Поделиться
Фото: Xavier Mouton Photographie / Unsplash
В одной из книг игумена Нектария (Морозова) я прочитала: «Чем... зачастую нам кажется человеческая жизнь? Сплетением... событий, которые, на первый взгляд... друг с другом не связаны. Но на самом деле в земном существовании человека нет... ничего случайного... Всё в нашей жизни руководится Промыслом Божиим». История наших героев Натальи и Аюра — яркое подтверждение этим словам!
В 2014 году москвичка Наталья Бурдина работала ландшафтным дизайнером, воспитывала двоих детей и не планировала брать в семью приёмного ребёнка. У неё не было знакомых в Бурятии. Тем временем в Улан-Удэ родился мальчик по имени Аюр, что в переводе с бурятского означает «жизнь». Мама отказалась от него в роддоме: видимо, испугалась диагноза, который поставили младенцу, — непроходимость желчных протоков, или билиарная атрезия. Ребёнку требовалась пересадка печени, и его привезли в московский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика Шумакова. Родная мать не согласилась стать донором для сына, но со временем нужный орган нашли, и мальчик выжил. Операцию ему провёл директор центра Сергей Готье; он же организовал поиски приёмной семьи для малыша.
Благодаря этому Наталья Бурдина и познакомилась с будущим сыном. «В ленте новостей я увидела фото годовалого ребёнка: маленького, жёлтенького — у всех людей с патологией печени такой цвет кожи», — поясняет женщина. И вспоминает, как поразил её не по-детски мудрый взгляд Аюра. Наталья ещё не думала об опекунстве, просто показала фотографию мужу Андрею со словами: «Посмотри, какой хорошенький». А супруг неожиданно сказал: «Надо взять его к нам!» Следующие три месяца Наталья училась в школе приёмных родителей, собирала документы для социальных служб и всё время переживала, что Аюра заберёт кто-нибудь другой.
После усыновления жизнь Бурдиных изменилась. Распорядок дня Натальи зависел от приёма лекарств — малышу требовалось около 25 препаратов в сутки! Семья строго соблюдала требования врачей, ведь иммунитет у Аюра был совсем слабым. Через год ухаживать стало легче, а через два мальчик окреп и пошёл в детский сад.
В мае 2022-го Аюру исполнилось восемь лет. Так случилось, что Наталья и её муж расстались, но Андрей, которого малыш считает папой, по-прежнему проводит с ним много времени.
Родина Аюра стала частью жизни Натальи. С момента усыновления буряты поддерживают её в соцсетях, присылают игрушки и детские вещи. «Члены московской бурятской общины даже приносят нам буузы — национальное блюдо, похожее на пельмени и хинкали», — удивляется женщина. В Улан-Удэ, куда Аюр и Наталья ездили по приглашению фонда «Здоровье Бурятии», они были почётными гостями.
Мальчик любит петь песни на родном языке и гордится своей национальностью: когда с кем-то знакомится, всегда говорит: «Здравствуйте, меня зовут Аюр. Я бурят». А Наталья гордится приёмным сыном и благодарна Богу за возможности, обретённые с его появлением!
Все выпуски программы Живут такие люди
«Духовные аспекты работы СМИ». Роман Торгашин
Поделиться
У нас в студии был директор Радио ВЕРА, кандидат экономических наук Роман Торгашин.
В рамках цикла «Вера и дело» разговор шел о том, как существуют современные средства массовой информации, как идет борьба за внимание человека и какие сегодня стоят вызовы и угрозы в информационном пространстве.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
Все выпуски программы Вера и дело
Евфимия (Моргачёва) Сезёновская и её семья
Поделиться
Фото: Roman Popov / Unsplash
В селе Нижне-Ломовом Рязанской губернии, а ныне — Липецкой области, в начале 19-го века проживало семейство Моргачёвых. Крестьянин Ефим Семёнович и его супруга Прасковья Петровна пользовались среди односельчан большим уважением. Двери дома Моргачёвых всегда были открыты для тех, кто нуждался. Ефим Семёнович и Прасковья Петровна давали приют и кусок хлеба беднякам и странникам. С самых ранних лет перенимала у благочестивых родителей добрые душевные качества их дочь — Евфимия.
Девочка родилась в 1806 году, 14 сентября, в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. С детства Фимушка, как ласково звали её в семье, радовала отца и мать своим смирением, незлобивостью. Рано стала помогать родителям. Когда ей исполнилось 12, она взяла на себя большую часть забот о новорождённом брате Игнате. Отец и мать переживали, что дочь часто занята с младенцем, отправляли её поиграть со сверстниками. Но Евфимия кротко отказывалась. Говорила, что ухаживать за братиком для неё радостнее любых игр. Когда ребёнок засыпал, девочка брала в руки Евангелие, жития святых или молитвослов. В любую свободную минуту она читала духовные книги и молилась.
Когда Евфимии исполнилось семнадцать, стали свататься женихи. Однако девушка всем отказывала. Отец и мать деликатно поинтересовались у неё, в чём же причина. И Евфимия призналась, что мечтает не о супружестве, а о том, чтобы целиком посвятить себя служению Богу. И в будущем принять монашеский постриг. Любящие родители приняли её выбор, и неволить замужеством не стали. Они и сами давно уже чувствовали сердцем, что дочь их предназначена не для мирской, а для духовной жизни. Пока же, по просьбе Евфимии, они отпустили её в паломничество по святым местам.
Около года провела девушка на богомолье. А когда вернулась домой, её ждала новость: отец вместе с ещё несколькими односельчанами переселялись в Самарскую губернию. Там крестьянам давали большие наделы земли. Всё уже было решено, вещи собраны. Ждали только возвращения Евфимии. Однако девушка пришла в смятение. Ведь в скором времени она собиралась принять постриг. Неподалёку, в селе Сезёново, подвизался её духовный наставник, затворник Иоанн. Евфимия обратилась к нему за советом. «Ехать не хочется, и оставаться боюсь. Буду грустить, плакать и тянуться к родным», — признавалась она. Сезёновский затворник благословил её не уезжать. Ефиму Семёновичу и Прасковье Петровне тяжело было расставаться с дочерью. Но и тут они проявили любовь и не стали её принуждать. Евфимия поехала проводить родных до города Козлова — нынешнего Мичуринска. Расставались со слезами. Моргачёвы не знали точно, где именно выделят им под Самарой землю. Евфимия тоже пока не знала, в каком монастыре благословят её поселиться. Поэтому даже адреса для писем родители и дочь не могли друг другу оставить.
Тяжело давалась девушке разлука с семьёй. К тому же духовный наставник Евфимии, затворник Иоанн, неожиданно попросил её не торопиться с постригом. Он заложил в Сезёново семипрестольный храм. На строительство требовались большие средства. Иоанн благословил Евфимию отправиться на сбор пожертвований. Ходила она в одиночку; побывала во многих городах и селениях России; и в хижинах бедняков, и в богатых дворцах знатных вельмож. в 1843-м году оказалась в Самарской губернии. Пришла в одно село, постучалась в первый же дом. А когда дверь отворилась, едва не лишилась чувств. На пороге стоял её отец, за ним — матушка и братья! Так Господь помог им встретиться после долгой и тяжёлой разлуки. Недолго, однако, пришлось Евфимии гостить у родителей. Нужно было продолжать сборы на храм. Ещё десять лет несла она это послушание. Однако с той нечаянной радостной встречи связь Евфимии с семьёй уже не прерывалась. Она поддерживала переписку с родными и после того, как приняла монашеский постриг 20 декабря 1853 года с именем Серафима. Вскоре её примеру последовал и младший брат Игнат — он тоже стал монахом. Серафима же основала в Сезёново женскую обитель и стала её первой игуменьей. Она отошла ко Господу в 1877 году. А перед самой кончиной приняла постриг в великую схиму — высшую ступень монашества. Промыслительно, что в нём сезёновская игуменья получила прежнее, семейное имя — Евфимия.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Иеросхимонах Павел (Гулынин)
Поделиться
Фото: Vladimir Vinogradov / Unsplash
23-го августа 1901 года в семью пензенского дьякона Якова Гулынина и его супруги Натальи пришла большая радость — на свет появился сын. В крещении младенца нарекли Павлом, а в доме ласково звали Павлушей. Родители старались передать сыну свою любовь к Господу, понимание всей жизни как служения Ему. Неудивительно, что Павел ещё в детстве решил избрать для себя духовную стезю, пойти по отцовским стопам. В 1912-м, после окончания церковно-приходской школы, он поступил в пензенское Тихоновское духовное училище. В 1917-м, когда заканчивал последний курс, прогремела октябрьская революция. А за нею — гражданская война. Семнадцатилетнего Павла мобилизовали в Красную Армию. Домой он вернулся только в 1920-м, после тяжёлого ранения. Яков Кондратьевич встретил сына один. За эти годы диакон успел овдоветь, а Павел — осиротеть: матушка Наталья Никифоровна скончалась от тифа.
В 1921-м году Яков Кондратьевич благословил сына на брак. Избранницей Павла стала скромная девушка по имени Серафима, дочь священника. Павел получил место псаломщика в Никольской церкви села Глубовка, что в Пензенской губернии, а в январе 1924 года был рукоположен в сан диакона. Тогда же они с супругой, наконец, построили небольшой дом. Завели хозяйство. Со временем в семье появились дети. Часто в гости заезжал Яков Кондратьевич, и тогда из дома Гулыниных раздавалось чудное пение на два голоса — отец и сын любили вместе петь.
Казалось, жизнь постепенно входит в колею. Но в 1930-м по чьему-то ложному доносу Якова Кондратьевича и Павла арестовали — за контрреволюционную пропаганду. Павла через несколько часов отпустили, а вот его отец получил срок — два года заключения. Здоровье пожилого уже человека не выдержало — Яков Кондратьевич скончался в тюрьме в1932-м. Не оставили в покое и Павла. Власти предложили ему сотрудничать — доносить на прихожан храма. Пойти на такое он не захотел. Тогда ему приказали как можно скорее покинуть деревню.
Отец Павел с семьёй переехал в уездный городок Моршанск Тамбовской губернии. Но сперва принял рукоположение во иерея. Этот его решительный шаг в годы, когда шли преследования и аресты духовенства, поддержала супруга отца Павла. Матушка Серафима заверила мужа: если Господу будет угодно послать ему испытания, она разделит с ним все трудности. Ей довелось выполнить это своё обещание.
В ноябре 1937-го, в полночь, в дом Гулыниных ворвались сотрудники НКВД. Провели обыск. И арестовали отца Павла. Через несколько дней состоялся суд. Приговор — 58-я статья. Контрреволюция. С клеймом «враг народа» отца Павла отправили в Колымский исправительно-трудовой лагерь. Оттуда, из страшных условий, он писал родным: «Скучаю. Хочу вас увидеть, обнять, поцеловать. Молитесь за меня, чтобы Господь помог мне с терпением перенести этот крест». Долгие 13 лет матушка Серафима добивалась разрешения выехать к мужу. Весной 1950 года она, наконец, его получила. На Колыму её провожали взрослые уже дети. Встретив жену, отец Павел воспрял духом — теперь рядом с ним был дорогой близкий человек. А через три года, в светлый праздник Благовещения, вышла амнистия для политических заключённых. Попал под неё и отец Павел Гулынин. В мае 1951-го они с матушкой вернулись домой.
После всех испытаний Господь послал им ещё сорок лет мирной жизни. Отец Павел служил в храме, нянчил внуков. Вот только часто болел. Весной 1989 года, предчувствуя скорую кончину, отец Павел принял монашеский постриг. В нём ему нарекли то же самое имя — Павел. Через месяц, в окружении родных — сестёр, братьев, детей и внуков — иеросхимонах Павел (Гулынин) мирно отошёл ко Господу. Спустя несколько лет рядом с мужем на Базенском кладбище города Моршанска нашла упокоение и матушка Серафима. Отец Павел говорил, что нет лучшей отрады, чем вера в Бога, семья и дети. Эта отрада всегда была с ним в его жизни.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
