«Памяти старца Иоанна Крестьянкина». Иеромонах Дмитрий (Першин)

Нашим собеседником был главный редактор телекомпании «Сретение» иеромонах Дмитрий (Першин).

Накануне дня преставления старца Иоанна (Крестьянкина) мы говорили о том, каким он был человеком, как в нем соединялись простота и духовная сила, и почему многие люди стремились к нему за советом.

Фильм телекомпании «Сретение» о старце Иоанне (Крестьянкине) можно посмотреть на YouTube канале радио Вера по следующей ссылке:

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— "Светлый вечер «на радио «Вера», здравствуйте, уважаемые друзья, у микрофона Константин Мацан, на связи сегодня с нами и с вами в этой части «Светлого вечера» иеромонах Димитрий Першин — главный редактор телекомпании «Сретенье», добрый вечер!

Иеромонах Димитрий Першин:

— Добрый вечер!

Константин Мацан:

— Мы выходим с вами в эфир накануне дня памяти, дня преставления отца Иоанна Крестьянкина. Я думаю, что, учитывая популярность книги «Несвятые святые », где подробно о нём автор пишет, не нужно объяснять, кто это. Один из самых известных, самых почитаемых старцев, духовников Русской православной церкви последних десятилетий, легендарный человек, через которого в Церковь пришло огромное множество людей. Завтра день его памяти, на канале радио «Вера » можно посмотреть, будет выложен фильм кинокомпании «Сретенье», посвящённый отцу Иоанну Крестьянкину, кинофильм из цикла «Русские праведники ». Вот как пролог к просмотру этого фильма наш сегодняшний диалог, разговор с отцом Димитрием. А как вы познакомились и общались с отцом Иоанном? Что это был за опыт, что это была за жизненная ситуация?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Мне посчастливилось увидеть отца Иоанна в день Успения в монастыре в Псково— Печерском, я не общался с ним, но я постоял, буквально, у него за спиной, у меня была мечта просто вместе с батюшкой помолиться, и Господь управил, я учился тогда на факультете журналистики Московского университета, и, буквально, выходят отцы, встают, это было всенощное богослужение, встают в ряд, и я оказался, буквально, у него за спиной. Я видел, как он молится, это было совершенно необычно, потому что он не в пол смотрел, как часто бывает принято в монашеской традиции, сосредоточенно внутри себя, погрузившись, предстоят. Напротив, он весь был, как говорят, горе. В небо, в том числе взором своим, глазами своими, он смотрел туда и не просто разглядывая, например, украшения, или образа, или фрески, он пребывал в общении, в живом общении с этой реальностью, которая ему открывалась очевидным образом. Батюшка был слабеньким, ему помогали ходить, уже тогда поддерживали, но вот он был в этот день Успения, по— моему, это был последний раз, когда он выходил на службы, на всенощные, на Успение. И вот мне на всю жизнь запомнилась вот эта его обращенность к Небесному Царствию, он был там своим, родным, для него это было не то, что за пределами, как философы говорят трансцендентное, а здесь и сейчас, он весь был там. И вот это ощущение Царства Небесного рядом, вот здесь, это поразительное ощущение, и он умел его передать другим.

Константин Мацан:

— А как это чувствовалось? Что это такое — передать другим ощущения, но, может быть, даже ощущения — это слово такое мелкое, опыт переживания Царства Небесного здесь и сейчас?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Я думаю, что никаких каких— то особых ощущений, впечатлений не было. Но было понятно, что человек перед Богом ходит, как древние пророки, как Енох, о котором впервые мы слышим эти слова: Енох ходил перед Богом. Человек пред Богом, и всё, что ты можешь сделать, это пойти вслед за ним и попытаться также, насколько это возможно, хотя бы иногда обращаться к Небу. И в присутствии Спасителя Христа проводить свою жизнь, насколько это возможно, конечно.

Константин Мацан:

— Ну вот множество людей ехали к отцу на протяжении многих лет. Понятно, что с ним было замечательно и радостно общаться, но если попытаться объяснить или просто рассказать человеку, который никогда не был в Печерах, не видел этих толп, может быть, не слышал записей отца Иоанна Крестьянкина, что заставляло самых разных людей ехать именно к нему, как вам кажется?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Ну, во-первых, я скажу, что общение с отцом Иоанном не всегда было таким уж радостным, иногда он умел человека повергать в некоторое недоумение и священный трепет. Например, мои близкие друзья, которые часто бывали у батюшки ещё в те годы, в перестроечные либо постперестроечные, вспоминали, что после общения с народом отец Иоанн, прощаясь, брал чашу воды святой, у него была в келье, и каждому выливал много этой воды, я не знаю, сколько, но так, что она стекала по тебе сверху донизу. И это оставалось в памяти, чтобы человек весь проникся этой благодатью Духа Святаго. И батюшка это где-то с юмором, но и где-то всерьёз это делал. И поэтому он мог человека так мягко поставить на место. Вот одна из историй, связанная с отцом Иоанном. К нему пришли люди, из Москвы прибыли, которые приготовили для отца Иоанна некий провокационный вопрос про митрополита Антония Сурожского. Дело в том, что владыка Антоний в своих проповедях иногда ссылался на авторов католических, потому что у него аудитория была западная, и эти авторы были известны, а отец Иоанн недолюбливал католиков, ну потому что, в частности, католики в свое время пытались захватить монастырь, один раз у них это получилось, в глубоком средневековье, но тем не менее. И они ему этот вопрос задали: ну батюшка, как же так, владыка Антоний католиков цитирует? Видимо, рассчитывая, что отец Иоанн присоединится к их возмущенному ропоту, и они потом смогут рассказывать, как один человек святой жизни порицает другого человека святой жизни. На что отец Иоанн очень замечательно ответил, он прижал руки к груди и сказал: нам нельзя, а ему, имея в виду митрополита Антония, можно. Вот это умение найти слова, которые все акценты сразу расставляют, и человека поворачивают немного к иной реальности, вот это редкий дар, дар общения, дар общения в Боге, он был у отца Иоанна, и люди, конечно, шли к нему, потому что, а кто ещё включит тебе, что называется, все регистры, сможет повернуть тебя к подлинной жизни, к настоящей. Так что отец Иоанн он был разный. Он мог где-то и вразумить.

Константин Мацан:

— Какие моменты его биографии, его жизни, которая была очень непростой, в ней был и лагерь по доносу сослужителя —священника, и даже пытки в этом лагере, вот, как вам кажется, какие моменты его биографии в этом смысле наиболее значимы для его портрета, которые как-то определили его манеру общения, его мировидение, его характер?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Я не знаю, потому что путь человека проходит внутри, и он сокровенен от наших глаз, мы видим только внешние знаки, но вот для меня было очень важным такое исповедально-покаянное признание отца Иоанна в его книге автобиографической, вышедшей за два года до его смерти, соответственно записанной с его слов и им авторизованной, то есть он её читал, с ней познакомился и внес правки. И вот он там вспоминает, как он по молодости лет, ещё до лагеря, до принятия сана в кружке православной молодёжи, было у них какое-то сообщество небольшое верующих молодых людей в годы гонений, в годы репрессий, осуждал митрополита Сергия Страгородского за то, что он пошёл на компромисс с властью, за то, что, как ему казалось тогда, он отрёкся, предал, отрёкся от Евангелия, предал церковь, солидаризировавшись с властью гонителей, с властью безбожной, безусловно, преступной, но это мы сейчас знаем, что текст декларации был в значительной степени составлен при непосредственном участии Сталина, или опять же известно об участии этого персонажа в знаменитом интервью, в котором митрополит Сергий говорит, что у нас нет гонений, а есть лишь наказание за уголовные преступления, которые совершали священники. И с другой стороны, сейчас мы знаем, что благодаря этим компромиссам, этой лжи, митрополиту Сергию Страгородскому удавалось спасать людей. Например, в воспоминаниях Натальи Николаевны Соколовой есть рассказ о том, как духовник Елизаветы Фёдоровны Романовой, прославленный в лике святых, священноисповедник архимандрит Сергий Серебрянский, он ей говорил, Наталье Николаевне Соколовой, что он был в расстрельной камере, из которой забирали людей на расстрел каждый день, и после этого интервью митрополита Сергия Страгородского их перестали расстреливать и перевели назад в лагеря. Благодаря этому интервью многие остались живы. Это мы знаем сейчас, а вот отцу Иоанну, будущему отцу Иоанну Крестьянкину, ночью во сне было такое явление, и он об этом рассказывает, он видит собор Елоховский, митрополита Сергия, исходящего из алтаря, идущего в этом соборе, и он подходит к отцу Иоанну будущему и говорит: вот вы меня осуждаете, а я ведь каюсь. И уходит в свет. И вот это некое свидетельство гонимой церкви о том, что даже если наши собратья ошибаются или поступают так, что нам кажется, что они ошибаются, то всё-таки исходить надо из лучшего, исходить нужно из жалости, милосердия, сострадания, жалеть, молиться. И вот этот опыт церкви, которая не уходит в такой раскол, церковь, которая не отвергает людей падающих, немощных, идущих разными путями, но Церкви, которая всех готова принять и к сердцу прижать. Свидетельство о такой Церкви мне кажется самым главным в жизни отца Иоанна. Известно, что он молился за энкавэдэшника, следователя, который его избивал так на допросах, что сломал ему пальцы на руке. И он всю жизнь за него молился, об его здравии. И ведь мы понимаем, что человек, прошедший пытки, прошедший ад ГУЛага в годы репрессий сталинских, безусловно, мог не то что озлобиться, а питать гнев или возмущение по поводу того, что творили с людьми. Отец Иоанн своих обидчиков простил и молился за них, понимая, что в его власти, в нашей власти, каждого из нас, дать человеку нас обидевшему, причинившему нам зло, возможность на страшном суде не услышать обличение от Христа в свой адрес, потому что мы простили этого человека, и его зло, которое он причинил, мы принимаем с благодарностью и упованием на милость Божью. Надо сказать, что в те же годы об этом же писал Толкиен в одном из писем Клайву Льюису, с которым у них возник некий конфликт, что он говорит, ты меня прости, если сможешь, и тогда, может быть, на суде Страшном мне будет не так страшно, потому что Господь с меня не спросит, ибо ты меня простил, но я, конечно, сам буду просить у него прощения. Вот интересно такое созвучие двух великих людей, преподобного Иоанна Крестьянкина, я уверен, что он будет в лике святых прославлен, и возможно тоже, есть такая инициатива в западной церкви католической, когда-то будет прославлен и Толкиен, который тоже очень много сделал, чтобы мы научились любить и жалеть, я сейчас говорю про его роман «Властелин колец », про его трилогию «Властелин колец», но и другие книги, где он об этом размышляет. Вроде в разных мирах, а в западном относительно свободном мире, я имею в виду Великобританию, и в нашем Советском Союзе, указывает, как мне кажется, на древнюю традицию христианской церкви, которая всех принимает, каждому рада, всему верит, на все надеется, ну мы помним этот гимн любви. Отец Иоанн являл этот гимн всей своей жизнью.

Константин Мацан:

— Иеромонах Димитрий Першин главный редактор телекомпании «Сретенье» сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» мы вспоминаем отца Иоанна Крестьянкина завтра день его представления, день его памяти. Те пронзительные вещи, которые вы сейчас рассказываете, вспоминаете из биографии отца Иоанна Крестьянкина, что вот человек всю жизнь молился за того следователя, который его допрашивал и пытал, наверное, в застенках во время следствия по совершенно несправедливому навету вот за своего мучителя и обидчика, причём не только обидчика морального, а именно мучителя, который ему физические страдания причинял, отец Иоанн всю жизнь молился и прощал, и просил Бога его простить. Потрясающий пример, который как—то очень, мне кажется, не просто встаёт в сегодняшнем контексте обсуждения нашего отношения к советскому прошлому, в частности, гонениям и к палачам. С одной стороны, у какой-то части общества сегодня, ну скажем так, принято об этом периоде говорить в максимально повышенных тонах, критично, осуждая, называя всех палачами, и если ты недостаточно рьяно осуждаешь тех палачей, то ты уже соглашатель. В ответ на это люди часто приводят пример тех самых святых, которые прошли подлинно через эту систему, через эти пытки и не озлобились. Вот что вы об этом думаете? Насколько опыт людей святой жизни должен или может стать основой нашей рефлексии о тех временах?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Прежде всего, здесь мы не можем не вспомнить об очень глубоком рассуждении преподобного аввы Дорофея, который предлагает нам различать человека и его поступки. И он говорит в своих наставлениях, поучениях, что мы не можем сказать, что некое осуждение является истинным, если оно является ложным. Если человек солгал, он, безусловно, исказил истину, и мы об этом можем говорить, но как только мы говорим, что он лжец, мы выносим ему смертный приговор в вечности, потому что лжецы Царствия Божия не наследуют, блудники Царства Божия не наследуют, и это уже вопрос не нашей компетенции, Господь будет выносить это суждение, и мы не знаем: раскаялся ли человек, мы не знаем его мотивов, причин его поступков, как в случае митрополита Сергия Страгородского мы видим пример того, что мы можем просто не понимать подлинную мотивацию действий человека. Но при этом и в силу этого, конечно, если мы видим, что человек совершает зло, совершает грех, то мы призваны его жалеть. Господь Христос с Креста молился за своих палачей Отцу Небесному: прости им, ибо они не ведают, что творят. Он совершенно не оправдывает тот ужас, который устроили вот эти мучители его, те, созвал неправедный суд, те кто пригвоздили его ко кресту, Он их не оправдывает, но он их жалеет, потому что источником этого зла, источником этого помрачения, этого ужаса, этого безумия является сатана, князь мира сего. Именно с ним сражается христианин, не с властями, не с какими-то чиновниками, палачами, но с тем, кто в это зло их сумел вовлечь, сатаной. И здесь наше оружие — это молитва. Мне кажется, что отец Иоанн следовал этому в своей жизни, как и многие другие, прославленные в лике святых и не прославленные жертвы этих страшных сталинских репрессий.

Константин Мацан:

— А вот смотрите, ещё одна тема возникает в связи с обликом отца Иоанна Крестьянкина — это тема старчества вообще. Мы сегодня тоже часто обсуждаем, что, с одной стороны, человек, приходя в церковь, иногда ищут духоносного старца, подвижника, чтобы именно к нему приехать на исповедь или просто пообщаться, и обычные приходские священники, конечно, здесь что называется, не котируются, не подходят, человек ищет особенного духовника такого. Многие опытные сегодняшние пастыри говорят, что это неправильно, что не должно так вот преувеличенно относиться к известным старцам. Они, безусловно, люди духовно опытные и предельно уважаемые, но духовная жизнь не в том, чтобы поехать и поговорить с выдающимся человеком, а духовная жизнь внутренняя. А с другой стороны, гигантская традиция старчества есть в русской православной церкви, это, может быть, одна из особенностей отличительных русского православия. Какой образ старчества в этом смысле являл отец Иван Крестьянкин, как вам кажется?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Самое замечательное то, что отец Иоанн был совершенно с вами согласен в том, что эта мания найти себе старца, она, конечно, далека от, мягко скажем, идеала христианской жизни. И себя никаким старцем он не считал. Вот, например, его слова: не надо путать старца и старика, и старички есть разные, кому 80 лет, кому 70 как мне, кому 60, есть старики и молодые, но старцы — это Божье благословение людям, и у нас нет старцев больше, бегает по монастырю старик, а мы за ним. И время ныне такое: двуногих тварей миллионы мы все глядим Наполеоны, а нам надо усвоить, что все мы из существенной ненужности никому кроме Бога не нужны, Он пришел и страдал за нас, за меня и за тебя, а мы ищем виноватых: евреи виноваты, правительство виновато, наместник виноват. «Приимите ядите, сие есть Тело Мое», из-за меня он был распят. «Пийте, сие есть Кровь моя» за меня Он её пролил, и я во всём участник. Зовёт нас Господь к покаянию, чувствовать меру своей вины в нестроениях жизни. В этом слове отца Иоанна как раз и заключается суть того служения, которое мы называем старческим, не к себе людей приводить, и себя уж точно ни в какие старцы не записывать, а к Богу, ко Христу, и давать человеку понимание того, что ведь христианство это не слова, это не набор действий или жестов, это не система диет, а это непрестанное богопредстояние, это удивительная ситуация, когда от твоего слова, твоей мысли зависит вечность, причём не только твоя, но и каждого человека вокруг тебя, и ты не пассивный участник каких—то событий, произошедших 2000 лет назад, о которых тебе пришло уведомление, например, или плоды которых транслируются, передаются тебе через систему церковной иерархии. Ты царское священство, ты тот, в чьих руках, в чьём сердце, в чьём внутреннем мире, участь всего происходящего в мироздании, потому что ты можешь помолиться, и тогда мироздание возрастёт в любви к Богу, или можешь наоборот, омрачить свое сердце злобой, и тогда это зло умножится, не только в твоем сердце, но и вокруг тебя. Задача, как я понимаю, духовного наставника не заменять собой такую шпаргалку, как одеваться, что есть, за кого выйти замуж и так далее, а передать человеку опыт такого живого общения с Богом. Подсказывая, может быть, обличая в чем-то, потому что люди иногда не видят своих страстей, но высшая задачи, в том, чтобы человек встал, научился ходить своими ногами, чтобы духовник стал не нужен, чтобы человек мог идти дальше, и собственно удивительное свойство отца Иоанна в том, что многие из тех, кто к нему приезжали, стали священниками или как-то в церковной жизни просияли, но они не превратились в гуру, не превратились в кавычках старцев, этот опыт свободы в Боге сумели передать другим людям.

Константин Мацан:

— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами и с вами на связи в программе «Светлый вечер » иеромонах Димитрий Першин главный редактор телекомпании «Сретенье», и мы вспоминаем отца Иоанна Крестьянкина, чей день памяти, день преставления завтра, 5 февраля. У микрофона Константин Мацан, не переключайтесь.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на радио «Вера » продолжается, ещё раз здравствуйте, уважаемые друзья, у микрофона Константин Мацан, на связи сегодня в гостях у программы «Светлый вечер» иеромонах Димитрий Першин, главный редактор телекомпании «Сретенье», в числе фильмов, которые эта телекомпания создала, есть фильм «Русские праведники», и среди них есть фильм об отце Иоанне Крестьянкине, фильм, который можно найти в том числе на YouTube канале радио «Вера», чтобы найти YouTube канал радио «Вера», нужно зайти на сайт YouTube и по нашему светло- голубому логотипу найти радио «Вера», набрав в поисковой строке эти слова. И мы сегодня говорим об отце Иоанне Крестьянкине, завтра день его преставления, его памяти, удивительный подвижник, мы вспоминаем то, что знаем о его духовном облике, о его биографии, о его служении. Вот одна из таких часто звучащих мыслей из проповеди отца Иоанна, есть видео, где он говорит эти слова, поражающие своей простотой, с одной стороны, а с другой, категоричностью. Когда, захлопывая тетрадку, в которой он что-то читал во время проповеди, для проповеди он говорит, что мы должны всех любить, всех, а чтобы нас все любили — это невозможно, такого не бывает, но что мы всех любить должны, это нам вполне возможно, и мы так должны поступать. Ну я своими словами пересказываю смысл, вот как вам кажется, в наше время в сегодняшнее, в 2022-м году, во времена селфи, где мы все собой любуемся, насколько, в принципе, мы готовы воспринять это евангельское послание, напомненное нам в проповеди отца Иоанна?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Я не могу ответить на этот вопрос, каждый человек сам дает ответ на этот вопрос. Причём каждый раз ответ новый, это другой ответ, даже в данный момент ответ он станет иным через несколько минут или часов, или лет, в этом смысле люди каждый раз вновь и вновь через свое сердце эти слова отца Иоанна пропускают. Отец Иоанн здесь, в свою очередь, повторяет слова Иона Богослова: чадца, любите друг друга. Деточки мои, любите друг друга. И очень важно, что в наше время, когда мы охвачены страхами, вот не так давно люди боялись штрих-кодов, сейчас из-за QR-кодов поднимается такая же смута у многих людей, вот отец Иоанн, прошедший лагеря, гонимый, его переводили с прихода на приход, потому что каждый раз, когда он становился настоятелем храма, вокруг него, даже самого бедного храма, в какой-то глуши, вокруг него собирались люди, собирались люди, сияла вера, и он, пройдя все это, и слыша эти вопросы про вот эти новые технологии, в том числе, позволяющие делать селфи, про этот контроль электронный, видя эти страхи и замечая, что эти страхи в сердце человека занимают то место, которое должно быть уготовано Христу, он обратился уже на излете своей жизни, может быть, одно из последних великих свершений отца Иоанна было, обратился к нам с таким наставлениями. Если позволите, я его прочитаю, может быть это и есть ответ на вопрос о том, как нам надо учиться различать духов, как нам надо уметь ориентироваться в реальности, в которой мы оказались, избирая главное, Господа, его Завет Новый, его проповедь Нагорную, и отсеивая все вот эти мнимые, фантомные страхи, которые ничего не значат. Вот отец Иоанн говорил об этом: «Дорогие мои, как мы поддались панике — потерять свое христианское имя, заменив его номером? Но разве это может случиться в очах Божиих? Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения?

И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян — христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером.

А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы сокрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом, и Его водительство вело верующего заключенного сквозь сень смертную каждый день.

У Господа нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа Спасителя. И Спаситель вошел в мир с переписью населения».

Тут очень важно, что отец Иоанн ни в коей мере не призывает нас бороться с какими— то технологиями, в т.ч. с какими-то формами переписи современными, или контроля за численностью, или за сбором налогов, или, скажем наличие-отсутствие прививки, или антител, неважно. Он говорит в этом тексте, в этом письме, что, к сожалению, не какие-то технологии нас разлучают с Богом, но наши грехи. И в этом смысле, когда мы порабощаем себя страстям, мы оказываемся в этом мрачном царстве антихриста, подчиняя себя суете этого мира, наполняя себя трухой, страхом вот этим, хламом разным, захламляя своё сердце вот этими образами разными, они могут приходить через технологии современные, но точно также они приходят через мир воображения, через свое собственное сердце. Я думаю, что здесь ответ на вопрос о том, как нам расслышать отца Иоанна, как нам ему последовать. Избрать главное, избрать путь вот этой жизни во Христе, и тогда остальное выстроится, потому что то, что у человека в сердце, то есть снаружи. Если в сердце Христос, то и снаружи тишина, гармония, радость, то, что сейчас называют словом общение, коммуникация с другими людьми в том числе. Если внутри хаос, то снаружи будет какой-то раздрай. Отец Иоанн он как раз умел дать человеку возможность полностью обновить свое сердце. Покойный ныне Алексей Иванович Сидоров, преподаватель Московской духовной академии и декан факультета в Российском православном университете, где я учился, рассказывал нам о том, как он поехал к отцу Иоанну, с одним батюшкой, который был, к сожалению, в состоянии некоторой неадекватности, потому что он служил каждый день, где-то это было в глуши тоже, это уже были годы перестроечные, послеперестроечные, и вот он начал утрачивать адекватность. Он начал чувствовать себя каким-то избранным, какие-то голоса слышал и уже почти ничего не воспринимал, помочь ему было очень сложно, но Алексей Иванович уговорил поехать его к отцу Иоанну. И они съездили, и вот он, говорит, ушел в келью к отцу Иоанну, они общались там, и вышел совсем другой человек. Такой вот настоящий, живой, без этого пафоса, без этого состояния прелести определённой, некоторого нездоровья, живой, смиренный, кающийся. И вот это как раз, я думаю, подлинная традиция старчества, которая сохранилось в Псково-Печерском монастыре, ну, во-первых, потому что он не закрывался, и потому что туда в послевоенное время прибыли в том числе и ссыльные, и высланные старцы, и подвижники из разных закрытых монастырей, ну и, конечно, там были замечательные настоятели, которые тоже не пресекали эти традиции. Вот это дар Церкви православной он нами не встречается в других конфессиях, к сожалению. И об этом, кстати говоря, мы можем прочесть в замечательной тоже предсмертной книги у Владимира Сергеевича Соловьева, в которой есть сюжет о том, как антихрист приходит в наш мир, и вот он предлагает разные искушения роду человеческому. И разным конфессиям предлагает самую заманчивую конфетку. Скажем, протестантам он предлагает построить институт изучения Библии, и большая часть протестантов идёт к нему и говорит: да, да, конечно. Но меньшая часть говорит: нет, нам в христианстве дороже всего Сам Христос. Католиком он предлагает возвеличить институт папства ещё больше, и большая часть католиков идёт к нему, но малая часть говорит: нет, нам дороже в христианстве Сам Христос. А в православии антихрист предлагает построить музей церковных традиций, икон, артефактов, рукописей, и большая часть православных Христиан и старообрядцев тоже идёт туда, но некий старец Иоанн говорит: нет, нам в христианстве дороже всего Сам Христос. Поклонись Ему, признай Его Богом, и мы примем тебя тогда в наше общение. Но это вызывает ярость антихриста, и дальше собственно происходят события уже последней земной истории в изложении Владимира Сергеевича Соловьева. И вот мне кажется, послание отца Иоанна Крестьянкина было именно таким, что в христианстве нам дороже всего Сам Христос, а всё остальное приложится, но вот об этом-то не забыть.

Константин Мацан:

— В фильме, о котором мы сегодня говорим, снятом телекомпанией «Сретенье» об отце Иоанне Крестьянкине, где и вы участвуете, отец Димитрий, как один из спикеров, вы как раз упоминаете факт биографии, что после лагеря, когда отца Иоанна выпустили, уже после смерти Сталина, насколько я помню, он служил в разных приходах, и уполномоченные по делам религии переводили его очень часто с одного прихода на другой, не давая ему нигде засиживаться, чтобы он не смог вокруг себя организовать крепкую сложившуюся общину. Вот таким образом пытались воспрепятствовать общинной жизни, но вы говорите об этом: несмотря на то, что не давали служить подолгу в одном храме, те семена, которые отец Иоанн успевал посеять, всходили, и общины оставались, то есть, за счёт того, что его часто переводили, он сумел создать много общин. В итоге всё оказалось строго наоборот, по сравнению с тем, чего хотели власти. Мы тоже сегодня часто говорим об этом феномене православной общины, что это такое, просто ли это люди, которые привыкли ходить в один и тот же храм, мы часто слышим такие тезисы, что именно развитие общинной жизни как главная форма бытования человека на приходе, это и есть то, на чем Церковь и должна держаться, что нужно развиваться, это то на что, нужно внимание обращать. Как вам кажется опыт отца Иоанна что говорит о том, что такое православная община, что в ней главное?

Иеромонах Димитрий Паршин:

— Надо сказать, что опыт отца Иоанна не является примером традиции, потому что всё-аки в традиции предполагается, что паства проходит вместе свой путь в жизни, и паства, и пастырь, и это единый дух, единая душа, единое тело, действительно тело Церкви. И когда у нас перебрасывают священников как шурупы из одного двигателя в другой, как таких деревянных солдатиков переставляют, будь то какие-то светские власти гонители, будь то практика некоторых современных церквей православных и не только православных, когда мы это наблюдаем, мы понимаем, что что— то очень важное утрачивается. Вот я, скажем, это наблюдаю в католической церкви, где человек себе не принадлежит, священника переводят из прихода в приход, из страны в страну, и он атомизирован, он превращается в такой индивидуум, то что отделено, он и Бог, и всё. Какие-то очень важные вещи утрачиваются, идущие из древней традиции христианской. И в годы гонений в Советском Союзе вопреки всему возможно вот возрождение общинной жизни было формой самосохранения. Церковь пыталась сохранить и передать дальше через эти общины опыт живого свидетельства, настоящей жизни. И община в этом смысле являет Христа, в прямом смысле это такое Богоявление. Это явление Христа милующего, любящего, заботливого, прощающего, надеющегося, иногда даже бичующего, за такие явные, может быть, за какое-то святотатство, но не в том смысле, что мы берём дрын и начинаем людей им прикладывать, а в том смысле, что мы готовы свидетельствовать, что, друзья, так нельзя, это грех, это гибель, но давайте пойдём другим путём к радости, к общению. И вот есть такие удивительные слова апостола Павла в послании к Коринфянам, где он говорит, что Сын не до конца покорился Отцу, но в конце времён это произойдёт. И вот когда Он до конца покорится, тогда и наступит конец земной истории. И как же Сын, который изначально в послушании Отцу пребывает Небесному, как же Он может быть не покорившимся? И многие отцы в церковной традиции в истории церкви поясняют, что речь о Церкви, о Теле Христовом, которое через грех может отделяться от Бога, причиняя боль, безусловно, Спасителю и вызывая плач небесных сил, о наших грехах, но это же Тело Церковное, оно может и назад прирастать через покаяние, воссоединяясь с источником бытия, со Христом, с Богом. И вот когда это происходит, и когда это происходит под водительством священника или епископа, который весь там, сам уже насколько это возможно в общении с Богом пребывает, тогда перед нами такое действительно явление, многоипостасной благодатной жизни церковной. Потому что каждый человек — это личность, ипостась, образ Божий. И когда этот образ Божий сияет, то возникает симфония, и каждый начинает служить тем даром, который получил. Сестры, например, удивительную трапезу организуют, причём сами договариваются что, когда и как накрывают на стол, братья, заботятся о храме, устраивают какие-то программы для детей вместе сними, и походы могут быть, все что угодно. Люди, у которых есть образование специальное устраивают, как мы это делали, какие— то культурные программы, например, с нашими следопытами православными мы недавно посещали Третьяковскую галерею, мы беседовали, я рассказывал и другие мои знакомые об иконах, картинах, и так далее. То есть возникает такое пространство свободы, и служение, которое оказывается важнее для многих людей любых денег, любых форм досуга, потому что здесь они становятся настоящими. И в этом смысле, я думаю, христианская община — это такое явление грядущего Царствия Божья, живой образ вечности, в каком-то смысле это явление Христа, грядущего из вечности во время, в час всеобщего воскресения, вот оно здесь в общине происходит не когда-то в будущем, а в настоящем. И отцу Иоанну удавалось вокруг себя собирать таких людей, которые продолжали его дела потом, они ездили к нему, за советом обращались, некоторые потом, повторяю, стали священниками, но это очень важная грань его служения.

Константин Мацан:

— Иеромонах Димитрий Першин главный редактор телеканала «Сретенье» сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер », и мы вспоминаем отца Иоанна Крестьянкина, завтра день его преставления, день его памяти. И на самом деле, надо сказать, что человек, который делает первые шаги в церкви, очень вероятно сразу же знакомится с одной из книжек отца Иоанна — это маленькая книжечка: «Опыт построения исповеди ». Многие священники советуют тем, кто готовится впервые в своей жизни к исповеди, эту книжечку взять, прочитать. Это очень короткая, совсем не длинная брошюра, где отец Иоанн прям рассматривает 10 заповедей, в том числе, и показывает, рассматривает другие какие— то аскетические моменты, связанные с христианской традицией, и вот так простым языком показывает где, какой грех, как называется, какое чувство может быть с каким грехом связано. С одной стороны, это очень полезно, я думаю, все, кто читал эту книжку, знает, а с другой стороны, каждый раз я думаю в этой связи, вот человек только пришел в церковь, ему эту книжечку показали, да можно же сделать вывод, что вообще все грех. Вот все мои чувства, все мои мысли так или иначе их можно трактовать как греховные. Вот что вы об этом думаете?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Я, во-первых, не уверен, что это лучшее решение: предлагать человеку, только пришедшему в церковь книжечку «Опыт построения исповеди », потому что в ней, конечно, содержится перечень всего того, что омрачает наше сердце, но не очень понятно, чем дышит наше сердце, чем оно живёт. Я думаю, что вместе с этой книгой, чудесной, замечательной книгой отца Иоанна такому человеку, впервые пришедшему в Церковь, может быть, имеет смысл, ну в зависимости от его состояния, настроения, ожиданий, предложить всё-таки прочесть, скажем так, замечательную, сказочную, такое притчевое изложение событий евангельских, это «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса, из текстов, которые говорят о жизни вот в наши дни, мне кажется, это замечательная книга Натальи Николаевны Соколовой «Под кровом Всевышнего », где она повествует о своем пути в церкви, о том, как она была девочкой, причём её отец — известный апологет, миссионер Николай Евграфович Пестов. И как она вышла замуж, как она воспитывала своих детей, то есть, я не думаю, что книга отца Иоанна является единственной универсальной возможностью, из того, что можно предложить человеку, входящему в церковную жизнь. А кому-то это очень важно, может быть, наоборот прочесть патерик, бывает и так. Что касается «Опыта построения исповеди» очень важно отметить, что это собственно не книга отца Иоанна, в этой книге отец Иоанн аккумулировал, собрал опыт очень многих подвижников, потому что он всю жизнь читал эти тексты святых древних подвижников и более современных. И своими словами выразил их мысли, их отношение ко греху. И конечно, чтение этой книги пробуждает в человеке совесть, выявляет, высвечивает те тёмные грани жизни, за которые стыдно перед Богом и людьми. Я думаю, что в комплексе, вместе с Евангелием, безусловно, вместе с какими— то ещё книгами вот эта брошюра «Опыт построения исповеди» она может помочь человеку войти в традицию духовной жизни, которая, конечно, опирается на покаяние. Что очень важно, что у этой книги нет бесконечного перечня каких-то очень странных грехов, она лаконична, потому что есть и такая крайность, когда люди начинают, это называется самокопание, когда люди начинают погружаться в какие-то мысли, мыслишки, страсти, страстишки, сами себе придумывают какие-то грехи, начинают просить благословение у священника на всё на свете, вот эта книга хороша тем, что она выявляет именно страсти и показывает их проявление и указывает человеку на то, что он может обрести свободу. Приподняться над этим рабством страстным, стать самим собой в Боге, во Христе, поэтому в этом смысле я не думаю, что эта книга вызывает ощущение, что вся моя жизнь — это грех, но она показывает мне, как энергия Богом данная нам, в разных областях, это может быть, дары мысли, дары служения, дары любви, эти дары Божьи, как мы эти дары искажаем, как мы их превращаем в пыль, когда направляем к ложным целям эти энергии. И позволяет нам исцелить эти цели, обновить смыслы в своей жизни, и эти энергии направить к светлым целям, подлинным, настоящим, и тогда наша жизнь будет доставлять нам радость, она станет для нас путём веселья духовного. В пасхальные дни мы говорим о том, что веселыми ногами мы шествуем навстречу Христу воскресшему, вся жизнь становится таким путём радости, поэтому вроде бы это покаяние, слёзы о грехах, они оборачиваются радостью и миром, и тишиной в сердце.

Константин Мацан:

— И последний вопрос в нашем разговоре об отце Иоанне, уже нам предстоит завершать нашу программу, ну вот, может быть, лично для вас как для человека, христианина, пастыря, монаха то, что вы слышали об отце Иоанне, читали в его текстах и так далее, то есть для вас, что самое главное в сердце отзывается, что вы несёте как завет, если угодно, или совет на всю жизнь, на будущее?

Иеромонах Димитрий Першин:

— Ну, мне кажется, что это мужество, это мужество человека, прошедшего сквозь страшные годы и сталинщины, и хрущевские гонения сумел пройти достойно, и брежневское время непростое, ну и наше, и не изменить своим обетам, данным в час Крещения, в час пострига, и в час рукоположения. Это мужество, эта готовность даже жизнь отдать за правду евангельскую. И с другой стороны, это умение принять других людей какую бы боль они тебе ни причинили, может быть, или как бы сами они ни ошибались в своей жизни, принять как гостей, посланных Господом в твою жизнь свыше. И соответственно к ним относиться, даже если это палачи, даже если это какие-то жуткие грешники, которые пришли с надеждой, что их примут, что их не отвергнут, а палачи могут прийти без всякой надежды, просто с желанием тебя убить, и такое тоже бывает, и вот суметь остаться христианином и не отречься от Евангелия в т.ч. не отречься от любви, от терпения, от заботы о других. Вот это, мне кажется, очень важное завещание и такой завет, который нам преподает отец Иоанн из вечности. Ну и потом надо сказать, что христианство и православие удивительно тем, что у нас нет этого разрыва между теми, кто живёт, между теми, кто перешёл границу жизни земной, и оказался в жизни небесной, в Царстве Небесном, потому что во время Литургии мы поминаем всех и в любой момент можем обратиться к ним с просьбой в молитвах, и помолиться об этих людях, и поэтому мы, говоря о преставлении отца Иоанна, не говорим о расставании с отцом Иоанном. Мне кажется, что он пребывает с нами также, как и в земной жизни, радуется, когда мы обращаемся ко Христу, и печалится, когда мы от Него отворачиваемся, и тем более молится за всех нас.

Константин Мацан:

— Спасибо огромное за наш сегодняшний разговор, я напомню, что фильм об отце Иоанне Крестьянкине, снятый телекомпанией «Сретенье», в рамках цикла «Русские праведники» можно найти на YouTube канале радио «Вера», а чтобы найти YouTube канал радио Вера, надо на сайте YouTube набрать радио «Вера» и по нашему светло— голубому логотипу безошибочно наш канал определить. Иеромонах Димитрий Першин, главный редактор телекомпании «Сретенье» был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер», спасибо огромное, дорогой отец Димитрий за разговор, у микрофона был Константин Мацан, до свидания, до встречи на волнах радио «Вера».

Иеромонах Димитрий Першин:

До свидания!