Поделиться
Анастасия Коваленкова.
Фото из личного профиля на Facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации).
Глянула я тут внутрь себя, и очень опечалилась. Всё я не довольна жизнью, всё ропщу — и это мне не так, и то не эдак. Работу никак не сделаю, здоровье гроблю суетой... И дом мой стал мне грустен, и сама себе разонравилась. А каждое утро просыпаюсь в тревоге, в недовольстве собой и жизнью. Главное, вроде себя же виню. Да только толку мало.
Внимательно оглядела я все свои чувства: ах, нехорошо... Столько во мне гордыни, честолюбия, упрямства, самости.... От этого и невзгоды. Тут так горько мне стало от грехов моих, так беспросветно — что заплакала я. Заплакала горькими слезами.
И вот тогда, плача, ощутила нежданно и лёгкость, и примирение. Примирение с самой же собой. В том плаче моём случилось принятие собственной слабости. Отплакалась... Полегчало мне.
Задумалась: а что особенное было в тех слезах?
И поняла, что было в них то, чего так не хватает теперь в душе — было в слезах моих смирение. А ведь его во мне, поистине — капли. Ровно столько, сколько слёз. Совсем мало, в том-то и беда.
Вот тут вспомнились детские мои плачи. Те моменты, когда так искренне, так безутешно расплачешься, маленькая, от своих детских горестей, так ото всей души... Безутешно? И да и нет. Потому как слёзы те — утешительные. Поплачешь, потом, уже успокаиваясь, повсхлипываешь — реже, реже... Глядишь, уже утешилась. И дальше пошла жить.
Было в тех слезах — примирение. Детское, искреннее примирение с жизнью. Соединение с ней, да, через эти самые смиренные слёзы.
И задумалась я вдруг: а когда я плакать перестала?
В юности, ещё, порой, всплакнёшь. А потом? Вот потом... Настала у меня эпоха силы, преодоления. Не стало слёз — только решимость, упорство, борьба. Конечно, жизнь взрослая, она такая, она воспитывает жёстко. Мужество настало. Сухое, бесслёзное мужество. А хорошо ли это?
Так вот, выходит, что не совсем хорошо. Больно много во мне этой мужественности выросло. А может, её и не нужно столько мне, женщине?
Может, вообще, любому человеку не нужно быть всегда и только — героем?
Ведь мой героизм, моя самость — они и привели меня к гордыне. А в конце концов — к горькому унынию от невозможности сделать всё, как я считаю верным.
Видимо, во всём человеку мера нужна. И в силе тоже. Стоит сохранять внутри себя доверие к Божьей Воле. Бог же нам во благо не только радости посылает, но и испытания. Нет, я не призываю опустить руки, плыть по течению. Нужны мужество, нужны и действия.
Только сберечь бы внутри прекрасный завет: «Делай, что должно, а уж Бог управит». И хочется мне возродить в себе вот эту возможность: когда управится всё непросто, управится так, что трудно мне будет — пусть будут у меня в душевном запасе смиренные слёзы. Говорящие без слов: «Господи, трудно мне, слаба я. Но смиряюсь пред непостижимой волею твоей. И плачу».
Не только сила нам нужна в жизни. Нужен, как глоток воды, глоток смирения. Нужны нам, людям, светлые слёзы. Ничего, что мы взрослые.
Для Бога-то каждый из нас — дитя. И стоит сохранить в себе это непосредственное детское свойство — расплакаться. А потом утешиться. Дай мне Бог светлых слёз, пожалуйста.
Сказала эту просьбу внутри себя — и улыбнулась. Легко стало у меня на душе.
Автор: Анастасия Коваленкова
Все выпуски программы Частное мнение
20 апреля. Об истории акафиста Пресвятой Богородицы
Поделиться
Сегодня 20 апреля. Похвала Пресвятой Богородицы. В храмах читается Акафист Божьей Матери.
Об истории акафиста, — игумен Лука Степанов.
Послание к Евреям святого апостола Павла
ПоделитьсяЕвр., 322 зач., IX, 24-28.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Христианская традиция существует уже около двух тысяч лет. Для её изучения созданы целые институты. Как же простому человеку, который хочет жить в согласии с правилами Православной веры, не потеряться в этом объёме информации? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к евреям, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 9.
24 Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие,
25 и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью;
26 иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею.
27 И как человекам положено однажды умереть, а потом суд,
28 так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.
В только что прозвучавшем отрывке апостол Павел сравнивает Иисуса Христа с ветхозаветным первосвященником. Однако служение Спасителя качественно отличается от того, что делает при помощи религиозного ритуала человек. Если священник входит для совершения жертвоприношения в рукотворный храм, то Спаситель, по слову апостола Павла, вошёл в самое небо. То есть совершённые Христом действия имели мгновенный отклик от Бога-Отца. Хотя были совершены вне храмовой постройки. Всё, что сделал Господь, происходило в присутствии Небесного Родителя, с Которым у Иисуса Христа была теснейшая связь. Если священник приносил в жертву кровь животных, то Спаситель окропил жертвенник собственной кровью. Наконец, если священник по закону Моисееву был вынужден совершать жертвенный обряд каждый год, то жертва, принесённая Христом, совершилась один раз. И этого было достаточно, чтобы искупить грехи всех людей, которые когда-либо жили и будут жить на этом свете. На Голгофе Спаситель вновь открыл человеку путь к Богу. Открыл его раз и навсегда. Теперь дело только за нами. Мы призваны принять этот дар, чтобы благодать спасения и любви Божией поселилась в нашем сердце.
Весь вопрос — как это сделать? Казалось бы, ничего проще: вступи в церковную общину, посещай богослужения, принимай участие в таинствах Церкви, молись, держи пост, одним словом, соблюдай церковный устав, не отступай от благочестивых обычаев. Однако бывает, что даже самое дотошное исполнение этих очевидных предписаний, которые освящены временем и авторитетом православной традиции, не даёт сердцу удовлетворения. Будто что-то важное, чем обладали святые, ускользает от нас. Будто в общей картине нашей религиозной жизни постоянно не хватает какого-то важного пазла. Всё делаю, а покой на сердце не приходит. И бывает даже так, что традиция благочестия ложится на меня тяжким грузом, а порой и невыносимым бременем. Что же это за недостающая деталь?
Приглядимся к образу Спасителя. Он не просто Небесный Первосвященник, для Которого существует мир и Который правит Вселенной. Он вместе с этим и смиренный служитель, Который существует для мира и является нашим Вечным Слугой. Нам кажется это странным, парадоксальным. Но в этом-то и беда. Ведь это означает, что у нас просто нет опыта подобного служения. Если мы служим, то или по необходимости, словно тянем лямку, или преследуя свои собственные цели и увлечённые собственными идеями. Евангелие же говорит нам, что дар спасения усваивает тот, кто всю свою жизнь организует так, чтобы служить Богу и людям. Бескорыстно. Во всех своих делах. В любых ситуациях. На ежедневной основе. Это и есть та самая недостающая деталь. Именно сознательное и бескомпромиссное служение — тот ключ, который запускает весь сложный, формировавшийся столетиями комплекс, который мы именуем церковная традиция. Для того, кто служит, она оживает. Она становится лёгкой и прозрачной. Всё в ней оказывается на своём месте. Не важно, кто я и какой у меня опыт, она очень органично усваивается моим умом, моими чувствами и моими сердцем. Во мне словно открывается источник благодати. И душа обретает долгожданные мир и покой.
«Cохраните любовь, и этого будет достаточно для вашего спасения»
Поделиться
Апостол Иоанн Богослов дожил до ста лет. И когда у него уже не было сил посещать церковь и церковные собрания, его приносили туда на руках ученики. От старости апостол не мог много говорить и проповедовать. Все другие апостолы к тому времени уже погибли от руки гонителей. И только Иоанн Богослов ещё был жив. На него смотрели и слушали с особым вниманием. Апостол только повторял: «Детки, любите друг друга». И когда у него спрашивали: «Почему ты часто это повторяешь»? Иоанн Богослов отвечал:
«Cохраните любовь, и этого будет достаточно для вашего спасения».
Все выпуски программы Слова Святых
