Главная › Программы › Светлый вечер › Седмица

«Неделя о блудном сыне». Прот. Максим Первозванский

Протоиерей Максим Первозванский в студии Радио ВЕРА

У нас в гостях был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения и Апостольского (1Кор.6:12-20) и Евангельского (Лк.15:11—32) чтений в воскресенье, называемое «Неделя о блудном сыне», о днях памяти равноапостольного Николая Японского, преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, Обретения мощей святителя Тихона Московского, а также о Вселенской родительской (мясопустной) субботе.

Ведущая: Марина Борисова

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья! В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую неделю по субботам говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. У микрофона Марина Борисова и сегодня со мной в студии наш гость, клирик храма 40 мучеников Севастийских в Спасской Слободе, протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим Первозванский

— Здравствуйте!

М. Борисова

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра в Воскресенье о блудном сыне и на наступающей неделе. Но воскресенье о блудном сыне – оно такое знаковое в периоде подготовки к Великому посту, потому что мы накануне впервые услышали пение «На реках Вавилонских». А это всегда, я не знаю, как у наших радиослушателей, для меня это такой, как для собаки Павлова, такой звоночек у меня, сразу начинает слюна вырабатываться по принципу, что вот уже пора, уже пора собраться, уже пора мозги как-то в кучку собирать. Попробуем это сделать, как обычно, по традиции, исходя из смысла отрывков из тех апостольских посланий и Евангелий, которые прозвучат завтра в храме за Божественной Литургией. Мы услышим отрывок из первого послания апостола Павла к Коринфянам, из шестой главы стихи с 12 по 20. И, я думаю, все наши радиослушатели с первых же слов узнают этот отрывок, потому что очень часто к месту и не к месту верующие и неверующие очень любят его цитировать. Звучит двенадцатый стих таким образом. «Всё мне позволительно, но не всё полезно. Всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною». И, рассуждая о смысле ограничений и постных ограничений в том числе, апостол затрагивает тему, которую мы, опуская очи долу, стараемся, как правило, быстренько проговаривать, не останавливаясь на ней подробно. Он пишет коринфянам: «Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела». Вот почему из всего сонма прегрешений апостол Павел отдельно выделяет грех блудный.

Протоиерей Максим Первозванский

— Ну вообще нельзя сказать, что все послания апостола Павла посвящены только блудному греху, да, т.е. в данном случае мы читаем тот отрывок, который созвучен «Неделе о блудном сыне». Там есть это слово в названии, в притче самой, да, и здесь вроде как говорится о блуде, и поэтому мы читаем именно этот отрывок апостола Павла. Но мне здесь важно вот что. Дело в том, что вообще-то всякая религиозность, она тяготеет к спиритуализации, простите за это слово, т.е. к тому, чтобы отдельным образом выделять именно душевную, а лучше духовную сторону жизни человека. И если вот так человека не погружённого и не читавшего учебники по Закону Божию спросить, что у нас вообще важней – дух или тело, что с нами будет после смерти, куда мы деваемся, то большинство людей предложит такую не имеющую на самом деле прямого отношения к христианству историю, думая, что это христианство, про то, что вот, да, у нас есть бессмертная душа, это главное, есть какое-то странное тело, в нём живут всякие страсти, и вообще в нём источник греха. Это такое гностическое заблуждение. И когда мы все умрем, наконец-то наши светлые души вылетят из гробов наших тел, в которых они, бедные и несчастные, якобы были содержимы и пленены, и они тогда вот воспарят куда-нибудь, в зависимости от того, как они жили на этой земле, ну а тело, прах, «земля еси и в землю отыдеши», как сказано, вроде бы, где сказано-то? В Священном Писании сказано, да? И вот такое пренебрежение к телу, пренебрежение в двух гностических вариантах. Первое – это умерщвление, т.е. вообще попытка умертвить это тело ещё до того, как оно само захочет умирать, привести его к минимальному функционалу, вплоть до, если говорить о блуде, оскопить. Значит, морить его жутчайшим голодом, там, ничего не есть, чтобы только вот оно не умерло, и не дай Бог, голос свой не подало. Оно сначала, конечно, будет сопротивляться, но потом мы его заставим. И второй вариант это наоборот, ну, если тело не важно, то давайте, как это у хлыстов бывало, из древнейших сект и кончая самыми последними, вплоть до современных, да, ну и давайте будем, значит, тогда что угодно делать, есть, пить, веселиться, свальный грех, сплошной блуд, это всё не важно, т.е. поскольку тело не важно, то надо либо его убить, либо пусть делает, что хочет. Вот такие два явных проявления гностического пренебрежения к телу. Апостол Павел же говорит важнейшие слова. «Не знаете ли, что тела ваши – суть храм живущего в вас Святого Духа, которого вы имеете от Бога, и вы не свои, ибо вы куплены дорогой ценой, посему прославляете Бога и в телах ваших? (даже раньше) и в душах ваших, которые суть Божии». То есть он тело ставит даже впереди, поэтому христианство в норме, я не имею в виду тоже в каких-то исторических или полусектантских отклонениях, или даже просто, я даже как ситуативно-аскетических, так можно это назвать, христианство к телу относятся уважительно. Я, к сожалению, не могу сейчас с ходу по памяти привести именно наших святых на эту тему, но, мне кажется, святой Франциск Ассизский нашёл идеальную формулу для христианского отношения к телу. Тело – это осёл. Не докормишь – сдохнет, перекормишь – взбесится. Это если по-простому для крестьянина, что называется. Апостол Павел, конечно, говорит о том, что тело – это храм живущего в нём Святого Духа, и поэтому соответствующим образом нужно к телу и относиться. И грехи против тела, они, соответственно, вот это удивительные его слова, из которых можно целую мистику дьявольской церкви построить на самом деле. «Разве не знаете, что тела ваши – суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет. Или не знаете, что совокупляющийся с блудницей становится одно тело с ней, ибо сказано «два в плоть едину». А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом». То есть апостол Павел удивительно такую… он до конца эти слова не говорит, но, ещё раз говорю, на этих вот его словах базируется представление о том, что как церковь есть Тело Христово, так сатанинская, дьявольская церковь, церковь антихристова, есть тоже тело, и если наше тело Христово строится через Причастие, через Крещение и принятие Святых Христовых Тайн через Причащение, то тело сатанинской, дьявольской церкви строится через блуд и то же соединяющийся с блудницей, мы причащаемся Телу и Крови Христовой и становимся Телом Христовым, Он наш глава; соединяющийся с блудницей, соответственно, становится одно тело с ней и выстраивает некое такое мистически блудное тело, принадлежащее дьяволу. Вот такое серьёзное значение на самом деле апостол как бы придаёт отношению нашему к нашим телам.

М. Борисова

— Ну, поскольку мы ещё только готовимся к вступлению в Великий пост, мы ещё не раз вернёмся к этой теме, потому что весь Великий пост мы будем размышлять о том, какое место в нашей жизни что занимает, и какие у нас должны быть приоритеты, и какие они на самом деле. Но обратимся к отрывку из Евангелия от Луки, из пятнадцатой главы, стихи с одиннадцатого по тридцать второй. Я думаю, что нет на свете человека, выросшего в христианской культурной традиции, который не знал бы притчу о блудном сыне.

Протоиерей Максим Первозванский

— Или хотя бы смотрел Смешариков. Это, конечно, тоже христианская культурная традиция. Там замечательно есть иллюзия на притчу о блудном сыне, в серии, которая называется «Основной инстинкт».

М. Борисова

— Где только нет этой аллюзии, по всей нашей культуре рассыпано. Но если обратиться к такому глубокому размышлению для себя лично, каждый раз, когда по каким-то поводам Церковь предлагает нам вспомнить хорошо знакомые отрывки из Евангелия, имеется в виду, что каждый раз ты откроешь в них что-то для себя актуальное именно в этот момент. Так вот, не знаю, как для наших радиослушателей, но я, честно говоря, пытаюсь найти себя. Ну вот мы же, когда читаем сюжет, в частности, притчи, мы, как правило, себя ассоциируем с кем-то из персонажей.

Протоиерей Максим Первозванский

— Ну, собственно, для этого и читаем, чтобы понять, а где здесь про нас, и что это значит?

М. Борисова

— Да, так вот я не могу себя найти уже не один год, потому что, ну, понятно, что мы оставляем отца в стороне, потому что это уж совсем не про нас. Мы смотрим...

Протоиерей Максим Первозванский

— А что это? Ну, я уже дед.

М. Борисова

— Ну, это вам повезло. Я никак не могу быть отцом. Мы смотрим на двух братьев и чаще всего ассоциируем себя с младшим, иногда со старшим, но я даже со старшим не могу себя ассоциировать, потому что он был верен. Потому что, несмотря на все там какие-то сложности его взаимоотношений с отцом, он его не оставлял.

Протоиерей Максим Первозванский

— А можно сеанс публичной исповеди? Ну, не моей, а вашей. А почему вам сложно ассоциировать себя с младшим сыном? Он, как написано, расточил имение своё с блудницами, имение отца. Каждый из нас, мне кажется, без проблем может, не в смысле без проблем, а от всего сердца сказать: да, я расточил данные, у меня от бога таланты. Живя, в общем, блудно, причем, да, под блудом здесь имеется, ну, не обязательно телесная нечистота, там, измена или ещё что-то, а просто отношение к собственной жизни, к времени, к силам, к талантам, к тому, что ты в жизни накосячил, запорол, испортил, в громадном количестве случаев вполне сознательно, зная и отчётливо понимая, что ты делаешь и чем это всё, собственно, заканчивается. И несмотря на это, всё равно делал, ходил, не делал, не ходил, ошибался, нечаянно или вполне сознательно делал какие-то нехорошие вещи, и в этом смысле расточил имение свое, живя блудно. И у меня никогда не возникало проблем с ассоциацией себя с младшим сыном.

М. Борисова

— Дело в том, что младший сын пришёл. Вот он пришёл, и есть большая вероятность, что он пришёл, чтобы остаться.

Протоиерей Максим Первозванский

— Это не написано в притче. Мы каждое воскресенье, по крайней мере, мы с вами приходим в храм, регулярно каемся на исповеди, причащаемся Святых Христовых Тайн. Я надеюсь, многие наши радиослушатели поступают так же. Да, бывают всякие сложные истории, мне регулярно приходится их слушать от священников. Я часто, сейчас довольно много езжу по стране и разговариваю со священниками в разных местах. Между собой, кстати говоря, мы, московские священники, не так часто говорим по душам. Вот куда-нибудь приедешь, там, да, с ночёвкой. И бывает, поговоришь по душам. Очень много однотипных историй, когда человек, иногда облечённый властью, иногда нет, живёт плохо, иногда какой-нибудь там бандит, коррупционер, искренне кается, хочет измениться, и у него это действительно не получается, он опять на год, на два, на три куда-то вылетает, в какие-то свои опять страсти, пороки, снова приходит. Ну и мы тоже вот наши прихожане многие захожане так живут да, и прихожане, я 30 лет слушаю исповеди и свою собственную исповедь могу по памяти, не готовясь сказать, потому что толком ничего не меняется, мы продолжаем жить блудно. Вы понимаете, простите, да, я как бы не спорю, но я не понимаю проблемы в том, чтобы отождествить себя с блудным сыном. Вот со старшим у меня проблемы есть, потому что он всегда с отцом, и всё отцовское его. Хотя нотки этого прослеживаются, опять-таки, в любом блудном сыне. Вот мы сейчас представим на секундочку, что этот блудный сын месячишко пожил с отцом. Вот он вернулся на месячишко, пожил с отцом. Я почти уверен, наблюдая за собой и за детьми своими, взрослыми и за не очень взрослыми. Что стоит человеку вернуться и праведно, ну в кавычках пускай, ну хотя бы внешне праведно, месячишко пожить, он уже сразу отцу начинает указания раздавать. Что делать, что не делать, кому помогать, куда не помогать, отцовским же имением распоряжаться, что честно, что нечестно, что справедливо, что несправедливо. Вот эта вот история про справедливость, что ты несправедлив, отче, он-то, значит, прогулял имение твое с блудницами, а я всегда с тобой. Вот этот месяц ты проживёшь с отцом и скажешь: «Я всегда с тобой, и никогда от слова твоего не отступал». Почему-то мы забываем, на самом деле, про свою вот эту вот мерзопакостность.

М. Борисова

— Хорошо, что у нас есть великий пост, и каждый год, хочешь не хочешь, приходится вспоминать.

Протоиерей Максим Первозванский

— Ну, градус фарисейства он, несомненно, повышает во многих людях, что я теперь хороший, чистенький, попостился. Вот этот баланс между блудным сыном, кающимся, и старшим сыном, который всегда с отцом, его очень сложно соблюсти.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям сегодня, как всегда, по субботам в эфире Радио ВЕРА программ «Седмица». С вами Марина Борисова и со мной в студии наш гость, клирик храма 40 мучеников Севастийских в Спасской Слободе, протоиерей Максим Первозванский. Но, как обычная подготовка к Великому посту, у нас календарно отмечается тем, что мы все чаще начинаем вспоминать в церкви преподобных отцов, монахов, аскетов, вдохновляясь их примером, насколько это нам позволяет наше скудное воображение. И на этой неделе, 16 февраля, как раз в воскресенье, мы будем вспоминать удивительного миссионера, святителя Николая Японского. Почему для меня это пример миссионера, который стоит совершенно особняком у нас? Слава Богу, церковные истории изобилуют великолепными примерами миссионерства, и можно бесконечно читать житие того же святителя Иннокентия Московского, которого ещё называют апостолом Сибири и Аляски. Но почему мне всегда был очень интересен святитель Николай Японский? Это удивительно, человек 50 лет прожил в Японии. Вот он поставил себе целью стать миссионером на этих далёких непонятных островах. Кому из наших радиослушателей довелось побывать в Японии, я думаю, что эти люди со мной согласятся, это совершенно другой мир, такое ощущение, что это вообще другая планета. Культура настолько отличается от нашей, европейской и христианской, что представить себе, что этим людям... Вот представить себе проповедь дикарям я могу. А вот представить себе проповедь японцам, тем более это XIX век, Япония очень агрессивно заточенная страна. Кодекс самурая для японца XIX века — это очень серьёзно. И там проповедь христианства каралась очень жестоко, вплоть до смертной казни. И человек выбирает для своей миссии вот эту удивительную, непонятную землю. Восемь лет тратит для того, чтобы войти, вжиться буквально кожей, почувствовать не только язык, но и культуру. Потому что иначе как он будет общаться с этими людьми? И 50 лет он кладёт на то, чтобы создать на этих островах подлинную Церковь Христову. Это фантастика, это не укладывается в моей голове до такой степени, что когда вы 50 лет где-то прожили далеко от Родины, вы так или иначе становитесь уже частью вашей второй Родины. Начинается в 1905 году война России и Японии. Что должен чувствовать миссионер, который говорит своей пастве, что она должна молиться о победе оружия японского императора? А как он? Что он должен был переживать в этот момент? Ну, вот всё, что связано с Николаем Японским, для меня удивительно и совершенно необъяснимо.

М. Борисова

— Вообще, поскольку его житие мы вот в таких личных аспектах многие хорошо знают, но и вы какие-то моменты сейчас пересказали, я бы... Наверное, это не вполне правильно для вот такой именно рассказе о святом. Я хотел бы немножечко перенести его житие в контекст. Он приезжает в Японию в начале 70-х годов XIX века. Как иногда пишут даже в житии и в публицистике, что идея миссии в Японии была идеей, на самом деле, государственной. Она, в отличие от иногда миссионерства такого низового, она была инициирована сверху. При этом в конце 70-х годов, в 1868 году к власти в Японии, начинается эпоха Мэйдзи, то есть эпоха открытости. Если мы видим, что сам приезд святителя равноапостольного Николая начинается еще в эпоху закрытости Японии. И это соответствует его житию, что он несколько лет сидел тихо, изучая японский язык, потому что проповедь, как вы совершенно справедливо сказали, была запрещена и каралась законом. Слишком жёстко японцы обожглись до этого на португальцах с испанцами за несколько столетий до этого. Я помню, что первая христианская миссия — это эпоха Великих географических открытий, и действительно в Японии существовала довольно большая христианская община, которая принесла стране множество, так сказать, тяжелых последствий и вреда, после чего японское общество закрылось. И здесь, в 68-м году эпоха Мэйдзи, открытости, индустриализации, по сути дела, я бы так сказал, перестройка. 90-е годы начинаются в нашем советском варианте, когда в страну мог приехать условный какой-нибудь Билли Грэм, повалили всякие мормоны, то есть как бы страна открывается. И вот почему я так подробно об этом рассказываю. Мы видим, как часто инициированные государством и направленные государством какие-то деятели в далекие страны, чужие по менталитету, по культуре страны воспринимаются посланными туда людьми как неприятная командировка. которая должна обязательно закончиться. Что вот я сейчас отбуду повинность в этой, и дальше может быть названа любая страна, латиноамериканская, африканская, даже европейская. Именно так духовенство в большинстве своём относится к тому, что их срывают, допустим, там с родных мест и отправляют куда-нибудь там с миссионерством в Юго-Восточную Азию. Не сам поехал, а отправили. А вот святитель Николай Японский равноапостольный, удивительная, такая, мне кажется, редкая для нас история, когда выбор пал на человека, который захотел, который полностью включился, который вот прям совсем смог. Вот аналог, сейчас у нас активная эмиссия на африканском континенте. Митрополит Константин, экзарх, ведущий миссионерскую работу во многих странах Африки, я слышал тут в его словах, удивительно, что я не епископ, русский епископ для вас, а я африканский епископ, то есть заявка делается, а вот как оно будет на самом деле, мы посмотрим через десятилетия, насколько те люди, которые сейчас ведут миссию, действительно смогут. Вот святитель Николай смог. И мне кажется, что вот именно потому и равноапостольный, что вот это соединение, с одной стороны, и государственной воли, и обстоятельств, когда принимающая сторона готова слушать, готова внимать, готова к изменениям, и вот что тот человек, который туда едет, который туда направляется, не просто едет там, денег срубить не просто какой-то это шаг его в карьерной лестнице а он действительно всем сердцем включается раз он и поэтому его золотая формула сначала узнай потом полюби потом вызови любовь к себе и только потом ты можешь по-настоящему стать миссионером потом говори о Христе вот это вот отлитая им в бронзе если не в золоте золотая формула миссионера она конечно нам на все времена

М. Борисова

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма 40 мучеников Севастийских в Спасской Слободе, протоирей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервёмся, вернёмся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья! В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость – клирик храма 40 мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На этой неделе, 19 февраля, у нас будет возможность вспомнить преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, удивительных подвижников и древних святых, которых мы знаем исключительно потому, что у святого Иоанна был очень хороший ученик — авва Дорофей, который записал всё, что запомнил из рассказов своего учителя, и благодаря этому мы получили совершенно удивительный такой вот кладезь премудрости христианской аскетики.

Протоиерей Максим Первозванский

— Это ещё написано в прекрасном жанре ответов на вопросы.

М. Борисова

— Но это вообще любимый жанр. Вопрос напрашивается из того, что очень популярная литература, скажем так, в славянских христианских странах почему-то абсолютно не нашла отклика на Западе. Для меня это загадка. Но греческие оригиналы были же доступны не только афонским монахам. Почему так получилось странно, что вот веками в этом опыте черпали для себя силы и ответы на вопросы свои собственные подвижники, стран Восточной Европы, ну и России в том числе, и как-то это совершенно прошло незамеченным, такая колоссальная сокровищница духовного опыта осталась незамеченной Западной Церковью?

Протоиерей Максим Первозванский

— Ну, так бывает. Я, конечно, не историк и не обладаю информацией в той степени, могу лишь предполагать, как это бывает в подобных случаях. А вероятнее всего, просто у них на Западе или там, где о них забыли, нашлись талантливые пересказчики. Вот, знаете, я наблюдаю, как, интересно, некоторые проповедники, сиявшие на небосклоне церковном в 80-е или 90-е годы, в случае если нашлись люди, которые их пересказали талантливо, переписали что-то, именно это не прямо вот они украли, что называется, но мысли были подхвачены и развернуты. Иногда первоисточники забываются. И наоборот, когда какой-то труд остаётся, вот он намертво прилипает к тому человеку, который начал это, то тогда и пересказчики и пересказывают это, уже не приписывая как бы себе. Вот я, по большому счёту, просто по себе могу сказать, я копирайтер, я ничего своего в этой жизни не придумал в духовной жизни, поскольку не имею этой самой духовной жизни, но проповедую много, говорю разные вещи. И есть вещи, которые я не могу сказать как бы от себя. Я вынужден сказать, а вот это сказал отец Дмитрий Смирнов, а вот это сказал, как бы мне ни хотелось, может быть, в наше время об этом умолчать, а вот это сказал бывший отец Андрей Кураев, а вот это там слова, принадлежавшие отцу Александру Меню. А есть вещи, которые я как бы от себя говорю. Не потому, что я ещё раз говорю, я хочу их украсть, а почему-то внутри меня нету настоятельной потребности указать на первоисточник. Я, видимо, плохой, и у меня не очень академический склад, когда я на каждую мысль даю ссылку, что называется. А дальше я смотрю, как люди обращаются с моими мыслями. То же самое, какие-то вещи происходят, как цитирование, условно говоря, отца Максима. А некоторые вещи, я прям смотрю, слово в слово какой-то проповедник взял то, что я говорил там 10 лет назад или 15 лет назад, а на меня не сослался. И даже такое вот иногда возникает ревниво-обидчивое отношение. Как же так? Вот на меня не сослались. А потом я думаю, а сам-то я вот тут-тут-тут на кого-то сослался? То есть живая проповедь - это бесконечное цитирование отцами и проповедниками друг друга, не обязательно со ссылками. Мне кажется, что западное монашество имело своих великих проповедников и основателей, которые, несомненно, в их опыте проявился опыт отцов Варсонофия и Иоанна. То есть их традиция утрачена-то не была. А вот, как бы, чтения первоисточника нет, примерно как сейчас. Мы все говорим, вот если сейчас спросить, допустим, наших с вами слушателей, а кто из вас, дорогие друзья, читал ответы аввы в Варсонофия и Иоанна Пророка? Вот я думаю, один из ста. А может быть и меньше. Я говорю про слушателей, не про говорящих, не про выступающих на радио.

М. Борисова

— Мне кажется, что вы очень строги, потому что я помню просто 80-е годы. 80-е годы, да. Чрезвычайно популярно было.

Протоиерей Максим Первозванский

— А сейчас нет. Ну простите, что я спорю, может быть, я ошибаюсь, и действительно, может быть, у нас чуть-чуть разные круги людей, с которыми мы общаемся. А кто читал сейчас авву Дорофея среди наших читателей? А кто читал «Добротолюбие»? Необыкновенно популярная книга в 90-е годы, но вот сейчас «Добротолюбие» не читают. Но мысли, высказанные отцами «Добротолюбия», мысли, высказанные Иоанном Пророком и аввой Варсонофием, мысли, высказанные аввой Дорофеем, всё время они живы, они живы в проповеди современных отцов, которые по ним учились ну хотя бы в семинарии. Ну, хотя бы попросили искусственный интеллект коротенечко пересказать, чего там написано у аввы Дорофея или в «Лествице» преподобного Иоанна Лествичника. Я, например, из аввы Дорофея, как ссылку из отцов, которых мы сейчас вспоминаем, Иоанна Пророк и авву Варсонофия, я помню, как точно принадлежавшая им один из вопросов и одно из высказываний. И я считаю, что это хороший результат. Если я, прочитав какую-то книгу через 20 лет, помню историю хотя бы одну, описанную в ней, это значит, я ее прочитал не зря, она осталась во мне. Можно расскажу? Она меня поразила в свое время, я как-то по-другому на это смотрел. Вопрос был такой. Если я стою на берегу бурного потока, несущегося к водопаду, и мимо меня проносится некий брат, туда, к водопаду, тонущий и просящий о помощи. Должен ли я протянуть ему руку и постараться вытащить его, если есть риск, что и он меня туда утащит, а не я его вытащу? И я такой молодой думал: ну конечно же, я должен пожертвовать собой для того, чтобы вытащить его. Что пишет, что отвечает нам Пророк? Он говорит: «Протяни ему жезл твой и попробуй, он ухватится за него изо всей силы, если ты вытащишь его за этот жезл, то ты спасёшь брата своего. Если же ты почувствуешь, что пучина увлекает тебя за собой к этому водопаду, отпусти свой конец жезла, ибо нет пользы, чтобы ты погиб напрасно». Мне казалось, это не очень по-христиански в юные мои годы, и поэтому это так меня поразило. Но зато я запомнил, что спасать брата надо, но желательно таким образом, то есть если ты идёшь в чумной барак, надень средства защиты, если ты...

М. Борисова

— Ну да, или не становись созависимым, если ты хочешь спасти своего брата-алкоголика.

Протоиерей Максим Первозванский

— Да, алкоголика, наркомана или ещё кого-нибудь. То есть нет пользы ей в том, что погибнешь ты, не спася брата твоего. Если ты можешь спасти его ценой своей жизни, то по-христиански, да, он спасён, ты погиб за него, это христианский поступок. Но если погибаете вы оба – нет, жезл. И это вот я до сих пор помню.

М. Борисова

— Вот кроме таких, очевидно, легко переносимых на условия жизни современного человека, советов, почему аскетическая монашеская литература нам, мирянам, в XXI веке нужна? Вот вы говорите, в 90-е годы читали «Добротолюбие», сейчас не читают. Что изменилось?

Протоиерей Максим Первозванский

— Вы знаете, это примерно как... Риски велики. Велики риски. Точно так же, как сейчас у нас, к сожалению, посмотрев на 80% разводов, молодые люди очень опасаются вступать в брак. Точно так же и священники, читавшие сами в юности и молодости «Добротолюбие» и подобные книги, они посмотрели на достаточно высокий процент повредившихся мирян, которые пытались напрямую воспроизводить советы, данные монаху, живущему в VI веке в общежительном монастыре, и они говорят, слушайте, давайте я вам перескажу своими словами то, что может касаться вас. А вы, если не готовы отнестись к этому как к литературному источнику, памятнику культуры, то тогда лучше не читайте. А человек думает: а зачем мне читать что-то, относящееся к истории, к памятнику культуры, лучше я постараюсь таки найти что-нибудь непосредственно практически меня касающееся. Поэтому вот эти творения для мирян, я просто знаю позицию многих и многих священников, они были как бы вытеснены вот из книг прямого руководства А мы же их читали как книги прямого руководства. Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Вот так постись, вот так молись, вот так слушайся, вот таким образом себя веди. И очень многие люди, особенно не имевшие духовного руководства, а где было взять духовное руководство в те же 80-е и 90-е при массовом приходе людей в церковь? Когда это было индивидуально от сердца к сердцу, тогда да, а то вот этот страх, мне кажется так же, как страх развода останавливает людей от вступления в брак сейчас, многих, но есть те самые «безумству храбрых поём мы песню», да, люди, которые в монашество идут и женятся, и авву Дорофея читают, и Ответы Варсонофия Иоанну.

М. Борисова

— Получается, что мы вернулись в ту точку, с которой началась борьба с такой косностью синодального периода таких великих людей, как Филарет Московский, как Феофан Затворник, как отцы Оптиной пустыни, которые как раз и занимались тем, что переводили и печатали для общего пользования эти самые труды святых отцов.

Протоиерей Максим Первозванский

— Ну, понимаете, дело в том, что Святейший Патриарх, еще будучи митрополитом Смоленским, я неоднократно слышал от него эти слова, он говорил о том, что наша задача, имел в виду и церковь, и духовенство в первую очередь, это актуализация святоотеческого опыта. Вот это слово, оно тогда немножко мне резало, я помню, слух таким своим, каким-то англицизмом. Но оно максимально точно передаёт то, что необходимо делать. То есть, буквально, что из... Я сейчас не говорю про догматику, про учение церкви непосредственно, а именно про опыт аскетический, опыт жизни. А что из древних отцов может быть нами воспринято здесь и сейчас для духовной пользы? Что может быть рассмотрено как удивительный исторический пример, какой-то поворот? А что может быть рассмотрено как сугубо монашеское делание? Ведь это противоречие никуда не делось. Основной свод аскетической подвижнической литературы написан монахами для монахов. А вот для мирян непонятно, что написано, да, и поэтому мы так вцепились в свое время в «Домострой», а потом, как бы посмотрев и попробовав его на зуб и на вкус, вдруг поняли, что это какое-то случайное достаточно произведение, сохранившееся, написанное не как реальный опыт жизни семейной, а как какие-то странные пожелания, отражающие какие-то тогдашние реалии условного 16-го века, или даже 15-го. И сейчас, что там две трети того, что написано в «Домострое», а вообще на самом деле к христианству отношений никакого не имеет, а иногда и противоречит ему. И поэтому нам надо актуализировать этот опыт как опыт христианского построения семьи, как опыт жизни в большом городе. Вот как Игнатий Брянчанинов в своё время написал книгу «Приношение современному монашеству», я сейчас не про содержание даже а про название вот мне кажется что у нас сейчас я не знаю что будет дальше, я, как уже стареющий человек без особого оптимизма смотрю в будущее. Хотя и без пессимизма пока, но я вижу, что у нас сейчас удивительное время, когда поколение современных зрелых священников, с одной стороны, само было воспитано на святоотеческой литературе, по-настоящему с жадностью ее читало, а с другой стороны, приобретя свой собственный духовный жизненный пастырский опыт, актуализирует это в жизни своей и в жизни своих прихожан. Такое тоже нечасто случается. Так же, как 90-е годы, условно говоря, были годами возрождения и массового прихода в церковь, так, мне кажется, и сейчас нулевые, 10-е, 20-е годы. Может быть, нулевые нет, а вот 10-е, 20-е годы, это период, когда то самое поколение священников, призванное в конце 80-х, в 90-е годы, часто из неофитов, массовое поколение священства, приобрело 20-30-40 летний опыт служения и может, пропустив это через опыт своей жизни, но вооружённая знанием святых отцов, может много чего замечательного сделать в жизни своей паствы.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда, по субботам в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма 40 мучеников Севастийских в Спасской Слободе, протоиерей Максим Первозванский. И как всегда, по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Ну, неделя у нас заканчивается знаменательной Вселенской Родительской Мясопустной Субботы 22 февраля. Я думаю, что многие наши радиослушатели знают людей, которые ходят на Родительские Субботы Вселенские, пропуская многое остальное, что происходит в церковной жизни, но вот пойти на Вселенскую Родительскую — это святое. Поэтому не думаю, что мы расскажем что-то новое и оригинальное про Вселенскую Родительскую Субботу, кроме, пожалуй, того, что можем напомнить, что это поминальная служба, на которой мы молимся за тех, кто умер без покаяния и не был отпет и погребён по-христиански. А это, если так вот оглянуться за собственное плечо, это, пожалуй, все наши родственники, за небольшим исключением, которые жили в XX веке в Советском Союзе. Представьте себе, сколько людей стоит за нашей спиной и ждёт, когда мы о них вспомним. Мне, честно говоря, всегда как-то даже жутко становится, потому что, ну, помимо просто людей, которые умерли в своей постели, колоссальное количество… а войны, а репрессии, а голод? Не один голод какой-то, а сколько их было за короткую в историческом смысле историю, простите, за тафтологию, Советского Союза. сколько народу осталось неотпетыми, просто лежащими в поле. И когда наступает Вселенская Родительская, мне кажется, что это очень важный рубеж для нас, потому что в нашей повседневности, в нашей такой постоянно меняющейся картинке нашей жизни мы о таких вещах не задумываемся, повода нет. И вот церковь даёт этот повод несколько раз в году.

Протоиерей Максим Первозванский

— Да, мне кажется, вот эти две, родительские субботы, Мясопустная и потом Троицкая родительская суббота, они, это службы идентичные по своему содержанию, буквально слово в слово. И каноны, и все песнопения, и все чтения, они абсолютно одинаковые. Они действительно, как вы справедливо заметили, они были посвящены... Дело в том, что вот само название «отпевание», оно достаточно позднее, оно как бы наше. А вообще-то есть чин погребения. Вот если человек был погребён по-христиански, вот сколько людей не были действительно погребены по-христиански, и вот их всех Церковь с древнейших времён поминает. Праотцы, отцы, матери, братья и сестры нашего, и зде лежащих, в иных местах погребенных и повсюду православных. И тот самый канон, который часто, к сожалению, сокращается, на службе он большой, развернутый, где поминаются все, ну, понятно, на момент составления канона причины, от которых мог человек умереть, да, там не упоминаются люди, погибшие от радиации, например, поскольку про радиацию никто не слышал, или ещё что-нибудь такое, да, в самолёте разбившиеся. Ну, вот и тех, кого кони растоптали, и дикие звери сожрали, и кто в море утонул, кого лавина завалила, кому кирпич на голову упал в буквальном смысле этого слова, там есть такие слова, там, не помню, как точно, но прям, плинфа и голова там упоминаются. Плинфа – это кирпич, да, то есть, и понятно, что для древних времён это была одна причина. ни интернета, ни соответствующего учёта на госуслугах информации. Человек ушёл, уехал, где он: жив, не жив. Время прошло, а ни весточки, не вернулся, там, или военные походы, ещё что-то. Ну а для нас это то, как вы и сказали, это действительно миллионы наших как предков, так и людей, которые... Хотя, конечно, здесь тоже возникают свои предрассудки, да, когда, например, на Троицкую Субботу принято в народе считать, что якобы можно поминать самоубийц, поскольку всех вот поминаем. Ну, конечно, нет. Или речь идет о людях, умерших все-таки не во вражде с церковью, вот так бы я сказал, максимально мягко. Люди, которые не противились Богу, в моменты приближения к смерти.

М. Борисова

— А вам не кажется, что это тоже порождение XX века? Ведь в церковной практике в XX веке очень много что изменилось. Например, кто мог бы в XIX веке сказать, что такое заочное отпевание? Я сама заочно отпевала свою бабушку.

Протоиерей Максим Первозванский

— Заочное отпевание появилось в период Великой Отечественной войны. Как раз вот пришла похоронка, и как отпеть, когда нету человека здесь?

М. Борисова

— А как отпеть крещеного человека в неверующей семье, в условиях, когда за это можно еще и получить какие-то неприятности? Только заочно. Получается, что, может быть, традиция вспоминать на Троицкую родительскую субботу самоубийц, ведь самоубийцы XX века тоже разные. А человек, который не вынес физических страданий, и просто страшные же вещи засвидетельствованы, человек мог просто перегрызть себе вены, потому что у него не было сил страдать дальше.

Протоиерей Максим Первозванский

— Если мы поминаем людей, о которых мы знаем, что они были самоубийцами, и других сложных вот таких случаях приходской священник, а я приходской священник, не имеет права или власти принимать самостоятельное решение по этому поводу.

Мы отправляем в таких случаях к правящему архиерею, при архиерее существует так называемая каноническая комиссия, которая рассматривает обстоятельства жизни и даёт или не даёт разрешение на соответствующее поминовение. Понятно, что выглядит это как некая административно-бюрократическая процедура, но на самом деле, чтобы не было вот этих по-разному эмоционально окрашенных реакций, потому что понятно, что родственники, особенно если мы сейчас вот говорим не случайно, буквально несколько недель или может быть месяцев назад был принят очередной синодальный документ о детях или подростках, закончивших жизнь самоубийством, потому что часто мы сейчас... новые реалии, группы смерти, неокрепшая психика и, в общем, всевозможные расстройства полупограничные приводят к тому, что мы не можем к неокрепшим душам подходить с теми же критериями, как ко взрослым людям. И выработаны определенные канонические нормы, и всё равно вопрос о таких сложных случаях, это он находится в ведении епископа. Священник не имеет власти, как благословить сложные случаи венчания или крещения. Также и, соответственно, погребение, вопрос о допустимости или недопустимости общецерковного поминовения, он, так сказать, решается таким образом. А родственникам мы можем сказать, что вы за них всё равно молитесь, сами молитесь, и свечку всегда можно поставить в храме за любого человека, и от сердца произнести личную молитву, и она, дай Бог, чтобы была действенной.

М. Борисова

— Но помимо этого важного и печального дня, суббота ещё даёт нам такую светлую память. Это день, когда Церковь вспоминает обретение мощей святителя Тихона Патриарха Московского и всея Руси. И я думаю, что нам всем очень повезло, что свидетелем обретения мощей оказался человек, который смог это событие так удивительно описать. Я думаю, что все, кто читал книгу Владыки Тихона Шевкунова «Несвятые святые», помнят эту историю в его изложении, поскольку это целая детективная сага, как уже отремонтированный и отреставрированный собор сгорел, и благодаря этому пожару были обретены мощи святителя Тихона.

Протоиерей Максим Первозванский

— Я бы хотел обратить внимание наших радиослушателей, которые хотят почтить память святителя Тихона, что его память не будет совершаться в эту субботу, потому что в Родительскую и Вселенскую субботу не совершается поминание никаких святых, и память его будет перенесена. Скорее всего, смотрите расписание ваших храмов, но, скорее всего, на пятницу, поскольку в следующее воскресенье так же и Октоих, и Минея, по сути дела, будут отменены, мы будем уже вспоминать неделю Мясопустную, то скорее всего, на предшествующую пятницу, хотя в разных храмах это может быть по-разному. А для меня обретение мощей святителя Тихона знаменательны тем, что я тогда молился, когда было обретение, перенесение его мощей в Большой собор, и я стоял на площади, на которой велась трансляция, это же самое начало 90-х, и я тогда впервые слышал тайные молитвы святителя Василия Великого, которые читались вслух всего народа патриарха Алексея. И это было настолько сильно, что я с одного устного прослушивания почти полностью запомнил молитву Евхаристического канона в литургии святителя Василия Великого. А когда я подошёл причащаться, причащающийся архиерей не расслышал моё имя и сказал: причащается раб Божий Сим. И вот сейчас, в эти приготовительные недели к великому посту, с одной стороны, мы продолжаем поминать и радоваться памяти святым, а с другой стороны, не случайно церковь предлагает нам вступать в пост, не окунувшись головой в холодную прорубь сразу, а несколькими неделями готовя, предуготовляя нас к этому главному периоду церковной жизни всего года.

М. Борисова

— Спасибо вам огромное за за эту беседу. В эфире Радио ВЕРА была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и клирик храма 40 мучеников Севастийских в Спасской Слободе, протоиерей Максим Первозванский. Слушайте нас каждую субботу. Спасибо. До свидания. До новых встреч.

Протоиерей Максим Первозванский

— Храни вас всех, Господь.

Все выпуски программы Седмица

Другие программы

Вечер Воскресенья

«Паломничества в современной России». Юрий Минулин

Скачать

Гостем программы «Вечер воскресенья» был руководитель направления религиозного туризма в Российском Союзе туриндустрии, руководитель паломнической службы «Радонеж» Юрий Минулин.

Мы говорили с нашим гостем о его пути к вере, об интересных людях, повлиявших на этот путь, а также о том, как еще в советские годы он начинал организовывать экскурсии, связанные с религиозными темами, как создавались различные паломнические маршруты и как они развиваются и меняются сегодня.

В начале выпуска — воспоминания о первой экскурсии по московским местам, связанным с Патриархом Тихоном, организованной в 1989 году. Юрий Минулин говорит о том, как экскурсионная деятельность переросла в паломничества, вспоминает церковную молодёжную среду 1970–1980-х годов, чтение Евангелия, участие в богослужениях и поездках.

Обсуждается различие между паломничеством и религиозным туризмом, участие церковных инициатив в туристическом сообществе, создание школы экскурсоводов, развитие маршрутов по России и за её пределами.

Во второй части — рассказ о поездках в Торопец, на Соловки и Синай, о музеях и школах, связанных с именем Патриарха Тихона. Завершается выпуск воспоминаниями о встречах с отцом Иоанном Крестьянкиным и Патриархом Алексием II, о поездках на Синай и соловецкий остров Анзер и о том, почему у каждого паломничества должна быть вершина — и ею должна быть Литургия.

Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева

Диакон Игорь

— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У микрофона Кира Лаврентьева.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

Диакон Игорь

— И я, диакон Игорь Цуканов. Как всегда, в это время мы говорим с нашими гостями в студии на тему «Христианин в обществе», и сегодня у нас в студии очень интересный гость, с которым можно поговорить на очень большое количество потрясающе интересных тем. Это Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», которая существует в этом году, я так понимаю, 36 лет, она отмечает своего существования. Также Юрий Ахметович руководитель направления религиозного туризма в Российском союзе туриндустрии, и в качестве такой преамбулы еще скажу, что вот служба «Радонеж», паломническая служба «Радонеж», мы сейчас не про радио говорим, а про паломническую службу. Она существует, как я уже сказал, 36 лет, и возят паломников по какому-то широчайшему спектру направлений. Это далеко не только Россия, хотя, конечно, это в первую очередь Россия, но это и Израиль, и Сербия, и Греция, и Грузия, и даже Египет, и даже Китай, насколько я, так сказать, ознакомившись с сайтом, выяснил. Юрий Ахметович, добрый вечер! Христос воскресе!

Ю. Минулин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Диакон Игорь

— Первое, с чего хотелось начать наш разговор, когда я некоторые ваши интервью читал, готовясь к интервью, к сегодняшнему, к беседе нашей, я обнаружил, что служба-то ваша начиналась в 1989 году с того, что вы организовывали экскурсии по местам, связанным со святейшим патриархом Тихоном, по московским местам, связанным с его служением, с его жизнью. И мне хотелось спросить, а какую роль играет Святейший Патриарх, святой Патриарх Тихон в вашей жизни вообще? Я так по многим вашим замечаниям во многих ваших интервью понял, что это для вас человек, ну, важный не только потому, что с него началась служба «Радонеж», по многим причинам. Правильно я понял?

Ю. Минулин

— Да, вы правильно поняли. Ну, надо сказать, что я по образованию учитель истории. Для меня история и жизнь общества — это не пустые слова, а это жизнь человека и его деятельность в том многообразии, которое может быть в жизни каждого человека. Когда я учился, я пришел в церковь. Это было в последние, скажем так, года моей учебы в школе. Это был 1978 год. Пришел в Богоявленский собор. Мы со своим другом удрали из школы и поехали в Троице-Сергиеву Лавру. Там нам встретился один человек и сказал, а у нас скоро пост. Возьмите конфетку и вы можете, потом это есть уже нельзя. Я не понял, почему это так, а он мне говорит: а пойдем на молебен. Я впервые пошел на молебен. Это 78-й год. Это обычный мальчик из советской школы. Мы пришли в подклет Успенского собора, где покоится Алексей Первый и многие другие. Сейчас уже там покоится Патриарх Пимен, 35 лет, которому было совсем недавно. И там был молебен. Нас окатили водой. Я поворачиваюсь к нему и спрашиваю: а что это такое? Говорят, благодать. Так мы и решили. Вот понимаете, в следующую субботу я пошел в храм. Что это был за день, я только помню, что март. И так все началось. Ну вот интересно, вы спросили ведь о патриархе Тихоне. Потом была очень интересная христианская среда, людей, молодежи, которая читала Евангелие все 80-е годы. И мы как-то возрастали друг с другом и ездили по святым местам. С матушкой Иулианией, тогда Марией Каледой, или с Васей Каледой, или с кем-то еще мы отправлялись туда-сюда, я очень многих видел тогда, встречал, это были активные люди, это были живые люди, с ними было интересно общаться. Ну вот и еще очень важным моментом являлось, конечно, такое образовательное направление. Ты должен учиться. Вот вся среда: ты должен учиться. Плохо ли ты учился в школе? Хорошо, это не имело значения. Самое главное, ты должен дальше учиться. И вот это образование, это заставляет человека учиться и в христианской среде, в общем-то, в полуподпольной. Самиздат никто не отменял, всё, у меня есть ещё книги, куча самиздата ещё. Вот. На Соловках я их храню. И дело в том, что вот таким образом мы как бы подошли, что нужно учиться, и я поступил в институт, поэтому не смог ходить в Богоявленский собор. Мой институт был совсем рядом, и Крупский педагогический, потому что там ходило много наших преподавателей, могли увидеть, могли отчислить, и много такого. Но вот с этого момента история, она стала, ну скажем, акцентироваться. Она стала реальностью. И надо сказать, что и 80-е, и даже 90-е годы, да и сейчас, всё это для меня живое действие. Действие нашей жизни, и то, как ты к ней относишься, то, как ты в ней живёшь. И вот когда встал вопрос о... Что же мы можем сделать в год тысячелетия Крещения Руси? Я пришел к отцу Кириллу, тогда Кирилл Глебович Каледа, просто Кирилл, мой друг, говорю, Кирилл, а мы можем сделать экскурсию? Почему экскурсию, я могу объяснять, но это длинно, не надо сейчас.

Я уже закончил курсы экскурсоводов, к этому моменту, в 88 году. Он говорит: а как это делать? Я говорю, у тебя есть материал, у меня есть знакомый методист, мы это все можем сделать. А как? Ну, если есть Пушкин в Москве, есть Лермонтов в Москве, Маяковский, почему не может быть Патриарха Тихона в Москве? И в 89-м году, в октябре-месяце, прошла первая экскурсия. Но какая большая была радость, что в это же время, 9 числа октября, был канонизирован Патриарх Тихон. Я не буду рассказывать всей истории, как это происходило и что. Это не моя деятельность в данный момент. Кто-то знает больше, пусть он и расскажет. Самое главное, что мы к этому подошли. Мне иногда нравится выражение «думайте иначе». Ну почему не может быть вот так же? Но самое интересное и важное, что для общества советского это было нужно. У нас первые экскурсии происходили так. Люди приезжали из, ну, скажем так, из какого-то НИИ или завода, у них была экскурсия, потом ресторан, а потом театр на Таганке. Вот сначала они ездили на Таганку, потом они начали ездить на наши экскурсии. Мы провели их 150 экскурсий за год.

Это очень большое количество. Это великолепно. И надо отдать должное. Вот когда вы спросили, для меня это стало исследованием церковной жизни, исследованием себя, исследованием отношения к тем событиям, которые в нашей жизни происходили. Затем я закончил институт и написал дипломную работу «Практический опыт Патриарха Тихона. Русская Православная церковь от февраля 17-го до ноября 17-го». Вот и всё. И её утвердили в 90-м году. Я благодарен нашему преподавателю, который жив и здоров сейчас, и преподает в том же вузе, Ольга Владимировна Розина, которая это разрешила. А наш деканат, ну, ректор учебный совет пропустил.

Диакон Игорь

— То есть это об избрании как раз в том числе святителя Тихона на патриарший престол.

Ю. Минулин

— Ну, практически да. Оппонентом был Цыпин.

Я пошел, попросил, а они утвердили. И вот когда вы говорите, как происходило, вот не случайно следующим этапом было появление, например, как появилось наше знакомство с обществом «Радонеж». В 90-м году в феврале-месяце в Доме культуры «Меридиан» проходило большое собрание, посвященное патриарху Тихону. Там были все. Отец Владимир Воробьев, отец Дмитрий Смирнов, кто только не был.

Все были. А проводило общество «Радонеж». Мы пришли с отцом Кириллом, тогда еще просто Кирилл Глебович. Кирилл, ну надо просто объединить усилия и сделать что-то. Мы пришли и познакомились, давайте мы будем вместе, мы будем экскурсиями, а вы будете своим заниматься. Так и произошло. Февраль девяностого года. И все 35 лет мы дружим и работаем совместно. Вот вы знаете, ну, наверное, это великолепное время открытий и возможностей. И самое главное, вот их, те зачатки или те ростки, не упустить и не потерять до сих пор, потому что мой ближайший друг открыл храм святителя Тихона Патриарха Московского в городе Клин, отец Анатолий Фролов. Ну как вот с ним, с которым мы читали Евангелие в течение 15 лет, мы до сих пор дружим, и не помогать друг другу в том, чтобы храм становился, ремонтировался, люди ходили, а мы ездили, встречались, передавали друг другу опыт, помогали друг другу. И вот это, наверное, и была та позиция, которая была, ну скажем, заложена, я сейчас скажу всё-таки, наверное, кем, это таким человеком, как отец Глеб Каледа. Безусловно, вот этот человек для меня стал, ну скажем, светочем как отец, как семейство, как ученый и как христианин. И то, как он относился к своей жизни, к жизни, в которой он работает, ну скажем, профессиональной и активной позиции. И тогда же появился Свято-Тихоновский институт, с которым нужно было просто помогать, возить что-то, перевозить, тогда все что-то помогали друг другу. И эта общественная жизнь, она дала свои ростки, свои, ну скажем... Прекрасные плоды. Да, она дала свои плоды.

К. Лаврентьева

— Программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА у нас в студии. Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Юрий Ахметович, в одном из интервью, когда вы рассказывали как раз, что начинали с экскурсии про патриарха Тихона, там было имя и митрополита Вениамина Федченкова, скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, чем обусловлен такой интерес к патриарху Тихону тогда и какое значение личность патриарха Тихона сейчас имеет для современного человека? Почему важно молиться патриарху Тихону? Вот если вы внутренне это как-то ощущаете, то будем благодарны, если поделитесь с нами.

Ю. Минулин

— Вы знаете, если вы говорите о том, что было в прошлом, это как открытые врата. Возможность рассказать о человеке. Вы знаете, долгое время мы, когда готовили экскурсию, я думаю, сейчас это меня иногда посещает, всегда, в общем, когда мы готовим какое-то направление, меня посещает такое. Мы готовим о святом или о человеке?

Мы говорим о людях, об обществе или церкви в обществе, или обществе в церкви. Вот это движение тогда очень было важно. Для нас, будучи людьми, верующими христианами, мы должны были рассказать миру о церкви знакомыми им формами. Почему экскурсия о Пушкине? Эта форма знакомая, но перевёрнутая и изменённая. А как нам это рассказать? Мы его ощущаем как светоча. Вот вы знаете, вы задали это очень сложный вопрос. Патриарх Тихон не очень много говорил о каких-то перспективах, возможностях. Скорее, он даже больше иногда сострадал тому, что он не сможет сделать. Он переживал от того, что всё рушится. А вот в наши девяностые годы, восьмидесятые, и в нынешние, я думаю, так же, перенесём это, у нас появляются возможности. И, с другой стороны, у нас появляется очень много сложных периодов, ну, например, закрытость территории, закрытость страны, обусловленность религиозного понимания на сегодняшний день, например, как мы ощущаем себя православными людьми, и мир на нас смотрит по-другому. А тогда, вы смотрите, на Патриарха смотрели, как на последнего из могикан. Ведь тот же самый Павел Корин не смог написать картину. Он же не смог написать. Что ему помешало тогда? Он же всё сделал, все эскизы были готовы. Ну, как бы он готов? И вот это полотно, огромное полотно, я это полотно увидел в 79-м году. И мне тогда сказали,: вот он стоял здесь с кисточкой, хоть бы измазать, а не смог. Что это значило? Вот то же самое и здесь. Что для нас был Патриарх? Для нас Патриарх оказался...

Вот почему в 90-х годах столько было связано с Патриархом Тихоном? Ведь и не только, потому что он был первым, кто прославлен был в лике святых уже в советский период. Не в постсоветский, в советский период. 89-й год — это советский период. Обычный, нормальный. Мы брали автобус, и еще не знали, посадят ли нашего старосту за то, что мы взяли автобус. Ну, потому что его нельзя было брать на это религиозное мероприятие. Уж точно его могли, Царство Небесное ему, отличный человек, Виктор Иванович. Но это было же так. Он патриарх стал для нас как знамя, что церковь жива. Я долго спрашиваю, вот для себя, мы ведь экскурсию делали, естественно, материал очень большой делали тогда. Вот смотрите, в течение ста лет все наши патриархи, Сергий, Алексей Первый, Алексей Второй, Пимен, они думали о

патриархе Тихоне. Почему-то, не говоря о нём, самый большой реакционер для советской власти — это патриарх Тихон. Он олицетворение того, что он, в общем-то, самый реакционный в церкви, а самый реакционный — это его вера. Тихоновцы — его вера, его уверенность, что церковь будет жива.

А они постепенно-постепенно открывают Малый Собор, где начинают варить миро. А ведь рядом Патриарх. Миро варят с ним. А это за 50-е годы. В Донском монастыре. А миро что это? Значит, все миром помазаны. А кто рядом лежит? Яков Анисимович Полозов и Патриарх Тихон.

История лежит. И вот эта история через историю, когда человек воспринимает свою жизнь и наполняется его жизнь, она, наверное, очень такая, скажем, важная, и вот это то, что все 70 лет они думают, размышляют о том, что необходимо, если не прославить, то увековечить имя Патриарха. Прославить, они же не знали, что пройдет только 70 лет, и советской власти не будет. Хотя об этом говорили. И об этом говорили: вы проснетесь, а ее не будет. Я это очень хорошо помню в 91-м году, когда произошли события известные. А это говорили те же самые люди, которые были вокруг Патриарха: Алексей Мечев и Сергий, отец Сергий. Все они воспринимали это временным, но не знали, какое время пройдет.

И вдруг Патриарх решает, Патриарх Пимен, который помнил то время, решает вопрос о том, что они будут канонизировать Патриарха. Если переключаться сейчас, на сегодняшний день, на ваши вопросы, я бы ответил так. 22 февраля 2025 года, в день обретения мощей Патриарха Тихона, я приехал в Торопец. Не первый раз, но приехал в Торопец. И для меня это было время, как будто я встретился с тем человеком, которого я знал очень долго и давно. Я бы не сказал, что нужно обязательно много рассказывать. Я бы сказал так, приезжайте в Торопец, поторопитесь в Торопец, там есть Патриарх. Там всё дышит им, там дышит его жизнью. Вот сейчас, коль я уже переключусь на последнюю часть вашего вопроса, было перенесение мощей Патриарха Тихона в город Торопец. Прошло это 12-го числа, я был только что там.

Диакон Игорь

— Торопец, извините, включусь просто на секунду, это город, где он провёл своё детство, и где он учился в училище. Вот в первом училище, которое он закончил, был второй выпуск. Нужно пояснить для слушателей.

Ю. Минулин

— Я совершенно с вами согласен, но теперь там есть училище, детская школа Патриарха Тихона, там есть дом-музей Патриарха Тихона. Сохранился храм, где служил и отец Иоанн Белавин, папа Василия Ивановича Белавина, и в любом случае он бегал по этим улицам. И надо отдать должное, как люди и священники относятся и поминают его, они его знают, они его помнят. В этом городе около 15 храмов. Они все живы и здоровы. Они все восстановлены. Пешеходные улицы красивы. Но вот там есть единственное место, где жил Патриарх. Причем у нас есть с вами усадьба Патриарха. В этом моменте мы можем сказать, что в мире нет музея Патриарха, а у нас есть.

Вот таких музеев Патриарха ведь почти нет. А у нас есть. И вот здесь тоже интересный вам момент. Почему такое внимание, отношение и у светских людей к Патриарху? Сохранили дом, не разрушили за это время. Там же война прошла. Недалеко Ржев. Там такое было. Ржевский котел, И Великих Лук ничего не осталось. А это город весь живой. И они все думают о том, что это

по молитвам Матери Божьей Корсунской, святителя Тихона, Александра Невского и тех святых, которые их покрывают в этой жизни. И вот возвращаясь к тому, что вот как проходило это, возглавил это все митрополит Тверской и Кашинский Амвросий, и его все, скажем, все наши священники, которые несли эти мощи, понимаете, он как будто пришел в этот город, еще раз, вот этими мощами. Вот эта служба и то настроение, которое было в момент открытия памятника, открытия музея и богослужения, оно свидетельствовало о каком-то единении внутри и общества, и церкви. И надо сказать, ведь вы правильный вопрос задали. Патриарх ведь историческая личность. Очень часто вот к этому отнести нужно. Для меня он как бы раскрывал меня как человека, как, ну, не историка, а как, ну, скажем, деятеля, туристического деятеля, конечно, можно так назвать, того, который много путешествует по нашему миру. Вот и для меня это открытие ну и требующие которые еще потребуется открывать и открывать

К. Лаврентьева

— Спасибо, Юрий Ахметович.

Диакон Игорь

— «Вечер воскресенья», дорогие друзья, на Радио ВЕРА у микрофона Кира Лаврентьева и диакон Игорь Цуканов. Сегодня мы беседуем с Юрием Ахметовичем Минулиным, руководителем паломнической службы «Радонеж». И вернёмся в студию буквально через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Ещё раз здравствуйте, дорогие наши слушатели. У нас в студии Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма в Российском союзе туриндустрии. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева.

Диакон Игорь

— Юрий Ахметович, мы вот первые полчаса проговорили о Святейшем Патриархе Тихоне, чему вот я, например, очень рад, но хотелось, конечно, ещё поговорить, собственно, о том деле, которым вы занимаетесь вот уже 36 лет. Занимаетесь вы организацией паломничеств.

И, конечно, мне хотелось спросить, как вы осмысливаете вообще паломничество с точки зрения, ну, просто как верующий человек, как христианин? Что это такое? Это же не просто путешествие, которое организуется для верующих людей. Каков смысл паломничества вообще? Вы наверняка об этом очень много думали за все эти годы, и, наверное, как-то переосмысливали. Вот что вы сегодня могли бы на эту тему сказать?

Ю. Минулин

— Знаете, спасибо вам большое, но, коли вы меня назвали «Паломническая служба «Радонеж» и «Религиозный туризм Российского союза туриндустрии», я всё-таки скажу о двух вещах, которые необходимы. И, наверное, это и связано с Патриархом Тихоном, и с тем, что мы говорили в первые полчаса. Дело в том, что 90-е годы привели к тому, что мы должны были рассказать человеку о Христе. Его благая весть, и Слово Божие, и Евангелие должно было быть донесено. Наверное, это и должно было сказаться. И тогда необходимо было сказать тем языком, который знал человек. И мы обратились к туристическому. Тогда не было паломничества как такового. Ведь паломничество всё-таки это религиозное поклонение и литургическое действие, церковное. А религиозный туризм это познание и изыскание,

изучение. И ничего не надо путать, и ничего страшного. Когда они перекликаются, ничего страшного нет. Другое дело, есть закон один, есть закон другой, и мы им пользуемся. Но в самой-то жизни мы понимаем, что мы едем в путешествия, и сегодня мы с вами, отправляясь в любое путешествие, мы думаем, вот мы посмотрим то-то, то-то, а здесь будет у нас отдых, а потом литургия. Почему? Да будет воскресный день.

Так было очень часто. И вот если говорить о путешествиях, конечно, мы путешествуем очень много. Это Владивосток, Сахалин, Петропавловск-Камчатский, Курильские острова, Байкал, Алтай, Алтай-Монголия, Сибирь. У нас 20 лет есть направление, сибирское направление, которое работает на Енисее, Красноярске, которое возглавляет человек, который бросил когда-то свое дело, немецкую фирму, и занимается путешествиями, прекрасный экскурсовод, замечательный человек и организатор этого процесса. Точно так же было направление на Соловки и Валаам, помогая Валааму открываться, Соловкам помогая им организовывать их пространство и их руководители, которые или друзья или наши ученики. К словоу, ученики они учились в нашей школе, которая называется подготовка экскурсоводов на паломнических маршрутах. Я понимаю, что в данный момент это можно называть и в Крыму, точно так же, как, Царство Небесное отцу Валерию Бояринцеву, который уехал из нашего храма Ильи Обыденного, уехал он в город Алупку, в Алупку я приехал и сказал: а теперь мы будем с вами воцерковлять отдых. Почему? Потому что паломничество и отдых, конечно, тоже несовместимы. С одной стороны. А с другой стороны, почему? Вы не можете отдыхать, а в субботу-воскресенье вы не можете ходить в храм. Мы это взяли в 92-м году, а потом в туризме, в туристических компаниях, и потом в Российском союзе индустрии, в других рассказывали. В Греции, в Италии, в Болгарии, в Черногории, вы должны включить экскурсии по святым местам. И они их включили. На Кипре. Это тогда, когда вы едете отдыхать, они включили экскурсии не только, ну там, к Зевсу к какому-нибудь очередному на Кипре, но обязательно по святым местам, к Кикской иконе Божьей Матери. То же самое было в Болгарии. Синай. Синай это отдельно. Здесь вот давайте все-таки мы здесь... Они это включали всегда, потому что нужно было бы встретить солнце. Ничего подобного, так не делается. Если ты человек религиозный, неважно, паломник или религиозный просто, ты обязан там два дня быть. А не просто подниматься и опускаться. Потому что ты никогда не успеешь попасть на службу. Она начинается в три часа ночи. И что вы хотите? А ты там солнце встречаешь. Так что вопросы есть. И вопросы можно решить так или иначе. Но самое основное. Вот что позволило нам, соединителям, обратиться к туристическому сообществу? Первое, это то, что мы знали, что они такие же люди, как мы с вами. Мы такие же, мы живём в одном обществе. Просто мы расскажем о том, что вот есть церковь, есть богослужение, есть Слово Божие.

Давайте жить вместе, друг с другом, помогать друг другу. Да быть просто человеками. Если ты с ним живешь, он тебя видит то, как ты живешь, то, как ты относишься к своему деланию. А ведь паломническую службу я придумал в девяносто шестом году, название, чтобы акцентировать и понять, что это религиозное, церковное служение, паломническое служение. Слово «служба» — это служение. И когда сейчас им пользуются, мне это приятно. А вот для советского человека, который в 90-е годы был, это было непонятно.

Диакон Игорь

— Там фирма.

Ю. Минулин

— Там фирма, а здесь какая-то служба. Не будем сейчас упоминать сегодняшний день, есть свои особенности, но самое основное. Я завершу этот вопрос, примерно ваш вопрос, таким ответом о туристическом сообществе. Вы знаете, я когда-то вышел с одной из выставок, они большие проходили, я понял нехитрую такую мысль. Вы знаете, с этими людьми я буду крестить детей.

И через некоторое время мне позвонил мой друг из Питера, и сказал: ты к этому относишься серьёзно? Да. Приезжай, у меня сын родился, мне нужно, чтобы кто-то был крёстный. Я поехал. Я поехал, не потому что это счастье. Это счастье, когда тебя приглашают, зовут, и когда ты кому-то нужен. И вот самое основное в паломничестве и в паломнической службе, и в самом служении, чтобы ты не только был нужен, но ты был готов ответить каждый день о своем уповании. Вот. Потому что, ну, вот... Ну, наверное, можно это сказать. Перед тем, как я поехал в Торопец 12 мая сего года, я поехал в Донской монастырь ранним утром на 11 числа и побывал у мощей патриарха Тихона, потом я побывал у отца Даниила Сарычева, которого лично я знал, который нами руководил, когда мы должны были петь мальчишками, и у Александра Александровича Солженицына. Вы знаете, вот каждое паломничество должно начинаться с молитвы, каждое путешествие должно начинаться с проработки маршрута, а у каждого путешествия должна быть вершина, а у каждого паломничества должна быть литургия. А всё остальное — это детали. Как есть, сколько есть, когда есть или где спать — это технические истории. Они должны быть обязательно, потому что он остаётся человеком. И вот здесь мне было приятно, что к нам, как к паломникам, как к людям церковным в том туристическом сообществе отнестись с огромным уважением. Именно поэтому они ходят в храм сами, без нашей помощи.

К. Лаврентьева

— Юрий Ахметович, от Синая до Соловков — так звучит до сих пор девиз паломнической службы «Радонеж». И, конечно, хочется спросить, какие лично у вас есть излюбленные места паломничеств, куда вы возвращаетесь снова и снова с большой радостью и вдохновением?

Ю. Минулин

— От Синая до Соловков. В девяносто восьмом году, когда нам нужно было написать первый наш каталог, мы долго сидели смотрели на лист бумаги. И мой сын все говорил, ну что пишем-то?

И вот так и родилось от Синая до Соловков. Дело в том, что есть одна особенность. И мы, слава Богу, с вами, так как мы все немного историки, и немного занимались ей, и изучали, у каждого народа есть свои вершины путешествий. И вот у российского народа всегда было путешествие на Соловки. Почему? Так с юга были печенеги,

с запада были тевтонцы и товарищи другие. Ну, Сибирь, понятно, не освоена, там тяжело ходить. Куда шли наши просветители от преподобного Сергия? Да на север. Куда шла наша вся, ну, даже экономика? Тоже на север. Где самый большой форпост? Соловки оказались. И это наше, ну, скажем, то наше достояние, удивительное достояние, неизученное достояние. Его так много. Потому что реки закрылись, дороги не проложились, железные дороги прошли левее-правее, а они застыли. Сольвычегодск, Чердынь-Соликамск, и много-многое другое. А почему Синай? Дело в том, что после того, как мы в 80-е годы нашей христианской общины читали Евангелие, следующая книга, было шесть дней творения Библии. И слова, и заповеди Моисея мы изучали на Библии, на тех страницах. И проникаясь тем, что это произошло на Синае, как вершине. У каждого человека, наверное, у общества всегда есть твоя вершина, у еврейского народа была вершина вот эта. И эти заповеди, они же легли в основу всей нашей жизни. Ну, и следующее, очень простое. Они находятся на одной параллели. Это вот, ну, всё.

Диакон Игорь

— Соловки и Синай?

Ю. Минулин

— Да. Если вы проведёте их туда. Не случайно патриарх Никон организовывает Новый Иерусалим. Они тоже находятся на этом. Они все очень близко, по прямой проходят. Оно притягивается. И он, когда строил его, понимая, что больше мы туда не поедем, или долго не можем съездить на Новый Иерусалим, он построил образец, лучший образец в мире. Это я вам подтверждаю, потому что ученый из Америки приезжал, мы его встречали в девяностые годы когда-то, и он изучал очень много, и он просто был поражен этому, ну вот, детищу такому.

К. Лаврентьева

— Синай, монастырь святой Екатерины, соответственно. Там, где находится как раз Неопалимая Купина, мощи святой великомученицы Екатерины чудесным образом туда перенесенные ангелами, ну и место, где Моисей говорил с Богом. Там невероятно, там могила Аарона, там просто всё. Там 10 заповедей даны Моисею. То есть это такое начало нашей христианской истории.

Ю. Минулин

— Оно, с одной стороны, завершение вот этого путешествия, ведь путешествие, любое путешествие, когда тебе дают какие-то заповеди или свод законов, ты к нему должен быть готов, хотя бы чуть-чуть. Или хотя бы тянуться к ним. И вот это там получили. Но я вам могу сказать одно, конечно, это пребывание на Синае, во-первых, восхождение сложное. Второе, это ночь. Третье, это если ты служим, а мы служили Литургию, и, конечно, место. Сними обувь, это место свято. Вот это так. А теперь я вам скажу другой вопрос. Почему на острове Анзер есть Голгофа? Четыре столетия Голгофо-Распятский скит. Храм. И огромная трагедия XX века в этом месте. Голгофа. Вот для меня эти исторические вещи, как и первый ваш вопрос, иногда бывают не отвечены. Я не могу на него ответить. Я могу просто вот перекреститься и встать, и помолиться, и не говорить ни о чём больше. Точно так же, как на Синае. Я просто снял обувь и встал на эту...

был февраль, холодно, ничего, встал, место это свято, сними обувь, сделай что-нибудь. То же самое, вот что можно сказать о Голгофе на Анзере, и потом произойдет наша российская Голгофа 20 века. Вот мне хотелось бы немножко переключить, наверное, на сегодняшний день. Хотелось бы, чтобы больше изучали историю. Знакомились с местами. Вот сейчас очень много ездят по стране. И, наверное, все-таки я переключусь на Торопец быстро, потому что... Почему? Потому что вот в этом городе можно рассказать о патриархе, об Александре Невском,

можно рассказать о космонавтах, в этом городе космонавта два необычных.

Диакон Игорь

— Напомним, дорогие друзья, что это «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, и мы говорим сегодня с Юрием Ахметовичем Минулиным, руководителем паломнической службы «Радонеж». У микрофона Кира Лаврентьева, диакона Игорь Цуканов. Да, Юрий Ахметович про Торопец еще раз.

Ю. Минулин

— Знаете, мне очень радостно говорить о Торопце, потому что в этом городе есть то соединение исторических и мест. Вот мы с вами говорили о Соловках и о Синае, а здесь, в общем-то, вся наша история нашего государства российского. Здесь и Александр Невский, здесь и Патриарх Тихон. Неслучайно и сама тема: князья и святители появилась в туристическом сообществе Твери. И она имеет сейчас даже государственную поддержку. То же самое. Появляется музей Патриарха. Здесь же проходили такие вещи, которые, в общем-то, необычные. Два человека. Один мальчик и второй. Один уехал в Америку и создал шаттл, а другой уехал в Москву и создал буран. Как вам нравится? Такой музей там тоже есть. И в городах, в этих городах есть необычность. В наших городах. Ну, для чего я это говорю? В нём чувствуется жизнь и особенности нашей культуры. И когда вот пребываешь у дома музея Патриарха Тихона, вот радуйся то, что небольшой город нашёл себе средство.

Сохранить дом, восстановить дом, благодаря... Создать музей, благодаря отцу Георгию Фролову, например, который его 20 лет длили. И на сегодняшний день даже они приняли за такое участие, что будет попечительский совет.

Дом Музея Патриарха Тихона, общественно-церковный попечительский совет, помощи музею. Потому что, естественно, немного осталось вещей и памятных вещей Патриарха, да и много что еще нужно воссоздать, и само методически его выстроить, как рассказывать все. Много вопросов. Вот эта инициатива, вот эта жизнь,

и то, что мы вот видели, что есть школы, например, патриарха Тихона в Торопце. Дети, которые с радостью идут в храм и помогают митрополиту нести его посох.

Это очень приятно и это радует. Молодые папы и мамы приходят с детьми на день встреч мощей Патриарха Тихона. Вот решение. Значит, что-то произошло за 35 лет. Значит, какое-то участие мы произвели. И вот, наверное, Церковь и вот то, как мыслил Патриарх: «Не сходите с пути креста. Идите им, и Господь поможет вам на ваших путях, крестных, двигаться». И когда мы говорим о паломничестве и религиозном туризме, мы, в принципе, должны помнить одно. Самое главное — это вершины или движение к тому, к чему ты идешь. Главное — ради чего ты вступил на этот путь. Чтобы цель, которую ты поставил, она была бы реализована. А вот от нас зависит, вот если говорить о паломнических службах и туристических организациях, которые занимаются религиозным туризмом, зависит всё-таки помочь им раскрыть. Раскрыть вот то многообразие нашей жизни и открыть красоту нашего мира, мира Божия.

Диакон Игорь

— Юрий Ахметович, я ещё хотел, знаете, успеть затронуть, ну что ли, тему сегодня. Вот вы рассказывали сейчас очень много и так как-то вот ярко о 90-х годах, когда очень много чего хорошего начиналось. И ну как-то все работали вот так совместно, да, и огромное количество людей, которых мы сегодня все знаем по именам, вот они все трудились буквально плечо к плечу, локоть к локтю, и среди этих людей, насколько вот я знаю, вы были лично знакомы и со Святейшим Патриархом Алексием, ну, по крайней мере, какое-то общение у вас было, да? И еще вы были, ну это еще до, конечно, 90-х годов, вы лично знали отца Иоанна Крестьянкина, когда вы еще вот в Печоры приезжали. Я не знаю, может быть, если хотите, можем как-то об обоих поговорить сразу, или о ком-то из них. Просто очень интересно ваше личное восприятие этих людей, какими они вам запомнились. Потому что, конечно, сегодня, из сегодняшнего нашего дня, оборачиваясь и глядя на них, мы понимаем, что это и тот, и другой, это люди очень важные для церкви.

Ю. Минулин

— Вы знаете, мне не надо оборачиваться назад. Я всегда их вспоминаю сейчас. Дело в том, что для меня это как бы неестественная жизнь последнего времени особенно, что если то, что мы тогда получили как заряд энергии или заряд душевных сил и благословений, то, и мы сейчас можем исполнить, то это вообще удивительно. Давайте два сюжета. Для меня отец Иоанн... Ну, не забывайте, мы были советскими людьми, мальчиками. Айболит 66 он для меня. Айболит, и мы бежим к нему. Но это не так. И это так. Ну, потому что есть образы, которые тебе складываются в детстве, они переносятся. И приезжаешь, и приходишь в монастырь. Подходишь к человеку, берёшь благословение. Слово «берёшь благословение, подходишь» — это какие-то даже не те слова. Ты просто рядом стоишь и слушаешь.

Диакон Игорь

— Прикасаешься.

Ю. Минулин

— Да. Вот это жизнь, которой ты прикоснулся. И если ты прикоснулся, ты вот в этот момент этим и живёшь и дальше. Вот здесь вот важнейший момент. И он говорит, ну такую, к нему подходит паломница или просто: вот сегодня у нас Сорока севастийских мучеников, я же в монастырь приехала, я должна вот здесь в монастыре быть, храм есть севастийских мучеников? Иди туда. Вот такое благословение. Ну, а меня он спросил следующее: А тебя почему Юра-то зовут? Ну, как тебя зовут? Юра. Юра или Георгий? Да, я умно начал говорить, что есть Юрий Всеволодович Владимирский. Он посмотрел на меня и махнул рукой: Георгий. Как вам? И когда мне рассказывают, конечно, я понимаю, что я Юрий, но я понимаю, что для меня оставлено то, что он мне сказал. И вот эти эпизоды, которые были там в монастыре в 80-е годы, они дали основу... Ну, мое первое паломничество было в 79-м году, во время поста, именно в монастырь Печор.

Вышло пять человек и проследовало по брусчатке от поезда. Пять километров надо было дойти до монастыря. Мы подошли к монастырю, было холодно, но мы были какие-то приподняты, восторжены в чем-то. Раннее утро.

Мы постучались в дверь. Храм, монастырь был закрыт. — Вы куда? — сказал привратник. И здесь нужно было сказать слово — на раннее богослужение. Дверь приоткрылась, и нас пустили. Это было в шесть утра. Поезд приходил рано. Москва-Таллин. Через Тарту. Так и была встреча. А вот об его святейшестве я расскажу, наверное, другими словами. Этому человеку довелось открыть так много, что он открыл, наверное, много сердец и много начинаний но так как всего рассказать нельзя, я расскажу один эпизод. Моя дочь, она поёт и у неё было выступление, Дом союзов, и на каком-то шахматном турнире ей нужно выступить с музыкальным оформлением этого всего, и она своего «Василька» переделывает под новогоднюю песню, удивительная песня, замечательно прошла, но ведь что было перед этим, и она мне это посылает, в этом зале маленькую девочку благословил Патриарх Алексей. Ей было три года, и она это помнит. Это была первая, сейчас я скажу, первая Рождественская елка во Дворце съездов нашей России. И там присутствовал Патриарх Алексей Второй. А она сидела рядом. Тогда это было возможно. И она подошла по благословение.

И она это помнит всю свою жизнь. Три года не помнит. От трёх лет до сегодняшнего. Вы понимаете, вот мне больше нравится тогда, когда человек живёт с этим, переживает, несёт это, доносит до другого человека, и чтобы ему было, ну тому человеку, которому это досталось, радостно, и чтобы он с этим мог идти дальше, потому что каждый из них тебя настраивал на выполнение, ну, скажем, твоей человеческо-христианской миссии, не говоря об этом ничего, а просто благословляя или направляя, или определяя твое имя. Ну, это же понятно. Нас же с вами не крестили, меня не крестили, как Георгия. Нет. Ну, чего так это придумывать-то?

Есть начальник над нами всеми, он Георгий Победоносец, так вот ему пусть и будет с тобой, он же всех нас окормляет.

Диакон Игорь

— Ну а паломничество — это ведь тоже способ как раз нести, как сказать, актуализировать ту память, которая могла бы быть просто памятью, а это способ именно актуализировать какие-то свои переживания, веру, в конце концов, ну вот в реальной жизни, то есть это возможность, ну, делать то, что ты веришь, ну, как бы вот в некотором смысле материализовать, да, и прикасаться к этому тоже руками. Это же тоже, в общем, другой способ, но тоже это об этом.

Ю. Минулин

— Вы знаете, паломничество как таковое — это движение. Движение — взял, взял одежду и пошёл туда. Взял и пошёл на гору. Взял и пошёл на гору, и взял скрижали. Внимание! Любой человек, следующий в путешествие и в паломничество, должен помнить две вещи, которые конкретно. Он должен знать, куда он пойдёт и знать, для чего он встал и пошёл. И вот это вот движение, оно, наверное, самым основным образом, оно же есть в Евангелии, оно есть в Библии, и оно есть в человеке. Человек не может сидеть на месте. Он встал и пошёл. Господь сказал, он пошёл. Движение. Вот это движение, это импульс, это...

Ну, вообще-то, это искра Божия, которая в данный момент должна. Другое дело, почему берут благословение перед паломничеством? То же самое. Ну, у людей много желаний. Надо их немного все-таки систематизировать. И это тоже правильно. То же самое, когда едут в путешествие, надо посоветоваться. Если ты можешь взять гору, ты бери ее. А если не имеешь возможности, ну, может быть, по горке походить здесь, поближе где-нибудь, не будь ты непредусмотрительным или самонадеянным. Ведь данный момент... Но я ещё переключусь на другой момент. Паломничество — это ещё и научение. Это ещё и обучение. Представьте себе, что едет на 8 дней путешествие по Италии или по России. Сколько нужно хороших тем рассказать? Какой должен быть экскурсовод? Почему мы сразу поставили вопрос подготовки экскурсоводов на паломнических маршрутах? Их как бы нет, не существует, есть экскурсоводы. Но на паломнических маршрутах такого ещё нет. Это я могу заявить. Оно будет, но его нету. Туристический экскурсовод есть, а на паломничестве ещё нужно прописать в документах. Но это отдельная тема. Но ведь он есть, и мы должны его готовить. И человек, который едет, он должен получать правильную информацию. Не только правильно ехать, а еще информацию получать. Почему мы обратились в Свято-Тихоновский институт и организовали целое направление по менеджменту?

А сами открыли курсы подготовки экскурсоводов. Потому что без подготовленного человека... И спасибо большое. Патриарх Алексей благословил. Потому что отец Александр Марченко подает всегда на эти документы, что нас благословили 20 лет тому назад, и мы это делаем, если так уж говорить. Но вопрос в том, что подготовленный человек, ведь помогает, не священник. Священник должен молиться. Он не всегда обязан знать что-то и все до конца. Хорошо, если знает. Есть такие. Но экскурсоводы должны заниматься утилитарными вещами, размещать людей, кормить людей еще, и рассказывать, и маршрут прокладывать. И вот тогда он должен быть знатоком. И вот этот момент очень важен. И здесь его нужно обязательно сочетать, соединить.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное, Юрий Ахметович. Дорогие друзья, это была программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. И в студии у нас был Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма в Российском Союзе туриндустрии. У микрофонов были диакон Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева. Юрий Ахметович, помощи Божией и новых свершений.

Диакон Игорь

— Ещё заранее приглашаем вас ещё как-нибудь к нам прийти, потому что, по-моему, мы поговорили примерно половину в лучшем случае тем, которые хотелось затронуть.

Ю. Минулин

— Знаете, что мне хотелось бы продолжать? В последнее время у меня встает вопрос, самый основной, что делать сейчас? Вы вот этот вопрос задали, а вот как переключить на сегодняшний день, это очень сложно. У нас общество стало другим, отличающимся от 90-х годов. Меня это больше интересует сейчас.

К. Лаврентьева

— Ну да. Мы это с удовольствием с вами ещё обсудим. Продолжим, мы надеемся. До свидания. Спасибо огромное.

Диакон Игорь

— С Богом. Всего доброго.

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

Читать полностью

Другие программы

Светлый вечер

«Как сделать добро привлекательным?» Священник Олег Осадчий, Илья Кухарев, Яна Артюшина

Скачать

В этом выпуске программы «Клуб частных мнений» клирик Георгиевского храма в подмосковном городе Видное, лидер группы «The Raindrops» священник Олег Осадчий, православный блогер Илья Кухарев и член Творческого союза художников России, лингвист Яна Артюшина размышляли о том, что такое добро, почему выбор в сторону добра не всегда очевиден и его не всегда бывает просто сделать, а также как можно мотивировать других совершать больше добрых поступков, и как осознанное желание нести людям свет может влиять на духовную жизнь.

Все выпуски программы Клуб частных мнений

Читать полностью

Другие программы

Актуальная тема