«…Не бойся синей качки этой вечной, / Не говори – не тронь меня, не тронь, – / Когда тебя Господь, как старый жемчуг, / Из левой катит в правую ладонь».
Так заканчивалась старая маленькая поэма петербуржанки Елены Шварц «Мартовские мертвецы»
Она ступила на литературное поле подростком – в начале 1960-х с успехом читала своё в кругах ленинградского андеграунда. До 1988-го года Шварц печаталась только в самиздате и у эмигрантов. Всегда была легендой. Славилась буйным и участливым нравом, была эгоцентрична и лишена чувства самосохранения, никогда не лезла за словом в карман и могла быть деликатной до простодушия. Для филологов-стиховедов её поэзия была и остается непаханым и благодарным полем. Подобного, как она сама себя называла, «человека средневекового сознания», в нашей словесности не было и нет.
Это был поэт невероятного воображения и языковой отваги.
В марте 2010-го она умерла в страданиях от тяжелой болезни, работала до последних дней.
Я начну со стихотворения начала 1980-х.

Юрию Кублановскому

На колокольне так легко.
На колокольне далеко
И виден остров весь.
И мы с тобой не на земле.
Не в небе – нет,
А здесь –
Там, где и должно бы свой век
Поэту и провесть –
Где слышно пение калек
И ангельскую весть.

Елена Шварц, «Валаам». 1982-й год

«Шварц – единственный поэт, которого адепты называют гениальным. (Ну, ещё Бродского.) – писал в своих дневниковых «Записях» давний друг Елены Андреевны, поэт Юрий Кублановский. И продолжил: «…Я этого не люблю: тут есть какое-то педалирование назло оппонентам и недоброжелателям, есть какой-то примитивизм. Я (для начала) назвал в некрологе её поэзию сказочной – и проще, и точнее».
Вот её позднее – и какое сказочное; и одновременно – подхватимся к словам поэта-собрата – простое и точное.
Возможно лучшее, что когда-либо сочинялось о родной речи:

В кожу въелся он, и в поры,
Будто уголь, он проник,
И во все-то разговоры –
Русский траченый язык.
Просится душа из тела,
Ближе ангельская речь.
Напоследок что с ним сделать –
Укусить, смолоть, поджечь?

Елена Шварц, из книги «Дикопись последнего времени». 2000-й год.

…Счастья выше писания стихов она, пожалуй, не знала.
На отпевании в любимом и неоднократно воспетом ею Свято-Троицком Измайловском соборе пришедшие узнали, что в конце 1990-х она приняла Крещение. Священник горячо говорил о поразительной точности многих её религиозных образов и мотивов…

Я закончу последними стихами, они вышли в свет уже после её ухода:

Мы – перелётные птицы с этого света на тот.
(Тот – по-немецки так грубо – tot).
И когда наступает наш час
И кончается наше лето,
Внутри пробуждается верный компас
И указует пятую сторону света.
Невидимые крылья нервно трепещут
И обращается внутренний взгляд
В тоске своей горькой и вещей
На знакомый и дивный сад,
Двойною тоскою тоскуя
Туда караваны летят.

Елена Шварц, 2010-й год