Поделиться
Наталия Черных
Был я тут в гостях у моего близкого друга, и, кстати сказать, — кума (крёстного старшего сына). В какой-то момент мы отвлеклись от разговора: друг позвал в свою комнату.
Ещё с порога я рассмотрел на стене, неподалёку от красного угла — фотографию, которой не видел раньше: пожилое женское лицо, по-старинному завязанный у подбородка платок, ясные, добрые глаза. Кум перехватил мой взгляд и пояснил: «Это моя тётя Аня». Я переспросил: «та самая?» «Да, она».
...Издавна знаю, что был в судьбе моего друга — особо почитаемый человек, к которому всегда можно было прийти за советом в трудные минуты жизни: простая, деревенская женщина, молитвенница. Знаю, что и ныне, мой — далеко не молодой уже кум — изредка приезжает к ней на могилку, как он сам говорит, «за помощью». «Бывает не понимаю, как поступить, — поеду, постою, помолюсь о ней, и словно бы получаю ответ: делай так-то и так-то. Может, кому это покажется и самовнушением, только я верю, что она — рядом, не оставляет меня. И не я один так думаю, тётю Аню многие почитают».
Я вспоминаю о том разговоре, перелистывая чудесную книгу поэта и эссеиста Наталии Черных «Подвижницы. Святые женщины нашего времени». Вот она читает нам из своего предисловия к этому труду.
«Я старалась выбирать героинь рассказов так, чтобы показать общее в их житиях, и отличное. Чтобы виден был характер, но и проступали ли бы черты лика святой. И, наконец, чтобы сохранялось ощущение, что это — люди, которые жили когда-то рядом с нами...»
Художественно-публицистические очерки о женщинах-подвижницах Наталия Черных поначалу хотела назвать «Мироносицы двадцатого века», — и я жалею, что в процессе подготовки книги к печати, издательство не сохранило этого названия, отсылающего нас к евангельским событиям. Кстати, в предисловии к изданию, автор — с которой мы близки по поколению — вспоминает и о своём детстве в закрытом советском городке, — где рядом оказывались свои старицы-подвижницы.
Одна из таких старушек, семейная нянечка, читала ребёнку молитвы, а к другой — монахине, жившей недалеко от Сызрани — мама автора возила свою хворающую дочь-подростка... Воспоминаний у Наталии осталось не так уж и много, но без них — никуда, они благодарно поселились в ее душе — участливым, сердечным теплом.
Книга «Подвижницы. Святые женщины нашего времени» начинается с очерков о монахинях и мирянках, скончавшихся в первой половине двадцатого века, и продолжается рассказами о тех, кто дожил до конца столетия и начала нового века.
Священник Константин Кравцов пишет об этой книге, что при чтении возникает нечаянное чувство почти реальной встречи с каждой героиней повествования. И это действительно — так, ведь автор книги — ещё и профессиональный литератор, тонко чувствующий, как устроено вещество художественного письма, с его вниманием к самым обычным деталям живой жизни, пусть и ушедшей в предание.
«Стараюсь уйти от дежурных слов, лучше сосредоточиться и, с Божией помощью, увидеть моменты жизни земных ангелов. Перед тем, как начать рассказ, мысленно, порой и вслух, обращалась к той, о ком собиралась написать. И тогда как бы само собою приходило: валенки, варежки, пироги...»
И конечно, я испытываю особое чувство, вглядываясь в даты кончины некоторых героинь этой книги — 2000-й, 2003-й 2004-й годы...
Какое счастье, что такие женщины-подвижницы, такие проводники христианства были в нашем давнем и недавнем прошлом. Были — и у кого-то из нас.
Надежда — что есть они и сейчас, что где-то рядом с нами они продолжают, — как пишет Наталия Черных, — сохранять, растить и кормить нашу Церковь.
Воспрещён и запрещён — в чём разница?
Поделиться
Фото: Petra Reid / Unsplash
Запреты — явление распространённое и даже привычное. С детства, мы сталкиваемся с ограничениями: не беги, прекрати кричать, стой на месте, не лезь в лужу.
С одной стороны, без запретов невозможно, а с другой, иногда для приятного общения лучше бы заменить ограничения на пожелания и советы. Например: «Давай будем говорить тише» или «Просим не пользоваться выходом». Немного иначе обстоит дело с общественным порядком в людных местах. Тут без запретов не обойтись. И чтобы они воспринимались серьёзно, помимо штрафов используются специальные стилистически окрашенные фразы. К таким относятся сочетания со словами «воспрещён» или «воспрещается». Приставка «вос» имеет книжный оттенок. Она зачастую придаёт слову возвышенный тон: воспрял, воспел, воспарил, восславил. В Евангелии встречается слово «восклонился», что означает «поднялся, выпрямился». Слово «воспрещён» необычно для обиходной речи, стилистически ярче окрашено, более официально, поэтому мы подсознательно реагируем на него эмоциональнее, чем на нейтральное «запрещён». Ограничение можно выразить иначе, например, словом «закрыто», однако выражение «проход воспрещён» имеет статус непререкаемости.
Более нейтральный глагол «запрещается», как правило, не вызывает такого эмоционального отклика — это просто регламентирующее слово.
Ограничительные фразы мы зачастую используем и в общении с окружающими: «Я запрещаю тебе играть на компьютере». Или: «Я запрещаю тебе трогать мои вещи». Но вряд ли кто-то из нас скажет: «Я ВОСПРЕЩАЮ включать радио».
Да и вообще объяснить собеседнику, что вы чего-то не хотите, можно другими, более мягкими способами.
Все выпуски программы: Сила слова
Пусть 60 детей с тяжёлым нарушениями продолжат реабилитацию
Поделиться
«Мама, деда, Нина», — это одни из немногих слов, которые может произнести Матвей, хотя ему уже 7 лет. У мальчика врождённый порок развития мозга и тяжёлые двигательные нарушения. Он живёт вместе с мамой, бабушкой и дедушкой. Несмотря на свои физические и умственные особенности мальчик стремится быть активным и участливым к своим близким. Например, каждый вечер заботливо напоминает дедушке, что нужно закапать глаза. Семья старается многому научить Матвея, чтобы он стал более самостоятельным. Мама помогает сыну то кашу мешать, то салат делать. Вместе они режут овощи, затем выкладывают их на тарелку и поливают маслом. Матвей довольно смеётся. Это его любимый салат, который он готовит уже почти что сам.
Несколько лет назад мама узнала о Центре реабилитации Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие» в Москве. Именно здесь она обрела надежду на то, что Матвей сможет освоить многие навыки и движения.
Мальчика взяли в длительную программу реабилитации. Каждую неделю в центре с ним занимаются разные специалисты, и Матвей понемногу развивается. Теперь он уверенно сидит на стуле, осваивает общение, учится удерживать ложку, хорошо жевать, уверенно управлять руками и двигаться в ходунках. Ребёнок стал гораздо активнее, пытается играть вместе с бабушкой в пинг-понг на детской площадке.
На сегодня таких особенных подопечных, как Матвей, в Марфо-Мариинском центре реабилитации — 60. Каждый из них стремится быть в чём-то независимым от родных: свободно играть на детской площадке, общаться, пить компот из любимой кружки и много чего ещё.
Поддержать детей с тяжёлыми нарушениями и подарить им возможность посещать занятия со специалистами, можно на сайте Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие».
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Атаман Михаил Черкашенин». Дмитрий Володихин
Поделиться
Дмитрий Володихин
В этой программе «Исторический час» вместе с доктором исторических наук Дмитрием Володихиным мы обратились в 16-й век и говорили о первом знаменитом донском казачьем атамане Михаиле Черкашенине, о его участии в походе войск Ивана Грозного на Крымское ханство, а также о значительной роли в важных сражениях тех лет: в битве при Молодях, в котором был остановлен хан Девлет Гирей, а также в обороне Пскова от войск польского короля Стефана Батория.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
- «Преподобный Серафим Вырицкий». Анастасия Чернова
- «Присоединение Астрахани к России». Александр Музафаров
- «Московское Страстное восстание 1611 года». Дмитрий Володихин
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
