Поделиться
У нас в гостях был музыкант, автор и исполнитель Вячеслав Малежик.
Мы говорили о его творчестве и сочетании музыки и веры.
В. Емельянов
- Здравствуйте, это программа «светлый вечер» и ее ведущие, Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
- Добрый «Светлый вечер».
В. Емельянов
- У нас сегодня в гостях, можно долго, вообще, перечислять и все такое прочее и хоть и официальное звание –Заслуженный, на мой взгляд, Народный артист России Вячеслав Малежик. Здравствуйте, Слава.
В. Малежик
- Добрый вечер, мне очень приятно. Я бы попросил вас еще продолжить перечисления, и очень приятные вы комплименты прямо говорите.
В. Емельянов
- Ну, потому что так оно и есть. Те слушатели наши, что помоложе, я думаю, в течение программы с вами познакомятся более подробно, но всем, кто мой ровесник и младше, ровесники Аллы, это те люди, которые помладше.
В. Малежик
- Вы имеете в виду Аллу Борисовну?
В. Емельянов
- Аллу Сергеевну.
В. Малежик
- АА, понятно.
В. Емельянов
- Мою замечательную соведущую.
А. Митрофанова
- Это он обо мне, не удивляйтесь.
В. Емельянов
- Конечно, сразу «Шире круг», конечно, «Провинциалка, «200 лет», ансамбль «Пламя», ансамбль «Самоцветы».
В. Малежик
- «Самоцветов» не было.
В. Емельянов
- Вообще, все вокально-инструм
В. Малежик
- Я хотел сначала прокомментироват
В. Емельянов
- Давайте.
В. Малежик
- Когда-то давным-давно, когда я только что ушел из ансамбля «пламя» на вольные хлеба, то в Росконцерте мне предлагали, меня хотели удержать там, резко повысили ставку, чтобы я никуда не ушел зарабатывать деньги в другую организацию, предлагали сразу же звание Заслуженного артиста, но тогда мы все были свободолюбивые, началась перестройка, и надо было собирать документы, и что-т это как-то так меня сломало, и я подумал: «Да, какая разница заслуженный я или не заслуженный артист», а потом уже моей жене захотелось всяческих регалий на нашу карету навесить, знаете, как Оноре де Бальзаку. И она у меня собрала все документы, которые нужны были для получе6ния звания Заслуженного артиста и, в итоге, мне его вручили, а на Народного артиста я не буду собирать, старенький я уже, и ходить по организациям не хочется.
В. Емельянов
- Подождите, на народного надо собрать, потому что государство должно платить пенсию, мне кажется все-таки.
В. Малежик
- Да, мне платят какую-то, но я не думаю, что та пенсия, которую мне будут платить, она спасет артиста…
В. Емельянов
- Так больше будет, хоть на бензин.
В. Малежик
- Ну, на бензин я еще зарабатываю, я так прагматично не смотрю на это вопрос.
В. Емельянов
- Все-таки я хочу начать, точнее такой вопрос задать.
В. Малежик
- Давай.
В. Емельянов
-МИИТ – Московский институт инженеров транспорта, по идее, наследственное. Папа – железнодорожник.
- Откуда ты такую информацию достал?
В. Малежик
- Интернет, Википедия.
В. Малежик
- Нет там такой информации.
В. Емельянов
- Дипломная работа – «Кибернетический синтез в музыке».
В. Малежик
- Значит, уточню, если Википедия, то бесстыдно врут, потому что папа у меня был шофером, и, в общем-то, он приехал в Москву из села в Полтавской области, а мама из Тульской области тоже из крестьянской среды, я, скорее, по наследству крестьянин, понимаешь. Знаешь, у меня была любопытная история, еще в 13-ом году до событий на Майдане у меня были гастроли в Крыму, который еще был украинским, собрали большую пресс-конференци
В. Емельянов
- Это такой битловский юмор, надо заметить.
В. Малежик
- Может быть, битловский, может, еще какой-то, ну, в принципе, да, я люблю отвечать на вопрос не так, как от меня этого ожидает репортер.
В. Емельянов
- Это специальная позиция?
В. Малежик
- Она достаточно специальная, поскольку я устал отвечать на вопрос, например, о кибернетическом синтезе музыки.
В. Емельянов
- Я хотел бы, чтоб ответ прозвучал.
В. Малежик
- Ну, потому что, наверное, все-таки хотелось бы, чтобы репортеры, встречаясь со мной, послушали какие-то мои песни, а не прочитали Википедию, и постольку поскольку существуют одни и те же информационные источники, получается, что вопросы задаются примерно одинаковые, я начинаю дурака валять.
В. Емельянов
- Алла, давай поддержим эту инициативу и тоже поваляем дурака.
А. Митрофанова
- Мне, честно говоря, хочется совсем про другое спросить, потому что вы упомянули Бальзака, а у меня тут передо мной лежит книга, которая называется «Герой того еще времени», ее автор – Вячеслав Малежик. В этой книге есть очень интересные рассказы о том, как жила ваша семья, ваши бабушки, о том, каким было ваше детство и так далее. Мне, например, очень интересно, как к этому моменту приходят, когда хочется рассказать о своей семье, о своем роде, я не знаю, такое желание оставить какую-т черточку в веках, чтобы об этом не забыли, чтобы это было, что это такое?
В. Малежик
- Я, в общем-то, не собирался памятник себе создавать.
А. Митрофанова
- Так, это и не памятник, это про другое.
В. Малежик
- Дело в том, что, знаете, с какого-то момента в жизни, наверное, это произошло после 38 лет, почему эту дату я упоминаю, дело в том, что я когда-то как человек, живший в советском союзе и живший по лекалам советского строя, то есть ставящий себе перспективные и моментальные планы, я себе поставил задачу в жизни добиться финансовой и творческой самостоятельност
Звучит песня «Жизни не хватит»
В. Емельянов
- Алла, мне кажется, ты должна алаверды какое-то сделать, и Вячеславу прочесть стихи какие-нибудь.
В. Малежик
- Хорошая фраза, простите, «Алла» и «алаверды» - это однокоренные слова?
А. Митрофанова
- Думаю, что нет.
В. Емельянов
- Мне кажется, что да в данном случае.
А. Митрофанова
- Вы знаете, в качестве алаверды, я вот что хочу сказать.
В. Емельянов
- Алла Верды – это фамилия такая Верды.
А. Митрофанова
- Мне бы хотелось вас поблагодарить не только за эту песню, но и за песню, которую я очень хорошо помню из детства, где слова, звучащие рефреном «понять, простить. Принять» стали для меня каким-то очень важным посланием. Просите, за такой высокий штиль, но это, действительно, было так. «Понять, простить, принять», то есть настраиваться таким образом на волну другого человека, чтобы его услышать, увидеть, вообще, постараться понять, зачем мы с ним в этот момент жизни оказались радом. Это на самом деле настолько помогает, это так здорово, возможно, это от части определило мою будущую профессию, вот так вот, я вам сейчас возвращаю долг.
В. Малежик
- Алл, хочешь посмеяться. Для того, чтобы у нас передача была такая развеселая, у нас должно быть два полюса, я буду оппонировать немножко.
В. Емельянов
- Всем? Или Алле только?
В. Малежик
- Мне Алла больше нравится, чем ты.
В. Емельянов
- Я могу, вообще, уйти, на самом деле.
А. Митрофанова
- Оставайся.
В. Емельянов
-Спасибо большое.
В. Малежик
- История такая, я, вообще, когда написал эту песню и принес ее фирму «Мелодия», там работал редактором известный ныне Миша Шабров, который написал песню «Лаванда», «Луна-луна». Он послушал эту песню. Сказал: «Классная песня, но единственное (это 86 год, для того, чтобы понять, я специально говорю, когда эти событие происходили), - единственное, что мне непонятно, это фраза «Понять, простить, принять» - что ты имел в виду?». Я говорю: «Ты знаешь, у одного французского философа вычитал такое определение любви». Он говорит: «Здорово сказано, но, ты знаешь, сейчас идет антиалкогольная пропаганда, и слово «принять» будет иметь не тот оттенок».
А. Митрофанова
- Я, честно говоря, об этом даже никогда не думала.
В. Малежик
- Я до того разговора тоже.
А. Митрофанова
- А значит это все-таки было о другом, если вы говорите, что это такая определенная форма любви, то это тогда совсем другое измерение, какое-то очень важно для нашей жизни измерение.
В. Малежик
- В общем, да, я хочу еще одну песенку спеть такую о становлении жизни.
Звучит песня «Верблюд»
В. Емельянов
- Вячеслав Малежик в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».
А. Митрофанова
- Метафора про то, что у верблюда горбы – это нераскрывшиеся крылья, если вы позволите, я это запомню, буду ссылаться на вас, с удовольствием буду об этом рассказывать. Верблюд, который осознавая себя в таком состоянии, при этом продолжает радоваться жизни, это удивительно, вообще, отсутствие унылости такой, которая, вы знаете, в наше время просто из всех щелей начинает ползти.
Звучит песня «Хиппи - Гиппопотам"
А. Митрофанова
- У вас тоже был период в жизни, когда вы, наверное, ощущали себя причастным к этой культуре, к культуре «хиппи».
В. Малежик
- Знаешь, не совсем, у меня какой-то дурацкий характер, я ужасно не люблю кампанейщину, несмотря на то, что я играл рок-н-рол и, в общем-то, у меня это довольно лихо получалось, тем не менее я первые джинсы себе справил в 32 года, до этого я ходил, как сын клерка, у меня был такой кукушиного цвета двубортный костюм, в котором я ходил в институт, белая рубашка, галстук, и в таком виде я ходил, чем производил такое странное впечатление на своих товарищей, которые приходили в джинсах-клеш, в плюшевых жилетках и рубашках с такими длинными воротниками, как они назывались, соплями.
В. Емельянов
- То есть батан такой.
В. Малежик
- Да, они приходили с батаном, это я решил покаламбурить, они были с батаном, я ботаном. –
А. Митрофанова
- Ну, вы знаете, быть ботаном в такой ситуации – это значит плыть против течения.
В. Малежик
- Ну, на самом деле, где-то так оно долго время и было, потом я для себя выяснил, что лучше плыть по течению, сплавляться ближе к берегу, так меньше сил затратится, а потом по берегу вернуться к тому месту, которое тебе нужно для сцены, для жизни, нежели тупо преодолевать это течение и спать на гвоздях как Рахметов, чему он нас обучали. Хотя вот сейчас появилось такое, знаете, аппликатор Кузнецова, когда я каждое утро ложусь на эти иголки. И он меня пробуждает к жизни.
А. Митрофанова
- Рахметова вспоминаете каждый раз.
В. Малежик
- Да. Я вспоминаю Рахметова и сны Веры Павловны из Чернышевского я тоже вспоминаю.
А. Митрофанова
- Вы очень много читаете. Это видно и по вашим текстам, и по книгам, могли бы вы рассказать, какое, может быть, самое яркое впечатления произвела на вас когда-либо прочитанная книга. Необязательно, кстати, весёлая, может быть, она серьёзная была, или серьезность и веселость – это, кстати, не всегда противоположные понятия, поэтому…
В. Малежик
- В разное время разные книжки на меня производили впечатление. Во-первых, я однажды, когда прочитал у Курта Воннегута есть такой роман «Крестовый поход детей или бойня №5», я прочитал фразу, что можно считать себя начитанным человеком, если ты прочитал «Братьев Карамазовых», а я в то время «Братьев Карамазовых» дважды прочитал, поэтому…
А. Митрофанова
- То есть вы дважды начитаны уже были.
В. Малежик
- …то есть я загордился собой со страшной силой. Мне Достоевский, в принципе, очень нравится, а сильное впечатление на меня произвело первое чтение книжки «Ивана Чонкина» Войновича, причем это было на Гавайях, был перекос времени 13 часов с Москвой, и я все ночи подряд читал эту книжку, причем в одиночестве смеялся, чем приводил в смятение всех соседей, я смеялся в голос буквально. А если говорить про нынешнее мое чтение, то я неожиданно, вообще, увлекся русской классикой, и я фантастическое удовольствие получил, причём от того же Пушкина, но не от поэзии, а от его прозы, от «Героя нашего времени» Лермонтова я просто умер, и он на меня значительно большее впечатление произвел, чем те демоны, о которых он написал в стихотворной форме.
А. Митрофанова
- На меня тоже. А чем он вас так впечатлил, это ведь актуальный такой-парень-то этот Печорин.
В. Малежик
- Не знаю, во-первых, этим, во-вторых, язык такой там музыкальный, это и с музыкой у меня происходило, когда я хотел зачехлить гитару и больше никогда не расчехлять, когда услышал там, предположим, «Богемскую рапсодию» группы «Queen», также происходило, когда я читал Лермонтова, но тем не менее я написал книжку «Герой того еще времени», причем в стихах ямбом или хореем, я не знаю, чем я там написал. Если хотите, я вам прочитаю начало. Вячеслав Малежик «Герой того еще времени»:
Какие сказки нам дарил
Московский бит, московский рок.
И я порой мёд-пиво пил,
И мысль укладывал меж строк.
И в дальни дали уплывал
Мой недостроенный корабль,
И я успех там собирал,
И вдохновенно девкам врал.
И щас, наверное, совру,
А что-то вспомнится не так,
Но есть возможность поутру
Стишки исправить натощак.
И, возвратясь из интернета,
Я сел писать роман в стихах.
Тогда, я помню, было лето,
Волшебно лето на морях.
И вместе с группой в Коктебелях
Герой наш рок-н-ролл играл,
И радостно девчонки пели,
Свой демонстрируя вокал.
А. Митрофанова
- А для вас, вообще, что самое главное в песнях. Когда вы пишите, что вы пытаетесь странслировать, ведь, наверное, важно…
В. Малежик
- Да, вот я ужасно не люблю вот эти высокие материи, да, ничего, вы знаете, Джона Леннона часто спрашивали: «О чем вы пишете», он сказал: «Вот вы мне поверите, когда я писал «Leaving home», я думал об ананасах», понимаете, вот пишется и пишется. Иногда даже интересно узнать. Чем у меня это все кончится, особенно это касается прозы, и стихов, вот у меня получается первая строчка, и я, честно говоря, не знаю, чем закончится мое стихотворение. Самое интересное, что всегда получается какая-то ударная строчка, и я испытываю почти физическое удовольствие от написания тех же самых стихов.
В. Емельянов
- Вячеслав Малежик в программе «Светлый вечер» на радио «Вера», в студии Владимир Емельянов, Алла Митрофанова, мы вернемся буквально через минуту.
А. Митрофанова
- Еще раз добрый «Светлый вечер», дорогие слушатели, Владимир Емельянов, я – Алла Митрофанова, и с удовольствием повторю, что в гостях у нас сегодня Вячеслав Малежик, Заслуженный артист России, и, вообще, очень здорово, что мы с вами сегодня не только о музыке говорим, но и о других вещах, вот о книгах, и, вообще, в принципе, от жизни, потому что мне кажется, что настоящие песни, не только настоящие книги, но и песни, они тоже всегда о жизни, очень о жизни. И вы упомянули. Кстати, в первой части нашей программы «Братьев Карамазовых», мне кажется, что когда читаешь этот роман, он, вообще, про Россию, про 21 век, про то, что происходит с нашим сознанием и про то, какая там невероятная матрица содержится в этом романе, мы постоянно наступаем на одни и те же грабли, какие - в этом романе написано. А что вы думаете, когда вы его читали, что там на вас произвело наибольшее впечатление?
В. Малежик
- Ну, начнем с того, что я первый раз его читал, будучи школьником. И, в принципе, по началу он для меня был в больше степени детектив, нежели рассуждение о души и поиск смысла жизни, вот. А потом я просто по несколько раз перечитывал про старца Зосима и до конца я до сих пор, в общем-то, многие какие-то куски этого рассказа не очень понял. Ну, в разные годы хотелось быть разными героями, я имею в виду из этих братьев. Самое смешное, что, наверное, в меньшей степени хотелось быть похожим на Алексея.
А. Митрофанова
- А почему, кстати говоря?
В. Малежик
- Не знаю, наверное… ну, как… наверное, молодецкая кровь бушевала во мне, в организме.
А. Митрофанова
- Слишком смиренный он, чтобы соответствовать каким-то представлениям?
В. Малежик
- Ну, да, наверное.
А. Митрофанова
- А что касается книги? Что касается вашей прозы. Вы сказали о том, что среди читателей предполагали ваших детей, внуков, что бы вам хотелось, чтобы они узнали, поняли о вас, может быть, из этой книги или из…
В. Малежик
- Да, правду, хотел бы чтобы узнали, как жил, тем более, что они меня видели и вот, как писала Анна Ахматова «Из чего создаются стихи…»
А. Митрофанова
- «Из какого сора»
В. Малежик
- Да, вот тоже самое, чтобы они разобрались, какие художества вытворял я, вот у меня 4 взрослых книги, сейчас выйдет эта детская книжечка, нет, у меня 5 книжек, одна – детская. Вот вторая книжка у меня называлась «Портреты и прочие художества», вот я описал свои художества, похождения, не нельзя это назвать «Декамероном», но там какие-то, достаточно, весёлые приключения происходили с их папкой и дедом.
В. Емельянов
- Слава, а вы живете одной большой семьей вот в этом загородном доме или вы с супругой вдвоем, а дети там сами уже?
В. Малежик
- Нет, у нас, к большому сожалению, в силу моей гастрольной работы, в силу того, что мы себе жилье купили в Черногории, мы живем как-то так по графику, очень редко мы собираемся большой семьей…
В. Емельянов
- Это печалит вас?
В. Малежик
- Меня это печалит, меня печалит то, что дети ревнуют нас к себе, кому больше достается любви, и это ужасно обидно. И у меня старший сын, про которого я написал песен, наверное, 6, вдруг, с обидой сказал, что я не написал про него такую песню, как я про Ваньку написал.
В. Емельянов
- Это про младшего?
В. Малежик
- Да, про младшего.
В. Емельянов
- А как у вас налажены контакты с Катей и Лизой?
В. Малежик
- Да, нормально.
В. Емельянов
- Потому что дедушка и внучки – это всегда такая…
В. Малежик
- Самое интересное, что мы с женой всегда пытаемся себя позиционировать, как их друзья, вплоть до того, что они меня называют Славой, а Татьяну – Таней. Но как только они обратно попадают в руки родителей, они опять начинают «бабка, дед», вот.
В. Емельянов
- Так это же, мне кажется, клево.
В. Малежик
- Это клево, клево, но все равно это строит определённую границу между нами, а нам бы хотелось…то есть мы позиционируем себя, как их друзья, понимаешь, во всяком случае пытаемся играть, и я там свои старческие кости распрямляю и прыгаю с ними вместе с крутого бережка в воду или играю вместе с ними в какие-т игры, не в куклы. И самое-то интересное, я долго подозревал, что они не воспринимают меня, как деда и как актера, потому что я рядышком, это синдром Бонапарта, знаешь его, да?
В. Емельянов
- Слышал о нем.
В. Малежик
- Это когда камердинер видел своего короля, страдающим желудочными расстройствами, а они нас естественно видели в таких ситуациях, но однажды я подслушал, как моя внучка хвасталась своей подружке о том, что про нее дедушка написал аж три песни, хотите одну спою?
А. Митрофанова В. Емельянов
- Давайте.
Звучит песня «Внучка»
В. Емельянов
- Вячеслав Малежик на радио «Вера» в программе «Светлый вечер». Я хотел вас спросить, а вот Иван, ваш младший сын, он же тоже занимается музыкой, вы как относитесь к этому эксперименту, вам нравится?
В. Малежик
- Ну, на самом деле, по началу, когда Ванька пришел к музыке, он, вдруг, начал сочинять стихи, и мы записали очень симпатичную рок-н-рольную пластинку, я там придумывал мотивчики, а он подавал, значит, слова, причем последние две песни он придумал и мелодию тоже. Я сказал: «Ну, что, Вань, может, мы ее выпустим с тобой?», он говорит: «Давай выпустим», ну, мы еще играли в игрища с ним, мы ее выпустили, я говорю: «Ваня, смотрит, ты становишься на очень сложный путь. Если пластинка станет популярной, вдруг, среди твоих школьников, у тебя сорвет голову, и ты, в общем-то, станешь неуправляемым человеком, если, наоборот, она не станет, то ты можешь от тоски загнуться. Ты готов вот перенести все эти сложности?», он говорит: «Готов!». Ну, выпустили эту пластинку, она не поимела успеха, постольку поскольку она была рок-н-рольная, и не понятен был адресат, с одной стороны, он был мальчик, который довольно взрослые стихи писал, с другой стороны, голос и внешность на обложке пластинки не позволяла девочками его воспринимать как своего возлюбленного, слишком он там был инфантилен, но тем не менее Ванька как-то увлекся и начал сам играть без моей помощи на гитаре, и начал усиленно меня отстранят от себя, не знаю, то ли над ним посмеивались в школе, что он такой мажор, что он использует популярность своего отца, во всяком случае, он меня не подпускал к своим сочинительствам, когда я говорил: «Давай я тебе чем-нибудь помогу, хотя бы редактором буду», он сказал: «Нет, меня итак все гнобят , давай ты не будешь сюда влезать». Я говорю: «Ну, никто же не узнает». А он отвечает: «Во-первых, я буду знать это, во-вторых, у меня там молодежная такая энергия. А ты там со своим старчеством влезешь».
В. Емельянов
- Не обидно вам было?
В. Малежик
- Ты знаешь, с одной стороны, обидно, что меня не восприняли, как партнера по музицированию, а, с другой стороны, я считаю, что это очень взрослый поступок, когда он отказался от моей помощи. Мы с ним говорили долгое время на эту тему, он говорит: «Меня итак все считают папенькиным сынком», а ему сказал: «Вань, ты не отказывайся от этого. У тебя есть замечательный шанс – не пользоваться моей популярностью, а с другой стороны, у тебя есть шанс – ею пользоваться. Твоя фамилия тебе будет позволят открывать двери всяких редакторов, а дальше ты уже должен будешь им показать, что ты сам что-то из себя представляешь».
В. Емельянов
- Это очень сложная тема, на самом деле, потому что без звания Заслуженного артиста, без всяких губных гармошек и баянов и гитары, просто Малежик – это бренд, как вы хотели бы или не хотели бы к этому относиться, все, и никому ничего не надо объяснять. Во что касается детей, я все время думаю, например, Никита Пресняков, сын Миши Ефремова и так далее, очень же тяжело это все…
А. Митрофанова
- Носить на себе бремя славы родителей.
В. Емельянов
- Иметь такой бэкграунд, доказывать что-то в этой жизни.
А. Митрофанова
- А мне в этой истории очень нравится, что вы как раз с таким уважением отнеслись к этому личному пространству вашего сына. Вы знаете, иногда у родителей включается чувство собственности в отношении ребенка или включается какое-то «я лучше знаю, как надо», а у вас вот это то как раз, что вы так деликатно с ним, это же здорово.
В. Малежик
- Вы знаете, я, на самом деле, вообще, предпочитаю разговаривать в сослагательном наклонении.
А. Митрофанова
- Не давить.
В. Малежик
- Ну, да, не давить. Наверное, я не мог бы быть каким-нибудь шефом большой корпорации и каждое утро начинать с того, что устраивать взбучку или за счет того, что унижаю кого-то, подпитываться энергией. С другой стороны, я совершенно не приемлю, когда мной кто-то рулит, я долгое время очень переживал, что мне никто из, скажем, диаспор музыкальных не берет к себе, у меня есть какой-то свой ареал, я такой одинокий волк, никто меня не собирается разыскивать в этих моих дебрях, куда я ушел со своей музыкой. Но тем не менее, я, обдумав свое положение, решил, что быть одиноким волком – это, в общем-то, тоже признание собственной силы.
В. Емельянов
- То есть вот эти разговор о существовании этих кланов – они не беспочвенные?
В. Малежик
- А разве это неизвестно, что есть рокеры, которые подпирают друг друга?
В. Емельянов
- Кому-то известно, кому-то нет, я поэтому и спрашиваю.
В. Малежик
- Барды, которые меня к себе не принимают, правда я тоже с ними достаточно по-хамски себя вел, когда заявлял, что у меня песни про то, как они пошли в поход и как у них шнурки от кед сгорели на костре, они как-то меня уже не трогают.
В. Емельянов
- Вячеслав Малежик в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».
А. Митрофанова
- Вы с таким каким-то невероятным теплом говорите о вашей семье, говорите и поете, собственно, и о внучке, и там, где ваша жена упомянута. Это такое, знаете, очень естественное человеческое отношение, но учитывая, что мы живем во время, когда, в принципе, с семьей у людей бывает сложно, и, если иметь в виду тот социальный слой, в котором вы живете, там тоже все бывает нередко очень сложно с семьей, то, что вы говорите и то, как вы относитесь к своей семье – это фактически, нонсенс – не нонсенс уж, но это очень здорово невероятно. Я бы не хотела опять же какими-то высокими словами об этом говорить, но, может быть, вы могли бы сказать, что для вас самое главное, как вы это умеет сохранять, вот этот мир, вот эту красоту семейную?
В. Малежик
- Ой, я боюсь высоких слов.
А. Митрофанова
- Я поэтому и не хотела это говорить.
В. Малежик
- Во-первых, я, наверное, то самое исключение из правил, которое подтверждает правило. Во-вторых, помните, мы с вами говорили про то, что я в 32 года купил свои первые джинсы?
А. Митрофанова
- Да.
В. Малежик
- Ну, вот я живу так, как живу, я, наверное, прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, и вот ощущение того, что, знаете, иногда машиной управляет мужчина, а рядом сидит жена, которая говорит направо или налево, я вот более терпеливо отношусь к своему внутреннему голосу и своим внутренним диалогам с небесами.
А. Митрофанова
- Когда говорят про то, что внутри каждого из нас есть Бог, наверное, так и есть, мы же образ и подобие, как об этом сказано. Есть совесть, слово, которое переводится как со-весть – благая весть и созвучие ей внутри каждого из нас, это как опорно-двигатель
В. Малежик
- Мне думается, что на сегодняшний день это одиночество еще сильнее с появлением Интернета, увеличилось.
А. Митрофанова
- Почему?
В. Малежик
- Не знаю, потому что люди очень много стали думать о самих себе. Знаете, мы сегодня ехали с отцом Сергеем на радиостанцию и разговаривали о каких-то старых банальных истинах, и несмотря на то, что они как монеты стали расхожими, они самые точные. И я, например, к своим 104-ем годам жизни, которые у меня грянут в следующем году, выяснил, что отдавать – все равно более приятная вещь нежели жить для самого себя. У меня есть такая песня, размышления из моего возраста, и я сначала процитирую эту фраз, там есть такие слова: «Хочется в жизни, хочется для себя пожить». Я написал эту песню на стихи Юрия Ремесника, и я подумал, а что значит «для себя пожить?», и выяснил, ну, день я поживу для себя, там вкусно поем, посплю от пуза, еще какие-то вещи, не буду переключать с футбола на женские романы, другие какие-то программы, но на третий день появится желание – ощущать себя нужным кому-то, а желание отдавать – оно более сильное, я выяснил для себя, наверное, я не открою истины ни для кого, что будучи артистом вокально-инструм
А. Митрофанова
- Почему?
В. Малежик
- откуда я знаю – почему, потому что помимо всего прочего, помимо того, что ты делаешь своего человека, которому отдаешь, более счастливым нежели он был в предыдущий момент, у тебя ещё появляется ощущение, что это сделал ты, значит ты не зря появился на этот свет, нет?
В. Емельянов
- Какой-то эгоизм получается.
А. Митрофанова
- Какая потрясающая мысль, это про другое.
В. Емельянов
- Нет, про то, что каждый из нас, здесь сидящих, может сам сфантазировать про что это, твоя точка зрения имеет право быть, точка зрения Вячеслава, и моя, извините, пожалуйста, имеет право на существование.
В. Малежик
- Ну, вот еще, я в передачу приглашен, моя точка зрения самая важная!
В. Емельянов
- С этим, конечно, не поспоришь.
В. Малежик
- Извини, Володь.
В. Емельянов
- Нет, все в порядке, ты же понимаешь, что, когда ты говоришь. Что отдавать, ты делаешь этого человека более счастливым, по-любому ты думаешь о себе в этот момент.
В. Малежик
- Конечно, а, прости, фраза: «Возлюби ближнего, как самого себя»
В. Емельянов
- Да, есть такая.
В. Малежик
- Она начинается с того, что сначала возлюби себя.
В. Емельянов
- Для начала. Да, для начала попробуй себя возлюбить.
В. Малежик
- А потом уже.. вот я однажды на одном корпоративе произнес имениннику, фраза моя была такова: «Чтобы дети почаще приходили к вам и, несмотря на то что они часто знают ответы на вопросы, которые они задают, чтобы они спрашивали совета». Потому что пока ты в этой жизни ощущаешь себя нужным, ты живешь, как только ты понимаешь бессмысленность своего существования, когда ты понимаешь, что тебе не для кого жить, тогда становится бессмысленной жизнь. И мне кажется, один из таких мощных аргументов, который говорит за веру и приходу человека к вере, является то, что религия наполняет жизнь человека в старости, когда у тебя все болит, и ты, вообще, не понимаешь, зачем ты живешь. И когда ты живешь для того, чтобы встретиться с Господом – это наполняет твою жизнь.
В. Емельянов
- Я позволю себе задать такой вопрос, вообще, жутковато стареть?
В. Малежик
- Ну, да, не то, чтобы жутковато. Как бы физически все классно, мне очень сложно было встретить ночь, когда мне исполнилось 50 лет, оказалось, что все продолжается, солнышко встает, оказывается, женщины такие же красивые, хочется в хорошей компании по-прежнему попеть песни и выпить вина, жизнь продолжается. И на самом деле, все придумано, наверное, так органично, что какие-то затухающие функции в организме, они соответствуют твоему возрасту и тебя не распирает. И вот это равнодушие придумано Господом не зря. Дай спою, я цитировал песню «Хочется в жизни».
Звучит песня «Хочется в жизни»
В. Емельянов
- Вячеслав Малежик в программе «Светлый вечер» на радио «Вера», вы знаете, мне хотелось бы в конце нашей программы, в конце нашей сегодняшней беседы вот вас, о чем спросить. Февраль же, месяц вашего юбилея, 70 лет - это серьезно, это хорошая дата, на самом деле, вообще, для мужчины, для человека, который занимается музыкой, для рок-н-рольщика, это, в общем, да. Я просто сразу у меня перед глазами список людей, которые не дошли до 70-ти летней черты, я хотел бы вот о чем спросить. Какие торжества, вообще, планируются по этому поводу? Хотя торжества тоже пафосно, вы сами как себе видите праздник, понятно, что дома, а нам что?
В. Малежик
- Во-первых, я должен тебе сказать, что с какого-то момента я для самого себя выяснил, что я до конца самому себе не принадлежу, понимаешь.
В. Емельянов
- Вячеслав Малежик – бренд.
В. Малежик
- Да, воспитательная функция вот этого пресловутого бренда присутствует. Просто так выходя в эфир или выходя на сцену, я не могу нести всякую чушь, потому что меня завтра может кто-то процитировать, а кто-то, глядя на меня, на то, как я плохо играю на гитаре или не попадаю в ноты, может сказать: «Ну, Малежик же позволяет себе, почему я не могу?»
В. Емельянов
- Что, вы правда серьёзно так думаете?
В. Малежик
- Да.
В. Емельянов
- Ой, я думал, что уж вам-то…
В. Малежик
- Чего?
В. Емельянов
- Это, вообще, все настолько…
В. Малежик
- Почему?
В. Емельянов
- Ну, просто потому что это несерьёзный разговор. Подумаешь…
В. Малежик
- Вот, например, зная твою дружбу с ленинградскими рокерами, очень расстраивал Гребенщиков, который, сидя с полузакрытыми глазами в эфире, рассказывал о том, что он не принадлежит самому себе, что они выскакивают из него и вот он их поет. Да нет, ты должен за базар-то отвечать, как в том рассказе моем про бренд.
А. Митрофанова
- А вы в этом смысле так себя прямо спрашиваете каждое слово, контролируете?
В. Малежик
- Да нет. Во-первых, этот контроль сам по себе как-то сидит, а, во-вторых, постольку поскольку, как в той же Библии сказано: «О дереве стоит по плодам», так вот мои плоды – это все-таки то, что я выношу на сцену в виде песен, в виде книжек, иногда я с собой советуюсь, и у меня внутренний редактор силен. И у меня есть жена, которой я показываю какие-то свои произведения, например, я тут описывал в следующей моей книжке какие-то постельные сцены, которые надо мне описать, она сказал: «Ты, парень, был сильно фриволен. Давай-ка, пыл убери и не надо вот этого писать, раскрытию художественного образа это не будет способствовать».
В. Емельянов
- Да, для меня это сейчас откровением прозвучало, честно говоря, я не про книгу, которая сейчас должна выйти, и не про супругу, которая является вашим корректором и вашим редактором, я вот так скажу: хорошо не быть Вячеславом Малежиком.
А. Митрофанова
- ты думаешь, ты будешь меньше отвечать за свои слова? Я думаю, что каждому из нас за свои слова придется ответить по полной программе.
В. Емельянов
- Минуточку, мы об этом будем рассуждать после, уже совсем.
В. Малежик
- А как на счет фразы: «Кому многое дано, с того многое и спросится»?
В. Емельянов
- Ну, тоже хорошо, но…
В. Малежик
- Знаешь, я не буду цитировать Библию, я просто процитирую Юрия Левитанского: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить иль Богу». Понимаешь.
В. Емельянов
- Да, и все-таки мне хочется узнать, чем ознаменуется ваш день рождения такой масштабный.
В. Малежик
- Концертом, надеюсь, что съемкой на телевидении.
В. Емельянов
- Подтянутся, да?
В. Малежик
- Надеюсь, что я найду денег, потому что мероприятие такое…
В. Емельянов
- А им надо платить?
В. Малежик
- Кому?
В. Емельянов
- Телевидению.
В. Малежик
- Да, не телевидению, а рекламу повесить в Москве, чтобы народ пришёл, а заплатить аренду, там одна аренда – полтора миллиона рублей, а, вдруг, на меня никто не придёт, вы вот будете мало крутить, решат, что я сегодняшней программой сделал себе не рекламу, а антирекламу, чего этого зануду смотреть в Кремль.
В. Емельянов
- Ладно, это вы прибедняетесь сейчас.
А. Митрофанова
- Да после того, как вы вывели такую формулу любви, кажется, что это очень хороший для всех нас задел, чтобы пойти…
В. Малежик
- Формулу любви вывел Марк Захаров в телевизионном фильме.
А. Митрофанова
- Их очень много, вы знаете этих формул, у каждого своя версия, своя редакция. А то, что вы сказали, что человеку очень важно не только быть любимым, но и любить, все эти вещи очень связаны, связаны с одиночеством, если нет этого внутреннего ощущения любви…
В. Малежик
- Причем в этой формуле любви однородные члены в знаменателе и числителе сокращаем.
А. Митрофанова
- Поясните, пожалуйста.
В. Емельянов
- Не надо.
В. Малежик
- математику не помните, совсем?
В. Емельянов
- Алла Сергеевна – гуманитарий, поэтому…
А. Митрофанова
- Из математического класса, ничего. Знаете, опять же очень хотелось бы, чтобы мы с вами разговор завершили на какой-то такой радостной ноте, у вас есть чудесная песня, которая называется «Рождество», давайте мы сейчас ее послушаем.
В. Емельянов
- Итак, Вячеслав Малежик был сегодняшним гостем программы «Светлый вечер» на радио «Вера», программу подготовили и провели Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. Мы прощаемся, до новых встреч.
А. Митрофанова
- До свидания.
20 апреля. О Христе
Поделиться
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.
20 апреля. О проповеди святого Серапиона Синдонита
ПоделитьсяСегодня 20 апреля. День памяти Преподобного Серапиона Синдонита.
О проповеди святого, — священник Августин Соколовски.
20 апреля. Об истории акафиста Пресвятой Богородицы
Поделиться
Сегодня 20 апреля. Похвала Пресвятой Богородицы. В храмах читается Акафист Божьей Матери.
Об истории акафиста, — игумен Лука Степанов.
