Поделиться
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА священник Стефан Домусчи. Как верующие люди мы согласны с тем, что Бог существует. Но мало признать чьё-то существование реальным, не менее важно понять, что его существование значит для нас и как нам к этому относиться? Ответ на этот вопрос звучит в 96-м псалме, который, согласно уставу, может читаться сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Псалом 96.
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд — основание престола Его.
3 Пред Ним идёт огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землёю, превознесён над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем — веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
Как-то один атеист заявил мне, что для него бог — это закон всемирного тяготения, потому что благодаря физическим взаимодействиям существует всё многообразие материального мира. Однако на вопрос: как ты к этому закону относишься, он сказал: «Да никак. Воспринимаю как должное, а иногда даже расстраиваюсь, что не могу просто взять и полетать, как люди летают во сне. Без этого закона невозможно, но в этом конкретном случае его ограничения раздражают. Слушая собеседника, я вспомнил монолог из пьесы Островского, который многие из нас учили в школе: «Почему люди не летают, как птицы»? Действительно, в нашей жизни есть много вещей, которые мы признаём важными и значимыми, но которые не идеализируем. Понимая внутренне, что, если бы мы сами всё устраивали, кое-что сделали бы по-другому. Это как с другом, который стал твоим начальником. Можно быть единомысленными практически во всём, но всё равно то там, то здесь будет возникать мысль — жалко, что решаю не я, я бы сделал по-другому. А уж если он стал царём, абсолютным монархом, решения которого не обсуждаются, будешь не только строить планы, но и бояться того, что ваши взгляды разойдутся, а отношения испортятся.
В мире Библии Бог воспринимается не только как Творец. Он Царь, потому что не только сотворил мир, не только дал законы, по которым тот живёт. Господь вмешивается в историю и сегодня, по Своему усмотрению устраивая те или иные вещи. Впрочем, как известно, некоторые не устраивая самостоятельно, но позволяя устраивать нам как существам мысленным и свободным. Имеет ли Он Своё Мнение о наших решениях и поступках? Конечно! Чтобы обозначить Свою позицию Он открылся нам и дал заповеди. Соблюдая их, или, напротив, не соблюдая, мы выражаем Своё отношение к Нему. Сказать: «Для меня Бог — Царь», это значит сказать: «Я Его подданый и Божия воля для меня закон». Произнести это не сложно, но вот реально так думать и особенно чувствовать — важнейшая задача всей аскетической и нравственной жизни. Грешный человек радуется, когда Божья воля совпадает с его собственной, праведник же учится радоваться торжеству Божьей воли, а не своей собственной, потому что именно Божья воля лежит в основе мироздания и только её исполнение приносит по-настоящему добрые плоды.
96-й псалом начинается и заканчивается словами радости о том, что Господь царствует. Для многих из нас, читающих эти строки, произнести такие слова искренне бывает очень трудно и, обращаясь к ним, мы воспитываем свою душу, подражая праведникам древности. Мало сказать: я верю, что Бог есть. Цель христианства не просто в этом признании. Но в том, чтобы внутренне, сердечно, настолько проникнуться Божьей волей, чтобы мысль о том, что Бог царствует не пугала ограничениями и не расстраивала, но рождала в сердце неподдельную радость.
Псалом 96. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 96. (Церковно-славянский перевод)
«О русской культуре через занятие живописью». Анастасия Схимова
Поделиться
В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.
Гостьей программы «Пайдейя» была основательница школы живописи «Синергия», художник, иконописец, исследователь русской культуры Анастасия Схимова.
Разговор шел о том, как через занятия живописью можно говорить с детьми о русской культуре, об истории и о христианских ценностях.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Пайдейя
Вещи Говорят. Анна Леонтьева
Поделиться
После того, как мамочка отошла ко Господу, тихо и очень внезапно, я долго не могла заставить себя разобрать ее вещи. Было слишком остро. Как говорит моя подруга, родители всегда уходят неожиданно, в каком бы возрасте они ни были.
Но вот прошло несколько лет, и мне пришлось разбирать мамины коробки. Это было такое открытие! ТАКОЙ мамы я не знала. Я и представить себе не могла, как мамочка любила красиво одеваться! Огромные коробы, наполненные прекрасными вещами, которые они покупали с отчимом во время путешествий. Отчим — ученый, его приглашали работать во Францию, Италию, Германию и во много-много стран. Оттуда мамочка привозила не только одежду, но и изящнейшие сувениры.
Я перебирала все это, и как будто отмотала много десятилетий назад — увидела маму в юности: бедность, советский «дефицит», много работы и невозможность красиво одеться. И когда такая возможность появилась — мамочка компенсировала все эти бедно одетые годы. Я с радостью рассматривала эти вещи, а еще — вазочки, чашечки, кофточки, я как будто знакомилась со своей мамой заново! Я видела в ней девочку, которой недодарили подарков, и как по-детски было везти эти штучки так издалека. И как хотелось свить уютнейшее гнездышко, хотя бы уже совсем как говорят «во второй половине жизни»!
А потом подобное озарение-увидение посетило меня, когда дочь переезжала, и я помогала разбирать ее вещи. Вернее, дочь перевезла вещи на новое место и вынуждена была отъехать, а я решила помочь ей разобрать. Сколько чувств я испытала, просто раскладывая одежку по полкам... Вот друзья дарят ей боа, туфли с серебряными застежками на высоченных каблуках, плащи с немыслимыми причудливыми крыльями... и вижу мою девочку, уже конечно взрослую, но еще такую юную. Эти образы, которые ей предлагали, и которые она примеряла — очень светских, томных дам. И она пробовала, она меряла на себя эти обличья, может быть ей иногда и хотелось быть именно такой — светской дамой на балу современности. Но никто не отменял ее настоящего образа, того, который ей идет: художницу в простом платье или джинсах и кедах, свободную девушку, перепачканную красками, смешливую, не томную, пытающуюся из джунглей своих идей и фантазии отловить ТО САМОЕ — что о ней было задумано.
Кончиками пальцев, раскладывая такие разные вещички, я чувствовала эту борьбу дочери за саму себя, за попытку отловить и увидеть эту саму себя, не растерять, не растеряться. Кончики пальцев моих горели. Как сложно молодым! Как сложно пожилым! Как сложно нам понять и тех, и других. Наши пожилые дорогие родители — как много мы о них не знаем! Наши любимейшие дети, раздражающие нас своими «духовными и творческими поисками», нелепыми поступками и мыслями — как много мы не ведаем их метаний и болей!
Недаром Господь дал мне такой чувствительный опыт, так материально почувствовать своих близких — на кончиках пальцев.
Автор: Анна Леонтьева
Все выпуски программы Частное мнение
«Старая слива»
Поделиться
Фото: Marta Filipczyk /Unsplash
У нас на даче небывалый урожай. Третий день собираем сливу. Жена уже и варенья наварила, и компота наделала, и пирогов напекла — а слива всё не кончается. Сегодня обрываем с большого старого дерева. Оно растёт у самого забора. Я — на лестнице; наполняю плодами ведёрко и опускаю на верёвке вниз. Жена пересыпает сливы в большой таз.
С высоты хорошо видно узкую дачную улочку. Вот старушка идёт. Незнакомая. Останавливается возле нашего дома и долго смотрит.
— Здравствуйте! — говорю я ей с лестницы. — А вы к кому?
Она спохватывается, смущённо улыбается.
— Уж простите, что засмотрелась, — отвечает. — Тут ведь когда-то наша дача была. А сливу эту мы вместе с мамой сажали. Вон как разрослась! Детство моё здесь прошло. Вспомнилось вот вчера, а сегодня с утра думаю: съезжу, погляжу хоть одним глазком — может, в последний уж раз. Вы не сердитесь...
А я и не думал сердиться! Быстро спускаюсь вниз, открываю калитку. Мы с женой приглашаем женщину зайти. Она несмело ступает в сад. Подходит к старой сливе, гладит морщинистой рукой тяжёлые ветки. Глаза её лучатся счастьем. Мы стоим в сторонке и не мешаем ей вспоминать. Потом зовём гостью на веранду, пить чай с пирогами. Мы слушаем её рассказы о детстве, а старая слива тихо качает ветвями, как будто радуется, что мы собрались здесь все вместе.
Текст Анны Покровской читает Карэн Бадалов.
Все выпуски программы Утро в прозе
