В этом выпуске своими светлыми воспоминаниями о том, как некогда сказанные кем-то слова действительно позже произошли в жизни и, возможно, даже круто изменили её, поделились ведущие Радио ВЕРА Александр Ананьев, Константин Мацан, Кира Лаврентьева, а также наш гость — клирик московского храма святителя Николая на Трех Горах священник Дмитрий Богомолов.

Ведущие: Александр Ананьев, Константин Мацан, Кира Лаврентьева

---

А. Ананьев

— И снова понедельник, и снова вечер, и снова парадоксальным образом светло в студии Радио ВЕРА, потому что пришла пора «Светлых историй», а в студии собрались... ну как, три светлых человека и ведущий «Светлых историй» Александр Ананьев. Позвольте мне представить вам тех, кто сегодня будет делиться своим прожитым, своим личным...

К. Лаврентьева

— Темный, загорелый человек.

А. Ананьев

— Кстати, в том что некоторые из нас тёмные и загорелые вы можете убедиться, если посмотрите видеоверсию этой программы в наших социальных сетях, в нашей группе во «Вконтакте», это одна из немногих пока программ, но я думаю, что их будет больше на Радио ВЕРА, которая существует и в аудиоварианте, и в видеоверсии, это не просто возможность на досуге посмотреть, это возможность почувствовать себя в нашей компании в студии Радио ВЕРА на Андреевской набережной в Москве, это круто, не упускаем.

К. Мацан

— Это возможность посмотреть на загорелых людей и прокачать в себе скилл борьбы с завистью.

А. Ананьев

— И это тоже, смирение и кротость. Разрешите представить вам дорогого друга, молодого, но опытного священника, которому всегда есть чем поделиться, какими-то своими историями и которого всегда интересно слушать, клирик храма святителя Николая на Трех горах, священник Дмитрий Богомолов. Отец Дмитрий, здравствуйте.

о. Дмитрий

— Здравствуйте.

А. Ананьев

— Спасибо вам, что в очередной раз составляете нам компанию на «Светлых историях», нам — это Константину Мацану. Костя, привет!

К. Мацан

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— И звезда Радио ВЕРА, красивая всем на зависть, опять же, ведущая Радио ВЕРА Кира Лаврентьева. Привет, Кирочка! Тебе большой привет от нашей слушательницы Анастасии Вотинцевой, которая в ответ на наши истории поделилась своей, и позволь мне, я все-таки прочитаю этот привет, он должен прозвучать: «Дорогая Кира, как и вы, я тоже училась в Свято-Тихоновском и, как и вы, жила, в том же, что и вы общежитии. Знаете, после одной презабавнейшей истории мужскую часть этого общежития отделили от женской и перекрыли — ну, чтобы было лучше, и я своему будущему мужу под разделяющую дверь подсовывала записочки, а он подсовывал под дверь записочки мне. Вы знаете, так вышло даже романтичнее. А вообще мне жаль, что я училась чуть позже, мы бы, наверное, задружились, очень многое совпадает и откликается то, о чем вы говорите. Ну вот, к примеру, — продолжает Анастасия, — я училась в театральном лицее в Кишинёве и играла в театре при лицее. На Страстной у нас был спектакль и выпал на пятницу, помню, как между речевой разминкой и началом бегала приложиться к Плащанице, не ела ничего до вечера и все это было тайно — и пост, и храм, мне было очень хорошо. Когда я поступила в ПСТГУ, я поняла, что за мной ещё гора верующих, и тогда стало легко и не одиноко. А ещё в детстве (а вот эта вот часть истории, Кира, вообще про тебя) а ещё в детстве мне как-то дедушка сказал: „В карты, Настя, не играй, это грех и скверно“. Я лет в восемь оказалось на дне рождения подруги и отказалась играть там со всеми, папа её как-то даже высмеивал меня, а я не играла все равно. И сейчас я, взрослая женщина, смотрю на ту девочку и думаю: вот бы мне сейчас чуток её стойкости, оно, правда, как-то острее, пока ты ребёнок или подросток. Да, у меня сейчас широта знаний и опыт, но есть ощущение, будто бы в этом просторе теряется что-то чистое и ревностное, в этом и грусть, но одновременно и радость ведь теперь больше осознанности, чем тогда». Настя, спасибо вам большое за вашу искренность.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное, Анастасия, очень тёплое сообщение, очень тёплый отзыв.

А. Ананьев

— И вообще, спасибо всем тем, кто оставляет комментарии, делится историями, понятно, что мы все не можем озвучить, но мы вот с коллегами уже придумали, что однажды мы соберёмся и прямо посвятим все «Светлые истории» вашим историям, будем читать просто по очереди, устроим час литературного чтения. А сегодня у нас другая тема — «Истории о том, как некогда сказанные кем-то слова действительно произошли в жизни и, возможно, даже эту жизнь круто изменили. Сбывшиеся пророчества». Я вас знаю довольно хорошо, отец Дмитрий, и могу представить себе, что ваша жизнь она словно состоит из таких историй, когда однажды кем-то сказанные слова, кем-то услышанные, там вами услышанные слова чьи-то, может быть, прочитанные строчки, они вдруг воплощались в жизни и удивляли вас.

о. Дмитрий

— Я сижу каждый раз здесь на передаче, и когда Александр говорит, я ловлю себя на мысли, что нужно делать серьёзное лицо, но не получается. (смеется)

К. Лаврентьева

— У всех есть такая проблема.

о. Дмитрий

— Но я касательно этого вопроса скажу следующее: что, конечно, моя жизнь не отличается, у меня не пророчество на пророчестве, но я думаю, что у любого человека, кто пытается как-то соизмерить свою жизнь с Богом и как-то Его попытаться найти, и получить ответы на какие-то вопросы, которые у него есть, по-настоящему, найдутся свои истории, когда человек будет услышан Богом, и человек ответ услышит.

А. Ананьев

— Но мне вообще всегда казалось, что вот эта ваша история, когда вы на пике мирской, успешной, очень престижной карьеры вдруг избираете путь священнического служения и разворачиваете свою жизнь в совершенно противоположную сторону, в этом тоже было что-то от, может быть, сбывшегося пророчества, хотя я могу ошибаться.

о. Дмитрий

— На самом деле было не так, что я прямо вот работал и был там прямо совсем топ-менеджером, и потом бац, и я священник — нет, все было постепенно, слава Богу, но в какой-то момент я действительно понял, что то, чем я занимаюсь, оно больше не приносит мне того удовлетворения, больше того, я понял, что я растерял все смыслы, которые у меня были до этого, а так как работа на той позиции, которую я занимал, она подразумевает, что ты не только работаешь, а ты 24 на 7 в этом находишься, потому что ты уже продаёшь и ведёшь переговоры не своими навыками полученными, а уже всем своим образом жизни, мысли и так далее. И я в какой-то момент понял, что моя работа занимает у меня всего меня и меня самого не остаётся, и, конечно, когда я начал искать смыслы в жизни, я вдруг понял, что моя работа не даёт мне возможности эти смыслы найти, потому что не оставляет на них время. И когда я вдруг эти смыслы начал обретать, то понял, что работа, которую я очень ценил и любил на самом деле, и у меня она получалась, как мне кажется — для меня показалась какой-то ловушкой, которая улавливает человека и не даёт ему возможности оглянуться, потому что ты постоянно находишься в круговорота каких-то событий, ты постоянно что-то решаешь, придумываешь, да, у тебя динамичная жизнь, у тебя какой-то процесс идёт, но на самом деле очень многие люди, учась в семинарии, я видел, как многие ребята говорили, что вот «я отучусь в семинарии и пойду в бизнес», я им говорил: «дорогие мои, вы просто не представляете, какую вы ошибку совершите, потому что вы уйдёте в сторону от смысла, вы окунётесь в процесс и уйдёте от смыслов». Мне казалось важным обретать эти смыслы.

А. Ананьев

— Это отдельная тема. Я знаю очень многих бизнесменов, которые живут в мире большого бизнеса, в атмосфере вечных переговоров, и при этом как-то сохраняют эти смыслы, знаю таких людей, горжусь знакомством с такими людьми.

о. Дмитрий

— Это талант, кому-то это дано. Я не смог это совмещать.

А. Ананьев

— Сбывшееся пророчество — давайте начнём с вашей истории.

о. Дмитрий

— Да, давайте начнём, конечно. Я очень дорожу этой историей и очень долго думал, стоит ли мне об этом рассказывать, потому что я уверен, что все по-настоящему серьёзные вещи решаются в тишине и по-настоящему такие личные вещи, их лучше оставлять при себе. Но, во-первых, я спросил разрешения и разрешение получил (не буду говорить, у кого), а во-вторых, вот это разрешение пришло с мыслью о том, что мы как-то должны же говорить о том, что у нас есть связь, и вот эта рассказанная какая-то вещь, она же не отменит того, что произошло, но, с другой стороны, людям другим может как-то помочь, и я расскажу об этом для того, чтобы дать людям возможность ещё раз понять, что это все внутри нашей жизни происходит.

А. Ананьев

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА. Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Александр Ананьев, все мы втроём приготовились слушать историю клирика храма святителя Николая на Трех горах священника Дмитрия Богомолова.

о. Дмитрий

— Тогда, с вашего позволения, уже приступлю конкретно к рассказу. Это был 2016 год, я к тому моменту, отработав уже достаточно долго на такой серьёзной позиции в крупной западной компании, начал очень серьёзно воцерковляться и понял, что дальнейшая моя жизнь с такой работой несовместима, и мне пришлось уйти с этой работы. У меня были небольшие накопления и чтобы их не растратить, а пустить на оплату ипотечного кредита, так как я у меня ипотека была к тому времени уже, я решил уехать в Псково-Печерский монастырь, пожить там трудником, поработать, помолиться, ну и чтобы особо денег не тратить здесь, и уехал я где-то перед Новым годом практически, в декабре. Я помню, что 1 января, первый раз в своей жизни в 2016 году я стоял в 12 часов ночи на службе и вдруг сказал себе, что обычно я в это время сидел за столом, а здесь я в храме и молюсь, и вот этот поворот в моей жизни я вот так осознал к тому моменту, что, значит, что-то в моей жизни меняется. И так проходил месяц, другой я пожил, а вопрос-то у меня стоял в следующем: а что мне дальше делать в жизни вообще? И пути решения было два, на мой взгляд, я постоянно об этом размышлял, что либо мне надо пытаться искать работу на той же позиции, на которой я работал, а это достаточно высокая позиция и хорошо оплачиваемая, для того, чтобы иметь возможность продолжать платить ипотечный кредит, потому что там был серьёзный ежемесячный платёж, но я тут понимал, что я перестал проходить собеседование даже в рекрутинговых агентствах, то есть, если раньше меня в агентство даже не приглашали на собеседование, а я сразу шёл к работодателю напрямую и общался уже с руководителем отдела, либо с замом генерального директора, то здесь я перестал проходить собеседования, и я понял, что что-то произошло внутри, а скорее всего, внутри произошло то, что я потерял вот это состояние, когда ты можешь дожать человека, вот ты дожимаешь ситуацию, хищническое что-то такое есть, когда ты берёшь своё, скажем, и даже откусываешь ещё больше, и я вдруг понял, что перестал на это быть способен, и я понял, что в моих глазах что-то пропало, вот человек сидит напротив меня, и он не видит во мне того, кто способен прийти и все сделать, порвать сейчас всех. И поэтому я для себя другой вариант ещё рассматривал, что — ну надо, наверное, сейчас продавать свою квартиру, гасить ипотечный кредит, купить квартиру совсем маленькую и уйти на работу с небольшой зарплатой, но чтобы у меня было больше свободного времени, в том числе посещать храм, и я хотел начать учиться, то есть с тем, чтобы начать учиться. Вот эти мысли, они все время со мной присутствовали: что мне дальше в жизни делать? Так прошло несколько месяцев, я потихоньку втянулся, и в один из дней я сидел, а в Псково-Печерском монастыре есть братский корпус, где живёт братия монастыря, и перед ней такая небольшая будочка, и она специально стоит и была построена для того, чтобы кто-то из таких сотрудников, как я, находился там и не пускал людей, либо фильтровал: сначала к отцу Иоанну, а в то время, когда я там был, уже к отцу Адриану, был жив архимандрит Адриан, и моя задача была — не пускать туда людей, потому что там, конечно, поток прямо идёт, а отец Адриан был в таком возрасте и состоянии уже, что он, в общем, не способен был. Но происходит какое-то чудо: в эти дни приехал в Псково-Печерский монастырь дьякон из храма, где я уже был алтарником, и я вдруг понимаю, что он сейчас со своей семьёй попал к отцу Адриану, тот его принял. И я быстро хватаю совсем молодого трудника, сажаю его на своё место, говорю: «никого не пускать» и бегу к двери келии отца Адриана спасать. Нет, у меня эгоистичное, но целеустремлённое желание было, я стою у двери и молюсь: «отец Адриан, прими меня, пожалуйста», и: «Господи, дай сил отцу Адриану, чтобы он меня принял», вот так стою у двери и молюсь, стою и молюсь, стою и молюсь. Тут открывается дверь, выходит наш дорогой дьякон, сейчас это батюшка, мы с ним вместе служим в одном алтаре, слава Богу, уже теперь, и я только собрался зайти, взять нахрапом, так сказать, отца Адриана, а у него келейница тоже, вот даже старушечка такая, я прямо так захожу к отцу Адриану, она говорит: «Нет, нет, нет, батюшка устал». И передо мной пустая комната, всё. Ну, нет и нет, я же не буду свои правила устанавливать. Я стою, в этом же коридорчике, рядом, там буквально три-четыре метра от этой двери и помогаю нашему дьякону одевать своих детей, с ним парой слов перекинулись, потому что мы так и не виделись. В это время открывается дверь, выглядывает эта келейница и говорит мне: «Будешь в рясе и с крестом, тогда и придёшь». И вот в этот момент мы понимаем, что происходит что-то, вот отец Василий, матушка его, я, мы такие все замираем и переспрашиваем: «Что?» И эта келейница показывает на меня и говорит: «Тебе батюшка передаёт — будешь в рясе и с крестом, тогда и придёшь». И всё. И только потом я стал уже где-то к вечеру осознавать, что что-то произошло. А я был знаком с иеромонахом, приходил к нему на чай и рассказал ему эту историю — отец Иоасаф, а он очень хорошо знает отца Адриана, и меня что удивило, а я такой человек, в этом смысле достаточно такой, знаете, скептический, вот эти, знаете, все туфли Богородицы, вот это все, я так спокойно, потому что есть Святые Дары. А отец Иоасаф, он с такой серьёзностью начал размышлять: «так, ему 95 подожди, ну, быстрее всего это в семинарии, значит, четыре года, ему 99, а сколько ж он ещё жить-то будет? Подожди, а ты же можешь постричься! А он не сказал, то в клобуке будешь, не в клобуке, то есть, может, ты монахом будешь и к нему придёшь в рясе и с крестом...» И до последнего для меня оставалось загадкой: я вообще в каком качестве приду? И окончание этой истории следующее: что в этом году я закончил магистратуру Сретенской духовной академии и Сретенская академия повезла нас в Псково-Печерский монастырь, и я ещё когда понимал, что пророчество осуществилось, но, я думаю: я никогда не пойду в подряснике, я приеду и в джинсах схожу и дойду к отцу Адриану, поблагодарю — и ничего подобного. Мы отслужили в Успенском соборе Литургию, и после этого нас всех собирают и ведут в пещеры, и я в рясе, с крестом в этих пещерах сидел и пугал экскурсии, потому что я отпустил всех, с кем мы пришли ребят и остался там, где лежит гроб отца Адриана, сидел и ревел, а приходили экскурсоводы и сначала очень сильно пугались, потому что в чёрном сидит вот, но, подходя ближе, спрашивали, не мешают ли они мне. Кстати, и потом только я удивился: я-то думал, что все там ещё в пещерах экскурсии, я вышел и не мог никого найти, пошёл, пока покушал, а потом выяснилось, что все уже успели пройти все пещеры, успели уехать на обед, мне показалось, что я посидел там минут 15, а я, оказывается, час с лишним торчал в этих пещерах, то есть как создать отец Адриан, так и получилось — я пришёл к нему в рясе и с крестом, уже ко гробу. Вот такая история, напророчил мне отец Адриан. Да, и это пророчество случилось в феврале 2016 года, и в июле того же года я поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, которую закончил через четыре года уже священником.

А. Ананьев

— Фантастика, просто фантастика! Клирик храма святителя Николая на Трех горах, священник Дмитрий Богомолов. А что изменилось вот в этот момент? Вот вы говорите: «для меня все изменилось», но ничего же не поменялось, просто вам открыли то, что будет.

К. Мацан

— А вы до этого разговора думали, о священстве?

о. Дмитрий

— Да, я думал, но я не думал о священстве конкретно я думал о том, что я должен буду связать свою жизнь с Церковью так или иначе, потому что я понимал, что по-другому я жить не смогу, и постепенно-постепенно приходило, я просто понял, что если я не стану священником, я просто умру, не смогу жить физически.

К. Лаврентьева

— Я вспомнила программу «Путь к священству», где вы это рассказывали, прямо эту фразу, я потом её многим пересказывала.

О. Дмитрий

— Причем у меня, знаете, как было: перед поступлением в семинарию, а у меня же открылось, что я могу поступать буквально за две недели до начала экзаменов вступительных, и я пока все документы собрал и подготовиться даже практически не смог ни к каким экзаменам, то есть я выезжал на том, что было, а была у меня только харизма, больше ничего.

К. Лаврентьева

— Это немало уже. (смеется)

о. Дмитрий

— Я помню, что где-то за неделю, наверное, до экзаменов со мной началось что-то странное, я перестал нормально дышать, я понимаю, что я задыхаюсь, вот я не мог вдохнуть нормально я понимал, что если я сейчас не поступлю и не изменю свою жизнь, то есть для меня не было даже варианта, что я поступлю на следующие года, я понял, что если я сейчас, вот в этом году не поступлю, я просто умру вот физически, и меня страшило, потому что я не хотел умирать, но я чётко совершенно понимал, что если я не поступлю сейчас, не изменю свою жизнь, вот с одной колеи в другую не войду, я просто не смогу жить физически дальше, это было совершенно точно.

А. Ананьев

— Кира, я понимаю, что это бесчеловечно, жестоко, негуманно — после этой истории о сбывшемся пророчестве от отца Дмитрия просить тебя рассказать твою историю... Но я это сделаю: расскажи свою историю.

К. Лаврентьева

— «Вы говорили, что я бесчеловечная! — Человечная!..» Вы знаете, история у меня хорошая, она не моя, это история моей близкой подруги, я голову сломала, что я сегодня буду говорить, потому что тема непростая если говорить о каких-то суперличных пророчествах, то это тоже ты подвергаешь риску своих близких и они, может быть, не хотели бы, чтобы я о них это рассказывала, но вот эта моя подруга, она не против, чтобы я её историю рассказала, она действительно очень, очень классная история.

А. Ананьев

— Позволь, я тебе перебью, просто я каждый раз вспоминаю тебя с улыбкой, вот эти твои сокрушения, и я даже вывел такое правило: какую бы историю ты не рассказал в программе «Светлые истории», тебе будет потом о чем поговорить с мамой. (смеются)

К. Лаврентьева

— Точно-точно, так и есть, более того, тут у нас один священник пришёл на программу и говорит: «Я уже понял, у вас здесь, как публичная исповедь, восстанавливаем традицию публичных исповедей», вот мы в «Светлых историях» занимаемся ровно тем же самым. Значит, смотрите, это очень известная, на самом деле, в православном обществе психолог, многодетная мама, мама восьми детей, совершенно замечательная, уникальная женщина с онкологией в ремиссии, это важные моменты, потому что вот буквально Бог её ведёт каждый-каждый шаг вот её жизни, я думаю, многие поймут, о ком речь. И рассказывает она совершенно удивительную вещь: у неё есть дочка, она на тот момент была ещё молоденькой, за ней ухаживали какие-то молодые ребята, но вот все никак не складывалось, и они много лет окормлялись у одного известного старца, ну, наверное, все знают, ныне здравствующего, окормлялись — это важный момент, то есть не разово приехали, а он знал всю их семью, всех их детей, с детства их вёл, то есть это такое вот духовное наставничество в самом классическом смысле. И приезжают, значит, они с этой дочкой к нему в монастырь. Для образа: выходит эта дочка, сумочка известного бренда из очень такой дорогой машины они выходят, но они вот неплохо очень жили на тот момент и слава Богу, и выходят они, заходят к старцу, он говорит: «Значит так, ты сейчас садишься вместе с мамой в эту машину благополучно, вот ровно так, как ты на ней приехала, едешь в Клыково, вот тебе адрес на бумажечке, едешь в Клыково, там живёт твой будущий муж. Она: «В смысле — муж?» «Я не хочу умирать!», как говорил батюшка, (смеется) на неё просто какой-то, естественно, шок напал. Они — на каблуках, во всей вот этой одежде, очки модные, она, совершенно не искушённая деревенской жизнью — «В смысле — Клыково?» И там матушка Сепфора, там все знают, что такое Клыково, там монастырь, у матушки Сепфоры, и глухая такая вот деревня. Они подъезжают к этому адресу, она выходит, значит, сначала сумочка, потом туфли, потом она сама в ужасе совершеннейшем, она видит деревенский старый дом, вокруг него коровы ходят — «муууу!», лепёшки эти, она в каблучках, вот с этой сумочкой, у меня подруга именно так рассказывает, вот так вот, мимо этих лепешек, стучится в дверь, открывает его мама, типа — «Вам чё?» Ну а моя подруга говорит: «Ну, мы к вашему сыну, в общем-то, свататься, батюшка послал нас к вам, сказал, вот мы жениться приехали!» Выходит сын, чешет в затылке, вообще не понимает, что происходит, но они тоже окормлялись у батюшки, но они не ожидали такого поворота, резкого вообще, тем более она совершенно не такого, знаете, не деревенского типа девушка, есть такие девушки, их сразу видно, они любят это, они готовы там доить коров, заниматься детьми, хозяйством, она вот как бы от всего этого держалась совершенно в ужасе, на это все смотрела, но, как ни странно, они понравились друг другу с этим молодым человеком. Она потом вернулась к старцу, там не было такого: «женись, и всё!» Старец сказал: «Ну что, понравился он тебе?», то есть ему было очень важно, вообще как, сложится-не сложится, он давал свободную волю, естественно, на это все. Они друг другу понравились, они начали встречаться, и, что удивительно — эта городская девочка с высшим образованием, которая совершенно не помышляла о домике в деревне, сейчас у них огромное фермерское хозяйство в Клыково, она уехала из города, вышла за него замуж, она сама доит этих коров, коз, они там продают, реализуют эти сыры, молоко вот это вот фермерское производств, у них, они раскрылись в этом смысле на полную катушку, у неё несколько детей уже, родила вот последнего буквально недавно, и это совершенно счастливая девушка, совершенно счастливая! Она абсолютно на своём месте. И если её спросить: ну что, ты хотела бы вернуть свою вот эту прежнюю городскую жизнь? — Да она просто с ужасом об этом вспоминает. Вы можете себе представить?!

А. Ананьев

— Сейчас я подвешу вот это вот послевкусие истории Киры в этой драматической точке, мы прервёмся на минуту, у нас полезная информация, а через минуту вернёмся к «Светлым историям» и — ой, у меня столько вопросов по поводу этой истории!

А. Ананьев

— Радио ВЕРА, Кира Лаврентьева, Константин Мацан, я Александр Ананьев и наш дорогой гость, клирик храма святителя Николая на Трёх горах, священник Дмитрий Богомолов. Говорим в программе «Светлые истории» сегодня о том, что такое сбывшиеся пророчества в нашей жизни, как выясняется, в общем, есть место этому Чуду с заглавной буквы. Непридуманные, прожитые, живые истории о том, как некогда сказанные кем-то слова действительно произошли в жизни и, возможно, даже круто изменили жизнь. Однажды сказанные слова изменили жизнь успешного менеджера и превратили его в священника Дмитрия Богомолова, а вот Кира рассказала... Слушайте, отец Дмитрий, а так можно вообще?

о. Дмитрий

— Так — это как?

А. Ананьев

— Ну, вот так вот сказать девушке...

К. Лаврентьева

— Ну, в истории Церкви есть такие примеры, просто это в домашних условиях лучше не повторять.

А. Ананьев

— У меня вот в этой истории какое-то смущение...

о. Дмитрий

— Мне кажется, что многие девушки сейчас, на самом деле, так и ждут. Они настолько, к сожалению...

К. Лаврентьева

— Да, устали уже, измучились.

о. Дмитрий

— Да, и не то, что устали, а не имеют тоже какого-то такого двигателя, что они, может быть, даже и ждут, что им скажут, что «вот за этого и выходи», может быть, даже так.

А. Ананьев

— Подождите, а есть вроде, поправьте меня, по-моему, чуть ли не закон есть внутренний, церковный, что священник не должен регламентировать семейную жизнь, говорить «иди туда и женись на нём»?

о. Дмитрий

— А никто тут про священника не говорит, мы же говорим про старца, это человек, который уже признан всеми, что это не просто священник, а человек, который высокой духовной жизни, которому Господь чуть приоткрывает, то есть у него частота сердца такая, что позволяет видеть немножко больше, чем всем остальным.

А. Ананьев

— Я вот буквально сейчас, когда выходил из машины, задержался в машине, потому что говорил по телефону с очень хорошей подругой, которая признавала, что не была на исповеди уже очень-очень-очень давно. Знаете почему? Потому что когда она хотела пойти на исповедь, переживая жесточайшие семейные драмы, ее очень церковная подруга сказала: «Вот пойди к этому священнику, но будь готова исполнить все, что он тебе скажет!» А она барышня-то современная, живет в большом мегаполисе, у нее активная жизнь, куча проблем, как у всех, и ее что-то это так смутило, она говорит: «Ну что значит «будь готова сделать все, что он скажет?», она так не пошла, и вот она сейчас очень переживает, и мы с ней говорили о том, как же ей все-таки попасть на исповедь, к кому и что значит вот эта установка: «будь готова сделать все, что он скажет — «Езжай в деревню Клыково к местному фермеру, к пастуху и...»

К. Лаврентьева

— «... и выходи за него замуж».

К. Мацан

— Меня как-то поразило: в одном интервью хорошо нам всем известный отец Дмитрий Рощин сказал, что когда к нему приходит человек за советом, как к духовнику, он говорит: это вопрос его веры, а не моей. Если ты обращаешься к священнику с вопросом, даже если он не старец, а просто твой духовник, если ты сейчас веришь и просишь Бога послать тебе ответ через вот этого священника, то тогда это вопрос твоей веры, это то, что ты услышишь, но ты это воспринимаешь как ответ от Бога или нет? Это вот больше вопрос именно к воле человека, как рассматривать это. Но, правда, здесь важный нюанс, что ты задал этот вопрос сам, а не... Хотя, с другой стороны, если человек, тот же старец, он знает семью, знает контекст, и, может быть, этот вопрос там уже много раз звучал в жизни, и вот он отвечает на вопрос, заданный год назад, полгода назад, вопрос внутренний человека. Но вот очень, мне кажется, важная у Киры ремарка была, что опытный духовник, он же не говорит: «женись» — поезжай, посмотри. Хотя во мне тут включается сразу такое, тоже по себе известное чувство, что: там, сказал тебе духовник — «ну, типа, не знаю, нравится-не нравится, но вот духовник же сказал, а вдруг я что-то неправильно понимаю, а вдруг он должен понравиться, и я в себе найду как бы какие-то вот силы, чтобы он понравился...» Я не про, конкретно про отношения с другим полом, а вообще, то есть, я сделаю вид, что я вот себя убедил, что да, потому что — а вдруг, если духовник сказал, а я по-другому думаю, а вдруг что-то сломается, я там напортачу.

А. Ананьев

— Но, на самом деле, не такая простая история, я всё время вспоминаю в этом контексте историю...

К. Мацан

— Это тайна отношений двух людей: духовника и его чада духовного.

К. Лаврентьева

— Да, тут он просто точно знал, что делает, вот и всё.

А. Ананьев

— Да, но у меня ещё готов вопрос: это всё-таки знание и расчёт или пророчество?

К. Лаврентьева

— А это может прекрасно совмещаться.

о. Дмитрий

— Это может быть открыто, плюс жизненный опыт, ведь человек, у которого чистое сердце, он же чувствует энергетику часто человека, и он понимает уклад этого человека и этого человека, он понимает, что, если их соединить, у них, по крайней мере, направленности смогут соединиться, что-то в этом районе, я думаю.

К. Мацан

— Это то ли у отца Кирилла (Павлова), то ли вот у отца Иоанна (Крестьянкина) рассказывают, что их спрашивали про то, что вот: «а где сегодня старцы?» И отвечал священник, который сам по себе, в общем, для многих старец, по статусу, по степени уважения и доверия, он говорит: «Ну, старцы — не знаю, старички есть, старцев не знаю». И кто-то, по-моему, говорил, что вот из таких вот признанных старцев, что просто есть жизненный опыт очень большой. Вот плюс, да — чистота сердца и опыт молитвенной жизни, ну просто человек очень много уже видел, знает и поэтому из опыта советует, и это как бы для нас — о, пророчество! А человек просто очень жизнь знает.

А. Ананьев

— Вот и Костя и Кира, наверное, помнят эту историю, которую моя жена Алла Сергеевна Митрофанова рассказывала здесь, в студии Радио ВЕРА про то, как она молодой девчонкой, студенткой престижного московского ВУЗа, мучимая пониманием того, что не складывается никак ее личная жизнь, и как любая девчонка, она мечтает, чтобы она сложилась, она отправилась на исповедь в один из монастырей Калужской области, и там священник сказал ей: «А чего ты тут стоишь? Иди в монахини, иди в монастырь, ступай». А она так: «Ну, секундочку...» — «Ну, а куда тебе еще? Иди в монастырь». Здрасьте, привет, приехали! Она, конечно, на негнущихся лапках пошла к другому священнику, говорит: «А что это было?» Он говорит: «Да ладно, не бери в голову, все хорошо». Но, опять же, да вот? Сложная история.

К. Мацан

— Хватило дара рассуждения Алле Сергеевне.

о. Дмитрий

— Батюшка сегодня не с той ноги просто встал. (смеется)

А. Ананьев

— Или монахиня какая-то вот этого монастыря сказала, я деталек не помню, но помню другое.

о. Дмитрий

— А можно я одну небольшую ремарку сделаю: я вот сижу и думаю, что я очень важную деталь в том, что я рассказывал, упустил, я хотел бы восполнить. Дело в том, что когда я стоял и молился, чтобы отец Адриан меня принял, и чтобы Господь дал ему силы, и когда эта дверь открылась, штука в чем: что отец Адриан меня не видел и даже не слышал, то есть он по факту не знал, что... То есть то, что я стоял, было открыто ему Богом, вот в чем вся загвоздка.

А. Ананьев

— Вы знаете, а я так и услышал, вы же сказали, что вы его не видели.

К. Лаврентьева

— Да, мы это поняли.

К. Мацан

-Конечно, так и было. Это мы тут можем проблематизировать тему того, что — а где это, это от жизненного опыта у старого священника-старца или от действительно какого-то мистического дара, «мистического» в здоровом смысле слова, чистоты сердца, которое видит Бога, ему открыто? Но вот в вашей истории абсолютно видно, что здесь прямое участие Бога в жизни человека через священнослужителя, который настолько стяжал благодать, что вот ему открывается.

А. Ананьев

— И мы почему-то не сомневаемся, дорогой Константин, что у тебя история точно такая же.

К. Мацан

— Конечно, конечно. У меня история абсолютно такая же, абсолютно. Я в ней вот как бы просто узрел, да. (смеются) Ну, на самом деле, у меня очень короткая, даже не то чтобы история, потому что вот истории, равной по сюжетному накалу тому, что рассказал сейчас отец Дмитрий или Кира у меня нет, но я выступлю таким немножко анфан террибль сегодня в этой программе в том смысле, что эта история про то, как... Вот как раз таки я начал про то, что очень важен вопрос веры самого человека, он что воспринимает как пророчество, он верит в то, что сейчас ему открывается воля Божия или нет, вообще доверяет ли он на самом деле священнику, которого спрашивает, готов ли он услышать даже то, что, может быть, ему будет не очень приятно? Потому что у меня в жизни, вот я так вспоминаю пророчества, которые сбылись, вот у нас же сейчас тема такая: слово сказанное тебе, которое потом оказалось правдой. Я вот два эпизода из своей жизни вспоминаю. Первый эпизод, когда я был совсем молодым, начинающим журналистом, написал какой-то текст, и священник, мнение которого я очень ценил, до сих пор ценю и уважаю, и прислушиваюсь, текст прочитал и меня похвалил. Сказал: «Слушайте, ну видно, вот большое будущее». И я это воспринял, как пророчество — ну вот, всё, мне сказали! Я летал на крыльях, потому что молодому человеку, тщеславному до самозабвения, коим я был и остаюсь, это вот прямо, это же: ну наконец-то мне это сказали! Наконец-то пророк попался мне на пути, он предрёк моё будущее! Я-то всё это сам и так знаю, но только подтвердили мне моё намерение, в общем-то, в будущем иметь большое будущее! А дальше начался путь очень тяжёлых испытаний, и я не совру, может быть, лет там 10 или 15 искал и ждал — ну где же? Ну мне же сказали, что у меня большое будущее, а где? И все те дары, которые после этого Господь тебе посылает, ты их как бы обесцениваешь, потому что — ну, это недостаточно большое будущее, мне обещали другое, большое, а это не то всё! И я мучился, на самом деле, это был очень большой духовный путь, пока я не понял, не пришел к тому, что там не было пророчества, человек меня просто поддержал очень из вежливости, это приятно, когда тебя хвалят, но ты же хочешь услышать это, ты на самом деле какие-то случайные слова принимаешь за вот это пророчество, и очень тебе хочется это принять как пророчество, но потом тебя Господь ведёт путями, показывая, что — ну, будь поскромнее, и в общем-то Господь уже много лет с моим тщеславием работает, благодаря разным встречам, и я сопротивляюсь, но Господь побеждает, слава Богу, мне так хочется в это верить. А второй эпизод прямо противоположный, когда тот же самый священник спустя там 15 лет говорит мне, но я не буду тут вдаваться в какие-то совсем биографические подробности, я думаю, что каждый сталкивался с ситуацией, когда очень уважаемый тобой духовник говорит: «Тебе нужно делать то-то», причём редко такое бывает, вот священник, о котором я говорю, он очень деликатен, он никогда не даёт вот таких благословений: «делай и всё!», он как бы предлагает тебе об этом подумать, а тут вдруг, может быть, один раз в жизни это было со мной в отношениях с этим человеком, который сказал мне ни с того ни с сего: «А не вот пойти ли тебе по такому пути?» Думаешь: не, ну это вообще, это совсем не то, куда я сейчас хочу идти, пожалуйста, вообще-то моя воля, Господь волю людей не насилует, поэтому я как-то: ну ладно, я из уважения, конечно, пойду, потом ты с этим священником разговариваешь...

А. Ананьев

— В этом случае говорят: «Я вас услышал».

К. Мацан

— ... и он тебе говорит: «Понимаешь, в чём дело, ты как бы вот, если этого не сделаешь, ты лет там через, пять-десять просто будешь пить, просто будешь бухать, потому что ты придёшь к какому-то тупику в жизни». И я: «Слушайте, батюшка, я знаю себя, я всё прекрасно понимаю, я давно в Церкви, я как бы... Не надо мне рассказывать, что я буду пить, ну, я как-то переживу всё это, я не настолько...» И идёт время, ты из уважения к этому священнику как-то занимаешься тем, что он тебе предлагает делать, идёт время, тебе всё больше и больше нравится то, что он тебе предложил, ты больше и больше в этом находишь смысл, ты вдруг открываешь, что — так я же вообще именно этого и хотел! И вдруг в какой-то момент тебе так хорошо от того, что ты делаешь то, на что тебя благословили, а вокруг какая-то идёт вот прежняя жизнь, такие прежние проекты остаются, скажем так, и ты вдруг воображаешь себе сам: а вот если бы сейчас вот этого нового — того, на что меня благословили, не было бы, как бы я себя чувствовал? И ты сам себе говоришь: да я бы, наверное, спился давно. И ты — опа! — а он же мне про это и говорил! И вот понимая, что то, что тебе было не очень приятно услышать, оказалось тем самым пророчеством, и хватило, слава Богу, в какой-то, может быть, чего-то хватило за этим благословением пойти и его не отвергнуть.

А. Ананьев

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, которые сегодня действительно светлые, и каждая история, она такая многоуровневая, как пещеры, о которых рассказывал отец Дмитрий, с кучей каких-то смысловых слоёв. А сегодня здесь клирик храма святителя Николая на Трёх горах, священник Дмитрий Богомолов, Кира Лаврентьева и я, Александр Ананьев, и низкий поклон Косте за его историю. Я, ты знаешь, в какой-то момент, Костя, хотел задать вопроси тебе и Кире, и отцу Дмитрию, когда это совпадение, а когда сбывшееся пророчество? И сейчас поймал себя на мысли, что ты вот по сути дал исчерпывающий ответ на вопрос, чем одно отличается от другого, то есть там вообще разночтений быть не может. И бывают в жизни совпадения, но когда ты понимаешь и ощущаешь вообще весь этот путь, понимаешь, почему ты туда идёшь, а не раз, оно там случилось, у меня жизнь состоит из совпадений, понимаешь? И я всё время, я ещё шёл сюда, думаю: ой, да мне есть что рассказать, у меня столько сбывшихся пророчеств! Сейчас понимаю, что да, это совпадение абсолютно на 200 процентов, но прежде чем я расскажу, отцу Дмитрию слово, потому что я не могу вам не дать возможность прокомментировать историю Константина.

о. Дмитрий

— Ну, во-первых, я порадовался за Константина, что он не пополнил ряды алкоголиков.

К. Мацан

— Это важный результат.

О. Дмитрий

— Нет, это страшная история, я, как человек, который с этим соприкоснулся и, слава Богу, как-то попытался и вышел из этих историй более-менее здоровым человеком, я говорю, что это такая штука смертельная.

К. Мацан

— Знаете, тут речь даже не только вот именно об алкоголизме как заболевании, а о том, что ну просто ты приходишь в кризис и то, что мне священник сказал: «ты будешь пить», не в смысле, что ты ляжешь в психбольницу лечиться от зависимости, хотя бы кто знает, а речь о том, что ты будешь в серьезном тупике, в тупике будешь.

о. Дмитрий

— Что тут я лично я для себя отметил: вы бы никогда это нормально не рассказали так, как сейчас рассказали, Константин, если бы вы внутри себя постоянно не проделывали работу, не осмысливали это, и именно поэтому, Александр, можно различить совпадение от пророчества — человек, который не проводит такую внутреннюю работу, он это и не различи, для него это будут все пророчества или совпадения, а человек, который работу ведет, у него явно есть начало, путь, точки, по которым был, он сможет отследить это, и вот эта внутренняя работа сердечная, она будет являться как раз тем компасом, который даст понять, а что это такое. Тут вопрос во внутренней работе, однозначно.

А. Ананьев

— Что касается моих совпадений, я очень хорошо помню историю, когда я работал на одной крупной, скажем так, крупнейшей московской музыкальной ФМ-радиостанции, причем работал там по ночам, и это был тупик, тупик, тупик вообще, потому что если ты устроился работать ночным ведущим, ты будешь ночным ведущим работать там до конца жизни. А когда я устраивался, программный директора мне сказала, что: «Александр, мы очень довольны тем, какого вы достигли уровня за время испытательного срока, я вам и себе желаю, чтобы вы не опускались ниже достигнутой вами планки и, самое главное, не поднимались выше». Я думаю: странное какое-то пожелание — чтобы не подниматься выше, а потом понял, что, в общем, ты вчера должен быть таким, каким ты будешь послезавтра.

К. Лаврентьева

— Не перерастать себя.

А. Ананьев

— Да, потому что люди, когда включают эту замечательную радиостанцию, они рассчитывают услышать там того же, кого они слушали позавчера, и это какая-то стабильность, такой, ресторан быстрого питания в музыкальном вещательном плане, такая вот еда, к которой они привыкли, это все должно быть так. Поэтому, когда ко мне в том же коридоре подошла прекрасная девушка, главный редактор открывающейся тогда радиостанции совместно с Аллой Борисовной Пугачевой, взяла меня за воротник рубашки и сказала: «Саша, ты нужен Алле! А Алла нужна тебе!», я посмеялся...

К. Мацан

— Это было пророчество.

А. Ананьев

— Я посмеялся. А потом, спустя какое-то время, они мне подарили подушку, на которой вышито «Алла». Нет, радиостанция быстро закрылась, но пророчество осталось.

К. Мацан

— А подушка-то осталась!

А. Ананьев

— А подушка осталась.

К. Лаврентьева

— Правда говорят: если некому говорить, значит, сейчас лица заговорят. Удивительно просто!

А. Ананьев

— Когда я Алечке, своей жене, Алле Сергеевне Митрофановой дарил эту подушку, говорю: «Слушай, тут такая смешная история, ты не поверишь!» Но она поверила.

К. Мацан

— Я только что вспомнил, кстати: ещё задолго до женитьбы, у меня жену зовут Лена, задолго-задолго даже до знакомства, вообще вот задолго-задолго, стоял в храме с подругой, на тот момент подругой, проходил священник, почему-то спросил: «А как вас зовут?» Я говорю: «Константин». Священник говорит, на девушку: «А не Елена?» А ту звали Мария. Я говорю: «Да ну...»

О. Дмитрий

— Он говорит: «Очень жалко», да?

К. Лаврентьева

— Не срослось!

К. Мацан

— Я допустил страшную бестактность в тот момент, но я не знаю, почему. Когда он спросил: «А та — не Елена?» А рядом стояла Маша. Знаете, что можно было самое неудачное сказать?

о. Дмитрий

— «В постриге будет Лена?»

К. Мацан

— «Пока нет», — сказал я. И через несколько лет я женился на Лене.

К. Лаврентьева

— Потрясающе.

А. Ананьев

— Да, а ирония в том еще, у этой истории тоже есть продолжение, я не так давно говорил с барышней, которая знала мою жену задолго до нашего знакомства, они ездили по паломничествам куда-то, и в автобусе, и в машине, много ездили вместе. Она говорит: «Вы знаете, Александр, мы же вашу будущую жену всегда называли не иначе, как «радио Алла», потому что едешь в машине впятером и говорит нон-стопом только Алла Сергеевна, и мы так между собой называли «радио Алла» — «опять „радио Алла“ включилось», ну, вы знаете, Алечку она действительно любит...

К. Лаврентьева

— ... интересно говорить.

А. Ананьев

— Да, да, да, все по существу.

К. Мацан

— Ну, кстати, я вот сказал «да», я не имел в виду, что Алла Сергеевна говорит, просто Аля из всех журналистов «Фомы» журнала стала первой работать на радио, на радио «Говорит Москва», постоянным радиоведущим она стала вот из когорты фомовских журналистов первой, поэтому это «радио Алла» было правильно.

А. Ананьева

— Да. Так что «радио Алла» стала моей судьбой все-таки однажды, да. А еще, я не знаю, видели вы или нет, у меня в соцсетях я буквально вчера опубликовал ролик, которому исполнилось пять лет. Ролик, который стал последним моим эфиром на другой музыкальной радиостанции, причем это было знаковым для меня моментом, потому что я сел в эфир, модная музыка, там звучат всякие модные исполнители, и я такой модный, у меня модная оправа от очков, я был стройнее раз в восемь, и, в общем, хорошо выглядел. И почему последний — я собирался уходить в отпуск. Я в отпуске не был три года, поэтому в отпуск уходил на пять недель. И был повод: во время этого отпуска я собирался пожениться, потом, спустя несколько дней отметить день рождения, потом обвенчаться, а потом уехать сначала в одну страну, в свадебное путешествие, потом в другую страну, и мне нужны были эти пять недель, и у меня был такой кураж, и легкость такая, что жизнь-то сложилась, и все! И я сморозил вообще дичайшую глупость, которая стала болезненным, но великим пророчеством: я закончил этот выход словами: «Хорошо бы взять отпуск дней эдак на сто. Можно и уволиться, но это уже не то!» Это были мои последние слова на той музыкальной радиостанции, я выключил кнопку, написал еще внизу такое шаловливое: «Не завидуйте, вернусь там 28 августа».

К. Лаврентьева

— Обалдеть.

А. Ананьев

— 28 августа я не вернулся. Программный директор уволил меня за несносный характер. Я так и не понял до конца за что, но я действительно вл себя местами отвратительно, потому что звездил вообще невероятно. И я остался абсолютно без работы в тот момент. И именно тогда началась какая-то совсем другая жизнь. Началась жизнь вместе с Алечкой, началась жизнь вместе с Радио ВЕРА, началась жизнь вместе с журналом «Фома, началась жизнь в Церкви. И самое главное, я потом просто отщелкивал: я понимаю, что если бы я тогда... А я бы не уволился никогда, ну было бы странно. Наш общий друг Алексей Пичугин, он тогда, в тот день говорил: «Зачем ты уходишь оттуда, это хорошая радиостанция, там хорошие деньги, все». А я понимаю, что это не моя воля, я не выбираю, я просто взял и ляпнул, что уволиться, я не хотел увольняться, я это случайно сказал, пророчество вырвалось само собой «Можно, я переговорю?» Вот, и я понимаю, что если бы я там остался, всего этого ничего бы не было.

К. Лаврентьева

— А у людей, которые работают на большую аудиторию, я замечаю, слова — это вообще очень важно, и нужно очень четко следить за тем, что ты говоришь, но иногда это как-то вот само получается. Ты знаешь, Сашенька, буквально 30 секунд: ты сейчас рассказываешь, а я вспоминаю, как я познакомилась со своим мужем, раз у нас сегодня такие пошли маленькие ремарки в конце программы про жен и мужей, когда я познакомилась со своим мужем Сашей, он был разочаровавшийся в жизни 26-летний молодой человек, и он мне сказал: «Жениться — это не про меня!» Мы теперь ржём, что у меня в жизни цель найдена. (смеются) Но я ему сказала примерно то же самое, что и «замужество — это не про меня». Через год мы поженились. Но это анонс программы про несбывшиеся пророчества, дорогие друзья, спасибо большое за внимание.

А. Ананьев

— Нет, ну это называется действием от противного, абсолютно на 200 процентов сбывшееся пророчество. Спасибо вам огромное! У меня ощущение, что мы только начали, а уже пришла пора завершать наши «Светлые истории». Отец Дмитрий, вам спасибо большое, я понимаю, что то, что сегодня прозвучало на радио «Вера», это очень личная, очень важная и действительно, очень знаковая история. Однажды по ней снимут фильм, возможно, Константин, он умеет.

К. Мацан

— Воспримем это как пророчество.

А. Ананьев

— Кстати! Клирик храма святителя Николая на Трех горах, священник Дмитрий Богомолов, Константин Мацан, Кира Лаврентьева, я, Александр Ананьев. Не забывайте, что «Светлые истории» можно не только слушать на сайте Радио ВЕРА и в эфире любимой радиостанции каждый понедельник в шесть часов вечера, но и смотреть, а также оставлять комментарии, «лайкать», делиться со своими друзьями. Мы точно знаем, что для многих, очень многих, там, по-моему, уже десятки тысяч людей ждут понедельника и считают его днем легким просто потому, что вечером обязательно будут новые «Светлые истории» на Радио ВЕРА, и так оно и будет, это тоже, если позволите, пророчество. Спасибо всем, всего доброго!

К. Лаврентьева

— До свидания.

К. Мацан

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Божественный свет в глазах ближнего». о. Роман Федотов
• «Светлые пасхальные истории»
• «Страдания и вера»

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов