Поделиться
Сергей и Алексей Ткачёвы «Детвора», 1958-1960 гг.
— Позвольте, пожалуйста, поближе посмотреть вот эту открытку.
— Вот эту, где пять девочек стоят на деревянных мостках над водой?
— Да, будьте добры.
— Отличный выбор! Берите, не пожалеете. 1963 год, восемь тысяч экземпляров. Можно сказать, уже антиквариат. Такая вещица украсит любую коллекцию. Я вам как букинист с большим стажем говорю.
— Честно сказать, я далека от коллекционирования. Меня открытка заинтересовала, как удачная репродукция картины Сергея и Алексея Ткачёвых «Детвора». У этой работы очень сложная цветовая гамма, а здесь она очень точно передана. И рябь на тёмной воде с яркими солнечными бликами, и золото неба, и сияющие на просвет платья девочек — словно крылья бабочек. Всё то, от чего становится тепло на душе у зрителя.
— Да, картина радостная! Смотрела на неё, и детство своё вспоминала. Я в деревне выросла. Летом с подружками с утра до ночи на улице пропадали. И в лес, и на луга сбегаем, и на речку, само собой. Так же вот, как девчонки на картине, босиком. Явственно помню чувство, когда под ногами горячие от солнца мостки, а от воды летят прохладные брызги. Картина, наверное, и написана в то время, когда я школьницей была. Какие это года — семидесятые?
— Нет, это произведение было создано раньше. Эскизы для него Сергей и Алексей Ткачёвы начали писать еще в 1948 году. Первые этюды десять лет пролежали в папке. В 1958 году художники вернулись к работе. Готовое полотно они представили на суд зрителей в 1960-ом.
— Удивительно! А выглядят девчонки точь-в-точь как мои подружки из семидесятых.
— На картине Ткачёвых нет особых примет времени. Маленькие героини изображены в контражуре, то есть против света, поэтому невозможно разглядеть детали одежды, причёски, выражение лиц. Четко видны только пять худеньких фигурок в ореолах лёгких платьиц. Босые ноги выстроились в ряд. Художники создали образ детства, понятный и близкий человеку любой эпохи. Запечатлели в идеале тот период жизни, когда помыслы чисты, а тревоги быстротечны.
— И радость даётся в избытке и без особых причин.
— Точно!
— А мне ещё вот что интересно. Вы говорите: «Ткачёвы написали, художники создали». Они что, вдвоём над одной картиной работали?
— Да, именно так. И это очень редкий феномен в истории живописи. Ткачёвы — родные братья. Они родились в деревне в Брянской области, Сергей Петрович — в 1922-ом, Алексей Петрович — в 1925 году. Вместе выросли. Во время Великой Отечественной старший ушёл добровольцем на фронт, младший работал в эвакуации в Свердловске на моторном заводе. После войны оба поступили в Московский художественный институт имени Сурикова. Во время учёбы и сложился их удивительный творческий тандем.
— А по отдельности они писали картины?
— Да, конечно. Ткачёвы оба — яркие, самобытные авторы, и по манере письма они отличаются. Сергей Петрович — мастер сюжетной живописи. Алексей Петрович — лирик, пейзажист. Солнечные блики, водяные брызги, тончайшие оттенки света — это его конёк. Каждый из братьев написал немало индивидуальных работ.
— А на стыке двух талантов рождались шедевры, подобные картине «Детвора». Хотелось бы на неё посмотреть. Интересно, где она сейчас хранится? Наверное, в какой-нибудь частной коллекции.
— Представьте себе, в Русском музее в Санкт-Петербурге! Искусствовед Василий Пушкарёв, который там был директором в 1960 году, счёл необходимым приобрести полотно Ткачёвых «Детвора» для экспозиции. Потому что, по его словам, эта картина наполняет душу радостью и светом.
«Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
Поделиться
В 1929 году советская власть стала массово арестовывать духовенство и прихожан. Священник Сергий Мечёв был взят осенью с несколькими прихожанами своего храма. Обвинение всем предъявили стандартное — активная церковная деятельность. Осуждённых приговорили к трём годам ссылки. Отец Сергий получил направление в Кадников — небольшой городок Вологодской области. В заключении он продолжил помогать свои прихожанам. Писал им письма, призывал не падать духом, двигаться по пути покаяния. В одном из посланий батюшки Сергия Мечёва есть такие слова:
«Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
- «Хотя жизнь Божией Матери как бы покрыта святым молчанием, Господь дал знать, что любовью Своею Она объемлет весь мир»
- «Не скрывай талант. Не для тебя дан он Богом, но для того, чтобы ты передал его другим»
Благодарность. Наталья Сазонова
Поделиться
Как-то раз в проповеди священника услышала мысль о том, что Бог всегда присутствует в нашей жизни. И каждый по-своему ощущает присутствие Бога. Кто в радости, кто в утешении, кто в покаянном чувстве, кто-в молитве.
Мне хочется поделиться своим переживанием присутствия Бога.
Начало девяностых. Я — выпускница православного медицинского училища. Нас готовят как сестёр милосердия. Это значит — мы призваны оказывать не только медицинскую помощь. Но духовно поддерживать пациентов. Говорить с ними о вере, о Боге. Если просят, помочь подготовиться к исповеди, пригласить священника.
И вот, с полным осознанием своей миссии, я переступила порог реанимационного отделения, куда устроилась на работу.
Реанимация... Там как на фронте. Там два лагеря. В одном — тяжело больные, в другом мы — медики. Нет сил ни у тех ни у других. Все на пределе. Одних истощает страдание, другие выкладываются, спасая. Всем нужно помочь. Объём работы запредельный. Бессонные ночи выматывают. Все мысли в одном направлении; всё сделать правильно, вовремя, ничего не забыть.
Так проходили мои дежурства в реанимации. А дома я переживала, что снова ни с кем из пациентов не удалось поговорить о вере, о Христе. А как же моя миссия сестры милосердия?
И вот, прихожу в очередное дежурство на работу, а в палате — новый больной. Мужчина средних лет. Он был подключён к аппарату ИВЛ. Не мог самостоятельно дышать, но находился в сознании. Мне нужно было его помыть. Любое движение вызывало у мужчины сильный кашель от трубки в трахеи. Но он стал помогать мне менять под ним бельё, поворачивать его сбоку на бок. А ведь как тяжело ему это давалось!
Я закончила все процедуры и хотела отойти. Тут он аккуратно взял меня за руку и произнес одними губами, беззвучно: «Спасибо, спасибо. Дай Бог Вам здоровья».
Представляете! Такие страдания! Ни говорить не может, ни повернуться без посторонней помощи, а нашёл в себе силы меня поблагодарить.
Знаете, в этот самый момент, я почувствовала что Бог здесь, в этой реанимационной палате.
Потекли слезы. Пришлось опускать голову пониже, чтобы больной их не заметил. Мне больше не хотелось думать о своей высокой миссии спасения кого-то. Была просто благодарность Богу за то, что показал мне истинно христианский поступок.
Нет! Это не я помогаю им. Это они, болящие, помогают мне. Помогли теперь, когда во мне стала остывать любовь. Потому что моё безразличие к чужой просьбе, нежелание помочь и поддержать вытесняют из сердца Христа.
Теперь я спешу в больницу с молитвой: «Господи, разогрей во мне желание служить ближнему!» Я спешу к своим пациентам. Посмотреть им в глаза. А я смогла бы жить с такой болью?! И в их глазах я вижу Христа!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Герасим (Добросердов) и его семья
Поделиться
Фото: Maria Baranova / Unsplash
Иван Прокопьевич Попов состоял в притче Сретенской церкви села Бельск, что в Иркутской губернии. Вот уже несколько лет он был вдовцом. После смерти жены на руках у него осталось двое маленьких детей. Родня уговаривала Ивана Прокопьевича на новый брак — детям нужна материнская забота, а хозяйству — женский глаз. Мужчина поначалу отмахивался от этих увещеваний. Но со временем полюбил односельчанку Марию Ивановну. Девушка была из семьи зажиточного крестьянина. Отец невесты счёл такую партию неподходящей для молодой дочери: вдовец, с детьми, да ещё и небогат. И решительно отказал жениху. А ночью увидел необыкновенный сон. Величественный голос повелел ему не сопротивляться Божьей воле и выдать Марию замуж: «От этого брака родится ребёнок, который прославит Господа и станет святым». Наутро потрясённый отец позвал дочь и благословил её на семейную жизнь.
Иван Прокопьевич и Мария Ивановна поженились. 26 октября 1809 года у них родился сын. В крещении мальчика нарекли Георгием. Пройдёт время, и пророчество, открытое во сне его деду, исполнится. Он станет монахом, будет возведён в сан епископа, отличится миссионерскими и пастырскими трудами и будет прославлен Церковью в чине святителя. С самого юного возраста Георгий по утрам и вечерам молился вместе с матерью. Отец брал мальчика с собой в храм, где он, рано научившись грамоте, помогал ему во время чтения молитв на службе. Каждое воскресенье после Литургии Георгий вместе с матушкой посещал богадельню — дом для нищих при храме. Специально к этому случаю Мария Ивановна пекла хлеб, который вместе с сыном раздавала обитателям богадельни. Спустя годы святитель вспоминал, что первые уроки благочестия, любви к Богу и милосердия к ближним он получил от своих родителей.
В 1818 году Георгий поступил в иркутское духовное училище, а затем — в семинарию. Там доброго, всегда готового прийти на помощь студента прозвали Добросердовым. Прозвище закрепилось за Георгием настолько, что вскоре стало его новой фамилией. На последнем курсе Иркутской духовной семинарии Георгия направили в Бурятию. Там в течение года он проповедовал Евангелие среди буддистов и язычников. Воодушевлённый миссионерским служением, домой он возвращался с намерением посвятить себя Богу и просить у родителей благословения на монашество. Однако вскоре после его приезда заболела мать, и Георгий, не желая её волновать, решил отложить разговор. Через некоторое время Мария Ивановна скончалась. Смерть любимой матушки надолго выбила молодого человека из колеи. «Прощай, мать нежнейшая, любившая меня пламеннее всех чад своих», — писал будущий святитель в своём дневнике.
А вскоре произошло то, чего сам Георгий никак не ожидал. Он познакомился с Натальей Михайловной Шестуновой. Кроткая, добрая девушка вызвала в нём глубокие чувства. В январе 1836 года молодые люди обвенчались, а следом за женитьбой Георгий был рукоположен в священный сан. Семейный союз был счастливым. Георгий называл жену своим нежным добрым другом. Но продлиться этому браку было суждено всего 4 года. Наталья Михайловна скончалась от чахотки. Перед смертью жены Георгий стоял около кровати любимой супруги и сам, со слезами, читал отходную — молитвы, которые совершаются над умирающим человеком.
Через некоторое время после кончины Натальи Михайловны, Георгий пришёл к отцу и попросил у него благословения на монашество. Иван Прокопьевич молча перекрестил сына. Святитель в своём дневнике вспоминал трогательную сцену прощания с отцом: «Пять-шесть раз он обнимал меня, пять-шесть раз отходил и опять подходил ко мне со слезами». Георгий отправился в Санкт-Петербург. Там он поступил в Духовную академию и в марте 1845 года, на последнем курсе, принял постриг с именем Герасим. На протяжении всей своей жизни святитель Герасим (Добросердов) вёл дневники, в которых немало добрых, полных любви и благодарности, слов посвятил своим родным.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
