Поделиться
К архимандриту Питириму, настоятелю Иоанно-Предтеченского монастыря в Вязьме, подошла толпа людей, включая некоторых стрельцов. Её привёл писарь Потап Миронов:
— Отец Питирим, отдай нам икону! — сказал он, — Отнял образ — и нет дождей. Черви в садах всё погрызли. А если не вернёшь, то не оставим тебя живым!
Угрозы эти, сопровождавшиеся слухами о разных бедствиях, были постоянны. Отец Питирим был чуток к людям, вникал в их нужды, но, не взирая на это, запретил народу почитать икону преподобного Аркадия Вяземского, написанную неподобающим образом и бесславившую святого. Волнения приняли серьёзный характер, так что вопрос был разобран в Москве самим патриархом Иоакимом. Он признал правоту отца Питирима и оценил его ревность и просвещённость.
Вскоре, в 1685-м году, патриарх рукоположил архимандрита Питирима во епископа Тамбовского. Его епархия была тогда глухой лесистой окраиной, населённой преимущественно языческими племенами чувашей и мещёры, старообрядцами, беглыми крестьянами и разбойниками. Церквей и священников было мало.
Епископ Питирим, который по пути в Тамбов получил в Воронеже духовное укрепление у святителя Митрофана, принялся за труды.
В Тамбове на месте старого деревянного храма он начал возводить каменный Преображенский собор. Да и в других городах и сёлах усилиями владыки Питирима шло бурное строительство: количество церквей в епархии увеличилось в несколько раз, достигнув ста шестидесяти восьми.
Конечно, нужны были новые священнослужители. Для их подготовки была открыта школа, создана библиотека духовной литературы. Будучи сам прекрасным проповедником, епископ Питирим настаивал, чтобы священники обращались к пастве с проповедью — в ту эпоху, к сожалению, это было редкостью.
Святитель Питирим подавал пример своей скромностью и простотой. Лично участвовал в строительстве кафедрального собора. Свои собственные средства жертвовал на храмы и помощь ближним. А многочисленные поездки по епархии совершал в простой крестьянской повозке.
На улицах городов и селений владыка Питирим устанавливал распятия и иконы, чтобы люди в повседневной жизни помнили о вере. Он принимал народ у себя дома, беседовал в храмах. Особенно заботился святитель о красоте и порядке богослужения, сам вставал на клирос, учил певчих и прихожан, как правильно петь и произносить молитвы.
Укрепляя в вере православных, епископ Питирим проповедовал также раскольникам и язычникам. Большие волнения тогда доставляли жители Пяшкильской слободы близ Тамбова, населённой почти сплошь преступниками и бродягами. Бесстрашный епископ постоянно посещал это опасное место, беседовал с его обитателями, призывая к покаянию. В итоге многие из них исправили свою жизнь.
Заботился владыка Питирим и о ссыльных, для которых возвёл храм во имя святого Иоанна Предтечи.
На пятидесятом году жизни сильно ослабший святитель был при смерти, но произошло чудо: ему явился Спаситель и благословил, даровав ещё три года жизни.
В 1698-м году пятидесятитрёхлетний епископ Питирим отошёл ко Господу. Почитание его началось сразу после смерти. А в 1914-м году святитель Питирим Тамбовский был прославлен в лике святых. Его мощи покоятся в основанном им кафедральном соборе.
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
