"О страхах в жизни христианина". Иеромонах Никандр (Пилишин)

о. Никандр Пилишин

У нас в гостях был настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной Слободе города Москвы иеромонах Никандр (Пилишин).

Разговор шел о смыслах слов апостола Иоанна: "Боящийся несовершенен в любви", а также может ли страх быть препятствием между человеком и Богом, и стоит ли христианину бороться со своими страхами. Отец Никандр размышлял, чем может быть полезен опыт страха, почему чаще всего мы боимся именно за ближних, и какая христианская добродетель противостоит страху.

Ведущая: Марина Борисова

---

---

К.Мацан:

— «Светлый вечер» на радио ВЕРА.

Здравствуйте, уважаемые друзья!

В студии у микрофона — Марина Борисова...

М.Борисова:

— ... и Константин Мацан.

К.Мацан:

— Добрый вечер!

А в гостях у нас сегодня настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве иеромонах Никандр Пилишин.

Добрый вечер!

О.Никандр:

— Добрый вечер!

М.Борисова:

— Отец Никандр, вот, говорят, что для верующего страх Божий — это необходимое условие. В то же время, мы читаем в Послании апостола Иоанна Богослова такие слова: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому, что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви».

И как это в одной голове сочетать?

О.Никандр:

— А что здесь несочетаемого?

М.Борисова:

— Ну... если мы должны бояться Бога, значит, мы несовершенны в любви к Богу... как-то так...

О.Никандр:

— Ну, хорошо... Марина, была ли у Вас мама?

М.Борисова:

— А как же!

О.Никандр:

— Вы свою маму любили?

М.Борисова:

— Да.

О.Никандр:

— А боялись ли её?

М.Борисова:

— Ммм... да.

О.Никандр:

— Вот, у Вас в голове эти две функции умирялись нормально? Вместе — мирно жили?

М.Борисова:

— Не всегда.

О.Никандр:

— Но... понятно, что Вы боялись её... почему Вы боялись маму?

М.Борисова:

— Ну... Вам правду сказать? Или вежливо?

О.Никандр:

— Давайте, вежливую правду!

М.Борисова:

— Дело в том, что когда я росла — всё-таки, это... были совсем другие нравы и совсем другие люди, и совсем другие отношения в семье. Ещё, вот, эти вот...

Мама говорила, что она росла, как... во времена Павлика Морозова. То есть, это сталинское... 30-е годы... её детство перед войной... в общем, все понятия совершенно смещённые, и представления о том, что хорошо, что плохо, и как надо себя вести в семье...

О.Никандр:

— Это — понятно... я говорю о том, что...

М.Борисова:

— Я говорю про страх детский. Детский страх что-то сделать и ввести маму в гнев — он к любви не имел никакого отношения. Причём, он был абсолютно иррациональным, потому, что — уж так не наказывали. Но, просто, это был такой кошмарный ужас... потому, что... вот... казалось, что разверзнутся хляби небесные, и меня тут же поразит громом!

О.Никандр:

— Но, в тот момент, когда Вы боялись маму, Вы любили её, или Вы переставали любить на эту минуту, и просто... начинали бояться её? Потом...

М.Борисова:

— Я в тот момент только боялась.

О.Никандр:

— Но любовь-то куда уходила?

М.Борисова:

— Да я не знаю, была ли она в тот момент у меня... у меня главная была задача — куда-нибудь смыться, чтобы немножко отдалить возмездие...

О.Никандр:

— Так часто бывает в нашей жизни — когда наши грехи заставляют нас «смыться» от Бога, чтобы отдалить возмездие. Потому, что... Господь — Он же нас любит, и Он понимает, что нам не всегда хватает мудрости и сил исправить свои грехи. Мы-то их делаем регулярно, а исправлять их и приносить покаяние — нам не хватает, порой, ни жизненных сил, ни физических сил, ни умственных сил. И Господь, очень мудро, каждому начинает подбирать то средство, которое начинает его очищать от этих грехов. Потому, что Господь хочет, чтобы мы, всё-таки, по итогу нашей жизни, жили в Раю и спасли свою душу.

Поэтому, Он начинает — пусть больно, пусть для нас непонятно — но Он помогает нам от этих грехов избавляться. И в тот момент нам иногда хочется «смыться» от Него. Потому, что грех настолько приятен, настолько сладостен, что... нам, вроде бы, и страшно быть наказанным, и, с другой стороны, хочется и с этим грехом побыть. Ты начинаешь торговаться внутри себя: «Как, вот... сейчас... сегодня я ещё сделаю грех, а завтра уже, наверное, не буду. Потому, что я понимаю, что Господь как-то уже, может быть, и... строго со мной может поговорить завтра. Потому, что я уже начинаю добровольно совершать грех, а не потому, что я не понимаю, что это такое».

Но всё это не исключает наличие любви Бога к нам, и нас к Богу. То есть, я не вижу проблемы со-нахождения в голове любви и страха.

К.Мацан:

— А бывает, что страх парализует?

О.Никандр:

— Бывает.

К.Мацан:

— Что с этим делать?

О.Никандр:

— Ничего. Пережить страх надо просто.

К.Мацан:

— Страх Божий я имею в виду...

О.Никандр:

— Да. То есть, там... надо просто пережить этот острый момент страха, а потом просто разобраться с самим собой. Если ты не можешь сам разобраться, найди человека, который поможет тебе с тобой разобраться над самим собой.

Опыт переживания страха нужен. И нужно обязательно понять природу его — откуда он берётся? Почему возник такой панический страх, да? Либо тебе такую парадигму... кто-то тебе в голову вложил, или такой опыт тебе передал... или... почему возник этот страх? Нужно обязательно разобраться в нём.

Ну, это классическое... мы же знаем эту — помните? — классическую градацию : страх раба, страх наёмника и страх сына. Конечно, было бы очень здорово, если бы мы боялись Бога потому, что сознаём, что наш грех будет Его... ну... расстраивать. Вот этот страх — совершить грех, потому, что он расстроит Отца — вот, это нормальный страх. А страх, когда мы боимся что-либо сделать, и сразу же за это получить по голове — это, пока ещё... это тоже нормальный страх, но он ещё несовершенный.

М.Борисова:

— Но мы боимся же много чего ещё. Но... самый распространённый... я имею в виду не физиологический страх, когда ты боишься... там... когда не тебя наедет машина, или ещё... там... дерево упадёт, а...

О.Никандр:

— Фантомный страх бывает.

М.Борисова:

— У нас, самый распространённый страх — это страх за ближних. Родители боятся за детей, что с ними... «Вот, он не позвонил... что-то с ним может случиться...» — и человек уже ни о чём не думает, только думает «а как там моё чадо?»

О.Никандр:

— Я не знаю. В моей жизни нет таких страхов.

М.Борисова:

— Ну... есть масса страхов за близких... там... в семье: что, не дай Бог, какая-то опасность... или на машине поехал — и вот... случится ДТП... или ещё что-то... эти страхи за ближних — они заполняют колоссальное количество жизненного времени! Причём, как правило, наверное, на 99% — они абсолютно ничем не разрешаются. То есть, это фантомные страхи, как Вы говорите. Но они человека парализуют, они всё время присутствуют.

Моя мама — она меня терроризировала до моего, вполне уже супервзрослого возраста, требуя, чтобы я каждый раз ей звонила и сообщала, когда я приеду, когда... вот... и объяснить, что это не всегда удобно, это не всегда получается, что я взрослый человек, и что я могу приехать...

О.Никандр:

— Ну, у неё были на то обстоятельства, чтобы так требовать от Вас, очевидно?

М.Борисова:

— Ну, у неё обстоятельство было одно: она боялась. Вот, как же вечером, или ночью, я буду возвращаться одна в страшном городе Москве? А то, что я могу взять такси, то, что меня могут проводить — это не принималось во внимание, хотя мне было уже за 40 лет. Ну, как-то, на пятом десятке, я уже в состоянии за себя ответить! Но маме это объяснить было невозможно. Она не ложилась спать, пока я не приходила домой. Это... это... вот, тот самый страх, который не имеет никакого основания.

О.Никандр:

— С ним ничего не сделаешь, к сожалению. Потому, что источник страха не Вы... он не в Вас живёт, а в близком для Вас человеке. Поэтому, нужно его принять, нужно постараться не давать... ну, как бы... много поводов для этого страха, и просто молиться и терпеть. Нет другого выхода.

М.Борисова:

— Ну, это — да. Это, если это касается близкого человека. А если этот страх живёт во мне? По поводу другого, близкого мне человека? И я, точно так же, как мама, себя веду по отношению к другому человеку?

О.Никандр:

— Но, именно, нам нужно задать вопрос: «Почему?»

То есть... ко мне часто приходят люди, и я искренне... вот, я здесь с Вами сижу... я не понимаю, зачем нужно переживать за ближних?

Ну, понятно, что это... как бы... является онтологическим свойством человека. Ну... все переживают. Даже мы видим в животном мире, что если какой-нибудь ребёнок... там... зверёныш маленький попал в беду, то мама идёт спасать этого ребёнка, потому, что он зовёт, плачет — у неё инстинкт срабатывает.

То есть, внутри нас есть вот этот инстинкт переживаний за ближних. Весь вопрос в том, какой носит это характер. Если это характер неконтролируемый, нерегулируемый — то есть, когда страх уже тобою управляет... ты начинаешь уже... сидишь, и уже умножаешь сущность... и начинаешь просто придумывать то, чего нету. Это уже — нужно остановиться, конечно. Это ничем хорошим ни для тебя, ни для твоего ближнего точно не закончится.

М.Борисова:

— А может это означать, что мы просто относимся к своим ближним, как к собственности? И мы боимся... нам кажется, что мы боимся за их жизнь, а мы боимся за потерю своей собственности.

О.Никандр:

— А это — как угодно, в том числе, и так. Много же причин может быть. Одна из причин — такая, как Вы говорите. Много разных, здесь нету осн...

М.Борисова:

— А с этим как бороться?

О.Никандр:

— Воспитывать самого себя. Ну, потому, что... например, мне не очень приятно сознавать, что я — чья-то собственность.

Ну... собственностью Бога я быть готов. Потому, что Бог не ставит надо мной экспериментов и не насилует мою свободную волю. А когда, например, мы являемся собственностью наших ближних, то тогда, конечно, нарушается вот этот природный принцип твоей призванности к свободе. И, наверное, здесь тоже... Всё же... знаете... всему должна быть мера.

Вот, вспоминая преподобного Амвросия Оптинского... он говорил... про Мелитону... «Смотри, Мелитона, держись среднего тона! Возьмёшь высоко — будет нелегко. Возьмёшь низко — будет склизко. А ты, Мелитона, держись среднего тона!» Во всём нужно держаться среднего тона. Во всём. В переживании за близких. В ощущении, что это твоя собственность. В любви. Вот, любой спектр жизни возьмите... страхи... в любом из этого спектра должен быть средний тон. В любом. То есть, мера — твоя и для тебя — она обязательно должна быть.

К.Мацан:

— Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».

Вот, слово то же — «страх», а проблема другая с этим словом, с этим состоянием связана. Страх... вот... не такой, какой-то, может быть... в чём-то даже благородный — за ближних... родители за детей переживают — это нормально... было бы странно, если бы было полное равнодушие! Тут страх — скорее отсутствие равнодушия.

Но, вот, я, в последнее время, на фоне каких-то ситуаций и событий той повестки, которую мы все сейчас переживаем, то и дело, от разных людей, слышу мысль о том, что страх — это препятствие между тобой и Богом.

Вот, ученики сидят в лодке, буря, и Христос говорит: «Не бойтесь!» — да? Пётр по водам идёт, и Христос говорит: «Не бойся!» Всё время от Христа, так или иначе, этот призыв звучит: «Не бойтесь!» То есть, страх, как какое-то внутреннее... такое... экзистенциальное состояние — он может быть? Он является препятствием между мной и Богом?

О.Никандр:

— В этих двух примерах, которые, Константин, Вы привели из Священного Писания, там есть продолжение — и в лодке, и к Петру. Господь дальше приводит сразу же, после запятой, причину этого страха — и учеников в лодке, и Петра, который пошёл... Он говорит: «Маловерные». «Не бойтесь, маловерные!» Он говорит: «Чего же ты убоялся, маловерный?»

Когда человек опирает свою веру не на Бога, а на самого себя и на свой жизненный опыт, то, конечно, он видит, что... он буксует, он не может вытянуть... ему не хватает интеллектуальных и физических сил всё держать под своим контролем, и устраивать именно всё так, чтобы не было никаких проблем, и чтобы не вмешивались какие-то потусторонние силы — природные, там, или другие... человеческие... в твою жизнь.

Поэтому, когда мы возлагаем... вот, прям, камень этот, да?... в основу своей жизни кладём этот камень «ты сам», то, конечно, страх — он неизбежен. А если этот камень будет Христос, то ты, потихонечку, потихонечку, потихонечку начнёшь привыкать к тому, что Господь говорит: «Посмотрите на лилии полевые, посмотрите на птиц небесных...» — там, про волосы на голове... то есть, огромное количество притч, которые Господь ненавязчиво, но всем нам предлагает для того, чтобы мы научились воспитывать самих себя. Ну... не то, чтобы перекладывание ответственности с себя на Бога, а чтобы всё-таки понимать, что невозможно ни одно событие в твоей жизни, чтобы Господь не знал о нём. Ну, нет такой секундочки, когда я где-то нахожусь, и чтобы Господь не знал, где я есть.

Ну, вот, например, мама переживает... мама не знала, где Марина. А Господь точно знал, где Марина! То есть, нужно чётко понимать.

Помните, был такой библейский герой, который был живым взят на Небо? У нас их два — пророк Илия был на колеснице взят, и праведный Енох. И почему Енох был взят на Небо? Потому, что написано, что он обрёл праведность... «он ходил перед Богом, и это вменилось ему в праведность». Вот, это хождение перед Богом — когда я сижу, когда я хожу, когда я лежу, и что-либо делаю, я понимаю, что я — всегда перед очами Бога. И чего мне бояться-то? Ну, чего бояться-то, если мой Отец — это Тот, Кто сотворил всё вокруг?

И этих же людей, которые, например, воюют против меня, или которые пытаются мне причинить какую-то опасность. Господь создал эти же реки, Он управляет ветром, Он управляет бурями... не знаю... ну, всем, чем угодно! То есть, всем управляет Господь! И наша задача — это иметь общение с Богом, искреннее, непосредственное, чтобы Ему передавать эти переживания свои: «Я переживаю!» То есть, вполне можно сказать: «Господи, давай сейчас поговорим с Тобой! Я очень переживаю, что начинается такая ситуация в моей жизни, я не знаю, что с этим делать!» — поговори с Богом об этом!

Или, там: «Ты видишь, что делают мои соседи! Почему они поступают так? Ты же их создавал, Ты же им дал жизнь — поговори с ними... что-нибудь сделай с ними, чтобы они пришли в себя, умудрились... чтобы любовь их сердце поразила, в конце концов!»

Это всё возможно через Бога. Потому, что Он является Источником всех благ, всех людей, и всего того, что в нашем мире существует.

М.Борисова:

— Есть ещё один страх, который испытал и Спаситель — страх смерти. И обойти его невозможно, потому, что он просыпается в человеке... во многих... очень рано. В детском возрасте его очень трудно сформулировать, но... вот... ребёнка обжигает мысль, что он — конечен. И дальше, так или иначе, этот страх присутствует в тебе на протяжение всей твоей жизни, и уйти от него ты не знаешь, как, и можно ли. Судя по житиям святых, далеко не каждому святому удавалось избежать страха смертного.

Судя по тому, как уходят знакомые нам люди, если нам доводится быть около их одра, когда они уходят, видно, что это очень непростой переход.

Что делать с этим? И насколько это позитивно, негативно? Нужно ли его изничтожать в себе, и возможно ли это?

О.Никандр:

— Это вопрос из серии: что делать с тем, что невозможно изменить?

Что делать с тем, что завтра наступит следующий день? Ничего с этим делать не нужно.

Что ты можешь сделать максимально? Это — принять. Принять то, что ты — конечен, как Вы сказали. По крайней мере, твоя оболочка — она конечна... телесная... да? И, чем раньше ты это осознаешь и примешь, тем быстрее наступит некое облегчение этого смертного страха. Потому, что, когда ты понимаешь, что это некая неизбежность, и ты начинаешь к этому готовиться заранее, ты понимаешь, что это, быть может, уже не так... ты уже с этим смирился, с этой мыслью.

Понятно, что момент смерти — это, такой, некий водораздел, перед которым... не знаю... умолкают все богословы, и философы. То есть, момент смерти — это... он, правда... он, прям... разделяется знание, конечно, человека. И — почему мы его боимся, этого момента? Потому, что он совершенно был не свойственен Адаму. То есть, когда Господь создавал Адама, чью природу мы носим — мы все с вами носим природу Адама — то, конечно же, Адам был призван к тому, чтобы жить вечно. Для этого и были плоды, которые он ел, на Древе Жизни. Но Адам преступил, и Господь ему послал эту потенцию смерти, которая в нём была — чтобы он умер, чтобы он не вечно утверждался в своих грехах, и чтобы он не стал подобным дьяволу. Чтобы смерть прекратила творение греха.

То есть, почему смерть наступает в нашей жизни? Потому, что мы не можем жить вечно... представьте себе... мы знаем определённый постулат, что нет человека, который бы прожил день и не согрешил — это общеизвестный момент из Писания. И дальше мы понимаем, что человек живёт вечно — и вечно грешит. Это — ужасно. Ну, просто, от осознания этой мысли, что я же буду жить вечно и вечно грешить — можно только в уныние сразу же впасть от этого!

Поэтому, Господь даёт момент смерти — то есть, когда можно перестать грешить, и душа твоя уже находит облегчение в общении с Богом в Царстве Небесном.

Вот. Поэтому, о смерти нужно думать, о смерти нужно говорить, и к смерти нужно готовиться заранее. С какого возраста — сложно сказать, потому, что у каждого своё состояние и свой какой-то потенциал... но замалчивать, однозначно, эту тему нельзя. Это моё мнение. Я могу ошибаться, конечно.

К.Мацан:

— А как с унынием бороться? Если оно наступает из-за страха.

О.Никандр:

— Ну... по-разному люди борются!

Кто-то пускается в тяжкие грехи, чтобы побороть уныние... кто-то... Вообще, есть самый универсальный способ, которому меня научили Оптинские отцы. Они всегда говорили так: «Если ты чувствуешь, что подкатило к тебе какое-то такое состояние — выходи на люди. То есть, никогда не оставайся один на один с этим состоянием — ты не справишься». То есть, дьявол, всё равно, тебя поборет. Выйди! Либо просто выйди туда, где много людей — уже станет легче. А самое эффективное — с кем-то поговорить об этом.

В монастыре это очень просто — у тебя есть старец, твой духовник, и ты приходишь, и с ним об этом говоришь. В семье — тоже, наверняка, есть такие случаи, когда муж и жена могут об этом поговорить. Или — у тебя есть друзья. Или, в конце концов, есть священник — ты можешь прийти в храм поговорить о чём-то таком...

То есть, если наступает уныние, об этом нужно сразу же засвидетельствовать перед кем-то — чтобы, как минимум, снять этот груз... груз такого уныния. Если ты будешь один на один, и никому, вообще, об этом не говорить, будешь накручивать, накручивать, накручивать себя... и можно закончить и не совсем очень хорошо даже это.

М.Борисова:

— Но, зачастую, страх смерти, в особенности, в таком уже, преклонном возрасте, приводит к тому, что человек перестаёт жить.

То есть, в какой-то момент, он начинает думать, что: «Вот, у меня, наверняка, там, есть какие-то болезни... я сейчас пойду, узнаю, какие... буду пить таблетки, и это мне продлит жизнь». И он начинает ходить к врачам, он начинает лечить одну болезнь, потом другую, третью... с каждой новой болезнью в диагнозе, он боится всё больше и больше, и остаток его жизни, который можно было бы потратить именно на то, чтобы как-то подготовиться к этому переходу, он не живёт — он тратит... в страхе, в вечных походах по очередным врачам, в подборе новых каких-то лекарств... вот, в этих судорогах у него проходят последние годы жизни.

О.Никандр:

— Да, может такое быть.

М.Борисова:

— Но это... можно предотвратить?

О.Никандр:

— Это — либо свободный выбор человека, так жизнь свою заканчивать. Ну, человек принимает для себя выбор: я хочу закончить жизнь в этих судорогах предсмертных, и я это делаю осознанно. Либо — у человека нет другого варианта. То есть, он настолько... с таким опытом подошёл к своей старости, что по-другому его сознание уже работать не может. Ни интеллект, ни сознание, ни душа. То есть, они уже в таком состоянии изношенном, что по-другому он уже работать и относиться к этому не может. Поэтому, он находится, вот, на этой... в стадии агонии предсмертной.

Здесь... если мы являемся свидетелями такого состояния человека, и если человек нам небезразличен, что мы можем сделать? Мы можем человека утешать, радовать, поддерживать и молиться Богу о том, чтобы Господь облегчил его страдания.

Влезть в его шкуру, и прожить эту жизнь... то есть: «Дай-ка мне сейчас своё тело на пять минут, я сейчас постараюсь его реанимировать...» — невозможно.

Интеллектуально воздействовать на человека, чтобы он перестал бояться — тоже невозможно. Потому, что это, такой, природный страх у него возникает уже.

Поэтому... что нам нужно... «Делай, что должно, и будь, что будет». Вот, что мы можем делать в конкретной ситуации, то мы должны делать. Если нужно просто с человеком быть — будь. Если нужно с ним поговорить — поговори. Сходить — сходи. Порадовать — порадуй. Всё, на что хватит твоего творчества — предприми всё, что ты можешь сделать. Не забывая молитву, да? А дальше, что будет — уже всё в руках Бога.

К.Мацан:

— А, вот, вещь, противоположная страху — если мы, опять же, говорим не о страхе за ближних, за кого-то, а о страхе, как о переживании какой-то своей... там... неизвестности будущего твоего, и ты боишься, что будет... и так далее... вот, то, что мы сказали — что страх может оказаться препятствием в наших отношениях с Богом... а, вот, противоположная страху вещь — что это будет тогда? Мужество? Бесстрашие? Вот, как это... какое духовное качество будет противоположно таком страху?

О.Никандр:

— Я думаю, что это... Это тоже довольно распространённая история, когда мы от слова «вера» начинаем образовывать однокоренные слова. «Вера» — что там? «Уверенность», «доверие», «верность»... много всяких качеств — это всё такие духовные качества, о которых Вы говорите.

Если хотя бы какая-то есть небольшая частичка веры в нашей душе, Господь её туда посадил, и мы смогли её сохранить и вырастить, то она должна дать, как минимум, один из плодов — это будет доверие.

То есть, доверие — это, вообще, хорошее духовное состояние, когда мы свою жизнь... в каких-то таких моментах... онтологических... то есть, момент окончания жизни, какие-то основные события в твоей жизни — мы доверяем Богу.

И, вот, например, я могу сказать, что, по своей жизни, мне бы очень хотелось, чтобы... ну... Господь моей жизнью управлял — чтобы поменьше меня, а побольше — Его. Но Господь хочет, чтобы я уже вырос, и дал уже что-то от себя.

Он говорит: «Вот, смотри... вот, так и так... но, давай-ка, уже ты прояви свою волю, которая будет согласна с Моей». То есть, моя задача — поучаясь в духовной жизни, находясь в Церкви... там... в Писании... научиться распознавать волю Бога, относительно себя и других людей. Это — нормальное состояние взрослого человека. А мне, всё время, хочется как-то соскользнуть с этой темы, чтобы мне не думать, а Господь думал за меня. И это же — много проще, когда...

Я, вот... что я могу сказать вам точно? Что я совершенно точно знаю, что вся моя жизнь, до последнего издыхания, до последнего дня, момента и секунды моей жизни — она в точности известна Богу уже давным-давно. И у меня нет никаких сомнений и в том, что в моей жизни могут быть сюрпризы для Бога — ну, какие сюрпризы... для меня — да, для Него — точно нет. Поэтому, я всё время молюсь Богу о том, чтобы, если я чего-то желаю, то это моё желание ввязывалось бы в Его замысел обо мне. И я такие слова говорю: «Господи, если то, о чём я прошу, Ты считаешь, что оно полезно, и соответствует Твоей воле, то пусть это исполнится. Если это не исполняется, дай мне сил перенести это». Потому, что, иногда, порой, чего-то хочется тебе, и тебе кажется, что это, прям, очень важно и полезно, а Господь — раз, и не даёт тебе. А где найти внутри себя силы принять это? Это очень сложно. Поэтому, я их у Бога прошу: «Господи, дай мне сил понять, что, вот, это — если не исполняется, значит... ну, значит, так надо. С этим нужно смириться, и сказать Тебе „спасибо“...» А потом пройдёт лет пятнадцать, ты обернёшься и скажешь: «Ну, всё-таки... хорошо, что я этого не сделал тогда. Потому, что было бы так-то, или так-то...»

К.Мацан:

— Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве, сегодня с нами и вами в программе «Светлый вечер».

В студии у микрофона Марина Борисова, и я, Константин Мацан. Мы скоро вернёмся. Не переключайтесь!

К.Мацан:

— «Светлый вечер» на радио ВЕРА продолжается!

В студии — Марина Борисова, и я — Константин Мацан.

В гостях у нас сегодня иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве, и мы продолжаем наш разговор о такой прекрасной, оптимистической теме о страхе...

О.Никандр:

— Я хочу воспользоваться возможностью и задать вопрос Вам, вот, например. Я собираю статистику такую — мне интересно, всё-таки, что мешает человеку перестать бояться. Ну, почему нельзя просто не бояться? Почему нельзя рацио...

Вот, допустим... есть же некие надуманные страхи. Например, вот, мы сейчас с вами сидим в студии, и мы сейчас можем начать бояться того, что мы сейчас выйдем во двор, и там... что-то... чисто гипотетически, может произойти. Например, упадёт дерево, или что-то обрушится, да? Это может произойти, а может не произойти. Но мы же, например, с вами... иногда эти страхи появляются, а иногда — нет. Но силой своего интеллекта можно точно себя успокоить — сказать, что этого не будет... или — возможно, не будет. То есть, этого бояться не нужно. Потому, что, ожидая того, чего может никогда не произойти, мы свою жизнь тратим просто на пустые переживания. Почему человеку недостаточно, вот, так, просто порассуждать с самим собой, и успокоиться? Почему Вашей маме не хватало этого?

М.Борисова:

— Ну... я не знаю, чего не хватало маме... я могу сказать, чего всю жизнь не хватает мне — я не могу сдавать экзамены. Вот, всё, что угодно... но обстановка сдачи экзамена — в любой форме — она действует на меня гипнотически.

То есть, если говорят, что... ну... студент перед экзаменом волнуется, а потом войдёт в аудиторию, возьмёт билет, и всё вспомнит — фигушки! Я, когда брала билет, я забывала, как меня зовут. От ужаса. Я не знаю, откуда брались...

О.Никандр:

— Даже, если хорошо подготовлены?

М.Борисова:

— Я не знаю, откуда брались эти панические атаки. Единственный экзамен, который я запомнила за все свои студенческие годы, это экзамен был самый нелюбимый у всех моих сокурсников — диамат. И, поскольку я увлекалась философией и ходила в философский кружок, и как-то это было всё мне знакомо, дорого и близко... я взяла билет — в течение первых полутора минут всем стало понятно, что я знаю, что говорить по этому билету. Мы полчаса беседовали о Гегеле, расстались в полной любви друг ко другу с преподавателем, но это был единственный случай за пять лет обучения в институте! Объяснить это невозможно. Когда я закончила институт, мне родители сказали: «Слава Богу! Мы думали, что мы не доживём до этого счастливого часа, потому, что ты так училась, что измучила нас всех!»

К.Мацан:

— Может быть, это про Вас стихотворение?

«В тарантасе, в телеге ли, возвращаюсь из Брянска я —

Всё о нём, всё о Гегеле моя дума дворянская...»

М.Борисова:

— Да, да, да...

О.Никандр:

— Нет, ну... Марина, смотрите же — Вы же сейчас эти страхи пережили? Они же остались там?

М.Борисова:

— Ну, мне просто очень много лет не приходится сдавать экзамены!

О.Никандр:

— Нет, я не про это. То есть, смотрите... Ваша жизнь продолжается, несмотря на то, что эти страхи были в Вашей жизни. Правда?

М.Борисова:

— Вы знаете, первый раз, когда я вышла читать Шестопсалмие в храме — практически, почти пустом... я оказалась под куполом... я думала, что сердце у меня выскочит вместе с голосом... как-то, вот... изо рта. Выпрыгнет от ужаса...

К.Мацан:

— Мне кажется, что... вот... тот страх, который постоянный, длящийся, как-то очень связан с тем, что... ну, психологи, и, в принципе, здравый смысл нам подсказывают, что... мы же хотим контролировать? Ситуацию, жизнь, будущее...

О.Никандр:

— Хорошо...

К.Мацан:

— А будущее проконтролировать невозможно...

О.Никандр:

— Невозможно...

К.Мацан:

— ... его нет...

О.Никандр:

— Поэтому, нужно — отпустить...

К.Мацан:

— ... поэтому возникает когнитивный диссонанс внутри — ты пытаешься ухватить... как бы, сачком поймать... воздух! Схватить то, чего нет.

О.Никандр:

— Хорошо. Вот, смотрите... Вот, когда...

К.Мацан:

— Вот, как от этого избавиться?

О.Никандр:

— Да. Вот, когда ты понял, что ты пытаешься ухватить сачком воздух, которого нет — ты же понял это?

К.Мацан:

— Конечно, уже 50% сделано...

О.Никандр:

— Всё! То есть, как только ты понял, что это... чем ты занимаешься — остановись. Но мы же продолжаем, и продолжаем по нескольким причинам.

Первая причина — мы позволяем себе продолжать. То есть, ты дошёл до причины, и понял, в чём причина этого страха. И, дальше, ты либо не можешь иначе, потому, что у тебя уже привычка выработалась за много-много-много лет, либо же ты, допустим, говоришь: «Ну, и что...» — и даёшь себе свободно дальше историю развития этого страха.

Поэтому, здесь... может быть, просто, у Вас нету такого опыта. Быть может... Вот, например, меня в детстве не учили бороть страхи. Как-то... я, вот, сейчас не могу вспомнить, чтобы со мной родители проводили какие-то такие беседы, чтобы они учили меня этому. Я этого не помню.

К.Мацан:

— Знаете... вот, Вы сказали... слово это произнесли: «доверие Богу». Легко — сказать, трудно же — сделать! Трудно так жить. Потому, что...

О.Никандр:

— А почему трудно-то?

К.Мацан:

— Я попытаюсь сейчас объяснить, и Вас спрошу, что Вы об этом думаете?

Ведь... вот, я сказал «контролировать», да? Нормальное, казалось бы, желание — под контролем держать жизнь безопасность... Есть ещё один момент: когда мы думаем о будущем, мы боимся, что если мы не будем, вот, эту сетку какую-то наших пред... каких-то... предугадываний набрасывать на это будущее, которого нет — то есть, оно всё-таки в пустоту летит... там... мост, а второй опоры у этого моста нет, там неизвестность — если мы этого не будем делать, то, во-первых, есть шанс, что упустишь какие-то... ну, я не знаю... радости, выгоды и то, чего так хочется...

О.Никандр:

— Ну, упустишь — и упустишь... и чего?

К.Мацан:

— ... вот... а второе, на самом деле, может быть, даже более, мне кажется, проблемное... Вот, мы говорим: надо доверять Богу, жить «сейчас», вот, в этом моменте... вот, сейчас Господь мне посылает — нужно быть благодарным. И есть очень большое искушение под эти все красивые слова подставить такое состояние: «А мне — что воля, что неволя — всё равно...»

О.Никандр:

— Это — крайности. Костя, вот, почему-то, всё время нам легко уходить в крайности. Либо мы тотально контролируем себя, либо «что воля, что неволя»... а почему нельзя найти сердцевину между этими состояниями? И в том...

К.Мацан:

— Для этого духовная работа нужна постоянная...

О.Никандр:

— А кто мешает-то?

К.Мацан:

— ... надо молиться всё время... молиться для этого надо... Богу предстоять. А это тяжело.

О.Никандр:

— Вот, здесь... А дальше ты должен выбрать, да? Мы пришли к главному. Дальше ты понимаешь, что здесь должна быть духовная работа, и ты либо её делаешь, либо ты понимаешь, что она нужна — и её не делаешь. Но — терпишь последствия. Вот и всё.

Здесь же... на самом деле, здесь же всё предельно просто. То есть, ты поработал — осознал, понял, что нужно так-то и так-то. И дальше от тебя уже нужна решимость — либо ты встаёшь на этот путь, либо ты говоришь: «Ну... всё... я понял — и всё... давайте, и дальше я буду бояться так же, как и боялся». И всё. Это — какая-то такая история, которую можно разрешить.

А, вот, про эти, особенно, «упущения шансов» и всего прочего — это же, вообще, такая интересная история...

Ну, понятно, что можно от жизни максимально брать — в моменте, да? Смог сделать — и смог сделать, прекрасно. Но... а, вот, почему в голове не возникает идея, что, всё же... как апостол Павел говорит: не приходило то на сердце человеку, что уготовал Господь любящим Его? Что в Раю... просто, там... даже невозможно подобрать эпитеты, чтобы описать, как прекрасно будет! И, вот, эти все наши радости здесь — от вкушения мороженого... там... от езды на скорости... от посещения красивых мест, и всего прочего... по сравнению с тем — это... ну... вообще ничего! Не то, чтобы ничего... но это всё меркнет, да? Почему мы об этом не думаем?

Ну, упустил ты здесь момент какой-то — ну, Бог с ним! Упустил — значит, он тебе не нужен! Господь тебе воздаст... там... совсем по-другому и в другом месте.

К.Мацан:

— Я очень понимаю, ценю то, что Вы говорите, и Вы нас к... такой... эсхатологической перспективе обращаете — конечно, без этого христианство невозможно — без веры, хотя бы интеллектуальной, в то, что этой жизнью всё не заканчивается.

При этом, я допускаю, что среднестатистическим христианам, к которым я себя отношу, не так-то просто всё время в этой перспективе жить.

О.Никандр:

— Почему?

К.Мацан:

— Это — отдельный вопрос... я не могу на него ответить...

Я вот о чём хочу спросить. Всё-таки, если... ну, как-то, по-человечески, естественно хотеть какого-то... ну, вот, то, о чём Вы сказали, да? «Вот, так, вот, прям... вот, так нужно и полезно, прям... очень надо, Господи!» — и хотеть как-то, вот, в пределах какого-то обозримого будущего земного. И... я помню, я где-то встречал такую мысль... вот, как Вы к этому отнесётесь, не знаю... может быть, у Вас есть такие случаи, или это, скорее, просто ирония, что на наши просьбы у Бога есть три возможных ответа.

Итак, «Господи, очень надо!» Первый ответ: «Да, пожалуйста!» Второй ответ: «Да, но не сейчас». Третий ответ: «Нет, для тебя есть кое-что получше!»

Вот, как Вы к этому относитесь?

О.Никандр:

— Слушайте, ну, это здорово! Это такое... вот... вот, в такого Бога я верю! Да, мне нравится такой Бог.

Вообще, я, когда с людьми начинаю разговаривать, и когда мне говорят: «Я верю в Бога!» — я начинаю тихонечко... задавать наводящие вопросы, чтобы понять, в какого Бога верит человек.

Вот, в такого Бога я верю, да. Богу вообще ничего не жалко!

Вообще, вот... мы же читаем то же самое... вот, канон Андрея Критского... там есть такие слова, что «побеждается естества чин», если захочет этого Господь. Для Бога... вообще... сделать нам, что мы желаем, нет вообще ничего сложного! Дать всё, что хочешь — золото, бриллианты, состояние, престиж, успех, что хочешь — всё можешь получить... здоровье! Но Господь — Он же смотрит чуть дальше, чем мы. Он же сразу понимает: нам дай это, и что мы будем с этим делать?

Ну, вот, дал нам здоровье. Это колоссально... кому-то Он даёт его, а кому-то не даёт — почему? Я не знаю. Эти вопросы все можно будет задать при Встрече. Вот, как только умираете, сразу, первым вопросом: «Господи, почему Ты... я, вот, накопил к Тебе вопросиков... вот, семнадцатый: почему Ты сделал здесь так, а не так?» Мы не знаем. Это Его воля. Наша задача — это успокоиться. Просто успокоиться. И понять, что если Господь сделал, значит, здорово! И сделай ты, в своей жизни... вот, есть рядом с тобой человек, которому ты можешь сделать приятное — сделай приятное! Не можешь сделать приятное — не делай зла.

М.Борисова:

— В 90-е была такая очень популярная переводная книжка Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить». Вот, в Ваших словах прозвучало что-то похожее...

О.Никандр:

— Слушайте, вот, мне почему-то... не первый человек уже мне говорит: «Ты читал Карнеги?» Я говорю: «Нет, не читал». «Ты говоришь то, что пишет он».

Я, правда, ни слова не читал Карнеги...

М.Борисова:

— И не читайте.

О.Никандр:

— Ха-ха! Мне кажется, вообще... я сейчас, конечно, могу обидеть психологов, которые слушают нас в эфире... вообще, если у человека есть Священное Писание и привычка читать его и размышлять над ним, никакие психологи не нужны. Ну, кроме случаев, когда нужен психиатр уже. А психологи уже... абсолютно... что они могут сделать, когда у тебя есть Господь, который отвечает на все твои вопросы?

К.Мацан:

— Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».

М.Борисова:

— Есть ещё один страх, который присутствует в колоссальном количестве людей на протяжение всей жизни, и, порой, заводит в такие труднопроходимые дебри — это страх одиночества. Причём...

О.Никандр:

— Что это такое?

М.Борисова:

— Страх одиночества... Вы знаете, это бывает даже в многодетных семьях. Или в каком-то очень тесном коллективе...

О.Никандр:

— Ну... Вы просто переведите... то есть, это... как бы... боязнь остаться одним?

М.Борисова:

— Да. Боязнь, что ты, со своими проблемами, со своими страхами, со своими надеждами — ты никому не нужен. Ты не можешь ни с кем это разделить — потому, что никому не интересно.

О.Никандр:

— Но, на самом деле, это ведь... я тоже недавно совершенно пришёл к такой мысли, что вокруг нас нету никакого второго... например, Константина или Марины... ни одного человека, который смог бы в совершенстве разделить ваши страхи. То есть, все люди обречены на одиночество — все люди.

Допустим, родители, или супруга, или муж, или... да... близкие очень друзья — они способны разделить лишь часть твоих страхов. То есть, они могут тебя понять максимально близко, на какой-то процент... там... 20-30-40-60-80%, но, вот, так, чтобы понять тебя в совершенстве — это может только Христос. Только Господь может тебя понять. И твои страхи снять, и утешить тебя.

И, поэтому, всё время находясь в поиске того, кто сможет стать тебе... как бы, вот... рядом с тобой... или составить какую-то компанию тебе в этом деле — это такое предприятие, которое обречено, конечно, сразу же, на неуспех.

М.Борисова:

— Дело в том, что большое количество людей заключают брак, чтобы не остаться одинокими. Они так боятся одиночества, что им кажется, что это панацея...

О.Никандр:

— Ну, и прекрасно — может быть, брак этот станет счастливой семьёй!

М.Борисова:

— Если бы это было так, не было бы такого количества разводов.

О.Никандр:

— Ну, слушайте... много разводов — это надо нам, вообще, сделать «Светлый вечер», ради этого... по разводам!

Я не думаю, что, прям, какой-то важной причиной разводов является не до конца оформившееся, вот, это... понимание... да... семьи.

Я думаю, что, вообще, разводы... ну, не будем про разводы, да?

М.Борисова:

— Нет.

О.Никандр:

— Одиночество... одиночество и поиск выхода из него — это тоже такая забота, которую нужно... родители должны об этом подумать, воспитывая своего ребёнка. И, в принципе, какую-то здоровую дозу... да... как, например, когда мы прививаемся, нам что вкалывают? Какую-то небольшую часть заболевания, от которого мы прививаемся, да? То есть, ребёнку можно, начиная с какого-то возраста определённого, начать говорить об одиночестве — это нормально.

И, если ребёнок вырастает и становится неготовым к этому — родители с ним не разговаривали потому, что не знали, потому, что боялись, потому, что не считали нужным, то — да, это, конечно, определённая недоработка со стороны родителей. И ребёнку приходится уже самому тогда как-то выходить уже из этой ситуации.

М.Борисова:

— Знаете, всегда вспоминается такая народная житейская присказка: «Вот, останешься один, состаришься — некому будет воды подать». И ответ на это: «А если я не захочу воды?»

К.Мацан:

— «Вот, смерть пришла, а пить-то совсем и не хочется...»

М.Борисова:

— На самом деле, это такой фантом, который присутствует в жизни очень многих людей.

Во-первых, людям скушно с самими собой. Они чувствуют, когда рядом нету ещё кого-то...

О.Никандр:

— Но это — проблема этих людей...

М.Борисова:

— Но с этим же надо что-то делать!

О.Никандр:

— Кому?

М.Борисова:

— Ну, самому человеку...

О.Никандр:

— Пусть делает.

М.Борисова:

— Но... а если он не знает, как? Он... боится! Он, вместо этого...

О.Никандр:

— И что Вы предлагаете с этим человеком... взять его на руки, и с ним прожить дальше, что ли?

То есть... знаете... преподобный Амвросий Оптинский часто рассказывал такую историю про нужду.

Как притча... Он говорит, что был отец, у него был сын, и отец сыну часто говорил: «Нужда тебя научит... Нужда тебя научит...»

И он посылает своего сына проехать через лес на телеге, и эта телега ломается в лесу, и он не знает, что делать. Он вспомнил слова отца, и начал кричать: «Нужда, нужда, нужда!» Ему эхо: «Нужда, нужда...» В общем, он начал звать нужду, которая должна помочь ему.

Покричал, покричал — никто не приходит. Он посидел. Время — темнеет, надо из лесу выбираться, но — как? Он говорит: «Ну, может, что и сам попробую...» Начал что-то там мастерить, мастерить... и, каким-то образом, он так отремонтировал, что смог выехать из леса.

Подходит к отцу и говорит: «Слушай, папа, обманул ты меня! Я, вот, нужду звал, а она не пришла». Тот говорит: «Подожди... а как же ты из леса выехал?» — «Я сам отремонтировал!» — «Так, это, — говорит, — и есть та самая нужда, которая тебя научила!»

Поэтому... ну, что? Ну, оказался человек в одиночестве — ну, оказался, чего делать-то... Опять же, если говорить об окружающих людях — люди должны помочь. Насколько это возможно. Насколько это нужно. А если со стороны человека — нужно эту ситуацию... ну, мы же взрослые! То есть, это состояние взрослого человека — когда он адекватно реагирует на любое состояние, в том числе — одиночество. Ну, одиночество... ну, что? Значит, с этим нужно научиться жить. И жизнь тебя научит с этим жить. Если ты будешь искать выхода из этой ситуации.

К.Мацан:

— Мы говорим про страхи будущего... я, вообще, возвращаюсь мыслью к тому, что Вы говорили — о доверии, о принятии... там... чтобы успокоиться, и к тому, как я на это реагировал, что всегда под этим... ну, не всегда, но часто, когда и сам себе говоришь, или, там, какого-то... не знаю... друга пытаешься утешить: «Ну, надо просто... как-то, вот... принять, с благодарностью...» — и веришь сам в эти слова в этот момент, потому, что не ты переживаешь какой-то кризис и так далее. Человек говорит: «Ну, что же, я буду таким бесчувственным — „что воля, что не воля“?» Или сразу другое воображается в голове, что: ну, хорошо, я волю Божию приму, но... вот... со стиснутыми зубами: «Вот... Господи, хорошо... ну, будь по-Твоему...»

Я такую мысль у одного священника в проповеди недавно услышал, которая меня как-то очень согрела. Он сказал, что проходя через испытания, у человека есть шанс дорасти духовно, вырасти, и понять, что такое любовь и счастье.

То есть, может быть, вот, эта попытка успокоиться, и... если она сопряжена с какой-то духовной работой, она ведёт не к тому, что ты, стиснув зубы, поймёшь: «Господи... ну, хорошо... будь по-Твоему...», а ты как-то вырастешь в ту меру, в которой ты, действительно... вот, посылаемое — будь это одиночество, посылаемое тебе, или какая-то другая ситуация, которой ты раньше боялся — ты её примешь не с безвыходностью, а потому, что вдруг настолько твоё состояние изменится внутреннее, что ты именно это... именно в этом переживёшь счастье и радость. Оно тебе станет... не потому, что «так надо», а потому, что, оказывается, я, вообще, этого, может быть, и хотел, на самом деле. Что Вы об этом думаете?

О.Никандр:

— Я думаю, что, если бы Вы на моё место посадили бы сейчас Господа Иисуса Христа, то Он, наверное бы, Вам смог бы... если бы Он посчитал нужным... приоткрыть все те Свои тайные замыслы, которые для нас сокрыты... в каждом человеке...

К.Мацан:

— Ну, вообще, идея хорошая...

О.Никандр:

— Да.

К.Мацан:

— ... в гости пригласить, на «Светлый вечер», да...

О.Никандр:

— Да, в редакцию радио ВЕРА... нужно обязательно это сделать!

К.Мацан:

— Через Патриархию как-то обратимся...

О.Никандр:

— Это потому, что... Мы все носим на себе испорченную природу. Конечно, в течение жизни, мы учимся что-то с ней делать. Как-то её смирять, как-то ограничивать, как-то договариваться с ней — то есть, мы всё время находимся в этом процессе... со-работничества с этой природой. Потому, что что-то с ней... ну, ты не можешь от неё отказаться, всё равно, с ней нужно идти до конца.

Святитель Николай Сербский говорил, что наше тело — это ослик, на котором мы въезжаем в Рай. То есть, это тот инструмент, с помощью которого мы терпим определённые страсти, мы воспитываем себя, и это спасает нашу душу.

И, вот, когда мы наконец таки начинаем понимать, что всё, что происходит с нами — это либо посылается Богом, либо попускается Богом... третьего... вот, как, вот... Вы три варианта привели... тут нет трёх вариантов — два варианта. Либо это Промысел, либо это Попущение. Всё! Ты сразу начинаешь легко дышать! Потому, что ты понимаешь, что Бог держит руку на пульсе. Никто другой.

Конечно, дьявол есть. И дьявол тоже пытается держать руку на пульсе. Он тоже пытается тебе какие-то, там, идеи внушать, каких-то людей тебе посылать... то есть, дьявол — у него тоже очень много всяких разных своих... этих... агентов, которые действуют в его интересах.

И наша задача, конечно — различать эти духи. То есть, что это — от Бога, или от дьявола.

Но, вот, это само осознание, что посылаемые события — с нами происходящие события, посылаемые нам люди и обстоятельства — они Богом нацелены на то, чтобы любое наше решение, даже отрицательное, направить в благое... в благую сторону.

Мы, когда учились в семинарии, то проходили Катехизис святителя Филарета, и там есть такое... много-много понятий... и одно из понятий — Промысел Божий. Это — непрестанное действие благости Божией, которое всякому добру вспомоществует, а возникающее отклонение от добра — зло — обращает, всё равно, в добро.

И тогда я на уроке привёл пример о том, что Промысел Божий — это как навигатор в автомобиле. Когда ты ставишь точку А и точку В — Господь тебе программирует точку рождения А и точку В смерти — то Он тебе сразу простраивает траекторию, самую оптимальную для тебя. Но ты, пока ребёнок, ты, более-менее, послушный. А когда начинаешь уже взрослым становиться, ты... едешь, например, по навигатору, и понимаешь: «Я ездил здесь миллион раз... если по этой улице свернуть, точно будет покороче...» — ты начинаешь уходить, и... раньше старые навигаторы предупреждали о том, что «Вы уходите с маршрута»...

К.Мацан:

— «Вы ушли с маршрута...»

О.Никандр:

— ... и — что делает навигатор? Он перепрокладывает твой путь, всё равно, в ту точку.

К.Мацан:

— «Маршрут перестроен».

О.Никандр:

— Господь действует именно так. Что бы мы ни делали — вот, так, или вот, так — из-за Его любви, слава Богу, Он нас, всё равно, настраивает к Себе, и во спасение. И, вот, осознавая это, жизнь становится радостнее и спокойнее.

М.Борисова:

— Батюшка, а чего Вы боитесь — как священник, как настоятель, как монах? Есть какие-то такие специфические страхи?

О.Никандр:

— Ну... я боюсь...боюсь совершить вольный грех. То есть, самый большой страх мой — это когда я понимаю, что... есть же грехи вольные и невольные, да?... когда ты понимаешь, что это грех, и ты всё равно его совершаешь. Вот, это самый большой страх, и... я всё время нахожусь в состоянии, чтобы не сделать этого. То есть... ну... на таком контроле. И я очень боюсь совершить грех, который окажется вольным.

М.Борисова:

— Но если маршрут будет проложен заново...

О.Никандр:

— Да, но... я понимаю, что когда я грешу осознанно, то я, тем самым, создаю этим препятствие в общении меня и Бога. То есть, мне... грех — он же меняет природу, и меняет сознание... я совершил грех, и...

Меня, вот, кстати, мой духовник научил... я ему так благодарен... он научил меня ориентироваться на душевный мир. Вот, я чувствую... если я что-то сделал, или сказал, или посмотрел, или что-то такое... какое-то действие совершил, и от меня душевный мир отошёл — всё. Я сразу знаю, что я совершил грех. Поэтому, я сразу пытаюсь этот мир вернуть обратно, и себе даю установку — больше этого не делать. Потому, что знаю, что мир уйдёт. То есть, для меня, мир в душе — это самый главный критерий того, что я иду... вот, в этом пути, проложенном Богом для меня.

М.Борисова:

— А мы друг другу как-то можем помочь перестать бояться? Или это, сугубо, внутри человека происходит?

О.Никандр:

— Хотя бы, нужно научиться не создавать причин для страхов.

М.Борисова:

— Это — как?

О.Никандр:

— Ну, это — как? Это значит — друг друга не стращать. То есть, друг другу не внушать эти страхи. Да?

То есть, бывает так, когда ты начинаешь... человек не боялся, а ты ему что-то такое начинаешь рассказывать, делиться, и он начинает этим бояться. То есть, ты должен понимать, что... ты, хотя бы, не должен быть источником страха для этого человека. То есть, не продуцировать свой страх на другого человека, если он не может этого понести. Потому, что можно заразить его, и он... он этого не боялся, а тоже начал бояться. Понимаете?

Вот, сейчас, например, пандемия это явно показала — когда люди начинают быть охваченными вот этим неизвестным страхом заболеть... это очень страшное, конечно... ты ещё не заболел, но ты сидишь и боишься заболеть! И, вот, этот страх — он просто тебя сковывает, оковы тебе надевает на руки и на ноги, и ты ничего не можешь с собой сделать. Сидишь и боишься. А жизнь проходит.

К.Мацан:

— Я недавно... какое-то время назад... написал такой пост в одной из своих соцсетей, что... как-то я тоже об этом думал, и в жизни сталкивался... человек иногда — близкий человек, друг — как-то, вот, в общении, такую фразу использует «Добро пожаловать в мой ад!» — вот, ситуация плохая, или, может быть, и, действительно, тяжёлая... хотя, как правило, она просто очень человека тревожит, но ничего катастрофического не происходит...

О.Никандр:

— Вообще, в мире ничего не происходит катастрофического...

К.Мацан:

— ... но, вот: «Добро пожаловать в мой ад!»

И я подумал о том, что, когда человек так говорит — это же, такое, действительно, приглашение: «Я хочу, чтоб ты тоже был со мной в моём аду! Чтоб ты тоже свою жизнь переживал, как и я, как ад! Мне тогда будет проще страдать, если ты будешь тоже страдать».

Вот, как я написал, и этим поделился с неким смыслом, что не надо так делать — давайте, друг друга не затаскивать каждый в свой ад! На что получил разные комментарии, ответы, что: «Ну, а как же? Если человеку хочется поделиться своей какой-то болью, своей проблемой... что, закрываться, что ли? Или: «Нет, я в твой ад не пойду!»

Вот, какая здесь грань?

О.Никандр:

— Нужно понять, может ли это человек понести, или не может.

Иногда... тут есть две истории. Одна — когда человек начинает брать на себя функцию Бога, и начинает спасать всех остальных. И — проваливается. Потому, что он не может этого. И он начинает на себя брать все эти грехи, а не может их понести — потому, что он не Христос. Он на Крест не всходил.

А другая история — это когда, с другой стороны, мы видим вокруг себя людей, которые не в состоянии понести нашу немощь. И ты попытался переложить на него, и понял, что человек начинает прогибаться — всё, не надо делать этого. То есть... такая... вот, такое уважение, любовь и чуткость друг к другу...

Вот, Марина говорит: что мы можем сделать? Мы можем научиться друг друга уважать. Или: вспомнить правило христианское: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».

По крайней мере, осознанно не втягивать людей в эти истории. Если ты видишь, что не может человек понести — ну, и не надо с ним делиться.

Но это... такое уже... какое-то... духовно-взрослое, наверное, состояние, к которому мы должны все стремиться.

М.Борисова:

— Если человек хочет поделиться с тобой своими страхами, у тебя есть возможность сказать, что это всё ерунда, и... как-то... но шансов, что он тебя услышит — не очень много. Потому, что он...

О.Никандр:

— Всё равно, нужно сказать.

М.Борисова:

— Да?

О.Никандр:

— Да. Потому, что ты скажешь сейчас, а он вспомнит об этом лет через пять.

М.Борисова:

— Это плохо?

О.Никандр:

— Это прекрасно. Вера — она же от слышания, да? Поэтому, говорить нужно. Всегда говорить нужно.

Но, опять же, нужно понимать, что сейчас твой слово... будет ли оно уместно? И, поэтому, наша молитва, в том числе, должна быть Богу о такой добродетели, как адекватность, уместность, соразмеренность, ощущение среднего пути. То есть, мы обязательно должны понимать: вот, сейчас нужно ли это слово, или нужно сейчас помолчать просто, и всё. Вот, эта, такая, духовная чуткость — её обязательно нужно воспитать. И, если не можешь воспитать, хотя бы попроси у Бога, как дар. Чтобы Он тебе это дал. Потому, что Господь источник всех благ, и нужно, всё-таки, к Нему обращаться, чтобы Он дал тебе это.

К.Мацан:

— Спасибо огромное за эти слова, и за эту беседу такую... терапевтическую... которая, несмотря на то, что...

М.Борисова:

— Психотерапевтическую.

К.Мацан:

— ... ну... заметьте, не я это сказал... которая, несмотря на то, что была посвящена теме страха, как духовного состояния, всё равно, Вы нас выруливали к свету и к надежде. И к вере. И к доверию Богу.

Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве, был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».

У микрофона была Марина Борисова, и я, Константин Мацан.

Спасибо! До свидания!

М.Борисова:

— До свидания!

О.Никандр:

— Спасибо! До свидания!

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Лазарева Суббота и Вход Господень в Иерусалим: история и смыслы праздников». Священник Антоний Лакирев
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 401