Поделиться
Весьма живописные, как вы сейчас услышите, обороты выплывают из моего воображения, когда я думаю о стихах и судьбе Владимира Берязева – автора многих поэтических книг и руководителя старейшего литературного журнала «Сибирские огни». Непритворный восторг мастера перед словесной глиной, могущей превратиться в упругий стих, кочевая энергия путешествия по всему дольнему миру, бесконечная тяга к дразнящей Азии с ее легендами и преданиями, искусство дружества и опеки… В его поэзии, действительно, гудит ветер странствий, – она пропахла кострами, усыпана иглами кедров, промыта горной водой и даже вымощена старинным европейским булыжником.
И за всем этим первородством – безоглядная преданность Христову воинству и мучительно-счастливое приближение к таинственному замыслу, соединяющему нас с крестным путем Спасителя, – вот как в этом стихотворении –
«Будьте прохожими» – Он говорил.
Не оставайтесь надолго
Возле родни, возле милых могил,
Возле любимого дома.
Клонится лето, а путь наш далёк,
Клонятся силы и сроки,
Но не погас золотой уголёк
Там, над зарёй, на Востоке.
Веки смыкаются, но преклонить
Голову негде на свете,
Только любви серебристая нить
Мимо заботы и смерти.
Сердце смиряя, ты не оглянись,
Шаг не замедли, не дрогни.
Светлые ангелы падают ниц,
Демоны злобу хоронят.
Будет душа твоя на небе цвесть
Чистой звездою-сапфиром.
Галилеянина благая весть
Не умолкает над миром.
Владимир Берязев, из книги «Ангел расстояния», 2009-й год
В последние годы стихотворный мир Владимира Берязева весьма активно прирос неравнодушным читателем: его вечера в Сибири, в Москве, а то и в случающемся, как он любит говорить, «варяжье», – прочно окутаны атмосферой живого сопереживания и самому мастеру и его вдохновенному ремеслу.
Впрочем, перефразируя Мандельштама, наш сибирский стихотворец, к величаньям, кажется, еще не привык. Однако, мне хочется вспоминать и вспоминать – применяя их к Владимиру Берязеву – и последующие строки из того же классического стихотворения о поэте-собрате – о Константине Батюшкове, оплакавшем великого итальянца Торквато Тассо:
«…Только стихов виноградное мясо / Мне освежило случайно язык».
…И вот, Владимир Берязев, – с эпиграфом из Александра Блока, из его знаменитого, целительно-горького «Коршуна»:
Над сонным лугом…
Александр Блок
Рыжий коршун круги нарезает,
Ждёт подачки, варнак.
Закипел на костре в палисаде
Котелок… Коли так,
То пора надевать телогрейку
И картошку копать,
Строить вечную узкоколейку
И вину искупать.
Выпей, Павел, корчагу смиренья
И любовь — не суди.
Самурайскую веру боренья
В роднике остуди.
Ведь не в рабстве, не в силе державной
Наша боль и вина,
Но – пред Господом жалью стожарной
Обнажена.
Владимир Берязев, из книги «Ангел расстояния», 2009-й год
Уж не знаю, к какому Павлу (хотя и персонаж из романа про закаляющуюся сталь здесь маячит), – обращен сей пронзительный этюд, но я всегда, признаюсь, примеряю берязевские слова о самурайской вере боренья – к себе.
«Его стихийность выверена поэтическим мастерством… Это поэзия свежая, незакаменевшая, незабронзовевшая в самолюбовании и самозначительности», – сказано в предисловии к «Ангелу расстояния» московским стихотворцем Юрием Кублановским. Добавим, что Владимиру Берязеву не занимать и поэтической смелости, и – отваги.
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне
Поделиться
Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема
