Поделиться
Гал., 207 зач., III, 15-22.
Комментирует священник Антоний Борисов.
О вещах духовных трудно говорить напрямую. Гораздо удобнее использовать образы, символы, сравнения. Потому и возникли, например, античные мифы, ставшие отражением глубинных переживаний древнего человечества, попыткой выразить религиозную тоску по Небу. О том, как в итоге Господь утолил духовную жажду людей, рассказывает нам апостол Павел в своём послании к галатам. Отрывок из 3-й главы этого библейского произведения читается сегодня утром во время богослужения. Давайте послушаем.
Глава 3.
15 Братия! говорю по рассуждению человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему.
16 Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос.
17 Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу.
18 Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию.
19 Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника.
20 Но посредник при одном не бывает, а Бог один.
21 Итак закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона;
22 но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа.
Одним из наиболее известных античных мифов, где повествуется о стремлении человека к небу, стала, конечно же, история об Икаре. Главный герой решил не просто сравняться с птицами в их способности летать меж облаков, но взойти на Небо Божественное — то самое Небо, что стало недоступным в результате грехопадения Адама и Евы.
Но как ни пытались люди вернуть себе утраченный Рай, какие бы гениальные изобретения ни использовали, Небо по-прежнему оставалось для них недостижимым. Счастливый Икар, сбегая из плена критского царя, настолько уверяется в могуществе скреплённых воском крыльев, что устремляется навстречу солнцу. Жаркие лучи растопили воск, а поддавшийся гордости юноша рухнул в море и утонул.
Но то, что невозможно для человека, возможно для Бога. Сын Божий пришёл в наш мир, стал одним из нас, чтобы вернуть нам Небо. При этом Господь Иисус не отобрал у людей присущей им свободы. Спаситель через смерть на кресте и последующее Воскресение из мёртвых открыл нам путь в Царство Небесное, но не заставляет нас туда идти. А лишь через оставленное людям Евангелие, через церковную проповедь и посредством примеров святых свидетельствует, что истинное счастье бытия возможно только в союзе с Богом.
Любовь, лишённая свободы, перестаёт быть любовью. Она превращается в форму диктатуры, рабства и не имеет в результате никакого отношения к природе нашего Божественного Творца. Об этом, собственно, и рассуждает апостол Павел в прозвучавшем чтении из послания к Галатам. Павел, воспитанный в духе консервативного иудаизма, не устаёт удивляться тому, какое доверие оказывает Христос Спаситель каждому человеку. Иначе и нельзя понять рассуждений апостола о том, как сочетаются друг с другом вера и совершение заповедей закона.
Апостол призывает своих читателей повзрослеть и отказаться от наивного магического мышления, согласно которому можно стать угодным Богу, просто исполняя какие-то действия. Религиозные обряды, пусть и древние, и даже предписанные самим Богом, всё же остаются только формой, средством для передачи искреннего чувства веры. Это, впрочем, не означает, что можно просто иметь внутреннее согласие с тем, что Господь существует, и остаться в бездействии. Или же, наоборот, окунуться в бесчинство.
Вовсе нет. Икару его отец заповедал не подниматься слишком высоко к солнцу и не приближаться слишком сильно к воде. И то, и другое могло повредить его крылья. Разумный христианин призван мудро сочетать в своей жизни форму и содержание. Не уклоняться в обрядопоклонничество, но и не пренебрегать совсем внешними способами выражения веры, а идти срединным путём. Этот путь определяется человеком через обращение к чтению Священного Писания и творений святых отцов, через совет с духовно мудрыми людьми, но также и через проверку жизни собственной совестью, готовой всегда подсказать — кому мы, на самом деле, служим — Богу или сжигающему нас изнутри собственному эго?
Николай Чехов. «Крестьянский мальчик (Ванька Жуков)»
Поделиться
— Дядя Андрей, ты видел раньше вот эту картину? «Крестьянский мальчик» Николая Чехова.
— Да, Паша, видел. Я много раз бывал здесь, в Таганрогском художественном музее.
— А я впервые. И очень меня это произведение тронуло! Хотя, казалось бы, что особенного? Изображение крестьянского мальчика на холсте тридцать на сорок сантиметров. Курносый профиль, ухо, как пельмень, круглый подбородок. Светло-рыжие волосы торчат из-под нелепой фуражки.
— Ну, нелепым высокий картуз с козырьком кажется только на взгляд из двадцать первого века. А в 1881 году, когда создавалась картина, это была модная вещица. Полагаю, художник свой головной убор надел мальчишке на голову, чтобы его развеселить.
— И не получилось! Ребёнок не по-детски серьёзен. Пухлые губы сосредоточенно поджаты, брови удивлённо приподняты. И взгляд печальный.
— Усталый.
— О чём и речь! Юному герою картины несладко приходится. И так жаль мальчишку! Подобное чувство я испытывал, когда читал рассказ Антона Чехова «Ванька» о таком же вот несчастном подростке, который живёт у чужих людей и страдает. Писатель, кстати, не родственник художнику Николаю Чехову?
— Родной брат. Всего у Чеховых было семеро детей. Николай родился вторым, Антон третьим. Они выросли здесь, в Таганроге. А в 1876 году семейство перебралось в Москву. Восемнадцатилетний Николай к этому времени поступил в столичное училище живописи, ваяния и зодчества.
— А Антон?
— А Антон в свои шестнадцать остался в Таганроге один, доучиваться в гимназии. Чтобы прокормиться, продавал вещи, подрабатывал репетитором.
— А родители ему не помогали?
— Не было возможности. Глава семьи, Павел Егорович, был из крепостных, смог стать купцом второй гильдии, но разорился. И в столице переселенцы бедствовали. Тогда их очень выручал художественный дар Николая. Он много рисовал за деньги, чтобы прокормить родных. Заказчики отмечали его талант писать портреты, передавать характер человека, настроение, боль и радость.
— Потому и смог Николай Чехов так точно проиллюстрировать рассказ своего брата.
— Картина «Крестьянский мальчик» — вовсе не иллюстрация. Историю Ваньки Жукова Антон Павлович написал через пять лет после того, как Николай Павлович создал своё полотно. Это общественное мнение связало воедино проникновенные произведения братьев. И даже на некоторых выставках в конце девятнадцатого, начале двадцатого века портрет экспонировался под названием «Ванька Жуков».
— И это неудивительно! Картина и рассказ — как две части единого целого.
— Пожалуй! Николай и Антон Чеховы обладали особым даром сострадания. В своём творчестве они призывали людей относиться друг к другу внимательней и милосердней. Именно это роднит картину «Крестьянский мальчик» с рассказом «Ванька».
Картину Николая Чехова «Крестьянский мальчик» можно увидеть в Таганрогском художественном музее.
Все выпуски программы: Краски России
Живые слова. Наталия Лангаммер
Поделиться
По долгу службы я часто бываю на записи текстов в радиостудии. Когда автор читает, например, свою собственную книгу для аудио-версии. И вот, что я заметила — текст может быть замечательным, с красивыми образами, разнообразной лексикой, хорошим ритмом. Но автор читает, а мы со звукорежиссером его не воспринимаем.
Так было не раз. И в какой-то момент мы с коллегой озвучили автору одно и то же пожелание: «Пожалуйста, вернитесь туда, в ту историю, которую описали. Не читайте по бумаге, а рассказывайте. Для этого нужно здесь, в студии, в своей памяти проживать все события книги заново».
Надо же, как интересно. Казалось бы, это просто слова. И у них конкретный смысл. Но когда мы говорим, люди принимают нашу мыль, эмоцию, переживание только если мы доносим это искренне из сердца. Сколько бы мы ни старались интонировать, расставлять паузы, работать с тембром, это все не привлечет внимания слушателя, если в душе автора эти слова не живут.
Мой коллега тогда привел еще одно подтверждение этой идеи. Рассказал, что если в храме чтец произносит слова Псалтири, не понимая их или думая о чем-то другом, то и никто в храме их не поймет, не осознает.
Видимо, здесь уместно вспомнить выражение «пустые слова». Они не только про неисполненные обещания. Предположу, что они про пустоту в душе и мыслях при произнесении слов.
Поэтому и фразы-штампы в тексте, вроде: «Я была потрясена до глубины души» или «моему восхищению не было предела» тоже на трогают слушателя. Эти слова повторяли многие, много раз. И они звучат слишком привычно. Словно за ними уже почти нет смысла.
А вот если заглянуть внутрь себя и достать из глубины чувства, те чувства, которые только ты испытываешь, потом облечь их в те слова, которыми именно ты хочешь выразить эти чувства, тогда у собеседника появляется сопереживание.
Есть такое понятие «неконгруэнтность» — это несоответствие вербальных и невербальных сигналов, которые посылает человек. То есть, человек говорит то, что не думает, не чувствует, а тело выдает подлинные эмоции. Мы всегда чувствуем такое поведение своего визави. Называем его искусственным. Я думаю, человек по-настоящему слышит слово, когда оно подлинно, когда оно наполнено жизнью.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
22 декабря. О молитве Царице Небесной
Поделиться
Сегодня 22 декабря. Церковь чтит Икону Божией Матери «Нечаянная Радость».
О молитве Царице Небесной — священник Николай Яковлев.
Все выпуски программы Актуальная тема
