«Путь к священству». Протоиерей Григорий Крыжановский

У нас в гостях был духовник общины глухих храма всех святых в земле Русской просиявших в Новокосино протоиерей Григорий Крыжановский.

Наш гость рассказал о своем пути к вере и священству и о том, как он стал духовно окормлять глухих, в том числе, служить для таких людей Литургии на языке жестов.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева

-«Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, дорогие наши слушатели! Меня зовут Кира Лаврентьева и как всегда в этом часе, мы говорим с нашими гостями о пути к священству, пути к вере, в вере, вообще, на самом деле, задаем ключевые вопросы для каждого верующего человека и обсуждаем самые важные, наверное, темы, которые можно обсуждать с человеком, который находится на пути к Богу или уже пришел к нему. С радостью представляю вам нашего сегодняшнего гостя, у нас в гостях протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, храма всех святых в земли Русской просиявших в Новокосино. Здравствуйте, отец Григорий.

о. Григорий

— Здравствуйте.

К. Лаврентьева

— Спасибо вам огромное, что вы нашли время сегодня к нам прийти. Читала вашу биографию, читала ваше интервью, естественно, когда готовилась к программе, и хочется начать наш разговор с цитаты, однажды вы сказали так: «Чтобы быть верующим, нужно мужество. Это не просто обряд: туда зайти, сюда зайти, свечку поставить, благословение взять. Если человек действительно сверх силы ищет Бога, милующего, прощающего, дающего благодать и энергию — это смелый человек, он решается жить вечно. Это серьёзное решение и ответственность». Такой прямо серьёзный такой подход, да?

о. Григорий

— Видимо, по вдохновению сказал.

К. Лаврентьева

— Отец Григорий, а вот у вас эта решимость, она когда проявилась? Ведь вы жили в атеистической многодетной семье, где вам вроде как про Иисуса Христа не рассказывали. Как вы пришли к этим вопросам, к этому поиску?

о. Григорий

— Я, конечно, жил в материалистической, наверное, такой семье, но я бы не сказал, чтобы она была атеистическая. Дело в том, что отец моего деда был пономарём в храме и нам, детям, родители не сообщали основ веры, но они нам давали такие законы, у нас в семье были законы жизни определённые, например: «сам погибай — товарища выручай», вот утром с этим просыпаешься и с этим ложишься, это был девиз жизни в нашей семье. Кроме того, были ещё такие фразы, которые так или иначе вызывали в детях самые, наверное, лучшие чувства и направляли нас по развитию духовной нашей жизни на служение ближнему. Но, конечно же, воцерковлённости в нас не было, то есть я посещал с мамой храм какой-то период, носил корзинку ей, это Пасха, освящение куличей и прочего, но в этом я не обнаруживал своего участия, такого, знаете, вот именно о котором я могу говорить сегодня, даже не как священник, а как верующий человек. Ведь мало вырасти в семье верующих людей и знать традицию христианскую, нужно Бога лично встретить, а вот этого не было во мне, однозначно. Я определяю некий момент в своей жизни, когда я стал искать эту истину, и истину я стал искать вне церкви поначалу, увлекался чтением психологии, статей в журналах, газетах, подписочка была такая, интернет-подписка, я помню, я эти статьи рассматривал. Плюс, к тому же у меня старший брат — психиатр, мы знаем, что «психос» переводится как «душа», и какие-то, знаете, отголоски, реплики о душе и какие-то утверждения все больше и больше появлялись в моей жизни. Но у меня техническая специальность, ну естественно, техническая специальность, особенно моего направления — это системы автоматизации производства, САПР, факультет электроники, то есть он подразумевает построение некоторых алгоритмов. И естественно, что, как всякий молодой человек амбициозный, я хотел быть счастливым, и, опять скажу: естественно, я должен был разработать алгоритм достижения счастья, и вот в разработке этого алгоритма, своего личного жизненного алгоритма, возник вопрос поиска истины, что действительно является счастьем, как действительно его достичь и чего это стоит, во что это мне обойдется. И вот в этом поиске как раз, я думаю, зародилась моя вера и осуществилась моя встреча с невидимым, и этот Невидимый оказался Христос, проводник счастья.

К. Лаврентьева

— Вы знаете, я долгое время воспринимал Христа как человека, как существующего, то есть я вот, помню, читал Александра Ме́ня книжку «Сын человеческий», это его исторический роман, владыку Антония читал, он позже был. Но, вы знаете, когда я читал владыку Антония, я уже беседовал с автором, я уже задавал те вопросы, на которые он отвечал на следующей странице, ну, это был живой диалог. Знаете, в обществе часто говорят: «беседовать с автором», и я вот понял, и у меня был такой опыт беседы с автором, вот когда перед тобой не книга, а перед тобой человек. И раз уж мы психологию вспоминали сегодня, это можно назвать современным таким термином «раппо́рт», некий раппорт с автором. Ведь труды владыки Антония — это же выступления, он же не писал книгу, это его выступления, это его ответы на вопросы, в том числе и молодым людям, его семилетняя и пятилетняя работа на радио: он семь лет на английском языке вёл передачу и пять лет на русском языке вёл передачу на радио. И он отвечал на вопросы, получал эти вопросы от живой аудитории, и потом из этих выступлений были составлены многие его труды, то, что сегодня продаётся как книги, издаётся как книги и распространяется. И вот «Человек перед Богом», мне кажется, это первое произведение, с которым я познакомился, когда заинтересовался творчеством владыки Антония и, конечно, это была беседа. Это было живее живых, и это чувствовалось, что владыка Антоний жив, общается со мной и это была живая беседа, да. Он меня поразил своим интеллектом и вообще актуальностью своих бесед, именно для меня лично, конечно.

К. Лаврентьева

— Отец Григорий, ну это такое какое-то сокровенное созерцание духовных истин. Люди к нему годами идут и даже иногда не могут и за всю жизнь этого постичь, ну просто потому что не случается, или случается, но как-то по-другому. Вот что нужно для того, чтобы человек как-то раскрылся личностно в Боге, что нужно сделать ему? Какое стремление должно быть?

о. Григорий

— Ну, я буду основываться на своём опыте, мы все так или иначе на своём опыте основываемся. В моём случае это был принцип: найти истину любой ценой. Вот у владыки Антония, я боюсь, не точно процитирую, но он советует молиться такой молитвой: «Господи, даруй мне встретить истинный образ Твой любой ценой». Да, в моём случае это было не любой ценой, я так говорил: «даже ценой жизни», вот я себе такой принцип жизни избрал.

К. Лаврентьева

— Ну это очень серьёзно, да?

о. Григорий

— Да, это серьёзно, и Бог возьмёт эту цену. Я обещаю вот всем, кто последует по этому пути, что Бог возьмёт свою цену.

К. Лаврентьева

— Что это значит?

о. Григорий

— Если я, например, решил, что мне важно познать истину даже ценой жизни, то я хочу сказать, что я расстался со своей жизнью, я её потерял, то есть ту жизнь, которая у меня была. Я так и говорю, и для меня это такой рубикон, я отмечаю это во времени, в памяти, в своей обыденной жизни, даже в том, с кем я общался до и с кем я общаюсь после, то есть, есть прежняя жизнь до и после. Вот есть некая граница, и Бог, конечно же, взял, и я не печалюсь об этом, не расстраиваюсь, но я констатирую факт: Бог взял. Ту цену, которую я предложил, Он взял. И всякому, кто хочет знать истину, кто хочет встретить Христа, нужно искренне... Тут ещё важно вот какое дело: мне кажется, что многие из нас чего-то себе придумают, принципы изложат, даже в храм пойдут, молиться начнут, но где-то в глубине сердца оставляют для себя вариант выйти в окно, выйти чёрным ходом, ну как-то выскочить или соскочить с этого поезда, выпрыгнуть из поезда, который едет в направлении вечности ко Христу: вдруг испугаешься, вдруг мне не понравится, вот развернуться в другую сторону. Но вот в поезде, мне кажется, это неправильно, прыгать с поезда и разворачиваться, потому что тут уже рельсы, проложил их Христос. Тут, мне кажется, нужно всё-таки мужественно встречать события жизни, которые после этого приходят и свои обещания выполнять, по крайней мере, стараться. Понятно, что человеку это невозможно, то есть вот я, когда анализирую свой опыт, были такие моменты, когда мне было и страшно, и сомнения возникали, даже в вопросах веры, но с помощью молитвы, с помощью Таинств церковных, с помощью других верующих людей и с помощью Божией это всё преодолевалось, со слезами, с паузами, с передышками, с какими-то, может быть, моментами отчаяния, может быть, даже какими-то эпизодами неверия, какими-то эпизодами уныния, бесовского обстояния, забытия, может быть — это всё было, всё было, конечно, как у всякого живого человека. Это должно быть у всякого, кто последует за Христом. Мы читаем, например, Новый Завет, Деяния апостольские, когда апостол Пётр усомнился в чём-то. Мы читаем Новый Завет, Евангелие, когда Пётр трижды отрекается от Христа, то есть мы должны быть к этому готовы. Можно ли к этому быть готовым? Но мы должны об этом знать и откровенно об этом говорить, по крайней мере. И в своё время, когда мы переживём те или иные лишения ради Христа, наверное, мы должны ещё и возрадоваться этому, потому что как же этому не радоваться? Если спортсмен, который тягает каждый день сначала небольшую гирю, потом уже штангу, потом штангу чемпионского веса, он же радуется этому весу. Но с этим весом сопряжен и труд, и боль, и пот, какая-то жертва, какие-то потери: он не идёт гулять с друзьями, а идёт в зал для тренировки, но он радуется этому всему. А почему мы не должны радоваться? Мы должны именно радоваться искушениям. Вот был праздник Воздвижения Креста Господня — мы же должны радоваться! Подвижники часто говорили о том, что «если нет лишений, есть ли Христос?» Вот такой вопрос задавали. Подводя итог всему сказанному, мы должны избрать принцип и, наверное, успех на этом пути будет определяться нашим неуклонным старанием этому принципу следовать.

К. Лаврентьева

— В гостях у «Светлого вечера» духовник общины глухих, храма всех святых в земле Русской просиявших в Новокосино, протоиерей Григорий Крыжановский. У микрофона Кира Лаврентьева. Ну так вы, отец Григорий, конечно, начали наш разговор с самых серьёзных вещей, о каких только можно, наверное, думать в формате не только нашего разговора, но и жизни. Но вы как-то так говорите интересно, батюшка, вы говорите: «Я предложил Ему цену, и Он её взял». И это так не вяжется с сознанием вот этим Всемилостивого, Долготерпеливого Господа, Который вообще-то ничего от нас не хочет, кроме нашей любви и веры, а получается, что — нет, что всё-таки Он что-то может от нас взять, а может и не взять. Потому что я слышала, как ровно на вашем, по-моему, если не ошибаюсь, стуле человек говорил о том, что вот «я Ему предложил, но всё осталось по-прежнему, просто я стал верующим человеком». То есть, возможно, это вам нужно было, чтобы ваша прошлая жизнь закончилась и началась новая, как вы это для себя осмысляете?

о. Григорий

— Во-первых, я немножко разъясню: когда человек говорит, что «всё осталось по-прежнему», я думаю, что он говорит о своих чувствах и о своём характере, это известный факт. Значит, весёлый человек должен стать весёлым святым, строгий человек должен стать строгим святым, и мыслитель становится святым мыслителем, то есть, действительно, всё остаётся по-прежнему, мы из той же плоти, из той же крови...

К. Лаврентьева

— Преподобные, пустынники, исповедники — всё это, получается, проистекает из склада характера?

о. Григорий

— Характер обязательно, для монашеского пути важен характер, важно, какие человек имеет склонности и способности, давайте говорить о способностях, потому что нужна способность для того, чтобы нести этот серьёзный подвиг. Значит, что касается того, что Бог взял жизнь, Он действительно её берёт — но не отбирает.

К. Лаврентьева

— Это очень важно.

о. Григорий

— Да, Он берет ее в Свои руки, словно я протягиваю ему свою жизнь: вот, возьми. Он же Жизнодавец, мы же верим во Христа, Который всё сотворил, всю жизнь. Самый распространённый дар Божий на планете — это дар Святого Духа, это жизнь. Вот именно наша земная жизнь, как дыхание в ноздрях, Ему она, собственно, не нужна, Он не отберёт её ни разу. Это дьявол у нас отбирает жизнь, это из-за дьявола мы умираем. А Бог хочет, чтобы мы жили и жили вечно. То есть, когда мы свою жизнь ему приносим, Он говорит: «Молодец, спасибо, а теперь возьми её и делай так, как я велю с ней». Он же наш господин. Ну, кто такой господин — от кого зависит жизнь, а жизнь — это наша радость. Как там, когда предлагает молодой человек девушке руку и сердце: сердце — это чувство, сердце радуется, значит, от неё будет зависеть, от её настроения теперь будет зависеть, что в его сердце: она печальна — он печален, она рада — он рад. Ну и руку — это вообще, если человек безрукий, то он умирает. В те времена далёкие, когда эти фразы употреблялись, я не знаю, как сегодня вообще предлагают руку и сердце, или как-то по-другому это всё делается, но когда я слышу вот это выражение «руку и сердце», я понимаю, что этот человек утверждает: «от тебя, единственной, зависит моё счастье. От тебя, единственной, зависит моя жизнь», потому что безрукий человек умирает, он не способен себя прокормить, собственно, как мы вспоминаем про упоминания убогих людей в Евангелии, болящих, слепых, и с сухой рукой, например, эти люди были крайне немощны, и они нуждались в подаянии для того, чтобы как-то прожить. Также и со Христом, подытожу: Он нашу жизнь, конечно, принимает, и Он ждёт этой жертвы от нас, это естественно. И естественно так, что мы приносим свою жизнь Ему в жертву, потому что теперь мы не себе угождаем, а угождая Ему, обретаем счастье и радость. Для нас высочайшее счастье теперь — угодить нашему Господину. Мы Ему приносим, предлагаем Ему теперь своё сердце, чтобы Он управлял нашими чувствами, и Ему свои руки предлагаем, чтобы Он нашими руками творил в этом мире, в этом пространстве, и в том числе в нашей жизни, и с нами самими что-то сотворил.

К. Лаврентьева

— Это очень понятно, то, о чём вы говорите, человеку верующему. Но представляете, если сейчас нашу программу включил такой вот среднестатистический житель нашей страны, который едет с работы, программа идёт в час пик, он, может быть, случайно включил, может быть, решил как-то душу успокоить, как мне говорят некоторые знакомые: «Вы знаете, я так люблю ваше радио, я всегда под него засыпаю», но это понятно, это шутка. Не все так, кто-то очень любит слушать.

о. Григорий

— Естественно, но тот, кто говорит так, он не шутит, он действительно засыпает.

К. Лаврентьева

— Успокаивается душа.

о. Григорий

— Да, потому что душа успокаивается, это же здорово.

К. Лаврентьева

— Но, отец Григорий, вот вы представляете, включил, значит, нашу программу, что он слышит? Он слышит о жертве, о боли, о трудностях, об искушениях, об отказе от своей жизни, о полной перемене себя и вообще неизвестно ещё, какие там будут тебя поджидать сюрпризы на пути к Христу. Естественно, он спросит: «Отец Григорий, а почему я должен тогда вообще от своей комфортной и хорошей жизни отказываться? Почему я должен менять своё устроение, которое вроде как на первый взгляд вполне себе нормальное, и, в общем-то, у меня нет никакого невроза, чтобы сейчас искать какой-то выход? Мне хорошо, спокойно, гармонично, но вот я набрёл на вашу программу, и у меня есть этот вопрос: почему нужно столько всего терпеть и от столького всего отказываться ради истины, о которой говорите вы и все ваши коллеги, и все работники Радио ВЕРА и других церковных СМИ?» Вот правда, отец Григорий, мы же очень рассчитываем в этом разговоре на то, что кто-то нас услышит и действительно, начнёт о чём-то спрашивать. Вот представим себе этого третьего собеседника сегодня в нашей студии, и он спросит: «А вот зачем мне это нужно? Что вы мне тогда пообещаете, что там будет? Что там будет, в христианской подлинной вот этой жизни внутри Церкви?»

о. Григорий

— Блаженство. Мы обещаем блаженство, но не только мы, мы обещаем, потому что нам обетовал блаженство Господь Бог. Бог сотворил человека для блаженства.

К. Лаврентьева

— А я слышала, что какой-то священник сказал: «Слушайте, ну а никто вам не обещал вечного счастья, никто вам не обещал всегда хорошего настроения». Чем отличается блаженство от хорошего, от просто хорошего настроения?

о. Григорий

— Господь предвечно, вечно, бесконечно общается внутри себя. Общается Он с любовью, Бог наш — Троица, это самое-самое последнее откровение Божие о себе, радикальное откровение, которое меняет цивилизацию. И это сообщение о том, что Бог, блаженствуя, решил свое переживание высочайшего, высшей степени счастья даровать еще кому-то. С этой целью Он сотворил человека. Откуда мы это знаем? Это очень просто, мы видим: Адам живет в раю. Вот первозданный человек, он живет в раю, то есть он уже предвкушает некое блаженство, может быть, не во всей той степени, очевидно, не во всей той степени, которая будет в результате, то есть степень счастья развивалась, должна была развиться в Адаме. Условием райской жизни было богообщение. Когда Адам стал общаться с сатаной, он потерял этот дар. И будучи еще в том же самом месте, возле того же дерева, с той же женой, он уже боится. Раньше у Адама не было этих проблем: он начинает прятаться в кустах, он уже недоволен своей жизнью, вчера он был доволен своей жизнью, сегодня недоволен. Он голый, говорит: «я голый, мне не хватает на одежду, на еду, на машину, на квартиру, мне чего-то не хватает». Вчера в этом же самом месте, с этими же самыми условиями, он был счастлив. Потому мы и говорим: «Я живу как в раю», то есть рай для всех людей, понятно, для всех радиослушателей — это условие высшего счастья. И жена у него была, и он был ею доволен — а сегодня он уже ей недоволен. Вчера был доволен, час назад он ей доволен — а сегодня он ей недоволен: она, видишь ли, давала ему яблоко, которое змей ей дал, и вот Бог вообще сотворил зачем эту жену? Чтобы она Адама лишила счастья? Ответ такой, что Бог по-прежнему желает нам блаженства — высшей степени счастья. Это не просто безопасность, сытость, близость, творчество, труд, семья, рождение детей, это есть у всех, и у верующих, и у неверующих в равной степени, и у коммуниста, и у фашиста, и у материалиста, и давайте национально еще возьмем какой-то признак, у разных национальностей это все есть, это земное счастье. Есть условия: солнышко, еда, тепло, жена, дети, работа, ну и так далее, но это земное. У верующих людей есть высшая степень счастья — это акт откровения, Богоприсутствия, Богообщения, исцеления. У апостола Павла мы находим, что он был восхищен до седьмого неба — значит, есть первое, второе, третье, четвертое, пятое, шестое.

К. Лаврентьева

— Отец Григорий, раз мы апостола Павла вспомнили в нашем сегодняшнем разговоре — до седьмого неба был восхищен, исцелял, проповедовал, одной проповедью пять тысяч человек мог привести ко Христу за несколько часов. Но при этом у него было жало в плоть, мы не знаем, что это было...

о. Григорий

— Болезнь, по-видимому.

К. Лаврентьева

— Был то ли какой-то недуг, может быть, либо болезнь, либо еще что-то, от которого Господь его не исцелял. Наверное, у нас у всех есть некое «жало в плоть» по нашим силам или, может быть, это необязательные условия спасения. Почему, как вы думаете, не исцелял Господь апостол Павла?

о. Григорий

— Пути Господни неисповедимы, но там есть ответ Божий на запрос Павла об исцелении, это, может быть, некая такая отрезвляющая сила. Вот мы же в основном тут, я думаю, наши слушатели — это взрослые люди, ну и дети, которые уже способны слушать и внимать радиопередачу, мы должны затронуть вопрос боли, потом можем и перейти к вопросу смерти. Забегая, анонсируя вперед, если мы перейдем к вопросу смерти...

К. Лаврентьева

— У нас много всего интересного впереди, не переключайтесь. (смеются)

о. Григорий

— Да. Христос, Он говорит об умерших, как о спящих, а о живых, как об умерших. Вот Он говорит: «Вы гробы побеленные, повапленные», то есть вапно́ — это известь, известью побеленные, замазанные, накрашенные. «Вы — гробы накрашенные», — говорит Он своим слушателям. Но что значит гробы — это то, что содержит внутри смерть. Это Он говорит тем, кто слушает, живой. А когда выносят сына вдовицы, Он поднимает его за руку. Когда приходит в дом к начальнику синагоги, Он говорит: «девочка спит» и воскрешает ее. Зачем Христос так сообщает о смерти? Ну, это анонс. Вернемся к боли, это важный момент. Я думаю, что боль — это дар Божий. Боль — это первая сигнальная система, если мы к чайнику прикоснулись, и рука не болит, у нас обширный ожог, заражение, смерть — ну, как-то это все глупо и быстро. А так боль, она очень и очень полезна человеку всякому.

К. Лаврентьева

— Как некий предохранитель?

о. Григорий

— Отрезвляющий такой фактор. Особенно боль, которая внутри нас, потому что физическая боль, так или иначе, человек побеждает физическую боль, начиная со своего младенчества. Ну, а если вдаваться медицинские подробности, то мы знаем, что с самого рождения каждый вдох ребенку приносит боль, но те гормоны, которые выделяются в организме человека, они нивелируют эту боль. Получается, что боль нам крайне полезна, например, для тех же спортсменов: они знают тот уровень боли, который им необходимо достичь на каждой тренировке, иначе не будет развития. Точно так же, я думаю, что в других специальностях, то есть, есть та нагрузка, которую мы должны преодолеть для того, чтобы достигнуть чего-то действительно ценного. Для того, чтобы добыть металл, мы должны углубиться глубоко в землю, добыть эту руду, плавить ее, смешивать ее с каменным углем, который добудем в другой шахте. То есть все по-настоящему ценное в нашем мире добывается усилием, усилием и терпением, в том числе и боли. Например, ведь так больно сидеть за учебником по математике, вот я сидел за учебником по математике, когда мальчишки во дворе гоняют мяч, и вот эти птички в небе, они свистят, просто как эти судьи все время свистят, мальчишками этим, свистят и зовут тебя гулять летом, но ты сидишь за учебником, решаешь, тебе там что-то и как-то вот не так, но ты сидишь, терпишь, и в конце концов ты побеждаешь. Ну, для начала учебник, потом вступительный экзамен, потом еще что-то, и ты добиваешься результата ценнейшего для себя.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, напоминаю, что у нас в гостях протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих храма всех святых в земле Российской просиявших в Новокосино, у микрофона Кира Лаврентьева. Мы вернемся после короткой паузы.

К. Лаврентьева

— Еще раз здравствуйте, дорогие радиослушатели, «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, у нас в гостях протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих храма всех святых в земле Русской просиявших в Новокосино. У микрофона Кира Лаврентьева. Так, отец Григорий, мы с вами остановились на очень интересной теме, вот как раз про болезнь, про смерть — звучит, конечно, не очень интересно, особенно для тех, кто только что присоединился, но на самом деле мы говорили как раз о терпении боли, об апостоле Павле и о жале в плоть. И вот тут-то вы и сказали, что боль является и отрезвлением, и предохранением от чего-то опасного для человека, и возможность углубиться в себя, особенно вот эта внутренняя боль. И это все, конечно, такой серьезный повод для осмысления, особенно в век тревоги и депрессии, особенно в непростые годы, которые наступили для нас уже давно, сначала коронавирус, а сейчас спецоперация и понятно, что кого-то это не касается, кого-то касается так, чисто на грани переживания, а кого-то непосредственно, очень много людей живут при граничных зонах, очень много людей живут в зоне военных действий, которые слушают наши программы, у которых это тоже, возможно, какая-то поддержка и утешение. Отец Григорий, ну вы же, по сути дела-то, из Киева как раз, с Украины вам это все еще ближе, чем кому-либо и поэтому не могу не спросить вас: а что делать вот с этой болью, с которой вы тоже, наверное, столкнулись, как человек, любящий и Украину, и Россию?

о. Григорий

— Я думаю, что мы забыли упомянуть очень важную категорию людей — воинов.

К. Лаврентьева

— Воины-это вообще... Мы часто говорим о них и молимся за них.

о. Григорий

— Знаете, я недавно получил сообщение с украинского фронта от одного воина, он говорит: «Скорее бы все кончилось, и мы разошлись». Я давно знаком с этим человеком и на фронт его увезли насильно.

К. Лаврентьева

— Там, на Украине, да?

о. Григорий

— Да, на Украине. Не было у него возможности уйти куда-либо. Но я определенно вижу в этом человеке какую-то небывалую доброту, добродушность и неслыханное смирение и, кроме того, готовность к миру. Готовность к миру. Человек ждёт мира. Вот ему вручают автомат, а он всеми силами, всем своим устремлением, он ожидает мира, он не озлобляется. Я надеюсь, что как можно меньше людей будет случайных в гуще событий, особенно мирных людей, чтобы как можно меньше пострадало, чтобы поскорее закончилось кровопролитие, чтобы все вернулись к мирной жизни, молюсь об этом, чтобы как можно скорее это состоялось. Но вот вопрос очень обширный.

К. Лаврентьева

— Отец Григорий, сейчас даже ведь не надо выискивать. Я к тому, что сейчас даже не надо выискивать поводы для переживания, они лежат на поверхности, даже для людей, которые никак не относятся географически к местам военных действий — мы все переживаем, нам всем тяжело, мы все знаем, что завтра может как-то и не наступить, потому что такое бывает. Такие времена наверняка тоже важны и нужны для души. Как это переосмыслить для себя? Как людям, находящимся в тревожном состоянии, людям, которые не могут найти каких-то ответов на свои вопросы и не понимают чего-то важного, возможно, как им успокоиться или хотя бы в этой тревоге встретиться тоже с Богом, найти какой-то глубинный смысл?

о. Григорий

— Кира, мне кажется, вы запутались. Когда вы говорите о всех, мне кажется, что тут формулировка неточна.

К. Лаврентьева

— Нет, я как раз очень чётко понимаю, о ком говорю.

о. Григорий

— Давайте выделим категорию людей, которые действительно понимают, что завтра могут не проснуться — это ответственные люди, молодцы. Если я понимаю, что я завтра могу не проснуться — это здорово.

К. Лаврентьева

— То есть это хорошо?

о . Григорий

— Это хорошо.

К. Лаврентьева

— Отлично, первый пункт выделили.

о. Григорий

— Да, мы должны понимать, что мы на маленьком клочке какого-то астероида, который несётся в бесконечном пространстве бесконечного космоса.

К. Лаврентьева

— Сегодня у нас с вами оптимистический получился разговор. (смеется)

о. Григорий

— Мы помним, что наша галактика Млечный Путь, так шоколадки называются, и что рядом галактика Андромеды, и наши галактики столкнутся, по космическим цифрам очень скоро, по космическим временам очень скоро они столкнутся, то есть гибель неизбежна. Даже в таком космическом масштабе гибель неизбежна. Но конкретно для каждого из нас — мы не знаем, что произойдёт в следующем часе, встанем ли мы в пробку, наступят ли нам на ногу, споткнёмся ли мы обо что-то или не въедет ли наша машина в другую или наоборот, другая машина в нашу. Значит, памятование о смерти — это добродетель. То есть мы должны всегда помнить, что мы не бесконечно живём в этом мире и наше время коротко. «Берегитесь, ибо дни лукавы». Время лукавое, оно нас обманывает в том плане, что мы привыкли, что каждый день часы ходят по одному и тому же кругу, но это не так. Часы-то ходят по одному и тому же кругу, но мы же нет. И когда мы смотрим в зеркало, кого мы там видим? Себя? Тогда кто я? Десять лет назад кого я там видел, в зеркале? Завтра кого я увижу в зеркале?

К. Лаврентьева

— Ну смотрите, отец Григорий, правильно ли, что это памятование о смерти должно быть всё-таки неким взращиванием доверия к Богу, а не взращиванием тревоги?

о. Григорий

— Конечно.

К. Лаврентьева

— Вот это я у вас и спрашиваю, а вы говорите, что я запуталась — нет, я не запуталась. (смеется)

о. Григорий

— Я хотел просто избежать формулировки, что все мы об этом помним. К сожалению, нет.

К. Лаврентьева

— Я понимаю. То есть вы, наоборот, призываете всех об этом помнить.

о. Григорий

— Да, я бы хотел, чтобы все об этом помнили, тогда бы, мне кажется, люди были бы более взвешены в своих поступках. И нервозность, её так или иначе пришлось бы контролировать ,многие бы задумались о том, как контролировать свою нервозность, потому что именно в Боге мы находим тот фундамент, именно в Боге мы находим тот причал... Вот я немножко из физики скажу, что в воде, в жидкости нет трения спокойствия. И интересно: в панихиде поётся, что «Житейское море, воздвигаемое зря напастей бурю», то есть, представляете, как давно человек, который составлял тексты панихиды, понимал, что вода — это вот та зыбь, та рябь, то неестественное для человека положение, когда вот нет этого покоя, покой невозможен. В воде покой невозможен по законам физики, нету там трения спокойствия. И только некая основа, некий причал, некий материк даёт эту уверенность, избавляет нас от этого колебания, от этого волнения и для нас, для верующих людей — это Христос, это Церковь. То есть на воде этот корабль — Церковь, а причаливает наш корабль ко Христу. И вот отсюда и практики молитвы, отсюда и практики «будь что будет, только лишь бы было по Божьему», или «на всё воля Божья», откуда вот эти присказки, вот эти выражения? Это же народная мудрость христианского народа, которая выведена из опыта веры.

К. Лаврентьева

— Отец Григорий, ну мы опять с вами приходим как раз к тому, что важнее всего для человека, получается, жить в послушании у Бога, о чём мы и говорили в начале нашего разговора. И вот тогда, когда вы сказали, что готовы были отдать свою жизнь Ему для того, чтобы познать истину, для того, чтобы познать счастье — вы, получается, действительно её отдали в том виде, в котором она была, и вы не просто её отдали, а стали вообще священником. Вы подозревали о таком развитии событий, что вы станете священнослужителем?

о. Григорий

— Честно говоря — нет, я не подозревал. Во-первых, потому что, когда я искал истину и ценой за истину предполагал и решил для себя, что я готов или хотел бы, или мог бы, или постарался бы жизнь свою отдать — я не знал, кому я отдам свою жизнь, я тогда ещё этого не понимал, я не понимал, кто будет обладать мою жизнью. Поэтому ответ краткий: нет, я не знал, кому отдам свою жизнь, но за истину, а Христос есть истина и путь, и жизнь, как потом я узнал, и поэтому, не видя Бога, я, можно сказать, заключил с Ним такой договор, такую «сделку» осуществил. Я благодарен Христу, что Он до времени скрывался, то есть Всемогущий Бог скрывается от человека, чтобы не травмировать нашу жалкую психику, нежную психику и нестабильную психику, только Всемогущий может так поступить. То есть Всемогущий Творец мира может скрываться, может быть ненавязчивым, может быть беспредельно неизвестным, вот это заслуга Христа, за это я ему благодарен.

К. Лаврентьева

— Я читала в ваших интервью, что впервые вам посоветовали быть священнослужителем, стать священником глухие, в общину которых вы пришли работать в Киеве, нет? Но так или иначе они предполагали.

о. Григорий

— Уже учась в семинарии я познакомился с глухими. Впервые это на приходе, куда я ходил, где молился, причащался, там мне как-то один человек с прихода сказал: «становись священником», но, честно говоря, первый раз я на это даже особо не отреагировал, потому что подумал, что это, знаете, как ради красного словца, была какая-то полемика в отношении детей, что детям хорошо бы субботнюю литургию, может быть, краткую служить.

К. Лаврентьева

— «Ну, становись и делай», да?

о. Григорий

— Да, мол, «становись и делай». Но позже призыв к священству прозвучал уже серьезно, обдуманно от тех же прихожан, от друзей, и прозвучал он внезапно, для меня это была некая внезапность, скажу так: потому что, зная себя, я не предполагал такой претензии на священство, что люди сочтут меня достойным такого высокого звания и скажут мне «Аксиос!» Это так и прозвучало, знаете, я этот вопрос не задавал, но где-то со временем он у меня возник, и на мой внутренний вопрос прозвучал вполне себе ясный ответ. Я счел, что это ответ от Господа Бога, потому что так обстоятельства сложились чудесным образом, что этот запрос от прихожан храма, он меня... сейчас не подберу слово, он меня ошарашил, он меня шокировал. Вот этот вот запрос, призыв к священству, он меня шокировал, потому что так или иначе я видел, как живут священники, что жизнь эта непростая.

К. Лаврентьева

— Но вот кого-то шокирует, и он вообще навсегда для себя говорит «нет». А вас шокировало, и вы стали священником.

о. Григорий

— Ну, я же жизнь свою, в общем-то, должен был бы принести...

К. Лаврентьева

— Да, возвращаемся в начало нашего разговора.

о. Григорий

— Да, я должен был принести свою жизнь. И это же, может быть, кажется, что это надо сделать единожды, а это надо делать каждый день.

К. Лаврентьева

— А как вы поняли, что воля Божия есть на это — вам становиться священником?

о. Григорий

— Вообще вопрос воли Божией — это очень актуальный вопрос и для верующих, и для неверующих во все времена. Для этого нам нужен опыт молитвы. Мы так или иначе чего-то хотим в жизни, просим этого чего-то, и когда бывает, что мы просим, и Бог это осуществляет, мы научаемся распознавать, что есть воля Божия, а что нет.

К. Лаврентьева

— А как?

о. Григорий

— Вот молитва, и получаем, или не получаем. Вот мы так или иначе просим, обо всем. Мне кажется, Бога надо просить обо всем. У Иоанна Кронштадтского, по-моему: «Бога можно попросить о любой мелочи, раз Он себя дает нам в снедь, то есть вкушать Тело и Кровь Свои, и Себя приносит ради спасения человека, значит, мы можем о любой мелочи попросить у Христа, лишь бы только это было Ему не противно, и Он осуществит просимое». И вот когда мы раз за разом просим, просим одно — не получаем, просим другое — получаем, мы должны научиться распознавать Божью волю, чувствовать ее, ведь Бог познается в чувствах, в размышлении — а размышление есть добродетель — в размышлении, что ему угодно, что нет. И это опыт уже такой, опыт Богопознания, когда какие-то вещи мы словно ответ Божий чувствуем, мы задаем их и себе, и Богу, вопросы эти, и чувствуем его ответ, и уже никуда от этого не деться.

К. Лаврентьева

— Сердечно.

о. Григорий

— Да, мы в сердце чувствуем, и мы можем этого не делать, но мы будем знать, что это Его воля.

К. Лаврентьева

— В гостях у «Светлого вечера» духовник общины глухих, храма всех святых в земле Русской просиявших в Новокосино, протоиерей Григорий Крыжановский, у микрофона Кира Лаврентьева. Да, вот мы можем даже не хотеть того, что уже в сердце есть, вот этого факта совершившегося: ответ дан. Нравится, не нравится, вот в сердце уже есть.

о. Григорий

— Получили от Бога ответ, что есть Его воля. И дальше мы можем медлить. Мы можем вообще отказаться от этого. Другой вопрос, что следующим этапом верующий человек, да и неверующий, наверняка почувствует разочарование, он почувствует, что счастье от него ускользает, что блаженство удаляется, или он от блаженства удаляется. Ну, конечно, какое-то промедление возможно, может быть, даже годами человек может не осуществлять Божью волю о себе, но если он желает жить счастливо — он исполнит Божью волю.

К. Лаврентьева

— Вы духовник общины глухих, и вы очень давно этим занимаетесь, очень давно. А как вы к этому пришли, отец Григорий? Почему именно в эту сторону свои устремления, как священник, уже принесли?

о. Григорий

— Как-то случайно абсолютно для себя я познакомился с основами жестового языка. В Киевскую духовную семинарию пришел преподаватель, это девушка Алина Блощинская, она второй год уже вела основы жестового языка. И я познакомился, что-то стало у меня получаться. А когда стал вопрос, куда идти служить после семинарии, я еще в семинарии озадачил этим вопросом своего духовника, и он мне посоветовал в этом направлении двигаться. Я и сам думал, мне было тридцать лет с небольшим, и я подумал, что пока молодой, я могу на этом поприще потрудиться безвозмездно, пока силы есть. Знаете, приливная волна, она позволяет двигаться быстро и преодолеть этот риф.

К. Лаврентьева

— А еще, если ты неофит, так вообще...

о. Григорий

— Ну, давайте, поскольку у меня образование техническое, тоже договоримся о терминах. Неофитство я понимаю, как человека с неумягченным сердцем, ведь знания надмевают. То есть если человек разобрался в правилах, в уставах, в текстах, даже в традициях, даже в культе — это не значит, что он не утратил своего неофитства. Неофит — это тот, кто новоначальный во Христе. У Христа сердце, мягче которого не бывает: самое мягкое, самое доброе, самое милующее. Поэтому и говорят «с милым рай в шалаше» — тот, кто милует. Со Христом рай в шалаше. Петр говорит: «Давай три кущи, три шалаша поставим», и для Петра это рай. «Хорошо нам здесь зело»: «хорошо нам здесь очень», на Фаворской горе, а это явление Христа в нетварном свете перед Голгофой, перед страданиями, несмотря на это. Так что, если мы говорим о неофитстве, то мы должны, ну, я по крайней мере, для себя, неофита выделяю как человека, который не умягчился сердцем, он может ходить в храм довольно долго, и пятнадцать, и двадцать, и тридцать лет. Но для нас важно, чтобы христианство было жизненной позицией человека, что это не закон только лишь, не правило только лишь, не обряд ни в коем случае. Но это жизнь со Христом, который нам говорит: «Душу свою полагающий за ближних своих, тот обретает настоящую любовь». Я немножко не так процитировал. «Нет больше той любви, как душу свою положить за други своя».

К. Лаврентьева

— Вы работаете с людьми с серьезными физическими ограничениями. Я не буду даже спрашивать, вот а что вы им говорите, или как вы с ними работаете...

о. Григорий

— То же самое.

К. Лаврентьева

— Да, примерно понятно, если вы знаете язык жестов, если вы знаете все вот эти способы общения с людьми, которые ограничены в слухе. Но что это дает вам? Чему учат вас эти люди? Что они дают вам, вашей душе?

о. Григорий

— Ну, в первую очередь — встречу со Христом и исцеление, личное исцеление. Вот то самое исцеление, которое Христос, когда ходил по Палестине иудейской, он встречал незрячих, возвращал им зрение, и встречал глухих, возвращал им слух.

К. Лаврентьева

— Но вы же не возвращаете им слух.

о. Григорий

— Так Христос мне вернул зрение, я стал видеть этих людей, и мне вернул слух ,исцелил мой слух, Христос меня исцелил. Я встретил Христа, и Он меня исцелил: я стал их видеть и стал их слышать, то есть я на себе пережил исцеление, момент исцеления. Я абсолютно чуждый этой теме человек, абсолютно чуждый, то есть ни разу не знаю ни одного жеста, и в какой-то момент я стал замечать, я увидел этих людей, я увидел их везде, по всему миру. И кроме того, потом я их стал слышать, вот сегодня я могу слышать жест этого человека. Ну и последнее что: я стал их чувствовать, то есть я стал чувствовать ту боль, которая в них, я стал понимать их проблематику. Это бесценно, это такой дар, извините меня, с чем его еще можно сравнить? Это иной мир, то есть это другая планета.

К. Лаврентьева

— Как попасть в вашу общину можно, если кто-то кому-то захочет посоветовать этот разговор?

о. Григорий

— Подпишитесь на наш Telegram-канал.

К. Лаврентьева

— Telegram-канал храма?

о. Григорий

— У нас есть Telegram-канал «Десница», в «Телеграме» можно поиск осуществить.

К. Лаврентьева

— Telegram вашей общины глухих как раз. Общины глухих. Дорогие друзья, обратите, пожалуйста, внимание.

о. Григорий

— Есть, например, Telegram-канал «Зримые Голоса», вы сразу сможете учить жесты. Ну и прийти физически. Прийти физически, ножками...

К. Лаврентьева

— То есть учить жесты, если ты хочешь быть волонтером?

о. Григорий

— Да в любом случае, если ты хочешь, чтобы твое сознание расширялось, чтобы видеть и слышать то, чего раньше не видел и не слышал, очевидно. Кто может похвастаться, что слышал глухого, если не знает жестов? Ну, какие-то звуки или слабослышащего человека, у которого есть голос поставлен, можно слышать. Кстати, у нас очень мало глухонемых, вы же знаете, что глухие, они не немые, просто у них есть специфика произношения, они стесняются этого. Но в целом, если в хорошей школе воспитывался, где был логопед, ребенок, ему ставят речь, и если глухой ее использует, практикует, он может говорить, но в любом случае, это зависит от степени глухоты. Если вы хотите этот мир узнать, если вы хотите развития, если вы хотите, чтобы вас Христос исцелил от вашей духовной слепоты, глухоты, то, пожалуйста, ножками приходите, в воскресенье в 9.30 литургия, после литургии чаепитие, после этого школа, после этого курсы жестового языка. Пожалуйста, подписывайтесь на наш «Десница» канал и «Зримые Голоса» Telegram-канал, и вот в любой момент открывайте, постигайте. Можно, кстати, найти мой YouTube-канал «Григорий Крыжановский», там есть в шотах, в коротких видео несколько сотен жестов — красиво, интересно, запоминающееся, ярко, в разных локациях. Цель нашей работы — это популяризация жестового языка, чтобы люди вообще не боялись того, что кто-то жестикулирует, даже в храме, даже на солее. Конечно же, это помощь человеку, лишенному слуха, постичь, прикоснуться, ощутить вот эту прекрасную атмосферу молитвы в храме, это такая цель, конечно же. Ну и исповедь глухого человека, помочь ему в этом, ведь некоторые глухие неграмотны в русском языке, ну или в том языке, представителями народа, которого они являются, английском, французском, итальянском, украинском, это связано с тем, что их язык имеет другие формы, то есть этот язык, он более образный, можно сравнить с иероглифами, сложный, как иероглифы, поэтому наши конструкции языка для них сложны, они редко читают наши книжки, они редко смотрят наши передачи. Тут нужен переводчик, без переводчика не обойтись. Серьезную тему обсудить без хорошего знания жестового языка, мне не представляется возможным, потому что если это какие-то бытовые моменты, то тут быстро, обещаю, приходите на курсы, мы вас быстро этому научим. Если хотите серьёзную тему, то вам придётся и год, и два, может быть, и три поучиться, и тогда только вы сможете какие-то профессиональные темы обсуждать, глубокие темы, серьёзные темы, жизненные какие-то переживания.

К. Лаврентьева

— А что для вас самое радостное в священстве?

о. Григорий

— Самое радостное в священстве для меня то, что я постоянно имею дело с Новым Заветом. И я стараюсь эту книгу изучать, и даже не один, а с верующими другими я стараюсь исследовать Новый Завет. Благо, сегодня у нас есть для этого все средства: лучшие авторы, лучшие произведения, лучшие толкования, открывай интернет, там всё есть, можно слушать, можно читать, можно смотреть. Сегодня время неограниченных возможностей, и я счастлив, что в это время я живу, и в это время я имею возможность исследовать Новый Завет.

К. Лаврентьева

— Протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, храма всех святых в земли Русской просиявших в Новокосино, провёл сегодня с нами этот «Светлый вечер». Отец Григорий, огромное вам спасибо за этот глубокий разговор. Дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева, мы прощаемся с вами до следующего вторника, будьте с нами, всего вам доброго и до свидания.

о. Григорий

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Благодарность Богу». Священник Антоний Лакирев
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 20.12.2024». Ольга Зайцева, Андрей Тарасов