Светлый вечер с Марией Юрьевой (эфир от 06.05.2015)

У нас в гостях была эксперт комитета Государственной Думы Российской Федерации по вопросам семьи, женщин и детей Мария Юрьева.
Разговор шел о государственных программах поддержки семьи, о том, как сами люди могут участвовать в принятии государственных законов и программ, и о необходимости такого участия.

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

А.Пичугин

— Здравствуйте, друзья. Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин, здесь приветствуем вас в студии радио «Вера».

А.Митрофанова

— Добрый, светлый вечер.

А.Пичугин

— В гостях у нас сегодня Мария Юрьева -  эксперт, член комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, здравствуйте!

М.Юрьева

— Здравствуйте!

Наше досье:

Мария Юрьева, родилась в Москве, окончила Свято-Тихоновский богословский институт, Славянский университет и Московский архитектурный институт. С 1999 работает в компании Руссобалт руководителем строительных проектов. В начале 2000-х сопредседатель благотворительного фонда многодетным семьям «Не горюй». Занималась катехизацией и психологической помощью в реабилитационном центре во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского на Крутицом подворье. С 2011 член попечительского совета фонда помощи детям-сиротам «Берега». Эксперт комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, советник председателя патриаршей комиссии по вопросам материнства и детства протоиерея Димитрия Смирнова, председатель ассоциации «Новая семейная политика». Замужем, семеро детей.

А.Митрофанова

— Мария мама семерых детей, об этом хотелось бы поговорить отдельно. И я бы даже, пожалуй, с этого бы начала, потому что общественная работа, работа в Госдуме в сфере политики, законотворчества – это такая стезя, это скажем так, это призвание, а быть мамой семерых детей –это призвание-призвание.

М.Юрьева

—  Это профессия.

А.Пичугин

— А что в данном случае профессия?

А.Митрофанова

— Кстати говоря.

М.Юрьева

—  А мне кажется наоборот, может быть, все-таки…

А.Пичугин

— Мама семерых детей – это профессия?

М.Юрьева

—  Нет, наоборот как раз, мама семерых детей, может быть, это призвание, которое становится потом профессией и так потихонечку как-то переходит уже в общественно-политическую деятельность в нашей стране.

А.Пичугин

— Ну мы привыкли, что мамы семерых детей обычно сидят дома.

А.Митрофанова

— И не занимаются общественными делами, потому что у них на это не хватает сил, времени, ресурсов физических, эмоциональных, никаких.

М.Юрьева

—  А у меня вопрос к ведущим, а вы знаете много мам семерых детей?

А.Митрофанова

— Я знаю маму четверых детей, троих детей, четырнадцати детей, семерых, нет.

А.Пичугин

— Девятерых знаю, семерых не было, да.

М.Юрьева

—  Мне, наверное, больше повезло, потому что я знаю побольше мам и семерых, и восьмерых, и девятерых, и шестерых, и пятерых… я должна сказать, что мало кто из этих мам сидит дома. То есть, обычно, это такие женщины очень активные, которые даже при такой внешней…

А.Пичугин

— Патриархальности, раз уж семь детей.

М.Юрьева

—  Да, раз уж семь детей, обычно они успевают и дома сидеть, и какими-то важными делами заниматься, но обычно энергию сложно удержать.

А.Митрофанова

— Тогда, как это происходит. Если, к примеру, рождается в семье второй ребенок, женщина, выходят в декретный отпуск все свое время посвящает этому чаду и плюс еще старший, они уже отнимают у нее все силы и время. А здесь Вы говорите, что семеро детей, там, или восемь, или девять и при этом время и силы на общественную работу, они откуда берутся? Это как? Это женщины с разных планет?

М.Юрьева

—  Нет, это, наверное, женщины разной возрастной категории, все-таки. Потому что, я конечно не имею в виду тот возраст детей, когда дети только рождаются, когда они еще младенцы и когда они, конечно, требуют присутствия мамы и ухода. Мои все-таки дети уже достаточно взрослые, моему младшему сыну уже 7,5 лет, он ходит…

А.Митрофанова

— Какой взрослый человек.

М.Юрьева

—  Ну, да, он ходит в первый класс, у него помимо общеобразовательной школы еще спортивная и музыкальная школы, поэтому он такой человечек очень занятой.

А.Митрофанова

— Вы не делаете с ним уроки, Вы не объясняете ему математику?

М.Юрьева

—  Нет, я не делаю с ним уроки, я не объясняю ему математику, потому что это все происходит в рамках школы. Для этого есть группа продленного дня, там совершенно прекрасно делают с ними уроки, объясняют математику. В этом смысле, как-то, слава Богу, все устроено. Я не могу сказать, что так происходит каждый день и всегда, наверное, моя ситуация, она, может быть, более исключительная, чем у многих многодетных мам – у меня есть помощники, у меня есть бабушки, поэтому мне проще в этом смысле как-то распоряжаться своим временем. Все-таки, надо тут, мне надо быть честной, если мы говорим о мамочках, которые самостоятельно в одиночку воспитывают при работающем папе семерых детей, то, ну, тут, наверное, да, те женщины не имеют, наверное, возможности, не то что там политической и общественной деятельностью заниматься, по крайней мере, пока их всех дети, наверное, школу не закончат и не устроят свою жизнь. Им вообще не хватает 24 часов в сутки по определению. Потому что я не представляю себе, как может одна женщина быть и мамой, которая должна общаться со своими детьми, которая должна заниматься их воспитанием, и хозяйкой, при, допустим 5-6-7 человечках маленьких в доме, то есть готовить, убираться, стирать, гладить, еще и делать математику, уроки и успевать водить детей на какие-то секции, то есть, это… для меня это фантастика.

А.Митрофанова

— Вы знаете, какая картинка в голове, сразу возникла. А Вы знаете, Вы, наверное, уже поняли, я громко подумала.

М.Юрьева

—  Индийской богини.

А.Митрофанова

— Нет, у меня другая тема, я вспомнила советский мультфильм про маму обезьянку.

М.Юрьева

—  Да, да, или так.

А.Митрофанова

— Понимаете, я то знаю откуда у меня представление такое о многодетных мамах и почему однажды, когда я Вас увидела по телевидению, у Вас по-моему, тогда было пятеро, или шестеро детей, не семеро, да, я смотрела, я никак не могла поверить, надо же, женщина с активной жизненной позицией и причем огромное количество детей еще при этом. Вернее наоборот, огромное количество детей и при этом еще жизненная позиция активная. В этом то мультфильме, там как раз образ многодетной мамы, такая замученная, замотанная, забеганная, запрыганная, всегда с половником в руках и с мелким в другой руке, которая все время достает своих детей обезьянок из каких-нибудь углов.

М.Юрьева

—  Приключений.

А.Митрофанова

— Да, и поэтому и непонятно, откуда берется время.

А.Пичугин

— Ну, наша героиня может заниматься этим на федеральном уровне.

М.Юрьева

—  Чем, воспитанием детей? Да, но я все-таки хотела бы вернуться к предыдущему вашему высказыванию, на самом деле, при всем моем желании, распирающем меня все время говорить о том, что я многодетная мама. Конечно же я очень хорошо понимаю, что я не являюсь лицом многодетных матерей именно по той самой причине, что я не обезьянка, которая вытаскивает своих, в хорошем смысле слова, своих детишек из всяких там кастрюль и приключений, а меня все-таки ситуация не рядовая. А если говорить, конечно, о нормальной среднестатистической женщине, которая решила так вот вдруг в условиях нашей современности родить много детей, то, наверное, это такой целый ряд проблем будет обсуждаться, с которыми она столкнется, целый ряд препятствий и я считаю, что таким женщинам, которые действительно все-таки это как-то преодолевают и идут по этому пути, при жизни точно надо ставить памятник.

А.Митрофанова

— Я согласна.

М.Юрьева

—  Потому что они делают совершенно невозможное. Это технически невозможно, я несколько раз пробовала оставаться со своими детьми абсолютно одна, я должна сказать, даже мне стыдно говорить, на сколько времени меня хватало, потому что совсем на мало. И я понимала, что еще чуть-чуть, если сейчас ко мне кто-то не придет на помощь, я просто что-нибудь с ними сделаю  не то – это действительно очень тяжело. Это тяжело даже не только с моральной точки зрения, когда тебя много-много маленьких человечков, глядя на которых твое сердце естественным образом разрывается, задают бесконечное количество вопросов, у них энергии гораздо больше, чем у тебя, они требуют внимания, любви, разговоров, какого-то участия. И помимо всего прочего ты понимаешь, что в нашем XXI веке ты должен им давать образование, делать с ними уроки, учиться вместе с ними в школе по какой-то совершенно нечеловеческой программе. И каждый год эти сумасшедшие нечеловеческие программы нашими законодателями и законотворцами в той же сфере образования, совершенствуются в сторону минуса. То есть, ну, творится что-то ужасное. Все, что творится, оно абсолютно все против многодетных – это можно говорить с абсолютной уверенностью. То есть, тот, кто встал на этот путь, ну только Господь и чудо Божье его может как-то вести по жизни и спасать. Вот только его вера и упование на Бога ему может вообще помогать вот так шаг за шагом каждый день идти, потому что любой здравомыслящий человек понимает, что это путь в пропасть с точки зрения логики вообще, с точки зрения современности. И тут, конечно, мне очень легко рассуждать, опять-таки, потому что я знаю, что придет моя мама, придет моя няня, придут родственники, мне все помогают, все со мной вместе, поэтому я много чего могу себе позволить. Когда я вижу маму, настоящую маму многодетную, я просто преклоняюсь перед ней. Это подвиг, это труд, это неподъемно и почему я собственно начала два года назад заниматься общественной деятельностью, да, в этом направлении, я бы сказала даже общественно-политической деятельностью – потому что, ну, мне все-таки понятно, о чем я говорю, потому что я как-то с этим столкнулась, это попробовала и я подумала, если я имею возможность и свободное время этим заниматься, то я должна просто этим заниматься, я должна как-то информацию об этом нести. В те же наши законодательные органы, нашим замечательным руководителям на разных уровнях, просто рассказывать и говорить, что России нужно помогать, Россия вымирает. Многодетные семьи, конечно, это наш такой, наверное, последний оплот и если у нас не будет кардинально меняться политика в отношении многодетных семей, то через 20-30 лет мы будем такими египетскими пирамидами, которые будут посещать туристы с разных концов света. Причем, наверное, это будут китайские туристы и индийские туристы, скорее всего.

А.Митрофанова

— Скорее всего, если они будут туристами на этой территории.

А.Пичугин

— А что входит в сферу Ваших обязанностей прямых в комитете?

М.Юрьева

—  Ой, вы знаете, очень много всего, в общем-то, скажем так, должность эксперта комитета подразумевает следующую работу, следующую деятельность – сбор материалов по различным вопросам, которыми занимается комитет Государственной думы, так как мой основной профиль – это многодетные, то, соответственно, различные материалы, которые нужны для законотворчества в этой области, в том числе, конечно, мне очень небезразличны, например, сироты. Я тоже собираю различные материалы на эту тему, довожу до первых лиц, какая ситуация в детских домах, в православных детских домах. И дальше уже законотворцы начинают думать. что с этим делать, какие прописывать законы.

А.Пичугин

— Вы сами выезжаете в детские дома, на места, смотрите, оцениваете ситуацию?

М.Юрьева

—  Да, и такая тоже ситуация да, бывает. Я, или мои коллеги, я не одна, нас много.

А.Пичугин

— Потом производится какой-то мониторинг ситуации и что дальше? Это ложится на стол кому все?

М.Юрьева

—  У нас проходят регулярно заседания экспертных групп, экспертной группы экспертов, заседание депутатов комитета, на которых присутствуют и эксперты в том числе, ведутся дискуссии, составляется соответственно план действий. То есть, все люди, с которыми я сталкиваюсь в Государственной думе в нашем комитете, я должна сказать, что люди очень вменяемые, очень умные, разумные, но до них нужно как бы доносить информацию, потому что когда человек сидит и работает с бумагами, он подчас не всегда может знать, что происходит…

А.Митрофанова

— В реальной жизни.

М.Юрьева

—  В реальной жизни,  не потому, что он плохой, а потому что у него просто физически нет на это времени. Для этого собственно и существуют эксперты, которые приходят, показывают, рассказывают, собирают материалы, видео-, фотосъемки, записи, которые инициируют работу различных телеканалов, радиостанций и так далее. Потому что, ну, в обществе должны быть посылы для того, чтобы Государственная дума работала, реагировала, совершенствовалась в различных областях. Кстати, у нас, к сожалению, такая грустная действительность есть, у нас видимо люди за последние годы настолько устали от того, что они не услышаны, от того, что они никуда не могут достучаться, докричаться, что как-то дождаться этой активной гражданской позиции от кого-то иногда очень сложно.

А.Пичугин

— Ну, это такое традиционное – там наверху все без нас знают и разберутся.

А.Митрофанова

— Надо либо до ручки довести людей.

А.Пичугин

— А когда не разбираются, уже начинается революция.

М.Юрьева

—  Да, совершенно верно, но мне кажется, что надо как-то не думать, что кто-то там наверху узнает и разберется. Там такие же люди, которые заняты своей какой-то работой.

А.Митрофанова

— Не то что  узнает и разберется, а наоборот, пиши, не пиши – это бесполезно, мне кажется, скорее такой подход. Потому что ты можешь там, я не знаю, постучаться в сто дверей, получить отказ на свое прошение. В 101 дверь ты уже просто не пойдешь, потому что, ну а какой смысл?

М.Юрьева

—  Ну, такое тоже бывает, все, наверное, еще зависит от того с чем в какую дверь стучаться и как стучаться. Тут тоже надо понимать. Потому что в том же комитете я очень часто сталкиваюсь с какой-то просто горой совершенно, простите меня, обращений и заявлений, и как вот тот человек, который сто раз стучался, и в 101 раз он не пойдет стучаться, здесь то же самое, когда ты сто раз читаешь какой-то бредовый текст, в 101 раз ты уже можешь выбросить его в помойку.

А.Пичугин

— Текст, Вы имеете в виду снизу который приходит от людей?

М.Юрьева

—  Которые приходят письма и обращения, то есть, очень часто люди обращаются, например, в организацию, но совершенно не по адресу, тут надо точно понимать, что если вы, мы обращаемся в законодательную власть – мы должны говорить об изменении законов, о наших желаниях, что мы хотим. Но, например, не рассказывать, что соседка у меня украла что-то.

А.Пичугин

— Ну, а что Вы хотите, это же нормальная ситуация – люди пишут во власть, люди пишут наверх, они уже не разбираются, кто из них законодательная, кто исполнительная власть…

А.Митрофанова

— А кто судебная.

А.Пичугин

— Главное, фактически мы пишем царю.

М.Юрьева

—  У нас тогда получается очень много царей.

А.Пичугин

— Работая в информационном жанре на радиостанциях разных…

А.Митрофанова

— Даже не знаю, что лучше, когда много царей, или когда без царя.

 

А.Митрофанова

— Напомню, Мария Юрьева – эксперт и член комитета Государственной думы по вопросам семьи, женщин и детей сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Мария, если говорить о том, чем занимается ваш комитет и о том, какие профильные вопросы вы решаете. С чем писать к вам? С какими инициативами выступаете вы, может быть есть уже какие-то вещи, которые за два года вашей работы, удалось пробить, расскажите об этом.

М.Юрьева

—  Ну, обращаться можно со всеми вопросами, которые касаются вопросов семьи, женщин и детей, потому что комитет называется Комитет по вопросам семьи, женщин и детей. Но надо четко понимать, что запросы, вопросы и обращения все-таки должны быть в сфере законодательства, либо содействия, например, в каких-то нарушениях. То есть, комитет может, глава комитета может как-то лично курировать какую-то частную ситуацию, где идут какие-то правонарушения.

А.Митрофанова

— Например?

М.Юрьева

—  Ну, вот например, недавно было обращение к нам в комитет, я буду без названий говорить. Одна совершенно замечательная детская школа, кстати православная школа, школа дополнительного образования, которая на протяжении очень многих лет обеспечивает детишкам досуг, ну вы знаете, что дополнительное образование – это очень важная вещь, потому что, если наши дети пребывают в праздности, то они попадают в различные пороки и приключения.

А.Митрофанова

— Да, и сейчас с дополнительным образованием совершенно…

М.Юрьева

—  Очень у нас все плохо, да, и когда есть какие-то инициативные группы, которые готовы на себя брать этот подвиг, да, как-то облегчать труд тех же многодетных матерей, во второй половине дня за какую-то там умеренную плату, то я считаю, что их всегда нужно поддерживать и поощрять.

А.Пичугин

— Вы сказали ключевое слово «за умеренную плату», но ведь у нас в России меньшинство родителей готово за это платить. Не в Москве, в России.

М.Юрьева

—  Дело все в том, что мы сейчас говорим не о государственных учреждениях дополнительного образования, я подчеркиваю, это частная организация, которая занимается дополнительным образованием.

А.Митрофанова

— Частная православная школа?

М.Юрьева

—  Да, совершенно верно, про государственные, если захотите поговорим отдельно. Они, кстати, слава Богу, еще есть у нас бесплатные. И вот такая организация существовала много лет, арендовала замечательное помещение, которое всем было удобно, прекрасно, нужно и замечательно. И вдруг, это помещение приглянулось коммерческой организации, которое открывает магазины интим. Очень хорошее помещение, очень большое, просторное, подходящее под магазин интим. И в особо циничной форме эта организация под названием интим, стала просто вышвыривать на улицу вот эту школу дополнительного образования. И когда они начали понимать, что абсолютно невозможно ни на каком местном уровне – это не в Москве происходило все – вообще противостоять.

А.Пичугин

— Если это не в Москве, то там…

М.Юрьева

—  Да, там очень сложно, потому что, вы понимаете, что такого рода магазинчик может сделать много чего просто с хорошими добрыми людьми. И они обратились к главе комитета с просьбой защитить, помочь. Она сама немедленно выехала, он совершенно на всех уровнях решила этот вопрос и школа, слава Богу, до сих пор существует. Но то такая исключительная, да, ситуация, когда просят в общем-то законодательную власть.

А.Митрофанова

— Грамотно обратились, кстати говоря.

М.Юрьева

—  У них просто был крик, такой глас вопиющего в пустыне. Потому что они понимали, что именно надо идти уже к царю, вопреки всему, писать, прилагать какие-то фото-видео материалы, обращения родителей, которые кричали – ну куда нам деваться. И главное, понимаете, ну это беспредел какой-то, дети приходят много лет в одну и ту же школу, они там занимаются и вдруг в этом месте удобном для всех просто будет какой-то магазин интим, которые вообще, кстати говоря пока закрывать и этим сейчас собирается между прочим наш комитет тоже заниматься, вот Вы задали вопрос – чем, например. Сейчас мы ждем обращения граждан на эту тему, потому что сам по себе комитет не может взять и по желанию депутатов, или экспертов, или членов комитета вдруг начать писать какие-то запрещающие меры и законы, должны быть обращения граждан. Я, кстати, обращаюсь к нашим радиослушателям, которые неравнодушны к теме этих ужасных магазинов, пишите, пожалуйста на Комитет Государственной думы ваши обращения, ваши желания, если вы хотите, чтобы, например, в городе Москва, или во всех других городах не было вот этого ужасающего количества этих магазинчиков, которых, обратите внимание, на каждой станции метро больше, чем булочных.

А.Митрофанова

— Я как-то не обращала внимания. Честно говоря, не замечала вообще.

М.Юрьева

—  Обратите внимание, мое внимание на это обратили дети мои и друзья моих детей, а чем вообще вы занимаетесь, посмотрите, что творится везде. Я тоже стала смотреть, действительно, это что-то ужасное.

А.Пичугин

— И все-таки, я бы с Вами хотел поговорить еще, обсудить тему государственных учреждений. У нас же во главе государственных учреждений стоят люди, которые зачастую считают, что к чиновникам лучше не обращаться, чтобы было спокойнее и тише, оно как есть, так оно и будет. У этих учреждений, в том числе образовательного характера, дополнительного образования, групп продленного дня, есть свои какие-то беды, свои проблемы, трудности, которые, ну, в том числе в ведении вашего комитета.

М.Юрьева

—  Нет, совсем нет. Если мы говорим с вами о дополнительном образовании – это Комитет образования. То есть, наш комитет может содействовать, но это совершенно не прямой вопрос. И государственные учебные заведения, они все подчиняются министерству образования, это ведомства, если о Госдуме говорить, Комитет по вопросам образования – это чисто их монополия. Мы можем, лишь рекомендовать, писать, просить, содействовать, если к нам будут поступать обращения, бить тревогу.

А.Пичугин

— А история с православной школой и интим магазином, это тоже ведь получается в ведении комитета по образованию?

М.Юрьева

—  Нет, они обратились в комитет за помощью и поддержкой, просто, как группа частных лиц. Вот вы спросили как в каких случаях и мы заговорили о том, что когда простым людям некуда бежать, они бегут просто во власть – это та самая иллюстрация к тому, что мы с вами обсуждали.

А.Пичугин

— Хорошо, а какие государственные учреждения имеют непосредственное к вам отношение?

М.Юрьева

—  К нам имеют отношения детские дома, и государственные, и негосударственные, ну в общем-то к нам в целом имеют отношение и образовательные учебные заведения, но не напрямую. Да, услышьте, мы можем содействовать, мы можем рекомендовать.

А.Пичугин

— Но с детскими домами у нас еще хуже ситуация.

М.Юрьева

—  Детские дома, дома приюты, образовательные различные учреждения для поддержки, или образовательные для будущих родителей, роддома, больницы детские.

А.Пичугин

— Ведь детские дома, как мне кажется – это настолько закрытые учреждения сейчас, обычные государственные детские дома, что очень редко в СМИ просачивается информация, что в том, или ином детском доме произошла какая-то очередная, еще одна вопиющая история. Вот, существует ли какой-то мониторинг постоянный всех этих учреждений? Комиссии, проверки, которые реально имеют какую-то силу и власть?

М.Юрьева

—  Но это не комитет Госдумы, опять-таки, это не их компетенция.

А.Пичугин

— Это на региональном уровне происходит?

М.Юрьева

—  Да. и на региональном уровне, и это все-таки ведомство министерств, это Госдума, Госдума пишет законы – это надо понимать. И дополнительно, также сопровождает какие-то ситуации, доводит их до непосредственно.

А.Пичугин

— Ну, Вы сами говорили, что вы частенько выезжаете, по мере возможности, выезжаете на места, в поля, в детские учреждения, в социальные учреждения.

М.Юрьева

—  Да, для того, чтобы какую-то составить картину и показать ее, представить ее, рекомендовать что-то делать в этом направлении. То есть, моя функция состоит именно в этом. Например, если я хочу затронуть на заседании комитета вопрос о совершенствовании законодательства в поддержку многодетных семей, я должна все-таки предоставить материалы, да, какие-то, как живут многодетные семьи, какие у них проблемы, с чем они сталкиваются, какие у них доходы, какие у них пособия. Для этого мне нужно выезжать и собирать информацию. То же самое с детскими домами, у нас существует направление в комитете, которое занимается вопросами сирот, но, для того, чтобы поднимать какие-то темы, также приходится выезжать в эти детские дома, причем негосударственные, Вы правильно сказали, в государственные никого не пускают, речь идет, например, о православных детских домах. Я вот лично очень стараюсь их поддерживать и концепция православного детского дома, она, на мой взгляд…

А.Пичугин

— Наиболее близко отвечает идеальной концепции детского дома.

А.Митрофанова

— А чем принципиально отличается такой детский дом от государственного?

М.Юрьева

—  Ну, очень много чем отличается. Государственный детский дом устроен следующим образом, то есть, дети находятся в неких, скажем так, оптимальных условиях жизни, где они едят, пьют, их одевают, их обучают каким-то таким…

А.Митрофанова

— Базовым навыкам.

М.Юрьева

—  Очень базовым навыкам, следят, чтобы они были более, или менее здоровы, но их совершенно не адаптируют к социуму, их совершенно не адаптируют в какую-то будущую жизнь, и, в общем-то, вся система построена на какое-то сохранение, на какую-то безопасность этих детей больше.

А.Пичугин

— А потом еще и положенную квартиру отнимают.

М.Юрьева

—  Ну и такое тоже, к сожалению, есть. Православные детские дома все-таки устроены по другому принципу. Воспитатели православных детских домов стараются подготовить детишек к жизни, к совершеннолетию. Они их обучают, прививают какие-то навыки, самостоятельность. Ну, каждый по мере своих возможностей, способностей, воспитателей и финансирования. Мы же с вами знаем, что православные детские дома не финансируются государством.

А.Митрофанова

— А кто их финансирует?

М.Юрьева

—  Просто частные лица, благодетели, фонды различные, кому как повезет.

А.Пичугин

— Очень важный вопрос в связи с этим, ребенок, ну уже в более, или менее сознательном возрасте, может быть, начиная лет с 12, воспитанник обычного социального приюта государственного может написать куда-нибудь заявление, обратиться, с просьбой перевести его в такое заведение, скажем, православный детский дом?

М.Юрьева

—  В возрасте несовершеннолетия – нет, конечно. Не может, абсолютно бесправное существо, к сожалению. Я вообще считаю, что наша вся система детских домов, интернатов, приютов – это машина по убийству детей-сирот. Я в этом убеждена, и как бы мне не рассказывали, что у кого-то бывает хуже, я считаю, что хуже, чем то, что у нас, вообще ничего не бывает. И вот эта вот непробиваемость, это то, с чем я сталкиваюсь в этом вопросе, она меня просто приводит в состояние полного отчаяния, потому что…

А.Митрофанова

— Непробиваемость в каком смысле?

М.Юрьева

—  Во всех, на всех уровнях, во всех сферах, начиная от того, что совершенно невозможно говорить о том, чтобы например, чтобы вообще правительство пересматривало этот вопрос в такую сторону, смотрите, сейчас у нас в среднем на каждого государственного сироту выделяется где-то 800-1 млн. с чем-то рублей в год.

А.Митрофанова

— Подождите, от 800 рублей?

М.Юрьева

—  От 800 тысяч до миллиона с чем-то, в зависимости от региона рублей в год.

А.Пичугин

— Это на одного человека?

М.Юрьева

—  На одного сироту. Мы понимаем с вами масштаб, то есть, наше правительство не оставляет без финансирования сирот.

А.Пичугин

— А сколько надо?

А.Митрофанова

— Куда деньги то деваются?

М.Юрьева

—  Вот вопрос – куда все девается. А теперь, давайте присмотримся к тому, как устроена система. Пока сумма, собственно, дойдет до ребеночка, она еще должна пройти через руки директоров детских домов, аренда помещений, или там оплата электричества, покупка одежды, оплата того… ну то есть, миллион затрат и в итоге до ребенка доходят какие-то копейки.

А.Пичугин

— Ну сколько до ребенка доходит?

М.Юрьева

—  Этого мы не знаем, это зависит от честности директора детского дома, это зависит от региона, от того, на что тратятся деньги.

А.Пичугин

— Я думаю, что там примерно суммы все…

М.Юрьева

—  Я думаю, что там очень маленькие суммы, хотя, если прийти в государственный детский дом, они как правило все очень хорошо оборудованы, везде такое образцово-показательное выступление.

А.Митрофанова

— Ну, в столицах, в регионах там тоже по-разному бывает. В Москве то точно совершенно все прекрасно внешне.

М.Юрьева

—  Давайте представим себе, если бы, например, правительство объявило программу – каждому желающему усыновить ребенка в России ежегодно будет выплачиваться пособие в размере, скажем, 300 тысяч рублей в год. Не надо 800, не надо миллион двести, 300 тысяч рублей в год. У нас через месяц не было бы ни одного ребенка ни в одном детском доме. Знаете на это что начинают говорить многие политики?

А.Митрофанова

— Что?

М.Юрьева

—  Но, у нас появится коррупция, у нас будет какое-то, у нас будут детей брать, как товар. А сейчас у нас, простите, что происходит, да, кто-то возьмет детей, естественно ради денег, и такие будут истории. А сейчас, когда они находятся в интернатах, они там чем занимаются.

А.Пичугин

— Ну для этого есть исследования, ну по идее.

М.Юрьева

— Конечно, для этого есть люди, органы опеки, которые должны… ну про органы опеки – это еще отдельный разговор.

А.Митрофанова

— Еще одна большая тема.

М.Юрьева

— Да, еще одна большая тема, чем занимаются наши органы опеки – это вообще ужас и катастрофа. То есть, и когда слушаешь выступления наших чиновников на эту тему в защиту детских домов, ты понимаешь, что эти люди просто на этом банально зарабатывают, они просто зарабатывают на этой структуре деньги. То есть понятно, что если у нас не будет детских домов, а просто семьи, замещающие, берущие опекунство, усыновляющие будут получать деньги за сирот – сирот вообще не будет, как явления. Если у нас государство будет поддерживать, например, многодетные семьи, не так, как сейчас оно поддерживает, ну это смешно, то есть, спасибо и за это, но все-таки это смешно.

А.Митрофанова

— А что сейчас есть в плане поддержки, сейчас есть материнский капитал?

А.Пичугин

— Мы об этом через несколько минут поговорим во второй части нашей программы. Я напомню, что Мария Юрьева, эксперт и член Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей сегодня у нас в гостях и мы скоро вернемся.

 

А.Пичугин

— И еще раз здравствуйте, друзья, Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. Сегодня вместе с нами этот вечер проводит Мария Юрьева – эксперт, член комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. В первой части программы, вернее нет, еще до эфира Вы сказали, что Госдума начинает заниматься таким собственным личным законотворчеством, когда есть запрос снизу, то есть когда…

М.Юрьева

— Собственным личным, в смысле?

А.Пичугин

— Когда депутаты выходят с инициативой того, или иного законопроекта, когда есть запрос.

М.Юрьева

— Из общества, да, совершенно верно.

А.Пичугин

— Мы с Вами говорили о детских домах, социальных учреждениях, неужели этот запрос не назрел в данном случае?

М.Юрьева

— Нет, представьте себе, он не назрел. То есть, наш комитет, как раз эксперты нашего комитета и глава нашего комитета, и многие депутаты нашего комитета просто как люди рационально мыслящие понимают, что этот вопрос надо решать. Но мы тоже как бы группа под названием комитет, не может взять и все поменять. Действительно на эту тему, если мы говорим о такой реформе, о которой сейчас я говорила, что, ну например, чисто гипотетически государство просто перераспределяет финансирование в сторону тех людей, которые собираются усыновить детей. Мы с вами понимаем, что сразу разрушится система детских домов. Куда девать все эти здания, этих людей, сотрудников. У меня то есть решение куда – у нас нехватка детских садов, товарищи, и эти здания могут стать прекрасными детскими садами, тем более, они уже оборудованы. У нас в регионах…

А.Пичугин

— Но, у нас многие детские дома вынесены за пределы городов, находятся Бог знает где.

М.Юрьева

— Но за этими пределами есть и много населенных пунктов, где детей просто не рожают, потому что их некуда девать. Людям негде работать и некуда девать детей.

А.Митрофанова

— Это правда, Леш, это правда.

М.Юрьева

— И если бы эти детские дома, стали бы, например, летними лагерями, хорошо, зимними лагерями, или детскими садами, я вас уверяю, что люди бы даже устраивались на работу и возили бы детей в детский сад. Потому что у нас действительно катастрофа с детскими садами.

А.Митрофанова

— Их позакрывали в 1990-е годы, когда у нас была демографическая яма и эти помещения, как правило, были распроданы разным частным компаниям, владельцев у них теперь по нескольку человек на одно помещение, либо один там кто-то поселился вполне успешно и не собирается оттуда выезжать никуда. А когда в 2000-е годы ситуация стала поправляться, количество детей увеличилось, слава Богу, там в 2010-е годы, выяснилось, что в общем, садов то на всех не хватает, их же позакрывали все в свое время.

М.Юрьева

— Но, теперь то все очень кардинально изменилось и очевидно совершенно, ну, посмотрите, в европейских государствах нет сирот, ну потому что государство помогает усыновителям, очень сильно помогает усыновителям. Наше государство не помогает усыновителям, наше государство не помогает многодетным. Вся та помощь, которая осуществляется, ну это просто какая-то фикция, ну это смешно, ну это фикция.

А.Митрофанова

— А что можно сделать? Как Вы считаете, что могло бы сделать государство для того, чтобы эта ситуация изменилась, вот с учетом опыта?

М.Юрьева

— Люди должны об этом говорить на разных уровнях, вот мы с вами сегодня беседуем на эту тему, об этом должны говорить на телеканалах, это должна быть очень такая острая, активная гражданская позиция. Не только со стороны 0, 0001% многодетных мам, которые добираются до микрофонов, или до органов власти и что-то начинают, ботинком стуча по столу, кричать, а это должна быть активная гражданская позиция. Чтобы она появилась и стала, об этом надо много говорить, потому что сейчас, знаете, я например, в Госдуме, столкнулась с таким явлением год назад. Это было, слава тебе Господи, не в нашем комитете, это были совершенно депутаты из другого комитета и я вышла с выступлением и стала говорить о том, что, ну как вы себе представляете, вот президент призывает к тому, чтобы женщины рожали детей, чтобы у нас были многодетные семьи. Ну, хорошо, если у женщины муж олигарх, замечательно, но даже если у нее муж олигарх, он завтра, извините, может стать мужем другой женщины и с чем она останется? Как она, как женщина в нашем государстве защищена? Она получает полторы, где-то две с половиной, где-то пятьсот рублей в месяц на ребенка. Объясните мне, уважаемые депутаты, как можно, допустим, пятерых детей даже на 15 000 рублей в месяц одеть, обуть, купить им учебники, накормить их, напоить, скажите мне просто, как? На что одна уважаемая депутат, не буду называть фамилию, сказала: «А что, это для вас Мария Юрьева 15 000 видимо, не деньги, а для наших людей – это большие деньги».

А.Пичугин

— Для наших людей? Красиво звучит.

М.Юрьева

— То есть для нас, для меня, для наших людей – 15 0000 – это маленькие деньги.

А.Митрофанова

— Есть ваши дети, люди и ее люди.

М.Юрьева

— Я говорю: «Правда, а с чего Вы взяли, что 15 000 рублей – это большие деньги?». Она говорит: «У нас обед в столовой внизу…», -  в Госдуме очень вкусная столовая, - обед можно было тогда купить за 150 рублей. И, понимаете, человек так смотрит на мир, она сидит в своей Госдуме, даже, наверное, не ездит в свой регион и ей искренне кажется, а может быть, кстати, в ее регионе на 15 000 рублей можно воспитать 5-7 детей, но во многих это точно невозможно, технически просто невозможно.

А.Митрофанова

— Невозможно, конечно. Если еще говорить о нормальном образовании.

М.Юрьева

— Поэтому мы говорим о каких-то вообще фантастических явлениях.

А.Пичугин

— С нашим нынешним подорожанием 15 000 – это просто…

М.Юрьева

— Призыв, извините меня, рожать детей, он должен вообще-то чем-то как-то закрепляться.

А.Пичугин

— А Вы единственная многодетная мама в вашем комитете?

М.Юрьева

— Нет, не единственная.

А.Митрофанова

— А сколько вас?

М.Юрьева

— Ой, Вы знаете среди каких должностей, всех, которые есть?

А.Пичугин

— В комитете.

А.Митрофанова

— Разных, да.

М.Юрьева

— Ну, человек, наверное, 20 нас наберется, может быть, даже побольше.

А.Митрофанова

— Ничего себе.

М.Юрьева

— Разных, и депутатов, и экспертов, то есть, да, многодетные есть. Я рада, что я не одна, меня там многие поддерживают и слышат. Но вы понимаете, вот эта черствость такая, с которой сталкиваешься совершенно на всех уровнях. И депутаты, и просто люди, и какие-то чиновники, да и даже просто матери очень часто, с которыми приходится общаться, когда вот делают именно подобные заявления – ну а что, а что это вам должны деньги платить многодетным. На никто ничему ничего не должен.

А.Митрофанова

— Ну, да, наплодили нищету – сами расхлебывайте.

М.Юрьева

— Да, так и начинается… даже знаете, бывает, на какое-нибудь ток-шоу позовут и вот начинают бедную несчастную какую-нибудь мать из деревни Кукуево склонять по всякому по разному – вот нищету наплодила, надо было аборты делать и так далее. Слушайте, друзья, ну если у нас в обществе вообще такое звучит, мы никогда не выберемся из этой ямы, никогда. Ну вот она родила этих пятерых детей, она не выдержала – она спилась, она скурвилась, снаркоманилась, потому что мы же с вами понимаем, что на те копейки, на которые она вообще может рассчитывать при этих пяти детях… вот с чего мы начали – мама, которая с этими обезьянками, где ей взять еще деньги, чтобы их просто накормить? Как она может? Даже взяла она на себя вот этот подвиг, родила она уже этих детей, а что дальше? А кто дальше? А дальше все похлопали в ладоши и ушли по домам. Вот и все, это ужасно. С сиротами то же самое, все – ой, как все ужасно, как все отвратительно, как все замечательно… ой, то есть не замечательно как раз, вот, надо брать сирот, похлопали тоже в ладоши тем людям, которые взяли сирот домой, есть такие, очень многие ведь возвращают их обратно по той же причине. Во-первых, не хватает катастрофически денег, во-вторых, взять сироту в семью – это очень сложно, очень сложно адаптировать его, адаптироваться к нему, как правило…

А.Митрофанова

— Нужна серьезная психологическая подготовка.

М.Юрьева

— Очень серьезная, конечно. И ничего нигде не осуществляется. Хотя при этом мы понимаем, мы не бедное государство, наше государство уже тратит на это огромные деньги, но оно уже тратит.

А.Митрофанова

— А что, Мария, что можно сделать, чтобы… вот смотрите, Вы сказали о пособиях для многодетных на одного ребенка. Какими должны быть ваши действия, чтобы вас услышали, чтобы ситуация изменилась? Ваши действия, действия наши… ну, журналисты, понятно, да, мы здесь говорим-говорим и чем больше говорим, тем лучше. Что касается… желательно не говорить, а еще какую-то активность…

М.Юрьева

— Вот активность, на сегодняшний день очень эффективная – это все-таки писать письма. Только не просто какие-то непонятные с вольным текстом, а, например, зайти на тот же сайт Государственной думы, посмотреть, как выглядят типовые обращения, зайти просто в интернете посмотреть, как выглядят обращения и писать эти обращения. Не только по электронной почте их отправлять, а письма с уведомлением, на каждое письмо с уведомлением обязательно будет приходить ответ. Ни какие органы власти сейчас не имеют права игнорировать такие письма, чем больше их приходит, тем больше зреет вопрос – отвечать придется, действовать придется. Ну вот, например, наверное, вы знаете ситуация с абортами, или ситуация с суррогатным материнством, как происходит – это тоже такие отдельные темы. Если бы не активная гражданская позиция людей, которые против этих двух явлений, ничего бы не происходило. Невозможно было бы сдвинуть вообще ни одной запятой в законах, ни одной буковки никуда переставить. Вот только благодаря тому, что есть люди, которые пишут обращения, есть такие замечательные журналисты, которые поднимают эту тему, которые пишут не только, кстати говоря в Госдуму, а пишут в администрацию президента, которые пишут в органы местной власти, в законодательные собрания местной власти, ну, то есть, буквально по всем фронтам. Вот они все-таки и есть та самая вода, которая камень точит. И не избежать этого цунами все равно, как бы не сопротивлялись наши враги, как я говорю, но никуда не деться. У меня иногда тоже бывают такие моменты отчаяния, я думаю, ну зачем это все, ну это ведь все ни к чему не приведет, ну ведь есть такая вот эта вот масса, масса каких-то злых гениев, которым совершенно невозможно противостоять. А вот нет, все-таки, Царствие Небесное силою нудится и терпение и труд все перетрут. И если каждый человек в какой-то момент не опустит руки, а действительно, зайдет на тот же сайт, сделает свое личное обращение. Я уверена, если наших радиослушателей спросить, какая аудитория нас слушает – а много раз вы писали обращения в Госдуму по какому-то вопросу, я думаю, что, ну максимум найдется несколько человек, по пальцам пересчитать. А вот представьте, если после нашего эфира, например, о тех же пособиях для многодетных матерей, или даже ту же ситуацию с сиротами, вдруг поступит тысяча обращений, две тысячи обращений.

А.Митрофанова

— Логично, чтобы их писали люди, которые непосредственно соприкасаются с этой проблемой – многодетные мамы, многодетные папы, или…

М.Юрьева

— Почему? А почему это не могут быть просто сочувствующие люди?

А.Митрофанова

— Могут? А как они обоснуют свою причастность?

А.Пичугин

— Гражданин Российской Федерации.

М.Юрьева

— А они не должны ничего обосновывать, любой гражданин имеет право высказываться, конечно, и он должен быть услышан. А есть еще очень много всяких общественных организаций.

А.Митрофанова

— Общественные организации, да, понятно – это юридическое лицо.

М.Юрьева

— Но в них же тоже можно вступать, в них же можно прийти в своем городе, в своем регионе, найти в интернете, допустим, общественную организацию, которая занимается вопросами многодетных семей, там, как правило, находятся очень активные люди, к которым ты можешь прийти, задать все тебя интересующие вопросы и сказать – вы знаете, я хочу что-то изменить вообще, пока я здесь жив, пока я на этой земле, давайте с вами вместе. Вот каждый такой активный человек, пришедший – это уже не все мы где-то у себя на кухнях сидящие и рассуждающие, как у нас все плохо, а это уже сила.

А.Митрофанова

— Да, это правда.

 

А.Пичугин

— Мария Юрьева – эксперт и член Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей сегодня вместе с нами на радио «Вера».

А.Митрофанова

— Мария, что удалось сделать вашему комитету?

М.Юрьева

— Очень много всего удалось сделать.

А.Митрофанова

— Расскажите, приведите примеры, чтобы… ну как сказать, мы сейчас такую картинку нарисовали мрачную…

М.Юрьева

— Ну, давайте о последнем, что, например, меня очень сильно радует, что удалось сделать нашему комитету.

А.Митрофанова

— Давайте, вот что радует, да.

М.Юрьева

— Меня и очень многих моих коллег радует, что нашему комитету удалось свернуть мертвую точку зрения о суррогатном материнстве в России. Это было практически неподъемно и невозможно год назад еще.

А.Митрофанова

— А что такое «мертвая точка зрения»?

М.Юрьева

— Мертвая точка зрения – это такая моя формулировка, которую я сама придумала.

А.Митрофанова

— Авторская?

М.Юрьева

— Авторская, да, то есть, когда… частное богословское мнение, абсолютно авторское – это когда люди, принимая решения по данному вопросу, не то что не слушают тебя и не слышат, они даже не вступают с тобой в разговор по этому вопросу. То есть, тема закрытая, тема решена и никакой дискуссии на эту тему быть не может. Это мертвая точка зрения и ее удалось не просто расшевелить, а сейчас удалось, в общем-то, достичь того предела за год, что Государственная дума начала всерьез работать над изменением законов в этой области. Ну, как вы знаете, суррогатное материнство – это страшное явление в России. Это не детишки Филиппа Киркорова и Аллы Борисовны – это средство поставки детей на черном рынке, это работорговля, это торговля органами, это поставка детей…

А.Митрофанова

— Это еще отношение к женщине, как к конвейеру, это тоже такой момент.

М.Юрьева

— Это вторая тема, я даже сейчас говорю про обороты.

А.Пичугин

— Давайте про первую тему подробнее немного, потому что обычно даже в православных кругах все это рассматривалось с точки зрения детишек Киркорова и детишек Пугачевой.

М.Юрьева

— Об этом надо делать отдельную передачу на самом деле.

А.Пичугин

— Ну, в двух словах.

М.Юрьева

— В двух словах я уже сказала, что детишки Филиппа Киркорова и детишки Аллы Борисовны Пугачевой – это та самая реклама, прикрытие, за кулисами которой скрывается совершенно страшный теневой рынок. Если вы зайдете просто в интернет, например, в социальные сети, или даже просто в Гугл и забьете: «Ищу суррогатную мать», - вы увидите, какое количество предложений женщин, которые, так как у нас сейчас никак не урегулирован этот вопрос, предлагают свои услуги в качестве суррогатной матери – за 200 000 рублей, за 300 000 рублей по всей Российской Федерации и страны – Украина, Белоруссия, Молдавия и так далее. Если есть такое количество предложений, значит, вы же понимаете, там миллионы, что спрос огромен на эту услугу. Если вы почитаете, кто является заказчиком, просто в интернете посидите, день потратите на это, в социальных сетях посмотрите, на фотографии, на лица, кто-то выставляет свои фотографии, кто-то нет, кто это такие – это в основном одинокие люди, это в основном люди с непонятной ориентацией, это в основном иностранцы, которым сейчас запрещено усыновлять наших детей, они пользуются услугой еще лучше – суррогатные матери. И вот эти масштабы бедствия, они настолько велики, что любой здравомыслящий человек понимает, что это не массовое бесплодие лечится таким путем. Понимаете, с помощью этой услуги закрываются такие вопросы, как, например, органы детские, они просто закрываются за 200-300 тысяч рублей. Этим вопросом закрывается такой вопрос, как поставка людей в рабство в страны Саудовской Аравии и так далее, мы же с вами это тоже понимаем, это явление есть.

А.Митрофанова

— А это удавалось как-то зафиксировать то, что люди так…

М.Юрьева

— Над этим должны работать наши следственные органы, оперативники, просто есть люди, которые тоже умеют это делать, умеют распознавать, видят это и говорят об этом. Если наши органы правоохранения не фиксируют это, это не означает, что этого нет. У нас, например, сейчас все говорят, что у нас уже нет наркоманов – зайдите на наши кладбища, посмотрите средний возраст людей, которые там похоронены. Во Вторую  мировую войну не было такое количество молодых людей, о чем мы вообще говорим. То же самое и здесь, это не просто какое-то, как многие говорят – ну вот, православные, совсем сошли с ума, придираются, суррогатное материнство – крайняя мера, к которой прибегают в исключительных случаях. Нет, друзья мои, это не крайняя мера, если бы это была крайняя мера, никто бы, наверное, о ней бы не вспомнил, это совсем даже, это все превратилось просто, действительно, Россия становится таким рынком поставки инкубаторов в виде женских тел.

А.Митрофанова

— Мария, что удалось изменить?

М.Юрьева

— Вот я и сказала, удалось изменить эту точку зрения, расшатать, спасибо нашему патриарху Кириллу, который впервые за всю историю в январе 2015 года выступил в Государственной думе в рамках Рождественских чтений с выступлением, где он сказал совершенно четко позицию церкви о суррогатном материнстве. Если до его выступления одним из главным аргументов депутатов, которые были против пересмотра законов о суррогатном материнстве, обычно была формулировка – ну у церкви нет точной позиции, никто нигде ее никогда не выражал. Вы же понимаете, что никто из них не будет читать социальную концепцию Русской православной церкви и так далее. То есть, дискуссия очень усложнялась, то теперь вопросов нет ни у кого. Теперь понятно, либо ты человек православный христианин, а большинство депутатов в Госдуме у нас себя таковыми называют, либо ты не православный и не христианин. То есть, тут все, черное – черное, белое – белое, все остальное стало от лукавого. Представляете, как это облегчило вообще труд? Но до того момента, как патриарх оказался в Госдуме, нужно было проделать просто огромную работу, чем, кстати и занимался наш комитет и патриаршая комиссия по вопросам семьи, женщин и детей, то есть, там много было пролито крови. И как раз мы, в основном… вот Вы задали вопрос – что можно сделать, чтобы изменить, вот мы как раз и делали это – мы привлекали людей, мы делали передачи, собирали круглые столы, создавали информационные поводы и вот как-то потихоньку, я надеюсь, сейчас очень многие  люди будут к нам присоединяться, поддерживать и мы будем дальше все-таки раскачивать-раскачивать эту глыбу, это вот одно из, да, вы спросили, что удалось. Аборты, сейчас ведется очень такая, как сказать, горячая дискуссия на тему того, чтобы аборты были выведены из платной услуги медицинской, потому что многие…

А.Митрофанова

— Из бесплатной, наоборот?

М.Юрьева

— Из бесплатной медицинской услуги, потому что многие граждане Российской Федерации почему из их налогов должно осуществляться убийство детей. Ну, многие все-таки называют аборт убийством, кто-то считает это средством контрацепции и тем не менее.

А.Митрофанова

— Чтобы женщина не приходила в женскую консультацию и ей не говорили: «Ну что, аборт делать будем:?», - это первый вопрос с которым встречают иногда мамочку.

А.Пичугин

— А медицинские показания?

М.Юрьева

— Ну, медицинские показания, это когда ребенок умирает внутри, это не аборт уже, это называется... есть другие названия этому всему. Нет, это все классифицируется, там это все очень прописывается, регулируется, но это было очень важно для многих людей. И действительно… нет, но когда вы говорите, что… то есть многие говорят: «Ну, вот если вы запретите бесплатные аборты, появятся подпольные аборты», - скажите, пожалуйста, подпольные аборты когда-нибудь были бесплатными? Кто-нибудь бесплатно делал кому-нибудь подпольный аборт – это всегда была платная услуга и тут речь идет о том, чтобы просто ограничить, то есть, сделать эту услугу платной, она не будет стоить каких-то запредельных денег, но что даст этот шаг – во-первых, будет статистика, потому что сейчас статистики нет, вообще непонятно, сколько абортов ежегодно совершается в России, как только он станет платный, появится статистика – раз. Во-вторых, у женщины ну хоть какая-то, ну малейшая может быть появится мотивация, ну…

А.Митрофанова

— Ну, что это не все так просто, это условно говоря, не как руки помыть.

М.Юрьева

— Какой-то маленький шаг задуматься об этом.

А.Митрофанова

— Иными словами, есть очень такие серьезные подвижки в работе.

М.Юрьева

— Да.

А.Митрофанова

— Что у вас из ближайших планов, какие вы видите проблемные точки на которые обращаете внимание, чем будете заниматься? Потому что, если люди, к примеру, нас слушают, может быть и хотели бы написать, поддержать вас, работу вашего комитета, но надо же понимать, в каких направлениях эта поддержка нужна.

М.Юрьева

— Ну, давайте тогда вернемся к сиротам. Вот как раз в законодательстве в этой сфере нужна очень поддержка и активная позиция граждан, потому что очень много людей, очень много законопроектов, которые даже невозможно довести до первого чтения, потому что нет поддержки в обществе, потому что невозможно подкрепить это тем, что гражданам это надо. Всех все устраивает и все молчат. И какая-то там группа активистов говорит, что, давайте позакрываем, ну например, детские дома. Вообще, в принципе, даже если люди имеют какие-то идеи на эту тему, об этом же тоже можно писать, если в этом есть здравый смысл, пожалуйста.

А.Митрофанова

— А кто читает все эти письма?

М.Юрьева

— Комитет, там целый аппарат, они действительно читаются, они раздаются, на каждое письмо идет обязательно письменный ответ, то есть, не бывает такого, что… даже кто-то написал какую-то глупость, о которой я вам говорила, но даже на эту глупость будет…

А.Пичугин

— На эту глупость обязательно будет дан ответ.

М.Юрьева

— Обязательно будет дан ответ все равно, что, например, этот вопрос обсуждается там-то, там-то, он не по адресу, ну я сейчас интерпретирую в очень вольной форме отвечаю, но ответ будет дан обязательно. Поэтому, люди могут высказываться просто по всем направлениям, даже, наверное, в любой форме. Хотя, формы изложения, они есть в интернете их можно найти. Например, еще ведется активная работа, где тоже нуждается комитет в поддержке граждан, в вопросе фильтрации интернета. Мы с вами понимаем, что у нас интернет имеет такой вообще информационный ресурс, такая доступность всех тем для детей.

А.Митрофанова

— Сложная тема.

М.Юрьева

— И многие родители, будучи не продвинутыми пользователями, не понимают, что, например, они дома детям не показывают телевизор, а у них дети через интернет знают и видят абсолютно все 24 часа в сутки. И вот как раз в этой сфере мы тоже сейчас ведем очень активную работу и имеем колоссальное сопротивление. Речь идет о фильтрах по умолчанию, то есть… надо говорить об этом, или не надо, что такое фильтры по умолчанию?

А.Митрофанова

— Скажите, чтобы было понятно, потому что у многих же ведь какое представление об ограничении доступа детей, что вот сейчас ограничим детям, завтра ограничат всем остальным, а у нас и так со свободой слова все плохо, а теперь еще и в интернете мы не все найдем…

М.Юрьева

— Это не имеет ничего общего со свободой слова.

А.Митрофанова

— Маша, Вы же понимаете, я в данном случае озвучиваю поток сознания, который… Мы же, как сказать, мы же… у нас очень богатая история взаимодействия с властью, мы все прекрасно помним, как у нас…

М.Юрьева

— Как все было.

А.Митрофанова

— Что инициатива наказуема, да, и то, что какие-то просьбы, которые мы имеем  в начале, на выходе приобретают совершенно другие очертания, потом удивляешься, неужели мы действительно об этом просили.

М.Юрьева

— Здесь речь идет о следующем, на сегодняшний день как устроен наш интернет и подключение к нему – интернет не имеет никаких ограничений в целом по Российской Федерации, у сотовых операторов, просто у различных операторов. И человек, когда имеет доступ в интернет, он имеет доступ вообще ко всему – ко всем сайтам, которые содержат самые, может быть, разнообразные ресурсы – и запрещенные, и не запрещенные, и порно, и нарко, и так далее, и так далее. О чем идет речь, когда мы говорим о фильтрах по умолчанию? Фильтры ставятся именно на те сайты, которые содержат тот самый запрещенный контент, то есть детская порнография, вообще порнография, сайты, которые содержат информацию о наркотиках, распространение, да, то есть, если в социальных сетях тоже такое содержание, значит эти социальные сети тоже подпадают под фильтры. И если человек все-таки желает иметь с этим дело, ну, по каким-то причинам, он подписывает дополнительное соглашение с оператором, и все, и он опять-таки оказывается в зоне полного доступа в интернете. То есть, что…

А.Пичугин

— А не проще ли сделать наоборот, если человек не желает иметь с этим дело – он подписывает договор с оператором и ему не предоставляется контент?

М.Юрьева

— Сейчас это именно так и устроено и что мы имеем – большинство жителей России не умеют пользоваться интернетом,  родители в том числе. Мы то говорим сейчас не о взрослых людях, не о сознательной части населения, да, которая понимает, что такое хорошо, а что такое плохо. Мы говорим о детишках, которые еще не в состоянии принять решение – смотреть им этот сайт, не смотреть им этот сайт, а их родители, к сожалению, не умеют просто как-то пользоваться, ограничивать. Ну вы же сами знаете, у нас очень многие люди даже смски писать не могут, не то что понимать, что такое запрещенный интернет, что такое не запрещенный интернет, ну в основном, в основном это так.

А.Митрофанова

— Нет, ну многие все-таки умеют.

М.Юрьева

— Поэтому, мы именно с целью защитить этих людей, которые не понимают, как это делать, как ограничивать своих детей, как защищать своих детей, эта услуга, в общем-то предоставляется для них. Те, кто готовы предоставить свободу своим детям, или самостоятельность в принятии решения – пожалуйста, заключайте, делайте дополнительный договор и пользуйтесь всеми ресурсами.

А.Митрофанова

— Но, это, смотрите, это же ведь ограничение оно будет у провайдеров, если, к примеру, ребенок со своим телефоном, или другим гаджетом окажется за пределами дома и подключится там к другому вай-фаю, там получится…

М.Юрьева

— Это единая программа для всех операторов.

А.Митрофанова

— Все будут обязаны, да?

М.Юрьева

— Все будут обязаны,  но собственно так происходит, вообще-то во всех цивилизованных странах. Я, например, год назад, или два года назад, на территории Англии не могла зайти в Вконтакте.

А.Пичугин

— Ну, на территории Англии Вконтакте по известным причинам запрещен.

М.Юрьева

— По тем самым причинам, что Вконтакте содержится запрещенная информация, то есть, там есть и информация о наркотиках, и порнография…

А.Пичугин

— И пиратская…

М.Юрьева

— Фильмы, ну там всякое разное, да. Но это просто как пример, может быть не самый удачный. Я не пыталась на территории Англии зайти на другие сайты, запрещенный контент имеющие…

А.Митрофанова

— Но, если у нас запретят социальные сети, то ох…

М.Юрьева

— Нет, у нас не надо запрещать социальные сети, вот, например, американская социальная сеть Facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), она так устроена, что вы не можете там разместить порнографию, или распространить информацию о наркотиках – вас заблокируют сразу же, потому что это запрещено, потому что это американская социальная сеть, посмотрите, сколько у нее пользователей, она прекрасно работает. И почему бы то же самое не сделать с нашими социальными сетями? Но, на самом деле, это делается, в первую очередь, для той части населения, она к сожалению, преобладающая, которая не знает, как делать фильтры дома, как делать дополнительные договора и так далее.

А.Митрофанова

— Как это сделать самостоятельно.

М.Юрьева

— Это действительно для них очень непросто и запросов, кстати, в комитет на эту тему было много и когда я сказала, что нам сейчас оказывают сопротивление, по понятным причинам нам оказывают сопротивление и понятно, какие структуры и организации, конечно поддержка людей нужна, поддержка в этом проекте. Прежде всего можно прочитать о нем, о нем очень много всего, и в интернете информации очень много, различные форумы, рассуждения, обсуждения, но, по-моему, это правильный проект.

А.Пичугин

— Мария Юрьева – эксперт и член Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей была сегодня в программе «Светлый вечер». Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин, спасибо большое!

А.Митрофанова

— Спасибо!

М.Юрьева

— Спасибо, Алла! Спасибо, Алексей! Очень приятно было с вами пообщаться, спасибо нашим радиослушателям.

А.Пичугин

— Спасибо, всего доброго!

А.Митрофанова

— Взаимно!

М.Юрьева

— До свидания!