В 1850-м году Фёдор Иванович Тютчев написал пронзительное стихотворение, посвящённое всем тем, кто чувствует себя в жизни обойдённым и обделённым:
Пошли, Господь, свою отраду
Тому, кто в летний жар и зной
Как бедный нищий мимо саду
Бредет по жесткой мостовой;
Кто смотрит вскользь через ограду
На тень деревьев, злак долин,
На недоступную прохладу
Роскошных, светлых луговин…
Прочитав эти стихи, Лев Толстой сделал на полях публикации пометку: «ТЧ» — «Тютчев — Чувство». А Тургенев в статье о поэзии Тютчева, отметил: «… Такие стихотворения, как Пошли, Господь, свою отраду… и другие, пройдут из конца в конец Россию и переживут многое в современной литературе, что теперь кажется долговечным и пользуется шумным успехом»…
Но мы, признаюсь, собирались говорить совсем не о Фёдоре Тютчеве и этой его духовно-социальной стихотворной молитве. Я хотел вспомнить поэта, который в те же самые годы, то есть в самом начале второй половины XIX века, осмелился написать на эти проникновенные стихи… пародию.
Причем, энергия получившегося отклика оказалась, как мне кажется, глубже и интереснее, нежели заданные пародистом рамки жанра.
Получилась не совсем пародия, а — как бы это сказать? — развитие темы.
Имя пародиста — Николай Ломан — светилось тогда в созвездии писателей, группировавшихся вокруг сатирического петербургского журнала «Искра».
Сатирики-стихотворцы, подобные Ломану, сражались, помимо прочего, с поэзией «чистого искусства» (то есть c тем же Тютчевым, Фетом, Константином Случевским и другими). …С теми, кто, как казалось «искровцам», прочно закован в застарелые рамки дворянско-помещичьей эстетики — со всеми её романтическими «жрецами» и «девами», «ароматными полями» и «перекатными соловьями»…
Итак, послушаем пародию Николая Ломана на Тютчева, на его исповедально-просительное «Пошли, Господь, свою отраду…»
Стихи называются «Перед милютиными лавками». Сразу же оговорюсь, что «милютины лавки» — это гастрономический магазин в Петербурге, а слово «подачка» в старые времена не имело негативного значения.
Пошли, Господь, свою подачку
Тому, кто жаркою порой,
Как утлый чёлн в морскую качку,
Идет по знойной мостовой…
Он смотрит к Вьюшину тоскливо
В окно на крупный виноград,
На абрикосы, дули, сливы,
На пастилу и мармелад.
Не для него кокос, арбузы,
Гранаты в золотом огне,
Не для него и толстопузый
Гомар разлегся на окне…
И фрукт привозный, из Мессины,
Напрасно взор его манит:
Сок ароматный, апельсинный,
Увы, его не освежит!..
Так облегчи, Господь, вериги
Тому, кто много претерпел,
Кто в здешней жизни, кроме фиги,
Других плодов еще не ел.
Николай Ломан, «Пошли, Господь, свою подачку…», около 1860-го года.
Обмолвимся, что упомянутый в стихотворении «гомар» — есть деликатесный «омар», а «фига» — в самом конце — не только фрукт.
Мне кажется, что этот пародийный отклик на тютчевское «чистое искусство» оказался, повторюсь, интереснее и шире заданного Ломаном жанра.
В конце концов, тема социального неравенства в России всегда была актуальна.
…Николай Ломан дожил до самого конца XIX века, и в литературе остался тем самым «пугалом поэтов», кем и был во времена сотрудничества с сатирическим журналом «Искра». Между тем, это его стихотворение о проходящих нищих перед гастрономическими лавками — иногда включают сегодня в антологии духовной поэзии. Думаю, что это справедливо.
И ещё. Интересно, что в поздние годы жизни своей жизни Николай Логинович Ломан возглавлял попечительное «Общество о тюрьмах», облегчавшее быт малолетних заключенных и даже написал обо всём этом целую книгу, рукопись которой, увы, пропала.
Загрузка...