Поделиться
Захватив Смоленск, будучи готовым к разрыву с Польшей и простирая свои виды на Великий Новгород, Витовт, упоенный своими успехами, считал себя достаточно сильным, чтобы помериться силами и с Татарами. Он приютил у себя на Литве Тохтамыша, разбитого Тамерланом, и желал восстановить первого в его прежних владениях, с тем, чтобы он помог затем Витовту добыть Москву. Эта поддержка Тохтамыша привела, конечно, Витовта в столкновение с новым ханом Золотой орды Темир-Кутлуем, ставленником Тамерлана. Собрав огромное ополчение из своих Литовских и Русских подданных, и присоединив к ним отряды Поляков. Немцев, Тохтамышевых Татар и других народностей, — Витовт выступил с этой ратью в 1399 году к южным степям, по тому пути, по которому ходил некогда Владимир Мономах на Половцев, — мечтая нанести Татарам поражение, подобное Куликовскому.
Однако большая разница была в целях обоих вождей, Димитрия Донского и Витовта. и в чувствах, воодушевлявших их воинства.
Для Димитрия Донского и его доблестных сподвижников, сынов Православной Руси, — Куликовская битва была страшным и великим подвигом во имя своей Веры, Народности и Земли; все они шли в бой, связанные взаимным общим согласием и горячей надеждой на заступничество Божие, обещанное святым Сергием Радонежским.
Витовт же и его разнородное воинство, идя на Татар, вовсе не был одушевлен каким-либо великим или чистым помыслом. Рать шла для восстановления Тохтамыша, с тем, чтобы, при его посредстве, можно было управиться затем и с Москвой.
Перед выступлением Витовта в поход, к нему явился посол Темир-Кутлуя — с требованием выдать ему Тохтамыша. Но Витовт отвечал: «хана Тохтамыша не выдам, а с ханом Темир-Кутлуем хочу видеться сам». При подходе Витовта к берегам реки Ворсклы — Темир-Кутлуй послал его спросить: «Зачем ты на меня пошел? я твоей Земли не брал, ни городов, ни сел твоих». Высокомерный Витовт отвечал: «Бог покорил мне все Земли, покорись и ты, будь мне сыном, а я тебе буду отцом и плати мне ежегодную дань; а не захочешь быть сыном, так будешь рабом, и вся Орда твоя будет предана мечу». На это требование хан, по-видимому, чтобы выиграть время для подхода всех своих отрядов, дал свое полное согласие. Тогда Витовт, видя такую уступчивость, послал новое требование, а именно, чтобы на всех Ордынских деньгах чеканилось клеймо Литовского князя, в знак подданства ему Татар. Хан соглашался и на это, прося лишь три дня на размышление для окончательного ответа. Витовт дал ему три дня.
А за эти три дня к Темир-Кутлую подошел поседевший в боях — сподвижник Тамерлана, князь Эдигей, также распоряжавшийся самовластно в Орде именем хана, как это в свое время делал Мамай.
Узнав о предложении Витовта, Эдигей пожелал иметь с ним личное свидание. И вот они съехались на противоположных берегах Ворсклы. «Князь храбрый!» — насмешливо начал свою речь Эдигей: «наш царь справедливо мог признать тебя отцом, он моложе тебя годами; но зато я старше тебя, а потому теперь ты признай меня отцом, изъяви покорность и плати дань, а также изобрази на Литовских деньгах мою печать». Речь эта привела, разумеется, Витовта в неистовую ярость и он приказал тотчас же готовиться к битве.
Спытко, воевода Краковский, видя огромные полчища Татар (их было до 200.000 человек), имел благоразумие настойчиво советовать Витовту, не вступая в бой, искать с ними примирения; но остальные военачальники встретили его совет с пренебрежением, причем дерзкий Польский пан Щуковский хвастливо сказал Спытке: «Если тебе жаль расстаться с твоей красивой женой и с большими богатствами, то не смущай по крайней мере тех, которые не страшатся умереть на поле битвы». «Сегодня же я паду честной смертью, а ты трусливо убежишь от неприятеля» — ответил ему на это Спытко. Предсказание его оправдалось. Татары нанесли страшное поражение воинству Витовта. причем первыми бежали Тохтамыш и пан Щуковский, а затем Витовт. Достойный же Спытко пал смертью героя. Ужасное кровопролитие продолжалось до глубокой ночи — «ни Чингис-хан, ни Батый» — говорит ... Карамзин — «не одерживали победы совершеннейшей». Едва одна треть Витовтовой рати вернулась домой, Татары преследовали ее до Киева, опять разграбив несчастный город и Печерскую обитель.
Одним из следствий поражения Витовта Татарами было обратное овладение Смоленском, в 1401 году, его бывшим князем Юрием, при помощи тестя — Олега Рязанского. Но, севши вновь в Смоленске, — Юрий не сумел его долго удержать; он скоро восстановил против себя городских жителей своими жестокостями по отношению к сторонникам Витовта. И когда в 1402 году умер Олег Рязанский, то Юрий увидел себя вынужденным обратиться за защитой против Витовта к Московскому великому князю. «Тебе все возможно» — говорил Юрий Василию Димитиревичу: «потому что он тебе тесть. Если же он ни слез моих, ни твоего совета не послушает, то не отдавай меня на съеденье Витовту. а помоги мне, или же возьми город мой за себя; — владей лучше ты, а не поганая Литва». Василий обещал помочь, но пока он собирался, Витовт, узнав об отъезде Юрия в Москву, быстро подошел к Смоленску, причем его доброхоты, которых было много, сдали ему город вместе с княгинею Юрия. Захватив Смоленск, Витовт казнил всех сторонников Юрия среди бояр и посадил своих наместников; горожанам же дал большие льготы, чтобы привлечь их на свою сторону.
Узнав о взятии Смоленска Витовтом, Василий, предполагая, что это было сделано по тайному уговору Юрия и Витовта, сильно рассердился и сказал Юрию: «Приехал ты сюда с обманом, приказав Смоленску сдаться Витовту», — после чего Юрий выехал из Москвы в Новгород.
Так захватил Витовт в свои руки Смоленск, древнее наследие Ростиславовичей, овладев им в первый раз путем обмана, а во второй — добыв изменой. — Как мы увидим, огромное количество Русской крови лилось впоследствии в течение двух слишком веков у Смоленска, пока он вновь не был окончательно возвращен в состав наших владений.
После неожиданного захвата Витовтом Смоленска, Василий Димитриевич не счел уже своевременным вступать из-за него в борьбу с тестем, но когда Витовт вслед затем стал явно стремиться к овладению Новгородом и Псковом, то Василий Димитриевич двинул свои полки на Литву и военные действия между зятем и тестем продолжались в течение трех лет, причем за это время из Литвы выехало в Москву много знатных людей, недовольных новыми установившимися там порядками; — в числе их был и родной брат Ягайлы — Свидригайло Ольгердович, получивший в удел от Василия Димитриевича город Владимир на Клязьме. За все эти три года Русские и Литовские войска сильно опустошали неприятельские пограничные области, но до решительного сражения всеми силами дело не доходило ни разу; наконец, в 1408 году, сошлись обе противные рати на реке Угре. Но и тут боя не произошло. Витовт и Василий решили заключить здесь мир, по которому каждый оставался при своих владениях; мир этот не нарушался до конца их жизни.
