Светлый вечер с протоиереем Игорем Фоминым (эфир от 26.04.2015)

У нас в гостях был настоятель храма благоверного князя Александра Невского при МГИМО протоиерей Игорь Фомин.
В день памяти Жен-мироносиц отец Игорь ответил на вопросы о том, какова роль женщины согласно православной традиции.

Ведущая: Тутта Ларсен

---

Т. Ларсен

— Здравствуйте, друзья! В эфире программа «Светлый вечер» в студии Тутта Ларсен. У нас в гостях настоятель храма Святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, протоиерей Игорь Фомин. Добрый вечер

И.Фомин

— Христос Воскресе!

Т. Ларсен

— Воистину Воскресе!

Наше досье:

Протоиерей Игорь Фомин, родился в 1970 году. В 14 лет стал алтарничать в подмосковном храме Покрова Божьей Матери села Алексино. В 1995 году был рукоположен в дьякона и назначен в Казанский собор на Красной площади, через год стал священником. В настоящее время является настоятелем храма Александра Невского при МГИМО. Женат, четверо детей.

Т. Ларсен

— Сегодня у нас такой прекраснейший день, который в православной церкви вообще считают женским днем нашим православным – день памяти жен-мироносиц и конечно, немножечко хочется собою погордиться, что я тоже жена и тоже женщина, с одной стороны. А с другой стороны, ведь всем известно, что все зло от женщин вообще в мир пришло. Как же так получается, что вроде такой парадокс, с одной стороны из-за Евы мы все оказались в этом земном мире, а, с другой стороны, все равно есть день, когда мы чествуем женщин и в православном календаре?

И.Фомин

— Я с Вами бы не согласился, что все зло только от женщин. Кому явился воскресший Христос? Женщинам – женам-мироносицам. Здесь есть много разных версий, почему это произошло, мне очень нравится та, что через час все об этом знали уже.

Т. Ларсен

— Правильный источник информации.

И.Фомин

— Да, правильный источник информации, но Господь все равно является именно женщинам, именно женам мироносицам, которые пришли воздать Ему последнюю честь. И не апостолам, не мужчинам, такой, знаете… Евангелие очень… видимо феминистки какие-то писали, как да, многие могут сказать, хотя тогда даже об этом и не помышляли, о феминизме… Потому что женщина в те времена не имела прав и Цельс даже смеется над Евангелием, смеется над Христом и говорит, что мало того, что Он не смог себя снять с креста, что вот Он… а после смерти, кто узнает о Его якобы воскресении – женщины, можем ли мы поверить…

Т. Ларсен

— Их слову.

И.Фомин

— Да, этим россказням. Вы знаете, Господь, наверное, Он не идет по стереотипам человеческим, преследуя свои цели. Господь является первым женщинам-мироносицам, потому что, ну, наверное, больше всего им доверяет. Не тем сомнениям мужчин, которые мы видим в апостолах, они же сомневаются, эммауские путники, которые шли в Эммаус, им явился сам Христос, и они с Ним долго беседовали и даже в какой-то момент упрекали, в общем-то, самого Христа, только потом прибегают к апостолам и говорят: «Мы вот встретились вроде бы со Христом». Когда женщины приходят, Петр, он не верит, он вскакивает и бежит посмотреть, действительно так это, или нет. То есть Господь, я не побоюсь этого слова, сделал правильно, что явился женщинам-мироносицам и именно мир принес в мир, именно через женщин, вот эту благую весть о своем воскресении.

Т. Ларсен

— А кто такие вообще жены-мироносицы? Они несли миро?

И.Фомин

— Да, они несли миро, это благоуханное масло, которым надо было воздать последнюю честь умершему, намастить его этими маслами, ну как-то может быть тление меньше…

Т. Ларсен

— Предотвратить.

И.Фомин

— Да, предотвратить, или еще какие-то там последствия. И вот они несли это миро. А кого намостить, они в общем-то и не нашли, не нашли то бездыханное тело, которое они должны были увидеть, не нашли, наверное, то уже смердящие останки человека, которые, ну при палестинских условиях природы, должны в общем-то сразу разлагаться, человек сразу начинает истлевать, и поэтому в этот же день и хоронят на востоке. Они нашли воскресшего Христа и здесь можно сказать, что у них теперь второе наименование, мироносицы – это не те, которые несут миро вещественное, а те, которые уже несут мир, мир душевный, мир духовный именно в мир, именно в то общество людей, которое ждет воскресшего Христа, ждет мессию.

Т. Ларсен

— А были эти женщины Мария Магдалина, Мария Саломея и еще одна Мария….

И.Фомин

— Мария Клеопова, к ним же так приписывает и Анну жену Хузы, Марию мать Иакова, и Марфу и Марию, сюда тоже причисляют.

Т. Ларсен

— Сестер Лазаря?

И.Фомин

— Сестер Лазаря, да.

Т. Ларсен

— И все они вот этой радостной женской кучкой увидели ангела и…

И.Фомин

— Да, мы должны в общем-то, скажем так, признать, что предание говорит именно о них. У разных евангелистов говорится о разных женах-мироносицах. У Иоанна только это Мария Магдалина была, которая пришла в общем-то, ноги… схватилась за ноги Спасителя. У Луки – это Мария Магдалина и Анна жена Хузы, и Мария мать Иакова. Ну и у других евангелистов, в общем-то разнится. Я не считаю, что здесь важная какая-то четкая последовательность, важно именно то, что это были жены-мироносицы, которые не могли примириться со смертью Спасителя. Которые хотели видеть что-то другое, и они увидели, и они поняли, что они ошибались, они шли по человеческим принципам каким-то, а встретили совсем другое, они встретили именно Спасителя, который вот он воскрес.

Т. Ларсен

— Но тут тоже такая интересная возникает история для человека не слишком посвященного. Воскресение Христа вообще очень трудно понять, мне кажется нашим человеческим умом и сознанием, в нашу систему координат вместить, именно потому, что он воскрес в теле, в том же теле, которое уничтожили и убили. Да, одно дело понять, что вот, Он умер, но Его дух остался жив, и Он явился в виде некоего бестелесного и бесплотного существа, а здесь как бы они пришли, действительно намостить разлагающееся тело, а тело вдруг ожило и начало не просто ходить и говорить, а потом еще и вознеслось. И, конечно, наверное, для человека не слишком воцерковленного, или может быть, еще далекого от веры, этот масштаб, он не вместим вообще. А как они тогда, грубо говоря, с этим в тот момент согласились так легко. Тоже в силу какой-то женской недалекости, получается?

И.Фомин

— Нет, давайте посмотрим не только на жен-мироносиц, но и на апостолов, на тех свидетелей.

Т. Ларсен

— Ну, апостолы то усомнились, Фома по крайней мере.

И.Фомин

— Усомнились, абсолютно все усомнились, Фома и другие апостолы. Почему Фома усомнился?

Т. Ларсен

— Не пощупал.

И.Фомин

— Да, он не пощупал. Почему другие апостолы усомнились – потому что Фома усомнился из-за того, что Христос воскрес, что эти апостолы сидят дверьми затворенными. Он приходит к ним, уже все говорят, что воскрес Христос, и он говорит: «Не может такого быть», - потому что, если бы Христос воскрес, вы должны были бы здесь ликовать. Ну, то есть, явился опять к жизни тот, который был настолько дорог, вот мы его только что потеряли.

Т. Ларсен

— А вы сидите с кислыми минами.

И.Фомин

— С кислыми рожами, прямо можно так сказать, сидите и в общем-то печалитесь, у вас закрыты двери, вы боитесь все тех же иудеев, которые преследуют христианство – не может такого быть. Посмотрите, очень интересно, все они сомневались, все они, ну, наверное, по-человечески, как Вы сейчас только что задали вопрос, думали, что такого не может быть. И многие из них даже вернулись за эту неделю к предыдущему виду занятий. То есть, Петр стал рыбаком, мы помним, когда он явился на озере Тиверятском, он прыгнул в воду, обнаженным в воду и поплыл, хотя в общем-то, недалеко были от берега, он только приплыл, да и лодки сразу пристали. То есть, они как бы решили уже вернуться к прошлой жизни.

Т. Ларсен

— Как ни в чем не бывало.

И.Фомин

— Все, прошел счастливый период жизни, побывал, а здесь надо возвращаться. И вдруг является Христос, совершенно в новом обличье, никто Его не спрашивает, даже это в Евангелии указано, что Его никто не осмелился спросить: «Ты ли это, Господи?», - все это понимали. И что произошло –  с этими женами-мироносицами, с этими апостолами – они потом всю жизнь посвятили проповеди воскресения Христа, абсолютно все, кроме Иоанна Богослова, умерли мученической смертью, претерпели страдания, крестные страдания претерпели и, мне кажется, это самое большое свидетельство искренности воскресения Христа.

Т. Ларсен

— Ну, а вот кстати, тоже вопрос, на праздник Пятидесятницы, Святой Дух сошел только на апостолов? А на жен он не сошел ведь?

И.Фомин

— Мы видим на иконе Сошествие Святаго Духа, что в центре сидит Божья Матерь, значит, кроме апостолов были и еще те, кто получил этот Дух Святой. Кто получил – те, кто были как бы уже в общине, скажем так, христовой, а через них уже все остальные свидетельствующие о своей вере, получают Святаго духа через крещение.

Т. Ларсен

— Тогда спрошу по-другому, в деяниях апостолов рассказывается в основном, если я не ошибаюсь, только об этой миссионерской апостольской деятельности, просветительской, мужской части общины. А ведь а женщины, они же тоже ходили и проповедовали, про них что-то ничего не рассказывается.

И.Фомин

— Да, они были спутницами, ну, я думаю, что здесь мы должны учитывать особенности того мира, отношение к женщине, то есть, иудей молился чуть ли не каждый день, что благодарю Тебя, Господи…

Т. Ларсен

— Что я мужчина?

И.Фомин

— Что Ты сотворил меня мужчиной, а не женщиной. Женщина не имела никаких прав, она была примерно точно такой же в правах, как и раб в Греции. И много таких аспектов мы должны учесть и открытая проповедь жен, она, в общем-то, недопустима. Хотя, мы знаем, допустим, равноапостольная Фекла, тоже она ходила проповедовала, жены-мироносицы были спутницами многих апостолов, то есть, они шли… Мария Магдалина пришла к Тиберию и засвидетельствовала тоже воскресение Христа, тоже удивительный такой в общем-то факт был. Такие проблески, они естЬ, но все равно мы находимся в той реалии, в которой мы находимся. И, если бы в современном мире, это бы не вызывало никаких вопросов, статус женщины с того времени поднялся очень высоко и, я считаю, именно благодаря христианству поднялся очень высоко, и проповедь женщины сейчас воспринимается совершенно нормально, совершенно прекрасно. Мы знаем, допустим, выражение Серафима Саровского, что церковь платочком спасется. У него было такое пророчество очень интересное, не в том смысле, что сама церковь спасется, а вот сохранятся ее традиции.

Т. Ларсен

— Бабулечки.

И.Фомин

— Да, вот эти бабулечки, которых очень часто недолюбливают, и говорят, что они злобные  и такие сякие. Да не злобные они, и не такие-сякие, они просто иные, они просто по-другому на все это смотрят, на традиции.

Т. Ларсен

— Зато, они безусловные.

И.Фомин

— Да, они безусловные. И вот, в современном мире, конечно, женщина много чего может и проповедовать, и говорить, и просвещать, и от нее много, что зависит.

 

Т. Ларсен

— Сегодня в «Светлом вечере» протоиерей Игорь Фомин и я Тутта Ларсен, говорим о женах-мироносицах. Почему в иудейском мире было такое недоброе, что ли, не… такое снисходительное отношение к женщине? Все-таки из-за Евы, из-за того, что женщина была виновата в изгнании человека из Рая?

И.Фомин

— Я думаю, что это совершенно неграмотное, гипертрофированное отношение к назначению женщины. Все-таки женщина была сотворена, как помощница, и мы очень часто сами к каким-либо средствам относимся, ну не очень хорошо, да, я так думаю. Хотя. Без каких-либо средств мы жить не можем. Я думаю, что вот именно иудейское общество, оно низвело женщину на этот уровень по этим причинам. Она не имеет права быть главенствующей. А раз не имеет права быть главенствующей, значит молчи, твое место у плиты, и так далее. Я думаю, что здесь просто неправильное гипертрофированное чувство несправедливости, или такое унижение, того, ну непростого, наверное, жесткого греховного мира, которое в общем-то, было в иудейском обществе, да и вообще в округе.

Т. Ларсен

— Ну, неужели женщину не обвиняли все-таки в том, что она соблазнила мужчину и ввела его во грех?

И.Фомин

— Нет, прямо сразу Адам, в общем-то, повел себя совершенно некорректно и неправильно, когда Господь спросил: «Ел ли ты яблоко?», - он вместо того, чтобы честно сказать: «Прости, Господи, ел»,  - он сразу сказал: «Жена, которую ты мне дал, вот именно она виновата в этом». Ну, вот оно некорректное поведение мужчины в данном вопросе.

Т. Ларсен

— Но, с другой стороны, это же правда, если бы она его не уговаривала, он бы ничего и не ел.

И.Фомин

— Здесь мы видим степень доверия мужчины к женщине, которая в общем-то, должна применять эту степень доверия, шея должна так крутить головой, чтобы та не отвалилась. В данном случае, голова отвалилась, степень доверия была настолько высока, что в общем-то, Адам бедный не спал, но и не смог себя повести достойно после этого.

Т. Ларсен

— Вы говорите о равноправии женщин и мужчин, и о том, что в сегодняшнем обществе женщина имеет возможность так же проповедовать свою веру, как и мужчина, но тем не менее, все равно какие-то каноны христианства, поведения в храме, богослужения, так или иначе женщину все время отодвигают на второй план. И многие женщины отчасти из-за этого не хотят идти в храм, потому что они не хотят носить юбку в пол, не понимают, зачем им надевать платок, не понимают, почему они не могут сделать яркий маникюр, какое это имеет отношение к их вере, и даже ведь есть истории, когда целые корабли с феминистками приплывали на Афон и женщины соскакивали на берег, чтобы хоть как-то потоптаться на этой земле, поскольку, что это вдруг нас не пускают. Значит, все равно получается, что мы стоим на какой-то иной ступени, чем мужчины, с точки зрения православия?

И.Фомин

— Нет, с точки зрения православия вы не стоите на другой ступени, мы стоим все на одной ступени. Во Христе Иисусе нет ни женского, ни мужеского пола, говорит апостол Павел, все приравнены, уравнены. Есть распределение функций, да, действительно, это есть. Если мы расцениваем, или рассматриваем, как служение у алтаря, или служение в алтаре, как какую-то особую привилегию, я думаю, мы неправильно на это смотрим, все-таки, самая главная задача христианина – это проповедь, это спасение себя и спасение ближних, точнее через себя спасение ближних. Научение и себя вере, и ближних вере. А священническое служение, ну, мы можем почитать многих великих отцов – Антония Сурожского, Иоанна Златоуста, да и многих других, которые священническое служение рассматривают, как великий крест, как того, что нельзя, в общем-то, жаждать, или вожделеть. И здесь мы, в общем-то, смотрим на то, что женщину не пускают, допустим в алтарь, это да, очень такой болезненный вопрос.

Т. Ларсен

— Обидно.

И.Фомин

— Обидно, да, что не пускают в алтарь, какая-то дискриминация такая, страшно, просто ужасно – нет, это не является дискриминацией, все-таки мы говорили о том, что Господь творит мужчину и помощника женщину. И мужчина в алтаре, при совершении Божественной литургии, есть, ну такая икона Христа, он облачается в совершенно чудные одежды, причем чудные со всех сторон, они какие-то неестественные, да, и выделяющиеся, он всем своим видом должен, скажем так, подавать совершенно иной образ человека, не просто человека, а человека того, кто явился, воплотился и стал Христом. И именно из рук священника, из рук мужчины апостолы получили первое причастие, точно так же и здесь, это знаете, как бы тот обряд, который является неотъемлемой частью любого таинства, мы можем рассматривать в любом таинстве, как бы несколько частей – одна из них – эта таинственная, духовная составляющая, а другая – обрядовая, видимая часть. Вот эта видимая часть, она как бы является подражанием Христу, Христос воплотился, как мужчина, хотя величайшим человеком на земле, все-таки, была женщина – Божья Матерь. Здесь мы с вами не можем ничего сказать против церкви в этом плане.

Т. Ларсен

— А почему не пускают женщин на Афон?

И.Фомин

— Вы знаете, это традиция, традиция, которая несколько раз нарушалась во время войн, которые в общем там велись. И даже на Афоне, в близлежащих монастырях спасались местные жители, среди которых были не только мужчины, но были и женщины, и дети были, тогда в общем-то, их там принимали. Действительно, такая, в общем-то, традиция, такое выделенное место. Удивительная традиция, но знаете, подкреплена какими-то очень интересными особенностями в этом плане. В нашем храме служит один священник, который был свидетелем, как они, с очень представительной группой поехали на Афон, среди них была женщина и они как бы на корабле плыли, кораблик остановился и надо было, в общем-то мужчинам на Афон сплавать на лодке, а одна женщина возмутилась, что это такое и потребовала. Так как она была высокопоставленной, ее все отговаривали, все, в общем-то желали, чтобы она этого не делала…

Т. Ларсен

— Но пришлось взять, да?

И.Фомин

— Да, настояла, никто с ней не поплыл, слава Богу, катер загорелся, который да… и в общем-то она… это совершенно наши времена, это где-то начало 2000-х годов, так что…

Т. Ларсен

— Она выжила?

И.Фомин

— Да, она выжила, всех спасли. И вот таких, знаете, рассказов очень много, на самом деле, которые… когда кто-то хотел показать, что ничего со мной не будет в дальнейшем, никто же тебя не будет выгонять с Афона с батогами какими-то, да, палками гнать тебя босым до границы с Афоном, но ты сам нарушаешь эти традиции, ты сам за них ответишь. Но когда вдруг приходит такое вразумление, думаешь, может не шутить, может выделено, и пусть оно выделено. А почему – случилось так, такая вещь, вот случилось такое место с XI века…  c IX века, когда там стали жить именно отшельники монахи.

Т. Ларсен

— А есть еще ведь какая-то легенда, связанная с явлением Божьей Матери и ее заветом афонским монахом, что не будет здесь никакой другой жены, кроме меня.

И.Фомин

— Да, там даже есть такая икона Игуменья горы Афон, то есть Божья Матерь, которая простирает свой покров именно над этим местом, ну, мне кажется, очень замечательно.

Т. Ларсен

— Ну, хорошо, с Афоном мы готовы как-то примириться, ладно, я это могу понять, не смущать монахов, людей, которые действительно ушли в аскезу глубокую и наши коллеги, с радио «Вера», которые бывали на Афоне, они говорят, что монахи даже просят не рассказывать о своих женах, матерях, им даже сложно вообще о женщинах, не то что говорить, а даже думать. Понятно, это подвиг. А почему женщина в храме в таком случае должна какого-то дресс-кода обязательно придерживаться?

И.Фомин

— Ну, дресс-кода, наверное, должен придерживаться и мужчина тоже в храме.

Т. Ларсен

— Мужчина только шапку снял и все – это элементарная вежливость.

И.Фомин

— И в шортах его не пустят тоже, он тоже в плавках не зайдет, в общем-то, храм. Элементарная вежливость снять шапку, причем эта вежливость пошла из храма – женщины не снимают шапки, в общем-то в храме, или головного убора. Ну, вы знаете, любой дресс-код, мне кажется, он воспитывает человека, он все-таки как-то организовывает, он дает человеку, ну, какие-то, наверное, границы дозволенного. Если тебе все можно, то, наверное, да, а если ты чем-то ограничен, то ты можешь себя ограничить и в другом.

Т. Ларсен

— Но ведь этот строгий дресс-код, с покрытием головы и с обязательной юбкой ниже колена, он так истово используется исключительно в нашей церкви, в русской православной церкви, потому что, если мы поедем куда-нибудь в Грецию, в Сербию, в Болгарию, в Черногорию, женщины в чем хотят, в том и ходят.

И.Фомин

— Ну, я не думаю, что в наших храмах во всех такой дресс-код используется, все-таки, я очень долго служил на Красной площади, там где, в  общем-то, женщины приходили в ГУМ, в Мавзолей, ну и в Казанский собор зайти, и они специально не готовились, наверное, к этому, а так случайно заходили, и когда, конечно, на голову, на какую-нибудь шикарную прическу покрывают носовой платочек, это, конечно, смешно выглядит, и лучше, конечно, этого не делать, прямо даже мы просили, лучше уж без головного убора, чем вот так вот. Я думаю, что лучше зайти в храм, чем не зайти, если ты в юбке ниже колен, в шортах, и тому подобное, но образ какой-то приличествующий, мне кажется, он все равно должен быть. Зачем просят одевать юбку ниже колен, или одевать платочек – платок – это образ покорности жены своему мужу, как объясняет апостол Павел, причем даже идет разговор о стрижке волос, или не стричь волосы, ну, есть в общем-то, в послании апостола…

Т. Ларсен

— Не стричь, да?

И.Фомин

— Вы знаете, разные, там он же однозначно не говорит. Если жена не покрывает голову, то пусть стрижет, пусть делает какую-то приличную прическу и тому подобное. А что касается, в общем-то, юбки, вы знаете, можно одеть такое платье, вот, извините меня, что лучше уж в какой-нибудь юбке выше колен пришел бы человек, и такое, в общем-то, бывает. Приходилось венчать в таких платьях, что думаешь, Господи помилуй, почему оно так до пола, может его как-нибудь повыше натянуть это платье, было бы, наверное, лучше и замечательнее. Не в длине платья дело, именно в отношении человека к окружающим людям, так что здесь, мне кажется, нужно использовать максимум возможностей, чтобы к себе минимум привлекать внимание.

Т. Ларсен

— Вы говорили о том, что служение священника – это вовсе не какая-то снекура и желанная должность, а как правило, тяжкий крест и получается, что, следует из Ваших слов, что женщину от этого креста как раз и оберегает православная традиция, чтобы она так не напрягалась и не оказывалась на таком сложном рабочем месте?

И.Фомин

— Еще один акт любви мужчин к женщине, церкви именно к женщине. Нет, мне кажется, у каждого свое предназначение, женщина спасается чадородием, воспитанием детей, это все-таки ее привилегия, охрана домашнего очага, поддержание его в тепле, в уюте и так далее и тому подобное. И я считаю, что это очень интересное дело, в общем-то, со стороны женщины. И очень приятно смотреть на те семьи, куда мужчины стремятся, вот, мужья стремятся домой вернуться побыстрее, не задержаться где-то на работе и так далее, это заслуга женщин, поверьте мне. Не у мужчины такой замечательный характер, а именно заслуга женщины.

Т. Ларсен

— Интересную тему очень мы сейчас заявили с отцом Игорем Фоминым, продолжим наш разговор после небольшой паузы. Оставайтесь с нами – это программа «Светлый вечер»

 

 

И.Фомин

—

Т. Ларсен

— Сегодня в эфире программа «Светлый вечер», я Тутта Ларсен и наш гость настоятель храма Святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, протоиерей Игорь Фомин. А вот в англиканской церкви недавно разрешили женщин священников, а что это они? Получается, что они уже не настоящие христиане?

И.Фомин

— Да, Вы знаете, вообще женщина-священник была разрешена не так давно, действительно, это в англиканской церкви было, в их миссии в Китае во время, если я не ошибаюсь, Великой отечественной войны, был убит местный священник и диаконисса, женщина, которая была призвана заботиться о каких-то социальных вопросах, она была приближена к священнику, община ее выдвинула как бы на роль пастыря. И местный епископ англиканец, ее в общем-то, рукоположил во священники. После окончания Великой отечественной войны, она сняла с себя этот сан, она кстати, совершенно недавно умерла, в 1992 году она скончалась эта первая женщина епископ. Но по примеру ее, вот такого маленького попустительства, вынужденного, скажем так, было принято разрешение, что теперь женщин рукополагают в священники. Мы об этом нигде не видим, в Священном писании прочитать не можем, мы знаем, есть постановление Шестого вселенского собора о запрете не только женщине входить в алтарь, но и вообще всем мирским людям, только клирикам. Много таких вещей мы наблюдаем, и я считаю, что действительно англикане поступились правилами, поступились какими-то принципами, да и даже той иерархичностью, которое установлено Священным писанием. И в Библии, где мужчина все-таки глава, женщина творится, как помощница, или у апостола Павла, который говорит, что женщина в храме да молчит, а если что-то хочет спросить, то дома у своего мужа. То есть, как бы все к мужчине направлено. Хотя одновременно он говорит, что во Христе Иисусе нет ни мужеского пола, ни женского. Но, церковь земная, она все-таки подвластна тем обстоятельствам, которые диктует не только духовный мир, но и наше видимое пребывание здесь, тело наше.

Т. Ларсен

— А вот это институт диаконисс, который в православной церкви тоже ведь когда-то был, он куда у нас делся? Почему у нас сейчас женщины никак не сослужат в храме?

И.Фомин

— Ну сейчас… Елизавета Федоровна его пыталась возродить, этот дьяконский женский чин, ну не дьяконский, а именно диакониссы, мне кажется, в Марфо-Мариинской обители на данный момент сейчас очень интересно восстанавливают эти традиции, которые стала закладывать Елизавета Федоровна, именно сослужение. Есть такой образ, но это направлено именно на социальное служение. Потому что женское сердце, оно, наверное, лучше чувствует боль, лучше может сострадать другому человеку, что в общем-то, необходимо, важно, и нужно при каких-то болезнях, наверное, или при каких-то других обстоятельствах.

Т. Ларсен

— То есть, диакониссы, которые, например, моя покровительница святая Татьяна, она была диакониссой, ее смысл служения в храме заключался в общении с прихожанами, она собственно в службе, как в ритуале не участвовала, да?

И.Фомин

— Да, она не участвовала в службе, как в ритуале, она могла быть катехизатором для женщин, она помогала, наверное, нуждающимся, больным, только именно в таком образе.

Т. Ларсен

— Вы много раз упомянули определение помощница для женщины, помощница мужчине. Хотя, очень многие женщины, которые нас сегодня слушают, они могут и возмутиться и не согласиться, потому что по нынешним временам, женщина, к сожалению, зачастую остается сама по себе и она сама себе и помощница, и сама себе и главная, и в общем-то, она может быть и не хотела бы так, а по-другому, никак не получается. Почему все-таки современной женщине так сложно принять свой вот этот первозданный образ, что ли, как… вот эту функцию, которая на нее изначально Творцом возложена? Я, когда недавно давала интервью, рассказывала о нашей семье, на одном очень популярном женском портале, сказала о том, что чем старше я становлюсь, чем дольше я живу со своим супругом, тем мы ближе к Домострою и меня это ужасно радует, потому что, оказывается, это очень комфортное состояние для женщины. Чем больше ты на мужчину перекладываешь ответственности, тем тебе живется легче, именно ответственности, не каких-то домашних дел, а вопросов сложных, которые надо решать, за которые надо отвечать. И очень много было комментариев прямо возмущенных, просто женщины были очень сильно этим оскорблены, что я их к Домострою как-то привлекаю, призываю.

И.Фомин

— На волнах радио «Вера», вы спорите с классиком и не соглашаетесь, что все счастливы одинаково. Все счастливы по-своему, да?

Т. Ларсен

— Безусловно.

И.Фомин

— И совершенно замечательная рубрика именно о том семейном счастье, о котором Вы нам поведаете, рассказываете, совершенно разные потрясающие семьи. И в этих во всех семьях, если выстраивается четкая такая иерархия, женщина даже несет сложную функцию, может быть, не только поддержание домашнего, но и наполнение домашнего очага, но все равно, как-то мужчина встает во главу стола, даже вот так можно сказать, не только угла, но и стола, она приобретает счастье. Мне кажется, это мудрость какая-то, к которой надо прийти, тот, кто не соглашается с ней, кто не соглашается с тем Домостроем, о котором Вы говорите, только что говорили, ну, наверное, надо еще пройти какой-то опыт ошибок горьких, чтобы понять, уяснить… Евангелие ничего не говорит для того, чтобы Богу стало лучше, вот, Евангелие говорит только то, чтобы человеку стало лучше. И если человек начинает как-то прислушиваться к Евангелию, а в Евангелии как-то все четко, иерархично говорится о семье, кто кого убоится, и почему, как, что… то человек становится счастливым, по-настоящему, счастливым.

Т. Ларсен

— Но, ведь весь мир твердит женщине, что ты этого достойна, и что ты должна сама выбирать себе свой успех, свое счастье, свой жизненный путь. И очень многие современные женщины просто слышать не хотят о том, что они должны что-то где-то как-то мужчине уступать. Да почему? С чего вдруг? Чем он лучше меня?

И.Фомин

— Он, наверняка не лучше, он наверняка хуже, лежащий, храпящий на диване, в общем-то, и тому подобное…

Т. Ларсен

— Да ладное, а за компьютером сидящий, или в баре с друзьями пиво пьющий, вместо того, чтобы ребенка в детский садик отвести утром.

И.Фомин

— В детский садик, идущий, да? Действительно, может быть так оно и есть, мир говорит совсем о другом, но все-таки стоит прислушаться, какой это мир говорит, может быть это опять о том запретном плоде, как некогда через который вошел грех в мир, там, когда женщина совратилась, о, плод то хороший, а тебе почему-то запрещают – нет, дай волю своим чувствам, тебе можно все, и тому подобное. А, может быть, не все можно? А, может быть, где-то надо на тормозах немножко спустить, а может быть, надо подождать с повешенной полочкой не два дня и самой взять в руки молоток и забить гвоздь, а подождать полгода, или год, поупрашивать мужа, чтобы он забил этот гвоздь, чтобы полочку повесить.

Т. Ларсен

— Страшные вещи говорите, через полгода, его уже этой полочкой убить хочется.

И.Фомин

— Да, я с Вами абсолютно согласен, это было бы более полезно, чем вместо него забивать гвоздь в полочку, причем, говорю с полной ответственностью этого слова. Нет, Вы знаете, нельзя на себя брать функции другого человека. Все-таки жизнь у нас очень иерархична и каждый будет отвечать за свои поступки, каждый будет отвечать за свои какие-то и добрые дела, и злые дела, и мы должны помогать другому человеку, чтобы как можно меньше было зла в этом мире, и как можно больше добра было  в наших семьях, между нами во взаимоотношениях, а это добро, или зло, оно зависит именно только от нас. Если женщина начнет брать от жизни все, как ей будет казаться, начиная от йогурта, и заканчивая не знаю чем-то…

Т. Ларсен

— Шпалоукладчеством…

И.Фомин

— Да, шпалоукладчеством и тому подобное, то мир, наверное, перевернется, а этого допускать в общем-то нельзя. Не для этого Господь проливал кровь, чтобы мы как-то заново выстраивали свое спасение.

Т. Ларсен

— Ну, мир то на самом деле и так переворачивается, потому что в очень многих цивилизованных и прекрасных государствах уже и понятия мужчина и женщина не существует. Существуют понятия партнеры, родитель 1, родитель 2, я вот читала тоже прекрасную статью о том, как мужчинам в скандинавских странах дают декретный отпуск, такой же большой, как женщинам. Казалось бы, такая вообще великая история прекрасная, мужчины полноценно вовлечены в воспитание детей, они в нем участвуют, они иногда зачастую даже больше, чем женщины занимаются своими чадами, и это очень не похоже на русских мужчин, которые иногда бросают детей и даже не платят алименты, куда-то исчезают, но даже, если они есть дома, то они не знают, с какой стороны ребенку сопли подтереть, но все эти мужчины, там было порядка десятка мужчин, которые давали интервью, и только один из них сказал: «А моя жена», - а все остальные говорили: «Мой партнер». Я очень удивилась и сказала: «А как это вообще, почему у них такие странные отношения, почему они не называют своих женщин женами?» - а мне объяснили, потому что они не являются мужем и женой, они живут в каком-то союзе, который они между собой заключили и вот у них такая форма существования и в общем, сидишь и думаешь: «Ну ладно, они не сходили в ЗАГС, они в храме не повенчались, зато этот мужчина воспитывает своих детей. А у нас зачастую картина совершенно другая – женщина тащит на себе все, она и деньги зарабатывает, и дом ведет, и муж у нее, как еще один ребенок в семье, а потом она приходит в храм и ей надо совершенно другую на себя какую-то примерять роль, роль помощницы. Помощницы кого? Человека, который тоже вообще сам ничего не делает. Получается, что не только женщине надо как-то себя смирять, но и мужчине какую-то немножечко большую ответственность самому на себя принимать?

И.Фомин

— Я думаю, обязательно надо мужчине себя смирять, но, наверное, об этом лучше поговорить, когда мы будем праздновать мужской православный день.

Т. Ларсен

— В православии, что ни день, то мужской день. А у нас только раз в год, можно пожаловаться?

И.Фомин

— Два раза, на Веру, Надежду, Любовь тоже все-таки считается женским днем.

Т. Ларсен

— Кстати, действительно, Вера, Надежда и Любовь, я хотела вспомнить этих святых женщин, и тоже, наверное, для человека, не совсем близкого к церкви, не очень понятно вообще, как можно быть женщиной и при этом отдать своих детей, да, вот так на заклание.

И.Фомин

— Да, это, я считаю, подвиг, когда человек может всю свою жизнь построить именно на Христе, на устремлении ко Христу.

Т. Ларсен

— Это как раз тот случай, когда нет во Христе ни жены, ни мужа, ни ребенка, ни взрослого.

И.Фомин

— Да, но здесь, я знаете, только благоговейно в поклоне земном могу поклониться перед такой, в общем-то, великой святой, как София Премудрая – мать трех своих дочерей.

Т. Ларсен

— Но все остальные, мы женщины, мы все-таки не такие, мы за своих детенышей бьемся, и со своими мужьями грыземся, потому что нам кажется, что они недостаточно мужественные, недостаточно исполняют свою роль главы семьи и очень часто женщине приходится мужчину воспитывать, вместо того, чтобы заниматься своими Богом заложенными женскими обязанностями. Вот если к Вам приходит женщина и говорит: «Ну, я не знаю, что с ним делать, батюшка, он лежит, не работает, не знаю, не хочет ничем заниматься, в компьютер играет», - особенно, я думаю, когда молодые какие-нибудь пары, только-только начинают совместную жизнь, да, вы женщину учите как-то смиряться, или все-таки… даете ей совет, как его на путь истинный направить?

И.Фомин

— Да, наверное, даю, конечно, советы, причем эти советы носят такой характер, давай попробуем вот так, давай попробуем вот так. Как в анекдоте, все куры подохли, жалко, еще столько мыслей было. Но, здесь ни в коем случае нельзя, конечно, укорять женщину, нет никакого единого такого рецепта, чтобы как-то исправить мужчину, здесь можно только платформу и базис подвести, что человека надо любить и…

Т. Ларсен

— Таким, какой он есть.

И.Фомин

— Таким, какой он есть, да. У одного из писателей Григорьева, есть по отношению правда к женщине стихотворение четверостишье, но оно, наверное, применимо к любому человеку:

«Я свою жену никогда не ругаю,

Я ее никогда никогда не брошу.

Ведь это со мной она стала плохая,

А брал-то я ее хорошей»

Вот, наверное, можно точно так же применить и к мужчине, в общем-то, брали то вы его хорошим, не лежащим на диване, он был совсем другим и, можно сказать, я так ошиблась и тому подобное. Но ошибок, я думаю, в духовном плане никогда не бывает, если они только не преднамеренные эти ошибки, для чего-то вас Господь свел, значит ты можешь ему помочь войти в Царствие Небесное. Но это не значит, что не надо смиряться самому, когда можно смирить другого, да, в общем-то, наверное, как-то по-другому можно помочь ему войти в Царствие Небесное. Поэтому надо искать, надо искать, в каждом случае по-разному, где-то надо похвалить: «Ты так замечательно лежишь на диване, дас ист фантастиш», - иногда именно похвала бывает худшим наказанием для человека, мы это с вами прекрасно знаем, чтобы человек взял и образумился. У нас был гениальный случай на приходе, когда одна наша прихожанка вместе со своей невесткой пилили сына и мужа, естественно, пилили за то, что он занялся аэрографикой – разрисовывал машины. Очень хорошо, замечательно все это было в гараже, который был встроен в частный дом, в этом частном доме они в общем-то жили, и вся краска тянулась, естественно в дом, все они ходили чихали и кашляли, двое маленьких детей. И полгода они его пилили, ругали, наставляли, уговаривали, чего только не делали. И вдруг как-то за ужином мама говорит: «Антоша, у тебя такая гениальная… у тебя такое гениальное хобби появилось, мы хоть стали видеть цветные сны», - и знаете, на следующий день прекратил. Только, говорит, я его искренне похвалила, на следующий день все прекратилось.

Т. Ларсен

— А что это, из чувства протеста что ли, или до него так дошло?

И.Фомин

— Не знаю, мне кажется, когда человек совершает какой-то проступок, какой-то грех, у каждого есть совесть, у абсолютно каждого, даже у отъявленного какого-то бандита, злодея и тому подобного. И когда мы начинаем его пинать, упрекать, ругать и тому подобное, происходит акт искупления этого греха, это не на поверхности, это где-то внутри человека – все, я уже пострадал за это, я уже искупил.

Т. Ларсен

— И буду продолжать в том же духе.

И.Фомин

— Да, можно дальше жить. А когда вдруг этот обиженный тобой посрамленный из-за твоего греха человек, вдруг он к тебе окажет еще и какое-то милосердное воздействие, ты всегда задумаешься: «Господи, ну что же я такая свинья, ну надо хоть что-то сделать в этой жизни. Ну ладно, не смогу встать с дивана, хотя бы перестану есть на этом диване, чтобы крошки не падали с этого дивана», - тоже уже все-таки достижение, правильно. Вот здесь нет единого подхода к решению этой проблемы, Вы говорите о тех бедных женщинах, которые бегают, прыгают вокруг своих мужей. Но, поверьте, есть и мужья, которые бегают-прыгают вокруг своих жен, а те их совершенно не замечают. И на данном этапе этот процент очень большой, именно точно таких же взаимоотношений. И в церкви я очень часто встречаюсь с мужьями, у которых, допустим трое-пятеро детей, и он один ходит с ними в храм, а жена при этом его еще и пилит, а он еще и смиряется при этом, еще и работает, и тому подобное. На нашем приходе у меня пальцев рук не хватит, чтобы таких мужчин сосчитать. Может быть женщина об этом чаще говорит и этой ей болезненнее, в общем-то, как бы осознавать. Но каждый из нас должен просто жить, мне кажется, по совести.

 

Т. Ларсен

— Вы слушаете программу «Светлый вечер», сегодня с нами протоиерей Игорь Фомин, мы говорим о женах-мироносицах, о роли женщины в церкви и вообще о православной женщине. Ну, смотрите, получается, раз Господь первым открыл о своем воскресении весть женщине, потому что женщина безусловно в это поверила безо всяких сомнений и эту весть понесла дальше, то, получается, что и в семье за веру в большей степени женщина должна отвечать?

И.Фомин

— Нет, как понять должна? Я вот с этим не согласен. Должны отвечать за это все, каждый в своей мере, в своей возможности, должен за это отвечать.

Т. Ларсен

— Ну, когда Вы имеете дело, как духовник с семьей, через кого Вы, не знаю, там, действуете в большей степени? Или это зависит все-таки от личности, а не от пола?

И.Фомин

— Нет, это зависит именно от пола, все-таки, если я берусь как священник, который что-то хочет привнести, или изменить в семье, то, естественно только к мужчине.

Т. Ларсен

— С мужчины начинаете?

И.Фомин

— Даже, если женщина говорит: «Как меня батюшка благословит, так оно и будет», или ребенку говорит: «Иди возьми благословение у батюшки и так поступим», - никогда не дам напрямую православной семье такого благословения. «Так, что говорит папа, - я говорю ребенку, - как он тебя благословил?» - «Ой, я с ним не говорил» - «Значит, твой духовник – это всегда отец, вот всегда глава семьи папа». Приходит жена: «Мы затеяли ремонт, батюшка, благословите клеить зеленые обои». Да нет, никогда я не дам благословения клеить зеленые обои, это должен сделать муж. Он потом придет и скажет: «Батюшка, да благословите вы ее клеить эти зеленые обои – мне все равно», - хорошо, это замечательно, что тебе все равно и ты идешь на уступки своей жене, но прими решение ты. Скажи: «Все, клеим зеленые обои» и будет вам счастье от этих зеленых обоев, или, наоборот, несчастье от этих зеленых обоев будет, но все равно, только так. Если, конечно, семья, муж неверующий, или муж верующий, а жена верующая – это уже все индивидуально, это все здесь как по минному полю.

Т. Ларсен

— А если семья находится в стадии воцерковления, опять же, в каком-то таком сомнении, то есть они поняли, что, наверное, надо, покрестили детей, может быть даже сами повенчались, но все равно пребывают еще в смущении, в сомнении, в маловерии, все равно на мужа воздействовать важнее, чем на жену?

И.Фомин

— Да.

Т. Ларсен

— Ведь жена же отвечает за чувства все-таки в семье, ведь она же безусловно… она в меньшей степени сомневается, чем мужчина?

И.Фомин

— Да, но пусть все-таки установка придет от мужчины, а женщина всю эту установку рюшечками увешает, красивыми такими замечательными. Чтобы вера – это была не только утренние и вечерние молитвы, но, чтобы это еще было что-то очень красивое, в виде пасхального кулича, доброго слова, или какого-то нежного такого взгляда, это же тоже очень важно именно в вере.

Т. Ларсен

— Праздником жен-мироносиц что церковь хочет сказать женщине, какой урок, может быть, или какой для себя вывод должна женщина сделать, выходя из храма после службы?

И.Фомин

— Чтобы нести мир в семью, именно от нее зависит такое мирное устроение. Мужчина, хоть он и является главой семьи, он удивительно податливое, в общем-то, существо, я не побоюсь этого слова, тоже отношу себя к особям мужского пола, хоть и священник, как говорят, ну, священник ни рыба, ни мясо. Нет, все-таки к мужскому полу я себя отношу, и, я понимаю, что он женщины, действительно зависит мир в семье – как она поведет себя с детьми, как она поведет себя с мужем, что она будет диктовать, и как она будет диктовать, от этого очень многое зависит в семье.

Т. Ларсен

— Современную женщину не учат этому вообще никак, могу сказать это по себе, по большинству своих подруг, нас, я об этом уже не раз говорила, нас учат, что мы должны хорошо учиться, получать хорошую профессию, состояться, как личности, реализоваться в социуме, занять какое-то достойное место в обществе. Но, неплохо бы, конечно, чтобы у тебя были муж и дети, чтобы ты встретила любовь всей своей жизни, как в кино, чтобы это было красиво, как в сказке. Но, никто не учит тебя уступать мужчине, никто не учит тебя строить мир в семье, никто не учит тебя тому, что ты помощница в первую очередь, хотя ты можешь быть профессором и лауреатом Нобелевской премии, как женщине молодой, или может быть даже девочке, дочке, объяснить эти вещи, чтобы она выросла в адеквате?

И.Фомин

— Вот знаете, даже Нобелевский лауреат, наверное, Вам не ответит, который получил духовную какую-то премию от этого комитета.

Т. Ларсен

— Читать Домострой?

И.Фомин

— Нет, не читать Домострой. Домострой, это все-таки уже производное от каких-то других книг, какого-то другого житейского опыта, в первую очередь читать Евангелие, стараться жить по Евангелию. И вот Вы здесь перечислили качества женщины очень замечательно, я бы к ним добавил еще – быть похожим на Кутузова, который умеет сдавать Москву, чтобы выигрывать сражение. Вот надо, иногда, сдать Москву, чтобы выиграть сражение. Как научить своего ребенка этому – только личным примером. Я считаю, что для женщины очень важно быть тормозом, вот не сразу реагировать на все, но реагировать, но не сразу. И, это тоже очень важно для того же мужчины, он пришел весь такой…

Т. Ларсен

— С поля боя.

И.Фомин

— С поля боя, да…

Т. Ларсен

— Весь покрытый радиоактивной пылью.

И.Фомин

— Да, с топором в спине, там еще что-нибудь такое, обрублен хвост энергетический, еще что-то, и вот он пылит-пылит этой пылью страшной, и если женщина включится именно в это эмоционально – ну все, дом разрушится. Она все-таки должна быть немножечко таким тормозом, когда все уляжется, тогда уже аккуратненько нежненько подойти и сказать: «Милый, ты был не прав там-то, там-то и там-то», - он скажет: «Да, дорогая, я был не прав». Да, но мы не должны забывать, что кроме того, что мы любим друг друга, мы еще и являемся теми средствами – и муж является средством, и жена является средством, дети являются средством, достижения самого главного – это Христа. А этими средствами надо правильно управлять, чтобы прийти ко Христу.

Т. Ларсен

— И помочь друг другу спастись.

И.Фомин

— Да.

Т. Ларсен

— Спасибо Вам огромное за этот очень интересный разговор, всех поздравляем с днем памяти жен-мироносиц. У нас в гостях был настоятель храма Святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, протоиерей Игорь Фомин.

И.Фомин

— Христос Воскресе, дорогие мои!

Т. Ларсен

— Воистину Воскресе!