Поделиться
Апостол Павел. Худ.: Джованни Франческо Барбьери
Флп., 240 зач., II, 5-11.
Глава 2.
5 Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе:
6 Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;
7 но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек;
8 смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.
9 Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени,
10 дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних,
11 и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол обращается к филиппийцам с призывом подражать Иисусу Христу. Сам по себе этот призыв очень важен, ведь он возвышает человека и дает ему возможность увидеть в Спасителе не только Того, Кто совершил ради него подвиг любви, но и Того, за Кем можно последовать. Мы не просто пользуемся плодами совершённого Христом, но призваны идти вслед за Ним, в собственной жизни являя подвиг ученичества. В то же время, сама форма призыва, который мы услышали может вызвать вопросы. Конечно, мы стремимся подражать Христу в Его любви, поступать так, как Он поступал, но можем ли мы чувствовать то же, что чувствовал Он? Да и не только Он, но вообще любой другой человек. Если кто-то пережил испуг мы можем сказать: «Представляю, как тебе было страшно. Я тебе сочувствую». Но пока мы не пережили того же самого, наши представления — лишь теория, а сочувствие — проявление вежливости. И так со всем, с горем, с радостью, с удивлением. Если кому-то рядом больно, нам тоже может быть больно из сострадания, но это совершенно не та же самая боль.
Но как же тогда понимать апостола? Неужели он призвал филиппийцев, да и нас вместе с ними, к чему-то неисполнимому?
На самом деле, это, конечно, не так. Все дело в переводе. Греческий глагол, который употребил апостол на самом деле может быть переведен, как «думать» или «помышлять». То есть речь идет том, что мы должны «думать» или как в церковно-славянском «мудрствовать» так же, как Христос. А учитывая, что апостол буквально пишет «в вас» или «между вами» речь идет о том, что подобные мысли должны присутствовать в общине верующих. И если разделить чувства другого мы не способны, то разделить с ним его мысли, его мировоззрение мы можем. А уже из правильного мировоззрения рождается правильное отношение к себе, правильное самоощущение и восприятие ближнего.
О каких же мыслях и какой мудрости идет речь? Апостол пишет, что Христос, пребывая в образе Бога и не считая, что присваивает себе чужое, когда был приравниваем к Богу, вместе с тем уничижил себя и принял образ раба, стал подобен всем людям. Причем подобен во всем, кроме греха, разделяя с нами немощи нашего падшего человечества. И это сравнение апостола очень хорошо понятно в контексте всей второй главы, отрывок из которой мы читаем. Он просит учеников не быть тщеславными и говорит, чтобы один почитал другого высшим себя. Для того, чтобы продемонстрировать правильность этого пути он обращается к образу того, Кто, обладая не тщетной, но подлинной славой, смирил себя и умер для спасения людей.
Сегодня много говорится о человеческом достоинстве, о том, что слово человек звучит гордо. При этом все мы знаем, что в реальной жизни человек способен совершать абсолютно недостойные, буквально нечеловеческие поступки. И никакие теоретические рассуждения о достоинстве человеческой личности при этом никогда никого не останавливали. В свою очередь, христиане не стремились возносить человека как такового, потому что подлинное достоинство видели в образе Божием, который раскрывается в каждом из нас в меру исполнения заповедей, в меру единомыслия со Христом.
