«Сохранение культурного наследия». Алексей Егоркин - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Сохранение культурного наследия». Алексей Егоркин

* Поделиться

У нас в гостях был активист Басманного района Алексей Егоркин.

Мы говорили об истории Басманного района, о сохранении его культурного наследия и о возрождении культурных памятников.

Ведущий: Алексей Пичугин


А. Пичугин

- Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин и я с удовольствием представляю нашего гостя, сегодня мы говорим про один из самых интересных, любопытных районов Москвы, в нашей студии эту часть светлого вечера вместе с нами и с вами проведет активист Басманного района, в недавнем прошлом кандидат в муниципальные депутаты Басманного района Алексей Егоркин. Здравствуйте, добрый вечер.

А. Егоркин

- Здравствуйте.

А. Пичугин

- Мы еще и рады вам сообщить, что мы сидим сейчас в студии, у нас радио «Вера» находится в нескольких местах в Москве и вот мы сидим в одной из студий, которая расположена практически в сердце Басманного района - в Токмаковом переулке в районе бывшей усадьбы Струйских, замечательного, очень красивого здания, если будете проходить по Токмакову переулку обратите внимание – это единственная усадьба, я думаю, что про нее наш гость подробнее расскажет, усадьба с лиственницами, усадьба, в прямом смысле этого слова отреставрированная, как усадебное здание, дополнительно пусть придает нашей программе такой исторический колорит. Почему вы занимаетесь, Алексей, проблемами, историей именно Басманного района? Москва огромная, а Басманный район, он сейчас, может быть, уже неочевидно такой исторический, хотя, когда мы с вами познакомились на мероприятии, посвященном сохранению культурного наследия, вы говорили, что по количеству памятников наш район (а и я и наш гость проживаем в Басманном районе и гордимся этим), Басманный район занимает второе место в Москве по количеству памятников.

А. Егоркин

- Да, это действительно так, по статистике первое место занимает Тверской район, в котором находится Кремль Московский и вот если бы Кремля не было в границах Тверского района, получается, что Басманный мог бы вполне возможно занять первое место. При этом Басманный, получается, несколько забытая такая территория, то есть памятников много, но их состояние удручает. В силу того, что я фактически рожден здесь, я родился в Лефортово, за Яузой и с трех лет живу, практически не выезжая в Бауманском, Басманном районе, в какой-то момент я просто физически почувствовал, что какой-то беспредел, он наступает и наступает уже в границах не то, что района, но в границах двора. Я живу фактически за усадьбой, то есть через два дома мой дом, и я вижу, как и что происходит и в какой-то момент просто принял для себя решение, что меня это не очень устраивает.

А. Пичугин

- Это проблематика именно Басманного района или проблематика города в целом? Потому что город развивается, я знаю достаточно много людей, которые считают, что в Москве особых проблем нет, строится метро, строятся развязки, общественный транспорт весь с интернетом, ну а что еще нужно человеку, который едет на работу, а в среднем человек-москвич редко работает в том районе, где живет и тратит обычно на дорогу около двух часов в два конца.

А. Егоркин

- Ну, тут уже скорее социальная проблема, потому что до недавнего времени я также был в режиме нон-стоп: утром проснулся, поехал на работу, отработал, вечером возвращаешься домой и вот в этом режиме, в таком загнанном цикле человек фактически не видит, что происходит вокруг и в какой-то момент, на радио «Вера», наверное, не сто́ит жаргон использовать, но все-таки: «дауншифтинг», такой термин…

А. Пичугин

- Ну почему, дауншифтинг – это вполне себе уже закономерно устоявшееся выражение.

А. Егоркин

- Да. И когда человек останавливается с тем, чтобы понять, где он и что он, он наконец-то начинает видеть, что вокруг происходит и многие принимают решение, что надо бы что-то делать с тем, чтобы и жизненный уклад в хорошем смысле этого слова, это не значит, что надо стремиться к каким-то лаптям и квасу, нет, конечно, то есть надо все хорошее, что было, оставлять и принимать новое, которое органично вписывается в ту жизненную кайму, которая окружает людей, это мое мнение. Ну и такой анекдот, я всегда его рассказываю, по поводу человека, который жил не тужил, был глухонемым, как все его считали до определенного момента и однажды на излете лет своих жизненных сидит он за столом в кругу семьи, дают ему суп, он отхлебывает ложечку и говорит: «Пересолен», и все вокруг: «Как, ты разговариваешь, ты умеешь говорить, ты слышишь? – Да, конечно. - А почему ты молчал все это время? – Ну, раньше было все нормально, претензий не было».

А. Пичугин

- Хороший пример. Когда меня спрашивают или кому-то приходится рассказывать про проблемы Москвы, это действительно да, этот анекдот очень хорошо показывает то, что проблемы, они на самом деле есть везде, в любом городе, куда мы ни приехали, от маленького с населением 8-10 тысяч человек есть свои проблемы, у Москвы проблемы иного характера. И те проблемы, о которых мы можем говорить на радио «Вера» и, наверное, этот разговор будет здесь уместен – это проблема с культурным наследием, проблема с жизненным пространством, она касается практически каждого района и если мы с вами приезжаем куда-нибудь в новые районы или за пределы кольцевой дороги, или в спальные районы перед кольцевой дорогой – там эти проблемы тоже есть, там есть свои градозащитники, но там, например, не стои́т так остро проблема с разрушающимся городом, ведь недаром у нас существуют несколько известных всем организаций, которые пытаются что-то исправить, что-то изменить. Человек, который к нам достаточно часто приходит в эфир – Рустам Рахматуллин, один из организаторов, координаторов движения «Архнадзор» московского, многие-многие другие, вот в Басманном районе это градозащитное движение, оно очень ярко себя проявляет. Алексей, мы сейчас дойдем до проблем, но давайте постепенно, поэтапно, поскольку мы вещаем в очень многих городах страны, для которых проблемы Москвы, зачастую это проблемы, кто-то будет говорить: «зажрались», кто-то: «ну как же, эта Москва очень далеко». Но те проблемы, о которых мы пытаемся говорить, они в той или иной мере касаются, наверное, любого, как я уже сказал, го́рода, поэтому я предлагаю начать с исторической зарисовки, с того, все-таки, где мы живем, что это за место, почему мы его так любим и отстаиваем, не просто по месту рождения, а еще и потому что здесь очень много всего, недаром это «малым Петербургом» кто-то называет, кто-то называет таким историческим сердцем Москвы, давайте попробуем нарисовать картинку Басманного района для людей, которые себе не очень хорошо его представляют.

А. Егоркин

- Ну, фактически вы уже ответили на вопрос о месте – этот район один из старейших в Москве, в определенный этап жизни города он стал центром его, и вы сказали, что Немецкая слобода, где мы находимся…

А. Пичугин

- Ну как бы уже за границами Немецкой слободы фактически, географически.

А. Егоркин

- Мы сейчас в границах у Немецкой слободы в промежутке между Земляным городом и Немецкой слободой, там, где простирались гороховые поля, фактически до XVII века здесь произрастал горох, который подавался к царскому столу, здесь был гороховый двор и граница Немецкой слободы была по реке Чечёра, которая чуть дальше вниз, буквально тоже через два дома – это нынешняя улица Доброслободская, Елизаветинский переулок и дальше река впадала в Яузу. Речки сейчас нет, но она внизу, в коллекторе проходит…

А. Пичугин

- У меня когда-то был замечательный опыт прогулки по коллектору Неглинки – это достаточно интересно, ты идешь по утраченной, несуществующей сейчас реке в Москве, ну как она не существует – вот она, ты идешь по ней, она течет, ты в костюме химзащиты резиновом, оно тебе где-то по щиколотку, это русло, в трубе, и ты понимаешь, что она свою жизнь продолжает, пускай и не на поверхности, но она есть, также и Чечёра где-то там под нами.

А. Егоркин

- Да, да. И те люди, которые занимаются исследованием подземных рек, они рассказывают, что в полноводные годы и когда очень много дождевых осадков коллектор заполняется чуть не под самый потолок, то есть речки, они действительно живые и по сей день. Так что такая вот зарисовка небольшая и дальше за Чечёру уже вплоть до Яузы простиралась Немецкая слобода – это территория, в которую изначально ссылали всех иноземцев…

А. Пичугин

- Не то, что ссылали – отправляли, три попытки было за несколько столетий селить иностранцев в Москве, их все-таки привечали здесь, но селить их не у Кремля, а чуть-чуть подальше и компактно, то есть немецкая слобода, она к немцам непосредственно отношения не имеет, немцами до какого-то момента называли всех людей, которые не говорят по-русски, говорят на непонятном языке и они «немые», вот поэтому немцы – немая немецкая слобода. Сначала их пытались селить здесь неподалеку, потом в районе современной Полянки при Борисе Годунове, ну а потом уже при Петре I в конце XVII-начале XVIII века была выделена территория, которая заселялась, в основном, выходцами из Голландии поначалу.

А. Егоркин

- Да, да, все так и, собственно, почему пытались разделить вот эти вот места: город и всех иноземцев – потому что их нравы испокон веков как-то вот не сильно привечались у нас в стране, получается.

А. Пичугин

- Здесь не было ни одной православной церкви, что тоже было не очень понятно местным жителям.

А. Егоркин

- Да, плюс еще питейная культура, которая пугала во многом наш уклад, устоявшийся на тот момент, но молодому Петру это было все интересно, поэтому он сюда приезжал, здесь были очень интересные истории, связанные с ним. Например, фаворитка Петра Анна Монс здесь проживала в домике, который сейчас закрыт…

А. Пичугин

- Да, но видите, это такая городская легенда, потому что домик на самом деле принадлежал аптекарям Ван-дер-Гу́льстам, от чего у нас остался в Басманной слободе Аптекарский переулок. Кстати, что интересно, многие улицы сохранили свои названия: Посланников переулок, бывшая Посланницкая улица, по имению Прусского посла, который жил неподалеку, Аптекарский переулок, где была аптека Ван-дер-Гу́льстов, голландцев, и вот так народная молва этот домик приписывает Анне Монс – это еще одна очень большая градозащитная проблема, потому что дом поглотил Оборонный завод и вот была надежда, что Оборонный завод закрылся и сделают какой-то проход к нему, но чего-то так и не сделали.

А. Егоркин

- Да, к сожалению, и помимо всего прочего, сейчас это территория, буквально это в районе Старокирочного переулка застраивается, там будет возведен жилой комплекс на месте бывшего Бауманского рынка, трагически рухнувшего…

А. Пичугин

- Вид из окна у меня весь портит этот комплекс.

А. Егоркин

- Да, это мы уже так в новейшую историю переходим, но вернуться если к истории…

А. Пичугин

- Да, мы уже вернулись, потому что Старокирочный переулок назвали. Новокирочный, Старокирочный…

А. Егоркин

- Да, тоже такая легенда, что в Старокирочном переулке находилась новая кирха, а в Новокирочном - старая кирха…

А. Пичугин

- Архангела Михаила.

А. Егоркин

- Да, которая была снесена, к сожалению, несмотря на протесты москвичей, снесена она, по-моему, в конце XX…

А. Пичугин

- Вместе с кладбищем уникальным, где захоронено огромное количество знаменитейших иностранцев, в том числе Яков Брюс, про которого все, наверное, знают из истории, Франц Лефорт.

А. Егоркин

- Да, и про Лефорта легенда ходит, что он был захоронен изначально в Голландском переулке, там была тоже лютеранская кирха по соседству с библиотекой Некрасова…

А. Пичугин

- И ее остатки есть – дом, который…

А. Егоркин

- …узнается, да, периметр здания узнается, сейчас там то ли хостел, то ли что-то…

А. Пичугин

- Да, но остатки этого здания, по крайней мере, на уровне фундамента и части первого этажа – это та самая, самая первая в Немецкой слободе культовая постройка - голландская реформатская церковь. Уже самой церкви, как таковой, нет реформатской, она в 1999-м свое существование закончила, но вот ее следы мы находим, такая археология Москвы.

А. Пичугин

- Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня Алексей Егоркин, активист Басманного района, мы говорим про историю и проблемы одного из самых интересных исторических районов Москвы, вот наша отбивка прервала историю кирхи, костел был в Старокирочном переулке Троицкий, как раз то, чего мы уже не видим, но следы этих построек, они, может быть, не физически, но они ощутимы…

А. Егоркин

- В именах улиц, в названиях все это перекликается и действительно, почему Гороховский переулок, где тут горох, когда здесь совдеповская застройка и застройка XIX века…

А. Пичугин

- Улица Радио, улица Казакова и замечательная церковь казаковская.

А. Егоркин

- Однако же Казакова – это в прошлом улица Гороховая, а улица Радио, которая, в принципе, тоже отсылает к истории: здесь находилась первая радиостанция, в этом месте, но ранее улица называлась Вознесенская как раз по названию храма Вознесения Господня на Гороховом поле, который здесь находится буквально не то, что через дом, он следующий дом за усадьбой Струйских, где мы сидим и разговариваем.

А. Пичугин

- Ну, хотелось бы надеяться, чтобы это так и осталось.

А. Егоркин

- Очень хотелось бы надеяться. И само здание церкви – это уже третья постройка, потому что две предыдущие, они горели, вообще исторически упоминание о храме на этом месте относится к временам Михаила Федоровича Романова и в дальнейшем по истечении лет, уже будучи во владениях Разумовских, была третья перестройка этого храма, строился он с 1788-го по 1793-й годы, предположительно по проекту Матвея Казакова. То есть упоминания о том, что именно он был архитектором в архивах не осталось, но именно по элементам, по конструктивным особенностям строения видно, что это его рук дело.

А. Пичугин

- Традиционно оно ему и приписывается.

А. Егоркин

- Да, поэтому она в народе и называется «казаковской» церковью.

А. Пичугин

- Она настолько удивительно вписана в существующий ландшафт, местами, если уйти от Второй Бауманской улицы – ощущение Петербурга, Петроградской стороны и Васильевского острова.

А. Егоркин

- Именно. И вот я хотел заострить на этом как раз моменте: высказывание ваше прошлое о том, что Немецкая слобода, Лефортово – это предтеча Петербурга - это так и есть, потому что после стрелецкого бунта фактически Петр I перестал относиться к Москве, как к городу, в котором он, наверное, хотел бы быть.

А. Пичугин

- Ну и европейскую идею Москва в полной мере не давала реализовать.

А. Егоркин

- Не приняла, да и поэтому отчасти, наверное, это и послужило строительством Санкт-Петербурга, но многие элементы и культуры, и строений, которые находятся в нашем районе и в соседнем Лефортово, они отсылают как раз к дальнейшей идее, которая воплотилась в Санкт-Петербурге.

А. Пичугин

- Сам Лефорт вспоминал незадолго до своей кончины безвременной в своем же дворце писа́л на Родину, что: «у меня замечательный дворец, равного которому нигде нет и жители окрестных домов ходят специально на него посмотреть, постоять рядом, а возле дворца пруды, в которых водится множество рыбы, а через Яузу большой сад со старинными деревьями…», первый регулярный сад, это потом уже в Петербурге Летний Сад появляется, а Головинский, нынешний Лефортовский парк - это первый регулярный спланированный сад в России.

А. Егоркин

- Да, видите, я многие факты не знаю, потому что я, как выше говорил, не историк, я просто местный житель, но я читаю, пытаюсь самообразовываться и узнаю́ многое для себя новое, в частности, то, что вдоль Яузы, если смотреть нынешнее положение, практически от центра города и до Лефортово это были сплошные усадьбы, я не ошибаюсь?

А. Пичугин

- Ну, практически нет, там Андроников монастырь где-то вызревает, где-то вылетные, как мы сейчас скажем, магистрали, остатки старых дорог, которые тоже вели куда-то из Москвы на восток, к Волге, но, в принципе, да, это усадебный край и замечательная усадьба Демидова, Разумовских…

А. Егоркин

- Да, родовой дом Демидовых, который здесь же находится, чуть поодаль.

А. Пичугин

- Расскажите про проблему усадьбы Разумовских, потому что я еще раз напомню или кому-то расскажу, кто к нам только что присоединился: мы с Алексеем познакомились на замечательном мероприятии, на котором подводили итоги исследования социологического по отношению людей к сохранению культурного наследия, там была презентация Алексея на тему проблем Басманного района, о главном мы еще расскажем впереди, там же была затронута действительно очень такая, на первый взгляд, не очевидная проблема, потому что здание стоит, вот оно красивое, его еще отреставрировали в последние годы после пожара, а проблемы есть.

А. Егоркин

- Это не проблема, это может быть, отчасти проблема, отчасти и хорошее стечение обстоятельств: то, что это здание занимает Министерство спорта и надо отдать должное нынешним арендаторам – они фактически его спасли от разрушения, потому что был сильный пожар, который мог привести к полной утрате этого здания, но лишь после реконструкции, это не реставрация была, потому что очень много было утеряно, как и во внешней конструкции здания, не говоря уже о внутренней, то есть внутри там современный ремонт до анфилады есть, видимо, как такой отсыл к историческим интерьерам здания, но по факту это просто новодел такой. Но, может быть, к счастью, здание сохранилось, не может быть, а точно к счастью, а наполнить его смыслом и историей – это уже задача, наверное, нынешних живущих людей и будущих поколений. В конечном итоге там многие говорят: надо стремиться к тому, чтобы сохранить здание, как оно было – это все правильно, но порой нет ни тех материалов, ни тех технологий, которые могут быть воспроизведены в новом строении.

А. Пичугин

- А есть какие-то обмеры, чертежи, но фотографии-то наверняка есть, потому что пожар-то в 90-е годы был?

А. Егоркин

- К сожалению, я не знаю, были ли обмеры старинные и сохранились ли они, я так глубоко этот вопрос не изучал, а на уровне слухов я знаю, что после того, как было восстановлено это здание, оно до сих пор, кстати, восстанавливается, строения, относящиеся к усадьбе, они до сих пор не реставрируются, но реконструируются, порой не совсем правильно, потому что там нарушаются фасады, делаются какие-то дверные проемы, об этом неоднократно и «Архнадзор» упоминал, и активисты городские тоже били тревогу по этому поводу, но слава Богу, повторюсь, что здание живет и оно находится под надзором каким-то.

А. Пичугин

- Ну, большая проблема, о которой я говорил – это то, что туда нет доступа, само здание Минкульт, но за зданием хороший парк и если, я еще раз отсылаю наших слушателей, тех, кто часто или периодически попадает на наши программы о Москве или помнит наш цикл «Прогулки по Москве» на сайт «pastvu.com», где вы можете посмотреть фотографии этой усадьбы и задняя часть с прекрасным парком, где жители района спокойно гуляют в 50-е, 60-е, 70-е годы.

А. Егоркин

- Мы туда еще ходили на лыжах кататься, там был стадион. На самом деле стадион находился на месте прудов, там были пруды каскадные и вообще парковая зона, если бы ее восстановили, а такие идеи были у бывшего руководства Минспорта, планировалось, что вот эта прогулочная зона должна была простираться не просто до Яузы, а переходить за Яузу, то есть там планировался чуть ли не мост, но опять же, на уровне слухов такие вещи я слышал.

А. Пичугин

- Ну то есть понять, куда за Яузу это может все переходить. Там достаточно в том месте, где парк выходит к Яузе, за Яузой такое неприглядное сейчас состояние.

А. Егоркин

- Ну вот с течением, я так понимаю, должны были как-то ревитализировать эту территорию, там воссоздать что-то, может, что-то придумать заново, но такую прогулочную зону планировалось сделать. Но это все слухи, подтверждения этому нет и скорее всего уже не будет. Может, если будет запрос от горожан, это все и можно воплотить. Ну, конечно, было бы здорово получить, по сути дела, такой интересный дворцовый комплекс, не побоюсь этого слова, в центре Москвы с прудами. И интересная история: там же, и в усадьбе Разумовских, и в усадьбе Демидовых были оранжереи с очень необычными для нашей средней полосы растениями, вплоть до ананасов там выращивали владельцы усадьбы, то есть такие истории, как московские былины, имеют место быть.

А. Пичугин

- Ну так у нас еще уникальные есть рядом же трехдворцовые истории: Лефортовский дворец, который сейчас занимает военный архив и архив, если я не ошибаюсь, как-то связанный со звукозаписью, следующий – Слободской дворец, который был построен частично Домини́ко Жиля́рди, дворцовый мост, старейший мост Москвы из сохранившихся и действующих прекрасный мост XVIII века конца, к Екатерининскому дворцу, который на Красноказарменной, который тоже так и не стал в итоге дворцом, но все они, как дворцы построены и сохранили первоначальный облик. Вот это замечательная еще такая история Басманного района, правда, с переходом уже в соседний район, но тем не менее именно отсюда начиналась история Петербурга, а Лефортовский дворец на Второй Бауманской улице так и вовсе уже при достаточно развитом Петербурге неоднократно становился, возвращал Москве столичные функции, здесь и Анна Иоанновна входила на трон, здесь рвались кондиции, здесь заседал Тайный совет, здесь умирал Петр II, здесь проходило огромное количество событий, которые переворачивали историю России, здесь дворцовые перевороты, это Лефортовский дворец в Москве, и об этом тоже мало кто знает и мало кто помнит. Женщина, первая вышедшая в свет во время петровских балов и всешутейших соборов – это все происходило в Лефортовском дворце, это тоже наша такая всероссийская история и это Басманный район.

А. Егоркин

- Да, это очень интересно и, к сожалению, многие не знают истории этого района и судят о нем исключительно по внешнему антуражу. Этот район действительно переживал много эпох и в нем отражена, наверное, вся история не просто города, а страны. Есть термин, я его не сам придумал: Москву сравнивают с пирожным «Наполеон», то есть такое наслоение одного на другое и ты, гуляя по одним и тем же улочкам, можешь проследить разные эпохи. Так вот, в Басманном районе, здесь эпоха на эпохе просто и последняя эпоха индустриализации промышленного производства, активного освоения этих территорий и заводами, и здесь, не побоюсь этого слова, ковался и военный щит нашей страны, наложили определенные отпечатки и на весь район в целом.

А. Пичугин

- Но они его продолжали формировать.

А. Егоркин

- Да, конечно.

А. Пичугин

- И вот сейчас мы прервемся буквально на минуту и начнем уже говорить о проблемах, которые накапливаются в Басманном районе, о которых не говорить нельзя. Алексей Егоркин, активист Басманного района и в прошлом кандидат в муниципальные депутаты Басманного района в гостях у светлого радио. Я Алексей Пичугин, через минуту снова в нашей студии.

А. Пичугин

- Возвращаемся в студию светлого радио, я напомню, что сегодня у нас в гостях Алексей Егоркин, активист Басманного района и в недавнем прошлом кандидат в муниципальные депутаты от Басманного района. Мы говорим о истории, причем находимся мы сейчас непосредственно в самом сердце Басманного района в усадьбе Струйских, бывшей усадьбе, здесь одна из студий радио «Вера» в Токмаковом переулке, я еще раз призываю наших слушателей, которые бывают в Басманном районе или проезжают, проходят мимо, это недалеко, равноудаленно от метро Бауманская и от метро Курская, обратите внимание на эту усадьбу и на замечательный старообрядческий храм, который находится в таком заброшенном состоянии во дворе соседнего дома, через Денисовский переулок. Но мы давайте действительно о проблемах поговорим, о том, чем занимаетесь вы и о некоторых других проблемах, которые тоже есть в Басманном районе и которые ждут, наверное, каких-то своих собственных защитников, разрешителей. У вас сквер, за который вы боретесь, сквер Горохового поля.

А. Егоркин

- Да, сквер он не просто так с неба упал, этому предшествовал определенный ряд событий. Как выше упоминалось, мы находимся в историческом месте, про церковь на Гороховом поле, храм Вознесения Господня на Гороховом поле я рассказал. Усадьба Струйских, она ведет свое начало тоже с конца XVIII века, многократно перестраивалась, одним из владельцев был Струйский, прозванный «деревенским графоманом», но это были такие отсылки к его особенностям личности…

А. Пичугин

- У него были достаточно забавные стихи.

А. Егоркин

- Но все равно в историю он вошел, как и меценат, и одна из первых у него была типографий, уникальная во многом, он был дружен с художником Рокотовым, мастерская которого находилась здесь же, то есть мы находимся с одной стороны Токмакова переулка, а дом и мастерская Рокотова находилась на противоположной стороне Токмакова переулка.

А. Пичугин

- А есть подтверждение, кстати, что мастерская Рокотова здесь действительно была? Я слышал историю о том, что когда над домом, в котором сейчас висит табличка, что здесь работал Рокотов…

А. Егоркин

- …таблички нет, кстати, после того, как была проведена реконструкция табличка пропала.

А. Пичугин

- Потому что я помню прекрасно, это на самом деле флигель усадебного дома, который, к сожалению, уберечь не смогли, еще в 80-е годы его снесли, а флигель удалось отстоять. Кстати градозащитное московское движение зарождалось тоже в Басманном районе, когда должна была пройти трасса третьего кольца, которая прошла в итоге в тоннеле Лефортовском знаменитом под парком Лефортово, под «вдовьими» домами, она должна была пройти по поверхности через Лефортовский парк и в 80-е годы, когда планировалось третье кольцо, это был уже практически утвержденный проект и тогда общественность, кто бы мог подумать, поднялась, сумела спасти Щербаковские палаты, которые поныне стоят на Бакунинской улице прямо у поворота на третье кольцо, сумела добиться того, что трассу убрали в тоннель. Но тогда очень много всего в итоге спасти не удалось и в том же районе были снесены замечательные особнячки XIX века, XVIII века частично и в другую сторону, сторону Земляного вала были снесены тоже достаточное количество зданий, пострадала усадьба, от нее остался флигель и вот я слышал версию о том, что Рокотов, может быть, и не имел отношения прямого к этому зданию, но была идея о том, что таким образом можно спасти, если Рокотов все-таки у Советской власти был в фаворе, поскольку и сам был крепостным и знаменитым портретистом, все, что было связано с Рокотовым, могло сыграть положительную роль в сохранении домов.

А. Егоркин

- Вполне возможно, я просто аналогичную историю слышал про дом Фонвизина, который находится в Денисовском переулке, там тоже была табличка: «Охраняется государством», которая в дальнейшем была утеряна и как потом выяснилось, дом этот не находился в реестрах охранных ни одного дня, то есть это была тоже активность градозащитников, это конец 60-х, начало 70-х годов, которые вот таким партизанским методом однажды просто взяли и прикрепили табличку на дом. Тогда не было, конечно же, цифровизации и отследить вот этот момент в реестрах, что дом не находится на охране, у чиновников не было возможности, поэтому проходя мимо дома они видели: ага, охраняется государством, ну вот так тому и быть – это и спасло этот дом, потому что если пройти немножко дальше от перекрестка Токмаков-Денисовский в сторону перекрестка Денисовский-Доброслободская этот дом единственный, который остался двухэтажный старинный дом в этом промежутке, здесь кругом совдеповская застройка.

А. Пичугин

- Он деревянный еще.

А. Егоркин

- Он не деревянный, скорее всего его давным-давно перестраивали, деревянный дом чуть дальше, по Денисовскому, дом 24, это дом Крупенникова, одна из историй грустных нашего района, потому что этот дом, находясь под охраной, фактически разрушается.

А. Пичугин

- А паспортный стол оттуда выехал, он заброшен, он просто стоит бесхозный

А. Егоркин

- Выехал, да, он заброшен. История этого дома очень печальная, последний ремонт там был в 90-х годах прошлого века, и то это был не капитальный ремонт, а покрасили наружные стены, что-то там подновили и все. Там был паспортный стол, он находится на балансе у МВД, насколько я знаю, но МВД в силу отсутствия финансирования заявляет о том, что домом заниматься не будет и готово вернуть его на баланс города.

А. Пичугин

- Такая же история была, например, с усадьбой Рябушинских знаменитой, где ваш покорный слуга некоторое время работал, числился, был на балансе МВД, там много всяких контор МВДшных находилось, но МВД с городом долгое время за него спорили, тут как раз МВД не готово было так просто его отдавать, но в итоге его передали городу, потому что у МВД вообще не было никаких средств на его содержание, он разрушался изнутри, бесконечные крысы из подвалов, вода, неработающая сантехника, коммуналка, давным-давно отключенная и в таких условиях работали люди, в том числе и я тогда в этом здании, но сейчас вот этот дом постепенно восстанавливается и приобретает какие-то черты московской хорошей усадьбы.

А. Егоркин

- Ну вот здорово, что есть положительные какие-то примеры, но это не история дома в Денисовском, к сожалению. Если посмотреть на него сейчас: физически он просел на несколько сантиметров, если год назад, проходя мимо этого дома, да меньше даже, полгода назад, входная дверь у него еще открывалась, то теперь она уже не открывается, совсем недавно, проходя там, я увидел, что дверь просела сантиметров на семь, не меньше, фундамент дом не держит и я боюсь, к сожалению, что это будет последняя зима, когда мы его можем видеть в том виде, как какой он сейчас.

А. Пичугин

- Обратите уж кто-нибудь на него внимание, дорогие власти.

А. Егоркин

- Да, пожалуйста: Денисовский переулок, дом 24 – это объект культурного наследия.

А. Пичугин

- Причем не сегодня выявленный, а уже давно стоящий на охране.

А. Егоркин

- Он очень примечателен тем, что он копирует, по сути дела, каменное домостроение, но физически это деревянный дом.

А. Пичугин

- Что, к сожалению, усложняет его реставрацию, но в конце концов, здесь же, на Старобасманной улице усадьбу Василия Львовича Пушкина сумели замечательно перебрать, восстановить, теперь там и музей хороший, и смотрится она как будто не было никакой реставрации в хорошем смысле этого слова, не требующая реставрации.

А. Егоркин

- Елоховский проезд, дом 5 опять же, один из положительных примеров, хотя многие говорят, что это новодел, фу-фу-фу…

А. Пичугин

- Нет, это историческая реставрация.

А. Егоркин

- Да, действительно, допожарный дом, сруб у него остался, то есть его не тронули в ходе реставрации, да, многое было переделано, но восстановили исторический облик фактически.

А. Пичугин

- Если я не ошибаюсь, это представительство Пермского края находится там?

А. Егоркин

- Именно да.

А. Пичугин

- И я знаю, что и они туда как-то вкладывались, в эту реставрацию и всеми силами активистов Басманного района, и все-таки власти города в этом случае, да, там была проведена научная реставрация, потому что очень ценный памятник, один из немногих сохранившихся здесь особняков допожарной Москвы конца XVIII века. Давайте вернемся к Гороховому полю.

А. Егоркин

- Да, мы так подробно останавливаемся на проблемных точках не просто так, именно из-за того, что они фактически предваряют дальнейшие действия активистов. Проблемы свелись к тому, что в промежутке, возвращаясь к Гороховому полу, усадьба и церковь – это некая визуальная линия, которая соединяет эти два памятника, создавая таким образом исторический ансамблю, который, к сожалению, Департамент культурного наследия не воспринимает этот ансамбль, они делят исторически места по кварталам, то есть в квартале, где находится церковь – это буквально через дорогу, это 80 метров отсюда, там режимы эксплуатации и использования территории одни, там запрещено любое капитальное строение и оно там не ведется. А здесь, где памятников ничуть не меньше…

А. Пичугин

- Но ведь есть понятие зоны исторического регулирования.

А. Егоркин

- Да, при этом мы находимся в совмещенных охранных зонах, здесь их масса и мы находимся в одной зоне, допустим, с церковью Вознесения в одной охранной зоне, но с точки зрения административного деления мы два разных квартала и по этой «причине» было принято решение, наверное, не знаю, нарисовать здесь другие регламенты эксплуатации режимов застройки территории. На неоднократные посылы в Департамент культурного наследия, в Минкульт и в мэрию мы получали ответы, что экспертам виднее, проведена государственная историко-культурная экспертиза, которую мы оспаривали также, то есть, увидев эту экспертизу, которая была проведена «экспертами», готов даже ответить за кавычки, была проведена она удаленно в городе Саратов, я был крайне удивлен, увидев, что фактически эксперты не учли геоморфологический разрез этой территории даже. То есть основная проблема здесь – это высотность застройки, потому что доминантой этого места является при всех аспектах прочих церковь Вознесения. И соответственно, все остальные здания должны быть ниже и не закрывать ни вид на церковь, ни подавлять ту же усадьбу Струйских, где мы сейчас находимся, а она максимум тут два этажа, то есть высота в коньке, я врать не буду, я сам замерял: 7,5 метров от нулевого уровня абсолютная высота – это флигели, которые выходят на церковь, понятно, усадьба несколько выше. Так вот, эксперты, я так, углубляясь, вы уж извините, дотошно в детали, посчитали, что надо брать высоту здания, которое находится в глубине квартала и ориентироваться на это здание, которое находится в глубине квартала...

А. Пичугин

- На усадьбу?

А. Егоркин

- Нет, в глубине квартала находится школа-интернат, постройки 30-х годов.

А. Пичугин

- 5-ти или 6-ти этажная, 5-ти, по-моему, этажная…

А. Егоркин

- Нет, она выше, она 6-ти или 7-ми этажная. Несмотря на то, что там идет уклон рельефом местности, фактически да, высота здания, можно сказать, в абсолютной величине 6 этажей.

А. Пичугин

- Алексей Егоркин, активист Басманного района в гостях у светлого радио, мы говорим про проблемы и про историю одного из красивейших и любопытнейших московских районов. То есть здания, которые планируются на том месте, где…

А. Егоркин

- Тут еще ничего не планируется, мы пока смотрим экспертизу, понимаем, что здесь что-то будет планироваться и, соответственно, ужасаемся тому, что экспертиза подводит нас к мысли, что здесь, в принципе, все возможно, можно эксплуатировать эту территорию по-всякому, застраивать среднеэтажными домами по красной линии фактически. Кроме всего прочего были нами получены, я говорю «нами», потому что я не один, все-таки на определенном этапе жители Басманного района в массе озаботились проблемой сохранения исторического наследия этого района, в котором они живут. Был получен протокол городской земельной комиссии, в котором было указано явным образом, что есть проект застройки этой территории. Застройка эта предполагает от двух до семи этажей в промежутке между усадьбой Струйских до храма Вознесения на Гороховом поле, этот промежуток 80 метров.

А. Пичугин

- По красной линии два этажа, а в глубине семь?

А. Егоркин

- Да, по красной линии два этажа, потом следующий корпус чуть повыше и так 3-й и 4-й корпус там семь этажей. Вглубь застройка предполагается максимум там, этот участок настолько мизерный, 24 сотки этот участок, что вглубь предполагается застройка вглубь квартала порядка 30 метров всего лишь, вот представьте, что такой какой-то дом непонятный, без придомовой территории, без возможности выйти посидеть на лавочке будет занимать все пространство между памятниками. А помимо всего прочего в глубине квартала, там также находятся и объекты культурного наследия, и доходные дома начала XX века, то есть он не будет вписываться сюда абсолютно. Как говорится, критикуя предлагай, предлагая действуй, если не дом, то что? Вот такой вопрос. И у людей возникла идея, не просто идея, а подумали, стали опрашивать и местных жителей, и соседние учреждения, в том числе, и церковь, общались с отцом Василием на предмет, как относится и он, и прихожане, настоятель храма отец Василий Голованов, он нас поддержал в нашей инициативе, давал комментарии по поводу возможной застройки, в двух словах: он против, потому что во время строительства бизнес-центра, который напротив церкви возводился тоже там в начале 2000-х, по-моему, он сказал, что физически был нанесен вред храму, на тот момент стали осыпаться фрески и был незапланированный ремонт после этого, то есть и без того не очень богатый приход был вынужден проводит незапланированный ремонт. Надо учитывать, мы об этом говорили выше, рельеф нашей местности, то, что здесь очень много речек, которые сейчас находятся под землей, здесь и пруды, речки, ручейки, реки и все это здесь подвижные грунты, простым языком и любое капитальное строительство здесь будет чревато тем, что пусть не на этом месте, а по соседству, метров за двести от этого места могут начаться какие-то разрушительные процессы. Вот это все легло в основу того, что мы не хотим здесь капитальное строительство, помимо исторического аспекта здесь просто физически оно не должно быть по причине опасности и что тогда, сейчас здесь автопарковка, это все замечательно, по ней видно, что временная, здесь ранее были гаражи, то есть исторически здесь была застройка маленькими домами в два этажа по красной линии…

А. Пичугин

- В 80-х годах все снесено было.

А. Егоркин

- Да даже раньше.

А. Пичугин

- Еще на фотографиях 77-го года я видел…

А. Егоркин

- В начале 70-х еще были домики, уже нет их, потом был гаражный комплекс, который успешно снесли года два назад и открытая парковка, очевидно временная, на неоднократные вопросы городским властям, что здесь планируется, такой пинг-понг получался, городские власти ссылались на жителей: «ну, предлагайте», - говорили власти, но на этом как-то все заканчивалось, кто-то предлагал парковку, кто-то детскую площадку, хотя детская площадка здесь вообще не вписывается, тут машины ездят, это опасно.

А. Пичугин

- Да, это по регламенту не пройдет.

А. Егоркин

- И в итоге было предложено: а давайте сквер. Почему сквер: во-первых, это бы связывало воедино два исторических здания: церковь и усадьбу Струйских, помимо всего прочего здесь же находится неподалеку театр «Сопричастность и вот это все могло бы таким культурным кластером быть. Этот сквер, он бы носил такую смысловую нагрузку, возвращая нас к топонимике Горохового поля и социальный аспект бы учитывался, потому что здесь у нас школа, упомянутая выше, школа для детей с особенностями развития, и мы планировали, что сквер будет носить и образовательную нагрузку с тем, чтобы дети приходили сюда, проводили уроки под открытым небом.

А. Пичугин

- У вас даже презентация, я видел идею: кусочек вот как раз для ребятишек из интерната сделать под Гороховое поле, такой небольшой экспериментальный.

А. Егоркин

- Да, но, как потом выяснилось, что это сейчас очень модно в Европе - в городской черте делать такие делянки с тем, чтобы горожане там что-то выращивали, такая отсылка к истории и чтобы люди понимали, откуда они – они от земли идут. И в частности, для детей, чтобы детишки там что-то делали своими руками, выращивали, видели, как плоды их рук, они воочию произрастают.

А. Пичугин

- Да и скверов у нас не хватает в районе Басманном. Хотя район большой, в него входит территория практически от Кремля и до Электрозаводской и зеленых уголков много, если по нормам смотреть, если есть такие нормы, их вроде бы как и достаточно, но они группируются где-то в одном месте. А вот эта территория, о которой говорит Алексей, там просто ничего нет даже близко, а та самая территория, с которой мы начинали программу: усадьба Разумовских, парк, он закрыт от людских глаз вообще.

А. Егоркин

- Да там и парка нет, если уж на то пошло, в принципе, попасть на территорию можно при желании, но парка там нет, сейчас там тоже типа промзоны и так далее, все заброшенное, вот так сейчас в усадьбу Разумовских немножечко вернулись. Так вот, касательно Горохового поля: думали, что эта территория бы могла все-таки повторять топонимику места, то есть отсылать к природе, к полю, эта экологическая тема, она должна все-таки превалировать, на этом месте, плюс еще исторический аспект учитывался бы. Возвращаясь к теме зеленых зон – их действительно катастрофически мало в нашем районе, то есть регламенты есть, если в среднем по Москве процент озеленения 30 процентов от общей территории города, то в нашем районе это менее 10-ти процентов, это меньше даже не просто по статистике по городу, но и меньше по округу, в ЦАО больше озелененных территорий, чем у нас, а мы в ЦАО, при всем при этом. То есть у нас из зеленых зон получается сад имени Баумана и бульвар частично, все, фактически таких вот зеленых зон у нас и нет. И вот этот сквер, он бы, нам казалось, стал бы таким хорошим дополнением. Плюс еще у нас один из возрастных районов, в ЦАО в принципе возрастной контингент проживает, здесь и по этому показанию Басманный опять же, лидер, более 25 процентов у нас в районе от численности проживающих - это пенсионеры и инвалидов очень много и для них какое-то место, где бы они могли провести хорошее времяпрепровождение, отдохнуть, было бы, наверное, неплохо, чтобы это место появилось. Вот такие моменты мы учитывали и предложили вариант сквера. Сквер на словах – это хорошо, но покажите, что вы хотите, то есть мы и этим занялись, мы занялись таким соучаствующим проектированием, только в отличии от идеи, которые нам город преподносит, называя это соучаствующим проектированием, когда из мэрии идет указание в префектуру, префектура спускает в управу, а управа транслирует: «в следующем году по этому, по этому и по этому адресу у нас будет благоустройство, приходите к нам в чат, сейчас мы обсудим, где поставить скамейку» – нет, вот здесь у нас был совсем другой подход: мы сами, жители, объединились, определили, что нам нужно и приглашаем власти к соучастию в реализации этого проекта. Мы пригласили архитектора, он тоже житель нашего района Басманного, то есть весь проект Басманный. Молодой архитектор, она входит в союз архитекторов города Москвы, нарисовала некую визуализацию 3D, в которой показались формы, как это мы видим и зоны определенные, как мы хотим расставить и озеленение провести, и интерактивные какие-то доски, где люди, проходя, могли прочитать об истории района, и все это очень согласовывалось как раз с визуальной линией усадьбы и церкви, подчеркивая фактически доминанту церкви Вознесения, то есть все повернуто так, начиная от флигеля и усадьбы Струйских, сам сквер был бы повернут в сторону церкви и вот расположение скамеек, пе́ргола, которая у нас там планировалась, она также бы смотрела на церковь. И еще хотели там интерактивную такую скульптуру сделать - это царь Горох или человек, который, ну, сложно описать…

А. Пичугин

- Обыгрывается название всеми возможными способами.

А. Егоркин

- А почему она интерактивная: человек как бы катит такие горошины, шары-миры, с одной стороны и сама скульптура соразмерна с проходящими мимо людьми и любой мог подойти и также ему помочь эти миры-шары в устойчивой позиции, то есть такая смысловая нагрузка достаточно глубокая в этом во всем и скульптура авторская, в принципе, мы получили и разрешение на ее использование, причем никто не просит денег, ни мы не просим денег, ни скульпторы, ни архитекторы, а город почему-то вот упирается и всеми своими способами пытается протолкнуть уже готовый проект.

А. Пичугин

- Непонятно, почему, когда жители города, ведь было собрано огромное количество подписей за этот сквер, жители этого района выходят и хотят, чтобы в их районе был вот такой сквер, который бы подчеркивал историческую преемственность, который бы позволял пенсионерам, детишкам из интерната соседнего там гулять, проводить время. Действительно, таких мет не хватает, не хватает в целом в Москве, а здесь целая идея на свободном месте, но нет, надо вот сюда вместо сквера воткнуть инвестпроект.

А. Егоркин

- Не говорят, что это инвестпроект, говорят, что это дом для реновантов, это жилой дом, но мы понимаем, что сейчас, после того, как стала реализовываться программа реноваций, а ей уже фактически два года скоро, мы видим, что основная идея – это не социальный все-таки проект, а как раз инвестпроект, то есть идея спасти строительный комплекс. Я понимаю, зачем это делается, потому что и бюджет города, и его нынешнее развитие, скажем так, парадигма его развития, она построена на строительстве, но я считаю, что надо от этой парадигмы отходить, в конечном итоге не жители для города, а город для жителей должен быть. И идея такая была, что это якобы дом для программы реновации, но все дружно понимают, включая и самих жителей, попавших в программу реновации, что этот дом не для них, то есть это типичный индивидуальный инвестпроект, это будет проект индивидуальной застройки, точечной, монолитное строительство, и проект фактически уже существует.


А. Пичугин

- Да, это, конечно, очень печальная история, но время нашей программы подходит к концу, хотели бы надеяться на чудо, мы часто на радио «Вера» надеемся на чудо и порой эти чудеса происходят, случаются, вдруг оно произойдет и здесь и вместо дома появится этот замечательный сквер, который нас возвращает к историческому названию этого места - Горохового поля, храм Вознесения на Гороховом поле, маленькое гороховое поле уже по-другому переосмысленное напротив храма, очень красивая история, которая бы позволила сохранить кусочек исторической застройки Басманного района, одного из удивительных красивых районов Москвы. Спасибо нашему гостю, Алексею Егоркину, который очень активно занимается проблемами Басманного района, когда-то был кандидатом в муниципальные депутаты Басманного района. Спасибо большое. Прошаемся с вами, до новых встреч, до свидания.

А. Егоркин

- Спасибо.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем