Поделиться
Апостол Павел. Мозаика
Рим., 81 зач., II, 10-16.
Глава 2.
10 Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину!
11 Ибо нет лицеприятия у Бога.
12 Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся
13 (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут,
14 ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон:
15 они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую)
16 в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Около ста лет назад было написано стихотворение, которое практически каждый знает с детства: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: что такое хорошо и что такое плохо»? Конечно, у автора, который был одним из певцов революции было свое представление о добре и зле и все же, если посмотрим на то, чему отец учит сына — мы увидим, что речь идет об аккуратности, бережливости, смелости и защите слабых, то есть вещах, которые понятны всем и во все времена, и во всех народах будут считаться тем, что хорошо.
Часто корнем проблем, возникающих между народами, сословиями или даже отдельными людьми, является примитивизация, а иногда чуть ли ни демонизация жизни других. Это тем более удобно, что представляя жизнь других совершенно плохой и во всем неправильной, проще ощутить себя правильным и даже праведным.
Иногда у подобных взглядов бывает национальная, иногда политическая подоплека, в случае иудеев и язычников основа была, конечно, религиозной. С точки зрения Ветхого Завета язычество или идолопоклонство было злом. В то же время, из истории взаимоотношений иудеев и язычников, мы видим, что не все язычники были злыми и поступали плохо по отношению к израильтянам.
Ко времени Христа у многих иудеев отношение к язычникам было однозначным, они воспринимались как нечистые и недостойные спасения. Конечно, в пророческих книгах мы видим совершенно другой настрой, но потому пророков и гнали, что они шли против общественных настроений.
В сегодняшнем чтении апостол Павел обращается к Римской общине с очень важной мыслью. Сегодня она может показаться простой, но в то время апостол вынужден был долго и подробно объяснять, что хорошие поступки могут совершать не только иудеи, но и эллины. Кажется, ну что здесь такого? А ведь от согласия или несогласия с этой мыслью зависит очень многое. Если человек, которого ты видишь перед собой не способен ни к чему доброму, для чего с ним общаться? Проповедовать ему? Нужен ли он Богу? Нет.
Напротив, если человек, который перед тобой, несмотря на грех идолопоклонства, способен к добрым делам, значит с ним возможен диалог. Не только твой диалог, как часть человеческих отношений... Совершая добрые дела, он оказывается открыт Богу и Бог истинный может коснуться его сердца.
В чем же укоренена возможность его обращения? В чем тот нравственный корень, который не позволяет свести человека ко злу... не позволяет потерять надежду?
Это совесть. Знание и ощущение того, что наши поступки не безразличны, что они могут быть разного качества, могу быть хорошими или плохими.
Знание закона воспринималось иудеями как дар Творца, как особый знак того, что они избранный народ Божий. И вдруг апостол говорит им, что совесть как внутренний свидетель добра и зла, и есть знак избрания... И всякий, кто стремится к добру оказывается на правильном пути. Он может не дойти, но у него есть шанс стать своим Богу. Кажется, этой идее не одна сотня лет. Однако нам и сегодня очень нравится все упрощать, разделяя мир на хороших и плохих, на тех, кто с Богом и тех, кто лишен Его милости... И все же, вспоминая слова апостола Павла, мы не должны забывать, что всякий, кто стремится к добру, как бы ни ошибался в остальном, не безнадежен для вечности.
Алан Александр Милн. «Однажды давным-давно»: «День совершен, свят и безгрешен»
Поделиться
Фото: PxHere
Сегодня вспомним английского писателя и драматурга Алана Александра Милна, того самого, которому мы обязаны Винни-Пухом, Крошкой Ру, Тигрой и всеми-всеми-всеми. Есть у него повесть: «Однажды давным-давно» (не путайте с одноимённым американским сериалом!). Это произведение Милна наводит на мысли о ценности времени.
Действие повести происходит в сказочной стране Евлалии. Её жительница, маленькая девочка Уиггз, однажды совершает поступок, который был воспет поэтами, положен на музыку и стал национальным праздником.
Что же такого великого совершила девочка? Она целый день была хорошей. Ни больше и ни меньше. Встала по первому зову будильника. Умылась, убралась в комнате... и так далее. И так весь день. Ничего особенного Уиггз не предпринимает. Она просто один-единственный день проводит так, как следует его провести.
А мы способны на подобное? Этот вопрос воодушевляет, заряжает здоровым задором — что, даже столь малое мы не в состоянии сделать?! Именно о таком задоре святой Паисий Афонский, подвижник двадцатого века, говорит: «Нам нужен напор, порыв! Не бедолагами быть, а с духовной отвагой воевать с тангалашкой» (так преподобный называл дьявола).
«Всякий шаг, всякое слово, даже движение и взгляд — всё можно обратить в средство ходить в воле Божией», — пишет святитель Феофан Затворник. А ведь тут и кроется ответ на вопрос, с которого мы начали сегодня. Если постараться сделать каждый день достойным — то это станет лучшим способом провести и свой последний день.
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Как отличить смирение от безволия. Алёна Боголюбова
Поделиться
Был у меня на работе такой случай: я смирилась с лишением премии. Отказалась бороться за треть своей зарплаты. Понимала, что решение несправедливое, но промолчала. Решила, что это произошло по воле Божьей. Так я себе представляла смирение в начале моего воцерковления. Сейчас, конечно, понимаю, что это была ошибка, но тогда... Тогда меня, по духовной неопытности, бросало в крайности, и эта история — показательная.
Сбой, из-за которого я осталась без премии, произошёл в бухгалтерской программе. Но выяснилось это гораздо позже. И то, никто о нём бы не узнал, если бы я не рассказала о своём в кавычках «подвиге» священнику.
— С чего ты взяла, что это смирение? — с досадой реагировал батюшка. — Да разве так смиряются? Это безволие. Ты просто решила плыть по течению.
То есть, отказ разобраться в обстоятельствах я выдала за упование на Бога. И священник резонно указал мне на ошибку в понимании сути Православия. Он будто встряхнул меня словами о том, что Спаситель не призывал людей быть пассивными.
Но как распознать грань между смирением и безволием? Отвечая на этот вопрос, батюшка обратил моё внимание на то, что я не просто так рассказала об этой истории на исповеди.
— У тебя поэтому и нет мира на душе, что ты поступила не по Божьей воле, — сказал он. — Смущение сопровождается сомнениями. Это и есть сигнал, на который нужно обратить внимание. Когда нет уверенности, как поступить, — нужно молиться и выбирать тот путь, где душа будет спокойна.
После разговора со священником я инициировала служебную проверку. В итоге, наши программисты нашли компьютерную ошибку, которая, к слову, могла повториться с другими людьми. Слава Богу, этого не произошло. Мне выплатили премию, и на душе действительно стало спокойно. Не только потому, что это была солидная часть зарплаты, а скорее потому, что в этом чувствовалось правильность происходящего. Будто я делаю всё именно так, как того хочет Господь.
Эта история научила меня нескольким важным вещам: во-первых, то, что я считаю смирением, — не всегда является таковым; во-вторых, смущение на душе — это сигнал, который помогает принять правильное решение; в-третьих — пренебрегать честно заработанными деньгами также плохо, как быть расточительной. На последнее, кстати, мне также указал священник, напомнив слова Амвросия Оптинского о том, что «безрассудно быть пристрастным к деньгам, и нерассудно пренебрегать ими».
Я поняла, что Бог не хотел лишать меня премии или проверять мою готовность смиряться. Он показал, что смирение — это сила. А плыть по течение — безволие, то есть слабость. И мы, во что бы то ни стало, должны рассуждать и действовать, чтобы сохранить мир в душе. Божий мир.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
13 октября. О подаянии
Поделиться
В 6-й главе Евангелия от Луки есть слова Христа: «Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад».
О подаянии — игумен Лука Степанов.
Когда говорит Господь о подаянии всякому нуждающемуся, то речь идёт прежде всего о дневном пропитании. Речь не идёт о пожизненном снабжении всякого, кто сказал: «Ну, теперь ты будешь меня кормить». Такого порядка не было заведено ни в монастырях, ни в апостольском собрании.
Напротив, мы знаем слово апостола Петра: «Кто не работает, да не ест в ваших сообществах, но всякому нуждающемуся или голодному поддержать его жизненные силы необходимо тогда, когда у тебя есть эта возможность». Ну, а про практическое исполнение слов о нетребовании назад одолженного скажу следующее: необходимо давать в долг столько, сколько ты не пожалеешь потерять. И сам этой практикой пользуюсь по жизни, когда кто-либо обращается с тревожной и напряжённой просьбой: «Вот мне нужно 40 тысяч, а я обязательно отдам, когда будет у меня, и очень скоро появится эта возможность».
Ни за кем же священник не станет ходить: «Верни мне, верни, что обещал». Поэтому с лёгким сердцем отдаёшь столько, сколько тебе не жалко потерять, со словами: «Вот вам во славу Божию, если это сейчас, возможно, для меня такая милостыня, а уж о возвращении особенно не беспокойтесь».
И тогда вы всё-таки исполняете по мере сил своих и просьбу того, кто за займом к вам обращается, но, при этом предоставляя этот посильный займ, оставляете сердце своё свободным и не будете преследовать этого человека за невозвращённые вовремя деньги.
Все выпуски программы Актуальная тема
