Рифмы жизни. Михаил Светлов.

Вот спрашивается, для чего я здесь, на радио «Вера», собираюсь потревожить тень знаменитого «комсомольского» пиита Михаила Аркадьевича Светлова, – автора знаменитых когда-то «Каховки» и «Гренады», стихотворца, дожившего до пожилых лет, горячего романтика гражданской войны (правда, кажется, и немало ею и последующим временем напуганного), любимца женщин и записного острослова… Зачем? Может потому, что сквозь все самоуговоры и революционные катехизисы проступила в нем – ближе к концу, к его последней книге «Охотничий домик» – неподражаемая нежность и чистота?

Никому не причиняя зла,
Жил и жил я в середине века,
И ко мне доверчивость пришла –
Первая подруга человека.

Сколько натерпелся я потерь,
Сколько намолчались мои губы!
Вот и горе постучалось в дверь,
Я его, как можно, приголубил.

Где-то рядом мой последний час,
За стеной стучит он каблуками…
Я исчезну, обнимая вас
Холодеющими руками.

В вечность поплывёт моё лицо,
Ни на что, ни на кого не глядя,
И ребёнок выйдет на крыльцо,
Улыбнётся: – До свиданья, дядя!

Михаил Светлов, «Никому не причиняя зла…» (из книги «Охотничий домик»), 1962-й год

В год окончания войны, в стихотворении «Возвращение», начинавшемся словами «Ангелы, придуманные мной, снова посетили шар земной…» Светлов написал странные, несколько двусмысленные для советской идеологии строки:
«С музыкой солдаты смерть встречают. / И когда им надо умирать, / Ангелов успешно обучают / На губных гармониках играть. // (Мы, признаться, хитрые немного,– / Умудряемся в последний час, / Абсолютно отрицая Бога, / Ангелов оставить про запас.)…»
…Вот именно, что хитрые. Даже такие, проваренные во всех водах «солдаты революции», как Светлов, отказавшиеся от настоящего, не придуманного Неба, изо всех сил искали, нащупывали, – к чему бы прислонить свою душу, которую не могли не чувствовать, будучи лирическими – прежде всего – поэтами…
Я закончу чудесными поздними светловскими стихами о любви, которые почему-то помню с ранней юности. Посмотрите, послушайте, что он говорит о горечи жизни и неизбежных страданиях, как собирается обойтись с ними.
Кажется, это дорогого стоит:

Все ювелирные магазины –
они твои.
Все дни рожденья, все именины –
они твои.
Все устремления молодежи –
они твои.
И смех, и радость, и песни тоже –
они твои.
И всех счастливых влюбленных губы –
они твои
И всех военных оркестров трубы –
они твои.
Весь этот город, все эти зданья –
они твои.
Вся горечь жизни и все страданья –
они мои.
Уже светает.
Уже порхает стрижей семья.
Не затихает,
Не отдыхает любовь моя.