«Страстная седмица — путь к Пасхе». Священник Николай Дубинин, протоиерей Максим Горожанкин

У нас в гостях были настоятель храма святого Фёдора Стратилата в Старом Осколе священник Николай Дубинин и председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии протоиерей Максим Горожанкин.

Мы говорили о богослужениях и смыслах оставшихся страстных дней перед Пасхой. А также о том, как значение этих дней объяснить детям и надо ли их привлекать к богослужениям этих дней.

---

М. Борисова

— Светлый вечер на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова. И сегодня этот час «Светлого вечера» с нами проведут председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии, протоиерей Максим Горожанкин.

Протоиерей Максим

— Добрый вечер, дорогие друзья, братья и сестры.

М. Борисова

— И настоятель храма святого Федора Стратилата в Старом Осколе, священник Николай Дубинин.

Иерей Николай

— Здравствуйте, братья и сестры.

М. Борисова

— Вот повезло нам с днем нашего свидания в студии Радио ВЕРА, поскольку редко кому удается встретиться в Страстную Среду, когда уже вот-вот на пороге самое главное. И все мы вроде сделали или постарались сделать, по мере своих возможностей, как написано в умных книжках. Вот Великий пост закончился, даже прошли первые три дня Страстной седмицы, и начинается самое интересное и самое трудное. Потому что страстной цикл, который начинается с Великого четверга, он настолько перенасыщен смыслами, что иногда, как говорили в советские времена, «кипит мой разум возмущенный», он не в состоянии все это переварить. А с другой стороны, на Страстной очень много житейских забот, связанных с подготовкой к празднованию. Вот как это все совместить, желательно все-таки гармонично, чтобы и духовная составляющая не пострадала, и домашние не остались без пасхи и кулича. Тут без мудрого совета просвещенных иереев не обойдешься. Так что вся надежда на то, вы поможете нашим радиослушателям достойно встретить праздник.

Протоиерей Максим

— Хорошо. Спасибо за доверие, дорогие соведущие, дорогие братья и сестры. Конечно, переживание Страстной седмицы — это то, что разум вместить не может. Мы весь Великий пост идем к этому, и неслучайно пост Страстной седмицы — это отдельный пост. Надо понимать, что Великий пост уже закончился, мы его прошли, он кончился в Лазареву субботу. И вот мы переживаем Вербное воскресенье, воскрешение Лазаря и вступаем в совершенно то время, которое невозможно переоценить и, наверное, до конца невозможно осмыслить. Мы идем вместе со Христом на Голгофу, но идем мы к Пасхе Христовой. И как нам в этой ситуации быть? Конечно же, нам в этом поможет наша укорененность в Священном Писании или по крайней мере желание эту укорененность приобрести. Если мы Священное Писание знаем и читаем, то нам легко будет войти в эту атмосферу, потому что это Страстная седмица, между прочим, богослужебная тоже. В каких-то приходах Русской Православной Церкви Евангелие прочитывается в весь пост, а в каких-то приходах все Четвероевангелие прочитывается за первые три дня Страстной седмицы. И совершенно неслучайно, потому что именно смыслы Святого Евангелия и Евангелия Страстей Христовых еще даже до Великого Четверга, они многое нам могут дать. Они могут нас так насытить и такими смыслами, о которых мы, может быть, раньше и не предполагали. Например, вот такой штрих. Мы привычно думаем, размышляя, например, о Страстной Среде, что Христа предал только Иуда Искариот. Но, конечно же, мы заблуждаемся. Если мы откроем Евангелие, то увидим: «и все, оставив Его, бежали». Апостол евангелист Иоанн Богослов напишет — тот, который не убежал. Мальчик, отрок Иоанн, совсем еще почти ребенок. Все, оставив Его, бежали. Петр, Андрей, Иаков, Нафанаил, Филипп убежали все. И как потом вернулись Петр и Иуда? Очень по-разному. Иуда закончил свою жизнь трагически, он пошел и удавился. А тот же самый Петр, который так же предал, пройдет это, наверное, самое главное испытание — испытание разговором о важности дружбы. Ведь Христос, Который будет спрашивать у Петра: «Симон Ионин, любишь ли ты Меня?» — Он будет спрашивать, может быть, даже не о любви, в том смысле, в котором о любви спрашивают влюбленные. Он будет спрашивать у Петра о дружбе. И Петр, который понимает, что так, как Христос спрашивает, он, беглец, ну точно не дотягивает, он в конце скажет: «Господи, я не знаю, Ты все знаешь». И Христос, как настоящий друг и настоящий Бог, скажет: «Паси овец Моих». И вот в этом сила покаяния, покаяния созидающего. И вот этим всем наполнен богослужебный, смысловой, евангельский смысл Страстной седмицы, и особенно Страстной Среды, о которой мы говорим и размышляем сегодня.

М. Борисова

— Но у нас впереди Страстной Четверг, Великий Четверг, в который, если так вот по уму, очень хочется взять отпуск на эти последние дни, на четверг и пятницу, и из храма буквально не выходить. Потому что там одна служба сменяет другую, и кажется, что разорвать эту цепочку богослужебную совершенно невозможно, потому что они все в едином вот смысловом потоке идут. А с другой стороны, все-таки остается и желание, и необходимость подготовить праздник — для детей, для семьи своей, и это тоже нужно сделать на Страстной. Вот как это сочетать, так чтобы не потерять такого именно предпасхального внутреннего собранного состояния? Потому что если начинаешь заниматься домашними делами, то зачастую все-таки рассеиваешься, переключаешь сознание на совершенно другой лад.

Иерей Николай

— Вы совершенно правы. Я вот вспомнил только что, как воцерковляясь, может быть, в 12 или 13 лет посещая храм и в алтаре помогая, да, я пришел как раз таки вот между службами Страстной недели. А мама, собственно, куличи печет. И что вы думаете? Я, пропостившийся весь пост, не заметил, как начал грызть кулич. Так более того, я потом испытал, конечно, такое чувство стыда, угрызения совести и даже обиды на самого себя. Я пришел на вечернюю службу и рассказал диакону, отцу Олегу — потом он, впоследствии, станет игуменом. А он пошел тут же и настоятелю рассказал.

Протоиерей Максим

— Поделился радостью. Он-то еще нет, а ты уже...

Иерей Николай

— Ну, слава Богу, настоятель милостивно позволил причащаться. Но я вот запомнил на всю жизнь, что вот вы в самую точку попали вот этим переживанием. Как поймать баланс между вот, скажем так, условно земным и духовным. Ну ведь и одно и другое нам важно. Ну попробуй, да, только погрузиться в богослужения — этого не поймут твои домашние. Ни дети, ни муж, возможно, которых ты лишишь вкусных куличей и вообще традиции пасхальной. Или попробуй только этим и заниматься, тогда душа будет голодна. Куличи, куличами-то напитаешься, и весы не дадут соврать через пару недель, а вот душа будет голодной. Поэтому, мне кажется, очень важно здесь сохранить такой вот прагматичный настрой. Прямо, знаете, взять себе такой вот календарик или планер, как его называют, и расписать: вот это время у меня на это — то есть четко дисциплину здесь надо поймать, и себя в нее, в эту дисциплину, в этот график воткнуть. Потому как есть в нашей жизни такие периоды, где нужна сухая твердая рука дисциплины и неукоснительного соблюдения. Давайте раньше спать ложиться. Давайте там ограничим себя в телевизоре, в гаджетах и так далее. Тем более на Страстной неделе. Но вот чтобы силы и время сбалансировать, и на службы, и дома успеть все.

Протоиерей Максим

— И те же самые гаджеты, они могут быть нам в помощь, если рабочий график не позволяет, например, присутствовать на службах Страстного Четверга вечером, страстные Евангелия, например, да, прослушать в храме, можно это сделать дома или едучи с работы в метро. Какие отрывки читаются евангельские, не секрет. Просто берем, заходим даже там, не знаю, на сайт https://www.patriarchia.ru/, на любой сайт, https://azbyka.ru/, неважно. Смотрим, какие отрывки страстных Евангелий читаются.

Иерей Николай

— Радио ВЕРА.

Протоиерей Максим

— Радио ВЕРА. Да, дорогие друзья, не забывайте. И этим пользуемся. Не нужно забывать о том, что наша повседневность, она зачастую складывается и из досуга тоже. И то время, которое мы едем в автобусе, в метро, молитвослов и Евангелие ты, может быть, не достанешь из сумки, поскольку это обратит на себя внимание твоих случайных знакомых, оказавшихся с тобой рядом. А вот телефон достать из кармана и вместо того, чтобы скролить ленту, открыть страстные Евангелия или молитвослов и прочесть вечерние молитвы или утренние молитвы, например, когда дома в спешке ты не успел, от сна восстав, сказать: «Благодарю Тя, Святая Троица». А вот едешь ты в автобусе на работу, открой телефон и прочти эти самые утренние молитвы. Не в блуждании ума ты проведешь время, а в молитве. Вот это те навыки, которые нам могут быть доступны.

М. Борисова

— Но все-таки, что же делать, если хочется? Вот смотрите, четверг — и утром очень хочется, потому служба совершенно фантастическая, и вечером очень хочется. Великая Пятница. Ну хорошо, можно себя завязать в морской узел и не пойти на Царские часы. Но как не пойти на вынос Плащаницы?

Иерей Николай

— Надо идти.

М. Борисова

— Как не пойти на Погребение?

Иерей Николай

— Если есть возможность, надо. Тем более что куличи — их же пекут, простите, в субботу, как правило, насколько мне известно.

М. Борисова

— Совсем нет. Многие во вторник пекут. Главное, их потом правильно упаковать.

Протоиерей Максим

— Если вы хотите попасть куда-нибудь заранее, планируйте свой график. Это касается как духовной жизни, так и жизни светской. У каждого человека, работающего на светской работе, есть понятие об отгулах, переработках и всем прочем. Отложите пару отгулов не для того, чтобы пораньше летом уйти в отпуск, а для того, чтобы сходить на Страстной на богослужения, и будет вам счастье.

М. Борисова

— Председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии, протоиерей Максим Горожанкин и настоятель храма Святого Федора Стратилата в Старом Осколе, священник Николай Дубинин проводят с нами сегодня этот «Светлый вечер», и мы говорим о главном — как нам подготовиться к Пасхе. Осталось для этого совсем-совсем немного дней — четверг, пятница и суббота. Но вот опять, Великая Суббота. Там вообще бы из храма не выходил, тем более поют: «Да молчит всякая плод человеча...» И вот в этот самый момент у нас дым коромыслом — подготовка к вечеру, к ночи, к разговинам, надо еще освятить куличи и пасху, и яйца, и все это вот в каком-то калейдоскопе. Хотя так, по уму, надо бы помолчать, как советует песнопение, и чем глубже погрузишься, тем больше шансов, что почувствуешь в полном объеме праздник.

Иерей Николай

— А вот я сейчас слушаю и думаю: ну вот что толку, например, женщина, стоящая утром на литургии в Великую Субботу и невольно думающая: как там тесто, поднялось не поднялось, кто там поможет взбить, значит, белок, чтобы потом сверху полить, да, эти куличи. Вот много ли будет радости от участия в литургии, когда мысли там. И наоборот, когда в ущерб богослужению женщина там стряпает на кухне и думает: вот все сейчас на службе, а я вот здесь...

Протоиерей Максим

— Надо спросить у своих прихожан. У меня вот сельский приход, и все в Великую Субботу стоят уже с приготовленными куличами. Вот надо у них уточнить, когда они успевают их печь. Я думаю, можно найти время.

Иерей Николай

— Да, может быть, я слишком драматизирую. Мне кажется, все, что мы делаем, мы должны делать уверенно и без колебаний. Потому что и домашняя работа — это служение Христу. Почему? Потому что это проповедь о Христе Воскресшем для детей. Это тоже форма служения. Конечно, несравнимая с богослужением в храме, но это важный элемент воспитания детей. И когда женщина это воспринимает не просто как какие-то рутинные домашние обязательства, а как форму воспитания, проповеди, она будет понимать, что мои дети сейчас это впитывают, чтобы потом передать своим, моим внукам и так далее. И это тоже форма служения. Все, что мы делаем, нужно делать уверенно и с благодарностью Богу, и не колебаться.

Протоиерей Максим

— Отец Николай, можно покупать куличи в магазине?

Иерей Николай

— Да.

Протоиерей Максим

— Почему?

Иерей Николай

— На мой взгляд, это как раз таки нивелирует ту проблему, о которой мы и рассуждаем. Ничего здесь страшного нет. Более того, наши навыки кулинарные зачастую оставляют желать лучшего.

Протоиерей Максим

— Наши с тобой, судя по всему.

Иерей Николай

— Да, но я не за всех говорю, я конкретно про себя. Вот я представляю: вот я достаю там книгу рецептов и раз в год совершаю вот это вот...

Протоиерей Максим

— Ритуальное приготовление кулича, да?

Иерей Николай

— В сущности, да. И, знаете, это большой риск для всех моих домочадцев. Не только вкусовых ощущений, но и того, что может случиться после.

Протоиерей Максим

— И урон авторитета отцовского. Да, конечно, если не хватает времени на то, чтобы своими руками приготовить, сети торговые нам предоставляют, по крайней мере по опыту нашего города я знаю, что вполне достойные куличи. Я думаю, здесь Святая Русь этим отличается. Мы все-таки вот эти культурные коды, они сохраняются. Надо понимать, что в кулинарном цехе каждого супермаркета работают обычные люди, которым в радость — я просто попадал на освящение куличей в торговых сетях, там не буду называть, да, но все мы знаем какие у нас сетевые магазины, и люди, которые пекут эти куличи к Великой Субботе и Пасхе — обычные женщины, они с великой радостью это делают и с великой радостью видят, как эти куличи покупают в магазине. И вот это тоже часть служения нашего общего. И это людям, которые, может быть, оторваны от газовой плиты или электрической плиты, в силу специфики своего труда — купи кулич в магазине, хорошо, но сэкономь свое время. Суббота — это в любом случае уже выходной, вот приди в субботу в храм. Потому что я скажу так, вот по опыту своего приходского служения: те люди, которые хотя бы раз были на службах Великой Субботы, какими бы длинными они не были — службы что Рождественского сочельника, что Крещенского сочельника, что Великой Субботы — это атмосфера совершенно уникальная. Стоит раз прийти — и вот я вижу даже в своем храме, вот люди только прибавляются. Вроде бы все уже с куличиками, вроде бы можно прийти прямо к освящению куличей, но люди приходят. У меня литургия, например, в Великую Субботу, вообще с семи утра. В силу того, что служба подольше, чтобы освящение куличей начать в полдень, мы литургию начинаем, часы с семи утра. И людей уже полон храм. То есть для людей это важно. И это очень отрадно.

М. Борисова

— Я вот слушая ваши воспоминания и размышления по поводу кулинарных забот предпасхальных, думаю, у меня совершенно из разных пластов памяти выплывают такие картины у меня по поводу того, что может ли вот эта забота быть проповедью. У меня была в коммунальной квартире соседка. Она нормальная пожилая женщина советская, но просто ей было скучно очень жить, поэтому мое появление по соседству очень сильно разнообразило ее быт. И я не успевала покрасить яйца раньше пятницы. И вот в пятницу я выходила на кухню, начинала этот процесс, и тут же там оказывалась моя соседка, которая тоже начинала красить яйца. Но самое достойное завершение этой эпопеи было в Великую Субботу с утра, потому что она этими яйцами завтракала, как правило.

Иерей Николай

— Получается, самое неуместное применение.

М. Борисова

— Ей нужно было непременно присоединиться ко мне накануне. Это я к тому, что проповедь бывает очень со странными какими-то...

Иерей Николай

— Исходами, да.

М. Борисова

— Исходами.

Иерей Николай

— А впоследствии она как-то пришла к Церкви?

М. Борисова

— Да нет, я не знаю...

Иерей Николай

— Этим все и ограничилось, да?

М. Борисова

— Лет пять с ней прожила в одной квартире, пока я там жила, не было никаких подвижек. Это просто было вот одно из таких чудачеств.

Протоиерей Максим

— Ну вот совершенно, мне кажется, детская романтика — это вот окраска яиц с луковой шелухой.

М. Борисова

— Зато как здорово.

Протоиерей Максим

— К которой можно, да, приобщить всех, и все будем золотистого цвета, да, потом все руки. Прекрасно же.

М. Борисова

— Это еще связано с тем, что у всех разное было детство. Все-таки вам сильно повезло, что большинство, я думаю, наших радиослушателей уже росло в постсоветское время и в семьях, которые либо начинали церковную жизнь, либо уже жили церковной жизнью, то есть у них не было этого вот резкого перехода от «ничего» к огромному «чему-то». А у нас как раз именно так и было. Потому что мы приходили взрослыми, и для нас открытие, в том числе и церковного быта, было очень важно, потому что вопросов не возникало. Вот сейчас возникает вопрос, как все уместить в Страстной седмице. У нас не возникало вопросов, потому что я брала неделю от отпуска и уезжала на приход в деревню.

Протоиерей Максим

— Но мне вот кажется, или я ошибаюсь, яйца, по-моему, красили все и всегда.

М. Борисова

— Яйца? О, яйца — это отдельная история, почему до сих пор крашу именно луковой и шелухой. У меня из всей моей семьи, в которой я росла, была верующая одна-единственная бабушка. Она была старообрядка, ходила она на Рогожское, и она все соблюдала так, как вот максимально приближенно к естественному. И она как раз приносила, привозила в гости к нам на Пасху освященные яйца. Но мне было совершенно все равно, поскольку в те времена я, будучи школьницей, об этом даже не думала. Но вот в сочетании с бабушкиным отношением к внукам внешний вид яйца, покрашенного луковой шелухой, вызывал определенную ассоциацию.

Протоиерей Максим

— То, что Русью пахнет, точно.

М. Борисова

— Да, и это было в молодом моем возрасте, это осталось до сих пор. Поэтому я до сих пор, когда крашу яйца этой луковые шелухой, я все время воспоминаю бабушку.

Протоиерей Максим

— Это благие воспоминания, безусловно. И молитвенные, конечно, тоже.

М. Борисова

— Так что я думаю, что все эти заботы, связанные с подготовкой пасхального праздничного застолья, они не совсем такие бытовые что ли. То есть они, конечно, бытовые. Но если в семье есть дети, они же участвуют во всем. Ну даже если их выгоняют из кухни, чтобы они не мешались, они все равно участвуют. Они участвуют даже хотя бы тем, что они нюхают и удерживаются от искушения отщипнуть от теста кусочек, пока еще можно, пока его не залили в форму.

Протоиерей Максим

— Но у нас задачи две, готовясь к праздникам — это либо поругаться всем дружно, либо вот в благом настроении предаться каким-то воспоминаниям, что мы сейчас с вами делаем, да, и вот рассказать об опыте наших дедушек, бабушек. Это прекрасное введение детей тоже в часть нашей культуры на мой взгляд. Потому что мне кажется, очень неплохо было бы взять книжку того Никифорова-Волгина и прочесть его рассказ, который начинается словами: «Утро великой субботы пахло куличами».

М. Борисова

— Вот. Я к тому, что праздник должен пахнуть пирогами.

Протоиерей Максим

— Безусловно.

М. Борисова

— Ну если это семья, если это есть ощущение единства в отношении к этому празднику.

Протоиерей Максим

— Это и будет малой Церковью.

М. Борисова

— Но, с другой стороны, если это не большой город, если это сельский, предположим, приход. Я пять лет провела на сельском приходе в начале своей церковной жизни, у нас батюшка был один, и он не в состоянии был святить куличи и пасхи в течение дня, потому что все на нем, и он освящал куличи и пасхи, как положено, после освящения артоса ночью. А так все, кто приходил и желал остаться на ночную службу, на подоконниках расставляли узлы со своими куличами, и все происходило, как когда-то в стародавние времена. В этом тоже есть свой смысл.

Протоиерей Максим

— Конечно.

М. Борисова

— Но все-таки смысл богослужения так просто, просто открыть гаджет и прочитать — я думаю, что понять смысл того, что ты печешь кулич, гораздо проще, чем понять смысл 15 паремий, которые читаются за литургией в Великую Субботу.

Иерей Николай

— Мне вот, знаете, кажется, что Страстная очень плотно связана в такой связке с праздником, который только вот недавно мы с вами встретили — Входа Господня в Иерусалим. Почему? Вот Евангелие от Марка, кажется, там есть этот лаконичный и очень такой обжигающий рассказ, когда Христос с учениками подходит к Иерусалиму, и из учеников вот это предвкушение триумфа. Они же видят, как Христа любят, как Его встречают, как Матфей пишет, город содрогнулся, да, когда Христос вошел в этот город. И вот ученики пытаются наперебой спросить: кто вот будет главным справа и слева от Тебя, да? Вот почему я про это сейчас вспоминаю? С какой горечью Господь говорит: «Вы не знаете, чего просите». Какой контраст, посмотрите. Ученики грезят будущей славой, предвкушают царство совершенно понятное земное, триумф иудейского государства, которое сбросит с себя оковы римлян и так далее. А Христос говорит: вы даже не знаете, чего просите, мы на разных языках говорим. То есть Христос в момент этого триумфа, вот в Страстную неделю Он входит одиноким, непонятым. Только Он знает, чем через несколько дней все это обернется. И вот эта толпа, которая сейчас кричит Ему: осанна Царю Израильскому, эта же толпа в пятницу скажет: распинаю его. Я к чему это. Вот мы сегодня говорим о Великой Среде, в этот день традиционно вспоминается предательство Иуды. И вот я в период своего воцерковления не совсем понимал однодневных постов, особенно среду. Ну то есть в пятницу — понятно, мы постимся в пятницу, потому что Господь принял ради нас, вкусил страдания и смерть. А вот среда? Ну Иуда, ну предал — как бы понятно, что это драма и трагедия, но вот несопоставимо с самими страданиями Христа, да? И вот именно когда уже закончив семинарию и начав служить у престола Божиего, я эти вещи начал переосмысливать, я понял, почему Церковь среду тоже избрала как день постный. Потому что вот эти мотивы, которые в Иуде ожили, ведь он идет Христа предавать скорее всего не на смерть, иначе он бы не пошел, не удавился. Он просто хотел мелко отомстить, унизить Христа. За что? За несбывшиеся мечты. Вот вчера Ты накормил толпу, вот Ты исцелил, вот Ты безвозмездно сделал те или иные чудеса, вот толпа народа Тебя встречает как царя, Тебе только пальцем шевельнуть — и Ты на престоле, Ты все наши ожидания, все наши мечты, националистические мечты воплотишь. И мы, наконец, скинем это иго римлян, язычников, и мы будем сами править. А ты вечером того же дня уезжаешь из Иерусалима помолиться в Гефсиманию. То есть рухнули мелкие вот эти бытовые, где-то меркантильные мотивы, которыми грезил Иуда. И, наверное, апостолы отчасти тоже ждали этой славы земной и всего прочего. Так вот Иуда мстит, пакостит за несбывшиеся мечты. Я почему говорю сейчас про это? Потому что мы же тоже, может быть, похожи на Иуду. В тот момент, когда вот, знаете, когда человек говорит: я вот молилась-молилась, ходила-ходила, свечи ставила, а Бог мне не помог, я сейчас в храм не хожу. Сколько раз я такое слышал? Это и есть мотив Иуды. Я ждала от Тебя решения своих проблем. Но Иуда же мог так сказать: я три года за Тобой ходил, а все напрасно. Вот я ходила в храм, акафисты читала, поклоны била, а Бог меня не услышал. И вот мы постимся в среду в память о Великой Среде, наверное, потому, чтобы напомнить самим себе, что нам нельзя быть похожими на Иуду вот этим потребительским отношением ко Христу: Ты мне дай то, что мне нужно, а иначе я предам Тебя и уйду от Тебя.

М. Борисова

— Председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии, протоиерей Максим Горожанкин и настоятель храма святого Федора Стратилата в Старом Осколе, священник Николай Дубинин проводят с нами сегодня этот «Светлый вечер», вечер Великой Среды. В студии Марины Борисова. И мы ненадолго прервемся. Вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В студии Марина Борисова и наши сегодняшние гости, председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии, протоирей Максим Горожанкин и настоятель храма святого Федора Стратилата в Старом Осколе, священник Николай Дубинин. И мы говорим о самом главном — о Страстной седмице и о том, как нам подойти достойно к празднику Воскресения Христова. Вот когда мы рассуждаем, как совместить духовную насыщенность Страстной седмицы и всевозможные необходимые приготовления домашние к празднику Пасхи, мне кажется, что тут есть очень простое решение — можно уехать в монастырь. Монастырей сейчас достаточно много. И, если заранее так подгадать, взять отгулы или взять какую-то часть отпуска, договориться, где можно остановиться, предположим, даже с семейством, самое замечательное, хотя бы один раз в жизни попробовать провести Страстную седмицу в монастыре. Потому что такого сконцентрированного чувства больше нигде добиться невозможно. Может быть, только вот на сельском приходе, если ты помогаешь в храме, если ты либо алтарник, либо ты на клиросе — то есть ты просто по необходимости из церкви почти не выходишь. И тогда ты в полной мере в состоянии погрузиться в переживания Страстной седмицы. Но если ты остаешься со своими заботами так или иначе — пусть в урезанном виде, пусть в упорядоченном, со строгим расписанием, все равно тебе придется разрывать два потока своего сознания, мысли и ощущения, связанные с богослужением и со всем остальным. Так вот насколько опыт проведения Страстной в монастыре, насколько он помогает в дальнейшей жизни и помогает ли? Потому что каждый год устраивать такое не у всех получается.

Протоиерей Максим

— Этот опыт, безусловно, полезен. И если мы даже посмотрим на русских классиков, то с удивлением для себя, например, обнаружим, что опыт монастырской жизни даже у людей, которые никогда о монашестве не думали, таких как Федор Михайлович Достоевский или Лев Николаевич Толстой, он был. Например, Достоевский в Оптиной был один раз, а Лев Николаевич Толстой в Оптиной был 12 раз.

М. Борисова

— Ну так Шамордино рядом, там сестра же все-таки.

Протоиерей Максим

— Да, сестра родная была монахиней, совершенно верно. А Николай Васильевич Гоголь, например, вообще всю жизнь свою мечтал быть монашествующим, а батюшка Макарий (Иванов) Оптинский просто не благословил, и у нас появился великий русский классик. А мог бы быть великий русский подвижник, может быть, да, последним произведением которого были «Размышления о Божественной литургии». То есть абсолютно в русле русской культуры какое-то монастырское проживание, осмысление богослужения и в целом христианской жизни, конечно же. Та же Оптина, в которой и похоронены славянофилы, скажем, Леонтьев похоронен в Оптиной, Климент (Зедергольм) примет монашество в Оптиной, сколько угодно можно рассуждать. То есть, прикосновение к этому пласту нашей культуры, нашей духовности, это очень и очень важно. И в современном мире это никуда не девается. Великопостные говения были присущи Сурожской епархии в бытность митрополита Антония Сурожского. Иоанно-Предтеченский монастырь в Эссексе под руководством преподобного Софрония (Сахарова) — это отдельная тема для разговора. И гласно произносимая молитва Иисусова как замена богослужебного цикла — это вообще отдельная тема для осмысления и разговора. Конечно же, если есть возможность погрузиться в монастырские будни, хотя бы раз в жизни это нужно сделать. И пусть это будет один раз в жизни, но это будут ценные светлые воспоминания, которыми душа будет назидаться и утешаться, если будет тяжело. Потому что святые отцы прямо пишут: если тебе тяжело, вспомни те книги, которые ты читал на пороге своего воцерковления, и прочти их вновь, и та часть призывающей благодати, которая была с тобой, она вернется.

М. Борисова

— А как вам кажется, что наполняет именно монастырский опыт проведения праздника Пасхи?

Протоиерей Максим

— Иночество — это инаковость некая. Вот прикосновение к инаковости, оно вырывает нас из обыденности. А ведь Христос для всех сказал, что «Царство Мое не от мира сего». Часто людям светским очень тяжело это осмыслить. Говорят о верующих обычно «он не от мира сего» люди неверующие. Вот понять некую свою инаковость и в том числе и общность с этими людьми. Абсолютно не стоит противопоставлять людей мирских и монашествующих. Все мы христиане, каждый из нас по-своему идет к одному и тому же Христу.

М. Борисова

— Я слушаю вас и вспоминаю те первые пять лет своей церковной жизни, которые прошли на сельском приходе. У нас в Советском Союзе не было достаточного количества храмов, поэтому, как правило, на большие праздники даже московские храмы были переполнены народом. Но в нашу сельскую церковь просились приехать на Пасху все наши знакомые друзья из Москвы, хотя у них была возможность и в Елоховский попасть, и в массу московских больших, вместительных храмов с прекрасным хором и с прекрасным клиром. Почему так тянуло людей именно вот в этот деревенский храм? Мне кажется, что там была именно та общность, которой не хватает часто в больших соборах. То есть все мы приезжали туда потрудиться и помочь нашему настоятелю, и это было ощущение такой семейственности. То есть мы за годы, которые там провели, мы были уже, в общем, практически близкими и родными друг другу людьми. Поэтому, когда мы готовились к празднику, включая уборку храма, включая смену, если мне позволено будет так выразиться, смену декораций...

Протоиерей Максим

— Облачений.

М. Борисова

— Да. Ну там все меняется, поэтому не только облачения. И подготовка стола, чтобы разговеться тоже всем вместе. То есть все это вкупе и с непрекращающейся службой, которая просто в силу того, что нас было очень мало, а батюшка был вообще один, она практически вот, начиная с четверга, это была какая-то сплошная бесконечная служба.

Протоиерей Максим

— Ну вот эта общность, она, наверное, и стала в советской действительности той ниточкой, которая связывала монастырскую жизнь и жизнь сельскую приходскую. Ведь то, о чем вы говорите, это в прямом смысле общежитие, неотъемлемая часть монастырской действительности. И в советское время у нас появляется еще один феномен — это сельское приходское служение наших старцев, в нашей Белгородской области особенно. В этом смысле было примечательно у нас, как сельские пастыри сформировались два великих подвижника Русской Православной Церкви — это архимандрит Серафим (Тяпочкин), который служил в поселке Ракитное Белгородской области, и схиархимандрит Григорий (Давыдов), который служил в селе Покровка, также Белгородской ныне области. И их хорошим близким другом был человек, который жил в Троице-Сергиевой лавре — это был архимандрит Кирилл (Павлов). Есть фотография, где все три батюшки — отец Кирилл помоложе, отец Серафим самый возрастной, и отец Григорий, они вместе. То есть отец Кирилл из прославленной Лавры, он вот приезжает в эту Курскую, Белгородскую глубинку. И совершенно удивительные воспоминания о духовенстве нашей епархии, об этих временах, когда приснопамятный архиепископ, позже митрополит Курский Ювеналий, мог приехать к отцу Григорию (Давыдову) и вместе они готовили суп на обед. Вот она, сельская глубинка, да? Чем вам не хибарка батюшки Амвросия, да, тот же домик отца Григория в селе Покровка. То есть духовные нити, они очень мощные и очень крепкие.

М. Борисова

— Председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии, протоирей Максим Горожанкин и настоятель Храма Святого Федора Стратилата в Старом Осколе, священник Николай Дубинин проводят с нами сегодня этот «Светлый вечер». Мы, что естественно для Страстной Среды, говорим о Страстной неделе, о том, как нам достойно подойти к празднику Воскресения Христова. Ну вот мы подошли к самому сложному, а может быть, и нет. Но что нам делать с детьми, как передать свои переживания по поводу Страстной седмицы, по поводу смыслов, которые заложены в богослужениях этих дней, передать наши приготовления, которые выражены в каких-то вот кулинарных наших попытках. Передать смысл, что дело не в том, какой кулич получится, а дело в том, что этот кулич символизирует. Вот как включить ребенка в полной мере в подготовку, внутреннюю подготовку к Пасхе?

Иерей Николай

— Но вот надо вспоминать, регулярно вспоминать свое детство собственное, черпать там вдохновляющие примеры. Ну вот у меня детство было светским, папа у меня рабочий на заводе, однако именно бабушка здесь была вот ключевой фигурой, проводником как раз того культурного кода, церковной жизни, благочестия народного. То есть я помню, как я вручную вот этот гоголь-моголь, как мы его называли, взбивал на ручном миксере по просьбе бабушки. И ребенок должен быть, вы правильно говорите, Марина, вовлечен в процесс. Там мы делаем отвар, в котором будем красть яйца, мы делаем какие-то манипуляции с куличами, с этими фигурками — все это нужно, чтобы ребенок буквально тактильно, своей вот мелкой моторикой так называемой все это делал. Я почему говорю, что надо это все вспоминать. Я помню прекрасно, как мои детские руки уставали. Я помню, как мы с братом, с одной стороны, утомлялись, с другой стороны, такой азарт был — помочь бабушке, чтобы она была довольна. Тут вот важно ребенка в этот процесс вовлечь и заинтересовать, с учетом современной реальности, когда они все в компьютерах и в телефонах, вот вырвать их из-за виртуального мира в реальный. Вот сделай, чтобы ты потом вкусил эти яйца, эти куличи и понял, что ты сам трудился, ты сам участвовал в этом. Это тот уровень, детский уровень, которого достаточно. Они не богословы, не надо им, может быть, не надо их перегружать какими-то слишком глубокими и драматическими смыслами, да? Может быть, достаточно ребенку рассказать, что Господь пришел добровольно за нас пострадать, потому что без Его жертвы и искупления мы сами не можем освободиться от тяжести своих грехов. Что Христос, Воскресший Христос, доказал Своим примером реальность жизни вечной. И что вот эти все символы, которые мы вкушаем — это символы этой жизни вечной. Яйцо — как новая жизнь, кулич, который к воскресению своим видом нас назидает. Вот этого достаточно. Тут не надо перегружать детские возможности. Конечно, надо еще учитывать и возраст ребенка — там пять лет или двенадцать, это же очень разный возраст. Но тут родитель должен, конечно, чувствовать эту меру и особенность своего ребенка. Главное, быть заинтересованным взрослым, самому взрослому, что-то передать, что-то рассказать.

М. Борисова

— А нужно ли брать ребенка в Великий Четверг на службу 12-ти Евангелий, учитывая, что — не знаю, насколько у вас принято возрождать вот эту традицию, принести с 12-ти Евангелий свечку домой. В Москве это уже какое-то время практикуется во многих приходах. И мне кажется, просто это из того переживания, которое останется у ребенка.

Иерей Николай

— Конечно, мы делаем так. Ну поскольку в семье семеро детей, и они — старшей в этом году 18, а младшей всего лишь год, то есть разбег очень такой разный, то мы делаем следующим образом. Матушка приезжает примерно за час до окончания богослужения, предполагая примерно во сколько, и чтобы не переутомить ребенка. Потому что ребенок, если он запомнит боль в ногах и вот это желание просто уже выйти на свежий воздух из храма, где очень много людей, то мы тоже, знаете, здесь можем медвежью услугу оказать. Продумать нужно. Подъехать вот именно, чтобы дети приехали так, чтобы и на службе побыли, и огонечек понесли. Вот эту традицию, вы правильно говорите, что нам очень важно это передать, чтобы они это почувствовали, чтобы они этот фонарик держали, боялись его потушить. Но при этом не переутомить их, знаете, чтобы эти ослабшие детские коленки не ломились под тяжестью богослужения такого достаточно сложного. Мне вспоминается, как сирийский путешественник, архидиакон Павел Алеппский, оставил воспоминания о благочестии нашего народа, а именно мирян. Он говорит: на их богослужениях, которые длятся по четыре и более часа, стоят даже малые дети как столбы вкопаны, — то есть он удивлен стойкости. Вот не в пример, конечно, нашим современным деткам, которые и полчаса с трудом стоят. Но тут важно баланс этот, конечно, поймать, чтобы и слишком не упрощать, чтобы труд был богослужения, да, и дети его чувствуют, что молитва — это молитва, здесь надо предстоять, здесь нужно потрудиться. Но и, конечно, не перенасыщать их этой тяжестью, она все-таки есть, там уже ничему не рад будешь.

М. Борисова

— Хорошо. Великая Пятница. Из всех служб, которые в Великую Пятницу совершаются, самая короткая, скажем так, это вынос Плащаницы. Стоит, не стоит брать ребенка?

Протоиерей Максим

— На нее как раз-таки стоит. Потому что, как вы правильно заметили, богослужение достаточно краткое, но оно очень насыщенное по смыслам. И у ребенка очень хорошо развита образная память, образный ряд. И вот вынос Плащаницы, да, положение на середине храма, и потом умилительный, совершенно потрясающий по смыслу канон на плач Божией Матери, который читается первым священником или архиереем, который выносит Плащаницу, это то, что, например, я очень хорошо помню из своей церковной ранней юности. Я начал в храм ходить, мне было 10 лет, и вот вынос Плащаницы я помню как сейчас. Это было 14.00, мы по субботам учились в школе, как раз таки у меня было чудесное церковное детство, я был абсолютно лишен радости выходного дня, о чем не жалею, кстати, учеба была по субботам. В воскресенье я шел на службу и в воскресную школу. То же самое, собственно, было и на Страстной. То есть я из школы прекрасно к 14.00 успевал в кафедральный собор, как раз таки в своем седьмом классе, чтобы успеть поалтарничать на чине выноса Плащаницы. Это незабываемые впечатления.

М. Борисова

— Великая Суббота. Ну понятно, что, конечно же, дети пойдут с вами освящать куличи и пасху. Представить себе, что ребенок не пойдет, а вы пойдете, я даже не могу. Вот сколько московских храмов пришлось по разным причинам посетить в Великую субботу в разные годы, всегда главные действующие лица в этом всегда бывают дети. Но помимо освящения куличей в Великую Субботу на каких богослужениях уместно взять с собой детей?

Иерей Николай

— Мне кажется, вот красота и глубина литургии, которая, как мы знаем, с вечерней, с великой соединена и с долгими чтениями паремий — вот, может быть, здесь ребенок и не совсем нужен. Я уж извиняюсь, что вот прямо так говорю, может быть, грубовато. Потому что это как раз таки богословски очень глубокие и тексты, и опять же очень долгая служба. Тут ума взрослого дело, ума взрослого человека, который и паремии должен слушать, и апостольское послание. И даже вот этот пассаж, посыл: «да молчит всяко плоть и стоит со страхом...» — вот взрослый понимает, почему. А ребенок может не понять: почему мы должны сегодня молчать? Тем более, что силы нужно сохранить на ночную службу. Ночная служба — это, конечно, квинтэссенция всей радости, и участие детей тут это, на мой взгляд, вообще обязательно.

М. Борисова

— А ребенку нужно быть и на заутрени, и на литургии ночью, или же достаточно только заутрени?

Протоиерей Максим

— Полагаю так, если на приходе службы совершаются достаточно динамично, а пасхальные богослужения, они, как правило, совершаются динамично, то для ребенка большого труда не составит побыть на заутрени и на литургии.

М. Борисова

— Тут, конечно, вам, как говорится, и карты в руки, но позволю себе усомниться.

Протоиерей Максим

— Нет, но если хор будет распевать полтора часа пасхальный канон, то да. Нужно исходить из реальной своей приходской общины.

М. Борисова

— Нет, пасхальный канон-то споют быстро, и вообще заутреня — это то, что все дети любят больше всего. Потому что, во-первых, можно все время кричать, во-вторых, все время куда-то все бегут с кадилом, и, в общем, происходит много всего интересного именно на заутрене. После этого литургия, она как бы...

Протоиерей Максим

— Успокаивает уже.

М. Борисова

— Успокаивает, да. И, если учитывать, что все это происходит уже глубокой ночью, ребенок может просто до причастия не дождаться.

Иерей Николай

— Ну ничего, поспит, потом разбудят. У меня, я помню, всегда дети как раз к середине литургии все спят.

Протоиерей Максим

— В алтаре мальчишки тоже все.

Иерей Николай

— Да я сам, помню, спал.

Протоиерей Максим

— Да, мы с Николаем с раннего детства в алтаре.

Иерей Николай

— Поспишь, потом тебя замечательно разбудили, причастился, и дальше.

Протоиерей Максим

— Я думаю, для любого священника здесь руководством к действию служит ровно тот темп богослужения, который практикуется на Патриарших богослужениях в храме Христа Спасителя. Каждый батюшка может архивную видеозапись с прошлой Пасхи открыть и посмотреть, сколько по времени длится пасхальное богослужение. Это норма, и ее придерживаться, этой практики, и все будет хорошо.

М. Борисова

— Ну учитывая, что до Светлого праздника нам осталось всего несколько дней, у вас есть замечательная возможность предварить Светлый праздник вашим поздравлением и напутствием нашим радиослушателям.

Протоиерей Максим

— Дорогие друзья, братья и сестры, позвольте вас сердечно поздравить с наступающим праздником Пасхи Христовой. Дай Господь, чтобы Воскресший Христос освящал наш путь, чтобы в наших семьях был мир и радость, чтобы у нас у всех было здоровье и счастье. И чтобы Воскресение Христово, весть о Воскресении Христовом переполняла радостью наши сердца, и чтобы нам хотелось об этом рассказать всему миру и поделиться радостью со всем миром. Христос Воскресе!

М. Борисова

— Воистину Воскресе! Спасибо огромное за эту беседу. Председатель миссионерской комиссии Белгородской епархии, протоиерей Максим Горожанкин и настоятель храма Святого Федора Стратилата в Старом Осколе Николай Дубинин были с нами сегодня в этот светлый вечер. С вами была Марина Борисова. До свидания.

Иерей Николай

— С наступающим мироспасительным праздником Воскресения Христова, дорогие братья и сестры!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «ГИМ и Новодевичий монастырь». Марина Чистякова
• «Богоявленский женский монастырь в Угличе». Игуменья Антонина (Злотникова), Светлана Максимова
• «Адмирал Андрей Августович Эбергард». Константин Залесский

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов