Поделиться
Борьба с голодом, охватившим Россию в двадцатых годах, стала поводом для развязывания кампании против Православной церкви. Согласно принятому большевиками декрету об изъятии церковного имущества в пользу голодающих, из храмов конфисковывались предметы, имеющие не только материальную, но, в первую очередь, духовную ценность. Власти провоцировали верующих на противостояние, а затем жестоко подавляли протесты. Петроградский митрополит Вениамин, чтобы избежать кровопролития в своей епархии, обратился к правительству с просьбой заменить насильственное изъятие ценностей добровольным пожертвованием. В этом случае православные могли уберечь от поругания святыни и богослужебные предметы, заменяя их иными драгоценностями или деньгами.
Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов поначалу одобрил примирительную политику митрополита. Депутатская комиссия помощи голодающим — на советском новоязе ее называли Помголом, совместно с правлением общества православных приходов стали разрабатывать наиболее приемлемый порядок передачи ценностей. Когда сторонам оставалось только подписать соответствующее соглашение, власти неожиданно заявили, что ни о каких добровольных пожертвованиях и тем более о контроле над их расходованием не может быть и речи.
Провалив все дипломатические усилия владыки, члены Помгола приступили к варварскому изъятию церковных ценностей. В городе произошло несколько случаев стихийного противостояния верующих и грабителей в законе. В это же время в газетах вышла статья, подписанная так называемыми обновленцами — священниками, которые, декларируя обновление Церкви, выполняли заказ большевиков сделать Её подконтрольной властям. Двенадцать подписантов укоряли православных в «контрреволюционном нежелании отдавать церковное имущество в пользу голодающих».
Инициатора статьи, Александра Введенского, большевики планировали сделать новым церковным лидером. Через несколько дней этот человек явился к митрополиту Вениамину с ультиматумом. Обновленец заявил, что является делегатом созданного в Москве нового верховного церковного управления и настаивал, чтобы владыка признал его полномочия. В ответ архипастырь издал постановление об отлучении Александра Введенского от Церкви до его покаяния. Чекисты потребовали, чтобы владыка Вениамин отменил это постановление,и угрожали, что в противном случае он серьезно пострадает. Святитель отказался, и через несколько дней был арестован.
Все эпизоды сопротивления изъятию ценностей власти объединили в единый уголовный процесс, главным обвиняемым по которому был объявлен митрополит Вениамин (Казанский). Вместе с ним на скамью подсудимых сели члены правления общества православных приходов. Центральным пунктом обвинения против владыки было то самое обращение, в котором он обосновывал необходимость корректировки декрета об изъятии имущества из храмов. Во время допроса судьи всячески подталкивали митрополита Вениамина к тому, чтобы он переложил ответственность за создание обращения на кого-либо из паствы. Казалось, назови владыка редактора или вдохновителя своего послания или отрекись от его содержания — и будет спасён.
СУДЬЯ:
Гражданин Казанский, свое обращение вы писали самостоятельно, или посоветовавшись с кем-нибудь?
МИТРОПОЛИТ ВЕНИАМИН:
Я написал его самостоятельно.
СУДЬЯ:
Но разве вы против передачи церковного имущества в пользу голодающих?
МИТРОПОЛИТ ВЕНИАМИН:
Я считал и считаю необходимым отдавать для спасения людей церковные ценности, но не мог благословить кощунственный способ их изъятия. Потому и предложил альтернативу.
Свое последнее слово Владыка посвятил защите других подсудимых, так что судья сделал ему замечание.
СУДЬЯ:
Вы всё говорите о других. Трибуналу желательно знать, что же вы скажете о самом себе.
МИТРОПОЛИТ ВЕНИАМИН:
Что я могу вам о себе сказать. Разве лишь одно... Что бы вы не провозгласили в вашем приговоре, я с одинаковым благоговением возложу на себя крестное знамение и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все.
Адвокат владыки Вениамина в своей защитной речи предостерегал судей: «Если митрополит погибнет за свою безграничную преданность Церкви, он станет опаснее для советской власти, чем теперь. Непреложный исторический закон свидетельствует, что на крови мучеников растёт, крепнет и возвеличивается вера». Эти слова оказались пророческими. Митрополит Вениамин (Казанский), расстрелянный по приговору революционного трибунала, через семьдесят лет был причислен к лику святых. Своей мученической смертью за Христа он помог потомкам, воспитанным вне церковной ограды, сделать выбор в пользу православной веры.
Не откладывайте. Наталья Сазонова
Поделиться
Недавно читала книгу о докторе Гаазе.
За бескорыстную помощь вся Москва 19 века называла его «святым доктором». Я задумалась над его призывом: «Спешите делать добро».
«Делать добро» — здесь всё понятно, но почему «спешите»? Разве можно не успеть?! Можно...
Живёт человек. И всю жизнь только для себя живёт, только о себе заботится. А к концу этой жизни понимает, что бесполезно прожил. Пустая она. Потому что ничего-то в ней для других сделать не успел.
Только не успеть, точнее, опоздать, можно не только к концу жизни, но и пока живёшь. Пока есть силы, и есть потребность и есть случай.
Как-то в интернете наткнулась на документальный фильм о пожизненно заключённых. Осуждённые рассказывали о себе; за что сидят, о чём сейчас думают, о чём сожалеют или... не сожалеют. Меня потрясло интервью с одним заключённым. Мужчина сорока лет, двадцать из них уже отсидел. На вопрос журналиста о чём он сожалеет, ответил: «Знаете, я в тюрьме Евангелие впервые прочёл. Переосмыслил многое в своей жизни. Столько бы мог людям пользы и добра сделать. И никто меня в этом не ограничивал, а не сделал ... А сейчас есть у меня на то и силы и желание, но ограничений много. Столько сделать нужного людям, как на свободе бы мог, в тюрьме не удаётся. Стараюсь, но знаю, что мог бы больше. Вот о чём сожалею».
Я услышала эти слова и вспомнила:
«Спишите делать добро!» Оказывается, такую возможность можно навсегда потерять. Я и не задумывалась над этим.
А недавно поняла ещё один смысл призыва «святого доктора».
Возвращаюсь с работы. Около моего подъезда, на лавочке — бездомный. Так вот сидя, и уснул. Грязный, одет в лохмотья. Рядом с ним — пакет, в нём пол батона хлеба. Сразу захотелось его накормить чем-нибудь горячим. Поднялась в квартиру, глянула в окно; человек не ушёл, лежит, спит. Ну и решила: перекушу быстро, успею. Не обедала, есть хочется. Разогрела еду, поела. А бездомный на лавке всё спит. Стала и ему поесть разогревать. Потом в кладовой одежду подходящую нашла. Всё собрала в сумку и спустилась на улицу. Вышла... а на лавке никого нет! Я туда-сюда; нигде бездомного не видно. Ведь только что был! Две ближайшие помойки обежала — нет нигде! Так и не нашла его. Поплелась со своей сумкой обратно. Ну как же так?! И тут, как ответ, снова вспомнила: «спешите делать добро».
Спешите — значит не откладывайте! Я уверена: Бог через других людей поможет этому человеку, а я свою возможность помочь потеряла. Спешите делать добро!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Томас Эдисон и его мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Меня сделала моя мать. Она искренне верила в меня», — говорил американский изобретатель Томас Эдисон. Он называл мать своим добрым гением и всегда вспоминал о ней с любовью и нежностью.
11 февраля 1847 года в городке Майлан штата Огайо у торговца зерном Сэмюэля Эдисона и его жены Нэнси родился сын. Мальчика назвали Томасом. Он рос здоровым и жизнерадостным. Едва научившись ходить, малыш всюду следовал за матерью. Отец был в постоянных разъездах по торговым делам, и воспитанием ребёнка занималась Нэнси. Всё время мать и сын проводили вместе. Знакомые и соседи Эдисонов поражались тому, как сильно мальчик был похож на мать. У него были такие же глубокие, внимательные серые глаза. Да и характер точь-в точь материнский — общительный, добрый, открытый.
Стремлением к знаниям Томас тоже пошёл в мать. Нэнси с детства очень хотела стать учительницей, и её отец, приходской священник, дал дочери прекрасное воспитание и образование. До замужества она несколько лет работала в школе. Терпеливо и обстоятельно Нэнси отвечала на все вопросы любознательного сына. А их было множество. Почему птицы летают? Почему на небе облака? Почему горит огонь? Томас с радостью и упоением постигал окружающий мир.
Когда мальчику исполнилось семь лет, он пошёл в школу. Томас ждал этого дня с нетерпением. Но учителям не пришёлся по нраву его любознательный характер. Они называли Томаса неусидчивым и часто наказывали. Так прошло около двух месяцев, и однажды мальчик вернулся из школы с запиской от преподавателя. Нэнси развернула сложенный вдвое листок. На лицо её набежала тень, глаза наполнились слезами... Но она быстро взяла в себя в руки. С любовью глядя на сына, мать прочла записку вслух: «Миссис Эдисон! Ваш сын — гений. Эта школа слишком мала для него, здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами».
И Томас стал учиться дома. Нэнси, у которой за плечами был богатый преподавательский опыт, удивительным образом удавалось совмещать хлопоты по хозяйству с ежедневными занятиями строго по расписанию. Под её терпеливым руководством сын очень быстро научился читать и писать. Мать учила его арифметике, истории, географии и физике и всем остальным основным дисциплинам. Когда Томасу исполнилось всего 9 лет, они вместе прочли «Начала» — знаменитый фундаментальный труд Исаака Ньютона.
Миссис Эдисон скончалась в 1871 году, когда её сыну было 24 — он твёрдо стоял на ногах и уже заявил о себе как о талантливом изобретателе и инженере. А через несколько лет о Томасе Эдисоне заговорил весь мир. Благодаря его идеям в дома людей пришло электрическое освещение. Эдисон усовершенствовал телеграф, он изобрёл микрофон и фонограф, открыв эру звукозаписи.
Однажды, будучи уже на вершине своей изобретательской славы, Томас Эдисон решил разобрать старый семейный архив. Среди писем и документов ему попался сложенный вдвое листок, который показался мужчине знакомым. Томас развернул его и ахнул. Это была та самая записка, с которой много лет назад учитель отправил его из школы. Только слова в ней почему-то были совсем не те, что когда-то вслух прочла ему мать. «Миссис Эдисон! — писал учитель. — Ваш сын — умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Учите его самостоятельно дома». Томас отложил записку в сторону и заплакал.
...Как-то раз Эдисон общался с репортёрами. «Что помогло вам стать изобретателем?», — спросил один из них. И он ответил: «Не будь у меня такой матери, из меня, пожалуй, не вышло бы ничего путного. Только её безграничная вера в мои способности, любовь, соединенная с упорством, нежностью и добротой смогли сделать меня тем, кто я есть».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
26 апреля. О милосердии
Поделиться
В 31-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот».
О милосердии, — игумен Лука Степанов.
