«Михайло-Архангельский монастырь». Иеромонах Софроний (Михальский)

У нас в студии был эконом Михайло-Архангельского монастыря в городе Юрьев-Польский иеромонах Софроний (Михальский).

Разговор шел об истории Михайло-Архангельского монастыря, о его возрождении и о том, какая поддержка требуется этой древней обители сегодня.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин

— Друзья, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на Светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать. С удовольствием представляю нашего гостя: в ближайший час эту часть «Светлого вечера» вместе с вами и вместе с нами проводит иеромонах Софроний (Михальский), эконом Михайло-Архангельского монастыря в городе Юрьев-Польский (или Юрьев-Польской, сейчас мы будем выяснять). Здравствуйте.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Город Юрьев-Польский — это замечательный город во Владимирской области. Наши постоянные слушатели от меня, наверное, про него много слышали — я там достаточно часто бывают. Но я думаю, что здесь лучше все-таки отцу Софронию рассказать, как же правильно... Я даже предлагал монастырю Михайло-Архангельскому выпускать футболки, на которых будет написано: «Юрьев-Польский — Юрьев-Польской: как же правильно?».

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Ну, историческое название все-таки — Юрьев-Польской. К Польше город не имеет никакого отношения (хотя некоторое время имел — мы расскажем об этом, я думаю, позже, какое отношение он имел к полякам и поляки к нему). Но происходит название от «поля», от «ополья», потому что город расположен в ополье — это приятное, красивое место полей, перелесков, холмов, и когда вы подъезжаете к самому городу, город открывается перед вами таким очень красивым ландшафтом...

А. Пичугин

— ...если ехать со стороны Киржача, Кольчугино. Потому что если со стороны Суздаля — там не сразу понимаешь. А вот если ехать со стороны Кольчугино, ты там по этим всхолмьям едешь-едешь-едешь, и вдруг в такой ложбинке видишь весь город — очень красиво.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да-да-да.

А. Пичугин

— Итак, город к полякам отношения не имеет, но все-таки поляки там, можно сказать, бывали?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, они побывали. Они побывали в нашем городе, но об этом мы расскажем...

А. Пичугин

— ...ну, позднее.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— ...да, позднее.

А. Пичугин

— Город древний, город XII века — основан в XII веке, хотя, по данным археологии, там в окрестностях города, даже на территории современного города были более ранние поселения, но это все-таки не считается городом, потому что, с точки зрения археологии, мы, там, городом считаем то, что имеет материал, то, что можно маркировать как наличие здесь городского населения. И вот какова же его история? Мы сейчас так плавно подойдем к истории монастыря, потому что сам монастырь — он внутри Кремля, он неразрывно связан с городом, и, мне кажется, большинство людей, которые в Юрьев приезжают, они, видя Михайло-Архангельский монастырь, считают, что это и есть-то, собственно, сам кремль.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Ну если быть совсем точным, кремль до наших дней не сохранился. Сохранился крепостной вал, внутри которого прежде находился кремль, который, к сожалению, погиб при татаро-монгольских нашествиях, во времена нашествия Батыя. А город основан в 1152 году Юрием Долгоруким. В этот городе по его приказу сооружается круглый детинец, вот который сохранился, да, как я сказал, до наших дней. Это земляные валы высотой семь метров с деревянными стенами на тот момент. И на территории крепости городской в 1234 году был возведен знаменитый Георгиевский собор, который сохранился до наших дней. Он находится в непосредственной близости от нашего монастыря — ну, на расстоянии примерно метров ста.

А. Пичугин

— «Гриб-боровичок» — если к нему близко подходишь, может быть, не так очевидно, но если, опять же, подъезжаешь к городу или смотришь где-то с разных высот — там все-таки город в ландшафте, — ты этот «гриб-боровичок» почти все время видишь, он очень выгодно так, красиво стоит. Ну, и «боровичком» он тоже стал неслучайно — он все-таки был построен в духе домонгольских соборов, последний домонгольский собор, можно сказать, Северо-Восточной Руси.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да-да. И вот это соседство с этим историческим собором, конечно же, связано и с нашим монастырем тоже, потому что с 1212 года Юрьев-Польской являлся центром удельного княжества, во главе которого стоял сын Всеволода Большое Гнездо Святослав, благоверный князь Святослав. В период его правления внутри крепостного вала, внутри вот этого города основывается княжеский Михайло-Архангельский монастырь, так называемый «княжич-монастырь», монастырь — место богомолья князя, место такого... молитвенный центр города. Молитвенный центр города, который князь посвящает святому архистратигу Божьему Михаилу. И в период монголо-татарского нашествия, к сожалению, монастырь был разорен, сожжен, а в 1340 году город Юрьев вошел в состав Великого Московского княжества. И позже, вот уже по велению царя Ивана Грозного, был подарен астраханскому хану Абдулле Ак-Кубекову, который перешел на сторону русских еще до падения Астрахани. Во времена Смутные, в начале...

А. Пичугин

— Мы тут к полякам подходим...

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, вот здесь вот мы подходим к полякам, и на какой-то период времени действительно Юрьев-Польской становится, к сожалению, Юрьевым-Польским. Польско-литовские интервенты сжигают монастырь, когда заходят в город, и, к сожалению, насколько мы знаем, вместе с гибелью монастыря погибла и его братия.

А. Пичугин

— Прямо даже так, да?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да.

А. Пичугин

— Ну, это, на самом деле, достаточно распространенная была история, и не только для интервенции — и для более ранних времен. Все-таки монастырь — это укрепленное место, в данном случае — монастырь внутри кремля. И я вот, к сожалению, несмотря на то, что... Ну как — да, наверное, у него были достаточно декоративные стены, поскольку он прямо вплотную примыкал к крепостным стенам Юрьевского кремля... Сейчас монастырь, когда ты приезжаешь... Я сразу скажу — мне очень обидно, что Юрьев — это город, который большинство людей, если его и знают, то знают по очень хорошему фильму. Я очень люблю творчество Юрия Арабова, к сожалению, недавно ушедшего — он и к нам приезжал на Радио ВЕРА, и у него дом был недалеко от Юрьев-Польского, и он там в последние годы жил и работал. И его собственные впечатления от Юрьева — они... Может быть, это личные впечатления; может быть, просто этот город, который был... провинциальный город, который был всегда рядом, и он как-то вот, впитывая его, придумал этот сюжет — «Юрьев день», фильм «Юрьев день»... Но жители города, я знаю, что обижаются на эту картину, потому что она не отражает суть самого Юрьева, который очень симпатичный небольшой город во Владимирской области. Но мне очень обидно, что в советские годы Юрьев как раз был знаковой частью Золотого кольца, и туда приезжали туристические автобусы, и даже по нынешней реставрации Михайло-Архангельского монастыря видно, что она в советские годы проводилась, научная реставрация — видны ее остатки, но, к сожалению, вот сейчас монастырь — он не сказать, что в упадке, но требует очень большого внимания. Собственно, не в последнюю очередь мы вас сегодня пригласили, чтобы поговорить об этом — может быть, неравнодушные люди среди наших слушателей найдутся, которые захотят поучаствовать в жизни этого прекрасного монастыря, который на самом деле уже достаточно давно открыт, действует. Ну, до недавнего времени там и братии было совсем немного. Сейчас вот что-то начало меняться, и, в том числе, с вашим приходом. Вы хотите, чтобы про этот монастырь знали, чтобы этот монастырь был и таким духовным, одним из духовных центров Владимирской области. Я так понимаю, что и в последнюю очередь он вернул себе статус важно очень города на туристическом маршруте Золотого кольца — это и туристы, это паломники, это и развитие города, это и развитие монастыря. Мы все прекрасно понимаем, что когда город с большим туристическим потенциалом имеет в себе такие памятники, как ваш монастырь, как Георгиевский собор, это, конечно, работа в две стороны: с одной, это, конечно же, интересные экскурсии, поездки, паломничества; с другой стороны, это сохранение храмов, монастырей и их реставрация. И всё это очень важно. Поэтому я думаю, что вот наша программа — она не в последнюю очередь как раз на это нацелена.

А современность монастыря какова? Но давайте, знаете, начнем не с того времени, когда вы туда приехали или когда монастырь открывался, а с ХХ века. Как Юрьев вошел в ХХ век?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— В начале ХХ века население Юрьева насчитывало около 6 тысяч жителей. В городе действовало более 10 ткацких фабрик, были открыты женская прогимназия, реальное училище, высшее начальное училище, богадельня. В 1913 году в город было проведено электричество, и предполагалось даже осуществить полное освещение города.

В 1919 году, тут уже с приходом советской власти, государственные учреждения города были разграблены в ходе восстания «зеленой бандой» крестьянина и бывшего штабс-капитана Ефима Скородумова.

А. Пичугин

— Ну да, это знаменитое Юшкинское восстание, да-да-да. Оно не только в Юрьеве было — это и Гаврилов Посад, это вот эта часть Суздальского ополья — оно прямо содрогнулось тогда.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да. Ну, и, естественно, эти события не миновали и нашу обитель — в 1920 году монастырь был закрыт советской властью. Снова, как и несколько столетий тому (назад) погибает братия монастыря, и начинается новый период его истории, потому что в ноябре 1920 года новая городская власть постановляет, что будет открыт музей, приуроченный к празднованию Октябрьской революции, и экспозиции и выставки музея надлежало расположить в монастырских зданиях. Краеведческого музея, который существует и до наших дней... В то же время убранство внутреннее храмов было уничтожено, в монастырских помещениях, корпусах размещаются выставочные залы музея.

С одной стороны, мы очень благодарны тем, кто тогда таким образом сохранил монастырь, потому что до наших дней практически в полном своем объеме дошел монастырский ансамбль XVI — XVII веков.

А. Пичугин

— Друзья, напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня иеромонах Софроний (Михальский), эконом Михайло-Архангельского монастыря города Юрьев-Польской. Да, мы остановились на том, что монастырский комплекс практически полностью сохранился. А полностью, или практически какие-то утраты все-таки были?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Ну, в период, как вы совершенно правильно заметили, реставрации в советское время возобновлялись, восстанавливались некоторые части крепостных стен.

А. Пичугин

— Да. Ну, это... Да... Само собой.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да. И на сегодняшний день немножечко видоизменен трапезный храм В Честь Знамения Иконы Божьей Матери. Если мы посмотрим на фотографии монастыря до его закрытия, мы увидим, что есть, конечно же, различия с тем, что мы имеем сегодня, архитектурные различия. Потому что если храм на начало ХХ века... его верхняя часть, барабаны, купол были выполнены в стиле «ампир», то уже при научной реставрации в советское время была произведена замена на более аутентичную, чтобы, соответственно, и барабаны, и купол, и некоторые другие архитектурные элементы более соотносились с комплексом корпуса трапезных палат XVII века. Поэтому на сегодняшний день мы имеем монастырь, на 90 процентов, скажем так, аутентичный тому, что было до его закрытия, и мы имеем 10, скажем так, процентов вмешательства в его архитектурный облик, которые были произведены уже в советское время.

А. Пичугин

— Но тут, справедливости ради, надо сказать, что научная советская реставрация — это обычно было как раз неплохо. Хороший пример — опять же, из вашего города: Георгиевский собор до революции планировалось расчистить от поздних построек, потому что в начале ХХ века возникает большой интерес к древностям. Ну, родоначальник русской археологии граф Уваров — это, конечно, вторая половина XIX века. Ну вот благодаря ему, благодаря тому, что этот интерес постоянно подогревался, благодаря тому, что возникла целая плеяда искусствоведов, реставраторов, еще до революции была идея, и даже, по-моему, утвержденная, снести огромную, высокую колокольню Георгиевского собора, трапезную часть. Но до революции дело до этого не дошло, потому что, ну, вот как бы вот этот документооборот — он весь обычно долгий, особенно в таких небольших уездных городах — пока дойдет, пока решат... Тут революция случилась. И уже большевики всё сносили. И сейчас обычно говорят, что «ну вот, как же так — смотрите, большевики снесли вот эту вот новую замечательную... ну, более позднюю замечательную часть», а научная реставрация говорит: «Нет, правильно сделали — до революции планировали снести, потому что собор должен быть... должен выглядеть так, как он был даже не задуман, а как он был перебран.

Потому что у него же есть замечательная история, когда... Ну, история, конечно, начинается с не очень хорошего момента, когда рухнули своды и рухнула часть собора, и долгое время он был в запустении, и местные жители успели белокаменные блоки с резьбой (это самый богато декорированный резьбой по белому камню домонгольский собор у нас, в Русской церкви)... Где-то порядка 100 лет он был в запустении, и только в XV веке московский зодчий Ермолин, который в тот момент строил свои палаты в Москве, ему было недосуг ездить в Юрьев-Польской. Он все-таки приезжает, и он был направлен на реставрацию этого собор. Собирает, как он мог себе представить, эти блоки, и в итоге получается вот такое творение — частично XIII, частично XV века, которое мы сейчас видим. Такой «гриб-боровичок». И ценность его — как раз вот в том виде, который он имеет сейчас. А поздние пристройки, конечно, это всё меняют. Там Троицкий придел был, колокольня, а рядом построен огромный Троицкий собор в начале ХХ века, на который местные жители сами деньги собирали. Тут памятник предреволюционным годам, с одной стороны, с другой стороны вот, к сожалению, как мне кажется, его надо было строить совсем в другом месте.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да. Ну, и надо сказать, что он как действующий храм прослужил совсем недолго.

А. Пичугин

— Да, совсем недолго. Хотя вот эта громадина так и стоит. Прежде, чем, знаете, мы о современности поговорим (и я чего-то упустил это из виду), а про Святославов крест расскажите, пожалуйста.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Среди тех святынь, которыми знаменит Юрьев-Польский, в первую очередь, наверное, нельзя не сказать о чудотворном Святославовом кресте. Это святыня, которая, к сожалению, сейчас незаслуженно практически забыта в нашем православном обществе, нашей православной среде, но очень крест почитался в дореволюционное время. В начале XIII века благоверный князь Святослав, мощи которого находятся в нашем монастыре, предпринимает поход на волжских булгар, которые представляли опасность для северо-восточных рубежей Владимиро-Суздальского княжества, и свои набеги они осуществляли, как тогда говорили, «без вести», то есть, без объявления войны. И князь осуществляет на них поход встречный. Поход увенчается победой, и булгары приносят присягу князю Владимирскому. И в честь одержанной им победы святой князь устанавливает у себя в Юрьеве памятный крест. Князь знал, что его дядя, владимирский князь святой Андрей Боголюбский, одержавший победу на сто лет раньше, устанавливает около Владимира поклонный белокаменный крест. И вот уже князь Святослав повторяет его деяние — по преданию, он сам вырезает этот крест из белого камня...

А. Пичугин

— Вообще, про него говорили, что он был искусным зодчим. А считают искусствоведы, что все-таки, конечно, ну, крест, может быть, и он резал, участвовал, но и собор строился по его проекту или, по крайней мере, по его каким-то объяснениям. Скорее всего, по объяснениям, потому что вряд ли он уж там каменные блоки клал. Но он любил искусство. Был бездетным. Жена у него была пострижена, так сказать, в монастырь, вот, поэтому все эти... всё это его сподвигало к тому, что он очень много времени уделял какому-то внешнему благоукрашению.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, и это видно даже сейчас. Когда ты посещаешь Георгиевский собор или смотришь на чудотворный крест, видна и любовь, такое прилежание — да? — современников, тех, кто жил в то время, к такой красоте церковной, к благолепию, к храмостроительству. И этот крест, если мы на него смотрим, представляет собой композицию, где по центру находится Распятие Господне, слева от Распятия — Богородица и жены мироносицы, справа — Иоанн Богослов и римский сотник Лонгин, изображенный в воинских доспехах. И о Святославовом кресте народное благочестие сохраняло многочисленные свидетельства чудес. Особенно к кресту приходили супруги, которые уже утратили надежду на чадородие, — те, кто был бесплоден. И эти люди приходили молиться перед этим крестом, и, по свидетельству, по многочисленным свидетельствам, получали вот по милости Божьей возможность иметь детей. И даже сегодня мы знаем случаи, когда люди приезжают специально в наш монастырь, чтобы помолиться у этого креста, приложиться к этой святыне с просьбой о даровании им потомства.

В настоящий момент крест находится среди экспозиции Юрьев-Польского музея, расположенного в одной из башен нашего монастыря. Как я сказал уже ранее, музейная экспозиция занимает бóльшую часть помещений монастыря. Некоторые помещения, такие, как Надвратный храм Святого Иоанна Богослова (храм XVII века, который сейчас активно реставрируется), Михайло-Архангельский основной собор монастырский, переданы в совместное пользование с Русской Православной церковью.

А. Пичугин

— Когда это произошло?
Иеромонах Софроний (Михальский)

— Это произошло уже в 2000-х годах.

А. Пичугин

— Я, кстати, ошибся... Я не ошибся, я забыл — да, конечно же, очень известная история — у Святослава Всеволодовича сын Дмитрий был. То есть, жена Святослава Всеволодовича — это дочь Петра и Февронии Муромских. Ну, по крайней мере, как мы ассоциируем с Петром и Февронией князя Давида Муромского, его жену (ее летописное имя не сохранилось, но вот как бы, если мы ассоциируем, то это Петр и Феврония), и вот их дочь была супругой Святослава Всеволодовича, она впоследствии постриглась в иночество.

Мы уже перешли к современной истории, а монастырь — явно, ну, такая важная часть современного города, потому что если вы в Юрьев приедете, первым делом вы, скорее всего, отправитесь именно туда. Вы начали уже рассказывать, когда я вас прервал этой исторической вставкой... Что сейчас паломники, туристы, которые приезжают в монастырь, видят? Скажите, а действительно делит помещение монастырь с музеем? Насколько у вас там тесное сотрудничество, как вы разделяете владение этой территорией?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Ну, у нас с музеем установились очень добрые, добрососедские отношения...

А. Пичугин

— ...что нечасто бывает.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— ...что нечасто бывает. С одной стороны, мы имеем возможность совершать богослужения в наших монастырских храмах, — ну, на сегодняшний день, когда мы с вами говорим, в одном монастырском храме, в Михайловском соборе, в котором покоятся мощи нашего основателя, благоверного святого князя Святослава. Надвратный храм Иоанна Богослова, как я уже сказал, находится на реставрации. Хотелось бы, конечно, чтобы этот процесс побыстрее завершился. Но музей сейчас занимает помещения архимандритского братского корпуса, экономских палат, трапезных палат и трапезного храма, и также некоторые башни монастыря. Мы живем тихой монастырской жизнью, немногочисленная братия... Музей живет своей жизнью...

А. Пичугин

— А правда, что вы не можете жить внутри монастыря?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Это правда, потому что... Да даже не столько мы не можем — мы бы и рады бы...

А. Пичугин

— Вы можете, да...

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, да... Но у нас просто нет, не хватает жилых помещений. Потому что какую-то часть помещений занимает музей. Мы, безусловно, благодарны музею за то, что в советское время благодаря именно музею сохранился наш прекрасный монастырь. С другой стороны, мы тоже относимся с большим уважением к людям, которые посвящают всю свою жизнь искусству, посвящают всю свою жизнь сохранению памятников и экспонатов исторических, поэтому мы понимаем и их ситуацию, они понимают нашу. К сожалению, братия сейчас... нет возможности расширяться. Есть люди, желающие поступить в наш монастырь, есть люди, желающие пожить у нас, но мы не обладаем жилыми площадями.

А. Пичугин

— А как вы выходите из этой ситуации сейчас?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— В нашем распоряжении сейчас находится одна из монастырских башен, которая на самом деле не особо была приспособлена для проживания, но мы какими-то такими усилиями более-менее адаптировали ее к проживанию.

А. Пичугин

— Но там, я так понимаю, что жил долгое время игумен монастыря отец Афанасий?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, отец игумен тоже там находился и имел там свою келью. Но, к сожалению, это очень маленький объем внутреннего пространства, и надо понимать, что это старое здание с толстыми стенами. Зимой — вопрос отопления, и там, на самом деле, довольно-таки зябко.

А. Пичугин

— А музей, кстати, по-моему, топится углем, потому что там лежат огромные-огромные залежи угля, и они явно используются.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да. И мы, и музей, как один комплекс, мы отапливаемся до сих пор углем. И один из наших братьев живет совсем неподалеку от кочегарки, буквально соседняя дверь. И если так посмотреть, вспоминается фильм Павла Лунгина «Остров», да? — вот эти вот сцены с углем, с монахом, который живет на угле. И так вот получается, что мы вынуждены ютиться в каких-то таких неприспособленных помещениях.

А. Пичугин

— То есть, с одной стороны, у нас автомобили-планшеты, скрин, где все сенсорное, а с другой стороны — в 150 километрах от Москвы в городе до сих пор угольное отопление.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Абсолютно другая реальность! Абсолютно другая реальность. Мы решили все-таки, что надо как-то эту ситуацию в корне менять. Поскольку сейчас нет возможности на настоящий момент предоставить музею равноценные площади, в которые они могли бы переместиться, чтобы иметь возможность сохранить экспозицию, сохранить то наследие, которым обладает музей, в полноте своей, чтобы у всех туристов, посетителей города была возможность ознакомиться с экспозицией, мы приняли решение выйти за монастырские стены...

А. Пичугин

— Давайте об этом буквально через минуту. Сейчас небольшой перерыв, прервемся. Напомню, что в гостях у нас сегодня иеромонах Софроний Михальский, эконом Михайло-Архангельского монастыря в городе Юрьев-Польский... Юрьев-Польской... Вы не обращайте внимания, что мы то так, то так говорим — я так понимаю, что отец Софроний и я, мы там за время пребывания в Юрьеве (в моем случае — приездов в Юрьев частых) уже привыкли к тому, что местные жители говорят очень по-разному. Через минуту мы вернемся в нашу программу. Никуда не уходите, мы скоро все снова соберемся в этой студии.

Возвращаемся в студию Светлого радио. Друзья, напомню, что в гостях у нас сегодня иеромонах Софроний Михальский, эконом Михайло-Архангельского мужского монастыря в городе Юрьев-Польский Владимирской области. Мы говорим и о городе, и о монастыре, о его истории и о его современности. Современность — она... На самом деле, с одной стороны, перспектив много, с другой стороны, все-таки еще... все-таки всё еще на начальном этапе, судя по всему.

Вы начали перед нашим перерывом рассказывать, как вы выходите из ситуации, когда внутри монастыря, фактически, жить негде, поскольку там только один действующий храм, все остальное практически полностью занимается музеем. Где же вы живете?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Ну, я бы начал немножечко издалека, если позволите. Все-таки монастырь — это не только стены, не только архитектурный ансамбль, но монастырь, в первую очередь — это люди, это братия этого монастыря, ради которых...

А. Пичугин

— Много братии?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Братии немного, братии нас сейчас пять человек. Но, опять-таки, как я сказал ранее, мы бы хотели, чтобы нас было больше. Но мы связаны ситуацией, в которой мы не можем разместить желающих прийти в наш монастырь. Потому что братия — это все-таки общежитие, это монашеский коллектив, монашеская семья, и в самом понятии вот этого общежительного монастыря заложена братская жизнь, которая начинается с утра, с утренних молитв, продолжается богослужением, совместными трапезами, совместными послушаниями, вечерним богослужением, далее совместной молитвой, ужином. То есть, это такой постоянный цикл, где братия имеет возможность быть вместе. И монастырская жизнь — это все-таки жизнь братии, в первую очередь. Мы всегда очень рады нашим паломникам, нашим гостям, но монастырь — это для братии, в первую очередь, и всё, что мы видим, всё, что строилось, то, что умножалось (это не только наш монастырь, это касается всех монастырей), это, в первую очередь, для того, чтобы там была духовная монашеская жизнь. И поскольку мы не имели возможности (и до сегодняшнего дня не имеем такой возможности) как-то, скажем, развернуться внутри своего же собственного монастыря, мы вышли, решили выйти за его стены. По благословению нашего священноначалия уже в ушедшем 2024 году мы при помощи наших добрых друзей приобрели замечательное старинное здание купеческого дома XIX века, находящееся в непосредственной близости от нашего монастыря. Надо сказать, что здание это находилось в плачевном состоянии, в аварийном состоянии, потому что оно стояло много-много лет заброшенным. Фактически, мы взяли дом, просто его стены и крышу. Территория вокруг этого здания была захламлена, поросла бурьяном, внутри совершенно были непригодны перекрытия, была сломана печь. И мы своими силами взялись...

А. Пичугин

— Он просто заброшенный стоял?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, он стоял заброшенный. К сожалению, если вы поедете по нашим окрестностям, вы можете увидеть такие замечательные, очень уютные, такие похожие... такие милые «пряники» — вот эти купеческие дома, которые стоят в таком удручающем состоянии. Строятся новые, очень симпатичные дома рядом, современные, а вот эти старые дома как-тоо, к сожалению, забываются. Ну, и вот один из таких домов мы с Божьей помощью приобрели и начали производить там реставрационные работы — с той целью, чтобы там разместились монашеские кельи, разместилась трапезная, кухня, небольшая часовня, потому что братия должна иметь возможность собираться несколько раз в день для совместной молитвы. И поскольку дом все-таки находится за оградой монастыря, особенно в зимнюю пору не всегда сподручно ходить пешком на какое-то расстояние. Надо сказать, что даже вот в этом году, несмотря на то, что зима относительно выдалась теплой, но в Юрьеве снега достаточно. И мы начали вот эти ремонтные работы. План у нас заключается в том, чтобы до того времени, когда мы сможем вернуться в наши исконные монастырские помещения, в наши корпуса, именно вот в этом доме началось такое восстановление, реабилитация монашеской жизни. Чтобы мы могли принимать тех желающих поступить в нашу монастырскую братию, если таковые находятся. Вот на сегодняшний день уже несколько людей выражают желание к нам присоединиться, но, к сожалению, мы, так вот скорбя, вынуждены им отказывать, потому что мы им говорим, что «нам негде вас поселить». И в плана экономской службы монастыря, которую я возглавляю, находится проект...

А. Пичугин

— А вы напомните людям, которые, может быть, не очень знакомые с тем, как все устроено в монастыре, кто такой эконом.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Эконом монастыря — это один из братьев монастыря, на котором лежит ответственность за хозяйственные вопросы жизни монастыря, строительные, ремонтные, за связь с общественностью, который работает с монастырем, с монастырскими сотрудниками, с подрядчиками, с поиском возможностей и средств для развития монастырской жизни. Эконом — это, скажем, человек, который занимается именно такой внешней стороной жизни монастыря — не духовной, внутренней (для этого существует духовник монастыря). У нас духовником монастыря является наш отец игумен, замечательный батюшка, отец Афанасий...

А. Пичугин

— Да, я как раз хотел спросить вас, чтобы вы о нем рассказали чуть-чуть, буквально в двух словах. Потому что известный человек, особенно тем, кто знаком с православным сегментом Интернета (наверное, еще с конца 90-х знаком)...

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да-да-да, нам очень повезло с игуменом (это глава монастырской семьи, который, который объединяет вокруг себя братию). Наш батюшка — человек замечательных дарований. Ну, я бы сказал, что он, помимо того, что он прекрасный пастырь и очень хороший игумен, он прекрасно справляется со своими обязанностями. Кроме того, отец Афанасий — он большой эрудит и большой специалист по истории теологии, философии. Батюшка на протяжении многих лет собирает уникальную библиотеку старинной литературы — в первую очередь, конечно, по теологии и истории, но есть и художественная литература, есть и философская, историческая. И эта библиотека пополняется регулярно.

А. Пичугин

— А она доступна желающим ознакомиться?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, вы можете приехать в наш монастырь, обратиться к братии монастыря или непосредственно к отцу игумену и посетить эту библиотеку. Ну, соответственно, у нас нет помещения постоянного в монастыре для библиотеки (ну, коль скоро нет даже для нас, поэтому нет пока помещения под библиотеку), библиотека находится в частном секторе в городе, но вы можете всегда приехать и с ней ознакомиться. Вот это такой огромный труд, который проделывает наш игумен на протяжении многих лет, собирая такую уникальную коллекцию старых книг.

А. Пичугин

— Я понимаю, что вы... Этот дом, про который вы сейчас рассказывали, где вы живете, и даже, скорее, наверное, приезжаете в этот дом, переезжаете, потому что вы же его приобрели совсем недавно, буквально, может быть, там, и двух месяцев не прошло... Сразу вопрос. Я еще раз напомню, что мы сегодня, и не только сегодня, вот на протяжении последних дней в нашей линейке вечерних программ говорим про реставрацию, сохранение храмов, консервацию и о том, как этому делу можно помогать. И вот сегодня мы не в последнюю очередь с отцом Софронием здесь встречаемся, чтобы неравнодушные люди из числа наших слушателей могли тоже как-то поучаствовать в деле возрождения Михайло-Архангельского монастыря Юрьева-Польского — таким образом, в деле возрождения самого очень красивого и важного для русской истории города, поскольку мы часто говорим о необходимости помнить о своих корнях, о важности своей истории, Святой Руси. Мы много о чем говорим, но вот мы видим, что такие чудесные, прекрасные города, как Юрьев, они находятся не в лучшем состоянии — по крайней мере, их памятники. Но не потому, что всем на них наплевать, а потому что дело их воссоздания — это, фактически, общее дело. Очень сложно одному человеку, очень сложно, там, я не знаю, мэру города, губернатору области за счет государственного бюджета все это делать. Это такая наша, наверное, общая задача. Надо с малого начинать.

Поэтому сразу вопрос: вот что вам нужно в первую очередь?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Нам нужна... любовь. Нам нужна любовь тех людей, которым небезразлична судьба памятников. Нам нужна любовь тех людей, которым небезразлична духовная жизнь. Монастырь — это, опять-таки, я повторюсь, это братия монастыря, это его духовная жизнь — то, ради чего монастырь строился и то, ради чего монастырь сохранялся. Как бывает, так приходят люди и говорят: «А здесь у вас... Вот здесь у вас музей?» — Говорят: «Да, музей здесь. Но и монастырь здесь». В первую очередь, я бы хотел, да и для себя самого, отметить, что мы нуждаемся в небезразличных людях. Очень мало таких сохранившихся памятников архитектуры, таких монастырских ансамблей, как наш монастырь, таких древних исторических посконных русских мест, которым является Юрьев-Польский. Уникальность монастыря не только в том, что мы имеем возможность прикоснуться вживую к этой истории, к истории государства Российского, которая проходит полностью через историю Владимиро-Суздальской Руси, проходит полностью через наш монастырь. Но это же еще и прикосновение к духовной памяти наших предшественников, наших благочестивых предков — и тех людей, которые в этом монастыре жили, молились Богу, и тех людей, которые созидали и которые помогали строиться, развиваться и существовать этому монастырю. Мы действительно только в прошлом году начали вот этот процесс с монастырским домом. Ну, нам, честно говоря, нужно все. Нам...

А. Пичугин

— Вот мы наконец к самому главному перешли.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да-да-да. (Смеется.) Нам нужно всё. Вот пример, самые бытовые вопросы какие-то — элементарная мебель, какие-то принадлежности, посуда, еще что-то. Братия — они люди живые, они хотят кушать. Соответственно, мы всегда рады, если нам кто-то помогает какой-то провизией, простым каким-то провиантом, какой-то одеждой, особенно зимней одеждой, потому что монастырские послушания — они связаны зачастую с выполнением таких тяжелых физических работ, и нужна какая-то одежда такая неприхотливая. Мы нуждаемся в том, чтобы в наших храмах было тепло, потому что сейчас, в зимний период, мы служим в нашем Михайловском соборе, и если вы придете к нам на службу, вы увидите, что люди стоят в зимней одежде.

А. Пичугин

— Я подтверждаю, да. Причем, на протяжении многих лет, когда я зимой приезжаю в Юрьев и захожу в собор, я вижу, что там, мягко говоря, не тепло.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, там совсем не тепло зимой по причине того, что старые окна, большие окна собора находятся сейчас в таком удручающем состоянии, и по храму зимой дует ветер. Это, конечно, работы, которые мы будем осуществлять с Божьей помощью в перспективе — замена окон и общая реставрация храма, те работы, которые уже практически завершены в Надвратном храме. Там сейчас установлены хорошие рамы, производится очень неплохая с точки зрения дальнейшего использования храма реставрация, потому что зачастую же некоторые храмы если и реставрировались, опять-таки, в советское время не всегда, может быть, думали, как эти храмы... да, может, даже не предполагали, что эти храмы будут снова использоваться по назначению. Сейчас в Надвратном храме устроен даже теплый пол. Соответственно, людям будет тепло молиться, комфортно приходить на богослужения.

А если возвращаться к этим нуждам, в нашем соборе, где холодно, мы пытаемся согреться тепловыми пушками. А это, соответственно, какая-то такая статья расходов, которую...

А. Пичугин

— Большая статья расходов. Пушка — это неэкономная штука.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да, это штука неэкономная, и экономская служба ищет возможности, чтобы это все оплачивать. Нам бы хотелось бы, действительно, чтобы, может быть, были какие-то люди, которые откликнутся на наши нужды — помочь хоть чем-нибудь. Может быть, приехать, в первую очередь, поддержать нас молитвенно. Потому что наш монастырь, к сожалению, несмотря на то, что он древний, несмотря на то, что у нас находятся такие великие святыни, как Чудотворный Крест, мощи благоверного князя Святослава...

А. Пичугин

— А собор сейчас закрыт, к сожалению, сам Георгиевский собор, а Крест у вас, да?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Крест у нас в монастыре сейчас, да. Он находится в экспозиции музея, который находится на нашей территории. Вы можете прийти, приложиться ко Кресту, помолиться у него. Можно приехать в монастырь, найти кого-то из братии, попросить кого-то из наших священников отслужить молебен у Чудотворного Креста. Такая, кстати, была традиция и до революции, когда приходили люди, как мы говорили раньше, особенно те, кто молится у Креста о даровании потомства, люди, кто просит избавления от бесплодия. Они приходили, служились молебны, и по милости Божьей люди получали просимое.

А. Пичугин

— Я напомню, друзья, что в гостях у Светлого радио сегодня иеромонах Софроний (Михальский), эконом Михайло-Архангельского монастыря в городе Юрьев-Польской (Юрьев-Польский, Польской) Владимирской области.

А если говорить о прямых пожертвованиях, как это сделать? Вот слушают нас люди, кее понимают, что хотят деньгами помочь. Есть сайт http://mmonastery.ru, там естсь раздел «Пожертвования». Какие есть вообще возможности технические?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Ну, у нас на сайте есть возможность сделать пожертвование через «Систему быстрых платежей», нажав соответствующую кнопочку. Мы молимся за всех тех жертвователей, кто нам помогает, за тех неравнодушных людей. И я бы еще рекомендовал, посетив наш сайт, ознакомившись с историей монастыря, прочитав и узнав больше о наших святынях, если кто имеет такое желание, у нас на сайте можно заказать поминовение — то есть, сделан раздел, где можно подать записочки в таком электронном формате о здравии и о упокоении. Мы молимся и поминаем тех, кто присылает нам эти заявки, причем, практически в режиме онлайн. Это очень удобно — то есть, сразу на ближайшем богослужении мы молимся.

Ну, а также, конечно, хотелось бы всех поприглашать посетить наш древний монастырь, прикоснуться вот к этой истории. С одной стороны, конечно, может быть, сейчас и внешне монастырь находится не в самом презентабельном его состоянии — что-то закрыто лесами, где-то, может быть, еще проводятся какие-то другие работы, но те люди, которые приезжают впервые в наш монастырь, вот я так часто замечал даже по разговорам с ними, они отмечают, что он оставляет какое-то такое очень приятное, теплое, такое душевное ощущение. Все-таки это соприкосновении с чудом, с сохранившейся такой русской древней обителью, пережившей — чудом, опять-таки, по милости Божьей — года лихолетья. И это и древние нашествия, и потом — мы же сегодня не стали говорить, но, я думаю, было бы уместно упомянуть и события Отечественной войны 1812 года...

А. Пичугин

— Да, это же напрямую связано. Наполеона, конечно, в Юрьеве не было, но был Багратион, умиравший неподалеку, и карета его в музее стоит, на которой его привезли.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да. К слову, в алтаре Трапезного Знаменского храма.

А. Пичугин

— А, это в алтаре! Я думаю — чего-то не задумывался никогда... А я еще слышал, кстати, и забыл спросить у вас, что, вроде бы как, возле монастыря на территории в годы Большого террора расстреливали?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Есть такие сведения. И говорится также о том, что — ну, в народном таком предании (я так понимаю, что все-таки в документах, по крайней мере, нам доступных, это не зафиксировано), — что таким же образом и погибла братия монастыря в 20-е годы.

А. Пичугин

— Но есть свидетельство Сергея Михайловича Голицына из рода тех самых Голицыных, который якобы был свидетелем происходившего. Он жил, по-моему, не в Юрьеве — неподалеку, но, тем не менее, он, вроде бы как был свидетелем, это его сведения.

А все-таки вы, как эконом, смотрите в будущее, наверное? Как вы видите развитие обители дальнейшее? Вот каким, в идеале, должен стать Михайло-Архангельский монастырь сам по себе и в жизни города?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— В первую очередь, мы бы хотели, конечно, ожидать от самих себя духовного развития как от монахов. Потому что наша цель — это духовное совершенствование, это молитва и это труд. Я бы, как эконом, сказал, что все, что мы делаем внешне, абсолютно бессмысленно, если мы не делаем главного — внутреннего, если мы не заняты тем, чем является предназначение монашества — быть свидетелями веры, быть свидетелями посвященной Богу жизни. Поэтому я не вижу даже какого-то такого вот смысла говорить о развитии монастыря внешнем, пока не будет развития внутреннего — пока не будет прибавляться братия, пока мы хотя бы не достигнем той части благочестия, той части духовного уровня, который имели наши предшественники, когда ты ходишь по территории монастыря, видишь древние захоронения и понимаешь, что под твоими ногами лежат те, кто был на этом месте до тебя, твои предшественники, твои молитвенники, те, кто за тебя ходатайствует перед Богом, и перед которыми тебе бы тоже не хотелось, чтобы тебе было духовно стыдно.

Говоря о возрождении его с материальной стороны, мы ожидаем то, что совместно с министерством культуры Российской Федерации мы будем реализовывать проекты по восстановлению и реставрации объектов, находящихся на территории монастыря. Сейчас в процессе реставрации находится Надвратный Иоанновский храм (это Иоанно-Богословский), далее на очереди — реставрация Соборного Михайловского храма нашего монастыря, реставрация крепостных стен, колокольни, монастырских корпусов. Дело, конечно, небыстрое, дело нужное, потому что хочется успеть как можно больше. Потому что мы действительно не знаем, что будет даже завтра или послезавтра, но мы в ответе за день сегодняшний, мы в ответе за то, что мы можем сделать сегодня. Поэтому если говорить, в частности, о нашей экономской службе, мы стараемся не терять времени даром — что называется, засучивши рукава ряс, трудиться для того, чтобы восстановить нашу древнюю святыню.

А. Пичугин

— А вы ждете волонтеров? Они могут быть из числа жителей Юрьева или из числа людей, которые приезжают. Все-таки Юрьев — он очень удобно расположен: рядом Владимир, где нас слышат, рядом относительно Иваново, где нас слышат, рядом Москва, где нас очень хорошо слышат. Планируете ли вы, может быть, проведение каких-то лагерей для волонтеров, когда люди могут приезжают, чтобы своими руками делать все то, что очень часто в первую очередь просто необходимо?

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Такое тоже в планах есть, Алексей. Да, хорошо, что вы об этом сказали. Мы будем делать анонсы о таких мероприятиях, о которых вы можете узнать, опять-таки, с сайта нашего монастыря, с разных новостных источников, в первую очередь, города Юрьев-Польский. Такие проекты есть. Мы ждем людей, которые хотят приехать потрудиться в наш монастырь, мы ждем тех людей, которые хотят приехать и не потрудиться — мы всем рады. И если есть желание людей приехать, остаться на какое-то время, пожить среди нас — такие возможности тоже мы можем рассмотреть.

А. Пичугин

— Ну я так понимаю, что будут... Вы думаете, что если все пойдет хорошо, что будут помощники, вы сумеете уже окончательно вот этот дом, который вы сейчас приобрели, переоборудовать к теплу, чтобы он был место жизни, молитвы и местом каких-то встреч? Потому что, ну, сейчас же понятно, что монастыри внутри городов — это не просто вот закрылись от мира, и всё, а это же и дорога навстречу мира, где можно встречаться, говорить с людьми.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Безусловно.

А. Пичугин

— Как вы думаете, есть ли возможность до конца холодного периода что-то с домом сделать, чтобы он стал?..

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Возможности есть, но для этого необходимы ресурсы — то, о чем мы говорили ранее. Я думаю, что если будут новые люди, которые захотят принять участие в восстановлении монастыря, которые захотят встать в один и тот же ряд с великими строителями монастыря, продолжателями дела великих наших предков — да того же нашего основателя, князя Святослава, потому что мы прикладываем руку к его начинанию, мы делаем то, что он начинал, и продолжаем его дело, дело наших святых и праведных предшественников... И в планах монастыря, конечно, идти и из наших стен — не только чтобы приходили к нам, чтобы мы выходили наружу. Мы не закрытый и пустынный скит, мы не монахи-отшельники. У нас живой, действующий при монастыре приход — это люди, местные жители, паломники, те, кто регулярно приезжает даже к нам из других городов, приезжает к нам на богослужения. У нас при монастыре существует группа приходских активистов, которые помогают в каких-то монастырских делах, в каких-то заботах братии, потому что нас немного, и братия наша наполовину, скажем так, совсем немолода. Есть планы по курсам развития духовного просвещения в городе, потому что монастыри издревле были еще и центрами просвещения и образования. Конечно, мы не претендуем на то, чтобы являться каким-то источником образования для населения в светском понимании этого слова...

А. Пичугин

— Ну естественно.

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Да. Мы говорим о том, что мы бы хотели видеть себя в перспективе как миссионеров среди нашего собственного населения. Потому что если взять, например, празднование Рождества Христова, которое было несколько дней назад, к сожалению, можно видеть, что очень малый процент городских жителей посещает такие великие праздники. Нам нужно идти к людям, нам нужно проповедовать, свидетельствовать о своей вере и самим быть живыми примерами этой веры, радости и надежды для наших окружающих, наших близких, наших горожан и наших гостей.

А. Пичугин

— Спасибо большое, отец Софроний! Я давайте еще раз напомню нашим слушателям, что мы не в последнюю очередь эту программу сегодня делаем для того, чтобы помочь Михайло-Архангельскому монастырю. Замечательная древняя обитель, и вот редкий случай, когда... Я достаточно много времени изучаю этот Северо-Восток, стараюсь как-то изучать — ну понятно, что это не глубоко научно, но на бытовом уровне... И вот князь Святослав, с именем которого город Юрьев-Польский связан, это был действительно очень достойный человек своего времени. Мы часто говорим про жестокости, про то, что люди Средневековья — их надо оценивать с позиции своего времени, но вот князь Святослав — он показывает такой пример, мне кажется, доброго человека, очень нехарактерного для своей эпохи, христианина, в первую очередь. И его память — эта обитель — продолжает существовать, уже неоднократно возрождалась и возрождается сейчас. Чем это тоже не повод ей помогать?

Иеромонах Софроний Михальский, эконом Михайло-Архангельского монастыря города Юрьев-Польский был с нами сегодня. Я — Алексей Пичугин. Мы прощаемся. До новых встреч, всего хорошего, будьте здоровы!

Иеромонах Софроний (Михальский)

— Всего доброго!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• М.А. Булгаков «Записки юного врача». Екатерина Каликинская
• «Милосердие». Протоиерей Григорий Крыжановский
• «М.А. Булгаков о „новом человеке“ и „новом времени“». Священник Антоний Лакирев