«Неделя 25-я по Пятидесятнице». Прот. Дионисий Крюков

У нас в гостях был настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в ближайшее воскресенье, а также о памяти святых пророка Наума, пророка Аввакума, преподобного Саввы Сторожевского, преподобного Саввы Освященного и великомученицы Варвары.

---

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. И сегодня у нас в гостях настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков.

Протоиерей Дионисий

— Добрый вечер, дорогие друзья.

М. Борисова

— И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 25-е воскресенье после Пятидесятницы, и на предстоящей седмице. Как всегда, по традиции, мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из Апостольских Посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Завтра в храме будет читаться отрывок из Послания апостола Павла Ефесеем, из 4-й главы, с 1-го по 6-й. И начинается этот отрывок с фразы, которая в контексте, наверное, вполне понятна, но когда ты читаешь ее вот, что называется, на новенького, она сразу останавливает и вызывает кучу вопросов. Звучит она так: «Итак я, узник в Господе...» — и сразу спрашиваешь себя: а как же все разговоры, что во Христе мы обрели свободу, как же так, «я узник в Господе»? И дальше апостол Павел говорит про то, что нужно «сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас». Вот это тот самый случай, когда все слова отдельно понятны, а вместе они, до смысла всех вместе этих слов докопаться порой не очень просто.

Протоиерей Дионисий

— Согласен, действительно Священное Писание, оно написано в то время, когда мыслили несколько иначе, чем мы сейчас. Даже дело не в том, что это как высокая истина, которая вообще, в принципе, трудно постигается человеком, потому что она заставляет человека просто буквально переворачивать все в себе, перелопачивать. Ну и потому, что еще культура того времени, она была построена не на тех принципах, к которым мы привыкли. Мы привыкли мыслить логично, конструктивно, классично, по некоей формуле — а+b=с — и дальше вот все тезисы вместе складываются и проверяются на прочность, и дальше делаются выводы. Здесь же это скорее всегда в Апостольских Посланиях и даже в Евангелии мы видим, что нам буквально нанизывают как будто разные проявления тех или иных вероучительных моментов, даже некоторых выкладок, которые потом, в дальнейшем стали догматами, и вот из этого такого веера вот этих вот идей в конце концов человек должен не столько логически понять, сколько почувствовать, что хочет от нас автор, и что в конце концов хочет от нас Господь. Ну и вернемся к первому вопросу, который вы задали: как можно быть узником в Господе и при этом это не противоречит тому, что христианство это идея человеческой свободы? А дело в том, что мы воспринимаем свободу как неограниченные наши возможности, эти возможности проявляются в наших жизненных обстоятельствах. Нам кажется, что мы тогда свободны, когда можем сделать все, что нам захочется — и это формально правильное определение свободы. Но дело в том, что есть самая большая свобода, к которой, в общем-то, христианин должен стремиться — это свобода от самого себя. Потому что именно наши собственные потенции и желания заставляют человека быть не столько свободным, сколько рабом этих самых желаний. И человек настолько свободен, насколько он умеет сам себя ограничивать, и вот в этом смысле как раз эта фраза и раскрывается. Узник в Господе — это значит, что апостол считает себя узником ради Господа, который может обуздать именно свои греховные желания. И в первую очередь он исполняет волю Господа, который его послал проповедовать. А никто из внешних авторитетов его не заставлял там плести корзины, отказываться от вознаграждения, смиряться перед своими учениками, смиряться перед мучителями своими, но это он делал, потому что он исполнял это по послушанию Господа, Который говорил ему через его совесть. И вот в этом смысле как раз и определяется, что же такое эта свобода, когда человек, ограничивая свои желания, свои греховные желания, он это делает ради Господа. Но кроме всего прочего, этот отрывок еще и дальше раскрывает эту свободу, идею свободы, потому что дальше действительно этот отрывок про единство. Единство чем может быть разрушено? Именно нашими неправильными желаниями, именно нашим эгоизмом — то есть любовью, но любовью извращенной, когда человек любит не Бога и окружающих, а самого себя. И когда он ставит свои желания выше, чем желания окружающих, выше, чем волю Божию, тогда это единство и разваливается. И поэтому так и важен призыв к единению, который звучит и в Евангелии, и в Апостольских Посланиях, что ради ближних, ради любви, ради того, чтобы быть друг другу близкими и неравнодушными, надо ограничивать самого себя. И вот он и говорит, что у нас на самом деле все должно быть едино. Потому что у нас и Отец един, и крестились мы в едином Крещении, мы получили единого Духа и в нас действует единый Господь Иисус Христос.

М. Борисова

— Этого ощущения как раз нам очень не хватает всю жизнь.

Протоиерей Дионисий

— Да. Потому что мы просто об этом все время забываем. Потому что нам кажется, что наша задача — это некое формальное исполнение тех или иных религиозных предписаний, а фактически мы хотим жить по идее Ветхого Завета, где все расписано. В Ветхом Завете было более шестисот предписаний, которые надо было исполнять, и фарисеи достаточно успешно с этим справлялись. Но фарисейство — это неискоренимое желание любого человека делать правильно, но отключать внутренние свои переживания и понимание, ради чего мы живем и что от нас хочет Бог. Вот именно Христос и стал учить и проповедовать не то, как надо правильно действовать, что надо правильно исполнять, а то, как надо правильно чувствовать, как относиться друг к другу.

М. Борисова

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Луки, из 13-й главы, стихи с 10-го по 17-й. Это, я думаю, хорошо известный нашим радиослушателям рассказ о том, как Христос в субботу исцелил женщину, 18 лет имевшую духа немощи — она была скорчена и не могла выпрямиться. И Он «возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога». «При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний. Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить?» Вот хорошо известная эта история, мне кажется, там есть несколько смысловых акцентов. И прежде всего, вот что для нас значит эта скорченная женщина?

Протоиерей Дионисий

— Скорченная женщина — это, конечно, как и многое, что есть в Евангелии, это некий образ, который Господь хочет, чтобы мы расшифровали как метафору. Любые человеческие немощи — слепота, глухота, паралич, беснование и в данном случае какие-то проблемы, как я понимаю, с позвоночником — это на самом деле является образом духовных недугов. И в данном случае эта скрюченность, эта вот невозможность ходить прямо, невозможность свободно действовать — это показатель того, даже не просто показатель, это именно образ того, как человек в своих грехах он весь скукоживается, он весь превращается вот в такое существо, которое связано внутренними своими греховными сетями. И исцеляя ее, Он, как и во многих других исцелениях, показывает, что Он освобождает человека не только от внешних недугов, но именно от внутренних недугов. Действительно обращает на себя внимание то, что Господь очень и очень часто исцеляет в субботу, прямо специально и намеренно. И мы должны отдавать себе отчет — это провокация, Он действительно пытается что-то донести до Своих окружающих слушателей и до нас с нами. Для людей того времени суббота — это некая ценность сама в себе, что называется. Люди считали, что в субботу надо лишь только сложив руки сидеть — ну конечно, размышлять о Боге, конечно, предаваться каким-то благочестивым раздумьям, но при этом при всем это было скорее ничегонеделание. И вот в данном случае Господь для того, чтобы показать, насколько неправы те, которые относятся к субботе так формально и так, только лишь по принципу ничегонеделания, дает замечательное сравнение. Я сам на самом деле не так давно понял смысл этого сравнения. Он говорит о том, что, лицемеры, не отвязываете ли вы своего осла или вола от яслей в субботу, не ведете ли его поить? На самом деле куда ведут — на водопой. На самом деле около яслей наверняка были какие-то корыта с водой, то есть и там эти животные могли бы попить. Но их именно в субботу могли отвязывать, для того чтобы они действительно прошлись на водопой, как-то сменили обстановку даже, почувствовали себя в новой ситуации, для того чтобы в дальнейшем, накопив силы, начать работать совершенно по-новому. Точно также как суббота является водоразделом между шестью днями, которые до этого были рабочими и шестью днями, которые будут после, то есть суббота — это некий этап накопления. Точно также как шесть лет земля должна отдавать плоды, а седьмой год она должна отдыхать ради дальнейшего приношения полноценного урожая. Вот Господь и говорит о том, что на самом деле надо не для формального ничегонеделания субботу совершать, а именно для того, чтобы выйти на новый этап — для того, чтобы следующая неделя была как бы заново прожита и была заново посвящена Богу.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова. И со мной в студии настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Рождественским постом, той дорогой, которая ведет нас к Рождеству, мы в Церкви вспоминаем не только апостолов и святых новозаветных времен, но и праведников, и пророков Ветхого Завета. Вот сразу хочется спросить, почему, но я сначала напомню нашим радиослушателям, что на наступающей неделе 14 декабря мы будем вспоминать пророка Наума, а 15 декабря — пророка Аввакума. Вот почему именно в Рождественский пост Церковь напоминает нам об этих вот пророках, которые были важны для ветхозаветного человечества?

Протоиерей Дионисий

— Ну думаю, потому что любое пророчество ветхозаветное — это не просто предсказание о будущем, у них было достаточно предсказаний о тех исторических событиях, которые в этот момент были актуальны в их землях, в которых они жили и проповедовали. Но в первую очередь это, конечно, пророчества самого высокого масштаба — это пророчества о будущем Мессии, Спасителе. И вот у этих пророков мы, как у любых других пророков, это видим, и это самое ценное, что есть в их пророчествах.

М. Борисова

— Но если говорить о пророке Науме, то его пророчество касалось Ниневии как столицы Ассирии, которая в то время поработила весь Ближний Восток. И первое пророчество о том, что этот город падет, было задолго до пророка Наума сказано. И город уцелел.

Протоиерей Дионисий

— Да, это пророчество Ионы. Ну потому, что нужно было призывать к покаянию.

М. Борисова

— Да, призывать к покаянию, жители покаялись, и город устоял. А пророчество Наума сбылось с абсолютной точностью буквально там через 23 года после того, как было произнесено. То есть действительно город был разрушен и, в общем, несмотря на то что, казалось бы, империя Ассирийская находилась в зените славы, закончилось все вот так. А это нам зачем?

Протоиерей Дионисий

— Вообще Ветхий Завет, безусловно, нам очень важен и нужен не только потому, что он предсказывает будущего Спасителя, но и потому, что он относится к каким-то архетипам нашей религиозной жизни, которые так или иначе проявляются и у нас с вами, и у каждого человека. Безусловно, внешние политические события, которые происходят, происходили тогда, происходят сейчас, имеют свои параллели, и нами осмысляются примерно в одном и том же векторе.

М. Борисова

— Ну в особенности, когда читаешь описание Ниневии у пророка Наума, которая уподобилась развратнице приятной наружности, которая обольщает народы и совращает их к поклонению ложным богам — это, называется, оглянись вокруг.

Протоиерей Дионисий

— Совершенно верно. Действительно во все времена к чему в первую очередь стремится человечество, забывая о своем высоком предназначении — к тому, чтобы все вокруг было комфортно, удобно, красиво, дорого и богато. И кажется, что именно в этом и есть назначение и смысл жизни человека и разных народов. И те сильнее и угоднее своим богам, кто взошел на самую вершину этих самых вот пищевых связей и пирамид — если говорить о некоем таком биологическом образе. Но дело все в том, что еще с Ветхого Завета все пророки говорили о том, что смысл жизни человека совершенно не в том, чтобы жить комфортно, удобно и счастливо, а в том, чтобы быть Богу угодным. Для пророка Наума главным, так сказать, напряжением являлось то, что должен был быть взят Иерусалим — то есть самое центральное место, где поклонялись истинному Единому Богу. А фактически мы должны об этом всегда помнить, что фактически Иерусалим — это святыня самого высокого масштаба, потому что храм-то единый и единственный, и других нет. И если эту Святую Землю возьмут захватчики, то вся религиозная жизнь разрушится. Действительно получается так, что место подлинного поклонения Единому Богу, если его захватят язычники, которые проповедуют гедонизм, стремление к роскоши и к силе, то таким образом в этом народе религиозная жизнь просто иссякнет. Поэтому так активно пророк Наум ободрял окружающих, говоря о том, что не волнуйтесь, что на самом деле будет отмщение, в том числе и этим захватчикам, таким страшным — это на самом деле главная геополитическая сила того уровня, и того масштаба, и того времени, что в конце концов и с этими захватчиками случится страшное наказание, которые, в общем-то, и исполнились буквально.

М. Борисова

— Но нам, конечно, и исторически, и по смыслу пророчеств ближе пророк Аввакум, поскольку он предсказал и разрушение Иерусалимского храма, и самого Иерусалима халдеями, и вавилонское пленение Израиля, и возвращение на родину, приход Мессии — то есть, собственно, все, к чему мы идем на протяжении всего Рождественского поста. Вот почему все-таки эти пророчества остались неуслышанными тогда? Ну, казалось бы, они были вписаны в исторический контекст, к пророкам относились с пиететом, но при этом почему-то с удивительным упорством не понимали, о чем они говорят.

Протоиерей Дионисий

— Ох, если бы мы умели слушать пророков, если бы мы умели читать священные тексты, если бы они для нас оставались не просто некими авторитетами, которые были высказаны когда-то и интересуют лишь только специалистов, я думаю, что очень многое бы в нашей жизни поменялось. Но это, к сожалению, думаю, что в природе любого человека — складывать высокие истины на полку и жить обыденными, мирскими, суетными какими-то потребностями. Я думаю, что в этом и заключаются причины, что тогда, что сейчас. Но опять же у пророка Аввакума есть самое главное, что так ценимо христианскими богословами, и в первую очередь на его цитатах, то есть его цитирует даже апостол Павел, это именно мысль о том, что самое главное — это не то, что мы от Бога получаем, а Сам Бог. Давайте задумаемся, на самом деле мы часто говорим: Ветхий Завет, Новый Завет, но слово «завет» на самом деле это договор, это отношения договорные. В Ветхом Завете они именно так и строились: ты — мне, я — тебе. Я Тебе буду служить так, как Ты говоришь, а Ты мне за это должен это, то, пятое и десятое. Так вот пророк Аввакум, он разрывает эту ветхозаветную схему, он говорит о том, что от Бога надо требовать не непосредственно каких-то благодеяний, а именно Его Самого, к Нему стремиться. И это, наверное, основное, что мы можем почерпнуть как самую главную идею книги пророка Аввакума.

М. Борисова

— Но мне кажется, там есть еще очень много очень важного и интересного именно для современных православных христиан, которые задают эти вопросы в эфире радио или телеканала «Спас», частным образом на своих приходах священникам — это вопросы, которые задал пророк Аввакум и на них ответил. Ну достаточно вспомнить, с чего начинается книга пророка Аввакума, с вопроса — там как бы идет диалог с Богом, и первый вопрос: почему зло в мире остается безнаказанным? Это то, что спрашивают каждый день тысячи христиан у своих священников. Но, казалось бы, ну что проще — ну ты возьми, почитай книгу пророка Аввакума.

Протоиерей Дионисий

— Да. Наше стремление к тому, чтобы в мире была абсолютная справедливость, оно понятно и естественно, вообще стремление к справедливости у человека в природе. Но все дело в том, что мы понимаем справедливость очень по-земному. Нам кажется, что справедливость — это тогда, когда злодей обязательно должен быть наказан именно здесь и сейчас, именно здесь и на земле. Тем не менее все-таки Господь говорит о том, что зло, которое Он попускает в этом мире, оно в конце концов обернется и против самих злодеев, с одной стороны, а с другой стороны, оно тоже имеет какое-то очистительное действие, потому что зло истребляет другое зло. И в этом смысле постоянный сюжет Ветхого Завета именно в том и заключается, что пророки — что пророк Аввакум, что другие пророки, — говорят своему народу о том, что то, что вас постигнет, или постигает, или постигло, это на самом деле следствие вашей нечестивый жизни. И что именно Бог направляет этих, вернее так опять же, попускает этим разрушительным силам очистительное действие для того, чтобы народ заново начал свою религиозную жизнь с правильного основания.

М. Борисова

— У него там есть удивительные совершенно, пронзительные, и мне кажется, очень христианские мысли, по крайней мере они так сформулированы, прямо как из Евангелия. Говорит: пусть лозы не дают плодов, пусть засохли маслины и исчезли стада, но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего.

Протоиерей Дионисий

— Да, это абсолютно христианская интуиция, как если бы это сказал, ну то есть это мог бы сказать любой христианский святой. Именно поэтому так пророк Аввакум дорог для нас в нашей Православной Церкви.

М. Борисова

— И у апостола Павла это, по-моему, любимый пророк, потому что он его постоянно цитирует.

Протоиерей Дионисий

— Да, в нескольких своих посланиях.

М. Борисова

— Но странно, казалось бы, это все-таки его иудейское прошлое говорит у апостола Павла, его начитанность в ветхозаветных текстах?

Протоиерей Дионисий

— И то и другое. Все-таки тем не менее Ветхий Завет с Новым Заветом связан множеством незримых нитей, и поэтому так нам он и нужен, и ценен. Но, с другой стороны, это тоже и пример того, как произрастает то семя, которое было посеяно еще тогда, в Ветхом Завете, и как уже многие пророки чувствовали то, что в конце концов проявится в открытой, откровенной проповеди Спасителя и Его учеников.

М. Борисова

— То есть вы советуете читать малых пророков.

Протоиерей Дионисий

— Безусловно.

М. Борисова

— В эфире радио «Вера» программа «Седмица». В студии Марина Борисова. И наш гость настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова. И наш гость, настоятель храмов Рождества Богородицы в Подмоклове и Михаила Архангела в Пущине, протоиерей Дионисий Крюков. И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. На следующей неделе мы будем иметь возможность вспомнить двух преподобных по имени Савва. Это преподобный Савва Сторожевский — память его 16 декабря. И преподобный Савва Освященный — его память 18 декабря. Ну что касается Саввы Сторожевского — это такой вот родной, отечественный, очень близкий, потому что первый, любимый ученик преподобного Сергия Радонежского. Да еще тут и неподалеку его знаменитый Савво-Сторожевский монастырь, который долго был таким царским богомольем, а теперь туда не только паломники стремятся, но и туристы, потому что изумительно, сказочно красивое место в Звенигороде. И, в общем-то, о нем ну что можно сказать? Сказать можно, ну во-первых, хотя бы то, что большую часть жизни он прожил в Троице-Сергиевой обители, и еще при жизни преподобного Серия его избрали игуменом, и то что он был духовным отцом вдовы князя Дмитрия Донского, Евдокии, а в монашестве Ефросинии, святой Ефросинии Московской, и их сына Юрия. То есть вот связь, которая была у святителя Алексия и преподобного Сергия с московскими князьями, продолжилась в следующем поколении, в поколении учеников преподобного, и вот это такая удивительная связка. Ну мы часто вспоминаем, что ученики преподобного Сергия понесли его опыт и его учение дальше, все в более далекие уголки русской земли. И от них уже потом как бы произрастали новые ветви, такое вот древо из корня преподобного Сергия и Троице-Сергиевой Лавры стало разрастаться по всей православной Руси. Но почему такой удивительный, какой-то трогательный образ этого святого сохранился? Святые же разные бывают, и на иконах даже они разные — некоторые грозные, некоторые аскетичные. А вот Савва Сторожевский такой какой-то очень, рискну сказать таким, приземленным языком, домашний что ли, то есть к нему хочется по-домашнему обратиться с молитвой.

Протоиерей Дионисий

— Я думаю, что это вообще некая особенность именно святых православных, что они вызывают какие-то именно родственные, личные желания, иначе на самом деле мы их и не можем воспринимать, лишь просто как неких авторитетов. Мы просим о помощи именно тех святых, которых мы чувствуем, с которым мы можем общаться. И действительно вот преподобный Савва именно один из таких святых, которые вызывают какой-то особенный отклик. Ну я думаю, что это, в частности, связано и с его жизнью, с тем устроением его души, которое он сам проявил, которые до нас дошли в биографии.

М. Борисова

— Ну и его какая-то такая удивительная близость преподобному Сергию проявилась даже в истории с его мощами. Потому что также, как главу преподобного Сергия сохраняли верующие на протяжении многих десятилетий, точно также хранили главу преподобного Саввы Сторожевского. По какому-то удивительному стечению обстоятельств в 20-е годы Михаил Успенский, сотрудник государственного исторического музея и член комиссии по охране памятников архитектуры Московской области, его вызвали на Лубянку и ему передали на хранение мощи святого.

Протоиерей Дионисий

— Чудесным образом. Совершенно невообразимо, как это вообще могло произойти.

М. Борисова

— И когда он умирал, он мощи передал священнику, и в результате в 1985 году тот принес святыню в московский Свято-Даниловский монастырь.

Протоиерей Дионисий

— И я помню, как эта глава хранилась, мощи хранились в нижнем храме, Покровском, в храме Отцов Семи Вселенских Соборов, и я там ее видел, преклонялся, и помню это время.

М. Борисова

— То есть святые, они какое-то свое особое родство даже в мощах проявляют.

Протоиерей Дионисий

— Да, в какой-то своей такой той памяти и той жизни, которой они продолжают жить на этой земле.

М. Борисова

— Ну а теперь обратимся к памяти святого Саввы Освященного. Это, конечно, давние-давние времена, это V век, и, собственно, такая вполне для тех времен традиционная вроде бы жизнь — то есть родился в христианской семье, потом отца командировали там по служебным делам в Александрию, он семью свою оставил на попечение дяди. Дядя был священником, мальчик прижился в монастыре у дяди. И когда, в общем, можно было уже к отцу переехать, он не захотел к нему переезжать. В общем, в 17 лет принял постриг. Такой достаточно традиционный для житий святых первых веков христианства вот такой путь. Но дальше затвор, дальше Иорданская пустыня, дальше пещерная церковь, которая потом стала центром Лавры Саввы Освященного. Но мне кажется, в его житии есть один эпизод, который из ряда вон выходит, то есть такие эпизоды попадаются в житиях, но не очень часто. Дело в том, что его братия в монастыре дважды поднимала против него бунт. И он сам добровольно покидал этот свой игуменский пост, уходил, и не пытаясь никому ничего доказывать, не проявлял никакой игуменской власти, только по настоянию патриарха он снова возвращался к игуменству. Но вот есть удивительный эпизод, когда он узнал о том, что 60 монахов, которые ушли из его монастыря и отделились, в такой заброшенной обители решить устроить свое...

Протоиерей Дионисий

— Новую Лавру.

М. Борисова

— Да, общее житие. И он узнал, что они бедствуют, что там крайняя нужда, буквально там нечего есть. И преподобный Савва попросил у патриарха для них выделить деньги. Сам привез дар патриарха в эту новую Лавру, помог построить там церковь, организовать новый монастырь, поскольку у него все-таки был опыт, и ушел. У них был свой игумен, он не настаивал на том, что вот они должны снова его принять как авторитет. Это поразительная история для человека, который реально обладал не только авторитетом, но и духовным опытом.

Протоиерей Дионисий

— Как раз показатель того, что монашество — это братья в подлинном смысле этого слова, там отношения поистине родственные, которые основаны на том, что у них есть духовный наставник, духовный отец, они чада. И в данном случае именно он показывает, как и должен поступать настоящий духовный отец, продолжающий любить даже своих непослушных детей, даже тех, которые его обижают, оскорбляют, от него уходят. Тут как не вспомнить притчу о блудном сыне, когда отец ждал возвращения своего блудного сына и все ему простил безо всяких условий. Тут вспоминается замечательная народная поговорка: насильно мил не будешь. Именно поэтому подлинные святые монахи никогда не заставляли подчиняться себе во что бы то ни стало, а сами уходили. Такие примеры были и в житиях русских святых — преподобного Сергия, например. И это показатель того, что монастырь не ценен сам по себе, это именно место, где люди не просто хорошо устроились или живут, где на своих местах и где все замечательно функционирует, а именно это место, где люди пришли жить ради друг друга и ради того, чтобы служить Богу. Назначение монастыря именно в этом состоит. И тогда, когда духовный отец видит, что по каким-то причинам его не принимают, он не проклинает, не отворачивается, не рвет своих отношений с этими своими последователями, а напротив, потом может совершенно бескорыстно им помогать и отпускать их в свободное плавание, потому что надеется, что их будет дальше кормчим Сам Господь.

М. Борисова

— Ну знаете, это вот когда читаешь житие древнего святого, кажется: да, ну он же святой, почему же ему не проявить такое великодушие. Но когда читаешь жизнеописания и воспоминания о святых, которые к нам по времени гораздо ближе... Вот преподобный Варсонофий Оптинский, который в конце XIX — в начале XX века был старцем, выбранным и благословленным, и из-за бунта молодой братии вынужден был перевестись в Ново-Голутвин монастырь. И он писал письма, как ему это тяжело. Потому что он вжился в Оптину, он был плотью от плоти и кровью от крови этой оптинской старческой традиции. И оказаться совершенно в новом месте — он уже, в общем, немолодой человек, не очень здоровый и, по-видимому, там сложно было найти какое-то духовное родство с теми, с кем он оказался в тот момент в этом монастыре. Это я к тому, что древним святым было не легче.

Протоиерей Дионисий

— Совершенно верно. Меня тоже это вопрос очень сильно занимает. Действительно, от древности нам досталось очень мало психологических подробностей, потому что античная и средневековая литература, она как бы совершенно не занимается внутренними переживаниями, там скорее есть некие жизненные сценарии. Но именно благодаря тому, что наши современные святые, родственные с теми святыми, мы можем понять, чем они жили и как они жили. То есть не надо думать, что святой — это человек, который живет по правильному алгоритму, и все ему легко и просто — ему легко прощать, ему легко помогать, смиряться. Это не так, потому что на самом деле потому-то они и подвижники, потому что они взяли подвиг и этот подвиг исполняли. И спасибо вам за этот пример с преподобным Варсонофием. Потому что тут действительно мы можем перекинуть этот мост к тем временам и понять, что это не просто некая иконографическая картинка, выраженная словами, это действительно подвиг, который тяжело давался как нам, так и им.

М. Борисова

— Ну Лавре преподобного Саввы Освященного мы обязаны Типиконом.

Протоиерей Дионисий

— Типиконом, уставом.

М. Борисова

— Да, по которому Церковь живет до сих пор. И целой плеядой удивительных церковных авторов, включая преподобного Андрея Критского. И вот как получается, что центр не книжный, ведь монастырь начинался с отшельничества одного человека, то есть это не был такой университетский центр — с большой библиотекой, с массой ученых людей. И каким образом вот именно на этой почве произрастала такая глубокая богословская и гимнография, и литература?

Протоиерей Дионисий

— Ну прямо аналогии и с нашей тоже жизнью. Также как преподобный Сергий был сам человеком, как мы знаем, некнижным, у него были проблемы с обучением, и он тем не менее, вот именно его ученики разрослись, и в конце концов это действительно стали центры культуры на Древней Руси. Та же самая ситуация происходила и в палестинской ситуации. Точно также и ученики преподобного Саввы Освященного именно эту вот ученую традицию продолжили. Почему, потому что они жили ради Бога Слова. Потому что им самое главное было не просто исполнение, а смысл того, что они читают, что они переживают, что они в конце концов должны донести своим ученикам, и то что выразилось в конце концов в замечательные слова православной гимнографии.

М. Борисова

— Но школа там была, конечно, немножко для нас, мягко говоря, странная. Когда великолепный автор уже церковных гимнов, признанный авторитет, философ, литератор, блестящий человек, Иоанн Дамаскин оказывается в монастыре, и ему запрещают писать.

Протоиерей Дионисий

— Да, да, был такой, действительно был такой случай. И он смирился, хотя это ему далось с огромным трудом. Но все-таки в конце концов его прорвало, что называется, и он сочинил замечательный канон на погребение.

М. Борисова

— У него друг скончался, и душа...

Протоиерей Дионисий

— Да, душа восскорбела и это выразилось вот именно вот в этих высоких словах. В конце концов даже его наставник смирился с этим положением.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». В студии Марина Борисова. И со мной наш гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. И мы говорим о смысле и особенностях наступающего воскресенья и предстоящей недели. Вот 17 декабря мы будем вспоминать святую великомученицу Варвару. Ну казалось бы, много древних святых, в особенности женские имена святые нам всем знакомы, потому что очень распространены. Но с Варварой как-то удивительно получилось на Руси. Она как-то так пришлась, что куда ни поедешь, куда ни пойдешь, везде либо в топонимике остались какие-то Варварские ворота, Варварки...

Протоиерей Дионисий

— Варварино.

М. Борисова

— И либо еще сохранились храмы в честь великомученицы Варвары. Что так приковало русское сердце к этой древней святой? Ну кроме того, что у нее очень, как сказать, нетипичное житие. Типичное в том смысле, что она пострадала во времена гонений, жила она в III веке и пострадала вполне в знакомые нам времена, когда началось великое гонение императора Диоклетиана, и его соправитель Максимиан как раз вот был правителем той провинции, где жила семья святой Варвары. Но удивительность ее истории, истории ее мученической кончины в том, что казнил ее родной отец. И сразу как-то вспоминаешь времена революции 1917 года и гражданской войны. То есть то, что происходило в то время, ну как сейчас бы сказали, в цивилизованном мире, очень сильно напоминало тот жуткий разлом, который происходил во времена гражданской войны на нашей многострадальной родине, то есть когда члены одной семьи — братья, отцы, дети — могли оказаться в совершенно разных лагерях, воюющих и убивающих друг друга. Вот лишний раз чувствуешь, что времени нет, что это иллюзия. Время — это иллюзия, есть что-то другое.

Протоиерей Дионисий

— Да, но, знаете, вот мне как раз наоборот, когда я размышляю над житием святой Варвары великомученицы, мне как раз время представляется немножко по-другому. И я вижу, что, с одной стороны, что те установки культурные, философские, там жизненные, которые были тогда, слава Богу, сейчас уже в какой-то степени преодолены современным человечеством с помощью как раз христианства, как мне кажется. И что я имею в виду — я имею в виду, что на самом деле ну сами представим себе ситуацию: отец казнит своими руками, пытает и казнит своими руками свою дочь. Отец — образованный человек, который имеет высокую должность и власть. А о чем это говорит? Ну во-первых, это говорит о том, что он человек идеи: для него язычество и служба своему господину, императору, превыше, чем его родственные переживания. Во-вторых, это говорит о том, что он к своей дочери относится ну почти что как не человеку, потому что она женщина, потому что она его дочь, потому что она должна его слушать. И тут этот отпрыск его проявляет свое неповиновение. И ради, как ему кажется, идеи, служения, он идет на то, чтобы своими руками уничтожить ту, кого он должен был бы и, я думаю, что все-таки когда-то любил. А что мне кажется, что все-таки вот эти вот установки на то, что женщина, ребенок, что они как бы, в общем-то, даже и не имеют особого права голоса, что они как бы должны слушаться просто в силу того, что они дети или женщины — все-таки в современном мере уже так проблема, слава Богу, не ставится. С другой стороны, как это близко нашей проблематике, наших дней, потому что очень часто мы тоже поступаем, именно когда ставим идею выше, чем нашего ближнего. И я думаю, что, наверное, в этом и сказалось какое-то вот особенное внимание, родство и почитание великомученицы Варвары, потому что таких ситуаций достаточно в нашей жизни.

М. Борисова

— Ну с самого начала, смотрите, ее житие попало на Русь еще в XI веке. А автор «Сказания о Борисе и Глебе» уже сравнивает гибель Бориса по приказу брата с гибелью святой Варвары от рук отца.

Протоиерей Дионисий

— От рук отца, да, это XI век.

М. Борисова

— То есть это как бы вошло в изначальный какой-то культурный и нравственный духовный код. Потому что еще и народа как такового не было, еще и христианство только-только пускало первые ростки, и уже было ощущение вот этого удивительного какого-то. Ведь страстотерпцев, кроме как в нашей Церкви, нет нигде — то есть это какое-то особое отношение к этому подвигу.

Протоиерей Дионисий

— Тут проявилось еще, кроме всего прочего, предсказание Спасителя о том, что и враги человеку домашние его. А действительно в жизни, наверное, любой семьи есть какие-то внутренние конфликты, в том числе и на почве религиозного восприятия. Все-таки тем не менее, мне кажется, что современный христианин должен стараться уходить от того, чтобы не видеть своего близкого в семье. Мне кажется, что это одна из важнейших сейчас проблем, когда ради высоких истин, в том числе христианских, отцы своих детей не щадят. Или, наоборот, дети высказывают претензии, казалось бы, из христианской позиции своим родителям, но от этого в семье мира не наблюдается, от этого, наоборот, происходят раздоры и развалы. Можно даже себе нарисовать образ святой Варвары и считать себя именно продолжателем или продолжательницей ее подвига. Но надо помнить, что наша задача — это все-таки мирная проповедь, и мы не должны даже в своих идейных противниках не видеть образа Христа.

М. Борисова

— Но вот странно, почему-то традиция сложилась — великомученице Варваре редко молятся о каком-то семейном устройстве, устроении, а по традиции к ней обращаются с молитвой о счастливом смертном часе, об избавлении от внезапной смерти без покаяния.

Протоиерей Дионисий

— Ее даже иногда изображают на иконах с Чашей в руках, что она причащает тех, кто вот готов отойти в мир иной. Действительно, такая некая особенность в том, что ей молятся для того, чтобы не уйти в мир иной без покаяния. Кстати, это очень важный такой лейтмотив жизни, исторический лейтмотив жизни христианской Церкви, что для людей это было задачей первой важности — не уйти в мир иной с грузом тех грехов, которые человек носит в своей жизни. С одной стороны, конечно, не будем стараться откладывать все на потом — это тоже в какой-то степени нашла болячка, когда думаем: ну еще успеем сходить в церковь, покаяться, причаститься и потом, даст Бог, все наладится, все будет хорошо. А на последний момент откладывать не нужно. Но тем не менее вот великомученица Варвара, я надеюсь, будет помогать и помогает тем, кто старается жить именно в согласии со своей совестью.

М. Борисова

— Ну это важно в особенности, мне кажется, сейчас. Все-таки мы живем в таких условиях довольно жестких, в пандемию — люди умирают, и умирают, совсем не готовясь к тому, что с ними это случится.

Протоиерей Дионисий

— Да, это может совершенно развиваться за несколько часов трагический исход.

М. Борисова

— Поэтому, конечно, может быть, по молитвам святой великомученицы Варвары, даже в этих госпиталях есть священники, которые могут и поисповедовать, и причастить даже в реанимации.

Протоиерей Дионисий

— Совершенно верно. Ну что же, дорогие друзья, еще раз давайте будем готовиться к предстоящему празднику Рождества Христова. Мы находимся в период подготовки в Рождественский пост. И пусть наши святые, которых мы вспоминаем на этой неделе, будут нашей путеводной звездой — и Савва Освященный, и святая великомученица Варвара, и Савва Сторожевский, и пророки малые и великие. И да хранит вас Господь.

Протоиерей Дионисий

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире радио «Вера» была программа «Седмица». В студии были Марина Борисова и наш гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Слушайте нас каждую субботу. Поститесь постом приятным. До свидания.

Протоиерей Дионисий

— До свидания, дорогие друзья.