Мария Дондукова-Корсакова

Поделиться

Фото: Jeff James/Unsplash

Княжну Марию Дондукову-Корсакову называли «доброй самаритянкой». Своё огромное состояние она постепенно раздала бедным, больным и заключённым. О деятельности Марии Михайловны писал в своём романе «Петербургские трущобы» Всеволод Крестовский. Лев Толстой упоминал имя княжны в «Севастопольских рассказах». А те, кому она помогла выжить, говорили о Дондуковой-Корсаковой как о христианской мученице и святой.

Родилась Мария в знатной семье. Отец девочки служил камергером Высочайшего двора. Слабенькая Маша болела всё детство, а к 22 годам её парализовало. Чудо случилось неожиданно: болезнь бесследно исчезла. Мария была уверена: исцеление ей принесли причастие и молебен в Казанском соборе у иконы Богоматери. Выздоровев, княжна приняла решение посвятить себя благотворительности.

В 1861 году Мария Михайловна создала в своём родовом имении в Псковской губернии общину сельских сестёр милосердия. Построила дом, который, по словам княжны, должен был стать «всем для всех». Сорок тысяч рублей Мария Михайловна пожертвовала общине. Устроила в ней больницу, ясли, приют, аптеку, школу и сама работала обычной сестрой: лечила крестьян, обучала их грамоте, присматривала за детьми и стариками.

Когда началась Крымская война, Мария Михайловна уехала в действующую армию, организовала полевой госпиталь, бесстрашно спасала солдат под огнём неприятеля и была ранена. А поправившись, вернулась в свою общину. Родные старались поддержать и побаловать свою Машу, присылали ей деньги, вещи, деликатесы, но все посылки княжна отдавала бедным. Её щедрость порой пугала семью. Не раз Мария Михайловна выходила из дома тепло одетой, а возвращалась в одном платье. Она раздавала одежду нищим по дороге. Однажды в трескучий мороз приехала к родителям в мужском тулупе. Выяснилось, что свою шубу она подарила плохо одетой попутчице в поезде. А тулуп на время взяла у начальника железнодорожной станции.

К слову, в поездах княжна ездила только третьим классом. Перебравшись жить в Петербург, никогда не нанимала извозчика, считая это роскошью, и ходила пешком. А когда у неё спрашивали, как она могла раздать своё состояние, отвечала, что деньги - всего лишь средство, чтобы помочь другим.

Заключённые – это особая и последняя глава в жизни Марии Михайловны. 80-летняя женщина стала членом благотворительного тюремного комитета и посещала узников Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. По выходе арестантов на свободу она устраивала их в больницы, находила им работу, поддерживала деньгами. О том, как княжна добилась доступа к заключённым Шлиссельбургской крепости, ходили легенды. Ей отказывали много раз, но с умной и энергичной Марией Михайловной было невозможно бороться. Получив очередной отказ, она однажды потребовала, чтобы в крепость заключили её саму. После такого демарша власти сдались и разрешили княжне бывать в крепости. Всё для того, чтобы разделить страдания тюремных сидельцев, напомнить им, что есть люди, которые думают о них.

Она была уверена: нет таких преступников, которые не могли бы рассчитывать на милосердие Божие. Княжна просила церковные власти отправлять для служения в тюремных церквях священников, преданных пастырскому долгу. Благодаря усилиям Марии Михайловны в крепости построили храм. Она хлопотала о том, чтобы в тюремных больницах работали сёстры милосердия. Подавала прошения государю об освобождении заключённых Шлиссельбургской крепости, про которую говорили: «сюда входят, а отсюда выносят». Девять заключённых, которых Марии Михайловне удалось спасти, к тому времени уже отсидели свой срок, а выпускать их не торопились. Княжна взялась ходатайствовать об освобождении узников со всей энергией, на какую была способна, и люди получили свободу.

Княжна устраивала чужие судьбы практически до последнего дня своей жизни. Она умерла в 1909 году. Отпевали Дондукову-Корсакову в церкви Литовского замка – петербургской пересыльной тюрьмы. По всему периметру тюремного ограждения стояли арестанты. Они плакали и, как писал очевидец тех событий Жевахов, «скрывая свои слезы, низко кланялись и крестились. Было больно смотреть на них в эти моменты переживаемого ими горя». То, что заключённые плакали, не удивило людей, знавших Марию Михайловну. Ведь она умела пробудить в душах даже самых закоренелых преступников добрые чувства и раскаяние.