Поделиться
Соправитель Диоклетиана, римский император Максимиан Геркулий был малообразован и жесток. Особенно ярко эти его качества раскрылись в начале четвертого века, во время Великого гонения против христиан. Максимиан лично с упоением следил за тем, чтобы все верующие в Иисуса Христа подверглись мучительным казням. В Никомидии, где находилась резиденция тирана, в короткое время пострадало более двадцати тысяч человек. После репрессий, пронёсшихся смертоносным вихрем, в городе осталось множество сирот.
Большинство детей, потерявших отца и мать, оказывалось под опекой родственников. За ребятишками присматривали, их кормили и одевали, но не находилось желающих говорить с ними о вере, за которую пострадали родители. Горожане были запуганы, и за одно упоминание Имени Христа сироты мучеников получали замечания от взрослых. А детям, которые успели разделить с родителями упование на Бога, было так важно общаться с единомышленниками!
АММОНИЙ:
Я согласен, Донат, что нужно быть осторожными. Но христианские собрания не должны прекратиться! Надо найти взрослого, который скажет нам, как сохранить веру — для наших малышей, для тех, кто будет жить после нас!
Аммоний, подросток лет четырнадцати, говорил горячо и громко. Его собеседник и ровесник Донат слушал спокойно, как будто не видел опасности в публичных разговорах о Спасителе. Он скептически качал головой, не веря, что возможно вернуть былую радость.
Мальчики заметили, что к их беседе напряженно прислушивается старик, стоящий неподалёку. Донат глазами призвал Аммония замолчать. На несколько долгих секунд повисла тишина. Ее прервал старец.
ВАВИЛА:
Подвергать себя опасности неразумно. Мы должны быть верными, но не легкомысленными.
АММОНИЙ:
Мы?..
В глазах Аммония вспыхнула надежда.
АММОНИЙ:
Вы... христианин?
Да, старец Вавила был христианином. Молчаливый и скромный, он всегда держался незаметно в многолюдной общине Никомидии, и мальчики не помнили его по христианским собраниям. В юности Вавила мечтал о семье и детях, но так и прожил свой век одиноким. Когда же по городу пробежала волна гонений, старик неожиданно обрел семью — в пещеру, куда он уходил, чтобы помолиться, стали стекаться дети казненных христиан. Сначала один, потом другой, и вот уже десятки ребятишек стайкой птенцов прибились к его ветхому гнезду. Нашли здесь утешение и Донат с Аммонием. Каждый день они спешили в скалы, чтобы послушать Вавилу. Старец рассказывал о Распятии и Воскресении Христа, о святых апостолах и мучениках, он помогал сиротам найти утешение в Боге. Вокруг Вавилы образовалась особая детская церковь. Он понимал, что долго скрывать этот факт от властей не получится — слишком уж чистосердечными были маленькие прихожане. И действительно, вскоре о детских христианских собраниях донесли Максимиану. Император Отдал приказ схватить старца и всех, кто его посещал. Вавила предстал перед судом и бесстрашно отражал все попытки склонить его к жертвоприношению. Столь же мужественно держались и дети.
АММОНИЙ:
Мы христиане и дети христиан! Наши мамы и папы смотрят на нас с Небес — как же мы можем обмануть их надежды? Ради чего мы будем служить бесам, приносить жертвы немым и глухим идолам — ради сохранения земной жизни? Но ведь тогда мы потеряем возможность встретиться со Христом и с родителями! Как вы этого не понимаете?
Вавила молчал под пытками. Лишь перед самой кончиной он светло улыбнулся и произнес немеющими губами: «Вот я, Господи, и дети, которых Ты мне дал». Палачам показалось, что старик увидел что-то величественное за их спинами, они обернулись, но не заметили ничего необычного. Не дано им было узреть и то, как стойкие дети мучеников вереницей входят в Небесное Царство вслед за своим учителем.
