сюда, в одной комнате жили, в другой служили, а в праздники, воскресенья я служил, естественно, много.

А. Пичугин

- Я напомню, что сегодня мы в гостях у отца Петра Василенко, иеромонаха, настоятеля Свято-Алексеевской пустыни в Ярославской области неподалеку от Переславля-Залесского. И вот на дворе 91-й год, огромное количество приходов отдается Церкви, с тех пор многие из них возродились, там проходят службы, но я не знаю таких примеров, чтобы вокруг прихода сложилась вот такая, опять же, как это правильно назвать, такая община, такой опыт совместного проживания людей, где и школа, где и сельское хозяйство, где все подчинено вот этому единому распорядку жизни.

о. Петр

- Мы первоначально не только не планировали создавать никакую общину, мы даже я, по крайней мере, я всегда мечтал и стремился жить в удаленных каких-то местах, вести такой образ жизни, далекий от цивилизации, я даже несколько лет жил в архангельской деревне брошенной один, далеко от соседей, не было ни деревень близко, ни городов никаких…

А. Пичугин

- Это еще до священства?

о. Петр

- Да. Мне очень нравилась такая уединенная жизнь, и я мечтал, что вот сейчас мы будем жить: я, матушка и двое младших детей, но так не вышло, к сожалению…

А. Пичугин

- Простите, можно мы сейчас такой экскурс небольшой в историю сделаем, если вы не против: а как вы вообще пришли к священству?

о. Петр

- Это такой вопрос длинный, я не знаю, можно ли кратко как-то на него ответить. Мне казалось, что я человек верующий, но это было не так, я был, наверное, как многие из наших российских, советских интеллигентов, мы же были каким-то пантеистами, скорее, знаете, вот там мир, космос, рассматриваем их, как некую такая разумную система, вот это и есть Бог – ну пантеистический взгляд такой.

А. Пичугин

- Неверующим не назовешь, но тем не менее такой стройной системы религиозной, конечно, нет.

о. Петр

- Да нет, конечно, я сейчас называю, что я типичный неверующий, ну какая это вера, это сродни тому, что говорят: «ну да, где-то что-то есть». Ну и вот в 78-м году я случайно оказался в храме на службе, в сельском храме, и меня там просто пронзило, не знаю, почему, ничего такого не происходило, ничего не случилось, ну просто во время службы, причем уже под конец утрени вдруг меня как молнией прошибло.

А. Пичугин

- Знаете, и меня также пронзило в сельском храме в простом, фактически на ровном месте, идет служба вечерняя, и вдруг что-то такое произошло.

о. Петр

- Вот-вот, и я после этого как-то очень быстро, буквально в течение двух-трех дней я почувствовал, что это все, это мой порт конечного прибытия, конечная станция, дальше мне нечего искать, некуда идти, я пришел в пункт назначения и тут же мне стало ясно, что я должен быть священником. Вот в 78-м году такая ясность наступила, с того времени я в Церкви.

А. Пичугин

- Да, но с тех пор прошло много лет, и только вы говорите, что у вас было желание жить в отдаленном, в уединенном месте, когда находишься в Свято-Алексеевской пустыни, пожалуй, есть ощущение, что вот эта большая жизнь города, несмотря на то, что Переславль-Залесский большим городом не назовешь, но все-таки он немаленький, он вот тут недалеко, но если так задуматься: вот Сергиев Посад чуть дальше, а вот и Москва, до нее час всего. Но это место, оно действительно уединенное, здесь ходишь и не ощущаешь себя внутри цивилизации.

о. Петр

- Тем не менее, Лёш, конечно, я думал о другой жизни, и я думал, что я буду один вообще, вот я пришел на службу, пять-шесть километров в свое село Новое, отслужил, совершил требы, вернулся домой, и тут у меня из семьи никого нет. Почему я здесь оказался, в Новом – я служил в кафедральном соборе год, и владыка Платон был намерен меня там и оставить, но мне очень хотелось такой жизни, и я стал проситься, я попросил меня куда-нибудь направить в деревню, он говорит: «Да как же ты детей будешь?» Говорю: «Владыка, вы же сами говорите, ни один священник на приходе еще голодной смертью не умер, ну как-нибудь».

А. Пичугин

- Как у Ардова: «Ни один священник на кладбище с голоду не умер».

о. Петр

- Да. Да нигде, просто в глухой деревне, все равно выживают, бедно живут, но выживают. Ну и вот мы сюда когда приехали, вдруг оказывается, один человек приехал, другой человек: вот не возьмете ли вы меня пожить? Первый был такой Алексей Мысеку, он был ветераном афганской войны, молодой парень совсем, ну вот он тоже искал такой духовной жизни, ну, тут пришел ко мне и предложил свою помощь, он православным не был, был в какой-то секте, адвентист, по-моему …

А. Пичугин

- Тогда много сект было.

о. Петр

- Да, тогда сектантство процветало ой-ей-ей, и он принял крещение, потом второй, третий, откуда-то они появлялись, то есть никто их сюда не звал, никто их здесь не собирал, а потом в 93-м году у нас появились первые дети-сироты, попросили взять из Москвы одного мальчика, вскоре добрался еще один мальчик, и так вот какие-то родители, причем мужчины, как ни странно, с детьми тут приехали и так у нас образовалось человек семь детей, глядя на это какие-то семьи стали проситься с детьми, и вот возникла такая маленькая общинка, а поскольку дороги тогда не было, от шоссе нужно было идти по буеракам, а дети могли ходить только за шесть километров в школу, а одних их отпустить было нельзя, потому что этот участок старой Ярославки, он тогда воспринимался действительно, как дорога жизни, там погибало столько народу…

А. Пичугин

- Я прекрасно помню, что там оживленное движение было всегда, и в начале 90-х…

о. Петр

- Да, и так получилось, что где-то до 95-го года детей мы туда как-то водили, на каком-то тракторишке возили, но в 95-м году вынуждены были здесь устроить школу.

А. Пичугин

- А вы так и служили в Новом?

о. Петр

- Да, до 2000-го года я там служил.

А. Пичугин

- И в итоге вот тут надо, наверное, уже сказать, что есть сейчас, сейчас есть школа…

о. Петр

- Сейчас есть много чего, сейчас есть школа, общеобразовательная гимназия, есть школа искусств, есть кадетский корпус, причем очень успешный…

А. Пичугин

- …который еще мы хотели бы об этом отдельно поговорить, еще чуть позже это проговорим, но надо сразу подчеркнуть, что незадолго до нашего приезда, буквально за полторы недели кадетский корпус, к сожалению, сгорел, был очень сильный пожар и сейчас Свято-Алексеевская пустынь, конечно, нуждается в помощи для восстановления корпуса.

о. Петр

- Это страшная катастрофа, дети остались на улице, понятное дело, живут они не в палатках, это ясно, не в шалашах, распихали мы их как-то, расселили, но беда большая, потому что кадетский корпус был очень хорошо поставлен, организован и потеря его – это колоссальная потеря.

А. Пичугин

- И если сейчас, может быть, нас слушают люди, которые могут как-то помочь в деле восстановления, воссоздания даже, потому что я был на месте, где стоял корпус, там, увы, ничего не осталось, слава богу, настолько профессионально, тоже надо отметить, преподаватели, которые сумели, нам сейчас рассказывали ваши помощники, в течение полуминуты эвакуировать всех детей. Если нас слушают люди, которые могут помочь в деле восстановления, воссоздания корпуса, то есть сайт, куда можно зайти, там есть реквизиты, по которым можно оказать помощь или, может быть, если кто-то может помочь каким-то материалом строительным, можно привезти в Свято-Алексеевскую пустынь: «www.svalep.ru». Ну или, наверное, в любом поисковике можно набрать «Свято-Алексеевская пустынь» и ее сайт будет в выдаче и там, конечно же, есть все реквизиты. Итак, гимназия, школа искусств, кадетский корпус, и мы еще видели морской корпус.

о. Петр

- Да, у нас был сначала только сухопутный корпус, а потом к нам приезжали несколько адмиралов постоянно, и они стали говорить: «А почему у вас нет морского?» Я говорю: «А почему у нас нет моря? –Нет, все равно, отец Петр, в Москве тоже моря нет, а мореходное училище есть».

А. Пичугин

- Кстати говоря, все-таки Плещеево озеро – дедушка русского флота, второй эксперимент Петра по созданию флота после Воронежа и здесь, конечно, огромное озеро, где можно учиться.

о. Петр

- Ну так все и получилось, в конечном итоге, однажды они приезжают, три адмирала, главком морских пехотинцев, привозят нам Андреевский флаг, привозят флаг морпехов: «Все, отец Петр, собирай линейку, сейчас будем создавать морской кадетский корпус».

А. Пичугин

- И необязательно дети станут потом после этого корпуса, даже если они решат связать свою жизнь в дальнейшем с флотом, военными моряками, они могут идти, то есть для них открыт любой путь.

о. Петр

- Естественно, у нас не так много народа, на самом деле, совсем немногие идут чисто по военной стезе, но многие связывают свою жизнь с армией косвенно, в этом году у нас пять человек поступили, допустим, в Бауманское училище, но это же, по сути дела, все равно «оборонка», один в Политехе, в этом году поступил в Политех московский, тоже, скорее всего «оборонка» будет и так далее. Но кадеты не для того воспитываются, чтобы быть непременно военными, а чтобы быть мужиками, быть мужчинами.

А. Пичугин

- Я напомню, что мы сегодня в гостях у отца Петра Василенко в Свято-Алексеевской пустыни, это неподалеку от Переславля-Залесского в Ярославской области, это программа «Светлый вечер», я Алексей Пичугин, мы через минуту к нашему разговору вернемся, никуда не уходите.

А. Пичугин

- Мы возвращаемся к нашей беседе, напомню, что сегодня мы в гостях, не в студии светлого радио, не в Москве, а под Переславлем-Залесским в Ярославской области, в Свято-Алексеевской пустыни и беседуем с ее настоятелем иеромонахом Петром Василенко, спасибо большое еще раз, отец Петр, за приглашение, за возможность приехать к вам. Мы рассказываем о том, как живет Свято-Алексеевская пустынь, это не совсем привычный, вернее, совсем не привычный и не монастырь вовсе, но тем не менее это такая форма общежительства, здесь совершенно разные люди, приезжающие отовсюду, и дети, мне в ходе экскурсии рассказали, что дети из Дании, из Германии даже здесь учатся, понятно, что это не немцы, не датчане, это русские семьи, которые когда-то туда уехали, но тем не менее.

о. Петр

- Да, у нас из очень многих государств дети учились, включая Соединенные Штаты, Канаду, Австралию в разное время.

А. Пичугин

- А родители говорили, вы же, наверное, беседуете с ними, что привлекает, почему именно сюда?

о. Петр

- Они считают, что, во-первых, здесь хорошее образование, но и действительно, в этом году у нас пять золотых медалистов, например, на 22 выпускника, конечно, это бывает нечасто, такие урожайные годы, но тем не менее бывает, оказывается. У нас стопроцентное поступление в лучшие вузы России, причем на бюджет. Во-вторых, это православное воспитание, многих именно это привлекает, многие наши соотечественники, которые оказываются за границей, они только там начинают понимать, как важно иметь традиционное, основанное на русских каких-то традициях, на русских корнях воспитывать детей, поэтому и везут со всей страны, с Дальнего Востока, из Сибири, отовсюду, и из-за границы.

А. Пичугин

- А учителя, вы говорите, что очень хорошее образование, наверняка это так, но где вы находите учителей, потому что для Москвы, для средней общеобразовательной московской школы найти штат хороших учителей большая проблема, в каждой школе есть два-три хороших педагога, но редко больше.

о. Петр

- Да, но это селекция, так назовем, мы долго ей занимались, долго отбирали учителей, сейчас у нас первоклассный коллектив. Знаете, может быть, удивитесь, часть учителей, около половины – это те, кто здесь живут, а остальные из Переславля-Залесского, не из каких-то дальних палестин, не из каких-то чудесных изумрудных городов…

А. Пичугин

- Вполне возможно, что Переславль-Залесский, тут срабатывает феномен 101-го километра, вот вы улыбаетесь, так это или нет, но все-таки Переславль – это один из тех городов, куда высылали людей, которые по разным причинам политическим 50-х годов, 40-х не могли жить в Москве и в том числе, среди них была ссыльная интеллигенция, которая, конечно, их дети…Нет?

о. Петр

- Нет, в составе педагогов это никак не отразилось, и я не знаю ни одного педагога, который таким образом бы здесь оказался. Просто кроме учителей есть еще один фактор – это программы и методики, у нас они не совсем такие, как в массовой школе.

А. Пичугин

- А как вам удается это совмещать с, я сейчас буду, может быть, путаться в ведомствах, но с Министерством просвещения, с Рособлнадзором, которые очень крепко, я знаю, держат частные школы и стараются не допустить серьезных методологических расхождений.

о. Петр

- То, что они от нас требуют, мы все выполняем, что требуется для ОГЭ и ЕГЭ, мы все это проходим, мы стандарт выполняем, а все, что сверх того это уже как бы наше право, и мы его реализуем.

А. Пичугин

- А что «сверх»?

о. Петр

- Особенности методик, к примеру, математику мы все-таки даем не по современным учебникам, написанным на гранты Сороса, а мы даем по Киселеву и по учебникам Киселевской школы, это то, что было в Советском Союзе и что делало советское образование лучшим в мире, оно действительно было лучшим в мире, у нас любят криво ухмыляться на подобной фразе, но оно было действительно лучшим в мире.

А. Пичугин

- А насколько это сейчас читается, опять же, тот вопрос, ведь мы говорим обычно про единый учебник истории, который, я от себя лично хочу надеяться, что все-таки не будет единого учебника по истории, потому что тут огромное количество разных учебных пособий, разного качества, но среди них есть гораздо лучшие нежели тот единый стандарт, который предлагается. Но как это все сочетать?

о. Петр

- Алексей, я вам скажу свой взгляд на это: в стране должен быть единый учебник по каждому предмету, потому что предполагается, что в стране должно быть единое образовательное пространство, в противном случае в одном университете не смогут учиться выпускники разных школ. Другое дело, какого качества этот единый учебник истории, вот мы сейчас можем говорить, допустим, о том, который реально написан и реально он сейчас внедряется, единый учебник истории, он далек от совершенства, но если кто-то сможет когда-то написать идеальный учебник истории, и если он будет сделан единым, это будет только лучше.

А. Пичугин

- Но это уже в области, как мне кажется, каких-то наших мечтаний, что хорошо бы это когда-то было, но вот, наверное, этого не будет никогда.

о. Петр

- Это именно так, потому что если держаться этой плюралистической точки зрения, что каждый может учить по тому учебнику, который он выберет, каждый директор школы или каждый город, ведь среди директоров тоже есть люди разного уровня образованности, разного уровня культуры и просто разных идеологических установок, и мы опять будем наступать на те же грабли, опять в какой-то школе будут учить, что золотое время – это святые 90-е, что до 90-х в России не было ничего хорошего, со смертью Ельцина все закончилось, ну вы же понимаете, насколько это далеко от истины и поэтому единый учебник истории и вообще, вот был у нас единый учебник математики, то есть я, конечно, немножко условно говорю, вот единая линейка учебников по математике, вот сейчас восемь или сколько этих линеек – ничего хорошего в этом нет, потому что один автор, не буду называть фамилию, первый класс начинает не со счета палочек: один, два, три, четыре, или там два яблока плюс три яблока, сколько будет яблок, а она начинает с теории множеств, что есть величайшая глупость, безусловно, но тем не менее это был самый массовый до недавнего времени учебник, слава богу, его наконец запретили, но эта линейка учебников у нас царствовала без малого двадцать лет.

А. Пичугин

- Я думаю, что стоит еще раз напомнить, дорогие слушатели, что мы сегодня в Свято-Алексеевской пустыни еще и потому, что мы хотим как-то помочь с вашей помощью, мы надеемся, отцу Петру, у него такая беда случилась около двух недель назад: сгорел один из учебных корпусов, кадетский корпус и сейчас, конечно, для Свято-Алексеевской пустыни восстановить его, а здание достаточно большое сгорело полностью, восстановить его сложно, не так просто, есть адрес в интернете: «www.svalep.ru», Свято-Алексеевская пустынь, ну или в любом поисковике можно набрать «Свято-Алексеевская пустынь» и в выдаче будет сайт официальный, и там есть реквизиты, если вы знаете того, кто может помочь или можете помочь сами, имеете такое желание, конечно, вы можете это сделать, потому что здесь проходит очень интересный образовательный процесс и со сгоревшим кадетским корпусом, конечно, он не в полной мере может проходить так, как задумано.

о. Петр

- Кадетский корпус – это была наша гордость, потому что этот корпус, невзирая на то, что мы – такая дыра, глухомань, глубинка, наш корпус занимал первые места по России много лет и первые это не в смысле: первое, второе, третье, а конкретно первое, причем во всех видах кадетских соревнований, мы почти всегда занимали первое место, редкие годы, когда было второе. И если учесть, что некоторые регионы выставляли сборные команды, Чечня какая-нибудь и так далее, а мы все-таки занимали первое место, а не они, а не их сборная, это очень высокий статус и, конечно, потерять сейчас такую жемчужину очень бы не хотелось.

А. Пичугин

- Когда мы с вами говорили об истории, вы сказали, что школа появилась здесь по необходимости, поскольку приезжали родители с детьми и учить детей было негде, но как вышло так, что у вас целых четыре корпуса возникло разных направлений совершенно? А ведь надо сказать еще, что у вас, помимо того, что здесь гимназия, школа искусств, надо сказать, что здесь направления разные, не только кадетский, морской корпус или школа искусств, здесь еще есть геологическая, минералогическая, историческая…

о. Петр

- Но это все в рамках доп.образования в гимназии, специальных структур по этому поводу не существует дополнительно Если говорить о том, что есть еще такое, что можно рассматривать отдельно - это трудовая школа, мы приучаем детей к труду и это наша установка такая, очень убежденная, очень выстраданная, мы понимаем, что человек должен уметь трудиться, поэтому каждый день два часа в течение всего года посвящается простому незамысловатому физическому труду, такое еще направление.

А. Пичугин

- А как так получилось, что столько направлений решили создать, если можно было сделать просто одну школу по типу средней общеобразовательной ну и не тратить силы на такое количество?

о. Петр

- Вы понимаете, без труда воспитать из человека нравственную личность очень сложно, может быть, и возможно, но я думаю, что это намного сложнее, чем, употребляя труд, поэтому труд, как фактор нравственного воспитания, нам было с самого начала ясно, что он необходим, он должен присутствовать. То есть есть образование, которое должно быть качественным, а для воспитания мы сочли, что еще к этому телу образования главному нужно еще два крыла: труд и искусство – это то, что мы всегда внедряем в образовательный процесс, прививаем детям этих два начала. Искусство, оно смягчает неотесанные грубые современные детские души, дети приходят очень часто, почти всегда с очень грубой душой, они воспитанные на каких-то жестоких мультиках, ну «Том и Джерри», вы сами знаете, кого может воспитать такое…

А. Пичугин

- А «Ну погоди!»?

о. Петр

- Тоже самое, жестокий.

А. Пичугин

- Но мы все росли…

о. Петр

- Да, росли, и я не знаю, как это наша педагогическая общественность недосмотрела, что там, на самом деле, очень такая серьезная несправедливость присутствует: заяц всегда прав, даже тогда, когда он совсем не прав.

А. Пичугин

- Но это подчеркивается, на самом деле, что в «Том и Джерри» тебе больше жалко кота, так и в «Ну погоди!» тебе очень часто жалко волка, там прям красной нитью проходит.

о. Петр

- Прямо стокгольмский синдром воспитывают (смеется).

А. Пичугин

- Мы напомним, что сегодня беседуем с иеромонахом Петром Василенко, настоятелем Свято-Алексеевской пустыни в Ярославской области, неподалеку от Переславля-Залесского находится Свято-Алексеевская пустынь. Интересная форма проживания детей, с такой я не сталкивался еще нигде, как мне рассказали, у вас не 11, а 12 классов, с 1-го по 12-й класс, причем если ребенок приезжает в 1-й класс поступать, то соответственно, он живет здесь, не уезжая домой на каникулы до 12-го класса. Я понимаю, что, наверное, родители могут забрать ребенка, если надо, увезти его, забрать из школы, но в принципе, в идеале по вашей методике ребенок живет с 1-го по 12-й класс, 12 лет здесь, почему так?

о. Петр

- Знаете, не нами придумано, Александр Сергеевич Пушкин за семь лет обучения в Царскосельском лицее так-таки дома ни разу и не был, и это касается и кадетских корпусов старых, и пажеских корпусов, и благородных пансионов, и лицеев, не только Царскосельского, всех остальных тоже, и институтов девичьих, это понятно, почему –потому что есть определенная концепция воспитательная, которой в учреждении придерживаются, и она очень часто идет вразрез с привычным укладом семьи, что я имею ввиду: например, ребенок должен уметь себя во всем контролировать и ограничивать, вот он здесь не может покурить, пивка попить, так, грубо говоря, приедет домой на каникулы, там друг купит баночку пива себе, баночку другу, и все наши усилия пойдут прахом, и очень часто мы теряли детей именно таким образом.

А. Пичугин

- Но неужели вы не сталкиваетесь с детскими мольбами, просьбами: «хочу домой к маме, папе хотя бы на несколько дней, потому что я привык, это мой дом», это понятно совершенно.

о. Петр

- Когда я сказал об этой концепции одному адмиралу, он аж подпрыгнул: «Отец Петр, вы не представляете, как вы правы!» Он говорит: «Я срочную на флоте служил четыре года, три года служил, крейсер мой стал для меня домом родным, никуда мне не хотелось, меня все устраивало, великолепно все было, потом я получил отпуск за отличную боевую и политическую подготовку на десять дней, поехал я на эти десять дней домой, и дома я понял, что я ненавижу этот крейсер, я не хочу туда возвращаться, тут бабушка утром пирожки подносит: «внучок, поспи еще часик-другой», тут еще друзья какие-то, тут с самогоночкой гости придут, я возвращался на этот крейсер, как на каторжные рудники, я с трудом этот год дослужил, а потом все-таки стал адмиралом, но это другой уже был этап жизни, поэтому говорит: как вы правы. И вот с этим сталкивались: ребенок живет 4-5 лет, потом папа уговорит или мама, на один день, на день рождения бабушки, отпускаем, а через месяц приходится звонить и говорить папе: приезжайте, забирайте парня или девочку, потому что все, как подменили ребенка.

А. Пичугин

- А какой распорядок дня при этом у детей? Просто мне очень сложно представить, родители же наверняка могут приезжать?

о. Петр

- Они должны приезжать, мы требуем, чтобы они приезжали, навещали чаще, общались.

А. Пичугин

- Ну, какой распорядок дня?

 о. Петр

- Знаете, я не очень владею этой информацией, но вот как я себе представляю, подъем у них, по-моему, где-то в 6.30, у кадетов в 6, у гражданских в 6.30, у кадет зарядка, а потом у всех вместе утреннее молитвенное правило, потом два урока, завтрак, потом опять дальше продолжаются уроки, обед и еще пять уроков, потом перерыв какой-то, не знаю, сколько времени, потом самоподготовка, во второй половине дня это школа искусств, это кадетские занятия по воинским дисциплинам, у сестер милосердия медицина, ну и так далее. Вечером тоже молитвенное правило.

А. Пичугин

- А какие развлечения у детей есть?

о. Петр

- Ой, да сколько угодно, такие же, как и везде, футбол, волейбол, баскетбол, кино раз в неделю.

А. Пичугин

- Но при этом ведь дети же не живут здесь 12 лет безвыездно?

о. Петр

- Они очень много выезжают.

А. Пичугин

- Я знаю, что вы их много куда возите, а как, куда?

о. Петр

- Экспедиции у нас были от Мурманска до Байкала, весь Урал исхожен, Кольский полуостров, Карелия, южный, средний и юг северного Урала, Кавказ, Байкал.

А. Пичугин

- На юг, на море?

о. Петр

- А на море – это другое дело, это отдых, это уже каникулы, в этом году все дети, правда, очень короткий был отдых в этом году, всего по две недели, потом что у нас не хватало просто ресурса…

А. Пичугин

- Потом, и с коронавирусом связано?

о. Петр

- Да, коронавирус и людей не хватало, чтобы большее количество детей.

А. Пичугин

- Но это бесплатно или родители за это платят?

о. Петр

- Нет, никто не платит, все оплачивает пустынь, форма, допустим, школьная, одежда, питание – это все за счет пустыни, и обучение, и содержание, пансион – это все за счет пустыни.

А. Пичугин

- Но помимо образовательного, у нас уже не так много времени осталось, но все равно надо обязательно поговорить про другие формы жизни пустыни, ведь здесь же не только все вокруг детей и образовательного процесса, здесь же еще, я смотрю, и мы об этом говорили вкратце - сельское хозяйство, здесь есть еще какие-то формы деятельности.

о. Петр

- С вашего позволения я позволю тогда чуть-чуть с другого боку начать, не с сельского хозяйства. Я сказал про образование художественное - это школа искусств, это и живопись, и графика, и музыка во всех ее видах, но есть еще один элемент – это очень много концертов, к нам приезжают прославленные знаменитейшие коллективы: хор Минина, хор имени Свешникова, Большой Симфонический оркестр, оперный театр «Амадеус», оркестр «Кантус Фирмус» и прочее, и прочее, эти люди ежегодно, у нас минимум один концерт Большого Симфонического оркестра, то есть главный оркестр страны приезжает, минимум один, а чаще два оркестра имени Некрасова, вот это то, что наши будни, сейчас немножко, конечно, сломано коронавирусом, а так это было не реже, чем раз в две недели такие концерты. Потом, у нас огромная библиотека –  более 600 тысяч томов, потом, у нас великолепные музеи, у нас 40 музеев…

А. Пичугин

- Трехэтажный музей

о. Петр

- Да, один, сейчас еще одно трехэтажное здание вводится в оборот, в эксплуатацию, на полторы тысячи квадратных метров, все это музеи, около 100 тысяч единиц хранения в основном фонде, это где-то около 15 процентов областного музейного фонда Ярославской области там из 750 тысяч музеев области около 100 тысяч у нас, это вот из жизни такой научной, культурной и так далее. Что касается хозяйства – это основа уклада – это труд и многие насельники, которые не заняты в образовании и воспитании детей, они работают в аграрном секторе.

А. Пичугин

- А сколько у вас насельников, сколько детей?

о. Петр

- Это вопрос, я бы сказал, на засыпку, насельников у нас взрослых очень мало, это человек 120, но из них 2-3 десятка - это престарелые инвалиды, то есть не так много. Детей сейчас мало в связи, опять же, с этой пандемией, у нас обычно до трехсот человек детей, а сейчас у нас 225, где-то вот так, это школьников, но еще есть дошколята. Что касается, если вернуться к хозяйству, то за стол садится вместе с работниками, с приезжими педагогами, техническим персоналом приезжим 500 человек, 4 раза в день.

А. Пичугин

- Но это огромные деньги, конечно, это фактически, опять же, с колхозом сравнили, с чем еще можно сравнить – целое село, но это и есть фактически территория бывшего села.

о. Петр

- Да, территория, потому что, конечно, здесь такого количества никогда не было народа.

А. Пичугин

- Это безусловно, то есть это территория в советские годы хорошего села большого, ну сейчас или тем более в досоветские годы.

о. Петр

- Вот хорошая пропорция для села, что детей в 2, в 3 раза больше, чем взрослых, но эта пропорция хорошая для статистики, но очень плохая для нас, потому что, конечно, на каждого ребенка должно быть, ну как в государственных учреждениях интернатного типа, там взрослого персонала почти столько же, сколько и детей, а если речь идет о детях-сиротах…

А. Пичугин

- А у вас тоже есть дети- сироты…

о. Петр

- Есть да, взрослых там обычно в 2, 2,5 раза больше, чем детей.

А. Пичугин

- Но у нас, к сожалению, уже время подходит к концу, я надеюсь, что мы разговор про Свято-Алексеевскую пустынь как-то по возможности при случае продолжим у нас на радио, но обязательно нужно нам напомнить, что есть сайт «www.svalep.ru» - Свято-Алексеевская пустынь, там есть реквизиты, такая вот нужда у пустыни сейчас: буквально незадолго до нашего приезда сгорел кадетский корпус, большой был корпус, больше 30 детей учились и жили, насколько я понимаю, слава богу, их удалось всех оперативно эвакуировать, но корпус сгорел и сейчас его надо восстанавливать, но средств на это, еще учитывая современную ситуацию нет, если вы, дорогие слушатели, понимаете, что у вас есть какая-то возможность помочь посильно пустыни в восстановлении корпуса, то вот, на сайте «www.svalep.ru» - Свято-Алексеевская пустынь есть реквизиты, по которым можно как-то помочь пустыни. Спасибо большое, отец Петр, за беседу, надеюсь, что она как-то и вам тоже поможет и будет полезной. Напомню, что иеромонах Петр Василенко, настоятель Свято-Алексеевской пустыни в Ярославской области, неподалеку от Переславля-Залесского, был моим собеседником, я Алексей Пичугин, мы прощаемся с вами, до новых встреч, благодарим и всего доброго, будьте здоровы, до свидания.