Поделиться
Рембрандт (1606—1669) Апостол Павел
Евр., 317 зач., VII, 18-25.
Глава 7.
18 Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности,
19 ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу.
20 И как сие было не без клятвы,
21 ибо те были священниками без клятвы, а Сей с клятвою, потому что о Нем сказано: клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека,
22 то лучшего завета поручителем соделался Иисус.
23 Притом тех священников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному;
24 а Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее,
25 посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
О том, что «закон ничего не довел до совершенства» в корпусе апостольских посланий сказано довольно много. И сказано, как кажется, вполне убедительно. Чтобы это понять, нам надо вспомнить, что под «законом» подразумевает Священное Писание: закон — это все нравственные и религиозные предписания Ветхого Завета.
Эти предписания, по мысли апостола Павла, имели одну цель, причем цель временную. Вот слова апостола из его послания к Римлянам: «Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки» (Рим. 3:19-21). Отсюда становится понятна цель закона: он нужен для того, чтобы человечество не уничтожило само себя своими грехами, чтобы поставить предел греху, но от самого греха закон не в силах кого-либо избавить. Для этого нужно нечто большее, а именно то, что в сегодняшнем отрывке обозначено как «лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу». Авторитетные толкователи понимают эти слова как указание на то обетование, которое дал нам Новый Завет. К примеру, святитель Иоанн Златоуст сказал по этому поводу такие слова: «прежде благоугодившие (Богу) надеялись наследовать землю и не терпеть никакого бедствия, мы же, если угодим Богу, надеемся наследовать не землю, а небо; или даже, что гораздо важнее, надеемся стать близ Бога, приблизиться к самому престолу Отчему, служить Ему вместе с ангелами».
В самом деле, Ветхий Завет обещал за исполнение заповедей и религиозных предписаний не что-то далекое и отвлеченное, а вполне ясные и конкретные вещи: обладение землей, победу над врагами, достаток, множество здоровых детей, тучные стада, множество рабов и вообще всяческое благоденствие. Такие обетования хороши, но они ограничены рамками земной жизни. А Новый Завет обходит стороной успех успех на земле, он зовет дальше — в Царство Небесное, в Царство Христа, которое «не от мира сего» (Ин. 18:36). Христианство строится на этом призыве. Ни во время земной жизни Христа, ни после христианство никому не обещает и не гарантирует успех здесь и сейчас, оно полностью направлено в вечность. Наша надежда — там, а здесь, как это сказано в 13-й главе Послания к Евреям, мы «не имеем [...] постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13:14), здесь мы временно, поэтому нет смысла быть нравственным ради небольшого, по сравнению с вечностью, числа лет земной жизни.
Дай нам всем Бог иметь надежду и жить ради осуществления чаемой блаженной вечной жизни!
