«Путь к священству». Протоиерей Алексей Митюшин

У нас в гостях был настоятель московского храма Живоначальной Троицы в Косино протоиерей Алексей Митюшин.

Наш гость рассказал о том, почему он с детства хотел стать священником, как эта мечта стала реальностью, и что для него самое трудное и самое радостное в служении Богу и людям.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

- «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня протоиерей Алексей Митюшин, настоятель храма Живоначальной Троицы в Косино. Добрый вечер.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Здравствуйте.

Константин Мацан:

- Отец Алексей, в этих программах, я вам напомню и нашим слушателям, которые по вторникам в 8:00 вечера у нас выходят, мы говорим о пути человека к священству. О пути к вере и в вере. О том, какая цепь событий привела к тому, что человек принял церковный сан и дерзнул захотеть совершать это служение, может быть, самое высокое для мужчины служение под луной – предстоять алтарю и преподносить людям таинства. Часто для захожан храмов представляется, что вышел какой-то человек в облачении на амвон и ему, наверное, на роду было написано быть священником. Часто человек, который со священниками в личной жизни не сталкивается, не встречается, не знаком, имеет о них много стереотипов. Интуитивно мы думаем, что есть мы мирские, а они духовные, они особенные. Они, конечно, в чем-то особенные, безусловно, каждый человек в чем-то особенный. При этом мы понимаем, что священники – это люди, которые выходят из того же социума, детьми ходят в те же школы, учатся в институтах. И потом почему-то вот так их духовный путь складывается, что они решают, что все мирские заботы, задачи, профессии уступают по интересности, например, тому, чтобы быть священником. Почему это так? Что это за путь? С какими сомнениями, с какими вопросами о вере, о человеке, о церкви, о Боге этот путь сопряжен, мы сегодня поговорим. Путь человека к вере и в вере, и, уж тем более, путь к священству, наверное, можно описать как последовательность каких-то этапов, важных событий, которые одно за другим к цели вело. На какие главные этапы ваш, если так можно сказать, духовный путь распадается?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Про этапы, конечно, не был готов.

Константин Мацан:

- Это не экзамен, можно просто поразмышлять.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Да. Мне кажется, все совсем просто. В детстве уже понял, что хочу быть священником.

Константин Мацан:

- А с чем это было связано?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Немножко думал, что можно рассказать. У людей в памяти остаются детские воспоминания, яркие. Я с детства прихожанин храма пророка Ильи в Обыденном переулке. Не то, что прихожанин, более чем прихожанин, это мой родной дом.

Константин Мацан:

- Это легендарный храм Московский. Обыденка.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Да, Обыденка незабвенный.

Константин Мацан:

- Который не закрывался.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Более того, не только не закрывался, но там не прекращалась литургия. Если не ошибаюсь, это единственный храм в Москве, где литургия каждый день была. Во всяком случае, в Великую Отечественную не прекращалась. Такая картинка, отец Николай Важнов, протодиакон, сейчас он настоятель в Кленниках, один из духовников Москвы, перед нами в стихаре. Очень хотелось диаконом быть.

Константин Мацан:

- Ему?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Мне.

Константин Мацан:

- А, вам. Глядя на него.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Да, глядя на него, глядя на его орарь. Как сейчас помню, белое облачение в вышитых цветах, розах, такое замечательное. Еще у нас был отец Ермоген (Голин). Он уже позже служил в нашем храме несколько лет. Он ходил в мантии монашеской, иеромонах. Хотелось быть священником-монахом. Ну, и все как-то очень просто, школа прошла, сначала немного поучился в педагогической семинарии, которую отец Геннадий Нефедова создал, и в школе последние классы тоже у отца Геннадия. После семинарии отпросился у отца Геннадия, не стал заканчивать педагогическую семинарию, поступил в Троице-Сергиеву лавру. Правда, бы один момент, когда желание стать священником приостановилось, скажем так. Мы с друзьями вошли в общество казаков. Был такой, может быть, и сейчас есть, в Москве 4-й полк генерала Платова. У них на погонах четверочка такая. Это был где-то 96-97-й год, очень хотелось спасать Россию, что-то искалось, куда-то надо было идти-бежать, кого-то наказывать, кому-то помогать. Потом стало ясно, что спасать Россию лучше, будучи священнослужителем. Кстати сказать, действительно, хотелось диаконом быть, потому что священство представлялось сложным, страшным.

Константин Мацан:

- А как вы сейчас, из сегодняшнего дня, из своего духовного опыта оцениваете то желание бежать спасать Россию. Оно есть плод незрелости, неофитства, в том числе социального неофитства? Что-то происходит, нужно бежать, от чего спасать, для чего спасать, как спасать? Или все-таки спасать нужно душу свою? Россия спасется попутно.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Сейчас, мне кажется, эпоха… Время делится на эпохи, как-то, мне кажется, резко все поменялось, и в лучшую сторону. В плане нашей жизни бытовой. Вот Москва. Сейчас я с внуком приехал, я недалеко вырос и постоянно здесь на Воробьевых горах. Что было и что стало? Красота просто. Опять же Андреевский монастырь.

Константин Мацан:

- Где мы сейчас находимся.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- И кто мог подумать. Какие-то детские воспоминания, что все закрыто. На месте храма Христа Спасителя - кто мог подумать? - ходили на службы… Я помню, зимний вечер какой-то, один из тысячи, идешь, бассейн «Москва», пар поднимается: сеанс заканчивается, просьба покинуть бассейн. Ужас вообще. И вдруг стали строить. Я настолько привык с детства, что везде недострой, и ничего не построят никогда. Все изменилось в лучшую сторону, жалко, что наши дети этого не понимают, потому что им не с чем сравнить. Спасать Россию нужно обязательно сейчас, когда идет СВО.

Константин Мацан:

- Сейчас мы говорим об очень конкретных событиях, о военных действиях. Здесь любые слова отступают на задний план. А когда мы говорим о мирном времени, до начала военных действий, когда мы говорим о вашей юности, о тех 90-х, когда другая атмосфера, другая эпоха, по-другому слова «спасать Россию» понимаются. Я могу предположить, я не знаю, поэтому вас спрашиваю. Сейчас, когда идут военные действия, эти слова наделены конкретным смыслом, речь идет о вполне конкретных вещах в зоне боевого столкновения и о работе в тылу, об экономике, о социальных изменениях. А когда тот контекст, который вы предлагаете вначале, про 90-е вспоминая, там, скорее, мне так кажется, эти слова «спасать Россию» звучат более умозрительно и более нечетко, более неявно. Поэтому я и спрашиваю. А спрашиваю потому, что у меня есть подозрение, развейте, если что-то не так, что эта идея что-то спасать вокруг себя, Россию, например, часто подменяет религиозное мировоззрение. Одни приходят в церковь спасать свою душу, а другие приходят в церковь спасать Россию и Церковь. Это два разных подхода. Что вы об этом думаете?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Вы знаете, что я подумал? Молодежь всегда хочет какого-то действия. Классно сейчас, что столько для молодежи дел в церкви. А тогда не было ничего. Если не ошибаюсь, первое не церковное, но околоцерковное движение было, по-моему, называлось «Наши», по моим воспоминаниям.

Константин Мацан:

- «Наши» было вполне политическим движением.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Что-то немножечко оно было около церкви, каким-то боком. Я к тому, что какие там выходы? Я когда разочаровался в казаках, потому что я лично шел «за други своя», а получился какой-то междусобойчик такой, без какой-то цели. Потом появилась в Даниловом монастыре, я помню, молодежная организация первая. Я, может быть, уже от вашего вопроса, от вашей темы в какую-то параллель буду уходить. Поскольку тема священства, конечно, надо молодежь брать в руки и направлять, потому что они хотят всегда перемен: «мы ждем перемен», как в песне.

Константин Мацан:

- Протоиерей Алексей Митюшин, настоятель храма Живоначальной Троицы в Косино сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Вы начали рассказывать про то, что с детства хотели быть священником. Наверняка, став священником, открываешь для себя что-то, чего не замечал, пока со стороны на это смотрел. Пока даже, может быть, ежедневно наблюдал за лучшими пастырями в храме легендарном, в Обыденке, и в других храмах наверняка, видишь их жизнь, их служение, их подвиг, но со стороны. А когда сам встаешь не только физически перед алтарем, но вообще в эту позицию встаешь, священник, отец, какая-то ответственность, общение с людьми уже с других позиций, открывается что-то, чего раньше и не подозревал в священстве. Было что-нибудь такое?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Открылось, насколько все немощные. Самое главное, милосердие, которое необходимо от батюшки. Раньше этого не было, до принятия сана. Казалось, что надо все строго, по уставу, по Домострою. У меня был момент интересный, я очень увлекся старообрядчеством. Там все по букве, по чину, по правилам. И только когда стал священником, послушаешь исповеди, какие немощные все, какие все несчастные, половина, даже больше тех, кто приходит в храм, такие несут на себе кресты жизненные тяжелые. Потом открылось таким приятным открытием, что Господь какой милосердный, нам тоже надо быть на Него похожим, потому что Господь всем помогает. Удивительно просто, такие слышишь случаи, рассказы помощи Божией. Такое открытие. Опять же, сейчас пост идет, на соборование, наверное, уже все успели сходить, кто-то еще пойдет. Там на пятом помазании молитву батюшка читает, такие слова необычные, мне нравятся, перефразирую: Господи, Ты сподобил меня наслаждаться служением Божественной литургии. Реально, это реальное наслаждение. Это такое дело - литургия, что после нее уже ничего не хочется. Я настоятель храма, хочется ругать работников, алтарников. Думаешь, ладно, после литургии я разберусь с вами. Литургия заканчивается, ничего не хочется вообще. В плане того, что это подарок для священника, скажем так, в сравнении с мирянами, что здесь в центре этого таинства находишься. Это тоже такое открытие, наверное.

Константин Мацан:

- Приход, про который вы рассказывали, в котором вы воспитывались – легендарный приход, Ильи пророка в Обыденном переулке, в Москве на Кропоткинской. Просто соцветие имен церковной Москвы тех лет и второй половины 20-го века оттуда вышло. Те, кого вы назвали, отец Александр Егоров, многолетний настоятель.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Духовник мой. Не просто духовник, а как за отца мне был. Потому что духовники могут быть разные. Здорово, когда ты ребенок еще малый, растешь вот так, конечно, отец Александр…

Константин Мацан:

- Расскажите о ваших учителях в этом смысле, и об отце Александре и о других. Чему главному по-христиански, по жизни они учили и научили. В чем был их пример, в чем был их облик? Вы смотрели на них и понимали, священнику нужно быть таким. Каким? Каковы были важные черты?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Добавлю тогда отец Глеб Коляда.

Константин Мацан:

- Конечно, отец Глеб Коляда.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Как он вчера стоял еще в храме молился, а сегодня он, оказывается, священник в облачении. Отец Петр Дьяченко - такой был потрясающий. Отец Алексей Лапин, настоятель наш. Из старых. До этого сколько было известных батюшек, но уже не застали мы. Учили они, конечно, своим примером. Таких проповедей, как сейчас, амбициозных, очень ярких, как сейчас позволено, тогда еще не говорили, больше на тему праздника. Отец Александр, такой момент священнический, никогда не накладывал епитимьи, никогда.

Константин Мацан:

- Почему?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- А вот я сам не знаю почему.

Константин Мацан:

- То есть не накладывал наказаний каких-то за серьезные грехи.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Он вообще никаких наказаний не давал никогда. Такая была интересная у него вещь. Народу же было тьма на исповедь, и он мог быстро всех поисповедовать и так хорошо, что все были всегда довольны. Сейчас некоторые люди переживают, что мало времени уделяется. Видимо, та благодать, которая от него исходила, все наполняла. Это подвижники, которые пережили те годы лихолетий, и от них эта благодать. Она видимо, безмолвно шла, со святым человеком рядом побыть, постоять. Не знаю, я же в алтаре постоянно рядышком с батюшками с нашими, с отцом Александром. Подсознательные какие-то моменты откладываются, смотришь как-то в глаза, отношение к людям, богослужение, благоговение перед престолом. Это школа безмолвная.

Константин Мацан:

- А сейчас, с вашей точки зрения, церковная жизнь чем отличается от тех лет? Храмов стало больше, людей стало больше, стало больше священников, много молодых священников. Есть такое мнение, что тогда верилось проще. У тех, кто был в церкви, сердце горело, потому что было не просто быть в церкви, нужно было какие-то препятствия преодолеть. И не было очевидным выбором жизненным быть церковным человеком, даже не только священником, а просто мирянином. Я знаю, что люди, чья церковная юность пришлась на то время, иногда сегодняшнее время немножко поругивают. Стало нормально, стало удобно быть православным, ничего от тебя не требуется, ходи в церковь, читай молитвы, и горения нет поэтому. Какая-то средне успокоенная нормальность. Лучше тогда было, говорят. Что вы об этом думаете?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Действительно как-то что-то поменялось. Если брать нашу внутреннюю обстановку, стало проще. Не пойму молодежь современную, скажем так, молодых людей, я в общем-то сам молодежь. Какая-то простота, наверное, не видят в церкви тайну. Если раньше, в 80-е годы в храм нельзя было ходить - не берем глубже, что-то ближе к нам - в храм нельзя было ходить, поэтому туда было интересно пойти, что-то было загадочное. Да, загадки нет. Потом опять же, наверное, из-за того, что уже можно разговаривать даже с епископами, митрополитами, то дистанция сократилась, это, мне кажется, не всегда на пользу, какой-то сакральности нет. Только правильно меня поймите, не в плане того, что мы должны, как католики. У них церковь делится на духовенство и на мирян, что миряне ниже ступенью. Но что-то происходит. Видимо, от того, что нет никаких моральных гонений, то проще. С другой стороны, совершенно не модно быть православным человеком, вообще христианином. До сих пор, казалось бы, сейчас нет гонений, но пойти по улице в подряснике, тоже дело не простое.

Константин Мацан:

- А раньше было по-другому. Я имею в виду не в 80-е, а в 90-е, в нулевые вы по-другому это чувствовали? Именно сейчас в наши десятые года стало не очень ловко проявлять свою религиозность во внешних атрибутах, как пройти в подряснике по улице.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Сейчас, мне кажется, к нам отношение, ко всем православным, как в комментариях читаешь в интернете. Кого ругают сейчас? Гаишников и священников. И всем желают зла. И те и те для всех хапуги. О церкви, что там только деньги.

Константин Мацан:

- Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня у нас в программе «Светлый вечер» протоиерей Алексей Митюшин, настоятель храма Живоначальной Троицы в Косино. Не переключайтесь.

Константин Мацан:

- «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня протоиерей Алексей Митюшин, настоятель храма Живоначальной Троицы в Косино. Мы говорим с отцом Алексеем о церкви, о пути отца Алексея к священству, об опыте священства. Я все-таки к этой теме возвращаюсь, поскольку у вас богатый опыт сравнения жизни церковной в 80-х, в вашем детстве, и сейчас. Когда говорят о том, что тогда было больше горения, сейчас как-то все проще, церковь не есть запретный плод, поэтому его не таким привлекательным считают. Но тогда я каждый раз спрашиваю, что же, нам нужно желать гонений на церковь, нам нужно желать какого-то ограничения, чтобы этого горения в сердцах было больше? Тут сторонники этой точки зрения приводят слова, по-моему, Иоанна Златоуста, что самые худшие гонения на церковь, это отсутствие гонений на церковь. Потому что расслабляется церковь, мы расслабляемся и видим то, что, по мнению некоторых, видим сейчас. Как вы это чувствуете?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Вы такие вопросы задаете конкретные, я немножко начинаю плыть. Я прошу прощения. Мне интересно было к вам прийти, потому что провожу встречи регулярные с прихожанами в храме, у нас что прихожан много и надо знакомиться друг с другом. Очень много интересных людей, в принципе все люди интересные, даже если не яркие у них профессии, то просто о жизни своей рассказать, бывает очень полезно послушать нам. Я сам спрашиваю, а как отвечать? Я сейчас чувствую, что зависаю на вопросах. Про гонения вы говорите. Мне интересно, было ли такое искушение, какое сейчас у духовенства относительно уйти в раскол или снять сан, было ли в таком объеме раньше? Кому посчастливилось с отцом Владимиром Диваковым разговаривать, отец Владимир потрясающий человек, священник в первую очередь, он столько рассказывает интересных историй.

Константин Мацан:

- Один из старейших священников в Москве.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Да. И когда на него смотрю, у меня всегда образ Иоанна Кронштадтского. Причем он протопресвитер, то есть он у нас начальник, и он совмещает в себе качества начальника и старца московского. Реальные московские старцы. Он говорил, что в семинарии, как раз был период Хрущева, к нему подходит какой-то его одноклассник и говорит: Володя, ты видел, скоро покажут последнего попа и вора по телеку. Я, говорит, тракторист, а ты, Володь, чего умеешь? Отец Владимир говорит: я буду священником до конца. А тот так и ушел. Мне кажется, там было мало таких моментов, именно самовольных уходов. А сейчас смотришь, один ушел, другой, причем, такие яркие пастыри. Что происходит с нами? Видимо, дьявол к нам подходит гораздо серьезнее, чем к мирянам. И наша проблема гордости - наша проблема священническая. Опять же миряне немножко подкидывают нам тему погордиться тем, что не слушаются, скажем, батюшек. И такой замкнутый круг. Я возвращаюсь к тому, почему так происходит сейчас, что такое, нет гонений, а батюшки отваливаются?

Константин Мацан:

- Давайте скажем, слава Богу, это не какой-то массовый, поголовный процесс отвала батюшек. Хотя, наверное, поскольку мы в информационном обществе существуем, случаи есть, может быть, они и раньше были, просто мы о них меньше знали. Сейчас случаи происходят, человек у себя в блоке что-то такое пишет, его перепощивают, подхватывают, и мы просто находимся в ситуации, когда мы больше знаем о таких случаях. Есть впечатление, что больше священников, чем было раньше и чем мы ожидали, уходят из церкви, слагают с себя сан по причинам внутренним, по причинам выгорания или иным причинам духовным.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Но мы про гонения начали говорить.

Константин Мацан:

- Что с этим делать, как вам кажется? Священник, который перед таким искушением оказался. Понятно, что все случаи разные. Но вы сказали, что это гордыня, это гордость. А что делать с этим?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Видимо из-за того, что все спокойно сейчас, если продолжить эту тему таких искушений, нет жестких рамок со стороны государства безбожного, у нас, слава Богу, другая сейчас ситуация. Из-за того, что время спокойствия и легкости такой, из-за этого, наверное, такие заморочки происходят. Послушания нет. У нас, у священников, к священноначалию, хорошего, внутреннего, у мирян к батюшкам.

Константин Мацан:

- Знаете, о чем я подумал? Мне рассказывали, что Сергей Иосифович Фудель в личной беседе сказал такую вещь, что основные грехи, с его точки зрения, как мне это пересказывали, в жизни человека начинаются после сорока лет. Что имелось в виду? Что гордыня возникает именно, в том числе, в церковном отношении для церковного человека, что: ну, я-то уже давно в церкви, я-то уже знаю, я-то уже могу судить, и если я сейчас буду смиряться, промолчу, не выступлю, я предам правду, потому что моя совесть мне подсказывает, что нельзя мириться с какими-то вещами. И как тут разобраться, где здесь по-настоящему нельзя мириться, а где это твоя гордыня, от того, что просто гордыня?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- На днях закончились курсы повышения квалификации духовенства. У нас батюшки теперь каждые пять лет проходят такие курсы, около двух месяцев идут. Бывают темы пастырских искушений. Батюшка, который вел, отец Алексей, преподает в Перервинской семинарии, забыл фамилию, говорит, что интересно, у тех отцов, у которых такие страшные падения и искушения, уйти в раскол или оставить служение, по статистике не было духовников. Интересный момент. Эта традиция христианская наша православная, которая из Византии идет, советоваться всегда, не полагаться на себя и раскрывать свои мысли. Как в монастырях, у них такая тема есть, помыслы раскрывать. Не знаю, что это такое, но интересная штука.

Константин Мацан:

- Кстати, я понимаю, о чем вы говорите. Могу со своей стороны немножко свидетельствовать. Много лет назад, когда был очередной церковный инфоповод, один публицист, от лица Церкви выступающий, что-то писал, выступал, его коллеги по служению понимали, что это не на пользу, как он о какой-то теме говорил. Никого он не слушал, и мудрые старшие наставники посоветовали просто найти духовника этого человека, и, может быть, обратиться к этому духовнику, чтобы он, если сочтет возможным и необходимым, как-то на этого публициста повлиял. Оказалось, что нет духовника. Известный человек, пишет, с огромными аудиториями, но нет духовника у церковного человека, который мог бы какое-то свое мнение ему подсказать.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Мне кажется, да, чтобы тему эту прояснить. Не каждый священник может быть духовником, потому что это такой дар. Вот я не духовник.

Константин Мацан:

- Когда мы говорим, не имеет духовника, мы не имеем в виду, что человек ни к кому не ходит исповедоваться.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Да.

Константин Мацан:

- А нет именно духовного наставника, которому ты доверяешь и перед мудростью которого ты готов смириться. Я с вами не согласен, но раз вы мне советуете так, то я вашему опыту доверяюсь. По слову вашему, что называется, закину или не закину сети.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Да. Мне кажется, у каждого современного христианина, берем нашу Москву, у нас вообще проблем нет в плане того, чтобы найти себе храм подходящий, подходящего священника по характеру. Не каждому нужен батюшка мягкий, кто-то хочет, чтобы построже был. Как я думаю, у каждого есть зубной врач, к которому мы ходим, потому что зубы лечить страшно, и я уже знаю, лечит нормально, пойду к нему. Так же и здесь, у каждого должен быть батюшка, который понимает меня, и которого я понимаю, мы на одной волне. И все серьезные моменты нужно исповедовать в его присутствии Господу, чтобы он уже историю болезни знал. Когда возникает у меня проблема, и я скажу, что мне делать. А мне скажет батюшка, старец: брат, я тебя не знаю, кто ты, сказать тебе мягко, может тебе не подойдет, а жестко сказать тоже. Как отец Геннадий Нефедов, из тех, кто повлиял на меня, на нас на всех, кстати. Отец Геннадий Нефедов открыл школу, это была гимназия имени преподобного Нестора Летописца. Это был 95-й год. Там было два класса – мальчики и девочки. Из класса мальчиков почти все стали священниками, не сговариваясь. Отец Геннадий какую вещь благодатную совершил. Это тоже один из московских старцев. Короче, я к нему ездил исповедоваться, когда уже отец Александр скончался, он говорит: пойми, что, как говорил отец Всеволод Шпиллер, ему говорил, что гордому человеку что-то сказать на исповеди все равно, что разбудить медведя зимой из берлоги.

Константин Мацан:

- Очень мудро.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- По поводу сорокалетнего возраста. Вы говорите, в этот момент у нас, у мужчин, кризис среднего возраста. По поводу спасать Россию, к молодежи нужно, конечно, внимательно относиться, эту энергию протеста в нужное русло направлять без лукавства. А дальше, кто хочет спасать Россию, это сорокалетние мужики, которые не справились с семейной жизнью, к сожалению. Опять же, ни в коем случае не осуждаю их, потому что часто от жен происходит крушение семьи. И дальше они такие потерянные в жизни, гордые, им какое-то нужно дело, куда-то бежать, что-то делать. По поводу тоже нашей темы церковной. Хорошо когда алтарник помощник молодой, еще лет 20-30 ему. А когда уже за сорок, уже не ждешь такой помощи, потому что человек уже состоялся, все к этой теме, того, что гонения нужны/не нужны. Конечно, не нужны нам, потому что мы слабые, мне не нужны, я их боюсь, страшно. Но, видимо, у нас настолько хорошо все, спокойно. Почему раньше сложно было в подряснике ходить? Потому что тебя считали мракобесом: попы, почем опиум для народа? А сейчас потому, что над тобой смеются, как батюшке нашему: ну, что, батюшка, из банка, что у тебя в портфельчике деньги, какое-то унижение. Но с другой стороны, это классно все. Это супер.

Константин Мацан:

- Почему?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Потому христианин должен всегда помнить, что он не от мира сего. А если он будет подстраиваться под ситуацию, тогда конец света точно будет.

Константин Мацан:

- Протоиерей Алексей Митюшин, настоятель храма Живоначальной Троицы в Косино, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Вы привели пример слов отца Всеволода Шпиллера, что гордому человеку на исповеди что-нибудь сказать обличающее, ригористичное, это то же самое, что медведя зимой разбудить. Я сказал, что это мудро, и понятно, а что еще мог отец Всеволод Шпиллер, легендарный московский духовник сказать? Конечно, он был носителем мудрости по преимуществу. Но почему я так на это среагировал, почему за эти слова зацепился? Потому что это применимо не только к отношениям священника с человеком на исповеди. Мы в целом часто сталкиваемся с ситуацией, когда рядом с нами гордый человек, которому ничего не скажешь. А если нам с ним дальше взаимодействовать, работать рядом, жить в одной семье? Надо сказать, что мы сами для кого-то оказываемся такими гордыми людьми, которым слова не скажешь, и нашим ближним с нами тяжело. Ближние как-то сами будут разбираться, а когда я оказываюсь перед человеком, которому слова не скажешь, как быть? Как с ним общаться? Что в себе настроить, какие силы в себе найти, на что опираться, чтобы с таким гордым человеком рядом с собой продолжать общаться, жить вместе, которому слова не скажешь?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- У вас вопрос такой, как духовнику, как к духовному священнику..

Константин Мацан:

- Да, мы тут других и не задаем вопросов на Радио ВЕРА, только серьезные.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Вы знаете, наше правило. Когда отец Александр скончался, к отцу Геннадию Нефедову я приходил. А еще я много ходил к отцу Андрею Речицкому, это настоятель храма Илии пророка в Новгородском подворье, сейчас он благочинный Покровского округа, если не ошибаюсь. Но тоже служил с отцом Геннадием Нефедовым, и духовник моей супруги. Он наставлял меня первые дни священства, первые годы. Он говорил, надо каяться вместе с кающимися. В принципе, это обычные слова, которые мы все знаем. Но когда ты слушаешь грехи на исповеди, ты должен вспоминать, что у тебя точно такие же. Поэтому к вашему вопросу, что делать с тем, кто ничего слушать не хочет. Если взять в рамках церковных встреч в храме, то здесь проще гораздо все.

Константин Мацан:

- Я скорее про ситуации, в которых мы все оказываемся в семье, на работе, в коллективе.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- А вот с этим что делать, я вообще не знаю. Знаете, как хорошо. Я помню, когда я служил 12 лет в храме Димитрия Солунского на Благуше, отец Петр Липатов, настоятель, он не был моим духовником, но подсознательно любой настоятель - это наставник и учитель. И хоть я там безобразничал по полной программе, его не слушался, но он заложил во мне столько всего, что я ему очень благодарен, молюсь и люблю его. Он говорил: отцы, мы живем в церкви, а они, бедные миряне, живут в миру, мы здесь купаемся в этой благодати. Мне кажется порой, что я вообще не понимаю, что в миру происходит. Я настолько погружен в эфир церковной жизни, что когда выходишь на улицу… Вчера, например, вечер воскресенья, литургию послужили, пособоровали, встреча с прихожанами, потом снимаешь подрясник, идешь на улицу и теряешься. Теряешься от страха, что вообще происходит. Вроде пост, все ходят, гуляют, радуются, что-то веселятся. В смысле какое-то веселье ненужное. Вот тоже момент. Хорошо, у кого есть духовник, который все понимает.

Константин Мацан:

- Это вообще интересная тема. Я над ней думал сам с собой некоторое время назад, о том, что вы сказали. Священники живут в церкви, варятся в своем соку. Но я бы даже это развил. Не только священники, не разделял бы священников и мирян. А в принципе, мы можем на ситуацию так посмотреть, что действительно человек церковный живет в своей субкультуре, в своем пространстве, мирянин в том числе. Он ходит на службу, исповедуется, причащается, читает молитвы дома, молится, читает литературу соответствующую, слушает радиостанцию ВЕРА. Для него церковь и мир раздельно, он пребывает в некотором своем пространстве и критикует мир, и полагает, что мир во зле лежит, поэтому там ничего хорошего не должно происходить и не происходит. Тем самым церковь превращается в субкультуру. Нам в ней удобно и хорошо. И речь даже не о том, что надо идти в мир спасать мир, чтобы «реки воды живой» через нас текли в общество, хотя это все очень правильно. А о том, что церковь это вообще-то весь мир. Церковь призвана быть всем миром, потому что весь мир Богом сотворен, Христом освящен и спасен. Увидев в церкви, что за оградой происходит, в чем нам комфортно и хорошо, мы немножко сужаем границы церкви, мы мыслим о ней, как о чем-то меньшем, чем то, к чему она нас призывает. Какие из этого практические выводы делать, я не знаю. Идти на улицу и кричать, что мы всех просветим, тоже неправильно. Но, видимо, какое-то осознание себя в церкви, как в Богом сотворенном и Богом управляемом мире, это одно. А осознание себя в церкви как в некой организации, как в сообществе людей, которое таинствами собраны вместе, живут хорошо, и больше им ни до чего дела нет – другое. Что вы об этом думаете?

Протоиерей Алексей Митюшин:

- Вы сейчас сказали тему такую, которая во мне варится, варится, варится. Тоже какая-то деформация, ответ найти не могу. Меня выводит из себя, что я плохо отношусь к людям, которые внутри церкви, скажем так. На примере. Когда я приезжаю в Троице-Сергиеву лавру, я терпеть не могу нищих, которые стоят и работают. Я иду, ставлю машину у рынка, где храм Петра и Павла и пошел в лавру, раз в неделю я к преподобному приезжаю. Внешне я не показываю свою злость. Одна группа нищих работает на стоянке, другая на дороге до монастыря, третьи около монастыря, четвертые в монастыре, пятая группа в храме. Как относиться к нищим, мы все знаем, можно не рассказывать, но, получается, что внутренне я не могу ничего с собой сделать. Возникает вопрос: а вообще христианин ли я? А дальше от этого я замечаю, начинаю разделять людей, церковный, не церковный. Получается некое лукавство, церковный - вроде наш.

Константин Мацан:

- Да, свои.

Протоиерей Алексей Митюшин:

- А не церковный, ну, хорошо, нормально, но не наш. И в то же время у меня впечатление, что люди не церковные и даже далекие от христианства, гораздо трезвее и лучше, чем христиане. Точнее, чем я. Опять же про молодежь Смотришь на молодежь, я их поругал, сейчас хочу похвалить. Для них все хорошие. Приходит дочка: какой хороший сегодня день, все такие радостные на улице гуляют в центре на Чистых Прудах, какие все няшки, радуются, обнимаются, друг с другом разговаривают. Почему у меня это пропало? Настороженность к людям. Может возраст такой? В то же время личину надеваешь на себя такого доброго пастыря. Опять же, в храме по одному, а вне храма по-другому. Что с этим можно делать? Я говорю: братья, сестры, мы приходим в храм в воскресенье не потому, что мы должны идти на службу, нам просто комфортно, мы без этого не можем, внутренний ритм есть, будильник внутренний. В воскресенье как не пойти в храм? Если не пойдешь, то вся неделя наперекосяк. А ты пришел, постоял, в храме хорошо, комфортно, удобно и общество людей хороших, приятных. А часто бывает, не за Христом пришли, а чисто потусоваться.

Константин Мацан:

- Я слышал от одного священника, который говорит, что я не люблю выражение «ходить в церковь». Ходят в кино, а в церкви живут. В том смысле, что не то, что живут по воскресеньям два часа в неделю и на остальных службах. А церковь и жизнь совпадают. Как так жить, как этого достичь, как идти в церковь за Христом, а не просто на службу, потому что есть привычка? И как делать так, что, как один священник сказал, литургия в твоем сердце должна продолжаться всю неделю? Наверное, большая тема для отдельного разговора. Я вас благодарю за нашу беседу. Протоиерей Алексей Митюшин, настоятель храма Живоначальной Троицы в Косино, был сегодня с нами в программе «Светлый вечер». В студии у микрофона был Константин Мацан. До новых встреч на волнах Радио ВЕРА. До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Окончание Страстной седмицы и встреча Пасхи». Прот. Игорь Фомин, свящ. Александр Волков
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 402

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов