Поделиться
Когда купец Антон Николаевич Шодчин открыл в Иванове свою первую ткацкую фабрику, Соединённым Штатам Америки как государству не исполнилось и шестидесяти лет. Сам купец Шодчин об этом вряд ли задумывался. До Америки отсюда, как говорили в Иванове, было, всё равно, что до Луны. И если бы тогда кто-нибудь сказал Антону Николаевичу, что благодаря ему город Нью-Йорк станет уютнее и красивее, Шодчин наверняка рассмеялся бы над фантастической шуткой.
Но пути Господни, как известно, неисповедимы. Об этом Антон Шодчин, конечно, знал: его собственный дед родился крепостным крестьянином, но Богу было угодно, чтобы однажды он превратился в свободного и богатого человека. И дед, в свою очередь, не забывал о Боге: всегда помогал нищим, больным и бесприютным. По его примеру жил и Антон Николаевич, делясь своим достатком с ближними.
Калеки, странники, нищие всегда находили приют в гостеприимном доме Шодчина. Его трапезы для бедных, которые он устраивал по большим церковным праздникам, славились на всю округу, а случайно побывавший на одной из них чиновник из Владимира заявил, что у губернатора на обедах знатных гостей кормят хуже.
В самом Владимире Антон Николаевич тоже развернул благотворительную деятельность. Во Владимире он открыл детский Александровский приют. Сироты и маленькие бродяжки вызывали в купце Шодчине какую-то особенную, щемящую жалость. Ему было лет десять, когда к ним во двор залез мальчишка-оборванец. Голодным, затравленным взглядом он оглядел всё вокруг, увидел корку чёрствого, вчерашнего хлеба, схватил её и начал жевать. Работники отца заметили мальчишку, и с криками «Держи вора!» погнали его за ворота кнутами. А маленький Антон сидел под навесом и плакал...
В его приюте у детей всего было вдоволь: и еды, и игрушек, и конфет, и одежды. Шодчин относился к ним, как к родным.
Не было в уезде и человека, более усердного и щедрого к Божьим храмам. В Золотниковской пустыни, знаменитом месте монашеского пострига святителя Митрофана Воронежского, Антон Николаевич перестроил обветшавший Успенский храм, отремонтировал Казанскую церковь. В родном Иванове он построил храм Успения Пресвятой Богородицы, не жалея денег на внутреннее убранство и роспись.
Когда в тысяча восемьсот девяносто пятом году в Америке при русском консульстве организовывался первый православный приход, сбор средств объявили по всей России. Услышали его и в Иванове. И хотя до Америки оттуда, как до Луны, Антон Николаевич Шодчин без раздумий откликнулся, сделав крупное пожертвование. Благодаря ему в Нью-Йорке, в районе Второй Авеню, был куплен дом, в котором временно разместилась церковь святого Николая Чудотворца.
Жизнь благочестивого и милосердного купца, между тем, клонилась к закату. Он составил завещание, распорядившись своими капиталами так, что милосердие его ощутили не только в родной Владимирской губернии, но и за ее пределами. Помимо пожертвований практически всем окрестным церквям и монастырям, Антон Николаевич оставил деньги на строительство домовой гимназической церкви в Могилёве, покупку дома под женское училище в Житомире, восстановление храмов Инкерманского монастыря в Севастополе. В родном Иванове на завещанные им деньги было учреждено техническое училище.
Помнил Антон Шодчин и о том, что где-то, в далёкой Америке, строится православный храм. Согласно его последней воле, Николаевский приход в Нью-Йорке получил двадцать пять тысяч рублей.
Пройдёт несколько лет, и на Тридцать седьмой улице Нью-Йорка вырастет прекрасный храм — Никольский собор. Туда из скромного домика на второй Авеню переедет православная община. Антона Семёновича уже не будет в живых. Да если бы даже и дожил купец Шодчин до этого дня, вряд ли смог бы своими глазами увидеть заокеанский храм, в котором есть частичка его добрых дел. Ведь, как известно, от Иванова до Америки — как до Луны. Но для подлинного милосердия даже такое расстояние не помеха.
