«Орден Святого князя Владимира». Гость программы — Михаил Тренихин

Гость программы: кандидат искусствоведения, научный сотрудник Государственного музея-заповедника «Царицыно», заместитель главного редактора журнала Sammlung/КОЛЛЕКЦИЯ Михаил Тренихин.

Разговор шел об истории одной из самых распространенных наград среди орденов Российской империи: ордене Святого равноапостольного князя Владимира.

---

Д. Володихин 

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И сегодня мы с вами поговорим по традиции об одной из величайших наград Российской империи — об ордене Святого Владимира. Раньше у нас уже был передачи, посвящённые ордену Святого Андрея Первозванного и ордену Святого Георгия. И видимо, постепенно мы будем перебирать ордена, потому что каждый из них несёт в своей истории целую обойму более кратких историй, новелл, связанных с судьбами людей и связанных с культурными изменениями, которые происходили в России восемнадцатого-девятнадцатого, начала двадцатого века. Для того, чтобы мы не ошибались в нашей беседе, мы позвали сегодня замечательного специалиста в сфере фалеристики, кандидата искусствоведения, научного сотрудника Государственного музея-заповедника «Царицыно» Михаила Михайловича Тренихина. Здравствуйте. 

М. Тренихин 

— Здравствуйте. 

Д. Володихин 

— И я хотел бы сказать вам, что помимо своих научных занятий в Царицыне, он также страстный коллекционер-фалерист и заместитель главного редактора журнала «Sammlung/Коллекция». Итак, собственно к моменту утверждения статута ордена Святого Владимира, Российская империя уже имела несколько орденов. Уже появился орден Святого Андрея Первозванного, уже появился орден Святой Екатерины, уже появился орден Святого Александра Невского, насколько я понимаю. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. 

Д. Володихин 

— Может быть, я что-то упустил и было что-то ещё? Святая Анна когда появилась — до или после? 

М. Тренихин 

— Святая Анна пришла к нам фактически из иностранной наградной системы. 

Д. Володихин 

— Из польской, по-моему. 

М. Тренихин 

— Из германских. И фактически частично присутствовала, но это была такая награда наследника престола — Павла, Павла Петровича, и фактически введена в российскую наградную систему уже позже, при его правлении. Ну а если мы говорим о правлении императрицы Екатерины Второй, то вы упустили ещё один орден, о котором мы говорили в прошлый раз — высший военный орден Святого Георгия. 

Д. Володихин 

— Не упустил — я назвал. 

М. Тренихин 

— Вы назвали, да, но не сказали... когда уже перечисляли все остальные, в череде прочих. И как раз в момент правления Екатерины Второй наградная система была уже достаточно неплохо сформирована, но чего-то не хватало. И собственно момент учреждения ордена Святого Владимира произошёл 22 сентября 1782 года. Это дата 20-летия правления императрицы Екатерины Великой, которой в этом году, напомним, исполняется 290 лет, поэтому, конечно, очень приятно говорить о её достижениях. 

Д. Володихин 

— Ну да, человек, который работает в «Царицыно», которое было создано по замыслу Екатерины Второй, конечно, это особый случай. 

М. Тренихин 

— Ключевая фигура для нас, да. 

Д. Володихин 

— Но вот возвращаясь к историческому контексту, в котором появился орден Святого Владимира. Мы поговорим не только о его значении, не только о том, почему он понадобился в Российской империи, мы поговорим о том, в каком контексте он появился. Дело, конечно, не только в официальном поводе — в 20-летии царствования Екатерины Второй. Дело, очевидно, ещё и в том, что происходят значительные изменения на юге Российской империи, то есть после победы в русско-турецкой войне 1768-74 годов начинается постепенная эпопея присоединения Крыма к Российской империи. И ровно через год после того, как будет утверждён орден святого Владимира, Крым станет частью Российской империи. Более того, произойдёт несколько очень важных событий, то есть путешествие самой Екатерины Второй в Крым, введение особой таврической монеты, на которой написано, что Екатерина Вторая не просто императрица всероссийская, она ещё и царица Херсонеса Таврического, то есть владычица крымская, наследница фактически греческих и византийских правителей. И в 1782 году очевидно было понятно, что этот процесс включения Крыма в состав России уже необратим, поэтому актуальным было то, что орден получил имя святого Владимира. Корсунская легенда говорит о том, что святой Владимир был крещён в Херсонесе. Специалисты в данном случае разделились во мнениях, некоторые считают, что это так, некоторые считают, что на самом деле — в Киеве. Но в любом случае обучение святого Владимира азам христианского вероучения проводилось действительно духовенством средневекового Херсонеса, здесь он, так сказать, получил представление о среде и пятнице. Поэтому не только военный, но и административный, политический контекст, преобразования, которые готовились на юге России, говорили о том, что разумно было бы вспомнить о святом равноапостольном князе Владимире и посвятить ему орден. Ну а теперь, собственно, самое любопытное в судьбе этого ордена. При наличии уже нескольких существующих орденов, зачем понадобился ещё один, что им собирались отмечать? 

М. Тренихин 

— Вы правы, что империя прирастала, прирастала активно. И награда, которая являлась одной из высших, ведь фактически орден Святого Владимира вплоть до революции 17-го года занимал второе место в иерархии после Святого Андрея Первозванного. 

Д. Володихин 

— Там ещё в общем очень неплохо стояли орден Святого Александра Невского и первая степень Святого Георгия. 

М. Тренихин 

— Но тем не менее первая степень ордена Святого Владимира была фактически одной из высших наград империи. Прежде всего, конечно, награждали им за гражданские заслуги. И хотелось бы опять напомнить нашим слушателям, что до революции ордена были не только знаками орденов, а целыми организациями орденскими. И в этом плане вы совершенно верно отметили, что было необходимо награждать сановников за их достижения в делах государственных, в делах развития империи. Даже достаточно вспомнить о нескольких персонах, которые были награждены среди первых. 

Д. Володихин 

— Сейчас доберёмся до персон, но сначала давайте всё-таки закончим разговор о том, кого награждали. Если я правильно вас понял, изначально, по замыслу об утверждении этого ордена, введения его в наградную систему российской империи, им должны были отмечать крупных чиновников, придворных, вельмож за службу на гражданской стезе, а не на военной. 

М. Тренихин 

— Прежде всего, конечно, это высшие сановники, государственные деятели империи. Но если мы говорим о высшей степени, первой, то это вообще чины не ниже генерал-поручика или тайного советника, то есть третий класс табеля о рангах. Здесь хотелось бы напомнить, что это, конечно, колоссальный уровень, то есть это буквально элита страны. Но со снижением степеней, расширением круга возможных награждённых было, даже не могу сказать, что свободней, потому что всё равно даже вторая степень — это сенаторы, губернаторы, крупные чиновники не ниже генерал-майора, действительные статские советники, то есть это уже четвёртый класс табели о рангах, и вручались за выдающиеся гражданские и военные заслуги. 

Д. Володихин 

— А, всё-таки впоследствии произошло изменение, и стали вручать и за военные заслуги. Когда это произошло, уже при Екатерине? 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. Собственно появилась лента, так называемый «бант» — вспомним фильм «Не горюй»: такой-то орден с бантом, такой-то орден с бантом. Соответственно, этот бант как раз отличал кавалера, награждённого за ратные подвиги, от получившего на гражданской службе. И произошло это также в правление Екатерины Второй — 26 ноября 1789 года, то есть через семь лет после учреждения ордена, фактически в начале также его истории. 

Д. Володихин 

— Идёт одновременно две войны: вторая за это царствование война с турками, масштабная, потребовавшая напряжения всех сил империи; и идёт чрезвычайно близкая к столице империи русско-шведская война. Потери огромные, подвиги перемежаются с трагедиями, и здесь, конечно, важно как-то подбодрить военных, в том числе и введением для них возможности получить этот новый орден с таким красивым, правильным именем для русского, православного человека. Вот насколько я понимаю, генерал Кульнёв, герой войны 1812 года, как-то с усмешкой говорил о самой важности приравнять его орден Святого Владимира четвёртого класса с бантом с орденом Святого Владимира какого-нибудь высшего вельможи первого класса, но без банта. То есть иными словами, военные очень хорошо понимали, что с бантом — это как-то за более крепкие, серьёзные заслуги. 

М. Тренихин 

— Вы практически процитировали Якова Петровича, который писал брату действительно о почётном и достойном боевом ордене, коим являлся «Владимир с бантом». Действительно его слова «с каким вельможею, носящего Владимира первого класса (то есть высшего), поравняю я мой Владимир четвёртого с бантом?» Я думаю, что это, конечно, не усмешка, а это понимание и настоящая гордость,  потому что и кавалер и те, кто смотрели на него действительно понимали важность, ценность, жертвенность поступка, воинского подвига. 

Д. Володихин 

— Ну что ж, поскольку речь идёт не только об ордене Святого Владимира, но и о самом святом Владимире, который дал имя этой великой награде, я думаю, правильным будет, если сейчас прозвучит музыка из оперы Михаила Ивановича Глинки «Руслан и Людмила», а именно хор «Светлому князю и здравье, и слава». 

(Звучит музыка.) 

Д. Володихин 

— Дорогие радиослушатели, вот после того, что мы сейчас выслушали, хочется не сказать, а пропеть что-нибудь вроде (Говорит на распев.): это светлое радио — радио «Вера», в эфире передача «Исторический час». Но, в общем, мне тут из студии советуют поменьше пафоса, поэтому продолжим более скромно: с вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с замечательным фалеристом и историком русского искусства Михаилом Михайловичем Тренихиным обсуждаем судьбу ордена Святого Владимира, который относился к числу высших наград Российской империи. Ну а теперь, я думаю, пришло время поговорить не только об ордене, но и о людях, которые его получали. 

М. Тренихин 

— Да, я думаю, уже настало время, хотя мы до сих пор, конечно, ещё не рассказали о его внешнем виде. 

Д. Володихин 

— Доберёмся. 

М. Тренихин 

— Что касается фанфар, то сразу вспоминаются парадные портреты, но давайте перейдём от портретов непосредственно к персонам, на них изображённым. 

Д. Володихин 

— О внешнем виде ордена мы ещё поговорим, мы этого не упустим. Но прежде всего, хотя бы несколько крупных личностей, которые были отмечены орденом Святого Владимира. 

М. Тренихин 

— Ну что же, крупных — извольте. Поскольку мы говорили, что орденские институции, орденские корпорации были именно организациями, то в начале нужно было, чтобы подчеркнуть статусность новой награды, вновь учреждённой, нужно было включать включать в состав кавалеров людей действительно достойных. Давайте вспомним, кто был награждён среди самых первых — Румянцев-Задунайский, на минуточку. То есть это крупнейшая фигура, великий полководец, способствовал, кстати говоря, становлению теории и практике российского военного искусства, авторов многих трудов. 

Д. Володихин 

— Прежде всего, конечно, сработал контекст тех самых русско-турецких войн, в частности войны, закончившейся в 1774 Кючук-Кайнарджийским миром, в результате которого Россия получила возможность постепенно присоединить к себе крымскую территорию. Дело ведь не только в том, что человеку даётся орден за определённые заслуги. Порою за событием, которое даёт формальный повод, тянется исторический контекст. Вот Румянцев-Задунайский разгромил несколько раз несколько раз турок: сражение при Кагуле, допустим, случившееся в эпоху наиболее напряжённого противостояния этой войны, когда разгромил наголову, фактически обратил в бегство огромную армию турок. Это, конечно, давало все основания вспоминать его заслуги по поводу тех присоединённых территорий, которые присоединены были в значительной степени его заслугами. 

М. Тренихин 

— Конечно же. И вспомним ещё одну крупную фигуру: графа Григория Александровича Потёмкина-Таврического. Вот мы говорим много про Крым, действительно «Таврический» — не случайно такая приставка. Этот человек был одним из создателей Черноморского флота. Опять-таки продвижение империи на юг, её укрепление, противостояние внешним врагам — вот, пожалуйста, одна из заметных персон. Кстати, надо сказать, что просто если даже посмотреть 10 первых человек, награждённых орденом, ведь большинство из них получили орден относительно под конец жизни, то есть это люди, которые своими ратными трудами заслуживали эту награду, которой ещё не было, и они логически были ею отмечены. 

Д. Володихин 

— И не только ратные. Вот относительно Потёмкина мы знаем, конечно, что он командовал русской армией, которая брала Очаков — это понятно. Но помимо этого, ведь на нём лежало благоустройство Крыма, благоустройство всего региона. И хотя у нас есть в русском языке негативный такой мем «потёмкинская деревня», но вот сейчас приходит время, разобравшись с делом, менять его смысл. Потёмкинская деревня — это о-го-го, то есть попробуйте повторить столь же благоустроенную деревню, которая кому-то когда-то казалась картоном, а в действительности была действительно поселением, которое возникло, где ничего до сих пор не было, и это дало возможность развивать эту местность. 

М. Тренихин 

— Совершенно верно. Тут мы просто с течением времени, я думаю, что очень правильно, начинаем пересматривать какие-то советские историографические штампы. И на поверку надо, конечно, смотреть, как оно происходило, и не всё так было дурно, как нам ругали ещё, скажем, 35-40 лет назад. 

Д. Володихин 

— Да ещё и 20 лет назад, и даже 15 — по инерции. Михаил Михайлович, мне кажется, мы с вами делаем ошибку. Конечно, всегда тянет похвалить людей, которые имели не только мирные заслуги, созидательные, но и военные. И Румянцев-Задунайский и Потёмкин здесь, конечно, отметили себя в военной летописи России. Но вот давайте взглянем на других: дипломаты, достаточно крупные — граф Панин, какое-то время наследник престола Павел Первый воспитывался под его руководством. 

М. Тренихин 

— Да, Никита Иванович — один из первых. 

Д. Володихин 

— И он же строил весьма масштабные дипломатические проекты. 

М. Тренихин 

— Я думаю, что вам нужно напомнить как профессор МГУ, не могу не вспомнить про ещё одного из первых кавалеров — Ивана Ивановича Шувалова, собственно именем которого и назван Шуваловский корпус, где сидят все историки и философы, один из таких гуманитарных столпов, именем которого подчёркнут корпус главного университета страны, то есть это, я думаю, тоже показатель. Вот он тоже входил в число первых десяти кавалеров ордена Святого Владимира. 

Д. Володихин 

— Заслуга, кстати, чисто мирная, просветительская. И сюда ещё можно добавить, что сейчас, в наши дни, в Московском государственном университете есть особенная, можно сказать элитного уровня, премия имени Ивана Ивановича Шувалова. Ещё один человек, который прославился на мирной стезе, который не выиграл в сражении на фронте, но выигрывал порой в сражениях дипломатических — это канцлер империи, в какой-то момент дипломат номер один, Безбородко. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. Вот как-то вспоминается как раз его портрет с орденской лентой первой степени, орденской звездой. Тут интересно как раз вспомнить о том, что по статуту, по регламенту ордена, ленту нужно было носить под одеждой. Но кавалеры высшей степени ордена Святого Владимира подчёркивали и настолько высоко ценили эту награду, что есть ряд портретов, в том числе как раз названного вами графа Безбородко, где лента красиво... прекрасная, замечательная муаровая лента, исполненная художником Левицким на полотне — красота всех этих шёлковых переливов, и лента демонстративно выходит на передний план. Но это уже такие мои художественные замечания, но тем не менее видно просто... понимаете, это же очень сильно передаёт отношение — каждое произведение искусства, если мы смотрим на него, оно не только фиксирует какую-то фактологию, но и образы, образы мысли. 

Д. Володихин 

— Иными словами, имеют то, чем достойно похвастаться в достойном обществе. И этому достойному обществу я предъявляю через посредство портрета кисти знаменитого Левицкого. Ну, прекрасно. 

М. Тренихин 

— Но действительно лента изображена поверх мундира. Надо ещё сказать о том, что иногда, предъявляя окружающим ленту первой степени ордена Святого Владимира, пренебрегали орденской лентой ордена Андрея Первозванного. То есть это говорит действительно об отношении вот тех самых высших сановников империи. 

Д. Володихин 

— А тут проблема, очевидно, в том, что орден Святого Андрея Первозванного — это орден статуса. То есть человек, достигший определённого статуса , награждался, или он был отмечен особой милостью государя. Насколько я помню, однажды адмирал Лазарев был награждён орденом Святого Андрея Первозванного. И Николай Первый отметил его таким образом, показывая: не только я оказываю милость этому человеку, но ещё и другое — не трогать. Это очень важный момент: Лазарев на Чёрном море восстанавливал флот, борясь с чудовищным количеством коррумпированных чиновников, взяточников, которые готовы были пойти на любое преступление, заживо съесть командующего этим флотом, лишь бы он только от них отцепился и дал им возможность, как и прежде, при предыдущем командующем флотом Грейге-младшем, осуществлять свою преступную деятельность. И Николай Первый, демонстративно покровительствуя Лазареву, даёт ему этот орден, потому что этот орден — своего рода ограда вокруг него: только попробуйте навредить и пойдёте против государя. 

М. Тренихин 

— Но это высочайший статус, да. Вы его совершенно верно отметили, потому что, действительно, вручение орденов до Екатерины показывало просто расположение монаршей особы. И только начиная с введённых Екатериной орденов Святого Георгия и Святого Владимира, разделённых на четыре класса, как раз давалось за конкретные заслуги. И статуты, прекрасно написанные, которые несколько раз редактировались, вот эти официальные документы очень хорошим, просто блестящим языком описывали, очень чётко регламентировали, какой класс кому и за что положен. И это традиция, которая доходит и до современности, но всё-таки надо отметить, что тот язык — язык конца восемнадцатого, середины девятнадцатого веков — даже касательно таких сухих документов, очень выгодно отличается. 

Д. Володихин 

— Ну что ж, мне хотелось бы вспомнить ещё одного человека, который уж точно не был генералом, не водил дивизии на врага, но тем не менее для русской культуры это личность огромного масштаба. Я имею в виду Ивана Ивановича Бецкого. Он, помнится, был среди первых награждённых лиц. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. 

Д. Володихин 

— Вот о нём бы поподробнее, потому что это никак не Румянцев-Задунайский, но это очень крупный человек. Он фактически оказался если не основателем, то ключевой фигурой в сфере системы образования. Вот воспитательный дом — это то, что он возглавлял. И таким образом это, наверное, первый в истории России педагог или, можно сказать, человек, который делами образования... 

М. Тренихин 

— Инициатор, наверное, такой учебно-педагогической реформы. 

Д. Володихин 

— Можно сказать и так. Он действительно был в этой сфере реформатор, первый, кто в России из подобного рода людей был отмечен высокой наградой — орденом. При том, по-моему, там был какой-то высокий класс ордена. 

М. Тренихин 

— Насколько я помню, как раз первого класса. И надо действительно отметить, что это тоже был человек эпохи просвещения, один из плеяды екатерининских государственных деятелей. И воспитание юношества он приравнивал к началам нравственности. И это действительно важный момент — то, о чём сейчас забывают, то есть не только образование, но и воспитание. 

Д. Володихин 

— Совершенно верно. И сама Екатерина Вторая деятельность Бецкого относила не к сфере общественной, а к сфере государственной. 

М. Тренихин 

— Создание новой породы людей. 

Д. Володихин 

— Совершенно верно. И это было важно. 

М. Тренихин 

— Это абсолютно гуманная и справедливая миссия — воспитание. 

Д. Володихин 

— Воспитание человечности, воспитание просвещённого человека, да. И очень хорошо напоминать из нашего далёка о том, что, помимо раздававшегося грома пушек и бронзового звона вот этих металлических перьев екатерининских орлов, было ещё и вот это — было ещё и просвещение, были ещё и сдвиги в культуре очень значительные. 

М. Тренихин 

— Действительно, реформы Екатерины отмечались не только расширением границ империи, но и обустройством. И в том числе как раз новый орден вручался активно и за эти заслуги. Но мы с вами не поговорили ещё о вручениях степеней. 

Д. Володихин 

— Вот прежде, чем мы перейдём к этой теме, я хотел бы напомнить дорогим радиослушателям, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С ними в студии я — Дмитрий Володихин. И мы прерываем наш разговор ненадолго — буквально через минуту вновь продолжим его в эфире. 

Д. Володихин 

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Историчесий час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с кандидатом искусствоведения, замечательным специалистом в сфере фалеристики, научным сотрудником Государственного музея-заповедника «Царицыно» Михаилом Михайловичем Тренихиным обсуждаем судьбу ордена Святого Владимира. И вот настало время перейти от людей к формальностям, потому что формальности были очень интересными. Но прежде чем награждение по классам, я бы хотел поговорить о другом. Вы, собственно, пытались уже начать этот разговор — цвета ордена, как он выглядел. Я так понимаю, что вид-то у него был очень запоминающийся, красивый. 

М. Тренихин 

— Я думаю, что в данном случае правильно его назвать лаконичным, как и все награды, я думаю, Российской империи. Были и попышнее, что называется... 

Д. Володихин 

— У ордена Святого Александра Невского, да и, в общем, и Святой Андрей тоже был... 

М. Тренихин 

— Безусловно, орденская цепь, если уж мы говорим о ней. Но нужно понимать, что крест ордена Святого Владимира золотой, покрытый красной финифтью (красной эмалью) и имеющий по краям чёрную кайму из финифти, то есть красный в чёрной окантовке. В середине креста располагалось в горностаевом поле вензелевое изображение имени святого Владимира, соответственно литеры «С», «Р» «К» «В». Лента ордена красная, с чёрными полосами по краям, она как раз очень хорошо заметна, очень контрастные красно-чёрные цвета, это то, что выделяет на портретах кавалеров — именно орден Святого Владимира. 

Д. Володихин 

— В Российской империи умели сделать орден так, чтобы можно было любоваться, не просто отметить: да, вот ещё один знак отличия. 

М. Тренихин 

— И надо ещё сказать, что звезда ордена, которая вручалась с высшими степенями, она — опять-таки для любителей посмотреть на старинные портреты — различалась: она имела попеременно серебряные и золотые стороны. То есть восьмиконечная звезда — четыре конца звезды были серебряными, четыре золотыми. Поэтому если вы увидите двухцветную звезду, не сомневайтесь: практически наверняка это звезда ордена Святого Владимира. 

Д. Володихин 

— Поясните: орден имеет разные наградные знаки, то есть есть крест, есть звезда, есть ещё маленький, впоследствии появившийся, значок-фрачник, насколько я помню. 

М. Тренихин 

— Если мы говорим о фрачных миниатюрных копиях для повседневного ношения, то они так и не были введены. 

Д. Володихин 

— Вот именно по этому ордену не были введены? 

М. Тренихин 

— Нет, вообще. Это официально как-то не было распространено в массовом масштабе. Но, например, очень часто встречаются прекрасного, ювелирного исполнения орденские колодки миниатюрные, например, заказанные для дипломатов, то есть для фраков, для каких-то светских раутов. 

Д. Володихин 

— Это тот случай, когда неофициально распространено то, что официально не распространено. 

М. Тренихин 

— Да. Но если говорить о классах и непосредственно об орденских знаках, то пойдём от низшего к высшему. Четвёртый класс — это крест в петлице, который носили на ленте на левой стороне груди.  Третий класс — крест чуть покрупнее, который уже носили на шейной ленте на шее. Второй класс — большой крест на широкой, тоже шейной ленте и звезда. Собственно, если есть и знак на шее, и звезда, значит, это обязательно второй класс. И первый класс, высший — это большой крест на чересплечной, широкой ленте, который находится уже у пояса, и звезда на левой стороне мундира. 

Д. Володихин 

— Иными словами, для орденов Российской империи, в частности для ордена Святого Владимира, наличие звезды показывало то, что это высокий класс ордена. 

М. Тренихин 

— Первый или второй, да, совершенно верно. 

Д. Володихин 

— Понятно. Но мы говорим о знаках ордена. Как вы начали в самом начале передачи говорить, помимо знаков, которые вручаются за заслуги, есть ещё некое орденское сообщество. И оно имеет смысл как сообщество высоконравственных и заслуженных людей. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. Мне, как человеку, работавшему много лет с фарфором и до сих пор продолжающему работать, всё время нравятся орденские сервизы и элементы орденских регалий, как то: знаки, ленты, девизы, расположенные на прекрасно выполненных фарфоровых тарелках или на фарфоровых черенках для ножей и вилок. Но это элементы праздничной орденской посуды, которой сервировали столы на заседаниях кавалеров, на орденские праздники. Но не надо забывать, что при орденах были ведь и соборы орденские. И первоначально ордену Святого Владимира принадлежала церковь Святой Софии в Царском Селе, а с 1845 года — собор святого равноапостольного князя Владимира в Санкт-Петербурге. Надо сказать, что кавалерская Дума ордена состояла из 12-и старейших кавалеров, то есть на момент награждения, каждой степени. И она собиралась раз в год, рассматривала различные орденские дела, преставления к ордену. Сегодня можно провести аналогию с Управлением по государственным наградам при Президенте Российской Федерации. Но это Управление занимается вопросами награждения всеми орденами, а до революции у каждого ордена имелся такой свой совещательный орган, который решал, как и что правильно сделать. 

Д. Володихин 

— Вот вы сказали, что использовались сервизы, значит, были совместные трапезы, были совместные богослужения в орденских храмах. И скажите, какой в это был заложен смысл? Глупо же предполагать, что орденская Дума, подписывая бумаги о пожаловании орденов Святого Владимира каким-то новым людям, которые недавно заслужили, непременно устраивала обед с орденским сервизом. Очевидно, всё-таки он был предназначен для каких-то других нужд, для встреч, в которые вкладывался другой смысл. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. В частности собирались на орденский праздник 22 сентября по старому стилю. Здесь уместно отметить, что специальной орденской одежды, которая была у некоторых других орденов, у ордена Святого Владимира не было. Поэтому среди регалий не стоит её искать. Во-первых, не будем забывать о статусе и о том, что за счёт присвоения ордена раньше была возможность получать потомственное дворянство. 

Д. Володихин 

— То есть купец, скажем, получив за благотворительность орден, мог стать почётным гражданином, а потом и потомственным дворянином.  

М. Тренихин 

— До определённого периода, потому что уже на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков количество награждений увеличилось. И если не ошибаюсь, после 1900 года купцы, награждённые орденом Святого Владимира четвёртой степени, не получали потомственного дворянства, но приобретали звание потомственного почётного гражданина. Так что всё равно это был, конечно, высочайший статус. А если говорить о более высоких степенях, от третий до первой, то это вообще колоссальный уровень, который действительно подчёркивал самую элиту из элит. 

Д. Володихин 

— Вот когда собираются члены ордена Святого Владимра, что они делают? Что это — совместная трапеза, празднество, бал, какие-то интеллектуальные беседы? Какой смысл вкладывается в собрание ордена? Это, очевидно, есть просто некое торжество... 

М. Тренихин 

— Безусловно. Это торжественное заседание. И я думаю, что в определённой степени и сегодня у нас такие традиции пытаются возрождать. Если мы видим награждение в Кремле, то это такая преемственная история. Хотя я думаю, что, конечно, в значительной степени в то время это были более помпезные и торжественные истории — такие заседания. 

Д. Володихин 

—  А вот, допустим, вопрос, который ставился неоднократно сейчас людьми, которые занимаются наградной системой России и сравнивают её с наградной системой Российской империи, наградной системой СССР. Сейчас существует достаточно чёткий порядок: человека наградили, отпустили, поблагодарили, даже, может быть, похлопали по плечу или пожали руку и сказали «до свидания». Если я правильно понимаю, то дореволюционный орден, в том числе орден, который связан с кавалерами владимирскими, должен был заботиться и о кавалерах, в особенности престарелых или впавших в нищету, и об их семьях. 

М. Тренихин 

— Как раз стоит отметить, что в нищету кавалеры орденов не впадали. Если человек заслужил орден, значит, он совершил какую-то большую заслугу для государства, будь то на поле брани или же на мирной службе. В общем, это, наверное, обращение и к сегодняшнему дню: не должен кавалер любого ордена, сделавший что-то заметное для страны, прозябать в нищете. Действительно, до революции орден как корпорация поддерживал людей, которые когда-то были им награждены. То есть это была опять-таки живая такая история, живая, работающая организация, а не только знак ордена, действительно, как вы правильно отметили, с похлопыванием кавалера по плечу и отпусканием его на все четыре стороны. 

Д. Володихин 

— Да, возможно, сейчас имеет смысл что-то из этого возродить. Но помнится, что один из сторонников этого сказал, что впавший в нищету кавалер ордена — это пощёчина государству. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. 

Д. Володихин 

— Скажите, вот орден Святого Владимира существовал со времён Екатерины Второй, а когда его существование прекратилось? Когда были вручены последние ордена? 

М. Тренихин 

— В нашей стране официально Владимирский орден был упразднён декретом ВЦИК и Совета народных комиссаров от 10 ноября 1917 года, как и все награды, чины, звания. И в общем-то, на этом, наверное, история его могла бы закончиться, но он имеет продолжение некоторое и сегодня. 

Д. Володихин 

— Хотелось бы уточнить: в эмиграции или, допустим, в белых армиях были попытки вручать ордена Российской империи, касалось ли это ордена Святого Владимира или нет? 

М. Тренихин 

— Кавалеры, эмигрировавшие с большим русским исходом, конечно, всё равно оставались кавалерами ордена. И как и многие награды, он стал наградой династической — уже не государственной, в том числе попал в список наград наследников династии Романовых. 

Д. Володихин 

— Иными словами, сейчас орденом Святого Владимира, который имеет некую преемственность дореволюционному, могут награждать представители династии Романовых. 

М. Тренихин 

— Да. 

Д. Володихин 

— Ну что ж, обращаясь из печальной эпохи гибели этого ордена к славной эпохе его утверждения, мы поставим сейчас музыку Василия Алексеевича Пашкевича, русского композитора середины второй половины восемнадцатого века, фрагмент сюиты из оперы «Февей». 

(Звучит музыка.) 

Д. Володихин 

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с кандидатом искусствоведения, известным фалеристом, заместителем главного редактора журнала «Sammlung/Коллекция» Михаилом Михайловичем Тренихиным обсуждаем судьбу ордена Святого Владимира. И помимо судьбы чисто династической, как вы сказали, определённые шаги по возрождению этого ордена были предприняты уже во второй половине двадцатого века, то есть он не совершенно пропал в нашей стране. Он, как бы это сказать, прервал своё существование на несколько десятилетий. 

М. Тренихин 

— Я думаю, здесь правильно сказать, что он достаточно сильно трансформировался. Но если мы говорим про несколько десятилетий, а именно фактически через 40 лет после революции, 1957 год — в честь 40-летия восстановления Патриаршества учреждается орден Святого Владимира как награда Русской Православной Церкви. 

Д. Володихин 

— И сейчас этот орден в наградной системе Церкви сохраняется. 

М. Тренихин 

— Да. Он имеет три степени и является заметной наградой в РПЦ. Даже достаточно вспомнить, что знаки ордена носятся вслед за знаками ордена Святого Андрея Первозванного. В этом отношении, мне кажется, вполне закономерная преемственность по отношению к государственным дореволюционным наградам. 

Д. Володихин 

— Насколько я понимаю, решение о вручении ордена принимает сам Святейший Патриарх. 

М. Тренихин 

— Да, совершенно верно. Награждение орденом производится Патриархом Московским и всея Руси за особые, заметные заслуги в церковной и благотворительной деятельности. 

Д. Володихин 

— Ну что ж, насколько я понимаю, возрождение этого ордена в 1957 году особенного восторга у советской власти вызвать не могло. Советская власть готова была с этим согласиться по той причине, что орден всё-таки не государственный, а церковный. Но в 90-х годах и в нулевых уже нового столетия происходит целый ряд ситуаций, когда старые дореволюционные ордена возрождаются — тот же орден Святого Андрея Первозванного возродился, несколько других. А вот что произошло с орденом Святого Владимира, ведь он так и не возродился? Насколько я понимаю, что-то с ним произошло странное и необычное, скажем так. 

М. Тренихин 

— Можно действительно сказать о том, что учреждённый уже в Российской Федерации орден «За заслуги перед Отечеством» повторяет девиз ордена Святого Владимира. 

Д. Володихин 

— А кстати, какой был его девиз? 

М. Тренихин 

— «Польза, честь и слава». Так вот, как раз этот девиз переходит к новому ордену. Форма знаков в значительной степени скопирована, хотя сейчас на этом красном равноконечном кресте поверх изображается государственный герб Российской Федерации — наш двуглавый орёл. При этом лента ордена «За заслуги перед Отечеством» была выбрана красного цвета, в отличие от дореволюционной, как мы говорили — красная с двумя чёрными полосами, обрамляющими... 

Д. Володихин 

— Почему такое изменение? 

М. Тренихин 

— Сложно сказать. Видимо, не было чёткого понимания, что нужно возрождать именно в том виде, в котором он был до революции. 

Д. Володихин 

— Он там, часом, не толкался с каким-нибудь другим орденом? 

М. Тренихин 

— Вот в результате как раз произошла странная коллизия, в связи с тем, что орден «За заслуги перед Отечеством» имеет чисто красную ленту. Когда возрождали орден Александра Невского, лента была уже занята. И теперь она имеет посередине ещё жёлтую полосу, чтобы как-то отличать одну ленту от другой, по крайней мере даже на орденских колодках. Поэтому не всё так идеально, но тем не менее преемственность ордена «За заслуги перед Отечеством» от императорского ордена Святого Владимира очевидна. 

Д. Володихин 

— Если я правильно вас понял, лучше так, чем никак. Но это вызывает два вопроса. Вопрос первый: почему, собственно, назвали именно вот так — «За заслуги перед Отечеством»? Почему не восстановили славное имя святого Владимира? — для России оно значимое и прекрасное. 

М. Тренихин 

— Я думаю, что всё-таки нужно списать это на то, что в достаточно быстрые сроки и в тяжёлых условиях формировалась современная наградная система. Мы, конечно, прекрасно помним, какой развал культуры, образования творился в 90-е годы. Я боюсь, что как раз можно всё списать на такие события, которые для страны были достаточно тяжёлыми. 

Д. Володихин 

— Иными словами, сделано было наспех, потому что на тот период многое в стране делалось наспех. Второй вопрос, скажем так, более позитивный: этим орденом сегодня, в современной России награждают кого и за что? 

М. Тренихин 

—  Достаточно вспомнить, что одними из первых награждённых знаками ордена первой степени были первый Президент России Борис Ельцин и, например, Президент Франции Жак Ширак, недавно скончавшийся. Этот орден значился, как высший знак отличия для глав государств. Но, например, Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй был награждён в 2004 году этим орденом. Надо сказать, что на сегодня полных кавалеров, имеющих все четыре степени, всего чуть больше 50-и на конец 2019 года; при этом первой степени — 86 человек, второй степени — более 280-и, третьей степени — уже, по-моему, порядка 700, четвёртой степени — более трёх тысяч. 

Д. Володихин 

— Я вот удивлюсь тому, что у нас глав государств три тысячи. Даже, я извиняюсь, 700 с лишним. Я так понимаю, что степенями четвёртой, третьей награждают всё-таки кого-то другого, может быть, каких-то представителей крупного чиновничества за какую-то работу. Или он и военный орден тоже. 

М. Тренихин 

— Есть и военные награждения, но всё-таки это больше и гражданская служба, и заслуги в сфере культуры в том числе. Мы прекрасно знаем кремлёвские заседания, которые показываются по телевизору, награждение орденами, в том числе и многих наших артистов. Мне, например, безумно симпатичен пример нашего замечательного, лучшего Шерлока Холмса — Василия Ливанова, который наряду с орденом Британской империи, полученным от Елизаветы Второй как раз за лучшее исполнение образа Шерлока Холмса, носит орден перед ним — орден «За заслуги перед Отечеством». Это ли не показатель такой символичности высокой награды действительно заслуженного человека в сфере культуры, которого многие действительно обожают и по озвучке мультфильмов и по многим ролям в кино. 

Д. Володихин 

— Я слышал от замечательного историка Ольги Игоревны Елисеевой превосходную фразу: «Ну как можно не полюбить императора Николая Первого, ведь он же и Шерлок Холмс»? — в «Звезде пленительного счастья» его играл Василий Ливанов. 

М. Тренихин 

— Блестяще! 

Д. Володихин 

— Уже на финише нашей передачи хочу, чтобы вы вспомнили одну историю с разработкой этого ордена. Ведь это уникальный случай, когда не художник, не дизайнер работал с его внешним оформлением, а почему-то архитектор. 

М. Тренихин 

— Этот случай на самом деле не уникальный. Например, орден Железного Креста в Пруссии был также разработан одним из придворных архитекторов. Ну а в случае с орденом Святого Владимира — как раз в 1780-х годах над его разработкой, над разработкой внешнего вида работал известный русский архитектор Николай Александрович Львов. Действительно, сегодня этим занимаются дизайнеры или дизайнерские бюро, а тогда просто один из крупнейших архитекторов страны, который прежде всего известен постройками русского палладианства, такого зрелого классицизма. Мне сразу  вспоминается прекрасная колокольня Борисо-Глебского монастыря в Торжке, на которую как-то ещё в детстве удалось залезть. То есть это, конечно, такие колоссальные памятники зрелого русского классицизма. И вдруг ты понимаешь, что этот самый человек, который проектировал эти красивые имперские здания, он же являлся одним из разработчиков, под чьим руководством рисовали знаки орденов. Это ли не символично? Это действительно как раз показывает широту человека культуры, талантливого человека, который приносит пользу для государства. 

Д. Володихин 

— А сам-то он, часом, не был отмечен этим орденом? 

М. Тренихин 

— Насколько я помню, нет. Но интересно и очень символично, что... 

Д. Володихин 

— Если хорошая работа, то стоило бы! 

М. Тренихин 

— Безусловно! Мне хочется сказать о сочетании золотых и серебряных лучей в орденской звезде — мы уже сегодня об этом говорили, что звезда была двухцветной. Так вот, интересно, что существует мнение о том, что это обозначало соединение Востока и Севера, как своеобразная отсылка к греческому проекту императрицы Екатерины Второй, которая предполагала сокрушение Османской империи и возрождение Византийского проекта под эгидой Руси. Так что орденская история Святого Владимира имеет такие очень широкие государственные корни неосуществлённых проектов, тем не менее интересных. 

Д. Володихин 

— Ну а для верующего человека прежде всего важно то, что корни эти идут гораздо глубже екатерининского времени и через столетия проникают в эпоху правления великого князя Киевского святого Владимира, крестителя Руси, её защитника, человека, который утвердил на твёрдой почве Русскую Церковь и который к тому же способствовал просвещению. Так что, вспоминая орден Святого Владимира, мы одновременно вспоминаем эту величественную личность. Время нашей передачи подошло к концу. Мне остаётся поблагодарить Михаила Михайловича Тренихина за его прекрасную работу сегодняшнюю и сказать вам, дорогие радиослушатели: спасибо за внимание, до свидания! 

М. Тренихин 

— Всего доброго.