В этом выпуске личными историями о происходивших в жизни чудесах поделились ведущие радио ВЕРА Алла Митрофанова, Александр Ананьев, Алексей Пичугин, а также наш гость — настоятель московского храма священномученика Власия в Старой Конюшенной Слободе иеромонах Никандр (Пилишин).

Ведущие: Константин Мацан, Александр Ананьев, Алексей Пичугин

---

А. Митрофанова

— «Светлые истории» на радио ВЕРА — дорогие друзья, здравствуйте! Каждый раз, когда у нас понедельник и 6 часов вечера, в эфир выходит наша программа, а многие включают сразу и ютуб, чтобы посмотреть там своими глазами на всех нас, обитателей студии на Андреевской набережной...

Но мне кажется, не только поэтому; а еще и для того, чтобы стать — ну, хотя бы вот так немного, дистанционно, но — соучастником нашего разговора. Многие пишут такие трогательные отзывы... Ребята, спасибо вам огромное! Прямо большое утешение.

Особенно в таком, наверное, новостном фоне, как сейчас, важно друг другу и самим себе напоминать, какие порой чудесные, светлые вещи с нами в жизни происходят. Это очень помогает удержать вертикаль, что ли, определенную, равновесие удержать. Не загнать себя под плинтус, а попытаться сохраниться в таком рабочем состоянии и что-то еще сделать для своих близких, для себя самих...

В общем, «Светлые истории» на радио ВЕРА! Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе — здравствуйте, отец Никандр!

Иером. Никандр

— Добрый вечер!

А. Митрофанова

— Как-то Вы так очень строго слушали мое сумбурное вступление (смеются) — простите, пожалуйста... Алексей Пичугин, Александр Ананьев...

А. Пичугин

— Здравствуйте, здравствуйте!

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев куда-то там углубился в телефон — видимо, очередной отзыв хочет нам прочесть. И вообще это, кстати говоря, стало доброй традицией на наших «Светлых историях» — что-нибудь из отзывов дорогих слушателей озвучивать...

А. Ананьев

— «Спасибо, — пишет Никита. — Очень нравится, что вы не просто рассказываете, а обсуждаете и делаете глубокие выводы. Это заставляет задуматься самому. Вот подумалось, что правда, сказанная без любви — это не ложь, а запрещенный удар по душе человека. Правда не может быть ложью, также и ложь — правдой». Это к теме «Правда, сказанная без любви — это ложь?»...

И вообще на каждую тему у нас есть какие-то замечательные, абсолютно искренние комментарии. Более того, люди рассказывают свои истории, и в конечном итоге наш канал на ютубе становится такой живой пополняемой коллекцией реальных историй реальных людей, слушателей радио ВЕРА...

А. Митрофанова

— Это очень здорово...

А. Ананьев

— Спасибо вам огромное! Пишите! Это важно...

А. Митрофанова

— А сегодня у нас, поскольку... Слушайте, день памяти святителя Николая... Вообще всех с праздником! Мне кажется, что этот святой — с ним у многих из нас какие-то особые отношения. Как он проявляется в жизни — это всегда настолько по-разному! Это так удивительно, так круто, так глубоко, так тепло и человечно... И я не знаю, как можно это все объяснить, как может быть в человеке столько любви...

А. Ананьев

— А у меня вопрос: правда ли, отец Никандр, что к советским детям приходит злой языческий Дед Мороз...

А. Митрофанова

— До сих пор, ты хочешь сказать?

А. Ананьев

— Да... а к правильным детям приходит святитель Николай?

Иером. Никандр

— Да я думаю, что нет...

А. Пичугин

— Теплый хороший Дед Мороз? (смеются)

Иером. Никандр

— Конечно, замечательный Дед Мороз...

А. Пичугин

— А кстати, «языческий Дед Мороз»... Александр, посмотрите, пожалуйста, старые дореволюционные открытки. Посмотришь старые открытки — увидишь там замечательное изображение Деда Мороза, который через лес спешит к детям... Это не советское изобретение, это задолго «до» — то есть, были какие-то персонажи...

А. Ананьев

— То есть, это был не святитель Николай в советском прошлом... ой, то есть, «до»?

А. Пичугин

— Нет, нет... Не было персонажа, равного Санта Клаусу, в Российской империи. Был просто такой набор новогодних персонажей — там был Дедушка Мороз, там была Снегурочка... Вот Снегурочка — она была не совсем в том виде, в котором мы ее представляем...

А. Ананьев

— К Снегурочке очень много вопросов...

А. Пичугин

— Такая ледяная девушка...

А. Ананьев

— Кто она этому старику...

А. Митрофанова

— Внучка, внучка...

А. Ананьев

— А где бабушка?

Иером. Никандр

— Так в этом вся и проблема...

А. Пичугин

— Ледяные носки вяжет...

Иером. Никандр

— Они же приходят к детям, Александр! А когда Вы были ребенком, Вам было абсолютно без разницы, где бабушка...

А. Ананьев

— О нет, отец Никандр! Когда я был ребенком, у меня было еще больше вопросов! Только тогда я не обладал тактом и воспитанностью... (смеются)

А. Пичугин

— И микрофона не было...

А. Ананьев

— И микрофона не было... И задавал их напрямую... Чем страшно смущал воспитательницу...

А. Митрофанова

— А я, кстати, в Деда Мороза никогда не верила. Мне было года три — я увидела воспитательницу под бородой Деда Мороза и... В общем, мне стало все понятно — ну, я поняла, что это такая игра, взрослые в нее играют...

А. Пичугин

— И что, никто из вас не был никогда Дедом Морозом нигде?

Иером. Никандр

— Я был Дедом Морозом...

А. Пичугин

— Отец Никандр был; а ты что, не была?

А. Митрофанова

— Я не была...

А. Ананьев

— Я тоже был Дедом Морозом. В этом нет ничего хорошего, потому что в бороде отвратительно жарко — ну вот в этой, искусственной... Отец Никандр, вот Вы меня удивили: неужели Вас благословили — Вас, иеромонаха, на вот такое вот...

Иером. Никандр

— Ну во-первых, я не сказал, что...

А. Пичугин

— Не родился же иеромонахом человек... (смеются)

Иером. Никандр

— Да, то есть, до того, как стать иеромонахом, у меня была большая и насыщенная жизнь... Вот поэтому... Ну а что? Я считаю, что если жизнь дает повод использовать и дать кому-то добро, то почему отказываться?

А. Ананьев

— Ну потому что это какой-то языческий символ, какая-то театральщина...

Иером. Никандр

— Да слушайте... А что плохого-то в этом, в «театральщине» что плохого?

А. Ананьев

— Что плохого?

Иером. Никандр

— Да? Я не знаю, я не понимаю...

А. Митрофанова

— Давай, разруби капусту сплеча!

А. Ананьев

— Сейчас... Вот Вы спросили, отец Никандр — я отвечу: дети должны верить в Бога, а не в Деда Мороза...

А. Пичугин

— А почему дети кому-то что-то должны?

А. Митрофанова

— Вот именно...

А. Пичугин

— Дети не должны...

А. Ананьев

— Хорошо. Ответственность родителей, Алексей, заключается в том, чтобы дети верили в Бога, а не в языческих бородатых мужчин, которые им приносят подарки за то, что они хорошие...

А. Пичугин

— А нет, вот нет, Александр! Я категорически не соглашусь. Потому что это, честно, уже оскомину набило — потому что я об этом уже говорил в этой студии (если кто-то три моих программы слышал, наверняка эту мою максиму тоже слышал)...

Дети верят в то, о чем им рассказывают родители! Я когда был маленький, мне бабушка с дедушкой рассказывали про Ленина; а мама с папой — тоже про Ленина, но нечто другое... (смеются) Я верил маме с папой! Ну, дедушке с бабушкой, правда, тоже немного...

Вот, и ребенок, если он верит в Бога, потому что верят его родители, ходят в церковь и водят его — это не отменяет того, что когда ребенок немного становится обособленным (в 12, 13, 14 — у всех по-разному), он начинает задавать очень много вопросов, и очень часто Бога вот в этой детской системе ценностей нет... И если только...

Все, что было «до» — это было верой родителей, которую ретранслировал ребенок. И вот только когда он сам вырастет и поймет (может быть, поймет), что ему нужен Бог, и он готов с Ним встретиться (или, может быть, встретился) — тогда это станет его личной верой. Но это может и не стать...

Поэтому говорить о том, что ребенок что-то должен — это, мне кажется, достаточно смело...

А. Митрофанова

— Слушайте, позвольте, возьму — коль уж скоро меня сегодня назначили ведущей...

А. Ананьев

— Дежурной по столовой...

А. Митрофанова

— Дежурной, да, за сегодняшние «Светлые истории»... Давайте вернемся все-таки...

Иером. Никандр

— К теме...

А. Митрофанова

— От Деда Мороза, да, к святителю Николаю. Мы-то сегодня собрались вообще поговорить о чуде! О проявлении святителя Николая в нашей жизни. Со мной, правда, непростая история — в том плане, что очень многое из вот таких явных, явных проявлений святителя Николая — эти истории уже рассказаны здесь, в студии радио «Вера»...

А. Ананьев

— Сегодня ехали с Алечкой на работу: «А эту историю рассказывали? —Рассказывали. — А эту? — И вот эту»...

А. Митрофанова

— Рассказывали... И эту... И эту... И как он с жильем помог, меня бездомную приютил, и как он меня, значит, познакомил с Сашей, и как он там мне помогал в институте, и как он во всех путешествиях, и прочее, и прочее... Вот везде-везде-везде по жизни постоянно — святитель Николай. Почему мы его и называем между собой «скорая помощь»... Простите, ну правда...

А. Пичугин

— А позвонить можно как-то?

А. Митрофанова

— Да, даже не обязательно телефон для этого в руки брать...

А. Ананьев

— У Аллы Сергеевны, будем откровенны, прямой роуминг со святителем Николаем...

А. Митрофанова

— Ой, не надо...

А. Пичугин

— Отсутствие роуминга, наоборот...

А. Ананьев

— Ну да, да...

А. Митрофанова

— Вот не это самое, не надо порождать мифологию — а то и так уже, знаешь, что-то думают, чего нет, про меня... Отец Никандр, позвольте с Вас начать. Вы были инициатором этой темы...

Иером. Никандр

— Я для наших слушателей и зрителей хочу сказать, что сегодняшняя ситуация, да — она показывает всю естественность происходящих здесь событий. Потому что когда мне предложили выбрать тему, то тема звучала по-другому — «Чудеса в нашей жизни»...

А. Пичугин

— Да, кстати...

Иером. Никандр

— И не было про святителя Николая ни слова сказано... Поэтому то, что эта тема приурочена к дню памяти святителя Николая — это прекрасно. Но в теме... Я ехал сюда с другими рассказами, никак не связанными со святителем Николаем — просто о чуде, которое происходит в жизни человека по его вере...

А. Пичугин

— Ну мне кажется, что оно так и есть... Просто Алла начала со святителя Николая, использовав просто хороший повод, чтобы задать общую тему...

Дружно:

— Давайте придем к общей теме...

А. Митрофанова

— Давайте вернемся к той формулировке, да, которая связана просто с чудом в нашей жизни...

Иером. Никандр

— Да, я-то вот ехал с этим багажом... (смеется)

А. Митрофанова

— Отлично, отлично! Выкладывайте, отец Никандр, что привезли...

Иером. Никандр

— Хорошо! Что там, 40 минут у меня, да? (смеются)

А. Митрофанова

— Да, погнали!

Иером. Никандр

— Хотел бы сказать, что мне немножко больше повезло, быть может. Поскольку священник — это тот человек, который связан с чудом регулярно. И когда, например, мы учились в семинарии — есть, например, такая дисциплина, как пастырское богословие. И отец Киприан Керн пишет, что одно из возможных искушений для священника — это привычка к чуду...

Или, быть может, когда священник начинает применять к себе: что чудо — это не от Бога, и не от святителя Николая, а от него происходит, да. Поскольку чудо — всегда в руках, да. Ты освящаешь воду, совершил молебен — и вода стала не вода, а святая вода; то есть, ты там совершил таинство исповеди, от тебя отходит человек — и вроде бы, ты в этом участвуешь таинстве... Есть тонкий момент, который никак нельзя переходить...

И я бы хотел вот в сегодняшний день рассказать о двух чудесах, которые были в моей жизни. Первое чудо в жизни каждого происходит... И хотел бы нас предостеречь от самого большого врага, быть может, человеческого — от привычки. Потому что мы часто привыкаем, и порой уже начинаем, ну... По-другому обращать внимание на происходящие события.

А. Митрофанова

— На современном языке это называется «обесценивание»...

Иером. Никандр

— Обесценивание... Вот первое чудо, с которым мы сталкиваемся регулярно — это чудо евхаристии. И причем я вот недавно понял такую мысль — я хочу сейчас с вами поделиться и со всеми слушателями... Насколько нам Господь дает пример Своего смирения! Да? Я вот сейчас скажу...

Господь согласен совершить чудо евхаристии по тому расписанию, как я его составлю! 25 декабря, например, в 8 утра мы начинаем литургию. И Господь говорит: да, хорошо, в 8 утра — значит в 8 утра...

То есть, Господь снисходит до такого смирения к нам, что даже готов по нашему расписанию человеческому совершить это чудо! Ради того лишь, чтобы мы смогли в очередной раз причаститься этой вечной жизни и все-таки устоять на том пути, который мы выбрали...

Ну это так, для общего фона...

А. Митрофанова

— Это, кстати, потрясающее замечание...

Иером. Никандр

— А теперь — настоящее чудо, которое со мной недавно случилось. Ну, и то настоящее — но то уже как-то в сознании уложилось, а вот это я не могу пережить до сих пор. В Москве есть хоспис № 1 — Веры Миллионщиковой называется, метро Спортивная. Я не был там ни разу. И ко мне обратился казначей нашего храма — говорит: «Отец Никандр, у меня лежит там знакомая, у нее уже 4-я стадия онкологии — поедемте съездим к ней!». А я как-то никогда не был... «Ну давайте съездим, почему нет». — «Ее надо поисповедовать и причастить»...

А я так понимаю, что там другой священник, и мне как-то приехать с дарами не очень красиво... И я говорю: «Давайте так, в церкви все-таки важно соблюдать вот эти границы. Пусть тот, местный священник причастит, а я готов приехать побеседовать». И я говорю: «Мне нужны хотя бы вводные данные — о чем с человеком говорить, что за человек...».

И он мне дает, описывает свою знакомую: 55 лет, человек, который прожил всю жизнь, не зная Бога вообще... 55 лет своей жизни человек не знал Бога. Знал о существовании Церкви, но к Церкви относился скептически и даже не принимал ни Бога, ни все, что с Ним связано. Даже узнав о своей болезни, даже оказавшись уже в хосписе в начале лета этого года — не было никаких изменений... Человек так же продолжал относиться с большой иронией и недоверием к такому явлению, как вера в Бога...

И вот когда она уже пришла в такое состояние, что... какой я ее увидел даже — я вошел в палату и увидел человека, в котором настолько мало жизни, что ей не хватало внутренних сил, чтобы бодрствовать все время — она спала. Для того, чтобы с ней поговорить, надо было взять ее за руку и все время ее как бы сжимать — и тогда она была в состоянии; как только ты руку отпускаешь — она сразу засыпает. Ей не хватало уже жизненных сил, чтобы быть все время в состоянии бодрствования...

Ее причастил местный священник. Я с ней поговорил — у нее был один вопрос: «Почему я здесь до сих пор, на земле?». Почему вот, сколько будет длиться это мое состояние? Что я такого сделала, что Господь не забирает меня к Себе?«. Я попытался найти слова, мы с ней побеседовали, я на все вопросы ее ответил, ее обнял... Сказал, что я приду к ней через день, чтобы ее причастить, пособоровать и причастить ее...

И когда мы ушли из палаты — муж ее проводил ее, вернулся и пишет сообщение: «Батюшка, после того, как Вы ушли, поговорив с ней, она сказала, что в палате стало светло и стало тепло, совсем изменился воздух».

Через день... Она практически была без сознания, потом она пришла в сознание и ночью сказала: «Пусть завтра батюшка снова придет ко мне и пособорует меня». Я пришел, пособоровал ее... И в этот вечер она скончалась! Человек за 2 дня до перехода в жизнь вечную сама, самостоятельно попросила прийти священника, чтобы причаститься и пособороваться!

Как это укладывается вот в нашу парадигму жизни? Когда мы уверовали в каком-то возрасте, потом встали на этот путь, периодически сражаемся сами с собой, падаем, встаем, разочаровываемся, снова веруем... Как мы, когда познали радость Господа, пытаемся всем остальным рассказать эту радость, и как мы расстраиваемся, например, когда наши родные не могут этого познать, и мы предпринимаем огромное количество попыток для того, чтобы это сделать...

На все эти вопросы я говорю, что ведь вера — это всегда встреча Бога с человеком в сердце. Если этой встречи не произошло — как бы ты ни пытался объяснить или прекрасно показать жизнь с Богом другому человеку, который это не познал — ну, это будут попытки, да, но не всегда, далеко не всегда они увенчиваются нашим успехом, как бы мы хотели это видеть...

А вот пример этой женщины для меня стал настолько явным чудом! Что Господь может за два дня до смерти прийти в сердце человека и настолько там поселиться, чтобы она смогла причаститься, поисповедоваться за всю свою жизнь, пособороваться — и мирно уйти из этой жизни!

А. Митрофанова

— Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе, Александр Ананьев, Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова... И мы сегодня говорим о чуде. О чудесах, можно было бы сказать, но мне кажется, вот когда мы меняем единственное число на множественное — как будто бы обнуляется смысл этого слова. То есть, одно дело — чудо! А другое дело — чудеса... Поэтому... Ну, можно по-разному, конечно — и так, и так, и иногда это контекстуальные синонимы...

Но то, отец Никандр, что Вы сейчас рассказали — это не про чудеса. Это про чудо, вот такое... Перемена сердца... Правда, вот как говорят, что самое большое чудо — это когда меняется сердце человеческое...

Иером. Никандр

— Я про то хотел сказать, что не надо бояться! В том смысле, что, допустим, вот мы уже уверовали в Бога — и мы боимся за других людей, что они «не успели»... Ну нет, для Бога совсем нет ничего невозможного! Он если захочет (и если это будет нужно), Он вот готов уже на этом водоразделе прийти в жизнь человека, да... Пример благоразумного разбойника — когда он уже был на грани, да... Вот еще один пример...

Но когда это происходит с тобой, и ты видишь это — ты настолько заражаешься этой надеждой... Потому что Господь — Он реально Вседержитель и реально всесилен. И Он может прийти в твою жизнь, ворваться в нее, и тебя вот так обнять, что...

Ведь это не то, что я пришел в палату и ушел, и ей стало тепло и светло — нет...

А. Ананьев

— Да!

Иером. Никандр

— (смеется) Александр, это...

А. Ананьев

— Я обращал внимание — в студии радио ВЕРА на Андреевской набережной определенно становится светлее и теплее...

Иером. Никандр

— Софиты включили просто... (смеются) Я говорю о том, что человеку нужно вот просто по-настоящему довериться, быть верным Ему — и Господь все сделает, когда это будет нужно...

А. Ананьев

— Что меня в этой истории... не смущает — неправильное слово... вызывает вопрос. Мне всегда казалось, что вера — ну, это... Как говорил герой одного фильма: «Я не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть». Это то, что требует усилий...

Иером. Никандр

— Вот-вот...

А. Ананьев

— Каждодневных, каждоминутных усилий — быть благодарным, быть внимательным... Усилий следовать правилам — хоть как-то вот, хоть криво, но следовать, чтобы завтра то, что тебе казалось тяжело сегодня, было естественно... Понимаете, о чем я говорю?

Иером. Никандр

— Это человеческое измерение, Александр... Бог действует по-другому...

А. Ананьев

— Вот... Это вера... А тут, получается — что меня немножко смущает в этой истории — тут человек не сделал ничего кроме того, что он обратил внимание, что стало светлее и теплее...

Иером. Никандр

— Нет-нет... Я говорю смотрите о чем. Вопрос в том, что когда ты 55 лет своей жизни прожил в плену диавола, условно говоря — ну, не зная Бога, то есть, ты жил волей собственных чувств, своей собственной свободы и всего того, что предлагается жизнью... 55 лет, да... И потом за 2 дня до смерти ты сам зовешь Того, в Кого ты не верил никогда... Зачем?

А. Пичугин

— А кто-то скажет: перед смертью свойственно пытаться найти какое-то продолжение, точку опоры дальше, за пределами больничной палаты...

А. Ананьев

— Кстати, разумное объяснение... Страшно!

А. Пичугин

— И поэтому... Кто-то скажет... Для кого-то это будет абсолютно верное...

Иером. Никандр

— Слушайте, ну если говорить о «кто-то», то «кто-то» и Христа распял, не поверив в Него... Поэтому тут... Мы же говорим о том, что для людей верующих — да, такая поправка, которую я всегда пытаюсь внести, что вера — это ведь дело добровольное! То есть, если человек верит, или поверил уже, да — то для него все эти правила работают...

А. Ананьев

— А у этой женщины получается не добровольно...

Иером. Никандр

— Почему?

А. Ананьев

— Потому что — я объясню почему — у нее не было выбора: поверить или не поверить... Она вдруг увидела, что стало светло! Она вдруг увидела, что стало тепло...

Иером. Никандр

— Как раз-таки...

А. Митрофанова

— Она как раз... Понимаешь, так это и есть выбор!

А. Пичугин

— Ей захотелось...

А. Ананьев

— То есть, для нее это было явление...

Иером. Никандр

— Это было внешнее подтверждение ее выбора, понимаете...

А. Митрофанова

— Она могла, понимаешь... Могло бы так же стать светло в палате, но она бы этого не увидела...

Иером. Никандр

— Когда она поняла, что она все уже, на грани, что у нее жизнь закончена — что ей уже...

А. Митрофанова

— Ты вспомни этих гномов в финале «Хроник Нарнии» — изумительный эпизод, помните? Когда уже Второе Пришествие, когда уже Нарния трансформировалась вот в это самое Небесное Царство — Небесная Нарния уже открылась обитателям этой страны, и все пребывают там в блаженстве — все, кто с Асланом туда вошел...

И девочка Люси, которая безумно любит Аслана — ну, и вообще она любит всех остальных тоже... И вот она видит там своих друзей гномов, вот в этом пространстве, рядом с Асланом — и все вокруг ликуют и радуются, и пьют там какой-то волшебный нектар... Гномы сидят в кругу, зажмурив глаза, взявшись за руки, и повторяют мантру: «Гномы для гномов, гномы за гномов, гномы для гномов, гномы за гномов...».

И Люси к ним подходит и пытается как-то расшевелить: «Миленькие, вы посмотрите вокруг — какая красота!». — «Иди отсюда! Не обманывай нас! Ты попытаешься нас сбить с нашей мысли! Никто нас не собьет... Гномы для гномов, гномы за гномов...». То есть, понимаете — они реально в раю, и они не хотят его видеть...

И Люси подходит к Аслану, говорит: «Аслан, миленький, сделай что-нибудь!». И Аслан говорит: «Девочка моя, сейчас ты увидишь, что я на самом деле далеко не все могу» —, если в ответ нет встречного шага...«. Он подходит к ним, пытается как-то что-то на них подышать теплом — а они: «Что это тут такой за ветер ледяной?» — что-то вот типа того...

Им по просьбе Аслана подносят вот этот небесный нектар, напиток самый потрясающий — а они такие: «Фу, пойло какое-то! Нас с лошадьми перепутали! Это нас хотят унизить!», и вот опять: «Гномы для гномов, гномы за гномов...».

И Он говорит: «Ты понимаешь, Я бессилен». Пока они сами... Им так удобнее... Им удобнее сидеть внутри своей собственной картины мира, считать, что кругом враги, что все хотят им испортить жизнь, хотят на них напасть, поэтому они будут держаться за руки, обороняться и повторять: «Гномы для гномов, гномы за гномов...», вот понимаете...

Иером. Никандр

— А вот я сейчас — Алла, простите, пожалуйста — я сейчас вспомнил, Ангел вложил, очевидно, сейчас эту мысль мне... Помните притчу о званых и виноградаре? Для работников...

А. Митрофанова

— Одиннадцатого часа?

Иером. Никандр

— Пришел... И тот сразу, как Саша сейчас: «Я же трудился! Шесть лет своей жизни, чтобы поверить... А та — и два дня не потрудилась...»

А. Митрофанова

— В последнюю дверь последнего вагона...

Иером. Никандр

— Так это правда...

А. Ананьев

— С точки зрения современного законодательства и отношения к труду — нету платы за день. Есть плата за час, очень просто — «человекочас». Когда я оцениваю свою работу, я же оцениваю не за день, я оцениваю за час, да. И получается, что как раз вот человек, который выполняет ту же работу с той же квалификацией — стоимостью «человекочаса» в 11 раз выше, чем стоимость моя. Естественно, возникает вопрос: друзья, что происходит?..

А. Митрофанова

— Я тебе сейчас, хочешь, перевертыш сделаю? Мы просто когда эту притчу читаем — мы такие все, значит... Что мы — работники...

Иером. Никандр

— Призванные вовремя...

А. Митрофанова

— Да, пришли с утра...

Иером. Никандр

— И трудились под зноем...

А. Митрофанова

— И до нас на самом деле не доходит, что работники 11-го часа — это же про нас! Что мы на самом деле, может быть, меньше всех сделали за всю свою жизнь... И приползли-то в последнюю дверь последнего вагона именно мы!

И тогда то, что кажется тебе несправедливым, становится вдруг мегасправедливым! Потому что это по отношению к тебе Господь проявляет такое милосердие, и тебя впускает туда, где остальные пахали на протяжении просто всей своей жизни... А ты — вот так вот в последний момент прозрел...

И тогда все совсем по-другому. И тогда то, что нам кажется несправедливостью, внезапно становится настоящим милосердием, Божией любовью и все остальное. Потому что это направлено по отношению к нам... Вот и все...

А. Ананьев

— Я только в отношении денег, Алечка... Я только в отношении денег... (смеются)

А. Митрофанова

— Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе, Алексей Пичугин, Александр Ананьев и я, Алла Митрофанова — мы в этой студии сегодня делимся светлыми историями и обсуждаем их. Явление чуда в нашей жизни — так звучит тема...

А. Ананьев

— А вы можете их не только слушать на радио ВЕРА, но и...

Хором:

— Смотреть...

А. Ананьев

— На ютюбе... Каждую неделю появляется новый выпуск — смотрите, оставляйте комментарии, нажимайте сердечко и подписывайтесь на наш канал. Потому что чем больше людей подпишется на канал, тем больше людей увидит рекомендации этого подкаста, этой программы, этого разговора. А для нас очень важно, чтобы этот разговор услышало как можно больше людей...

А. Митрофанова

— «Светлые истории», как всегда по понедельникам, в этой студии. Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе, Алексей Пичугин, Александр Ананьев и я, Алла Митрофанова — мы делимся историями, связанными с чудом в нашей жизни. Чудом в самом разном проявлении...

Просто сегодня еще, понимаете, день памяти святителя Николая... Его не просто так чудотворцем называют — он правда такой. Причем об этом зачастую свидетельствуют даже люди, которые, может быть, кроме святителя Николая больше никого и не знают. Они, может быть, и с Богом незнакомы... Но так получалось, что из какого-то вот, я не знаю, из какого-то миллиметра подсознания в критический момент внезапно всплывал у них перед глазами этот образ... Или они вспоминали это имя — святитель Николай, и не зная ничего, просто могли ему выкрикнуть из последних сил, а он потом раз — и приходил на помощь...

Про танкиста — на Курской, по-моему, дуге... То ли Курская дуга, то ли Сталинград это был — я уж не помню... Был такой танкист — дядя Коля. Замечательный кинокритик Лев Маратович Карахан рассказывал его историю, он был его соседом...

Он горел в танке. Он реально горел в танке — и без вариантов, он последним остался, некому было его вытащить, некому помочь, и некого больше вытаскивать, кроме него — все! И вот это месиво из металла, огня, грязи... И внезапно вдруг люк открывается сверху, и какой-то старичок там появляется в очень странной телогрейке, протягивает ему руку и его оттуда вытаскивает...

Он долгое время не мог как-то соединить в своей голове, что это за старичок странный, почему такая чудная телогрейка — таких на фронте не видел... А потом он увидел на иконе старичка, и телогрейку узнал... Оказалось, собственно, его небесный покровитель — святитель Николай — за ним пришел, за дядей Колей, в горящий танк...

На дядю Колю это тогда сильное впечатление произвело... А на меня — рассказ, собственно, Льва Маратовича Карахана, когда он об этом повествовал...

Алексей, твоя очередь!

А. Пичугин

— Знаете, я не буду, наверное, историю рассказывать...

А. Митрофанова

— Как это? У нас жанр такой...

А. Ананьев

— И вообще уйду отсюда...

А. Пичугин

— Нет, я не буду историю рассказывать — я много тут историй разных рассказывал абсолютно, в том числе каких-то чудесных, на мой взгляд...

Но я бы хотел скорее поразмышлять. Вот очень здорово, что первым отец Никандр рассказал свою историю. Очень важно в этой истории как раз то, что для обычных людей понятие чуда было бы связано с тем, что женщина... Вот сейчас, я думаю, многие у приемников люди, которые историю отца Никандра слышали — хоспис, женщина, 4-я стадия, чудо — и для них, я думаю, чудо бы заключалось в том, что женщина эта вдруг выздоровела чудесным образом...

Я знаю, бывают такие случаи, действительно бывают — один на миллион, но случаются. Я знаю людей, которые там с 4-й стадией уезжали умирать, а в итоге живут долго и счастливо несколько десятилетий. У нас Солженицын, например, всем нам хорошо известный — всем вам хорошо известный, дорогие слушатели — он тоже умирал от рака, а вот прожил с тех пор еще 60 лет, даже больше...

Мне кажется, история чудес — она для христианства менее важна, чем история повседневности. Потому что вот мы говорим о чудесах, говорим: а представляете, с Анной Петровной вот это произошло — она горячо молилась, и по ее молитвам Господь ей дал... Или вдруг произошло...

Вот мы всегда все надеемся на чудо! Мы всегда — и я не исключение, я всегда, если что-то происходит, надеюсь, что произойдет какое-то чудо, и вот что-то изменится, случится...

Но чаще-то всего мы прекрасно понимаем, что точно так же верующие люди просят за своих детей, которые там на войну уезжают, просят за своих близких, которые попадают в тяжелые ситуации, просят, чтобы кто-то не умер — потому что если этот «кто-то» умрет, то прервется какая-то цепочка, дети одни останутся, их некому будет взять...

И этого не происходит по их молитвам! Человек умирает, человек погибает, никто не возвращается... Сколько таких примеров мы знаем? И вот это — та опасность, которая всегда подстерегает нас, когда мы говорим о чудесах. Потому что это чудо может не произойти. Или оно может произойти совсем по-другому...

Я по себе прекрасно знаю, по своему опыту, что... Ты точно знаешь, чего ты хочешь от Бога в этот момент. Ты хочешь, чтобы у тебя было вот это, потому что оно тебе надо вот сейчас. И ты точно совершенно знаешь, что оно тебе надо...

А. Митрофанова

— А Аслан — не ручной лев...

А. Пичугин

— Ну да, Аслан — не ручной лев, это правда... И поэтому Он тебе это посылает в совершенно другом виде и спустя много-много лет — когда ты об этом забыл, разочаровался, решил, что нет никаких чудес... А тут вдруг раз — и понимаешь: вот оно — то, о чем ты просил — пришло...

Иером. Никандр

— Или там дает...

А. Пичугин

— Что?

Иером. Никандр

— Или там дает — в жизни вечной уже...

А. Пичугин

— Может быть... Но про это мы не горазды рассуждать, наверное... Но вот прошло 15 лет, ты уже совсем по-другому живешь, тебе не нужно то, что ты тогда хотел... Или твоя жизнь настолько изменилась, что вот все эти связи, которые тебе были нужны тогда, чтобы как-то свою жизнь выстроить, как тебе кажется нужным — они тогда не сложились, жизнь пошла по-другому, чуда не случилось...

А оно вдруг произошло через 15 лет — так, что твоя жизнь вновь собралась и выстроилась... И ты понимаешь, что ты видишь... должен видеть промысел Божий, наверное, не в каких-то конкретных чудесах, которые тебе... Хорошо, да, если ты очень просишь за какого-то человека — и он чудесным образом выздоравливает, или он чудесным образом возвращается...

Или что-то происходит вот зримое, и ты: Господи, ну ведь...

А я знаете какую историю о чуде расскажу? Мы как-то одни с друзьями — двое священников из них были — зимой заехали к одному из низ на дачу. Холодно... Срочно нужно было открыть сарай и что-то из этого сарая достать, что нужно было там — для храма, кстати говоря, потому что дальше мы там ехали в храм... Это все в далеком-далеком Подмосковье было...

Сарай замерз; без этого в храм ехать было нельзя — я уж не помню, что там было... И вот мы 20 минут отогревали эти замки, крутили ключ — ничего вообще не происходило, все намертво просто прикипело... И один из священников просто так берет — и священническим благословением крестит этот замок... И в эту секунду ключ поворачивается! А второй смотрит: «А что — это работает!». Вот...

Я не знаю, может быть, просто все наши предыдущие манипуляции подействовали, и наконец он отмерз, оттаял и открылся... А может быть, нет...

А. Митрофанова

— А может быть, у Господа Бога тоже есть чувство юмора...

А. Пичугин

— Да, может... Я, кстати, в этом уверен...

А. Митрофанова

— Я тоже...

А. Пичугин

— Потому что есть же замечательная книжка — я не помню, книга это или цикл лекций — Валентины Кузнецовой, известного российского библеиста, переводчика Нового Завета, переводчицы... У нее была то ли книга, то ли цикл лекций — «Смешное и юмор в Евангелии»... Лекции точно были... Где она очень убедительно, на примере разных — в переведенных, может быть, в синодальном переводе это было не так заметно, но в современных, которые в большей степени ориентированы на наш современный язык — там действительно ты понимаешь, что многое из того, что говорил Спаситель в Евангелии, многое из этого — действительно проявление именно чувства юмора, замечательного совершенно... Тебе кажется: эти люди жили 2000 лет назад, они думают по-другому, они мыслят иначе, для них... они шутят по-другому... А нет — они так же точно шутят. Они точно так же... И Бог точно так же...

А. Ананьев

— Очень созвучное размышление, Алексей, с тем, о чем я думал буквально недавно, когда ехал за рулем — мне вдруг пришло очень четкое понимание: если я (не дай Бог) поздним вечером собью женщину с коляской на пешеходном переходе...

А. Митрофанова

— Ой, ой, мама....

А. Ананьев

— ...моя жизнь рухнет — ну, она просто сломается на «до» и «после». Но я доезжаю из точки А в точку Б... А, и вот если вдруг вот так вот случится — не дай Бог — и это произойдет, для меня самым-самым, самым-самым-самым великим счастьем было бы, если бы этого не случилось! Ну вот самым! Я бы молился о том, чтобы вот...

Иером. Никандр

— Этого не случилось... И?

А. Ананьев

— Я бы очень мечтал, для меня это было бы величайшим счастьем — чтобы этого не произошло! Вот просто самым огромным счастьем...

А. Митрофанова

— То есть, этого не происходит — и по идее, мы должны быть самыми счастливыми на свете людьми... Конечно...

А. Ананьев

— Понимаешь, да... Но — я проезжаю из точки А в точку Б... И вот эта моя горячая молитва о том — «Господи, сделай так, чтобы этого не случилось!» — она исполняется! Со мной ничего не случилось! Женщина с коляской успешно переходит дорогу...

Иером. Никандр

— И Вы благодарите Бога...

А. Ананьев

— Нет! Вот нет! Я забываю об этом!

Иером. Никандр

— Можно сейчас делать это...

А. Ананьев

— Ну, я вот сейчас стараюсь, да, благодарить Бога каждый раз — за то, что вот получилось... Вернее, так...

Иером. Никандр

— За то, что с нами не произошло...

А. Ананьев

— Слава Богу, что ничего, да... Хорошо, что ничего не случилось, хорошо, что мы с тобою живые, как пелось в песне Леночки Касьян очень хорошей...

Иером. Никандр

— Ведь об этом же и Елисей говорит...

А. Ананьев

— Да-да-да, об этом...

Иером. Никандр

— Что мы привыкли все время говорить о том, что случилось; а сколько не случилось с нами! И мы за это не благодарим...

А. Митрофанова

— Как раз...

А. Пичугин

— Сколько не случилось... А потом, резюмируя, наверное, то, что я хотел сказать... Мы очень часто пытаемся людей в церковь привлечь чудесами...

А. Митрофанова

— Кто это так пытается?

Иером. Никандр

— Очень часто... Несознательно...

А. Пичугин

— «Мы» — это собирательное...

А. Митрофанова

— Я не знаю таких людей...

А. Пичугин

— Ну мы все, честно говоря, нет — мы все периодически пытаемся привлечь людей в церковь чудесами. «Смотри, а у нас ведь тут может быть вот так...». Я когда-то эту историю рассказывал. Я учился на первом курсе, и была в Свято-Тихоновском институте богословском тогда икона в храме — и до сих пор есть — Богородичная чудотворная, в Николо-Кузнецком храме, куда все студенты приходили. Ты перед ней там попросил об успешном экзамене — и сто процентов его сдал, даже безнадежно не подготовившись... Со второго курса это переставало работать...

Но понимаете, мы не можем привлекать в церковь людей чудесами... Потому что церковь — это не про чудеса.

А. Митрофанова

— Да это понятно...

А. Пичугин

— Есть такое мнение, есть такая точка зрения у некоторых библеистов — я, не будучи библеистом, вообще не берусь на эту тему рассуждать, но — есть такая точка зрения, достаточно неординарная, о том, что евангельские чудеса — это поздние вставки в Евангелие... Ничего про это не знаю и рассуждать не буду — есть вот некоторые библеисты, которые так считают, объясняя это тем, что, естественно, само христианство и Сам Спаситель хотел до нас донести не то, что вот мы сейчас можем воскрешать... Можем? Ну нет, не можем, физически...

А. Митрофанова

— Ну слушай... Был один очень известный, так сказать, библеист, который тоже так считал, известен на весь мир, зовут его Лев Николаевич Толстой...

А. Пичугин

— Нет, ну подожди...

А. Митрофанова

— Пошел до конца по этому пути... И этот путь привел его в тупик, очень серьезный...

А. Пичугин

— Нет, нет, подожди... Не согласен, потому что Лев Николаевич Толстой — не библеист. А это библеисты...

А. Митрофанова

— Ну как не библеист? Он, пожалуйста, даже Евангелие отредактировал, свое собственное написал...

А. Пичугин

— Ну и что, ну как, ну вот... Вот Фоменко — не историк, а Лев Николаевич Толстой — не библеист. Лев Николаевич Толстой — великий писатель. Фоменко, наверное — очень крутой математик (я не разбираюсь в тех сферах, в которых Фоменко компетентен как ученый, математик). Но историческое образование дает мне возможность рассуждать, наверное, на тему того, насколько Фоменко историк...

Мы говорим о библеистах, которые признаны мировым сообществом, которые в мировой библеистике имеют вес...

Так вот, и церковь... Есть одна очень известная книга, которая продается во всем православном мире, в каждой церковной лавке — «Несвятые святые». Я, честно признаюсь, большой непоклонник этой книги — именно потому, что очень много моих знакомых пошли в церковь, ее прочитав... И многие не нашли в церкви того, что там описывается, потому что там очень много примеров того, что «приходите — у нас чудеса»... Люди приходят — а они видят повседневность...

А наша задача — в этой повседневности увидеть Христа! Вот я думаю, история с чудесами — она именно такая. Они нелинейны... Если они происходят — это дает нам повод еще раз за что-то поблагодарить Бога. Но если они не происходят — это наша жизнь, наша повседневность, это наши какие-то стремления, которые все равно должны быть направлены к Богу... Которые помогут нам все равно вот в этом, в горе увидеть Христа, Который страдает вместе со страдающими людьми... Но не ликовать с теми, кто пытается представить себе Христа с теми, кто этих страдающих людей гонит...

А. Митрофанова

— Слушай, а вот эти библеисты... Они про Воскресение Христово тоже говорят, что это «позднейшая вставка»?

А. Пичугин

— Алла Сергеевна, библеистика — это сложная наука...

А. Митрофанова

— Просто мне правда интересно...

А. Пичугин

— К сожалению, она у нас в стране последние 80 лет развивалась достаточно неспешно — я думаю, что отец Никандр не даст соврать, что у нас огромное количество люде й, занимающихся текстами Священного Писания, анализирующих их... В России это не так развито, как на западе. Понятно, что это дает почву... Об этом здорово говорить...

Почему бы об этом не поговорить? Никто же не говорит, что мы должны принимать ту точку зрения или другую точку зрения, но поговорить... И не говорить об этом нельзя, потому что есть дискурс определенный... Поговорить об этом интересно...

А. Ананьев

— Хе-хе, я сейчас как будто бы смотрю эту финальную сцену в комедии «О чем еще говорят мужчины», где они под Новый год...

А. Пичугин

— Ну тут камера тоже на нас направлена... (смеются)

А. Ананьев

— Да дело не в этом... Там был такой очень мужской диалог между этим олигархом и тем главным героем: «Слышь, скажи, а ты правда с моей женой спорил и не соглашался? — Да... — Везет тебе!...». (смеются) Я смотрю сейчас, как Алексей стойко спорит с Аллой Сергеевной, и восхищаюсь...

А. Митрофанова

— «Светлые истории» на радио ВЕРА продолжаются. Отец Никандр поймал смешинку... Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе, Алексей Пичугин, Александр Ананьев и Алла Митрофанова... Александр Владимирович, Ваша очередь рассказывать светлую историю!

А. Ананьев

— Да понимаешь, штука в том, что, как и Алексей, я хотел воздержаться от того, чтобы рассказывать хоть какие-то светлые истории на эту тему...

А. Митрофанова

— Сговорились что ли?

А. Ананьев

— Все очень просто...

А. Митрофанова

— От нас люди истории ждут...

А. Ананьев

— Действительно... Ты понимаешь...

А. Митрофанова

— По понедельникам в шесть часов вечера...

А. Ананьев

— Эти истории случаются 24 раза на дню... Весь вопрос в том, что для нас это уже какая-то такая обыденность-обыденность, это для нас такая повседневная жизнь, что мы этого не замечаем. Мы с тобой сегодня спустились с этой обледеневшей горки и не упали. Это же не чудо разве? Да нет — это не чудо... У нас хорошая обувь была, там еще была такая дорожка асфальта, и мы были внимательны, держались друг за друга... Да нет же...

А. Митрофанова

— Слушай...

А. Ананьев

— А это же самое настоящее чудо... Простой пример...

А. Пичугин

— А я нашел вот место для парковки — и мне не пришлось спускаться с горки... Это разве не чудо?

А. Митрофанова

— Не, на самом деле, я с Сашей полностью согласна. И не только чудо то, что мы не упали — чудо, что мы друг за друга держались! Вы понимаете, то есть, что есть в этот самый момент, за кого держаться... И то, что мы вообще, в принципе держимся друг за друга — ну, для меня это чудо, круче которого я даже не знаю что в бытовой жизни может быть...

А. Ананьев

— Согласен, согласен... Видишь, я вообще с ней даже не спорю — это очень опасно... А что касается...

А. Митрофанова

— Ну, это очевидные какие-то вещи, мне кажется...

А. Ананьев

— Моя история! Я вспомнил сейчас — я не планировал ее рассказывать, но я сейчас вспомнил историю, которая тоже, казалось бы... Все нормально, ничего не случилось, ничего не произошло... Но вот так вот смотришь на это немножко под другим углом — с точки зрения отца Никандра, вот с такой чуть-чуть со светлой стороны — и понимаешь, что самое настоящее чудо...

У меня есть дома компьютер — компьютер, который в сто миллиардов раз умнее меня. И в сто миллиардов раз дороже меня...

А. Митрофанова

— Это неправда...

А. Ананьев

— Он такой большой-большой и очень мощный... Мои проекты, все программы, все подкасты, все съемки, все базы, все фонотеки, все библиотеки... В общем, другими словами, если с компьютером случится какая-нибудь беда — беда случится практически во всей моей жизни.

И мы уехали с Аллой Сергеевной в командировку — на неделю там, на десять дней. Оставили дома мою маму. Я ей сказал, как можно пользоваться этим компьютером, чтобы все было нормально...

И где-то в середине командировки я понял, что мама несколько напряжена, когда мы с ней говорим по телефону — ну, тон несколько напряженный... «Ну ничего, все нормально? —Да-да-да, все хорошо»... А потом уже, когда мы приземлились, и я ей поздно вечером звонил из такси — говорю: «Вот мы сейчас через полчаса будем»... Она выдохнула, так помолчала и говорит: «Ну, раз вы уже едете, то я должна тебе сказать... Я не хотела тебе портить настроение в командировке, за границей — ну зачем, ты ничего не мог бы изменить... Но сейчас-то ты уже едешь, и я должна тебе об этом сказать... Прости меня, пожалуйста... Компьютер не включается больше...».

Я теряю дар речи. Ночь, Россия, зима... и компьютер не включается! Ну то есть, плохо все! Я говорю: «Мам, сейчас приедем, разберемся». Кладу трубку и чувствую вот то, что называется обреченностью. Потому что я в компьютерах разбираюсь еще хуже, чем в женщинах — а в женщинах я не понимаю ничего...

А. Митрофанова

— Спасибо... (смеются)

А. Пичугин

— Сейчас что-то полетит... Нет, не полетит...

А. Ананьев

— Это ни в коем случае не камень в огород Аллы Сергеевны...

А. Пичугин

— А то мы с отцом Никандром поп-корном запаслись...

А. Ананьев

— Это признание того, что вы гораздо умнее компьютеров, и уж точно умнее меня...

А. Митрофанова

— Это прозвучало по-другому — ты не разбираешься в женщинах, и поэтому ты женился на мне!

А. Ананьев

— Отнюдь! Я не разбираюсь в компьютерах, и поэтому у меня лучший компьютер. Я не разбираюсь в женщинах, и поэтому у меня лучшая женщина... Смотри на это со светлой стороны отца Никандра!

А. Митрофанова

— Есть о чем подумать...

А. Ананьев

— Что происходит дальше? Дальше происходит примерно следующее: я приезжаю домой, с каменным лицом мою руки... Не открываю, не распаковываю чемоданы, ничего — раздеваюсь, мою руки, подхожу к компьютеру и на него мрачно смотрю. Он не включается, как мне сказала мама... Там есть кнопка «ВКЛ», и мне ее надо нажать — но мне страшно, потому что я могу убедиться в том, что он действительно не включается...

А. Митрофанова

— А по дороге из такси ты, по-моему, двум или трем людям позвонил, чтобы проконсультироваться с ними заранее...

А. Ананьев

— Я звонил проконсультироваться — мне говорят: может быть все что угодно, может быть все плохо, вызывай ветеринаров, в общем там, все... И я, значит... Я очень хорошо помню вот то состояние перед компьютером. Я сижу и понимаю: ну, сейчас определится — моя жизнь закончилась или нет. Профессиональная, имеется в виду... И я так тянусь пальцем, чтобы включить кнопку «ВКЛ»...

Потом так же медленно отвожу руку и думаю: нет, я сначала помолюсь. Я очень хорошо помню это состояние! Я отвожу руку и говорю: нет, я сейчас сяду и помолюсь. Я молюсь святителю Николаю, читаю «Отче наш», я читаю Богородицу... Господи, помилуй... Потом уже, немного просветлев душой, тянусь пальцем к кнопке «ВКЛ» — и опять убираю руку, потому что вспоминаю...

А. Пичугин

— Поклонов не положил сколько-то?

А. Ананьев

— Нет... Если в компьютер воткнут жесткий диск с большим объемом данных, у него возникает замешательство, и он начинает подгружать информацию из этого подключенного жесткого диска... И прежде чем запускать компьютер, надо просто выключить этот жесткий диск — и я это вспоминаю перед тем, как нажать на кнопку. И я спокойно в выключенном компьютере вытыкаю этот жесткий диск, убираю его в сторону, и, перекрестившись, включаю компьютер... И он — тада-ам — включается!

А. Пичугин

— А у твоей мамы он так ни разу и не включился?

А. Ананьев

— Он так ни разу и не включился — он на моменте... как это называется...

А. Пичугин

— Подгружания...

А. Ананьев

— Подгружания операционной системы — у него там оставался черный экран, и там постоянно этот значок песочных часов... Такое бывает. Такое бывает... Но как бы это объяснить... Есть много видов счастий. Вот у меня было самое большое в этот момент! У меня включился компьютер — а такое впечатление, что меня спасли с «Титаника», вытащили из горящего танка, вот все сразу со мной случилось... Я был абсолютно, безраздельно счастлив...

Смотрите, вот здесь очень важный момент... Почему включился компьютер? Потому что я жесткий диск вынул? Или потому что я помолился?

Иером. Никандр

— Ну может быть, это было поводом для того, чтобы Вы помолились... Чтобы Вы поняли то, что без молитвы очень сложно бывает в жизни...

А. Ананьев

— Да... Но вот вопрос: благодаря кому...

Иером. Никандр

— А зачем Вам это нужно?

А. Ананьев

— А для меня это важно... Вот благодаря тому, что я — такой умный парень, выткнул жесткий диск? Или благодаря тому, что я обратился за помощью?

Иером. Никандр

— А может быть, и то, и то было?

А. Митрофанова

— Мне кажется, Саш... Ты понимаешь...

А. Ананьев

— Для меня это безусловно, точно и однозначно вот просто была рука помощи буквально сверху! Я не забыл обратиться за помощью; я не забыл поблагодарить — слава Богу... И вот если бы я пытался включить, не помолившись — я не знаю, что было бы, понимаете, я не знаю. Он мог вообще сломаться полностью — но этого не случилось. Для меня это было (не спорь со мной, жена!) для меня это было абсолютное чудо! И я был абсолютно счастлив. И я очень благодарен...

Иером. Никандр

— Это «Светлые истории» на радио ВЕРА...

А. Митрофанова

— Что, можно говорить, да?

А. Пичугин

— Ну да — отец Никандр уже сказал...

А. Митрофанова

— Ты понимаешь, какая штука... Тут дело-то не в том, что ты помолился, включил компьютер — и там либо одно, либо другое сработало. Мне кажется, что нам Господь иногда дает вот такие моменты «застывания», «заземления» — чего-то вот такого, когда мы, ну, как будто бы приходим в себя... Состояние горячки, состояние паники внутренней — это не те состояния, когда мы способны к решению ситуации, к какому-то созиданию, к чему-то конструктивному. Это состояние, в котором мы можем наломать дров...

То есть, ты включаешь компьютер — там еще жесткий диск воткнут, а у тебя вот эта вот паника, у тебя там все клокочет внутри... И все окончательно может сгореть! Потому что, ну, что-нибудь там уж совсем не потянется, одно за другим...

Что делает в этот момент с человеком молитва? То есть, мы даем Богу возможность в нас войти и поставить нам на место мозги. Как помните, в том мультике прекрасном про барашка, да — что ты здоров, копыта крепки; остается поставить на место мозги... Ну, «Барашек и Кролень», не смотрели? Ой, посмотрите, это гениальный мультфильм, про барашка и кроленя...

А. Пичугин

— Смотрели-смотрели...

А. Митрофанова

— Да, там замечательный кролень жил в ирландских лесах и лугах...

А. Ананьев

— Терпеть не могу коучей... (смеются)

А. Митрофанова

— Он не коуч... Он был не коуч. Он просто этого барашка... Он ему очень помог...

А. Ананьев

— Тренинги по развитию и личностному росту для баранов... Продолжай...

А. Митрофанова

— В общем, смысл в том, что, понимаешь, мы когда даем Богу возможность хотя бы чуть-чуть нам помочь — вот это работает так, что у тебя становятся на место мозги, и ты элементарно понимаешь то, что в состоянии паники не можешь уловить... А в нормальном состоянии оказывается, что внутри тебя есть все ресурсы...

Иером. Никандр

— Здесь есть такой момент очень тонкий — тоже сейчас я это понял... Что ведь почему Саша обратился к Богу? В тот момент, по идее, в его душе должно было родиться смирение — потому что он доверяет в этот момент больше Богу, чем самому себе...

А. Митрофанова

— Кстати, да...

Иером. Никандр

— Потому что Бог сейчас здесь может сделать что-то такое, чего он не знает —и это сработало... И вот это состояние, когда Господь приводит нас к смирению — это прекрасно...

А. Ананьев

— Слава Богу...

А. Митрофанова

— Спасибо Вам огромное за этот разговор! Про чудеса, про размышления о жизни... Иеромонах Никандр Пилишин — настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе, Алексей Пичугин, Александр Ананьев, я — Алла Митрофанова... И напоминаю, что нас можно не только слушать, но и смотреть — в ютюбе, рутюбе, на всех платформах, где представлено радио ВЕРА...

А. Ананьев

— На рутюбе не пробовал, а на ютюбе...

А. Митрофанова

— На ютюбе отлично! (смеются) Да, подписывайтесь там, кстати, на нас — потому что чем больше будет подписавшихся на наш канал, тем чаще ютюб в своем алгоритме выдачи рекомендаций будет людям подсказывать наши «Светлые истории» в качестве контента для просмотра...

А. Ананьев

— И не забывайте благодарить за все то хорошее, что с вами случилось, и особенно — за все то плохое, что не случилось... Благодаря заботе о нас... Спасибо...

Иером. Никандр

— Спасибо!

А. Митрофанова

— До свидания...

А. Пичугин

— До свидания!

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Страдания и вера»
• «Приход к вере и изменения в жизни в лучшую сторону»
• «Без Бога ни до порога»